Заплати Перевозчику [Pressure]

— И как ты это сделаешь?

— Погоди, погоди...

Я вскидываю брови, складывая руки на груди. Майкл же во всю пыхтит у автомата со всякими напитками, пытаясь пропихнуть то руку, то какую-то непонятную железку в отверстие и что-то достать.

Это продолжается уже достаточно долго, и если изначально целью было просто попить или что-нибудь съесть, то сейчас, думаю, это настоящий вопрос чести и мужества. По крайней мере, Майкл не выглядел так, будто собирался отступать, а автомат всё ещё стоял, иногда скрипел, и пока так ничего и не выдал.

Я же в это время занималась собственной проблемой — баллонами и приспособлениями на моём костюме. У меня наконец получилось разглядеть себя сзади, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, как всё выглядит непосредственно на мне. Как оказалось, Урбаншейд действительно подключил что-то к костюму, и, судя по похожей конструкции за шеей Майкла, не только к моему. Я подавила дрожь, когда в моей голове пронеслась слишком живая картинка о том, как его голова разрывается от давления, как дурацкий арбуз.

Он этого не заслуживает. Я этого...

— Да мать твою бы ебали—

Слова Майкла слегка возвращают меня в реальность.

К сожалению, моральное унижение не особо помогло ему сломать поистине железную волю автомата, и теперь Майкл прибегнул к крайним мерам. Начал его трясти. Я прячу улыбку.

— Смотри, чтобы на тебя не свалился.

— Не свалится. Этот кусок— — Майкл пнул автомат и скривился, тут же отходя от него. — Мразь.

Я смеюсь.

— Что у тебя за вечные тёрки со шкафами?

— Я не виноват, что они идиоты, — он фыркает, пожимая плечами. — В любом случае, ну его нахер. Урбаншейдовцы, долбоёбы ебучие, сделали его из титана или что.

— Вряд ли, они же не тупые, — я смотрю на помещение, в котором мы были, хмыкаю: — Хотя с тем, как много людей тут погибло за тот кристалл, так и не скажешь.

— Мне кажется, легче было бы уже придумать способ создать другой кристалл. Или найти ему замену. Или чёт такое. Но не губить столько...

Майкл вздыхает, и между нами на какое-то время воцаряется тишина. Я смотрю на него, его хмурое, задумчивое лицо, приспособление за его шеей, шрамы. И вдруг ясно осознаю, что мы никогда не выберемся отсюда. По крайней мере, вместе. По крайней мере, если продолжим следовать указаниям Урбаншейда. А из всего меньше всего я хочу делать именно последнее.

— Скорее всего они не могут. Слишком дорого или, вообще, невозможно, — я начинаю, стараясь звучать как можно обыденней. — Особенно с их постоянными стычками с журналистами и конкурентами. — Майкл смотрит на меня, подняв бровь, но ничего не говорит, и я продолжаю: — Они, наверное, нам дорого за него заплатят.

Майкл улыбается:

— Конечно, это ведь было прописано в нашем контракте.

— Нет, нет, — я смотрю на автомат пару секунд, а потом наконец «сдираю пластырь»: — Я об их конкурентах.

Реакция была мгновенной. Казалось, всё напряжение, что накопилось за эти пару минут разговора, резко полилось отовсюду.

— Что.

— Что, если бы мы... — я пожимаю плечами так, будто говорю о чём-то совершенно неважном, о цвете ковра или двери, или чего угодно, в то же время пристально наблюдая за его реакцией, — забрали его? И не отдали? — нам лишь нужно будет найти способ обезвредить устройство. — Он точно стоит немалое состояние, а с тем, какая слава у Урбаншейда, нам за него могут отвалить в стократ больше!

— Нет.

Я моргаю. Обращаю всё своё внимание на состояние Майкла, его поджатые губы, прищуренные глаза и какое-то совершенно непонятное, незнакомое мне выражение.

— В смысле?

Его плечи слегка вздрагивают, так, будто я замахнулась на него или что-то в таком роде, но сам он быстро оправляется.

— Я имею в виду... — Майкл посмеивается, сжимает руки вместе и совершенно не хочет смотреть мне в глаза. — Зачем мы тогда собирали все эти файлы? Всё-таки Урбаншейд обещал дать нам бонус за них или что-то такое, нет?

— Хм, — Урбаншейд скорее пристрелит меня, если увидит живой. Но как мне...

