5 глава
В будущем...
Следователь уставшей рукой поправил блокнот на столе.
- Представьтесь.
- Игнатий. Игнатий Володар. Почетный инженер-механик третьего разряда. На пенсии.
- Что вы знаете о Сабине Ветлине?
- Я был ее пациентом. Хорошо помню её, отличное помню. Она много раз чистила и обслуживала мой протез ноги. Хорошая была девочка. Жаль, грустная какая-то...
- Вам известно, в чем ее обвиняют?
- Да.
- Судя по записям, вы были ее предпоследним пациентом. В тот день что-то произошло, Ветлину отстранили от работы. Позже она вернулась к обязанностям, но с другими пациентами не работала. Оставили в ее распоряжении лишь одного человека...
- Господин следователь, - вздохнул старик, - прошу прощения, что перебиваю, но я искренне не понимаю, зачем я здесь? Я недавно перенес тяжелую операцию, мне всего пару недель назад ампутировало ногу в аварии. Я очень слаб и устал...
- Прошу прощения, но дело крайне важное. Убийство и частичное уничтожение клиники в результате действий Ветлины. Пострадала важная гос собственность.
- Неужели нет других людей, которые были бы ближе к этой несчастной девочке?
- В том-то и дело, - следователь откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. - С ней связаны слишком мало людей. Она была замкнутым и затравленным человеком. Круг общения минимальный. Да что там круг - вообще любые контакты. Вот и приходится опрашивать всех, кто может хоть чем-то помочь.
- Здесь нечего расследовать, господин следователь, - развел руками старик. - Самая обычная девочка с тяжелой судьбой и нелегкой работой. И без близких людей. По-моему, это все полностью объясняет.
- Объясняет убийство? - следователь резко наклонился вперед, его брови сдвинулись.
- Объясняет ее тяжелую жизнь, которая могла привести к... разным плохим стечениям обстоятельств. Из-за которых...
- По вашему вины Сабины нет? Только обстоятельства?
***
В прошлом...
Сознание возвращалось к Сабине медленно, сквозь толщу мутной воды. Она лежала на спине, уставившись в потолок. В первые секунды в голове стояла тихая, безмятежная пустота. Тело было тяжелым, расслабленным. Никакой боли. Только ленивая истома. Она просто существовала.
А потом - щелчок. Словно в голове кто-то резко переключил тумблер. И все это обрушилось на нее единым, сокрушительным валом. Воспоминание о голосе старика.
П̺̖͇̰̓͛̅̿͋̽͐о̥ͥ͑л̜̠͙̠̖̦̪̐̾ͫо͓̲̘̹̀͋̓ͫ̇̐м̠͍̗̹̇̆ͪ̍͂ка̱̗͙͕̞͚̮̍̓͛.̪̥̒ͥ̂ͫ͒͋̓ ̾̽ͪП̫̩р̻о͔̭͋̐т͒̔̈́ͯ͆ͦͅе͉͉͍̼̐з́͗͋ͥ͋.͎̟̥̖̦ ̙̑̋̎С̺̪̲̎̇̔̄͂м̌ͦͬе̭̥͇͚͔̔̎̌̔ͣр͎̻̠̟͉͗ͩͅт͔͇͊͋ь͉͖̆ͥ̅ͫͤ.̖̠͍̠̹͑̓̈̃̎̒ ̬̲̪̯͋̃͑͛̂Н̯̠̯̗̜̑̉̆ͭ̏̊ͬе̥̣̠͙̟̝̟́ͧ ̖̪̩̲̇ͦͫ͐х̤̳ͨ̊ͫͬ̾ӧ́ч̪̊͆̈́̏ͮͤў̤͈ͭ̊ ̺̳̫̯͙̺͌̂͐̃͗ͫͥͅу̱͍͉̹͑ͥ͂̾̑м̠̖̟̟ͬ̆̌и̦̿̒̐ͫ͗ͯр̭̙͇̜̠̰а̮̍͑̓͊̋̓̾ͅт̜̔̐̐̓̎ͬ̚ь͎̠̟̹͉̝̣̈ͨ͐̓́̊.̗̠ͨ̏̔ͭͪ ̖͚̱ͧУ̊м̭̝̺͉̆̉ͧ̂ͤ̓р̩̼̝͓̌̇͌ͧ̌у̫̱̺̣̫̦̠
Лихорадочный поиск в книгах. Глухой удар собственного сердца в тишине комнаты.
