4 Аврора
— Аврора? Я могу войти? - раздался тихий стук в дверь, а затем мама вошла в мою комнату.
Её светлые волосы были заплетены в французскую косу, и лишь несколько прядей обрамляли лицо. Я была вылитой копией матери, только моложе и с темными волосами, которые мне достались от отца.
Я лежала на кровати свернувшись в комочек, пытаясь убежать от реальности, которая выбивала почву из под ног.
— Привет, - прошептала, не отрывая голову от подушки.
Виктория тихо закрыла за собой дверь, не запирая замок. Значит, наш разговор предполагался кратким, но содержательным.
— Почему ты здесь? - нахмурив брови спросила она, обводя взглядом мою миниатюрную фигуру, которая на большой кровати казалась еще меньше.
— Мне больше нечем заняться, - пожала плечами.
Мама закусила губу, что-то обдумывая про себя, и что-то мне подсказывает, что её следующие слова мне не придутся по душе.
— Кристиан приехал, - это было сказано тихо, извиняюще.
— Знаю, - холодный ответ, от которого сжалось сердце.
— Аврора...
— Ты что-то хотела? - быстро перебила я, не желая продолжать разговор про этого мужчину.
Сегодня я намеревалась его полностью игнорировать. Так будет правильно. Для всех нас.
Мама вздохнула и, не дожидаясь разрешения, присела на край кровати. Её ладони медленно скользнули по покрывалу, будто она пыталась нащупать слова в складках ткани.
— Я просто, - начала она и осеклась. — Я знаю, как тебе тяжело. Но, может, ты все таки поговоришь с ним?
Я села, опершись спиной о подушку, и скрестила руки на груди. В груди будто застыл кусок льда.
— О чем ты говоришь? - недоумение ясно читалось на моем лице.
— Аврора, - начала мама, пристально смотря в мои глаза. — Может, другие этого не замечают, но я твоя мать. Я вижу, как Кристиан тебе небезразличен.
— Что за бред ты говоришь? - паника поселилась в моей голове.
— Я вижу, как ты на него смотришь, Аврора.
— Ты принимаешь желаемое за действительное, мама.
Она слегка покачала головой, но в её глазах не было ни осуждения, ни удивления — только беспокойство и... забота.
— Ты можешь лгать мне сколько угодно, - мягко сказала она, потянувшись к моей руке. — Но я помню, как ты сияла, когда он писал тебе. Как ты всегда ждала его звонков. Я помню, как ты плакала по ночам, когда он уехал, не попрощавшись.
Я отвела взгляд, чувствуя, как внутри поднимается та самая старая, предательская боль. Горло сжалось, но я не позволила ни единой слезе скатиться по щеке. Не сегодня.
— Я была всего лишь ребенком. Все изменилось, - выдавила. — Я изменилась. Он — тоже. А может, и не менялся вовсе. Просто тогда я не замечала.
— Или не хотела замечать, - осторожно добавила мама. — Ты слишком долго жила в своих ожиданиях, Аврора. Сейчас у тебя есть шанс услышать правду. Не версию, которую ты придумала, чтобы защитить себя, а настоящую.
— Зачем ты сейчас это говоришь? - спросила почти шепотом, на что Виктория только покачала головой.
— Ты же знаешь, что мы с твоим отцом всегда тебя поддержим? - я кивнула, потому что это было правдой. — Кайл может организовать ваш брак.
— О чем ты? - на лице Виктории было решительное выражение.
— Ты знаешь, что Кайл любит Кристиана как сына, - начала она, — и тебя он любит. А отдать свою дочь Капо было бы отличным вариантом.
— Я не выйду замуж по расчету, - мой ответ был категоричным, я всегда мечтала о браке по любви, даже если в нашем мире это было редкостью.
— Это не будет браком по расчету, когда ты любишь своего мужа.
— Будет, когда он не любит меня, - последние слова ощущались горечью на языке.
— А ты его спрашивала?
— Мама, - выкрикнула я, не выдержав, — не неси эту чушь.
— Это не чушь, Аврора, это жизнь.
Виктория поднялась, не пытаясь больше убедить меня, просто тихо подошла к двери. Уже на пороге она задержалась, обернувшись.
— Иногда, чтобы двигаться дальше, нужно перестать бежать. Даже если страшно.
И с этими словами она вышла, оставив за собой тишину — звенящую, наполненную мыслями, от которых было не укрыться.
Не желая оставаться наедине со своими эмоциями, пошла в ванну. Запах эфирных масел и мягкая пена всегда производили на меня успокаивающий эффект. После этого я высушила волосы феном, и быстро сделав укладку принялась за макияж.
Сегодня мне хотелось выглядеть особенно красиво, эта моя маска всегда придавала мне сил не сдаваться, и не идти на поводу у своих чувств.
Неожиданно телефон на моей тумбочке завибрировал, сообщая о звонке. Прочитав имя звонившего, на моем лице впервые за целый день появилась улыбка. Настоящая. Искренняя.
— Моника?
— Привет, я слышала, кто в городе, - торопливо произнесла девушка. — Как ты держишься?
Моника Мур одна из немногих людей, которые знали о моих истинных чувствах к Андерсону. Неудивительно, что она позвонила мне как только узнала последние новости.
— Как всегда, - я усмехнулась, — с широкой улыбкой на лице.
Пусть я и не видела Мур, но знала, что она неодобрительно покачала головой.
