Чужая роль

Когда я вернулась домой, в квартире было темно. Ни привычного света в кухне, ни запаха ужина, ни торопливых шагов тёти Эллен. Только слабый гул трубы в ванной и скрип пола под моими ногами.

Я поставила сумку у дверей и проверила телефон — ни одного уведомления. Переодевшись, я зашла на кухню, налила чашку чая и села за стол. Мысли медленно расползались, как пар от чашки: день был насыщенным, но от этого не менее запутанным. Лица, голоса, стеклянные стены, Том с его быстрыми фразами, и — он. Парень из коридора.

Экран телефона загорелся. Сообщение от тёти Эллен:

"Я останусь на ночь с мамой. Врач говорит, температура нестабильная. Не волнуйся. Я завтра утром приеду. Люблю тебя.»

Я перечитала сообщение дважды. Потом ещё раз.

Не волнуйся.

Я встала и обошла квартиру в поисках зарядного устройства. Всё было как всегда, но каким-то пустым. От Клэр остались только её ароматы на подушках и шнур от плойки, забытый в ванной.

Я взяла плед и устроилась на диване, прижав колени к груди. Телевизор не включала. Пусть тишина будет со мной. Хотя бы сегодня. Лежа под пледом, я уставилась в тёмный потолок. В квартире было слишком тихо, как будто даже стены не решались нарушить эту тишину.

И тогда пришло воспоминание — вдруг, без предупреждения, как лёгкий запах маминых духов, когда заходишь в её комнату.

Мы сидели с ней на полу в старой кухне. Был конец лета, жаркий вечер, окна распахнуты, и ветер шевелил занавески. Она резала клубнику в глубокую миску, а я — повторяла за ней движения, стараясь не уронить ни одного кусочка.

— Видишь, — говорила мама, — клубнику надо чувствовать. Слишком сильно нажмёшь — раздавишь. Слишком слабо — останется грязь. Так и с людьми.

— А если я не знаю, как сильно? — спросила я, глядя ей в глаза.

Она улыбнулась, убирая с моего лба прядь волос:

— Значит, сначала поймёшь себя. А потом уже всех остальных.

Я вдохнула глубже. Горло сжалось.

На экране телефона снова загорелось сообщение. Ничего нового — просто реклама. Но всё равно я обняла подушку крепче, будто могла дотянуться до маминых рук и почувствовать их тепло.

Завтра — снова туда. В стеклянные стены, к людям, которых я не знаю. Но мама всегда говорила:

«Невозможно быть готовой ко всему. Но ты можешь быть собой. И этого уже достаточно.»

Я закрыла глаза. Только бы хватило сил. Едва успев уловить мамино тепло в памяти, экран телефона снова загорелся. Сердце сжалось — вдруг что-то с мамой? Но это был Том.

"Никки, привет. Завтра в 9:00 у нас общее собрание. Ты должна присутствовать, чтобы вникнуть в текущие проекты. Не переживай, просто слушай. Постарайся не опаздывать."

Сообщение было сухим, без смайликов, но не грубым. Просто по-деловому.

Я быстро набрала ответ:

"Я поняла. Буду."

Положив телефон, меня нагрянула мысль — как же быстро всё поменялось. Всего пару дней назад назад моя главная забота была — успеть на семинар в универ и сдать курс по международному праву.

Я учусь в Университете Уэстбрука — том самом, куда когда-то поступила Клэр. Мы обе выбрали экономический факультет, только я пошла в сторону права и управления, а она — в маркетинг. Тётя Эллен говорила, что мы с ней похожи: упёртые, но умные. Только с разными характерами. Сначала мне казалось, что поступить туда — уже победа. А теперь я в реальности, где университет — это только фон.

Теперь я «на стажировке».

Теперь я должна «не подвести».

Я вздохнула и натянула плед повыше. В груди снова кольнуло — то ли от усталости, то ли от того, что слишком многое пришлось оставить за спиной, чтобы быть в этом городе.

На следующее утро я проснулась с твёрдым решением выглядеть... чуть более уверенно. Вчерашний день показал мне одно: в этом здании не просто работают, здесь производят впечатление. Женщины в идеально скроенных пиджаках, мужчины в строгих рубашках без единой складки — всё, как в глянце, только по-настоящему.

