Начало и конец

Примечание: Глава очень горячая, готовьтесь:)

Август

тик так

— Она укусила меня.

Драко хотел сказать это так, чтобы слова прозвучали твёрдо, чтобы голос был ровным, сдержанным и лишённым признаков необоснованного беспокойства.

Но всё, вокруг чего крутились его мысли, когда слова сорвались с губ, было то, что голос звучал точно так же, как и тогда, когда тот чёртов Гиппогриф напал на него.

Гермиона доверила ему расправиться с одной полкой. Одной полкой с жалкой жёлтой руной, которую нужно было просто контролировать, и он явно сделал что-то неправильно, потому что решётчатая рама, предназначенная для хранения дорогих вин, раскололась и взмыла в воздух, а несколько деревянных осколков впилось ему в правую руку. Он предположил, что это означало, что полка ранила его, а не атаковала. Но «укусила» было первым словом, которое пришло ему в голову, когда боль пронзила его руку, а из ладони хлынула кровь.

Гермиона появилась рядом с ним с волшебной палочкой, в следующее мгновение начав вытаскивать осколки из его руки.

— О, да. Такое часто происходит, — сказала она, демонстрируя самообладание, которое ему также хотелось иметь. Первым его инстинктом было поддаться панике, затем в голове возникла нелепая мысль о собственной кончине из-за неправильного использования рун, затем более разумная мысль, которую он озвучил — о том, что его укусили. И хотя это была самая сдержанная из его первоначальных реакций, она всё же выглядела нелепо.

— Часто? — с шипением спросил он, когда она удалила из его кожи особенно большой осколок.

— Хотя руны были оранжевого цвета, — сказала она. — Интересно, учитывают ли руны предполагаемую угрозу из-за статуса крови... — Гермиона ​​замолчала, и на её лице появилось задумчивое выражение, пока она исцеляла его.

Она не отпустила его руку, когда закончила. Гермиона переплела свои пальцы с его и быстро оглядела подвал, как будто ожидала увидеть кого-то, кто мог бы заметить проявление привязанности, когда ей следовало работать. Когда она снова посмотрела на него, он увидел, как её взгляд метнулся к его губам.

— Вы ведь не собираетесь меня целовать, представитель Министерства Грейнджер? Вы же знаете, сейчас время исполнения рабочего долга, — он ухмыльнулся ей: легко, лениво и просто, словно так и должно быть.

Она нахмурилась, сузив глаза, когда подняла указательный палец и надавила пальцем ему на грудь.

— Не смей делать вид, будто ты заинтересован в том, чтобы я не переступала профессиональные границы.

Он протянул руку, чтобы схватить её указательный палец и остановить безжалостную атаку на его грудь.

— Я полностью уверен, что не понимаю, что вы имеете в виду, Гермиона. Я очень заинтересован в соблюдении вами профессиональных границ, — Драко отпустил обе её руки и отступил назад.

Она издала тихий раздраженный звук.

— Значит, если бы я попросила вас целовать меня до тех пор, пока я не смогу дышать, или умоляла усадить бы меня на одну из этих бочек, вы бы отказались из уважения к моим профессиональным границам?

Он почувствовал, как его внимание концентрировалось лишь на одном, будто всё остальное в комнате исчезло: оставив её, эту прекрасную фразу и ничего более. К чёрту его сарказм. Теперь у него в голове был её образ, прижатый к винному шкафу, и если она настаивала...

— Покажи мне ближайшую безопасную поверхность, — сказал он.

Она засмеялась, шагнув вперёд, чтобы слишком легко и целомудренно поцеловать его. Когда он попытался притянуть её ближе, она выскользнула из зоны досягаемости, продолжая улыбаться.

— Я не говорила, что это не заманчиво, — сказала она. — Но ты был прав. Я на работе.