— Тебе стоило вылить кипяток ему на яйца, когда была такая возможность, - я прыснула от смеха, представляя эту картину.
— Поверь, я подумывала, - хихикнула, наконец-то почувствовав, как с души сползает тяжесть. — Но ты знаешь, я слишком воспитанная для таких радикальных решений.
— Да уж, ты и кипяток подаешь с извинениями, - парировала Моника. — Но, Рори, серьезно. Он просто так взял и появился? Без предупреждения?
— А когда Кристиан делал что-то с предупреждением? - я встала, подойдя к зеркалу, поправляя серьги и разглядывая отражение.
Все было идеально: волосы, макияж, осанка. Вот только глаза... в них пряталась та самая ураганная смесь чувств, которую я так тщательно маскировала.
— Значит, что? Ты собираешься говорить с ним? - Фыркнула девушка.
Я на секунду задумалась, поднося телефон ближе к уху.
— Не знаю, я устала все держать в себе.
— Тогда не держи, - спокойно произнесла она. — Хочешь — заплачь. Хочешь — поцелуй. Сделай что угодно, но не молчи. Молчание — худшая пытка, особенно когда у тебя сердце в огне.
Я молчала. Она была права, и именно поэтому её слова больно резонировали внутри.
— Ты приедешь сегодня? - спросила я, убирая невидимые пылинки с черного облегающего платья.
— Николас дома?
— Да, - сказала я, уже заранее зная ответ.
— Тогда не приеду.
Я не знала, что случилось с этими двумя в прошлом, что они не могли выносить друг друга. Сколько бы я не спрашивала, четких ответов мне не дал ни один из них.
Еще немного поговорив по телефону, я собралась с мыслями, и вышла из своей комнаты на ужин, перед этим надев туфли на высоком каблуке.
«Пора», - сказала я своему отражению.
Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но я вышла из комнаты. Шаги отдавались глухо в коридоре, сердце билось в ритме боевого барабана. Внизу, у камина, сидел Кристиан Андерсон.
Он не встал, когда услышал мои шаги. А я просто остановилась на верхней ступеньке лестницы. Их было всего тринадцать.
Мои руки покрылись мелкой дрожью, когда мужчина поднял на меня свой пронзительный синий взгляд. Мне казалось, что даже на расстоянии я ощущала его аромат витающий в воздухе. Сегодня отчетливо слышала ноту черного перца, лаванды и кедра.
Его глаза были холодными, изучающими. Словно перед ним стояла не Аврора Риверс, а безразличная девушка. Хотя, скорее всего, так и было.
Мой подростковый мозг сломался, когда парень, который всегда был рядом со мной, оберегал меня и переносил через лужи, охладел ко мне в одно мгновение. Это было резко, так резко, что мое сердце разбилось в один момент.
Тогда, в семнадцать лет, когда это произошло, мне было больно. Я не была готова к таким переменам. К такой боли.
Холод.
Безразличие.
Игнорирование.
Вот, что я получила тогда, за день до своего восемнадцатилетия.
— Милая? Почему ты так долго? - папа сидел во главе стола, его рука, которая тянулась за бутылкой красного вина застыла на месте.
Пока никто из присутствующих не успел заметить мои истинные чувства, я нацепила на лицо идеальную маску. Маску идеальной дочери, сестры. Маску девушки, которая была холодна к мужчине, который уже потерял ко мне интерес, и снова переключился на разговор с правой рукой моего отца.
Наши отношения с Лиамом всегда были сдержанными, и он поприветствовал меня лишь коротким кивком.
Я уверенным шагом прошла мимо Кристиана, стараясь даже не смотреть в его сторону. Хотя чувствовала — что следят за каждым моим движением. Впивающийся в спину взгляд был почти ощутим, как прикосновение — терпкое, будто ожог.
— Добрый вечер, - сказала, садясь за свое место рядом с мамой, которая мельком взглянула на меня с легкой тревогой, но ничего не сказала.
— Милая, ты выглядишь прекрасно, - заметил папа, наливая вино в бокал.
— Спасибо, - ответила, беря вилку и сосредоточенно глядя в тарелку, как будто от расположения картофельных долек зависела моя жизнь.
— Как долетел? - заговорил Лиам, обращаясь к Андерсону.
Его тон был нарочито вежливым, в каждом слове сквозил лёд.
— Без происшествий, - спокойно ответил Крис, отпивая вино. — Лас-Вегас встретил привычными пробками.
— Как мило, - буркнул мужчина, и я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза.
— Мы были рады услышать, что ты возвращаешься, - вмешался отец, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Спасибо, - кивнул Кристиан, но все это было фоном.
Его глаза снова нашли меня.
Я не выдержала — встретила взгляд.
Долгий. Тяжёлый.
Что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем он снова отвёл взгляд, делая вид, будто между нами никогда не было ни привязанности, ни нежности, ни... той самой ночи.
— Ну что ж, - проговорила мама, чтобы разрядить тишину. — Сегодня у нас праздничный ужин.
— В честь чего? - не удержалась я, и в голосе прозвучала доля иронии.
— В честь возвращения, - сказала она. — И, возможно, новых начал.
Кристиан усмехнулся, как будто понял скрытый смысл её слов. А я снова почувствовала, как накатывает волна — с головой, ледяная, беспощадная.
Я не знала, сколько ещё смогу сидеть за этим столом.