Я вскидываю руки:

— Ну это да, но будет ли этого бонуса достаточно?

И на этот раз я могу чётко видеть, как меняется его лицо. Всего на секунду. Но эта секунда таки дала мне надежду. Если немного надавить...

— Всё-таки сам посуди, у нас нет ни одного доказательства, что нас отпустят после того, как мы принесем кристалл и эту свору документов, — я развожу руками. — Нас могут убить. Или запереть обратно в тюрьме, или-!

— Мы подписали договор, — он отворачивается, его плечи ссутулены, делает шаг к двери.

— Но подкреплен ли он юридически? — я иду за ним в следующую комнату.

— Послушай, я... — он взмахивает руками, стремительно идёт к одному из ящиков и начинает в нём рыться. — Послушай...

— Я слушаю, Майкл, — я прячу ухмылку, ощущая вкус скорой победы. — Просто пока что ты не привёл ни одной причины, почему мы должны-...

— Что это?

Я хмурюсь, смотрю на него, а потом на то, что он достал. Красный пульт. Хм.

— Какая-то побрякушка, но я к тому, что мы не должны—

— Да, но что это? Для чего? — Майкл трясёт пульт в руках, осматривает со всех сторон. — Тут кнопка есть.

— Не перебивай меня и дай договорить, — я говорю это уже с заметным натиском, ощущая раздражение.

Майкл на это улыбается:

— Ты просто не знаешь, что это такое! — он облокачивается на стену рядом со шкафом, всё так же самодовольно улыбаясь, крутит в руке пульт.

— Я...

— Не знаешь, — он смеётся. — Признай это, Зи, ты не такая уж и прошаренная во всём здесь, просто вывозишь чисто на логике и всём таком.

Я стискиваю зубы на его болтовню:

— Этот пульт вызывает шизофрению.

Он тут же умолкает.

— Что?

— Z-432, воображаемый друг — изобретение от, э, Фанбокса, точно не помню, которое Урбаншейд себе присвоили. Этот лимитированный, насколько я помню, — я пожимаю плечами, говорю быстро и резко, никак не в состоянии утихомирить свое раздражение. — Или типо того. Короче! Не важно. Эта штука вызывает бесполезную галлюцинацию, которую все зовут «твоим другом».

Тишина.

А потом Майкл фыркает и смеётся:

— Бред! Ты просто так говоришь, чтобы мы вернулись к твоему диалогу про твой дурацкий план и—

Я хлопаю в ладони. Громко.

— А! Так ты всё-таки признаешь, что нагло перевёл тему—

— Короче. Я тебе не верю.

— Стой—

Но было поздно. Он уже нажал на большую красную кнопку на этом чёрно-красном пульте.

— Благодарим вас за использование «Лимитированного Воображаемого Друга»! Мы надеемся, вам понравятся следующие два дня с вашим собственным настоящим, не-очень-воображаемым, другом!

Майкл поднимает брови, смотрит на меня, потом на пульт:

— О... Реально воображаемый друг какой-то.

— Да что ты, — я потираю переносицу и просто разворачиваюсь и иду к другим шкафам.

— Ух ты ж блять! — он смеётся, что-то между нервным и восхищённым смехом. Уголки моего рта невольно дёргаются, его реакция на это не может меня не смешить. — Воу! Зи, ам... Она здесь...?

— Она? — я поворачиваюсь и никого не вижу, но по расширенным глазам Майкла и его выражению странного восторга, которое появлялось, когда мы встречали какого-либо монстра, было нетрудно понять, что происходит. — Я же говорила.

— Тоже мне, — он фыркает, улыбается, а потом молчит пару секунд. — Она... ух ты, она разговаривает!

Я ничего на это не отвечаю, продолжая обчищать шкафчики, пока Майкл продолжал болтать со своей галлюцинацией. А потом вдруг:

— Я назову тебя Нора.

— Нора? — я наконец оборачиваюсь, ощущая нечто между лёгким недоумением и желанием посмеяться. Давать имена существам было точно в его репертуаре. — Почему?

— Ну... — он на секунду отводит взгляд, возможно из-за того, что я подхожу поближе, но мне кажется, что не только, — просто! Захотелось. Пришло первое в голову.

— Ага, — я киваю.

— Да! — он указывает на пустое место справа от него. — Вон, Нора соглашается!

— Да ну.

