Живое серебро

Все оставшееся время до церемонии я просидела в своей комнате одна. Даже выгнала слуг, которые должны были помочь мне с одеждой. До церемонии оставалось совсем немного времени, но я так и не собралась, платье до сих пор лежало рядом со мной на кровати. Из головы никак не выходило письмо Ирвина о предательстве Колдера. Конечно я в это не верила и понимала, что Колдер прав в том, что его подставляют, но я никак не могла понять кому это могло понадобиться. Почему я вообще стала сомневаться в собственном брате? Я надеялась, что Колдера не слишком сильно задел мой вопрос, и он не станет злиться. Глубоко вздохнув я посмотрела на время, уже следовало начать собираться, но я все равно сидела на месте, не сдвинувшись ни на миллиметр.

В дверь комнаты постучались и вошла мама. На ней уже было черное платье, которое выглядело шикарно, несмотря на его траурность. Само платье было с короткими рукавами, но оголенные предплечья закрывала слегка просвечивающая черная накидка. Светлые кудрявые волосы мама собрала на затылке, они были единственным светлым пятном в ее образе. На несколько секунд я даже залюбовалась ею.

– Ты до сих пор не готова? – воскликнула мама, увидев меня в домашней одежде. – Что случилось?

Она села возле меня, а я молча обняла ее, уткнулась носом в плечо и тут же заплакала. За эти четыре дня я устала, кажется, сильнее, чем за всю свою жизнь. Я совершенно ни о чем не хотела думать. Ни о Кире, ни о Колдере, совершенно ни о чем. Мама же обняла меня в ответ и стала гладить по волосам.

– Ну чего ты, Лина? – зашептала она мягким голосом. – Понимаю, что смерть Кира больно ударила по всем нам, но его мы уже не вернем. Зато ты всегда будешь помнить о нем, о приятных моментах с ним. Единственное, что нам сейчас остается – это держаться и покарать тех, кто это сделал.

Мама пыталась говорить уверенно, но, кажется, сама была готова расплакаться. Она же не знала, что плачу я не только из-за Кира. О Колдере я ей говорить не собиралась, сдерживая обещание данное брату. И на церемонию мне идти совершенно не хотелось, но я ничего не могла поделать, поэтому аккуратно отстранилась от мамы и взяла платье. На этот раз оно было другим, тоже черным, но с широкими, свисающими до самого пола рукавами. Мама помогла мне собраться, и мы сразу же направились в сад, но не общественный, а наш собственный. В саду мы уже встретили всех тех, кто должен был собраться. А их было совсем немного. Это лишь наша семья, советники и жрецы. Правда у входа, за воротами стояли слуги и некоторые гвардейцы. Большинство же гвардейцев было выстроено по всему периметру сада.

Гроб стоял рядом со мной, было желание отодвинуться от него, но я не стала этого делать, чтобы не омрачать память Кира. На этот раз он не был укрыт саваном, и я против воли посмотрела на брата. Видеть его таким было просто невыносимо. Бледная кожа, бесстрастное лицо, на котором больше никогда не появится та улыбка, которая всегда меня радовала. Сейчас на Кире был одет его любимый белый мундир с фиолетовой лентой, обвязанной поперек груди – символ члена императорской семьи. Точно такие же ленты были на отце и Колдере, но в отличии от Кира, их мундиры были черными.

Отец дал отмашку гвардейцам, что пора начинать. Некоторые из них подняли гроб, а оставшиеся выстроили коридор до Дубьяза. Гвардейцы-неметаллы опустились на одно колено, выставили мечи перед собой и воткнули их в землю, при этом склонив головы. Гвардейцы, несшие гроб, двинулись по этому коридору, а мы последовали за ними. Я краем глаза взглянула на Колдера, который шел, не отрывая глаз от Кира. Не верилось, что в убийстве Кира и правда мог быть замешан Колдер, этого просто не могло быть. Я знала, что он сильно любил своего младшего брата и никогда бы не смог ему навредить.

Добравшись до Дубьяза, гвардейцы опустили гроб на землю. Жрецы обступили Кира практически со всех сторон. У нас церемониальная процедура отличалась от той, что проходила у металлов, и все потому, что для жрецов Кир практически был своим. Металлы не знали, что Кир должен был стать жрецом, даже у нас во дворце мало кто об этом знал. Сам Кир сильно радовался этому, я никогда не видела его настолько счастливым. Все разделяли его радость, но лишь отец не мог с этим смириться, правда и запретить не мог. Поэтому жрецы затянули совсем другую молитву, не ту, которую пели в Таргоне. Да и похоронить Кира должны в саду, потому что именно здесь хоронят жрецов. Но все же это обстоятельство не отменяло того, что Кир – член императорской семьи. Хотя, если вспомнить историю, изначально правителями были именно жрецы. Но со временем государственных дел становилось все больше, поэтому жрецы не могли совмещать их с религиозными. Вскоре они окончательно отошли от управления страной.

