Сломанные крылья

  Я. Хочу. Разорвать. Ему. Глотку.

Лиам безмолвно сидел на диване в дальнем углу комнаты, в руке у него покоился изысканный бокал с виски. Его пальцы неумело стучали по мягкой коже дивана, создавая тихий, раздражающий ритм, который действовал мне на нервы.

Лиам Блэйк - имя, которое в наших кругах означало неоспоримую молодую силу. В двадцать четыре года он занял кресло своего отца и стал правой рукой текущего капо синдиката Лас-Вегаса — самый молодой из всех, кто когда-либо занимал такую позицию. Его имя было синонимом амбиций, жесткости и опасной репутации.

Кайл Риверс - отец Николаса и Авроры, — был не только доволен, но и горд, что у него есть такой человек среди подчинённых. И, к моему сожалению, я не мог позволить себе убить его — по крайней мере, пока.

Несколько лет назад мы тоже не ладили, но относились друг к другу с уважением. Все изменилось, когда Авроре исполнилось восемнадцать. Тогда Блэйк начал испытывать ко мне жгучую ненависть — и только сейчас, спустя годы, я наконец понял, почему.

Этот ублюдок был влюблён в дочь своего капо. И знал, что как только появится шанс, я заберу принцессу Риверс себе. Внутри меня всё ещё скрывалось желание разобраться с этим, но я думал, что прячу свои чувства к Авроре лучше. А оказалось, что этот мудак всё-таки ничего не пропускал — и всё это было заметно ему.

Была ли у меня причина ревновать? Чёрт возьми, да. И не просто потому, что Блэйк — приличный мужчина. Умный, обаятельный, с устремленным взглядом, который обещает будущее. Он — именно тот, кого отец бы одобрил для Авроры. Тот, кого синдикат принял бы без колебаний.

Но суть не в нём. Дело во мне. В том, что я для неё больше не важен.

Эта мысль — как удар ножом под рёбра. Холодный, медленный, с выводами, от которых не отмахнёшься. И всё из-за той одной ночи. Случайной, неосторожной, запятнавшей всё. Её день рождения должен был быть праздником. А стал точкой отсчёта — отдаления, недомолвок, чужих взглядов.

Я считал, что она меня ненавидит. Что отвращение, с которым она смотрела мне в глаза — это приговор. Я сам подписал его тем, что сделал. А она... она всё это время думала, что у меня есть другая. Что я давно выбрал не её.

Судьба — хищник. Она наблюдала, как мы отдаляемся, как недоверие прорастает между нами, и не сделала ничего. Или, может, сделала — она дала нам шанс... но мы оба его проебали.

Сейчас мне хочется просто встать, прийти к ней и сказать: «Я дурак. Прости. Я люблю тебя. И никогда не переставал». Хочется схватить её за руку, крепко, до боли, чтобы она почувствовала — это всё правда. Чтобы поверила. Чтобы, чёрт возьми, дала мне шанс всё исправить.

Но наш мир не прощает порывов. Тут нельзя просто взять и выложить душу на ладони. Любовь — не аргумент. Не гарантия.

Если бы мы были в Нью-Йорке, всё было бы иначе. Там я — Капо, наследник с именем, от которого дрожат стены. Я мог бы взять её за руку и сказать: Она моя. Но мы не в Нью-Йорке. Мы в Лас-Вегасе. И здесь правила другие. Это не моя территория. Это не моя игра.

Даже если наши синдикаты уже много лет держат мир. Даже если Николас — мой самый близкий друг, а наш союз укреплен не только общими интересами, но и старой, прочной дружбой наших отцов. Всё равно. Всё может рухнуть из-за одного неверного шага.

Кайл Риверс — человек чести. Он уважает мою семью, ценит наш союз. Но он, прежде всего, отец. И, как любой отец, хочет для своей дочери лучшего — надёжного, выгодного, безопасного. А я? Я — риск. Я — прошлое, которое может вернуться, и будущее, которое может не наступить.

Он может отдать её другому. Молодому, перспективному, подконтрольному. Кому-то, кого он сам вырастил под свою руку.

И я не могу сражаться за неё, как хочу. Потому что на кону — не только она. На кону — мир. Баланс. И если я ошибусь, её жизнь может превратиться в поле битвы. А я клянусь себе: я не позволю этому случиться. Не с ней.

Иногда я думаю, что всё было бы проще, если бы я был просто обычным парнем. Без семьи с тенью мафии, без наследства в виде власти и крови. Тогда я мог бы бороться за неё как мужчина за женщину, которую любит. Без дипломатов, без лояльности и старых долгов. Просто — сердце к сердцу.

Но я не обычный. И она — не обычная. Аврора родилась в этой системе так же, как и я. С рождения — фишка на шахматной доске, которую переставляют другие. У неё, как и у меня, нет права на простые чувства. Даже если мы оба хотим их до боли.

Я знаю, что она думает: я ушёл, отстранился, предал. Думает, что был кто-то другой, кто-то важнее. Но, чёрт побери, не было. Никогда. С того самого дня, когда я впервые увидел, как она смеётся, глядя на огни города с балкона особняка Кайла, — не было ни одной другой.

