Turncoat

Гермиона

Наконец удаётся распутать его пальцы:

— Всё.

Он слегка отступает назад.

Я не могу заставить себя посмотреть на него. Боюсь, что потеряю контроль над собой, как только загляну ему в глаза. Подавляю желание облизнуть губы. Ему покажется, что я снова хочу его поцеловать, а я определённо не хочу создавать такого впечатления. Он до сих пор ничего не говорит. Я чувствую необходимость прервать тишину, но что я могу сказать? Перебираю в голове последние события и вспоминаю, что пару минут назад стояла перед ним с закрытыми глазами.

— В общем... Я тебя не боюсь.

На его лице появляется знакомая ухмылка, и это дарит мне чувство облегчения. С таким Малфоем я умею разговаривать.

— Уверена? Может, попробуем ещё раз, чтобы убедиться наверняка?

Я мотаю головой:

— Ты проиграл.

— Ладно, — подозрительно быстро соглашается он.

Странно.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он.

— Пока что не знаю. Обязательно скажу, когда придумаю.

Я обхожу его, чтобы взять со стола карту и палочку. Нужно поскорее убираться отсюда, пока я не сделала ещё какой-нибудь безумной вещи, о которой жалела бы даже больше, чем о поцелуе. Уже собираюсь аппарировать, но... Я не могу просто так уйти. Мне нужно добиться хоть какого-то объяснения от этого... несносного хорька.

Он оборачивается и замечает, что я смотрю на него.

— Ты что-то хотела?

Я решаюсь:

— Малфой... что всё это значит?

— Но, Грейнджер, я думал, ты знаешь, — отзывается он, ухмыляясь.

Мерлин, как же хочется стереть эту довольную ухмылку с его бледной физиономии. Думаю, одной затрещины вполне хватило бы.

— Это значит, что я очень давно и страстно влюблён в тебя, — заканчивает он.

— Ты просто невыносим. Я терпеть тебя не могла в школе, не могу и сейчас, — искренне признаюсь я.

Всё так же ухмыляясь, он соглашается:

— Это правда.

А затем подходит ближе, наклоняется ко мне и вкрадчиво произносит:

— Но ты должна признать, что тебе понравилось.

Вот это нахальство!

— Не понравилось, — цежу я.

Он наклоняется ещё ближе, чтобы взять палочку. Я пытаюсь отойти, но безрезультатно — ноги уже упираются в столик. Хочется испепелить наглеца. Какого чёрта он делает?

— Врёшь, — шепчет он.

Он тянется к моим губам, и я чувствую почти невесомый поцелуй. После этого он сразу аппарирует.

Мерзкий хорёк. В следующий раз я ему шею сверну!

Губы до сих пор слегка покалывает, и меня охватывает злость. Не могу поверить, что позволила ему себя поцеловать. Дважды! Вообще-то, второй поцелуй я не могла предотвратить. Но зато первому не сопротивлялась так, как следовало бы.

Но, Мерлин, это было восхитительно... Меня снова охватывает волна жара при одном только воспоминании о вкусе его губ. Яблоки... Яблоки и карамель.

Мотаю головой, желая отмахнуться от этих мыслей.

Начинаю ходить взад-вперёд по гостиной.

— Нет уж, — бормочу сама себе, — ты не можешь потерять голову от одного поцелуя. Это ведь просто поцелуй. Он явно делает это для того, чтобы сбить тебя с толку. Нужно лишь узнать зачем.

Сажусь на диван.

Какого чёрта Малфою понадобилось целовать меня? Какого чёрта ему понадобилось целовать меня? Простонав, прячу лицо в ладонях. Вчера Блейз, сегодня Малфой. Прямо настоящий магнит для молодых колдунов, ай да я! Снова стон.

Я не могу сказать, что жалею о поцелуе с Блейзом. К тому же он сам сказал, что всё понимает. Но в сравнении с тем, что только что произошло между мной и Малфоем, тот поцелуй был просто ребячеством. Жаль, что я не могу использовать маховик времени, чтобы не дать себе заключить эту дурацкую сделку с Малфоем.