После молитвы снова нужно было сказать что-то на прощание и поэтому выстроилась небольшая очередь. Правда я и Вистан в этом не учувствовали, потому что прошли обряд в Таргоне. После этого, гроб опустили в уже специально вырытую яму, и гвардейцы стали ее закапывать. Вот и все. Это была моя последняя встреча с братом.

Я не стала дожидаться до конца и пошла вглубь сада. Прошла мимо фонтана, в этом месте мы любили проводить время с Киром и именно здесь он рассказал мне, что станет жрецом. Я не стала останавливаться на этом месте и пошла дальше. Нашла себе самый укромный уголок посреди деревьев и села прямо на землю, оперевшись спиной к стволу дерева. На улице было уже достаточно темно, поэтому слуги стали зажигать фонари. Я просто сидела ни о чем не думая и даже стала засыпать, но вдруг услышала, что сюда кто-то идет. Я медленно открыла глаза и увидела перед собой Колдера. Он молча опустился напротив меня точно также прислонившись к дереву.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Захотелось прийти сюда, – я посмотрела на фонтан, еле видневшийся за листвой деревьев. – Именно здесь Кир рассказал мне, что станет жрецом. Точнее, здесь мы оба это узнали, – сказала я, вспоминая тот момент.

Колдер вопросительно на меня посмотрел, предлагая рассказать.

– Я тогда искала Кира по всему дворцу, его к себе требовал отец, в итоге нашла в саду, – я улыбнулась. – Ты же знаешь, что он любил проводить время здесь. Тогда он был очень взволнован и рассказал, что чувствует себя здесь хорошо. Кир вскочил и сорвал лист с Дубьяза, – сердце снова застучало так же, как в тот раз, ведь срывать листья со священного дерева могли только жрецы, обычным людям это не дано. – Я тогда сильно перепугалась, но он остался жив. Ты не представляешь насколько сильно он обрадовался, все же, стать жрецом было его мечтой.

– Да, знаю, – грустно улыбнулся Колдер, отводя взгляд.

Я несколько секунд смотрела на него, гадая, о чем он думает. В голове уже давно зрел вопрос, но я не знала с какой стороны подступиться, чтобы не задеть Колдера.

– Колдер, можно узнать кое-что? – аккуратно начала я. – Что у вас с отцом случилось?

После моих слов он сразу поник, а улыбка быстро сошла с лица.

– Ничего, а что должно было случиться?

– Вы немного отстранены друг от друга.

Уголки губ Колдера слегка приподнялись.

– Зачем тебе забивать этим голову?

– Кир знал, – не отставала я. – когда я спросила у него, он попросил меня не спрашивать тебя об этом и сам не рассказал.

Колдер молчал. Когда я уже отчаялась, что все же не услышу ответ, он заговорил.

– Кир знал не все, совсем не все, – он снова усмехнулся.

– Раньше отец не был настолько серьезен к тебе, но сейчас он ведет себя по-другому. Возможно его сломило убийство Кира, все мы на нервах...

– Он ненавидит меня, – перебил Колдер.

Я пристально посмотрела на него, думая, что ослышалась.

– Отец тебя ненавидит? – удивилась я. – Нет, этого не может быть. Он никогда не проявлял к тебе ненависти, возможно был иногда холоден, но он все равно тебя любит.

Колдер рассмеялся, а я недоуменно на него посмотрела. Что такого смешного было в моих словах?

– Почему ты смеешься?

– Потому что наш отец хороший актер. Он притворяется перед вами, перед тобой. Он никогда меня не любил.

– Я не понимаю.

Он резко перестал смеяться, в глазах появилась такая тоска и боль, что мне стало не по себе.

– Перед вами отец всегда выглядит любящим, но наедине он со мной не разговаривает, он на меня даже не смотрит.

– Этому может быть разумное объяснение.

– Может и оно есть. Отец ненавидит меня. Я слышал, как он говорил Ирме, что не может видеть меня, потому что я напоминаю ему мою мать. Он винит меня в том, что я убил ее, когда родился.

– Но ты же не виноват, – практически прошептала я, начиная говорить менее уверенно.

