Аффект: Мантра выживания (Часть I)

Чак поднялся с земли, когда откуда-то со стороны кухни донёсся громкий зов. Сначала он будто не хотел реагировать, но после короткой паузы вздохнул и посмотрел на Агату с лёгкой, чуть смущённой улыбкой.

— Меня уже ищут, — сказал он, виновато пожимая плечами. — Работа зовёт.

Агата кивнула, едва заметно, её лицо оставалось спокойным, но внутри что-то ёкнуло. Она не привыкла к таким простым и искренним словам прощания.

— Увидимся позже, ладно? — добавил Чак уже на ходу, оборачиваясь через плечо.

Она не ответила, только посмотрела ему вслед, пока его фигура не исчезла за поворотом.

Тишина вернулась, настойчиво окружая её. Агата откинулась назад, прислонившись к дереву, и позволила себе опустить голову на колени. Её тело словно расслабилось само собой. Вдалеке слышались привычные шумы лагеря — громкие голоса, стук металла, чьё-то нервное ворчание. Но здесь, в тени деревьев, всё казалось приглушённым, будто мир заботливо укутал её.

Она сама не заметила, как веки начали тяжелеть. Ветер был мягким, почти ласковым, а солнечные пятна, пробивающиеся сквозь листву, играли на её лице. Вскоре всё вокруг растаяло в полусне.

— Ну ты, спящая красавица, проспишь ещё минуту — и я точно поцелую тебя, чтобы разбудить.

Голос был резким, но сдерживал явный смех. Агата медленно открыла глаза, моргнув от неожиданности. Перед ней стоял Минхо, склонившись так низко, что она почти могла разглядеть каждую тень на его лице.

— Ты хоть раз можешь появиться без этих своих шуточек? — буркнула она, выпрямляясь и потирая сонные глаза.

— Без шуток? — Он с видом крайнего удивления выпрямился. — А ты разве не знаешь, что это моя работа? К тому же, если бы я молчал, тебе было бы скучно.

— О, конечно, как бы я жила без твоей вселенской важности, — сухо бросила Агата, по-прежнему сонная, но уже садясь ровнее.

Минхо сел рядом, протянув ей миску с едой.

— Это тебе.

Она недоверчиво посмотрела на него, но всё же взяла миску.

— Ты впервые принёс мне еду добровольно. Надеюсь, ты её не отравил.

— И ты впервые это заметила. Думаешь, я бесплатно работаю?

Несмотря на его насмешливый тон, Агата села поудобнее, прислонившись спиной к дереву. Они сидели рядом, молча раздумывая над происходящим, пока Минхо не начал отпускать свои типичные саркастичные шутки.

— Ты вот всегда такая серьёзная. Может, хотя бы улыбнёшься, чтобы у нас тут солнечнее стало?

— Ага, только после того, как ты начнёшь говорить хоть что-то смешное, — отрезала Агата, лениво ковыряя еду.

— О, держу пари, ты тайно записываешь мои шутки.

— Если и записываю, то в список "Какого дерьма не стоит говорить никогда".

— А теперь скажи, что я просто незаменим, и мир станет лучше.

— Да, лучше станет, когда ты, наконец, заткнёшься.

Минхо рассмеялся, нарочито громко. Её раздражение его только забавляло.

Они ели молча, иногда бросая друг на друга короткие взгляды. Впрочем, эта тишина длилась недолго.

— Я вот думаю, — начал Минхо, откусывая хлеб, — как ты вообще терпишь всё это?

— Всё это что?

— Лабиринт, люди, которые тебя бесят, и особенно меня.

Агата усмехнулась и, немного помедлив, ответила:

— Терплю, потому что могу. А тебя терплю потому, что ты хоть и бесишь, но всё равно лучше остальных.

— Ты только что назвала меня лучшим. Это уже победа, — сказал он с видом триумфатора.

Их разговор прервал новый голос.

— Неужели Минхо действительно кого-то развеселил?

Обернувшись, они увидели Ньюта, который остановился неподалёку с привычной мягкой улыбкой.

— Он скорее довёл меня до отчаяния, — отозвалась Агата.

— Эй, не завидуй, Ньют, — вставил Минхо. — У меня с ней особая химия.

