Живое серебро

Взглянув на стопку книг, стоявшую возле меня на столе, я ужаснулся. В последнее время слишком много приходилось читать. Мы с Ирвином сидели в библиотеке и помогали маме с поисками информации насчёт управления людьми или похожего случая, произошедшего с Титом. Мама, видимо, вытащила абсолютно все, что нашла, потому что на столе перед нами лежало несколько стопок книг и столько же отдельных документов. Мы не знали в каких именно документах могли быть такие упоминания, поэтому просматривали все. И мама решила проверить все лично, так как, по ее словам, об этом никому знать не следовало.

Я отвлекся от чтения из-за горького вздоха Ирвина, он никогда не любил много читать, а сейчас мама запрягла его помогать ей. Я же вызвался сам, но скоро мне все равно нужно было уйти, потому что должны были привезти подозреваемых. Ирвин опустил голову на раскрытую книгу, посидел так несколько секунд и снова стал читать, сделав серьезное лицо. Ему никогда не нравилась такая работа, просто сидеть и перебирать бумаги, но сейчас он старался изо всех сил. В дверях появилась мама с новой стопкой документов. Я отложил книгу, которую наконец дочитал, но не нашел ничего интересного и вскочил со своего места, выхватил стопку из рук мамы и с грохотом поставил на стол.

– Спасибо, – проговорила мама и села с нами за один стол.

Я схватился за следующую книгу и раскрыл обложку, которая издала протяжный хруст. Но это оказалась не книга, а альбом с портретами нашей семьи. Я уже видел несколько таких, но именно этот мне встречать не доводилось, поэтому я не стал его откладывать, а с интересом рассматривал нарисованное. Почти все люди были мне знакомы, потому что я видел их в тронном зале, их же портреты были нарисованы на потолке. Но в этом альбоме мои предшественники были с семьями.

На первой же странице я увидел наш семейный портрет пятилетней давности. Мне здесь только четырнадцать лет. Сразу вспомнился тот день. Мы очень долго стояли на одном месте, пока художник рисовал нас. Помнится, Ирвин тогда постоянно пытался сбежать, но, когда отец пригрозил ему, тут же присмирел. На следующей странице оказался дедушка – Эразм. Это был точно такой же семейный портрет, как и наш. На нем, помимо дедушки были еще бабушка и отец. Я попытался вспомнить хоть что-то связанное с дедушкой, но в голову практически ничего не приходило. В нашей семье не любят рассказывать про него, даже во дворце его не вспоминают, хотя слухи ходили разные. Я поднял взгляд на маму, которая читала какие-то записи. Видимо она почувствовала мой взгляд и тоже посмотрела на меня.

– Ты что-то нашел? – спросила она, загоревшимся взглядом.

– Нет, просто..., – я снова посмотрел на портрет дедушки, думая, стоит ли спрашивать про него у мамы. – Я нашел альбом, – я протянул его ей с Ирвином. – Подумал, что мы почти ничего не знаем про дедушку, ты можешь что-нибудь рассказать?

Мама сначала внимательно всматривалась в рисунок и только потом заговорила.

– Ваш дедушка был... не сказать, чтобы хороший человек. Он был строгим, очень, возможно даже жестоким. Его мало кто любил. Ваш отец боялся его, но все равно любил, отец же всё-таки. Больше всего он отыгрывался на советниках. За любую ошибку он их наказывал, Свер, наверное, до сих пор все помнит. Ему кажется доставалось больше всего. Но, несмотря на его жестокость, простые люди этого не ощущали, для них он всегда был образцом, – губы мамы тронула улыбка. – Я помню случай, как один раз попало Милию, он тогда не был главнокомандующим, а был только телохранителем вашего отца. А ваш отец был не очень-то спокойным, даже когда повзрослел. Это сейчас он немного другой. Так вот, за свою оплошность ваш дедушка посадил Милия под замок на три дня без еды и воды. Помню насколько плохо тогда выглядел Милий, это было просто ужасно, – мама посмотрела на нас, а потом добавила. – Но в основном он был хорошим, но, видимо, силы природы посчитали по-другому.

Я конечно знал, что дедушка был строгим, но не думал, что настолько. Не удивительно, что про него не любят рассказывать. Нужно будет разузнать про него побольше, все же родной дедушка.

– А что такого сделал Милий? – спросил Ирвин через некоторое время.

Мама снова подняла взгляд, но молчала несколько секунд что-то обдумывая.

– Ваш отец тогда сбежал из дома, как он сам говорил, из-за дедушки, а Милий не то, что не остановил его, он убежал вместе с ним. Но они все равно вернулись обратно, и тогда Эразм наказал не вашего отца, а Милия, чтобы отец понял, что своим поступком подставил друга.

