Turncoat

Драко

Падаю на диван и потираю ноющие конечности. Голова раскалывается после допроса, который Волдеморт устроил мне сегодня утром, когда я презентовал ему голову Финнигана.

По крайней мере, удалось скрыть от него всё то, что я хотел, а это уже неплохо.

Он научил меня новому приёму. Наверное, через пару дней прикажет отрабатывать его на заложниках. Восторг. Призываю из сада траву, запах которой, по словам Нэри, снимает головную боль. Пару секунд держу росток у носа, вдыхая якобы целебный аромат, и бросаю его на столик.

К чёрту, всё равно не поможет.

Хоть бы Грейнджер не сунулась в Ноттингем. Зная её, я могу с уверенностью сказать, что она откажется оставаться в штабе Ордена, пока другие сражаются. Ярого героизма я в ней не замечал, но сидеть сложа руки, пока остальные делают за неё всю работу, она никогда не будет. Это замечательное качество, но мысль о том, что она подвергает свою жизнь опасности, изводит меня до бесконечности.

Руки сжимаются в кулаки. Какого чёрта я так о ней беспокоюсь?

Достаю из-под рубашки медальон. Если мне настолько не хочется, чтобы она участвовала в этом, я просто могу позвать её сюда, отвлекая какими-нибудь сведениями.

Проблема в том, что у меня нет никаких сведений. Превосходно.

Тогда можно просто сказать, что хочу обсудить с ней то, что случилось прошлой ночью. Предлог хороший. Мысль о том, что она опять будет здесь и тогда я смогу снова поцеловать её, делает всю эту идею очень привлекательной.

Хотя если она и правда сейчас сражается с пожирателями, мой сигнал её только отвлечёт. Но, опять же, со всеми защитными заклинаниями, которые я наложил на её кулон, она должна — должна — быть в безопасности.

Нет, я не имею права подвергать её такому риску.

Блядь, если я не смогу заставить себя перестать думать о ней, мне конец. Нужно оставить её в покое. Больше никаких сигналов. Точно.

Но, даже проговаривая про себя эту установку, я уже знаю, что буду делать дальше.

И сжимаю в руке медальон.

Проходит несколько долгих минут. Я начинаю думать, что она не придёт. Поднимаюсь, нервно меряю шагами гостиную. Уже решаю отправиться в Ноттингем и забрать её оттуда, прямо с поля боя.

Вдруг она появляется, и я едва не врезаюсь в неё, вовремя остановившись.

— Грейнджер.

Она приподнимает бровь:

— Ты как будто не ждал меня. Сам ведь позвал.

Не в силах ничего сказать, я просто киваю. И мысленно проклинаю себя за это. Её неожиданное появление слегка сбило меня с толку, а теперь я вообще молча пялюсь на неё. Судя по тому, как она выглядит, в схватке она не участвовала — не взбудораженная, спокойная, волосы не растрёпаны. Ну, по крайней мере, не больше, чем обычно.

Тут я понимаю, что мне не обязательно было её звать: я ведь мог просто использовать чары Слежения, которые наложил на кулон. Чёрт. Официально признаю, что безнадёжно туп.

Она выжидающе и вместе с тем опасливо смотрит на меня:

— Ну?

Прекращаю мысленно сетовать на недостаток своей сообразительности во всех делах, касающихся этой... девушки, и пытаюсь придумать какие-нибудь полезные для неё сведения. И ничего.

На её губах появляется слабая улыбка:

— Ну надо же... Никогда не думала, что доживу до того дня, когда Драко Малфою нечего будет сказать, — тихо говорит она.

Какого хрена она так в себе уверена? И какого чёрта я молчу как смущённая первогодка?

Отхожу от неё и сажусь на диван. Хоть мне пока не удалось собраться с мыслями, я всё равно не дам ей смеяться над этим минутным замешательством.

Уже со своего места я поворачиваюсь и молча улыбаюсь ей.

— Что ты хотел? — спрашивает она. — Сражение уже началось, я не могу тратить своё время здесь, если тебе нечего мне сообщить.

— Ты бы не пришла, если бы у тебя не было времени, — отвечаю я. Прежде чем она начнет протестовать, я поднимаю руку и продолжаю: — Обещаю, что надолго тебя не задержу.

Она подозрительно прищуривается:

— Так что ты хотел сказать?

— Просто хотел извиниться за вчерашнее, — невозмутимо отвечаю я.