— Если "химия" — это другой способ сказать "больная голова", тогда да, — парировал Ньют, усаживаясь рядом.

Трое продолжали разговор, когда к ним присоединился Фрайпен. Он пришёл с собственной порцией еды, плюхнулся на землю и оглядел собравшихся.

— Ну, вот и собрание лучших умов, — заметил он с иронией, берясь за свою ложку.

— Лучших в чём? В способах быть идиотом? — уточнила Агата.

Фрайпен только пожал плечами, поглощённый едой.

— Что-то тихо тут. Минхо уже начал терять хватку? — бросил он, кусая хлеб.

— Ты серьезно? Я ещё даже не начинал. Но раз тебе скучно, могу помочь. — огрызнулся Минхо, но в его голосе слышалась скорее привычная насмешка, чем настоящая злость.

Четверо сидели в лёгкой, почти непринуждённой атмосфере. Пара коротких фраз, несколько ухмылок, редкий смех — всё это будто на мгновение размывало суровую реальность вокруг.

Когда обед был практически закончен, компании стало поочерёдно расходиться: первым ушёл Ньют, сославшись на дела, за ним Минхо, бросив напоследок что-то колкое, но уже без привычной насмешки. Осталась только Агата и Фрайпен. Он неспешно жевал кусок хлеба, глядя куда-то в сторону, но вскоре перевёл взгляд на девушку.

— Эй, как ты там? — поинтересовался он, опираясь локтями на колени и слегка наклонив голову.

Агата лишь вздохнула, её взгляд скользнул куда-то в сторону горизонта.
— Давай не будем обо мне, — ответила она тихо, словно устала повторять этот разговор с другими. — Ты сам-то как? Мы с тобой совсем не общаемся.

Фрайпен удивился, но в его взгляде промелькнула лёгкая улыбка.
— Я? Ну, у меня всё как всегда. Работаю, ем, иногда сплю. В общем, скучно. А ты чего вдруг спросила?

— Просто... — она замолчала, подбирая слова. — Тебя всегда много вокруг, но будто бы тебя никто не знает.

Он усмехнулся, проводя рукой по затылку.
— А зачем кому-то знать? Я ведь не Ньют и не Минхо — не лезу всем в глаза, не пытаюсь быть первым.

— Может, ты и не пытаешься, но ты нужен, — возразила Агата, поднимая на него взгляд. — Ты же один из тех, кто держит здесь всё на плаву. Без тебя давно бы всё развалилось.

Фрайпен прищурился, будто хотел что-то сказать, но передумал.
— Спасибо, наверное. Но знаешь, мне проще так. На заднем плане. Не люблю, когда на меня смотрят слишком пристально.

Агата чуть наклонила голову, наблюдая за ним.
— Значит, ты решил, что быть в тени проще?

— Может, не проще, — задумался он. — Но безопаснее. И спокойнее.

Она улыбнулась краешком губ.
— Интересно. Но мне кажется, ты многое упускаешь.

Он хмыкнул.
— А ты, значит, любишь внимание?

Агата усмехнулась, но в её глазах сверкнула искра вызова.
— Не больше, чем ты. Просто я не прячусь.

Фрайпен покачал головой, в его взгляде промелькнуло что-то тёплое, но скрытое.
— Ты не прячешься, потому что знаешь, что тебя будут искать.

На мгновение между ними повисла тишина. Агата задумалась над его словами, но вместо ответа просто встала, кивнув ему.

— Ладно, Фрайпен. Раз уж мы заговорили, может, когда-нибудь пересечёмся ещё раз. На заднем плане, конечно.

— Может быть, — улыбнулся он, наблюдая, как она уходит. — Но это вряд ли.

Он остался сидеть, вглядываясь в горизонт, пока её силуэт не растворился среди прочих строений Глэйда.

~

Темнота окутывала сознание Агаты, словно густой туман, который невозможно рассеять. Ни звука, ни движения — только пустота, безмолвие, от которого звенело в ушах. И вдруг, тишину прорезал женский голос. Он был мягким, даже мелодичным, но в этой кажущейся ласковости чувствовалась странная холодность, от которой пробегали мурашки по коже.