– Я напоминаю ему ее. Подумай, я почти точная копия мамы, не похож на вас. Да и мой элемент – йод, ее элемент.

– Но...

– Это правда, Лина. И Кир не знал об этом, никто не знал. Кир лишь знал, что вместо меня, отец хочет видеть на троне его. Сам Кир этого не хотел, отец не мог с этим смириться, но против природы пойти не мог. Да и наследник я, и я проходил обряд.

Мы оба замолчали, я уже не знала, что можно сказать в оправдании отца, да и не хотела. Не могу поверить, что отец действительно так считает. Неужели мама тоже поддерживает его? Почему она его не образумит? Я пристально на него посмотрела, Колдер не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на ветках деревьев, свисающих до самой земли. Колдер же всю жизнь терпел такое отношение отца и никому об этом не рассказал, да и я не лучше, ничего раньше не замечала. А еще сестра называется, я должна была поддержать его, попытаться поговорить с отцом, но все же я понимала, что отец вряд ли бы меня послушал. Щеки залил румянец, я будто сама испытала всю ту боль, которую испытывал Колдер, жаль, что я никак не могла ее облегчить. Я не хотела больше расспрашивать его об этом, чтобы не сделать еще больнее.

– Колдер, – позвала я, вдруг вспомнив про наших гвардейцев-телохранителей, я же не видела их с тех пор, как мы приехали. – Ты знаешь, что случилось с нашими телохранителями? Или, что с ними будет?

Он пристально на меня посмотрел и замялся, будто не зная, что сказать.

– Я думаю ты и сама прекрасно понимаешь, что с ними будет, – тихо проговорил Колдер.

Я замолчала и буквально застыла, не двигаясь. Конечно я представляла, какая участь их может ожидать, но несколько дней назад я и не думала об этом, злясь на гвардейцев. Они не выполнили свои прямые обязанности, не защитили Кира, но как бы они это сделали? Теперь я это прекрасно понимала, но думаю отец все равно казнит их, чтобы кого-то наказать.

– Колдер, ты можешь поговорить с отцом и смягчить их наказание?

– Не думаю, что отец меня послушает. Он все равно сделает так, как сочтет нужным сам, – слегка грубо ответил Колдер, а я тут же обругала себя за то, что снова открыла эту тему.

– Но ты же понимаешь, что Кир не хотел бы их смерти, он бы что-нибудь придумал, – попыталась я убедить брата, что все равно нужно что-то предпринять.

Колдер тяжко вздохнул.

– Думаю тебе лучше самой с ним поговорить, возможно тебя он послушает.

– Хорошо, но я хочу, чтобы ты пошел со мной, – попросила я, чтобы чувствовать его поддержку.

– Я...

– Ваше высочество, – закричал кто-то, из-за чего Колдер так и не дал мне ответ. – Ваше высочество!

Мы с Колдером переглянулись, выбежали из-за деревьев и чуть не столкнулись нос к носу с гвардейцем, который бегал по всему саду. Одновременно я пыталась отряхнуться от пыли, которая наверняка осталась на платье.

– Что случилось? – спросил Колдер.

– Ваше высочество, – поклонился гвардеец. – Император срочно просит вас к себе, он в тронном зале. В городе пожар.

– Что? Откуда? – почти выкрикнула я, в то время как Колдер уже убежал к выходу из сада. Мне ничего не оставалось кроме как побежать следом за ним.

Все-таки Колдер бегал куда быстрее меня, к тому же мне было не совсем удобно бежать в платье, я нагнала его только у тронного зала. Именно отсюда из окон открывался вид на город. Колдер распахнул двери, и мы оба забежали внутрь. Отец с мамой стояли у огромных прямоугольных окон и неотрывно смотрели на город, даже не посмотрев на нас. Колдер уже подбежал к окну и по его лицу я поняла, что все не слишком то обнадеживающе. В то время, как я бежала весь путь сюда, теперь подходила к окну маленькими шажками, при этом воображение рисовало самые ужасные картины. Наконец, подойдя к остальным я увидела полыхающий город, но огнем было охвачено не так уж и много построек, как я представляла себе сначала. По сравнению с огромными размерами городом, полыхала примерно его одна пятая часть. При этом люди уже успели потушить большую часть построек. Но до сих пор оставались охваченные огнем дома, а до слуха доносились крики людей, бегающих по улицам. Это было просто ужасно, я видела обожженные стены домов, то, что было деревянным, видимо сгорело самым первым, но каменные дома устояли и, если так рассудить, почти не пострадали. Жители успели как раз вовремя и огонь не успел распространиться слишком сильно. И все это находилось в непосредственной близости ко дворцу. Но больше всего меня сейчас волновало одно, чтобы в этом пожаре никто не умер.