Сознание пронзила острая, жгучая игла. Тело вздрогнуло. Тепло сменилось леденящим холодом - ее бросило в озноб, по коже побежали мурашки. Лоб и щеки запылали жаром. Сердце сорвалось с места в бешеной гонке, застучав где-то в горле и в висках частыми, истеричными ударами. Оно не просто билось - оно отчаянно и громко стучало.
Она резко села на кровати, схватившись за грудь рукой. Дыхание перехватило. Тот самый ужас, вязкий и парализующий, накрыл ее с головой снова. Он был здесь. Он ждал ее в ее же собственном теле.
В дверь постучали. Сабина лихорадочно взглянула на часы на стене - было уже девять утра. Она должна была выйти на смену два часа назад. Смахнув холодный пот, девушка рванула к двери и распахнула ее. Как и ожидалось, на пороге стояла недовольная Марфа.
- Ты совсем одурела? - спросила она с порога. - Прогуливаешь?
- Я... плохо себя чувствую...
- Я все доложила Фальто. С тебя штраф и три дополнительных часа работы. Обеда тоже не будет. Обойдешься.
- Мне плохо, я не могу работать, - едва переставляя ноги, произнесла Сабина. На глазах наворачивались слезы, которые тут же высыхали.
- Немедленно выходи и иди в четвертую палату. Там особый пациент. Обслужи его идеально, как положено.
- Вы меня вообще слышите?!
Сабина хотела закричать что есть сил, но вместо этого из нее вырвался лишь хриплый, послушный возглас.
- Больничный берут заранее. К тому же, я тоже себя плохо чувствую. Каждый день, - возмущенно произнесла женщина. - Я уже не молода, у меня давление скачет с самого утра. Но я работаю. И не жалуюсь. Так что живо вставай. Ты нужна на своем месте.
- Естественно, - полубольно, полуусмехаясь, ответила Сабина. - Я же здесь незаменима.
- Ты? - фыркнула Марфа. - Ты единственная, кто терпит Фальто и его скверный характер. Любой другой на твоем месте уже давно бы ушел. Да и ты здесь только потому, что удобна. И ты никуда не уйдёшь, даже будь на твоя воля. Найдется когда-нибудь кто-нибудь получше - тебя заменят.
Женщина говорила это с таким спокойным и естественным тоном, будто сообщала очевидную истину. Сабина молча потупила взгляд. Ее глаза мертвой хваткой вцепились в лицо женщины. Ладонь правой руки судорожно сжала воротник больничного халата.
- Я поняла, - мертвым голосом сказала девушка, глядя в пустоту. - Ужеьиду...
***
Сабина шла по коридору клиники. Он сжался для нее до узкого, колеблющегося тоннеля. Желтые стены, некогда просто гнетущие, теперь казались сплетенными из сухой соломы. Они плыли перед глазами, наклонялись и давили на виски. Сабину качало из стороны в сторону. Каждый шаг требовал невероятного усилия.
Но с каждым качанием, с каждым взглядом на эти ненавистные желтые стены, внутри нее разгоралось пламя. Ей страстно хотелось увидеть, как по этим стенам поползет огонь. Яркий, яростный, очищающий. Чтобы все это сгорело дотла.
Но за этим желанием тут же накатывала новая, едкая волна. Злоба. Глубокая, всепоглощающая ненависть, которая жгла изнутри. И направлена она была не на стены, не на Фальто. Она была обращена внутрь.
У͉̰̰̿͛̓͑̍̓Д͈̳͒̈́̆̌̇ͫУ̣͕̤̗̱̩Ш͎̩̠͇͕ͦ̽͆ͦͅЬЕ̳̯͋ͥ̄̚.͕̊ͧ̓ ͓͕͉͇͉ͪ͑ͦͪͩ̉̀С̼͔̗̲̻̫͊͐̓̋ͣ͊̽Л̻̟̹͙̣͍́̏̍А̗̖Б̉̅А̬̰̤͖͔͎͉͗́Я͕̠̻̬͚ͧͦ̄̅.͍̣̗̺͓̀̉̌̐̑ͪ ͧ̅̋̍̔С̱̀ͨ͑Л̩͖̩̻̯͑͌̉͗А͕̝̰̲̑Б̘̳А͓͊͊͗̿̂̏Я͚͚̃̈͌͛̌ͯͣ.̹̑͗̃ͪͥ̚
Ее шаги стали резче, быстрее, они совпадали с бешеным стуком в груди. Ненависть давала ей ядовитую, но реальную силу.
