Turncoat

Гермиона

Я не знаю, какое сейчас время суток. Как долго я здесь нахожусь?

Кажется, Блейз уснул. Я надеюсь, что он уснул. Он уже долго не отвечает. Не хочу узнать, что его переместили куда-то, или ещё хуже...

Смотрю на маленькое зарешечённое окно в железной двери темницы и думаю о том, как сложно будет отсюда сбежать. Я до сих пор не придумала, как освободиться из этих оков. Нужно будет заманить пожирателя поближе, чтобы завладеть его палочкой, но опять же, я не знаю, как я собираюсь это сделать.

Чёрт, я не хочу здесь умирать.

Внезапно дверь распахивается, и я закрываю глаза, решив притвориться спящей. Может, пожиратели заговорят и я по голосу узнаю, кто это. Слышу, как кто-то один входит в темницу, а затем раздаётся знакомое шипение, которое ни с чем не перепутаешь:

— А сейчас позволь представить тебе нашу особую гостью. Ты ведь помнишь мисс Гермиону Грейнджер?

Теперь я ощущаю свою наготу острее — этот «кто-то» знал меня раньше. Чтоб меня.

Дверь темницы захлопывается, и я молюсь о том, чтобы Волдеморт остался снаружи. Хотя я бы всё равно не услышала его шагов. Мерзавец скользит, а не ходит.

— Грейнджер, — шипит он.

Невербально он заставляет меня открыть глаза. Я пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что притворяться спящей нет смысла. Наконец сдаюсь. Волдеморт действительно здесь, в моей темнице. Почему он здесь?

Затем как моё тело оборачивает мягкая ткань. Бросаю удивлённый взгляд на Волдеморта, но понимаю, что это не его магия, потому что он странно смотрит на пожирателя.

На последнего накинут капюшон, он не сильно привлекал моё внимание, пока я не поняла, что знаю его маску. Где я её видела?

Волдеморт подплывает ближе ко мне, я сжимаюсь, тщетно пытаясь освободить при этом руки.

— Так значит, — лёгким щелчком он поднимает мой кулон, — вот то самое зачарованное украшение, которое ни одному пожирателю одолеть не под силу. Что ты о нём думаешь?

Пожиратель делает шаг вперёд, и я замечаю, что он старается не смотреть мне в лицо. Я не могу разглядеть его глаз. Маскирующие чары? Возможно. Но всё-таки эта маска... Я определённо видела её раньше. Может, в каком-то из сражений.

Пальцами он легко касается кулона, отчего вся цепочка наливается теплом, которое передаётся мне и проходит через всё моё тело. Я опускаю глаза и вижу, что само украшение нисколько не изменилось. Кто...

Запретный лес!

Этот пожиратель помог мне сбежать! Это о нём я спрашивала Блейза!

Во рту вдруг становится сухо. Если он непосредственно близок к Волдеморту, значит, он один из самых важных пожирателей. Зачем ему было спасать меня? Это был приказ его хозяина. Все мои худшие опасения подтвердились.

— Оно выглядит... вполне обычным, мой Лорд.

При звуке голоса мои глаза широко распахиваются от удивления, и я снова смотрю на его маску. Нет... Нет, этого просто не может быть.

Драко Малфой?

Он отпускает кулон, и тепло исчезает. Это правда он. Он сам дал мне этот кулон, и ничьи руки прежде не оказывали на украшение такого эффекта.

— Выясни, правду ли говорят другие, — шипит Волдеморт.

Малфой коротко кивает и поднимает палочку, до сих пор не решаясь посмотреть мне в глаза. Из её кончика вырывается Оглушающее, и он тут же отходит в сторону. Когда струя красного света оказывается всего в нескольких дюймах от моей груди, она отражается и летит прямо в то место, где раньше стоял Малфой.

— Интересно, — говорит он, слегка наклоняя голову набок.

Он запускает в меня ещё несколькими заклинаниями, ни одно из которых не достигает своей цели.

Волдеморт кажется ужасно заинтригованным и наконец поднимает руку, заставляя Малфоя остановиться. Затем подходит ко мне, тянется за кулоном, но как только кончики его пальцев касаются металла, золотое сердце раскаляется докрасна, и он тут же его отпускает. Рука слегка дымится от контакта с украшением. Оно обожгло его? Странно, когда кулон снова опустился мне на грудь, он был едва тёплым.

— Кажется, он сделан так, чтобы я не смог его коснуться. И правда интересно, — задумчиво протягивает Волдеморт.

— Мне продолжать, мой Лорд?

Волдеморт отходит к двери темницы, и Малфой следует за ним.

— Попробуй невербальное.

Малфой поворачивается ко мне, и я решаюсь заговорить:

— Малфой.

На какой-то короткий миг наши глаза встречаются, но я всё ещё не могу разглядеть его как следует. Он молча направляет на меня палочку.

— Драко, где твои манеры? — усмехается Волдеморт.

— Грейнджер.

