36
— А если Гитлер аквапарк откроет, пойдете туда? — спрашивает девушка с бритой головой и в красной фланелевой рубашке. На плакате, что она сжала в руках, крупно выведено: «Мелани, искусство, музыка, любовь», где имя Мелани перечеркнуто красным. Раздувая ноздри, она указывает на водопад, который, переливаясь голубым, летит в большой пруд у подножия синей скалы. — Неважно, насколько это прекрасно, если это сделано гомофобной абьюзершей, для которой в порядке вещей избивать людей. Стойте! — она поворачивается к паре, шагающей между сосен к высокой, будто высеченной в скале золотой арке. — Возьмите, — и протягивает им красную листовку. — Это сделала расистка! — Позади девушка в белом сарафане подняла тонкие руки, а другая, сидя на светящемся камне, фотографирует ее, пытаясь захватить в кадр белые цветы на высоких колоннах. — Не ходите туда! — бритая поворачивает плакат к группе людей, проходящих мимо, подняв удивленные лица. Из пруда высоко взмывают ярко-голубые струи воды, и птицы взлетают с сосен, что тихо покачиваются на широком уступе на высоте третьего этажа. — А про ее братца вообще тут написали, что он с несовершеннолетними любит развлекаться. Вся семейка такая, — хмурится бритая, — и хрен с ней свяжешься. Пресс-служба тупо не отвечает. Мы ее партнерше в «Инстаграм» написали. Не удивлюсь, если Мелани и ее избивает, потому что такие не меняются. Эй! — она шагает к девушке в белом сарафане. — Зачем вам фотографии перед памятником гомофобии и насилию?