Более-менее успокоившись, я аппарирую на площадь Гриммо. Вместо Джинни дверь мне открывает Блейз. Задав все стандартные вопросы, он пропускает меня в дом.

— Что случилось?

Я направляюсь на кухню, бросая ему по пути:

— С чего ты взял, что что-то случилось?

Он не отвечает до тех пор, пока мы оба не оказываемся на кухне.

— Не пытайся заговорить меня, Гермиона. Я ведь тебя знаю.

Я вздыхаю и сажусь за стол.

— Ты почему не в постели? — пытаюсь поменять тему разговора.

— Никто не может удержать Великого Забини в больничной койке дольше, чем на два дня, — широко улыбаясь, говорит он. — И всё-таки. Что сказал тебе Драко?

Его вопрос напоминает мне о том, что нужно сделать. Кладу перед ним карту, а сама направляюсь к камину. Беру горсть летучего пороха и бросаю в огонь:

— Дом Тонкс.

Когда пламя становится зелёным, сую голову в камин. В гостиной пусто, тогда я зову Люпина. Через пару секунд он заходит в комнату, полностью одетый, словно ещё не ложился.

— Гермиона, — говорит он, едва завидев моё лицо в камине, — что-то случилось?

— Я только что получила информацию от Малфоя. Приходите на площадь Гриммо как можно скорее. Пожиратели собираются устроить налёт на магглов в Ноттингеме.

Люпин кивает:

— Предупреди МакГонагалл. Бруствер отправился прошлой ночью в восточную Европу, чтобы встретиться с нашими союзниками, так что пару дней его не будет. Мы с Тонкс появимся через пару минут.

— До скорого.

***

Я нервно жду. Ненавижу сидеть сложа руки и чувствовать себя совершенно бесполезной, пока другие сражаются.

Люпин и другие члены Ордена, проживающие на площади Гриммо, отправились к Ксенофилиусу, чтобы встретиться с остальными. Ксенофилиус решил присоединиться к Ордену после того, как погибла Луна.

Если карта Малфоя верна, то сейчас все они должны быть в окрестностях Ноттингема, пытаясь помешать пожирателям пробраться в город.

Я не могу сидеть здесь, я должна быть с остальными!

Люпин сказал, что я не могу подвергать свою жизнь опасности, по крайней мере не сейчас. Если окажется, что Малфою можно доверять, я стану очень ценной для Ордена. По-моему, это совершенно не имеет смысла — если я умру, они всегда могут заменить меня на кого-то ещё. Если нам в этой ситуации и нужно о ком-то беспокоиться, так это о Малфое. Но Люпин даже не стал меня слушать.

Ещё одной причиной оставить меня здесь стал тот факт, что кто-то должен постоянно находиться в доме, чтобы впускать остальных. Мы всегда могли положиться в этом на Кикимера — удивительно, как он изменился, когда мы стали относиться к нему лучше, — но теперь, когда он умер, в доме всегда должен быть член Ордена.

А ещё Симус теперь официально считается пропавшим.

Сегодня утром Фред и Джордж отправились в Хеллифилд, чтобы поискать его, но вернулись, не имея ни малейшего понятия о том, где он может быть.

Пока мы можем только надеяться на то, что Симус вскоре объявится сам — раненый, зато живой. После сегодняшнего сражения в Ноттингеме мы хотим послать больше людей на его поиски, хотя, если смотреть правде в глаза, я сомневаюсь, что они увенчаются успехом. Объективно, рисковать жизнью ради миссий, которые заведомо не приведут ни к какому результату, — пустая трата времени и сил.

Конечно, я очень надеюсь, что Симус в порядке, но, как и обычно, предпочитаю оставаться реалистом. Если он не вернулся с задания вовремя и близнецы не нашли его следов в Хеллифилде — есть большая вероятность, что его убили или взяли в плен. В общем-то, разница между этими двумя вариантами не так уж велика и, наверное, первый даже лучше.