Так странно слышать его голос из-под маски пожирателя. Ненормально.

— Как ты узнала меня?

Ни одной эмоции — я не могу даже предположить, что он сейчас чувствует.

— По голосу.

Он ничего не отвечает. Волдеморт, всё ещё стоящий у двери, медленно кивает. Как Малфой поймёт, что он кивнул, если он стоит у него за спиной?

Но каким-то образом Малфой воспринимает немой приказ и снова поднимает палочку.

Прежде чем я могу что-то сказать, в животе свинцом разливается боль. Сжимаю зубы, пытаясь сдержать стон. Боль становится немного слабее, но затем удваивается, вырывая из горла пронзительный крик. Я бьюсь в оковах, изо всех сил стараясь освободиться.

— Ты сегодня очень мягок, Драко, — комментирует Волдеморт.

— Я разогреваюсь.

Его голос звучит так, словно он ухмыляется. Как он может...

Вдруг боль возникает слева, между рёбер, прямо за сердцем, — так, что каждый его стук как удар ножом. Мои крики становятся оглушительными. Никогда не думала, что способна на такое.

Причиняющий ужасные мучения фокус перемещается вверх и концентрируется у самого основания шеи. Дышать становится невозможно. Каждый глоток воздуха беспощадно раздирает горло изнутри. Я сглатываю, но не могу терпеть чудовищную боль. Крики делают её ещё невыносимее, но я не могу молчать.

Ещё одно перемещение, которое раскраивает череп на несколько частей, выдавливая глазные яблоки из глазниц. Затем накатывающая, тягучая боль заставляет мозг медленно плавиться.

Не могу думать.

Не могу.

Прошу, убей меня!

Боль.

Убей!

Я вижу его глаза.

Боль.

Серые глаза, в которых остро отражаются все мои муки.

Боль.

Я умоляю тебя, Малфой. УБЕЙ МЕНЯ!

Боль отступает, и на один долгий, блаженный миг я думаю, что и правда умерла.

Вдруг снова чувствую колючий холод — я всё ещё жива.

Оковы на запястьях перестают причинять какой-то существенный дискомфорт.

— Кажется, заклинание Круциатуса на ней работает, — говорит Волдеморт. — Если украшение имеет недостатки, значит, его создатель не мог предусмотреть абсолютно всё. Мы сможем снять его.

Я смотрю на Малфоя. Это он дал мне кулон. Разве он не боится, что Волдеморт узнает? Что догадается обо всём?

— Грейнджер, — обращается ко мне Волдеморт.

Я перевожу на него взгляд, он смотрит прямо мне в глаза. Я немедленно опускаю голову, прерывая зрительный контакт.

— Ты скажешь, кто предал меня? Тогда я подумаю о том, чтобы отпустить тебя.

— Если я скажу, то перестану быть ценным пленником, и тогда ты убьёшь меня, — голос едва слушается.

— Не отрицаю, что это вполне вероятно, — говорит он. — Я найду предателя, с твоей помощью или без неё, но если ты поможешь мне, то у тебя всё ещё будет шанс выжить. Если нет — тебя ждёт смерть.

— Я выбираю смерть.

Тогда он улыбается. Этот оскал ещё ужаснее, чем я когда-либо могла представить.

— Может быть, мы сможем переубедить тебя. Драко, будь добр.

Малфой снова поднимает палочку, и я молю о чуде.

— Круцио.

Режущая боль охватывает всё тело, и я взвизгиваю, чтобы стало хоть немного легче. Неистово бьюсь и извиваюсь в муках, пытаясь высвободить руки и ноги из оков. Боль плавно затихает и внезапно с полной силой ударяет в грудь. Из глаз льются слёзы, вопли становятся нескончаемыми.

Уже поздно начинать верить в Бога и молить его о спасении?

По рукам бегут струйки тёплой крови — должно быть, кожа на запястьях совсем стёрлась от оков. Я даже не чувствую их. Единственная часть моего тела, которая способна сейчас что-то ощущать, — грудь. Кричу, словно это поможет облегчить боль. Если всё, что я могу, — оглушить их своими криками, я сделаю это.

Нет ничего хуже этой пытки.

Боль мягко перемещается с моей груди на левое плечо, затем резко перепрыгивает на правое.

Слёзы, пот и кровь стекают по лицу и медленно, капля за каплей, собираются в лужу на полу.

Крики становятся рваными, надтреснутыми, но не стихают.

Я уже не узнаю свой голос. Он молит о пощаде, молит о смерти. Молит о чём угодно, что в силах прекратить эти мучения.

Я смотрю в его глаза и вижу ледяную сталь. Малфой, что с тобой случилось? Спаси меня! Почему ты не спасёшь меня?

Я не могу больше терпеть эту боль.

Убей меня! Малфой, я прошу, убей! Убей!

Вспышка ярости в холодных серых глазах, и всё становится чёрным.

Блаженная тьма. Бесконечная...