– Папа сбегал из дома? – не поверил я своим ушам.

– Да, но он не хотел сбегать насовсем. Видимо, он что-то хотел доказать своему отцу, но об этом Киприан мне не рассказал, – мама опустила взгляд, давая понять, что тема закрыта.

Я же еще некоторое время обдумывал слова мамы. Теперь понятно, почему отец не любит рассказывать про дедушку. Но что он хотел ему доказать? Никогда бы не подумал, что отец способен на что-то подобное.

Я пролистал весь альбом до конца. На самой последней странице был изображён человек, портрет которого я часто видел в тронном зале, его нельзя было не заметить, он изображён прямо посреди всей композиции. Рядом с ним стояли его сын и дочь, и совершенно незнакомая мне женщина, достаточно красивая, с округлым лицом и длинными светлыми волосами. На самом деле альбомов у нас достаточно много, поэтому я по нескольку раз видел все эти картины, но именно эту женщину не видел никогда, точнее, рядом с ним я видел другую женщину. Возможно это была его сестра, но обычно на портрете были только супруги и их дети. Я снова пододвинул альбом матери.

– Ты знаешь кто это? – спросил я.

Мама всмотрелась в портрет и покачала головой.

– Нет, я ее не знаю. Но это точно не его жена.

– Тогда кто это? Раньше я ее не видел.

– Хм, нужно выяснить.

Я схватился за новый документ, но тут в комнату вошел Милий.

– Ваше высочество, – посмотрел он на меня. – Подозреваемых привезли, его величество ждет вас.

– Да, конечно, – я отложил стопку бумаг от себя и пошел за Милием, напоследок снова кинув взгляд на портрет с незнакомкой. Может отец что-то про нее знает?

Милий проводил меня в тронный зал. Отец уже сидел на троне, я же встал возле него, и мы стали ждать, когда приведут первого подозреваемого. Через пару минут дверь отворилась и в зал завели молодого человека лет тридцати со скованными кандалами руками. Увидев нас, он удивился и не отрываясь смотрел прямо на меня. Его серебристо-белые глаза словно прожигали, из-за чего становилось не по себе. Что-то в нем не давало покоя.

Его заставили опуститься на колени перед нами. В комнате, кроме нас троих были ещё Милий и Арий. Но на входе в тронный зал было выставлено несколько десятков гвардейцев.

– Где ты был во время праздника? – сразу спросил я, хотя помнил записи с его допроса.

– Как и все, на площади, – он опустился на пятки и вел себя вызывающе, что вызывало раздражение.

– Ты помнишь все, что происходило в тот день? – снова спросил я, при этом пытался сосредотачиваться и на ртути под землей, мало ли что ему в голову взбредет, я должен сразу предотвратить возможное нападение. Конечно, я предложил отцу позвать из города гвардейцев-ртуть, определенно они там должен быть, но отец отверг предложение, сказав, что наш разговор не должен услышать кто-то извне.

– Возможно, а может и нет, я всё-таки выпивал, – ответил подозреваемый. – Вы хотите, чтобы я признался в убийстве принца? – он попытался подняться с колен, из-за чего Милий с Арием тут же сделали шаг вперёд, но подозреваемый увидел это и остановился.

– А ты виновен? – я приблизился к нему.

Он замолк на несколько секунд, его взгляд был направлен мне прямо в глаза.

– Нет, – наконец сказал он и ухмыльнулся. – А может и да. А может это вы? – предположил он и сразу засмеялся.

– Разве ты...

– Знаете, – перебил меня он, я пытался сохранить бесстрастное выражение лица и не реагировать на его бестактность. – Я ждал встречи с вами, даже предвкушал ее.

– И зачем же? – спросил я, заинтересовавшись.

– Из-за вас меня не взяли на службу, – высказал он, при этом все еще вызывающе смотря на меня.

– На службу? Причем здесь я? Насколько я знаю, ртуть берут в гвардейцы.

– Это вы так думаете. Я знаю, что это из-за вас, про вас ходят разные слухи, но не все в это верят. Но если это не правда, тогда почему ртуть не берут в гвардейцы?! – он перешел на крик. – Вы же понимаете, что нам трудно найти работу, возможно конечно, но трудно. А все из-за вас! – он вскочил на ноги, но тут же буквально подлетел Арий, и схватив его за шкирку, выволок из зала.