— Ты любишь танцы, девочка моя? — произнесла она, будто обращаясь к кому-то невидимому, но в то же время явно направленный к ней. — Я знаю школу, где учат балету. Я могу отвезти тебя туда, если хочешь.

Слова эхом разносились вокруг, окружая её. Голос не был громким, но его звучание будто бы проникало глубоко в сознание, заполняя всё пространство внутри. Агата пыталась ответить, но её губы не двигались. Она хотела обернуться, найти источник, но видела лишь бескрайнюю, всепоглощающую черноту.

Голос повторялся, вкрадчиво, словно пробовал заманить её в ловушку. Словно что-то ждало её там, где заканчивались эти обманчиво добрые интонации.

Она проснулась резко, с трудом переводя дыхание. Лицо горело, грудь сдавливало, словно невидимая рука пыталась вытянуть из неё воздух. Её сердце бешено колотилось, а тело пронзила дрожь. Ещё несколько мгновений она не могла понять, что произошло. Холодный пот стекал по вискам, липкими каплями обжигая кожу.

И тут раздался крик. Резкий, рваный, наполненный ужасом, будто кто-то кричал не словами, а всей своей болью.

— Спасите! Ради всего святого, спасите меня! — этот голос разрывал тишину Глэйда, проникая в самые отдалённые уголки.

Крики становились всё отчаяннее, и Агата, подскочив на ноги, уже летела вниз, туда, где собрались остальные. Люди сбивчиво переговаривались, лица их были напряжены, но никто не решался переступить черту — ворота, ведущие в лабиринт.

— Что делать? Мы не можем туда пойти. Это против правил! — выкрикнул кто-то из толпы.

Правило. Это слово висело в воздухе, удерживая всех от действия. Но для Агаты оно больше ничего не значило. Ни секунды не раздумывая, она рванула вперёд, прямо в лабиринт, оставляя позади ошарашенные взгляды.

— Ты с ума сошла?! — раздался голос позади, полный злости и отчаяния. Это был Минхо. — Чёрт возьми, стой!

Но она не остановилась. Он выругался, но тут же бросился за ней, понимая, что оставить её одну — равносильно её гибели.

Гулкий звук шагов сопровождал их, пока они не добрались до источника криков. Бен, измученный и истощённый, лежал на земле, с трудом удерживаясь в сознании. Рядом, чуть поодаль, корчился Билли. Его лицо уже начинало меняться: кожа вздувалась, мышцы дёргались, а изо рта вырывалось рычание, которое не могло принадлежать человеку.

— Он ужален, — слабым голосом выдавил Бен, когда Минхо помогал ему подняться.

— Я поняла, — коротко ответила Агата, скользнув взглядом по Билли.

Минхо, не говоря больше ни слова, подхватил Бена под руку, а Агата устремилась к Билли. Она знала, что вернуть его уже невозможно, но оставить его здесь тоже не могла.

В Глэйде их встретили со смешанными эмоциями. Бен был тут же уложен на кровать, его раны обработаны и перевязаны, а его самого погрузили в долгожданный сон. Но с Билли всё было иначе. Его привязали к кровати, несмотря на его слабость. Судороги, трясущие всё его тело, становились всё сильнее, и даже со стороны было видно, что инфекция уже завладела им.

Агата осталась в медпункте. Она не могла уйти. Она видела, как дрожит в бессознательном сне Бен, и как содрогается от ужасающего превращения Билли. Ночь прошла для неё как в тумане: она то заходила к одному, то возвращалась к другому.

Наконец, силы её иссякли, и она уснула прямо у кровати Билли.

— Эй, вставай. Уже ужин. — Мягкий голос выдернул её из тревожного сна. Это был Джефф.

Она кивнула, но аппетита не было совсем. Всё же она отправилась в столовую, больше из привычки, чем из желания.

Но доесть ужин ей не удалось.

— Помогите! — раздался очередной крик.

Все головы повернулись в сторону медпункта, откуда выбежал Джефф. За ним, шатаясь, спотыкаясь, но с пугающей силой, двигался Билли.

Лицо его теперь было искажено до неузнаваемости: вздутия покрывали кожу, глаза горели дикой яростью, а движения больше напоминали звериные.