Майкл закатывает глаза и собирается что-то сказать, но я хлопаю его по плечу:

— Пойдём, — он смотрит по сторонам, вероятно, то на воображаемого друга, то на меня. — Не будем задерживаться здесь.

Майкл кивает с каким-то облегчением, улыбается, на что я лишь поджимаю губы. Не думай, что наш диалог закончен. Я попробую снова. Я не хочу, чтобы ты сдох из-за своих тупых принципов.

Мы идём дальше.

Всё, если честно, ощущается как обычно: комната за комнатой, шкафы, пустые и занятые, ключ-карты... А Майкл не может заткнуться, постоянно болтая с... Норой.

Это... не должно ощущаться так, как ощущается. Я изо всех сил стараюсь это игнорировать, но по какой-то причине...

Воображаемый друг был создан по подобию Адского вампира. Такое же красное создание с выгнутыми щупальцами и перепонками, пытающееся создать чувство безопасности, чтобы заманить свою жертву поближе и сожрать. Или что оно делает.

Нора, в отличие от него, безобидна. Но была создана исключительно для того, чтобы врать. Здесь никто не был и не будет по-настоящему в безопасности. Никогда. Блэксайт — буквально гробница, затопленная и разваленная всем, чем только можно; склеп, в котором вместо червей и насекомых по всем щелям разбежались эти отвратительные твари, создания Урбаншейда.

А Нора... Нора.

...

Сложно сказать, врала ли я тем людям. Всё-таки, правда — крайне субъективный, гибкий материал, который при большом желании и имея время можно преобразовать в то, что тебе хочется.

А мне хотелось, нравилось создавать всё больше и больше себя. Подстраиваться под каждого человека, искать информацию, больше и больше, для того, чтобы они чувствовали меня комфортной. Верили мне. Рассказывали порой то, что никогда бы не рассказали другой живой душе.

Найти сообщество таких же, как и я сама, интересующихся этой клятой компанией, в которую, вероятно, принимают людей исключительно с комплексом Бога, оказалось нетрудно.

Но вот с доверием возникали проблемы. Всё же это сообщество состояло из совершенно безликих, сломанных людей. Каждый из них кого-то потерял. Пропавший без вести друг, родственник, убитый товарищ по делу. Живущие страданиями ради мнимой мести.

Слить найденную информацию им было честью с моей стороны.

К сожалению, «честь» не долго смогла меня оберегать от ярости Урбаншейда.

Я захлопываю ящик.

Смотрю на Майкла. Он был весьма напряжён во время нашего диалога. И сейчас всё ещё можно заметить следы напряжения, но только если присмотреться. Почему. Это не даёт мне покоя, ведь, скорее всего, если я узнаю причину, я смогу уговорить его не отдавать кристалл Урбаншейду. А что мы будем делать потом, я не знаю. Но Блэксайт ужасно большое место, так что скорее всего я смогу найти способ выбраться ещё до того, как мы дойдём до кристалла. Надеюсь.

Майкл посмеивается с какой-то очередной фразы Воображаемого друга, и вдруг мы встречаемся взглядами.

А потом мигает свет.

По звукам сложно понять, что именно летит на нас, но в любом случае встречаться с ним не хотелось.

Мы прячемся в одной из комнат, за шкафами или столом, и, к счастью, та тварь действительно слепа достаточно, чтобы нас не заметить. Моё сердце громко колотится, а руки немеют.

Оно — удильщик, вероятно, — оставляет за собой тьму и разрушенную дверь. Нам ничего не остаётся, как пойти дальше через тёмные коридоры. У нас нет фонарика. Майкл держится близко ко мне, и у меня язык не поворачивается пошутить над этим. Так что мы молчим всё это время, пока наконец за очередной дверью не оказывается тусклый свет.

Я слышу, как Майкл выдыхает, и улыбаюсь. Да, это действительно облегчение — наконец иметь возможность видеть, куда идёшь.

Впереди нас оказывается железный мост, достаточно узкий, так что нам пришлось идти по очереди.

Шум воды немного напрягал, полностью забивая собой голову. Я иду вперёд и стараюсь не смотреть вниз, пока в итоге мост не обрывается, и внизу не оказывается другое помещение, наполовину заваленное камнями.

— Вот блин, — слышу голос Майкла под рукой.