Хоть бы все остались живы после сегодняшнего. Я очень переживаю за каждого из них, даже за Рона. Утром он извинился за своё поведение, но готова поспорить, что он сделал это только потому, что Гарри его попросил. Как бы там ни было, извинения были приняты, хотя по взгляду Блейза я поняла, что он этого не одобряет. Но это ведь мой выбор, он не может на него повлиять.

Я вспоминаю о событиях прошлой ночи, и в животе снова становится тепло при мысли о Малфое, прижимающем меня к стене.

Я никому не сказала о том, что произошло. Вообще-то, хотела рассказать Блейзу этим утром, но не смогла себя заставить. Я ведь не знаю, чем и как это объяснить. Я не понимаю, почему Малфой вообще...

Интересно, а он кому-нибудь рассказал о том, что поцеловал меня? Нет конечно. Он бы не допустил, чтобы кто-то знал, что он целовал грязнокровку. Что возвращает меня к первому вопросу: зачем? Решаю спросить его об этом в следующий раз и не дам ему уйти без ответа.

Стук в дверь отвлекает от мыслей. Я выбегаю из кухни. На пороге стоит Фред с Анжелиной на руках. Она без сознания. И всё же я должна проверить его, прежде чем впускать:

— Почему твоя мать поставила заклятие Недосягаемости на дверь кухни?

— Удлинители ушей, — хрипит он.

— Кому ты в первый раз дал Гиперязычковую ириску?

— Дурслю... ну, кузену Гарри.

— Дадли, — поправляю я и отхожу в сторону, позволяя ему пройти.

Закрываю дверь и иду за ним в кухню. Он кладёт Анжелину на стол, и, перед тем как приступить к осмотру, я трансфигурирую стол в носилки и создаю ещё несколько.

— Что с ней случилось? — спрашиваю я после того, как не обнаруживаю на теле никаких внешних повреждений.

— Я не знаю... какое-то проклятие от Долохова, — говорит он обеспокоенно.

— Если это от Долохова...

Я сама попадала под это проклятие, и, хоть оно было послано невербально, мне понадобилось ужасно много времени, чтобы оправиться.

По крайней мере, у нас есть все необходимые зелья, чтобы помочь ей. Я часто-часто взмахиваю палочкой, призывая огромное количество склянок и бутыльков разных форм и размеров. При виде этой коллекции у Фреда расширяются глаза:

— Она что... должна будет всё это выпить? — спрашивает он. — Откуда ты знаешь, какое из них для чего предназначено? На них ведь даже нет этикеток.

Вдруг я чувствую жжение кулона, и парочка крепких слов слетает с моих губ, прежде чем я могу сдержаться.

Фред встревоженно смотрит на меня:

— Что? Что случилось?

— Ничего, всё нормально, — отвечаю я.

Ещё один взмах палочки, и тринадцать бутылочек, которые повисли в воздухе, выстраиваются в нужном порядке. Создаю небольшой столик около носилок, на которых лежит Анжелина, и опускаю на него все зелья.

— Дай ей по одной капле каждого из этих зелий — только капле, не больше.

Он недоверчиво смотрит на меня:

— Ты уверена?

— Конечно уверена, — рявкаю я.

Он тут же берёт первый бутылёк. Отворачиваюсь и немного отхожу в сторону. Я знаю, что Фред сейчас слишком занят, помогая Анжелине, но всё равно оглядываюсь на него, прежде чем достать кулон.

«Сейчас».

Я убираю кулон обратно под рубашку и раздражённо вздыхаю.

— Что такое? — снова спрашивает Фред.

— Малфой. Снова хочет встретиться.

— Сейчас? Что ему понадобилось?

— Нужно идти и узнать, — отвечаю я. — Если это какая-то информация...

Фред кивает:

— Я останусь тут, присмотрю за Анжелиной и открою дверь, если кто-то придёт.

— Как там идут дела? — спрашиваю я по пути к выходу.

Он морщится:

— Нормально. По крайней мере, никто пока не умер, — заканчивает он со слабой улыбкой.

Всё это время он не смотрел на меня, сосредоточенно следя за тем, чтобы давать Анжелине всего по одной капле каждого из зелий.

— Это всегда плюс, — бросаю я на прощание.

Чёртов Малфой. Что он задумал на этот раз?