Я пытался забыть. Убежал в дела, в улицы, в грязь, которая привычна мне как воздух. Но каждый раз, когда поднимал голову — видел её. В снах, в тенях прохожих, в случайном запахе духов. Это была пытка. Медленная, изощрённая, заслуженная.

Мне хочется вытащить из груди это чувство, как вырывают занозу — резко, с кровью, с болью. Но оно вросло слишком глубоко. И, может быть, это и есть моя кара.

Иногда я думаю: что если бы я тогда, в ту ночь, просто сказал ей правду? Открылся, признал свои чувства, не оттолкнул её, не ушёл. Всё могло быть иначе. Мы могли быть вместе.

Но вместо этого я выбрал молчание. Потому что мне казалось, что так будет безопаснее. Для неё. Для нас. Для всех.

Теперь я смотрю, как она улыбается кому-то другому. И не могу винить её. Она ждала. Долго. Терпеливо. А я — молчал.

Может, это и есть настоящее наказание: наблюдать, как любовь твоей жизни уходит прочь... и не иметь права остановить её.

Но если она ещё не сделала выбор. Если её сердце ещё не решило — у меня есть шанс.

Маленький, хрупкий, как пепел на ветру.

Но, чёрт возьми, я за него подожгу всё.

Мужчина встал, вышел за дверь. Мне стало интересно, когда он снимет свою маску. И не ждав больше ни секунды, последовал за ним.

Он стоял у лестницы, опершись плечом о перила, как будто это был его дом. Спокойный, собранный, с этой своей дежурной вежливой улыбкой, которую я никогда не мог выносить. Лиам Блэйк — в безупречно сидящем костюме, с идеально уложенными волосами и пустыми глазами.

И Аврора — где-то наверху, ничего не подозревает.

— Не думал, что у тебя хватит наглости появиться здесь, - сказал он, даже не глядя на меня.

Голос ровный. Контролируемый. Слишком.

Я сделал пару шагов вперёд, не отрывая от него взгляда.

— А у тебя, похоже, хватает на большее. Ты уже называешь этот дом своим?

Он оттолкнулся от перил и медленно подошёл ко мне. Мы остановились на расстоянии вытянутой руки.

— Я уважаю Аврору. И не собираюсь устраивать сцен. Тем более — перед ней.

— Хорошо, что ты уточнил. Потому что, если бы ты хоть раз поднял на неё голос — сцена была бы последним, что с тобой случилось.

Он усмехнулся, чуть наклонив голову. В глазах промелькнуло то, что он обычно прячет — ледяная злость.

— Забавно. Ты ведь сам её оттолкнул. А теперь пришёл делать вид, что тебе не всё равно?

— Мне никогда не было всё равно. Просто я не люблю говорить лишнего.

— А я, видимо, тот, кто говорит то, что ты боишься сказать. Знаешь, в чём между нами разница? Я не прячусь за прошлым. Я здесь. Рядом. Я забочусь о ней, когда тебя нет.

Я сжал кулаки. Он провоцировал. Тонко, методично. Он знал, на какие кнопки давить.

— Ты забыл, где стоишь, Лиам. Это не твоё поле. Не забывай об этом, когда решишь строить планы на чужую женщину.

— Чужую? - переспросил он тихо. — А ты уверен, что она твоя? Ты ведь даже не знаешь, что ей нужно. Я слушаю её. Ты — только свои страхи.

Он сделал шаг назад. И этого было достаточно. Я понял: он не просто хочет быть рядом с ней. Он уже рядом. Он чувствует свою силу. Потому что я отступил. Потому что позволил ей страдать в одиночестве.

— Хочешь знать, чего она хочет? - бросил я. — Тогда не мешай ей выбирать. Не строй из себя спасителя. И не притворяйся другом. У неё и так было достаточно лжи вокруг.

Блэйк задержал взгляд. Что-то в нём дрогнуло. Может, впервые он увидел, что я не просто ревную. Я готов на всё.

— Надеюсь, ты понимаешь, что если ты сделаешь ей больно ещё раз... я не буду молчать, - сказал он, спокойно. — Ни как её друг. Ни как мужчина.

— А я не собираюсь повторять ошибок.

И на этот раз, если придётся — я дойду до конца.

— Кристиан? - Лиам произнёс мое имя с ехидной улыбкой, словно что-то знал.

— Что?

— Если Аврора выберет меня, - он сделал паузу, чтобы насладиться моментом. — Знай, я не отступлю.

Его слова, как шипы, вонзились под кожу, но я не дал им крови. Стоял молча, сдерживая пульс, который колотился в висках, как барабаны войны. Это был не просто вызов — это было заявление. Он бросал карты на стол, не скрывая намерений.

— Тогда надевай бронежилет, - сказал, почти шепотом. — Потому что я возвращаюсь. И на этот раз — навсегда.

Он кивнул. Без улыбки. Без маски. На мгновение — просто мужчина, готовый драться. За неё.