С̈́͌̍̌̽̓ͥА͉̪͓͖͙̯̬М̙͕͓̜̫̣̩ͪА̍͑̍͛ͫ̂ ̊̏͛̽̎В̳̤͎͌̏̏̋̿̃ͬИ̎̑ͣ̈́ͅН̲О̙͇̲̝̪̘̓͆̒͐́В̤͂̈̂̓А̝̠͔̱̲̐Т̤͙̜͆̐̆́̌͗͆А̱͍̦͕ͭ̑̅ͥ̒̚.̼̹̣͇̜̲ͮ͆ ͙͓̙̫̦̥͙͑̀̅͊͒͑ͥС͍̮ͤ̐А̰̉ͬ͂ͥ͒́ͭМ̜͈̥̾̇ͨͫ̔А̪̬͓̜̜͂̓ͯ̔̈ͣͭ ̜̰̣̬̩ͪͥͣ̐ͯД̟̣͉͊ͣ̇͊̉̀͌О̦̬̐̓͆̈́П̺ͣУ̙С̖͉̰͙̄̎̍̉͌̓Т͆Иͤͭ̚Л̠̮̲͔͓̱ͅА͓̝̗̻̓ ͙̰͈̖̞͓̤̇́̅ͪТ̞͙ͦ̇̆У͔̝͓̬̒ͬ̓͒̀̽ ͍̓͆͑̋͂О͖̖͙̒͂ͣͥ̋̌Ш͍͍̞͈͑̿И͋Бͬ̽ͩ̊К̞͓̤̏ͬУ͈̣̲͖.̙͉̝̝ͯ̑̑ͨ ̳̼̽ͅН̯̟̣͍̅̾ͮͬͨИ̮̗̗̫ͥ̎ͥ̃К͕̯̥̪̿͊̅̑̊̆̈́Т͙̺͗ͧ͌О͙̱̌́͌̿̂̓̑ͅ ͙Н̞̪͖̝̥̥̳ͤ̎́ͤ̓̿Е̱͍̫͉̥̳̭̔͑ ̹͎̒ͅЗ̼̣̼̹̦̹̿А̫͎̫̗̊̊С͉͎̖̂̄̆̆Т̳̟̹̪̙̞̓А̗̦̝̺͖̜̀ͦ̊̎͒ͩͫВ̩͕̰̺̾́̐̏̌Л̲̥͕̳̭̉̔͊ͦЯ̜̽̆͗Л̳̜̗̫̰ͤͯ.ͣ̀ͭ̊̌̉̈́ ̈́ͤЖ͓̠͊ͪ̓͛͑̔А̺̤̪̜̅̔̃̓͌ͬ̓Л̪̩̞̹̘ͩͭͯͫ̎ͭͅК̬̖̻̦А̬̲̮̿̍͑͂͌̚Я͕̘̘͓͍͌͌ͧ̔ ̺͍ͥͧ͆ͣ͛О̼̖̰̣͇̥͉̅̈́ͦ͆̎ͣͨВ̭̯Ц̰͂А̄ͬ͑.̾̊̋ͧ̂
Она шла, и внутренний голос шептал ей на ухо все новые и новые оскорбления. Ненависть была топливом. Грязным, отравляющим, но единственным, что у нее оставалось.
***
Дверь в палату номер четыре с грохотом отлетела от ее толчка, ударившись о стену. Сабина ввалилась внутрь, вся на взводе. И застыла на пороге.
Привычный, стерильный порядок был уничтожен. Несколько коек были сдвинуты в хаотичном беспорядке. Другие были составлены друг на друга, образуя подобие шалаша. Простыни свисали с каркасов, превращая конструкцию в некое логово.
И в сердцевине этого хаоса, под навесом из белой больничной ткани, сидел мальчик лет четырнадцати. Одетый в стандартную бледно-голубую пижаму. Его волосы были темными, почти смоляными. Лицо - живое, выразительное. А глаза... огромные, ярко-зеленые, цвета весенней листвы.
