Глава 11.
Нортона будто ударяют ножом в грудь. Бьют вновь и вновь, но он никак не может умереть и только кричит от боли и изливается кровью. Взгляд мутнеет. Какая-то трава может спасти человека? И как ее достать? Что ему делать?
– Ты уверена, что Аржаан-Суу нельзя купить? – усомнился Нортон.
– Уверена, – кивнула Амелота. – Достать ее очень тяжело, какие торговцы станут добывать ее? Да и за какие деньги потом продавать? – замолкает Амелота, но тут же добавляет, завидев в глазах Нортона резкое желание самому рвануть искать лекарство. – Тебе сейчас нельзя уезжать. Ты мало путешествовал и вряд ли в срок найдешь траву. Нужен тот, кто хорошо разбирается в островах Кельта.
– Джексон?
– Он уехал оттуда ребенком, – отрицательно покачала головой Амелота. – Нужен другой. Тот, кто не связан с Дворцом и не имеет срочных дел.
– Ты намекаешь на кого-то конкретного?
– Возможно, – кивнула Амелота, скрестив руки. – Но мой вариант тебе категорически не понравится.
– Говори. Если речь идет о жизни Марселлы...
– Помнишь ту команду, которую Джэрод нанял для спасения его жены Миранды? Да, они так и не вернули ее, но, судя по найденным отчетам, они нашли ее и убили по ее же просьбе, Миранда полегла, как предательница, в первую очередь, самой себя. Несмотря на скрытность того дела, похоже, кого-то из их клана все же допросили, и он сказал, что она молила о смерти, не желая больше быть для всех изгоем и предательницей. Эти люди могут помочь нам.
– Воры и преступники? – скептически отнесся к предложению Нортон.
– Хорошо, кого тогда знаешь ты, готового нас выручить в короткий срок? Мы не поддерживаем отношения с островами Кельта, и это сыграло злую шутку.
– Они не кинут нас?
– Мы отдадим деньги только после миссии. Они понимают, кто ты, и не станут лишний раз наживать себе врагов.
– Хорошо. Нужно связаться с ними.
***
Наверное, это была судьба обратиться именно к этому клану, потому что по совершенной случайности выяснилось о пребывании предводителя в Фейрилэнде по личным делам. Солдаты помогли разыскать мужчину и вызвали его в Северную Ормандию во временный лагерь короля. Мужчина не требовал охраны, не просил ничьего присутствия при разговоре, словно не боялся, что его, как преступника, вора и предводителя столь серьезной группировки, могут схватить.
Они устроили разговор в самом дальнем шатре лагеря уже на следующей день. Нортон попросил Джексона проследить, чтобы никто не подслушивал их диалог и не следил за тем, кого Нортон просит разыскать лекарственную траву.
– Мой поклон, Ваше Величество, – кивнул мужчина и сел напротив короля. Нортон кивнул в ответ.
– Приветствую. Вы прибыли сюда один, без охраны и помощников, – подметил Нортон, оглядывая нового знакомого. Когда Джэрод нанимал его, он казался значительнее моложе, хотя прошло не так уж много времени. Мужчина был высок, широкоплечий, с короткими светлыми волосами и грубой чуть смуглой кожей. Его лицо было покрыто морщинами, не хватало одного глаза, к которому тянулся длинный шрам, перекрываемый черной повязкой. Он двигался быстро и легко, несмотря на свою громоздкую фигуру, одет просто, но при этом не в нищенских одеждах. Его руки были покрыты шрамами, но Нортон решил не делать на этом акцент. Слушать, что пережил этот мужчина, особо не хотелось. У всех имелось гнусное прошлое.
– Не думаю, что вы планируете меня арестовывать, – развязно бросил он, закинув ногу на ногу.
– Как самоуверенно с вашей стороны, – фыркнул король, подперев рукой подбородок. – У меня есть к вам поручение. Его нужно выполнить в кратчайший срок без лжи и заминок. Конечно, мы отплатим щедро, но только если увидим результат.
– Кого-то убить? – без заминки поинтересовался мужчина.
– Нет, с этим справлюсь и я. На островах Кельта в горах растут редкие цветы, по словам нашего лекаря. Нам срочно нужно растение Аржаан-Суу для изготовления лекарства. Справится ваш клан с этой задачей?
– Аржаан-Суу? – мужчина задумался, а затем кивнул. – Без проблем. Я ожидал чего-то масштабнее. Однако, как я понимаю, для вас это масштабнее некуда.