Что ж, это привело его в чувства. Дело не в том, что он на самом деле ожидал, что она забудет о своих обязанностях и позволит ему до потери пульса оттрахать её в винном погребе, в основном очищенном от тёмной магии, но, так как Драко недавно вернулся в ту реальность, где он мог снова прикасаться к ней, то выбрал рискнуть, чтобы получить желаемое.

Он массировал зажившую ладонь, которая перестала болеть. Гермиона убрала все следы крови. Он даже не заметил этого.

— Спасибо, что спасла меня, Грейнджер, — сказал он, когда она отвернулась, чтобы вернуться к выполнению работы.

Гермиона наклонила голову, и теперь ему был виден лишь её профиль. Её губы растянулись в улыбке.

— Не за что, — сказала она. — Я уверена, что ты найдёшь способ отплатить мне позже.

Игривая Гермиона, почти не заботящаяся о правилах Гермиона научилась дразнить его, и он наслаждался каждым этим мгновением.

***

Драко любил секс в разгар лета. Если ему уже и так приходилось страдать и потеть под несколькими слоями мантии, которые были на пике магической моды — и эти охлаждающие чары никогда не работали должным образом, — он подумал, что с таким же успехом ему стоило бы максимально использовать любую возможность, чтобы раздеться.

Гермионе нравилось подшучивать, когда ей становилось жарко. Как будто температура буквально будоражила её кровь, превращая раздражение в желание острить, и это заставляло её высмеивать каждое его движение, каждое слово, каждую мысль. Это подначивало его лучшим образом.

Поцелуи остановили её острый язык, прервав любые попытки возразить, на которые он всё равно обращал лишь половину своего внимания, отвлекаясь на то, как выглядела только что оттраханная Гермиона, пока влажность делала её волосы ещё более пышными, а кожу — сияющей.

В жару охлаждающие чары помогали не так сильно, как полностью снятая одежда. В его квартире, даже с большими окнами, распахнутыми настежь ради ощущения лёгкого дуновения ветерка, температура воздуха казалась высокой, поэтому Драко наложил чары тишины и принялся избавлять свою девушку — это было обсуждено, обговорено и решено между ними — от одежды.

Возможно, ему и не нравилась такая жара, но ему нравилось заставлять Гермиону потеть. Заставлять её извиваться. Он вынуждал её покраснеть и тяжело дышать, когда она изо всех сил пыталась составить связные слова с помощью этого блестящего грёбаного мозга, который никогда не прекращал работать.

Он провёл пальцем по её спине, поцеловал лопатку, когда она захныкала от этого прикосновения. Драко качнул бёдрами вперёд, врезаясь в неё сзади, и насладился каждой вибрацией, которую ему удалось послать вдоль её тела. Она издала более громкий звук — что-то напоминающее вздох и стон в бархатную подушку.

Драко хотел видеть её лицо. Каким бы прекрасным ни был секс с Гермионой, перекинутой через подлокотник старинного дивана, она всё же утыкалась головой в зелёные подушки дивана, путаясь в копне волос. Он не только хотел слышать красивые звуки, которые она издавала, но ещё хотел наблюдать за их зарождением на её лице.

Он перешёл на ленивый, лёгкий темп, предназначенный для жарких дней и долгого, восхитительного секса. Драко снова подался вперёд, дыхание перешло в стон из-за смены угла. Он перекинул её волосы набок, обнажив красивую линию горла. Драко попробовал на вкус её кожу, ощутил соль на шее и исходящее от неё тепло. Она выгнулась к нему, и прерывистый стон вырвался из лёгких.

— Тише, любовь моя, — шепнул он ей в кожу, обвив рукой её грудь, заставляя подняться. — Окна открыты.

Гермиона позволила ему управлять собой, словно она была податливой глиной в его руках: тёплой и пластичной в жаркий день.

— Ты наложил чары тишины, — сказала она, и предложение закончилось хныканьем, когда он полностью отстранился от неё, отступив ровно настолько, чтобы повернуть её к себе. Драко ухмыльнулся, запоминая, как румянец прилил к её щекам.