Я смотрел им вслед, обдумывая его слова. Он что, сумасшедший? Но как его пропустили Арий с Милием? Возможно он притворялся адекватным, но для чего? Чтобы высказать мне все это? Хотя он не выглядел сумасшедшим. Я посмотрел на отца, внимательно вглядываясь в его лицо. Он же осознанно игнорировал меня. Арий, снова заняв свое место у стены, даже не поднял взгляд, а опустил голову в пол. Так, от меня снова что-то скрывают. Неужели отец запретил принимать людей с ртутью в гвардейцы? И все это скрывали от меня такое долгое время. Так вот почему отец отверг мое предложение о помощи гвардейцев. Но я не понимал почему отец это сделал? Неужели из-за того, что я убил гвардейцев в детстве? Но не все же такие как я. Все трое молча ожидали моей реакции, я же не хотел сейчас ничего спрашивать, для начала нужно закончить работу. Но после я обязательно поговорю с отцом.

– Зовите следующего, – попросил я.

Все одновременно посмотрели на меня, не ожидая от меня таково. Я проигнорировал их, а Милий привел следующего. Другие подозреваемые не вели себя так, как первый, видно было, что они действительно боятся. Один из них настолько испугался, что ртуть под нами заволновалась вместе с ним, но я держал ее, чтобы она не вырвалась наружу. Никто из них не сказал ничего, что могло бы заинтересовать. Все они были во время праздника, но ни один из них нам не подходил. Я взглянул на следующий документ, он был на имя Ролана Аледа. В комнату завели молодого человека, судя по записям ему было семнадцать лет. Он был моложе всех, кого мы уже успели расспросить. Его руки также были скованны. Он недоуменно посмотрел на нас, будто не понимал, почему здесь находиться. Арий надавил ему на плечи, заставляя опуститься на колени.

– Здесь сказано, что ты был во время праздника, – начал отец, вчитываясь в записи. – Где именно ты был и что делал?

Конечно все это было написано в допросных записях, но мы все равно расспрашивали снова.

– Я был на площади, кажется, – он опустил взгляд.

– Кажется значит, – сказал отец, из-за чего, видимо, напугал парня еще сильнее. – Но до этого ты говорил, что был в саду и был там до позднего вечера.

Мы конечно предполагали, что он врал про сад, все-таки также были приложены записи с опросом жрецов, но они сказали, что не видели его. Правда ответили, что могли и пропустить его из виду.

– А, ну да, я был в саду.

– Так в саду или на площади? – уточнил я.

– Ваше высочество..., – он попытался приблизиться ко мне, я стоял не так уж далеко, но Арий снова ступил на шаг вперед. Ролан увидел это, на лице застыл ужас, а потом он поднял руки и прижал к себе, показывая, что не собирается угрожать.

– Что ты хотел сказать? – спросил я.

– Я... вы мне не поверите.

– А ты расскажи, прежде чем делать поспешные выводы, – странно, он совершенно не был похож на убийцу, но несмотря на это определенно что-то скрывал.

Он все ещё колебался, посмотрев в сторону двери. Захотел сбежать? Все равно не получиться, во дворце полно гвардейцев, за дверью стояло несколько. Арий же тоже заметив, куда направлен его взгляд, закрыл дверь собой, отрезая пути к отступлению. Ролан, увидев это, сразу отвел взгляд.

– Сбежать не получиться, – сказал отец.

– Я не собирался бежать, – горько отозвался Ролан. – Я же понимаю, что теперь вы меня не отпустите и свободы мне не видать.

– Для начала скажи уже, во что мы не поверим? – слегка раздражённо бросил отец.

– Я не помню, где я был. Поэтому и перепутал.

Мы с отцом переглянулись, однозначно это он, тот, кто нам нужен. Также, как и Тит, он не помнил, что делал. Но все равно еще нужно было убедиться.

– Ты не помнишь, потому что был пьян? – все же спросил отец.

– Нет, я не пил в тот день. Это странно, сначала я был на площади со всеми, но потом в голове пустота, и я уже оказался в саду, но не понял, как именно.

Мы действительно нашли того, кого искали. Но почему-то это меня совсем не радовало, а даже наоборот.

– Хорошо, расскажи подробнее, что ты делал до праздника и во время, ничего не упуская. Возможно с тобой происходило что-то необычное? – спросил я.

– Не было ничего необычного. Ваше величество, – он со страхом посмотрел на отца. – Я...я не понимаю, я не убивал принца, я в этом уверен.

– Как ты можешь быть в этом уверен, когда не помнишь что делал?

– Но..., – он стал оглядываться по сторонам, кажется начиная осознавать, что мы уверены в его виновности, но как его можно было винить, когда он ничего не помнил. Но понимал ли, что он делал? – Я же не мог этого сделать. Я...

– Ты ездил куда-нибудь в последнее время? – спросил отец, прерывая его. Если Ролан действительно не понимал, что делает, то это многое меняло, по крайней мере для меня. Конечно он виноват, но он был под контролем.

– Да, – Ролан быстро закивал. – Несколько дней назад я ездил к неметаллам.

– Зачем и куда именно?

– В Аскил, к родне.