Я достала из шкафа блузку с аккуратным воротом и чёрные брюки, которые обычно берегла для презентаций. В довершение — туфли на небольшом каблуке. Стильнее, чем кроссовки, и, как мне тогда показалось, «в самый раз».

Собрав волосы в низкий хвост и быстро наведя макияж, я посмотрела на себя в зеркало. Нормально. Почти как взрослая. Почти как Клэр.

Я вышла из дома чуть раньше, но, конечно, автобус подвёл — остановка оказалась закрыта, и меня высадили за два квартала. Я быстро пошла, потом ускорилась, потом уже почти бежала. И вот — резкий щелчок. Я почувствовала, как каблук подломился и нога чуть поехала в сторону. Едва не упав, я ухватилась за перила лестницы, ведущей к офисному входу.

— Серьёзно? — прошептала я и посмотрела на предательский каблук, теперь бесполезно болтавшийся сбоку.

Прекрасно.

Выбрать стиль — минус комфорт. В итоге ни того, ни другого.

Я проковыляла внутрь, стараясь опираться на целую ногу, и внутренне умоляла, чтобы никто не заметил. Именно в этот момент из стеклянных дверей вышла Софи с папкой в руках. Она мгновенно оценила ситуацию, слегка усмехнулась, но с добротой:

— Ого, ты как будто бежала марафон. И проиграла каблуку.

— Почти, — пробормотала я, пытаясь не выглядеть жалко.

Софи чуть подмигнула:

— Хочешь мой совет? Завтра — кроссовки. А сегодня — держись за стены. Пойдём, ты ещё успеваешь.

И в тот момент её поддержка оказалась куда ценнее любого каблука.

Комната для собраний оказалась гораздо больше, чем я ожидала. Длинный стол, кожаные кресла, стеклянные стены и ровные лица за чашками кофе. Я робко заняла место в самом конце, стараясь не шуметь и не задеть кресло рядом. Передо мной — блокнот, ручка и белый лист. Я попыталась быстро подстроиться под разговор, но слова сыпались одно за другим: отчёты, метрики, сроки, презентации. Почерк расползался от нервов, а строки прыгали.

"Будь просто незаметной. Просто слушай", — повторяла я про себя.

Том сидел ближе к центру стола, с ноутбуком и стопкой документов. В какой-то момент он поднял голову и быстро оглядел комнату. Взгляд остановился на мне.

— Никки, — сказал он спокойно, — будь добра, сбегай, пожалуйста, за кофе. На первом этаже, в автомате у ресепшн. Нам нужно ещё пять чашек, чёрный, без сахара.

Я кивнула и поднялась, стараясь не задеть стол. В этот момент почувствовала, как на мне задержался взгляд Тома. Он скользнул вниз — к моим ногам, к перекошенной походке из-за поломанного каблука. Лицо у него осталось безмятежным, но взгляд был слишком внимательный, особенно к моему декольте.

Я отвернулась, стараясь не выдать раздражение. Может, показалось?

Когда я вышла в коридор, впервые за утро позволила себе вдохнуть чуть глубже.

Просто кофе. Просто собрание. Просто не упасть — ни физически, ни морально.

Десять минут спустя, я шла обратно по коридору, балансируя поднос с пятью пластиковыми стаканами чёрного кофе. Один уже слегка расплескался, и я старательно удерживала равновесие, прижимая поднос к груди.

Коридор был почти пуст. Только гул шагов и моё собственное дыхание. Всё казалось странно неестественным: свет ламп, идеально чистые стены, стекло — везде стекло. Как будто я не на стажировке, а внутри аквариума, и кто-то наблюдает, как я барахтаюсь. Я свернула за угол — и в ту же секунду кто-то резко влетел в меня с такой скоростью, что я не успела даже вскрикнуть. Поднос вырвало из рук, кофе брызнул вверх, как фонтан, и пятнами осел на чью-то белую рубашку.

— Чёрт! — выдохнул он резко.

Я отшатнулась и автоматически потянулась за салфетками, хотя их и не было.

— Простите, я не—

— Конечно, — перебил он, бросив взгляд на испачканную грудь рубашки. — Как же иначе? Секретарша на каблуках и с кофе — классика.