— Разве? — спросил он, прежде чем поцеловать её, отчаянно желая ощутить вкус этих губ. Она наклонилась к нему, и он почувствовал, как она приподнялась на цыпочках, пытаясь придвинуть их бёдра как можно ближе друг к другу. Гермиона издала отчаянный скулящий звук, когда он скрутил сосок большим и указательным пальцами, а затем склонился к груди.

— Мы давно прошли стадию прелюдий, Драко, пожалуйста.

Её руки скользнули по его груди, намереваясь опуститься, прежде чем она схватила его за бедра, притягивая ближе. Гермиона касалась его груди горячими губами, лишь слегка скользя по коже языком. Она оставила один поцелуй в центре его груди, затем под сердцем. Он задавался вопросом, может ли она почувствовать, как его пульс бился и замирал, снова возобновлялся и останавливался по воле её губ и языка. Он был её заложником.

Драко обвил её кудри вокруг своего кулака, осторожно отклонив голову в сторону, останавливая нападки на своё сердце. Она снова потянула его за бёдра, с отчаянной мольбой смотря на него. Гермиона закусила губу и снова взмолилась, обхватив его ногой.

— Пожалуйста.

Как он мог отказать ей?

Драко снова прижал её крепче к подлокотнику дивана, приподнял, чтобы сесть на него под углом к ​​стене. Ей нужна была опора. Он насытился томными поглаживаниями и медленным сексом; он намеревался получить всё от этой жары.

Драко коснулся губами её губ, одной рукой мягко провёл по ключице, когда расстояние между ними сократилось и кожа соприкоснулась с кожей, повышая температуру. Он застонал ей в рот, погрузившись в неё: это был лучший способ получить ещё больше тепла. Она проглотила его стон, жадно целуя и цепляясь за него, обвивая руками его шею, путаясь пальцами в волосах.

Каждый толчок, каждый поцелуй, каждая вибрация, каждый стон. Они принадлежали ему. Драко сделал это с ней. Он заставил её мозг отключиться и наблюдал, как она плавилась под ним: извивающийся клубок конечностей, кудрей и губ, умоляющих о большем и произносящих: «да», «о», «Драко». Были мгновения, когда он чувствовал, что она даст ему присутствовать в своей жизни, позволит остаться в плотном графике, расписанном на месяцы и годы, а не только на дни и недели. Или, может быть, она даст Драко больше времени, чтобы доставить ему удовольствие, заниматься сексом и любить её не только в один определённый день.

Он уткнулся лицом ей в шею, посасывая кожу, запоминая вкус. Он чувствовал, как она балансирует на грани, дрожит и напрягается, прерываясь на попытки произнести его имя.

Всё, что потребовалось, — это два слога. Он вычислил степень её удовольствия по количеству секунд между Дра и Ко, пока она пыталась и никак не могла выговорить это из-за сладкой пытки, которой он терзал её своим трением, огнём и выдержкой, чтобы доставить ей удовольствие.

Уровень самоконтроля снизился. Его слова, его мысли, его мечты — всё превратилось в спираль единых ощущений, захвативших во власть его внимание: звук её хриплого стона ему в ухо, запах её ванильного шампуня, исходящий от кудрей, солёный привкус её кожи, ощущение её сжимающихся стенок и образ звёзд, взрывающихся и исчезающих под веками — его собственное созвездие.

Он держал её ровно, обеими руками впиваясь в бёдра, прижимая к стене под углом, пока она опасно балансировала на краю дивана. Его ладони горели и болели от того, как сильно он старался удержать её там, где хотел.

Она обвила ногами его бёдра, пятками вжимаясь в ягодицы. Драко зашипел, когда Гермиона ногтями скользнула по его шее и плечам — наверное, чуть сильнее и грубее, чем ей хотелось, — но он наслаждался красными линиями, которые она оставила там. Ей было позволено оставлять на нём метки. Он уже принадлежал ей.