Насколько я помнил по его делу, его отец действительно жил в Аскиле, переехав туда. Значит ещё один человек ездил к неметаллам, а потом забывал некоторые события из жизни.

– Что-нибудь с тобой там произошло? – спросил я.

– Нет, ничего. Я пробыл там пару дней и уехал обратно домой, – теперь Ролан не был настолько зажат, он всеми силами пытался оправдаться, кажется действительно верил в свою невиновность, но увы, все говорило против него. Мы конечно расспросим остальных подозреваемых, но Ролана придется оставить во дворце. На самом деле мне было его жалко, внезапно я понял, что если мы отдадим его неметаллам, то его казнят за убийство члена императорской семьи. Видимо он тоже это понимал, его взгляд постоянно метался к каждому из нас.

– Ты больше ни с кем не виделся, кроме своего отца? – я предполагал он расскажет, что тоже видел Колдера или кого-то, кто натолкнул его на убийство.

– Нет, никого.

– Арий, уведи его, – приказал отец. – Пока придется оставить его во дворце.

Глаза Ролана расширились, он с ужасом посмотрел на Ария, который уже схватил его за руку, поднимая на ноги. Ролан бросил на меня умоляющий взгляд, всем видом он будто кричал о помощи. Я отвернулся, понимая, что вряд ли чем-то смогу помочь.

Настроение окончательно испортилось, сначала про запрет ртути идти в гвардейцы, теперь и этот парень. На душе скребло, я даже не обратил внимание на нового человека, которого завел Арий. До самого вечера мы опрашивали остальных людей, делая лишь небольшие перерывы. Но ни у кого из них не было таких провалов в памяти, как у Ролана. Никто из них не вызывал так много подозрений.

– Закончим на сегодня, – подытожил отец, когда Арий увел ещё одного человека. Он посмотрел на Милия. – Вы можете быть свободны.

Отец все ещё не смотрел на меня, специально игнорируя мой красноречивый взгляд, он уже собрался выйти из тронного зала следом за Милием, но я не дал ему сбежать от разговора.

– Подожди, у нас еще есть незаконченное дело, – остановил я его прежде чем отец успел выйти. Он медленно повернулся ко мне. – Не сбегай от этого разговора, ты же понимаешь, что снова наврал мне. И сколько времени ты скрывал от меня то, что ртуть не берут в гвардейцы?

– Касций, послушай, я понимаю, что ты зол, но это было необходимо.

– Когда ты отдал этот приказ? – снова спросил я.

– Когда тебе было двенадцать лет, – вздохнул отец и отвел взгляд.

– Что?! – выкрикнул я. – Уже семь лет? И почему я узнаю об этом только сейчас?

Отец обошел меня и снова сел на трон, он провел по лицу ладонями и только потом ответил.

– Я приказал всем, чтобы эта информация тебя никак не коснулась, чтобы никто даже не упоминал об этом в твоем присутствии.

За это короткое время я уже покрылся холодным потом. Как отец мог так поступить? И все из-за меня, если бы я не был настолько опрометчивым в детстве и не убил бы гвардейцев, отец бы не отдал этот приказ.

– Ирвин тоже знал? – спросил я, надеясь, что хотя бы брат был не в курсе и не врал мне.

Отец лишь кивнул, но этот жест пришелся по мне словно ударом под дых. Как же я хотел, чтобы Ирвин остался на моей стороне.

– Ты же понимаешь, что не все такие, как я, – я посмотрел отцу прямо в золотисто-розовые глаза. – Не у всех нарушен самоконтроль. Ты бы ещё всем ядовитым элементам запретил поступать на службу.

Отец замолчал и вдруг занервничал.

– Пап, только не говори мне, что это правда.

Он снова промолчал.

– Ты понимаешь, что поступил глупо? – не выдержал я. – Из-за твоих необоснованных страхов люди остаются без работы. Ты же должен понимать, что ядовитые элементы бывают полезны, они действительно нужны!

Отец встал с трона, на этот раз на его лице явно отражалась злость, видимо мои слова его задели.

– Ты называешь это необоснованными страхами, но у ядовитых элементов почти всегда нарушен самоконтроль...

– Но их учат этому, – перебил я его.

– Все равно! Даже когда обучили тебя, это все равно не помогло. Твоя мать сдерживала твои силы, и это она просила меня не рассказывать тебе, чтобы ты не расстраивался. Да, возможно сейчас тебе удается контролировать себя куда лучше, но это ничего не отменяет.

Я отступил от отца на шаг назад, теперь я окончательно убедился, что он не простил мне убийство гвардейцев и до сих пор считает меня ребенком, не способным совладать с собственными силами.

– Ты должен отменить свой приказ, – сказал янапоследок и вышел, чтобы больше не слышать слова отца, которые резали хуже,чем самый настоящий нож.