Кажется, она борется с собой, чтобы не слишком яро выразить своё недоумение:

— Ты... Ты извиняешься?

— Да, я так и сказал.

— Но... Почему?

— Что почему?

Она глубоко вздыхает:

— Я присяду?

— Конечно.

Она садится на диван на безопасном от меня расстоянии.

— Почему ты извиняешься? Ты же Малфой.

Я хмурюсь.

— Прости. Это вырвалось случайно.

— Извини за то, что поцеловал тебя, — начинаю я. На моём лице появляется широкая ухмылка, и я продолжаю, — мне было интересно, как ты отреагируешь.

Она возмущённо смотрит на меня:

— Решил устроить эксперимент? Как и тогда, на площади Гриммо?

— Ну да. Что-то вроде того.

— Я человек, а не подопытное животное. Ты не можешь просто...

— Я знаю, знаю, — перебиваю я её, — потому и извиняюсь.

— О, и ты думаешь, что от этого всё сразу станет лучше? Я всю ночь не могла заснуть, гадая, за каким чёртом ты это сделал!

Я пристально смотрю на неё. Всю ночь? Серьёзно? Мне льстит мысль о том, что я смог взбудоражить её настолько, что она не спала после этого всю ночь. Её щёки слегка порозовели. Она явно не собиралась говорить это вслух, по крайней мере не вторую часть.

Я решаю никак не комментировать предыдущее и вместо этого спрашиваю:

— Что мне сделать, чтобы искупить свою вину?

По выражению её лица я вижу, что это ещё больше её озадачило. Терпеливо жду, пока она что-нибудь ответит.

Наконец она произносит:

— Кто ты и что ты сделал с Драко Малфоем?

Это заставляет меня рассмеяться. Мерлин, она ведь даже не подозревает о том, как сильно на меня действует. Что ж, пусть так и будет.

— Я серьёзно, — говорит она.

— Светлой стороне понадобится чертовски много времени, чтобы выиграть в этой войне, — начинаю я. — Сам я умирать пока что не собираюсь, а до тех пор, пока жив, я хочу передавать Ордену полезную информацию. Я подумал, что... если уж нам пришлось работать вместе, то мы можем хотя бы попытаться найти общий язык.

— И найти этот общий язык ты решил в...

— Я повёл себя как идиот, — говорю я.

Теперь она в шоке оттого, что я назвал себя идиотом.

— Мои извинения... смотри на это как на символ перемирия.

Я вздыхаю. Мне в самом деле сложно просить прощения у кого бы то ни было. Я смотрю на её лицо, и становится немного легче. Мерлин меня подери, я не могу понять, почему она так сильно на меня влияет.

— Слушай, Грейнджер. Я сказал, что мне очень жаль. Чего ты ещё от меня хочешь?

Взгляд случайно останавливается на её губах, и мне вдруг снова хочется поцеловать её. Нет. Ни за что, ни в коем случае.

— Ты прав, Малфой, — наконец соглашается она. — Будет намного проще, если мы хотя бы попробуем общаться как цивилизованные люди.

Я киваю.

— Это всё, что ты хотел сказать? — спрашивает она.

— Да, всё.

Ещё я хотел убедиться, что она в порядке, но это ей знать не обязательно.

— Тогда мне пора идти. Члены Ордена вот-вот начнут возвращаться, им будет нужна моя помощь, — она поднимается с дивана.

— Всегда такая альтруистичная. Ты хоть когда-нибудь делаешь что-то для себя? — спрашиваю я.

Она странно смотрит на меня:

— Мы все иногда делаем что-то для себя, разве нет?

Я киваю. Она поднимает палочку, чтобы аппарировать.

— Грейнджер, стой.

Она оборачивается.

— Будь осторожна.

— Спасибо, Малфой.

Она аппарирует с тихим хлопком.

Во мне борются два чувства: облегчение из-за того, что она в безопасности, и отвращение к самому себе за безграничную слабость. У меня ничего не получится, если я всегда буду так за неё трястись. И вот я пришёл к тому, с чего начал.

Вздохнув, растягиваюсь на диване и закрываю глаза, пытаясь подумать о чём-нибудь, что не будет связано с этой ведьмой.

Скорее всего, в Ордене завёлся предатель.

Организовать засаду в Дырявом котле было легко, для этого не нужны были внутренние сведения. Но Волдеморт никогда бы не узнал, где будет Финниган, без информатора.

Да, похоже, что на светлой стороне тоже завелся перебежчик.