Она запрокинула голову назад, обнажая для него больше кожи. Её кудри упали на его предплечье, пока она упёрлась лбом в его тело, теряясь в реальности. Настигнувший её первый оргазм перехватил у него дыхание: рваные, прерывистые вздохи, пока она судорожно дрожала под ним, — великолепный пример того, почему она могла стать причиной его гибели.

Применение чар тишины было удачной идеей: громкость её стонов, когда она получала удовольствие, и прерывистое дыхание, когда он кончил, было единственным, о чём они заботились, не отказывая себе в проявлении эмоций.

Он несколько раз тяжело вздохнул, пока отголоски оргазма вибрировали под кожей. Гермиона еле двигалась, едва дышала, её тело сводило от судорог. Всё ещё находясь внутри неё, Драко прижал её к своей груди изо всех сил, что ещё оставались у него, и выпрямился в полный рост.

Он положил одну руку ей под бедро, одновременно поддерживая и прижимая к себе, прежде чем приподнять её.

— Держись, любовь моя, — выдохнул он ей на ухо. Несмотря на его хорошее телосложение и её хрупкое тело, у него не было сил. Два шага и поворот, которые потребовались, чтобы обойти подлокотник дивана, чуть не сломали Драко.

Они растворились в подушках, в запахе пота, в переплетённых конечностях и тяжелом дыхании.

Боги, было безумно жарко.

Она практически обожгла его, прижавшись ближе и обдав горячим дыханием его шею, а затем уткнувшись в неё носом. Но боги, оно того стоило. Даже когда Драко едва мог соображать и мир всё ещё пытался собраться воедино, он не мог представить ничего лучше, чем объятия с этой девушкой и скольжение пальцами вверх и вниз по её позвоночнику.

Он поцеловал её в макушку. Вьющийся локон щекотал щёку. Она поёжилась, её губы прижались к его шее, затем к подбородку, прежде чем прильнули к его губам. Драко закрыл глаза, смакуя ощущение, что мог прикасаться к ней после невозможно долгого периода, когда думал, что потерял её.

Она провела пальцем от основания его горла к груди и тихо рассмеялась.

— Нам нужно в душ, — сказала она тихим голосом, прижимаясь к его губам. — Мы... оставили после себя беспорядок.

Он хмыкнул в знак согласия, сжав рукой её ягодицу.

В камине вспыхнуло пламя. Драко притянул её ближе, инстинктивно обняв обеими руками, словно пытаясь защитить.

Раздался голос Тео, стоило зелёной вспышке потухнуть:

— Драко, ты не поверишь, какой прогресс... О! О нет. Нет, Боже.

В течение следующих пяти секунд произошло несколько неприятных событий:

Сначала потребовалась секунда на одно испуганное моргание Тео, когда Драко, полностью обнажённый после секса со своей девушкой, сидящей у него на коленях, встретился взглядом со своим другом, который затем резко повернулся, отчаянно пытаясь схватить горсть летучего пороха.

Затем Гермиона взвизгнула, вскочив. Возможно, она хотела спрятаться, но в конечном итоге раскрыла их обоих ещё больше. К счастью, Тео уже стоял к ним спиной, уменьшая потенциальное увеличение всеобщего уровня смущения и дискомфорта.

Наконец, застонал Драко, не сумев вызвать палочку, отвлечённый и не способный сосредоточиться. Гермиона нашла плед и, увы, с опозданием прикрылась.

Прошло всего несколько секунд, но это было похоже на пожизненный момент унижения.

Ёмкость с летучим порохом упала на пол.

Тео нагнулся, чтобы схватить немного, бормоча что-то себе под нос, и ярко-красный румянец пополз по его шее. Он схватил горсть пороха с пола, оставив разбитые осколки горшка нетронутыми, и бросил его в камин, закатив глаза и прикрыв веки.