Минхо и Галли среагировали мгновенно. Минхо бросился вперёд, обхватил Билли за плечи, пытаясь удержать, но тот бился так, будто обрёл нечеловеческую силу.

— Галли, быстрее! — прокричал он, с трудом удерживая баланс.

Галли схватил ближайший тяжёлый предмет и, недолго думая, огрел Билли по голове. Один удар. Второй. Третий. Наконец, тело Билли обмякло, и он рухнул на землю.

Молчание, пронзительное и тяжёлое, повисло над Глэйдом. Все стояли, будто каменные изваяния, не в силах осмыслить то, что только что произошло.

Агата шла к ямам, погружённая в свои мысли. Ночные звуки Глэйда, обычно такие успокаивающие, сейчас казались ей гнетущими. Она старалась держать ровное дыхание, но в груди всё сжималось от тревоги. Перед её глазами всё ещё стоял образ Билли — изуродованного, обезумевшего, но всё ещё живого. Она не знала, что именно собиралась сказать ему, но чувствовала, что должна быть рядом, хотя бы на мгновение.

Её шаги замедлились, когда она заметила фигуру у кромки дороги. В полумраке она сразу узнала Галли: высокий, мощный силуэт, его руки скрещены на груди. Он явно ждал её.

— Что ты забыла в такую глубокую ночь, Агата? — его голос был тихим, но с привычной насмешкой, которой он, казалось, не мог избавиться.

Агата остановилась, посмотрела на него снизу вверх. В его позе не было угрозы, но что-то в его взгляде, затенённом ночным светом, заставляло её чувствовать себя маленькой.

— Это не твоё дело, Галли, — бросила она, стараясь пройти мимо.

Но он преградил ей путь, не сдвинувшись с места.

— Ты прекрасно знаешь, что в темницу ночью никому нельзя. Или думаешь, правила тебя не касаются? — Он прищурился, в его голосе было больше любопытства, чем осуждения.

Агата выдохнула, с трудом сдерживая раздражение. Она понимала, что спорить бесполезно, и Галли так просто её не отпустит.

— Что ж, раз уж ты так хочешь знать, я хотела увидеть Билли. Хоть кто-то должен это сделать, — её голос дрогнул, но она старалась говорить уверенно.

Галли фыркнул.

— Увидеть? Ты в своём уме? Он уже наполовину не человек. И ты первая это знаешь.

Агата помедлила. Его слова резанули по сердцу, но она не могла с ним спорить.

— Может, он всё ещё чувствует что-то. Может, он просто не хочет быть один, — тихо ответила она.

— Ха. Это больше о тебе, чем о нём, — усмехнулся Галли, но в его голосе не было злости. — Идём.

Он подошёл к ней, легко подхватил её за локоть и, не дав протестовать, развернул в сторону её хижины. Агата попыталась вырваться, но Галли держал её крепко.

— Что ты делаешь? Оставь меня! — Она зашипела, но он не обращал внимания.

— Ты думаешь, я позволю тебе бродить одна посреди ночи? Хватит играть с огнём, Агата.

Его слова только раззадорили её. Она резко обернулась, остановив его движение.

— Почему ты всегда так? — бросила она, глядя прямо ему в глаза. — Почему ты так ненавидишь меня?

Галли на секунду замер. Его взгляд стал тяжёлым, но вместо злости в нём мелькнуло что-то другое. Что-то, что она не могла расшифровать.

— Ненавижу? — Он хмыкнул, но его усмешка выглядела вымученной. — Ты слишком много о себе думаешь, Агата.

— Тогда что? — Она продолжала смотреть на него, словно пытаясь вырвать правду силой.

Он отвёл взгляд, глядя куда-то в сторону.

— Ты слишком напоминаешь мне одного человека, — наконец сказал он. Его голос звучал ровно, почти без эмоций.

— Кого? — она не отступала.

Он посмотрел на неё так, будто собирался ответить, но передумал. Его пальцы на её локте разжались, но он всё же оставил их там, будто для того, чтобы удержать её, если она снова решит уйти.

— Просто иди спать, Агата, — коротко бросил он и повёл её дальше.

По дороге она больше не спрашивала, а он не говорил.