Он что-то строил из кусочков картона, и его пальцы - живые, настоящие - двигались ловко и уверенно. Мальчик обернулся. Его изумрудные глаза встретились с ее взглядом. И Сабина, которая неделями не смотрела никому в глаза, - замерла, пронзенная этим чистым, прямым взором.
На миг в ее душе что-то дрогнуло. Но лишь на миг. Ее взгляд, будто опаленный этим светом, рефлекторно рванулся вниз, скользнул по его шее. И там она увидела грубый, багрово-белый шрам. Страшный, неровный рубец, опоясывающий горло от одного уха до другого.
Сабина стояла неподвижно, ее взгляд прилип к мальчику. Она сделала шаг вперед, ее обувь глухо стукнула по голому полу.
- Почему здесь все разбросано? - ее голос прозвучал хрипло и неестественно громко в тишине палаты.
Мальчик не ответил. Он лишь поднял на нее свои изумрудные глаза - без страха, без удивления, с чистым, непредвзятым интересом, будто рассматривал новую бабочку или причудливый камень. Сабина поняла. Шрам у его шеи. Грубый, кольцом опоясывающий горло. Она сглотнула комок в горле.
- Ясно, ты не можешь говорить... А слышишь? - спросила она тише.
Он снова промолчал, его лицо не выразило ни единой эмоции. Он просто смотрел. Сабина тяжело вздохнула, чувствуя, как раздражение начинает подтачивать жалость. Она провела рукой по лицу. И в этот момент раздался звук. Резкий, металлический, пронзительный, словно кто-то ударил железом посреди стройки.
С̗̣̬̝̒͆̈̌̎̚т̯͇̦͈͋ͫͮу̼̟̱̝̤̺̫̾͊̋к͇̖͍̘̗̬̏ͮͅ
Сабина вздрогнула. Мальчик, не отводя от нее взгляда, взял в руку отломанную железную трубку, торчавшую из-под одной из коек. Он поднял ее и снова ударил по металлическому каркасу кушетки.
Звук был громким,визгливым, режущим слух. Удар был лишен какого-либо ритма или смысла.
Сабина смотрела на него,и кусочки пазла в ее голове складывались в ужасную картину. Молчание. Отсутствие реакции. Этот бесцельный, одержимый стук. Он не просто не говорил. Он был не в себе. Его разум находился где-то в другом месте.
Она медленно,осторожно присела на корточки перед ним,стараясь оказаться на одном уровне. Ее колени затрещали.
- Эй, - тихо сказала она, пытаясь поймать его взгляд. - Послушай...
С̗̣̬̝̒͆̈̌̎̚т̯͇̦͈͋ͫͮу̼̟̱̝̤̺̫̾͊̋к͇̖͍̘̗̬̏ͮͅ
Он ударил снова, глядя куда-то сквозь нее, в пустоту. Его лицо оставалось абсолютно спокойным.
Сабина стиснула зубы. Звук начал впиваться в ее сознание,как раскаленная игла.
Внезапно мальчик, не обращая на неё внимания,стал стучать железной палкой с большей скоростью, но меньшей силой. Монотонно. Навязчиво.
Сабина почувствовала,как ее искусственное сердце синхронизируется с этим стуком. Глухой, механический тик где-то глубоко внутри ускорился, подстраиваясь под навязчивый металлический лязг.
Ритм становился общим,единым. Ее сердце стучало в такт этому адскому концерту, отдаваясь болью в висках. Ее пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
- Перестань, - прошипела она, но ее голос потонул в звоне.
Она протянула руку, коснулась его запястья. Его кожа была теплой, живой. Но он проигнорировал прикосновение. Его рука снова взметнулась вверх.
С̗̣̬̝̒͆̈̌̎̚т̯͇̦͈͋ͫͮу̼̟̱̝̤̺̫̾͊̋к͇̖͍̘̗̬̏ͮͅ
Это был последний удар. Терпение Сабины лопнуло.Резким, почти неосознанным движением она рванулась вперед, ее пальцы с силой сомкнулись на холодном, шершавом металле трубки. Она вырвала ее из его руки так резко, что его пальцы дёрнулись. Не вставая с корточек, она, вся дрожа, с размаху швырнула палку через всю палату. Та с оглушительным грохотом ударилась о стену, отскочила и покатилась по полу, затихая.