Драко не был уверен, что вообще дышал в течение всех мучительных пяти секунд.

Он взглянул на Гермиону, укутанную в жуткое вязаное чудовище, которое ей подарила Молли Уизли, её щеки заливал такой красный румянец, который он никогда не видел. Она застыла у дивана, в одном большом шаге от выхода в коридор.

— Спасибо, что не оставила меня одного, — с ухмылкой сказал Драко. Всё ещё лёжа на диване, он не мог позволить неловкости из-за наготы разрушить их отношения. Драко уже потратил всю свою горечь на внезапной визит Тео.

— Я думала, ты шутишь, что не использовал чары уединения, — сказала она, прижимая тыльную сторону ладони к щекам. — Я вела себя... немного несдержанно в самом конце.

Ухмылка Драко из-за гордости от этого заявления превратилась в широкую улыбку.

— Я заколдовал окна. Я просто, — он махнул рукой на камин, — забыл про него.

— Как ты мог забыть...

— Я был больше сосредоточен на том, чтобы снять твои трусики.

Гермиона сердито посмотрела на него, прежде чем наложила очищающие чары, взяла со стола палочку Драко и бросила ему.

— Я полагаю, Тео получил ценный урок о том, что не стоит приходить без предупреждения, — она протянула ему рубашку и брюки, всё ещё прижимая к себе плед.

— Вряд ли. Это ужасная привычка, и он делает это годами.

— Этого бы не произошло, будь мы в моей квартире. Мои друзья не вторгаются ко мне без приглашения.

Драко фыркнул.

— Я был бы рад, если бы так и было.

— И это возможно. Ты можешь приходить, когда захочешь. Моя квартира просто маленькая. Твоя кровать буквально вдвое больше моей.

Драко лениво и довольно ухмыльнулся.

— Не то, чтобы мы не пытались добраться туда.

Гермиона поджала губы, скрывая улыбку, которая могла бы стать его наградой. Со вздохом она сказала:

— Похоже, у Тео есть для тебя новости. Почему бы тебе не узнать, что ему нужно, а я пока приберусь?

Он не ответил сразу, и его глаза задержались на том, как она прижимала плед к груди, который сползал вниз: это было незаконным приёмом.

— Я просто накину что-то сверху, — наконец сказал он. — Думаю, мне бы хотелось навести здесь порядок вместе с тобой.

Если бы не тот факт, что Тео, вероятно, переживал кризис, связанный с мыслями о суициде, Драко отключил бы камин от сети и никогда не покинул это место.

***

— Какого хрена, Драко?

В руке Тео, сидящего в шикарном кожаном кресле, был стакан, наполненный ровно наполовину. Драко покачал головой.

— Нет, — сказал он. Сейчас была не его очередь. Это была очередь Драко. — Какого хрена, Тео?

— Бедный диван.

— Моя бедная девушка.

— Мои глаза.

— Мой член.

— Не разглядел, Гермиона закрывала обзор.

— А ты пытался разглядеть, Тео?

— Нет, не пытался. Но был один момент, который я хотел бы забыть. Это выжгло мою сетчатку. Как ты думаешь, Гермиона захочет применить ко мне Обливиэйт?

— Нет, и не проси её об этом.

Тео моргнул, уловив внезапную грубость в тоне Драко.

— Я должен извиниться перед ней, — сказал он, крепче сжав стакан и выпив как минимум три стопки виски.

Драко приподнял бровь.

Тео с глухим стуком поставил бокал, судорожно втягивая воздух.

— Это вообще не здорово, — сказал он. — Я не планировал сегодня напиваться.

— Сейчас только половина второго.

— Мне понадобится отрезвляющее зелье. У тебя есть порция в твоей квартире? Я могу извиниться перед Грейнджер, пока буду там, — Тео внезапно встал, а затем замер, оценивая, подействовал ли алкоголь.

Драко поднял руку, останавливая его.