– Почему это случилось? – спросила я, первой прервав напряженную тишину.

– Мы пока не знаем, я жду донесения с минуты на минуту, – ответил отец, при этом не отрывая взгляд от города.

Я же больше не могла смотреть и отвернулась. Наверняка это просто случайность, но этим я лишь пыталась убедить себя. Я прекрасно понимала, что в данных обстоятельствах пожар не мог быть простой случайностью. Таких совпадений не могло быть. Но одного я не понимала. Зачем? Для чего это было нужно? Неужели наши жители и мы не натерпелись слишком многого? Теперь многим людям нужна будет помощь, и я не сомневалась, что отец с этим поможет. Как же я тоже хотела помочь, но не знала, что смогу сделать.

Двери в тронный зал снова распахнулись и на пороге появился Вистан. Все его лицо было обмазано сажей, а черный костюм кажется стал еще чернее. Его лицо даже почти сливалось с одеждой. Он медленно подошел к нам, растирая лицо, пытаясь стереть грязь, но так он только сильнее все размазал.

– Что с тобой? – спросил отец. – Я попросил тебя разведать обстановку, а не лезть в огонь.

– Простите, ваше величество, но я не мог не залезть в огонь. Я выяснил откуда распространился пожар, – он перевел взгляд на окно за нашими спинами. – Он начался в моем доме, но пока не удалось выяснить причину возгорания.

– Но у тебя же есть предположения? В доме был кто-нибудь еще? – спросил отец, его голос оставался твердым, как будто он совершенно ничего не чувствовал, но по лицу я видела, что слова советника его обеспокоили.

– В доме никого не было. И... я думаю, что это было совершенно умышленно.

Отец не сводил пристального взгляда с советника, а потом спросил.

– Каковы ущербы? Кто-нибудь пострадал? Погиб?

– Нет, ваше величество, никто не погиб. Пострадавшие были, но им уже успели оказать помощь, поэтому сейчас они в полной безопасности .

Я тихо выдохнула, немного расслабившись, все эти новости позволили всем нам немного взбодриться. Значит, кто-то нацелился на советника? Но почему? Сначала его хотели убить, а теперь устроили поджог, хотя наверняка понимали, что дома его не будет. И теперь я не знала стоит ли рассказывать про неудавшееся покушение, ведь сейчас это было важно. Я снова посмотрела в окно, огонь уже практически потушили, но вокруг еще до сих пор клубился дым, поэтому мало, что можно было заметить.

– Можешь идти, – обратился отец к Вистану, отворачиваясь.

Я перевела взгляд на советника, выходящего из тронного зала, а потом снова на город. Возможно все-таки стоило рассказать про Тита, я не хотела, чтобы пострадал кто-нибудь еще из-за моей неуверенности. Если бы я сказала раньше, возможно отец бы выставил гвардейцев для защиты, и город бы не сгорел. Нет, я не могу это скрывать, может отец или мама слышали что-нибудь о подобном и смогут помочь. Но что же потом будет с Титом? Он же не понимал, что делает.

– Лина? – вырвал меня из размышлений отец. – Что случилось?

– Ничего, – ответила я слишком быстро. – Видимо я перенервничала. Пойду лучше к себе.

Я вышла из тронного зала, пытаясь выглядеть уверенно, чтобы мою нервозность не заметили. Я не смогла пересилить себя и рассказать про Тита. Почему я всегда хочу всех защитить? Возможно, мне от моих тайн станет только хуже, но язык не поворачивался, я уже попросила всех не рассказывать отцу и будет плохо, если я сама же нарушу свое слово. За спиной послышались шаги, вслед за мной вышел Колдер и быстро нагнал меня.

– Что на самом деле случилось? – сразу спросил он.

Я молчала до тех пор, пока мы не добрались до моей комнаты. Колдеру я верила и поэтому смогла рассказать про Тита. Он был очень удивлен, даже опустился рядом со мной на кровать и обдумывал что-то несколько секунд.

– Этого не может быть, – наконец сказал он, пристально посмотрев на меня. – Может он притворялся и наврал тебе?

– Нет, я видела все своими глазами, такое невозможно разыграть.

Колдер снова о чем-то задумался, я прекрасно понимала его состояние в данный момент. Я тоже некоторое время ходила сама не своя, раздумывая над произошедшим. Но вот в чем я действительно была уверена, так это в том, что Тит не притворялся, все было для этого слишком правдоподобно.