Он поднял на меня глаза. Резкие черты лица, тёмные волосы, и какая-то острая, уверенная в себе злость. Он был высоким и с первого взгляда производил впечатление человека, у которого всё всегда под контролем. Кроме этого кофе. И тут я узнала в нем парня из коридора, которого видела вчера.

— Я... не секретарша, — выдавила я, чувствуя, как краска приливает к щекам.

— Удивительно, — усмехнулся он. — А я думал, что здесь всё строго по ролям: кто носит кофе — тот и служебный персонал.

Я сжала губы. Хотела что-то сказать — что-то достойное, жёсткое, умное. Но в голове была только каша. Я стояла перед ним в блузке, которую выбирала с таким тщанием, с одним перекошенным каблуком, и с каплями кофе на рукаве. Великолепное первое впечатление.

Он окинул меня взглядом — быстрым, как сканер. От глаз до туфель. Взгляд этот был не откровенно грубым, нет. Просто холодным и почти презрительным. Как будто он уже вынес вердикт.

— Ты всегда так входишь в повороты? — наконец сказала я.

Парень вскинул бровь.

— Только когда опаздываю на бессмысленные собрания.

— Тогда, может, тебе стоило бы смотреть вперёд.

Он чуть усмехнулся, но ничего не ответил.

В этот момент мимо прошла девушка с ресепшен, кажется Джули, и, замедлив шаг, окинула нас обоих взглядом.

— Алек? — удивилась она. — Ты здесь? Я думала, ты в Лондоне до пятницы.

— Поездку отменили, — коротко ответил он и снова повернулся ко мне. — Спасибо за... освежающий душ. Очень бодрит.

Он развернулся и пошёл дальше по коридору, не обернувшись. Только я заметила, как Джули бросила на меня быстрый взгляд, полный вопросов, но ничего не сказала.

Я осталась стоять одна, с подносом, на котором теперь было всего три целых стаканчика. Грудь сжалась от раздражения и унижения. Хотелось развернуться и уйти. Куда угодно — лишь бы не обратно в ту комнату.

Но я глубоко вдохнула. Подняла поднос.

И пошла.

Пусть думает, что хочет. Я не кофе им сюда пришла носить,

Я вернулась в переговорную чуть медленнее, чем выходила. Поднос с остатками кофе дрожал в руках, но я старалась не выдать себя. С каждой секундой нарастающее ощущение, что все смотрят — особенно после такого столкновения — стало почти физическим.

Том оторвался от ноутбука и, не поднимая головы, бросил:

— Что-то долго. Очередь к автомату или ты ходила в кофейню за углом?

Над столом пролетел легкий смешок. И я сразу узнала этот звук.

Я не смотрела в его сторону, но знала — это был Алек. Где-то среди этих гладких лиц и чёрных пиджаков. Я почувствовала его взгляд, тяжёлый, насмешливый, как если бы он снова мысленно вытирал испачканную рубашку и мои перекошенные туфли.

— Прости, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Один из стаканов пролился, пришлось вернуться.

— Бывает, — сказал Том нейтрально. — Просто в следующий раз давай быстрее. Работа не ждёт.

Я кивнула, расставляя стаканчики на столе. Пальцы дрожали. Хотела спрятаться в кресло, сделаться незаметной. Но даже не глядя, я чувствовала, что Алек смотрит. Когда я прошла мимо него, он откинулся в кресле, будто с удобством устроился наблюдать за спектаклем.

— Всё-таки эффектный вход, — пробормотал он достаточно громко, чтобы я услышала, но не громко, чтобы кто-то отреагировал.

Я не ответила. Просто заняла своё место в конце стола, разложила блокнот и взяла ручку. Сердце колотилось. В голове — только одна мысль:

Ты не упадёшь. Не сегодня.

Я не поднимала глаз, но в груди нарастала тихая злость.

Пусть считает меня не той.

Пусть списывает на внешний вид, на кофе, на стажировку.

Пусть.

Я пришла сюда не быть удобной. Я пришла научиться быть сильной.