— Подожди шестьдесят секунд, прежде чем пойти туда. Я прослежу, чтобы Гермиона была одета.

Тео вскинул руки и сердито вздохнул.

— Есть ли сомнения по поводу того, что она могла этого не сделать?

— Мы провели день вместе.

— Этого объяснения недостаточно, хотя ты, наверное, думаешь иначе, — пауза. Хмурый взгляд. Стон. — На самом деле, это всё же слишком многое объясняет.

— Шестьдесят секунд, — снова сказал Драко. Он вытащил карманные часы своего деда, проследил за движением секундной стрелки и, схватив немного пороха, вернулся в свою квартиру.

Когда Драко оказался дома, он позвал Гермиону, предупредив ту о скором прибытии Тео или, вернее сказать, возвращении.

Она вошла в комнату, когда Тео перешагнул через каминную решётку. Карманные часы Драко отсчитали всего сорок пять секунд. Тео явно намеревался умереть сегодня.

Вопрос о том, действительно ли Тео смотрел на часы или просто считал в своей голове — будто это была точная единица измерения — застрял в горле Драко, когда Гермиона вошла в его поле зрения и собрала свои локоны в растрёпанный пучок на голове.

Ему нужно было заставить Тео убраться из его квартиры.

На Гермионе были его шорты и футболка сборной Слизерина по квиддичу. Зелёный цвет был ей к лицу. И он отчаянно хотел, чтобы она повернулась, и он смог увидеть своё имя, написанное у неё на спине. Она выглядела вызывающе, ещё более соблазнительно, чем если бы стояла там совершенно голая.

— Что на тебе надето? — сумел спросить Драко хриплым голосом, уже чувствуя, как кровь прилила к паху.

Она улыбнулась, слегка пожав плечами.

— Разве не этим занимаются девушки? Они же носят одежду своих парней?

Он понимал, что она пыталась казаться равнодушной, уверенной, будто её заявление было ничем иным, как набором слов. Но Драко увидел скрывающуюся за ними неуверенность. Он бы поцеловал её, если бы Тео не стоял рядом с ним, борясь с психологической травмой.

— Это не улучшает ситуацию, — сказал Тео, отвлекая Драко от его опасных мыслей о своей великолепной, чёрт побери, девушке. — Хотя, на самом деле, всё могло быть хуже.

Гермиона явно вспомнила недавние события, и выражение её лица казалось то ли гневным, то ли обиженным.

— Возможно, ты получил ценный урок сегодня, Тео? — спросила она, кладя руки на бёдра.

Драко ухмыльнулся; ему нравилось смотреть, как она принимала такую позу, обращаясь к кому-то, помимо него самого.

— Да, то, что я больше никогда не притронусь к этому дивану.

Она нахмурилась, сузив глаза.

— Я думал, ты собирался извиниться, — сказал Драко, отойдя от камина. Он подошёл к Гермионе и поцеловал её в висок, прежде чем направился к зелёному бархатному дивану, сел на него, скрестив ноги и следом оценив реакцию Тео.

Тот откашлялся.

— Верно. Прошу прощения, Грейнджер. Если бы мы все могли сойтись на том, что этого никогда не было, то было бы прекрасно.

Гермиона не поддавалась, всё ещё держа руки на бёдрах и хмуря брови. Драко наблюдал, как она пыталась, но так и не смогла подавить улыбку, которая в конце концов расцвела на губах.

— Отлично. Ты прощён, — она опустила руки и села рядом с Драко.

Тео выглядел так, словно был неспособен справиться с отвращением при виде этих двоих, сидящих на диване вместе, что, с учётом всех обстоятельств, казалось Драко подходящим наказанием для него. Он обнял Гермиону за плечо, когда она прижалась к нему.

— Ты же пришёл к нам по какой-то причине, Тео?

— Знаешь, Блейз теперь мой лучший друг. И, думаю, так будет до скончания веков.