***

— В Милане вспыхнула новая война, - Кайл откинулся в кожаном кресле, лениво щёлкнув пеплом с тлеющей сигареты. — Похоже, нам придётся в неё ввязаться.

— Зачем? - Николас нахмурился, пристально глядя на отца. — Не стоит трогать проблему, пока она не тронула тебя.

— Дон Альдо Вентури исчез, - голос Кайла стал холодным. — И Марко рвётся занять его место, забрать весь бизнес под себя.

— Марко Дель Грего... - я сжал кулаки. — Он всегда был врагом. Если мы его не остановим, Милан станет для нас не просто угрозой — он нас уничтожит.

— Крис, не забывай, - Ник усмехнулся, разливая в бокал янтарный виски. — Нью-Йорк и Лас-Вегас — сотрудничают. Нас не так-то просто убить.

— Возможно. Но ситуация с латышами на пределе, - мой голос стал жестким. — Они уже несколько раз ударили по нашим складам. И это только начало.

— Какие есть варианты? - Лиам, сидя рядом с Николасом, перевел взгляд на меня.

В его глазах читалось: мы с тобой всё ещё не закончили.

Я улыбнулся краем губ. Мысли у нас с Блэйком совпадали, но личные счёты пока придется отложить. Сейчас у нас есть общий враг.

— Есть предложение, - Кайл обвел нас взглядом, и на мгновение задержался на мне. — Мы отправим в Милан отряд. Возглавит его Илай.

— Илай? - Риверс младший резко поднял голову. — Он наш лучший киллер, отец. Ты серьезно хочешь его туда послать?

— Именно потому, - вмешался я. — С ним ничего не случится. Нью-Йорк тоже не останется в стороне. Мы отправим Тони и его команду.

— Аврору и Викторию нужно спрятать, - Кайл произнёс их имена почти шепотом, но голос звенел сталью. — Мы не можем позволить врагам добраться до них. Ни при каких обстоятельствах.

Принцесса. Когда я думаю о том, что с Авророй может что-то случится, мне хочется самому убить каждого латыша своими руками. Не только их, но и Марко.

Война, которая началась в Милане, касается не только их. Если падет один из сильнейших синдикатов Италии, мы может быть следующими.

— Женитьба — лучший вариант.

Когда Блэйк произнёс эти слова, его карие глаза вспыхнули опасным блеском. Блеском ожидания, и непоколебимой надежды.

— Выдать Аврору замуж? - Кайл вскинул голову, смотря на своего Капореджиме.

— Да, - твердо произнёс Лиам, а у меня кровь застыла в жилах. — Если она перейдет в другую семью, тогда будет больше шансов её защитить.

Риверсу, кажется, не понравилась эта идея, но его взгляд стал мутным, как будто он всерьез обдумывал это предложение.

Нет. Нет. Я не могу допустить то, чтобы Автору отдали кому-то другому. Свою кандидатуру сейчас не вариант выдвигать, потому что Нью-Йорк тоже находится в состоянии войны.

— И кого ты предлагаешь, Лиам? - Кайл выглядел серьезным, а Николас разъяренным.

— Себя, - уверенно сказал мужчина, а у меня появилось жгучее желание достать пистолет, и сделать дырку у него в голове.

— Я не отдам тебе свою сестру, ты, чертов мудак, - Ник вскочил со своего места, и подошел к Лиаму.

— Почему нет? - Блэйк выглядел таким уверенным, словно Аврора уже принадлежала ему.

— Аврору тебе никто не отдаст, Лиам, - холодно произнёс я, и посмотрел на Кайл.

Он встретился со мной глазами, и, казалось, что-то увидел в моем выражении лица.

— Кристиан прав, ты не можешь женится на моей дочери.

Кайл замолчал, и в комнате повисла тяжелая, вязкая тишина. Николас застыл рядом с Лиамом, готовый в любой момент врезать ему, а я все еще сжимал подлокотник кресла так крепко, что костяшки побелели.

— Вы просто не хотите отдавать ее мне, я прав? - спокойно спросил он.

— Ты слишком много на себя берешь, - хрипло сказал я. — Аврора — не товар.

Кайл встал. Медленно, властно, как человек, у которого за плечами десятилетия власти и крови. Он обвёл нас взглядом — двух мужчин, готовых взорвать всё, лишь бы не уступить друг другу.

— Этот разговор окончен. - Его голос был ровным, но в нём сквозил приговор. — Пока Аврора не сказала своего слова — никто не имеет на неё прав.

Он сделал паузу.

— И если кто-то из вас поставит её в ситуацию, где ей придётся выбирать между собой и миром наших домов... - он перевёл взгляд на меня, потом на Лиама, — ...я лично вычеркну вас обоих из этой игры.

Николас чуть кивнул. Он был зол, но понимал: отец сказал то, что должен был сказать лидер.

Лиам отступил на шаг назад. Его лицо стало закрытым. Он понимал, что дальше — тонкий лёд.

А я просто сидел. И думал о том, что война — не всегда начинается с выстрела. Иногда она начинается с того, что двое мужчин любят одну и ту же женщину.

И оба — по-настоящему.