– Достаточно важно, – процедил Нортон.
– У вас кто-то при смерти? – прямолинейно поинтересовался тот. – Чего же не едете сами?
– Не могу оставить больную в эту минуту. Не сейчас, – сдержанно ответил Нортон, чувствуя, что мужчина умело выводит его на эмоции.
– А, вот как, – вдруг улыбнулся он. – Так умирает ваша любовь. Вот, в чем дело.
– Это уже вас не касается, господин, – резко ответил Нортон.
– Вы же, наоборот, могли давить на мою жалость и просить найти траву быстрее, сказав, что умирает девушка, которую вы любите.
– Она не умрет. Мы лишь боремся за ее рассудок.
– Чего же вы так избегаете слов о том, что любите ее?
– Потому что у короля не должно быть слабостей. Тем более, перед незнакомцами.
Мужчина внезапно помрачнел. Улыбка стерлась с его лица за считанные мгновения, а пальцы сжались в кулаки. Он отвернулся от короля. Нортон не понял, чем была вызвана резкая смена эмоций, ведь Нортон ответил предельно честно: он и Марселла не кричали о любви, потому что боялись показаться слабыми. Они бы пережили осуждения людей и слухи за спиной, но в случае опасности ринулись спасать бы исключительно друг друга, что могло подвести в ответственный момент.
– Я тоже был таким, Ваше Величество, – вдруг сухо заявил мужчина.
– Каким же?
– Юным глупцом.
Такое оскорбление в сторону короля не могло быть прощено любому, но в Нортоне заиграла любопытство. Достав из внутреннего кармана сигары, чтобы закурить и снять стресс, он, вздернув брови, удивленно спросил.
– Прошу пояснить, зачем вы меня назвали глупцом?
– Я лишь сравнил нас, – холодно ответил мужчина и повернулся к Нортону, одним своим глазом поймав взгляд короля. – Мой юный нрав гнался за богатством, властью и славой. Любой: дурной или хорошей. Семья, любовь и чувства были для меня на втором плане. И пусть я любил, я не придавал этому значение, а очень зря. Мол, я возглавляю клан, никто не смеет знать о моих слабостях. Жена моя была словно только что распустившийся цветок: нежна, изящна, превосходна.
Сердце Нортона замерло. Рука с сигарой дрогнула. Он рассказывал о жене в прошедшем времени.
– Я восхвалял ее, но лишь в душе, не смел показывать свою любовь. Она знала, что я люблю ее, но никто больше не смел этого знать. Я и сам твердил себе, что обзавелся семьей для того, чтобы клан имел наследников. Жена родила мне сына, как я того и хотел, наследника. Но и к чаду я не смел проявлять лишней любви. Я делал все, чтобы клан пустил корни, и поимел такое количество врагов, какое вам, Ваше Величество, и не снилось даже со всей произошедшей ситуацией. Я думал, они попытаются убить меня, и я смогу дать им отпор. Они хотели сломить меня, но ведь я был непоколебим! Не имел слабостей, – он фыркнул, словно смеялся над собой. – А потом враги прознали про мою жену. Увидели нас вместе и подметили мою нежность на уровне инстинктов, которую нельзя было скрыть. Сын был спрятан достаточно, а вот мою жену схватили. Я ведь не имел слабостей, помните? – он горько усмехнулся и отвел взгляд. – Я был все также непоколебим, стоял стеной и думал, что они, эти собаки, лишь блефуют. И когда их гнет не пробил меня, он убили ее. И вот тогда я понял, что мне не нужен был бы никакой клан, окажись жива моя жена. И я осознал, как любил ее. Но что толку от осознания? Мне довелось открыто любить лишь ее облик. И тогда юношеский максимализм ушел, оставив тупую боль и воспоминания. Осознав свою ошибку, я теперь храню своего сына так, чтобы его не смела коснуться ни одна лишняя рука. И я сотню раз пожалел, что сразу не признал свои слабые места. Так я к чему, Ваше Величество. Не совершите той же ошибки и не осознайте своих слабостей уже тогда, когда будет поздно.
– Вы так любили ее, ваши слова о ней... – Нортон замер, не зная, как передать эмоции об услышанном рассказе.
– Ваши слова от моих не отличаются. Все мы похожи, когда опускаемся в омут в головой. Я старше вас, Ваше Величество, и уже успел наступить на этим грабли. Будьте осторожны. Не опоздайте.
– Я могу попросить вас о том же.