Когда совещание закончилось, уже было время обеда. Я сидела у окна в общей зоне для сотрудников, отодвинув ноутбук и открыв пластиковый контейнер с макаронами и соусом. Аппетита почти не было. В голове всё ещё крутились утренние фразы: «Секретарша», «быстрее», «эффектный вход». Смешки, взгляды, кофе.

Я прокручивала мысли, жуя пасту почти бессознательно, когда рядом кто-то остановился. Сильные духи и лёгкий аромат свежей бумаги — я уже знала, кто это.

Том.

— Можно? — спросил он, указывая на свободный стул напротив.

Я кивнула, не зная, к чему готовиться.

Он поставил чашку с кофе на стол, сел и на мгновение просто посмотрел в окно, словно выбирал слова. Потом вздохнул и сказал:

— Насчет утра... Извини.

Я слегка удивилась, но ничего не сказала, лишь подняла взгляд.

— Мне нужно было держать тон, — продолжил он. — У нас новички, наблюдатели, инвесторы. Я должен... выглядеть как начальник. Даже если за кофе вышло грубо.

Я кивнула. Нейтрально.

— Понимаю.

— Не думаю, что ты пролила кофе случайно. — Он посмотрел прямо на меня. — Но и защищать тебя на весь зал — это не моя роль. Пока.

Я прищурилась.

— Пока?

Он сдержанно улыбнулся, будто знал больше, чем я.

— Люди быстро делают выводы, Никки. Здесь никто не будет тебе объяснять, как выстраивать репутацию. Её либо чувствуешь — либо теряешь.

— А если кто-то ошибается в тебе с первого взгляда? — спросила я чуть тише.

Том пожал плечами, будто это не новость.

— Тогда у тебя два варианта: доказать, что они ошибаются... или позволить им быть правыми. Выбирать тебе.

Он допил кофе и поднялся.

— И ещё. Надень завтра удобную обувь. Поверь, в этом здании тебе ещё не раз придётся бегать.

Он подмигнул — почти незаметно — и ушёл.

Я осталась сидеть с вилкой в руках и странным чувством, будто только что прошла первый невидимый тест.

После обеда я вернулась на своё рабочее место — маленький стол у окна, с белой настольной лампой и аккуратной папкой, выданной утром. Возле меня уже никто не сидел: остальным стажёрам дали другие задания, а я осталась одна.

Передо мной лежал блокнот, исписанный в спешке во время утреннего собрания. Почерк был скачущим, строки — с пропущенными словами. Но это был мой единственный след, оставшийся от бурной дискуссии топ-менеджеров. Я знала: если хочу здесь остаться, должна показать, что умею не только слушать, но и анализировать.

Я сняла пиджак и села за отчёт.

Проекты. Метрики. Сроки.

Я разбила всё по блокам, добавила заголовки, краткие тезисы, вычленила ключевые фразы. Подсмотрела в корпоративной папке шаблон оформления — и оформила всё в том же стиле.

Каждое слово я перепроверила дважды.

Каждую цифру — трижды.

Время тянулось, как густой сироп. То и дело кто-то проходил мимо, обсуждая что-то по телефону, смеясь или шурша бумагами. Но ко мне никто не подходил. Это было даже лучше: я будто находилась в коконе — в своём темпе, в своей задаче.

Когда я нажала «сохранить» в последний раз, часы на экране показали 17:57.

Я выдохнула.

Через пару минут Том мельком заглянул в помещение. Его взгляд упал на экран.

— Отчёт?

— Да. Всё, что обсуждалось утром. Включая плановые точки, комментарии, пометки по срокам.

Он подошёл ближе, склонился, аромат его духов наполнил мои легкие. Пролистал пару страниц, не комментировал, но в конце коротко кивнул:

— Молодец. Можешь идти. Завтра с девяти.

— Спасибо.

Он уже повернулся, но на полпути обернулся:

— Кстати. Ты умеешь быть незаметной. Но когда работаешь — лучше, чтобы тебя было видно.

Я не сразу поняла, что он имел в виду.

Но, наверное, это был комплимент.

Я выключила компьютер, сложила вещи в сумку и вышла из офиса, словно впервые за день вдохнула по-настоящему.

И только когда свернула за угол и увидела Алек в тени — поняла: день ещё не закончился.