Наступила тишина.Глухая, абсолютная, давящая. В ушах стоял звон. Она тяжело дышала, не в силах пошевелиться, глядя на мальчика.
Он медленно опустил пустую руку.И наконец перевел на нее свой ясный,изумрудный взгляд. В нем не было ни страха, ни упрека. Только тихое, бездонное недоумение.
- Ты можешь меня слышать или нет? - мрачным, давящим тоном прошептала она. - Да или нет?
В ответ в ее уши врезался мощный звук, от которого похолодела кровь. Это не был крик. Это был сдавленный, хриплый визг, похожий на скрежет ржавых петель. Он вырвался из горла мальчика, прошелся по нервам, как ножом по стеклу.
Сабина подскочила и отшатнулась,натыкаясь на опрокинутую кушетку.
Мальчик не плакал.Он не мог. Его тело содрогалось в беззвучных, страшных спазмах. Слез не было - только дикая, немая агония на лице. Он съежился, забился в угол, стараясь стать как можно меньше. Его пальцы впились в собственные волосы, а из горла вырывались те самые ужасные звуки - хриплые, сиплые всхлипы, больше похожие на удушье. Его спина судорожно вздрагивала.
Этот жалкий вид пронзил девушку. Ледяной страх сменился волной жгучей, удушающей жалости. Ее собственное горло сжалось. Она сделала шаг вперед, рука сама потянулась к нему.
Но жалость была недолгой.Почти сразу же ее сменила новая, еще более яростная волна - гнев. Бессильный, отчаянный гнев на себя, на эту ситуацию. Ее лицо исказилось. Она сжала кулаки.
Она уже сделала порывистое движение вперед,как вдруг раздался стук в дверь палаты. Внутрь быстрым шагом ворвался Фальто. Бесцеремонно войдя в комнату, он, заметив окружающую обстановку, замер на месте.
- Это что за чертовщина?
Сабина ёкнула. Фальто не терпел беспорядка.
- Объяснись...
- Я без понятия, что происходит, - виновато опустив голову, ответила девушка. - Я вошла в палату, а здесь все вверх дном. А этот мальчик...
- Это Эхо, - сказал Фальто, брезгливо осматривая бардак.
- Кто? Что?
- Так зовут мальчика. Вернее, так его назвали. Ты не читаешь газет, поэтому не знаешь, но этого ребенка нашли в лесу с перерезанным горлом.
- Ого...
- Его спасли. Нашла мимо проходящая группа лесников, в пяти километрах от дороги. Но кто он, откуда, и что вообще произошло - неизвестно. Я, имея связи, решил помочь несчастному Эхо и с помощью моих протезов восстановить его речевые связки и органы слуха.
- За просто так? По доброте душевной?
- Не за просто так. Не по доброте. Но тебя это волновать не должно. Мальчика я отдаю лично под твою ответственность. Это будет твоим наказанием. И уроком.
- О чем это вы?
- В последнее время ты слишком зациклилась на себе. Придумываешь себе болезни. Опорочиваешь своими глупыми речами мои протезы. Опаздываешь на смену, вызывающе себя ведешь, на тебя жалуются другие сотрудники.
- "Другие сотрудники"?! - возмутилась девушка. - Да что они...
- Не перебивай, когда говорит начальство, - громко и строго произнес Фальто. - Не волнуйся, им тоже достанется за этот беспорядок. Но мы сейчас говорим о тебе, Сабина.
- Послушайте, - глубоко вздохнула девушка. - Я понимаю, что могу иногда вести себя... вызывающе... Но...
- Это мягко сказано.
- Но если вы еще раз посмотрите мой протез, с которым точно что-то не так, то я успокоюсь. Честно.
- Идет, - внезапно произнес Фальто, - Но если с ним все в порядке - нагружу тебя работой в два раза больше.
- Да хоть в три.
- Идет.
- Идет.
- Хорошо.
- Хорошо.
- Да.
- Да.
- А где Эхо?
Оба синхронно оглянулись, взглядом ища мальчика. Однако того и след простыл.
В тот же момент с другого конца коридора раздался громкий визг Марфы и звуки летящей посуды.
- Вычту из твоего жалования, - хмуро произнес Фальто.
- Вы мне платите едой, а не деньгами, забыли?
- И жизнью, - внезапно произнес мужчина. - Помимо еды, воды, жилья и работы, я даю тебе и жизнь...