Не могу не согласиться. Чем дальше мы шли в глубины Блэксайта, тем хуже он выглядел. И если поначалу это не доставляло нам особых проблем, не считая отсутствия света, то сейчас...

— Думаю, нам придётся прыгать вниз, — я хмурюсь, ощущая, как мои руки тут же холодеют. Тут не так высоко, но всё же. Страшно.

— Да?

— Да, — я выдыхаю, готовясь прыгнуть. Главное просто на камни не приземлиться. — Я полагаю, все дороги рано или поздно приведут нас к кристаллу, но этот путь помечен как самый безопасный, и я бы не хотела...

Майкл кивает. Я этого не вижу, но по звукам могу предположить.

— Ладно, не впервой.

И мы прыгаем. Сначала я, а потом он. К счастью, без происшествий.

Идём дальше и оказываемся где-то вроде офиса — по крайней мере, если судить по столам, лампам и прочему.

Майкл пару раз тыкает один из компьютеров, но в итоге бросает, и мы продвигаемся к новому помещению.

Такие «офисы» длятся ещё несколько комнат, прежде чем мы наконец выходим в что-то, что отдалённо напоминает нам помещения в начале. Я немного рада этому. Знакомые места, как и в целом рутина, успокаивали.

Дверь в этой комнате, к сожалению, была закрыта, но это уже привычно, и мы молча начали искать карточку. Ну, я молча, а Майкл изредка переговариваясь с Воображаемым другом.

Карточку мы в итоге находим. Майкл вздыхает, бормоча что-то вроде «наконец-то», я смеюсь, полностью соглашаясь.

А потом.

Щелчок.

Мы вздрагиваем, оглядываемся по сторонам, и вдруг помещение наполняет голос, похожий на голос интеркома, что приветствовал нас в самом начале.

— Эй ты, — пауза, — вы оба в комбинезонах... Вас послал Урбаншейд?

Мы переглядываемся и, как по команде, смотрим вверх, откуда и доносился этот голос.

— Ни черта не вижу с этими дурацкими камерами... — человек в интеркоме сдавленно смеётся и кашляет. — Вы... застряли тут. Я могу помочь.

Майкл тут же оживляется. Сказать честно, меня саму заинтересовали слова этого интеркомщика, но... что-то будто было бы не так.

— Но мне нужна... нужно понять, можно ли вам доверять, — я хмыкаю, конечно же он поможет не за спасибо. — Поверьте, я хочу вам доверять, правда, просто... Вам нужно заслужить это доверие.

Я поднимаю брови и смотрю на Майкла, который, в свою очередь, казалось, был полностью поглощён словами с аудиосистемы. Не то чтобы это было неожиданно. Если бы Майкл был другим, он бы оставил меня умирать от Айфистейшн.

— По... На пути будет дверь. Она частично завалена, но... — он снова кашляет, такое ощущение, будто скоро задохнётся. — Оставьте там что-то... Плюс балл, если это будет аптечка.

Интеркомщик смеётся и тут же заходится кашлем. Майкл вздрагивает, сжимает руки вместе.

— Буду... очень признателен.

Щелчок. И помещение снова наполнили далёкие звуки воды, разрушения... иногда криков.

Майкл хлопнул ящиком, хаотично оглядываясь по сторонам.

— Мы должны ему помочь.

— Что? — я смеюсь. — Ты с ума сошёл?

— Зи, я серьёзно. Мы не можем его бросить там.

— Да ну? — я поднимаю брови и потом понимаю, что говорил он, действительно, очень серьёзно. — Боже, Майкл, даже если бы он не был клятым урбаншейдовцем, у нас нет ни аптечки, ни того, что ему бы помогло!

На эти слова он отводит взгляд и неловко улыбается. А потом вытягивает чёртову аптечку. Я смотрю на неё пару секунд, прежде чем:

— Она всё это время у тебя была?

— Да, подобрал... — Майкл кивает. — Мы отдадим ему её, и он нам поможет.

— Ты издеваешься?! Она нам нужнее. Мы можем умереть!

— А он уже умирает!

Я хочу ответить на это что-то колкое, но замолкаю. Майкла трясёт, его глаза блестят и бегают из стороны в сторону, руки трясутся.

Я протягиваю руку к нему, хочу похлопать по плечу или обнять, но вместо этого...

— Ладно.

Но вместо этого я отворачиваюсь и иду к двери.

— Мы ещё найдём здесь аптечки, в любом случае.