Драко закатил глаза.

— Ты пришёл, чтобы сообщить это?

— Нет-нет. Это произошло совсем недавно, — его лицо исказилось, пока он жестикулировал руками, — после всего этого.

— И почему ты вообще оказался здесь?

Тео переступил с ноги на ногу, внезапно став похожим на лектора, выступающего перед удивлённой аудиторией.

— Дверь. За картиной. В хранилище.

Пауза, несколько вдохов, пока Драко ждал объяснений.

— Я открыл её, — сказал Тео. — Я открыл дверь.

— И? — спросил Драко, наклоняясь вперёд от искреннего любопытства.

— Там есть коридор. Я не смог там ничего разглядеть, и этот коридор под защитой... сильной защитой.

— Насколько сильной? — спросила Гермиона.

— Под заклинаниями, которые могут расплавить кожу.

Драко услышал, как Гермиона хмыкнула. И она, и Тео, казалось, были совершенно не обеспокоены тем, что кожа могла расплавиться из-за защитных чар. Они сблизились из-за странных увлечений.

— И ты думаешь, что это всё? — спросил Драко.

Тео задумался.

— В конце коридора может располагаться ещё одна дверь, которую я пока не нашёл. Но мне кажется, что я близок. Эти новые чары держатся на семейной магии, старой магии крови, подобной той, что охраняют Поместье, — он поморщился. — Они неприятные, но достаточно знакомые. Думаю... может, справлюсь за пару месяцев? — Тео улыбнулся, качнувшись на ногах взад-вперёд.

— Поздравляю, — сказала Гермиона. Драко понял, что её рука лежала на его бедре. Он находил это очень, очень отвлекающим.

Тео пошатнулся, гордо улыбаясь.

— Можешь дать мне отрезвляющее зелье? — спросил он. — Виски начало своё действие, и мне нужно выбраться отсюда до того, как вы двое начнёте, — раздался рвотный звук, последовал неопределённый жест, Тео спровоцировал возвращение к воспоминанию, нанёсшего травму, — снова.

***

Когда Тео протрезвел и ушёл, Драко запрокинул голову на диван и выдохнул. Конечно, он был в восторге от прогресса, которого добился Тео. Он пытался получить доступ к этому хранилищу в течение пяти лет, но выбранное им время было неподходящим, а эмоциональная травма стала довольно внезапной.

Гермиона стояла у камина с палочкой в руке. Она изогнула бровь. Затем молча отключила камин.

— В душ, — сказала она. — Сейчас же.

Получив такой приказ, Драко был готов позволить Гермионе командовать им в любое время, когда ей заблагорассудится.

Он поцеловал её на полпути по коридору. Как бы ему не нравилось видеть её в своей квиддичной футболке, Драко стянул её, отчаянно пытаясь снова облизать её кожу, проводя языком по груди.

Она сняла с него одежду, стоило им переступить порог ванной: это был безумный хаос из конечностей и ткани, вперемешку с быстро повышающейся температурой.

Она поцеловала его в губы, когда горячая вода чуть не ошпарила Драко. Но это тепло было ничем по сравнению с тем, что дарила ему Гермиона, красивая, насквозь промокшая, стоявшая на коленях и обхватывающая губами его член. Вода была горячей; температура тела Драко повысилась, её рот был огнём, внутренности сводило от лихорадки. Она убивала его, сжигала заживо.

Он понял, что позволил бы ей. Позволил бы разрушить его, расплавить и создать заново, если бы это потребовалось.

Ему пришлось опереться на облицованные плиткой стены, и его кожу обдало прохладой. Драко запустил руку в копну волос Гермионы, сжав их у корней, пока он загипнотизировано наблюдал за тем, как его член исчезает у неё во рту. Если это могло стать причиной его разрушения, то оно того стоило. Удовольствие, жар и её красивое лицо.

Примечания:

Зеленый диван вошёл в чат;3