– Хорошо, я доставлю вам Аржаан-Суу. Теперь не просто обещаю, а клянусь.
***
– Ваше Величество, – обступили Нортона солдаты в том самом шатре, где он разговаривал с главой клана. Король все еще не покидал его после отъезда мужчины и никак не мог переварить всех его слов. – Ваше Величество, вам не пора ли вернуться во Дворец? Он остался без правителя, и не боитесь ли вы восстания? Враг может воспользоваться ваши отсутствием...
– Не морочьте мне голову, – устало произнес Нортон, сжимая переносицу. – Позовите Амелоту, Джексона и Д'арэна.
Когда придворные вошли, солдаты вновь начали причитать, надеясь, что приближенные чиновники смогут изменить решение короля остаться в лагере.
– Мы ведь и сами справимся, Ваше Величество. Мы сможем защитить лагерь. А там целое королевство...
– Вы получали какие-то известия из Дворца? – спросил Нортон у Амелоты.
– Нет, Ваше Величество. Мы сами написали письмо, поэтому будем ждать ответа. Насчет вашего отъезда... Вы сами должны принять решение.
– Мой выбор не изменится.
– Оно и к лучше, – зыркнула на солдат Амелота, и те стушевались под ее взглядом.
– Королевство не осталось без правителя. Меня заменяют люди, которым я доверяю. Уверен, Аннет и Лоцеа справятся, несмотря на взаимоотношения друг с другом.
– Они все также не ладят? – спросил Джексон.
– Лишь бы передразнить друг друга, – фыркнул Нортон. – Но я знаю некоторые подробности от Лоцеа, какие дают мне уверенность в том, что они не разругаются окончательно.
– Какие проблемы у сестры графини? – обеспокоенно поинтересовалась Амелота.
– Скорее, это проблемы Лоцеа, – усмехнулся Нортон и вновь достал сигареты, закурив.
– Ваше Величество! – вдруг закричал солдат, вбежавший в шатер. – Принцесса Эхара! Генерал! Господин Джексон! – его красное лицо и тяжелое дыхание напугало присутствующих. Амелота побледнела, узнав в солдате того, кто охранял Марселлу.
– Что-то стряслось с графиней? – напряглась она.
– Она...она ворочается!
– Что? – изумились все. Это могло означать одно: Марселла приходит в себя.
Наверное, за историю всех соревнований не было такой скорости, как та, с какой бежали дворцовые к шатру с графиней. Амелота позволила вбежать Нортону первому, боясь, что он попросту толкнет ее на землю, если та встанет на его пути. Следом забежали они с Джексоном и Д'арэном. Дальше – солдаты.
Марселла, все такая же бледная, с перевязанными руками и ногами, с растрепанными волосами, теперь ворочалась по лежанке, хмурив брови. Ее слабые конечности с трудом двигались. Девушка будто пыталась очнуться от какого-то кошмара.
Амелота села рядом с ней на колени и принялась щупать температуру и пульс. Нортон опустился рядом, желая не оставлять ее в эту тяжелую для девушки минуту.
Вдруг Марселла замерла, и принцесса с королем испуганно переглянулись, а затем веки графини дрогнули, и глаза медленно открылись. Амелота облегченно выдохнула, отпуская руку девушки, и даже прикрыла глаза. Все безмолвно стали переглядываться, передавая друг другу добрую весть: Марселла жива!
Нортон, увидев перед собой Марселлу в сознании, не сдержался и крепко прижал к своей груди ее слабое тело. Оно обмякло в его объятиях, но Нортон продолжал крепко прижимать к себе девушку. Его сердце бешено колотилось, и, казалось, он сам сейчас потеряет сознание, но это не пугало его, лишь бы Марселла оказалась здорова! Минули уже третьи сутки их пребывания в лагере, и вот, наконец-то, Марселла очнулась!
Однако радость продлилась недолго.
Девушка настойчиво отодвинула от себя короля. Ее большие карие глаза огляделись, заморгали, будто она испугалась всех присутствующих, а затем Марселла немного отсела от Амелоты и назойливого Нортона.
– Молодой господин, вы слишком близки ко мне... – неуверенно пробормотала она, отстраняясь и пытаясь спрятаться от такого количество глаз.
Сердце Нортона оборвалось. Рухнуло. Внутри него неожиданно образовалась пустота, словно все чувства вмиг покинули его.
– Марселла?.. – дрогнувшим голосом окликнул он ее, но девушка постаралась только подальше отсесть от него, прижимая ноги к телу, словно хотела закрыться. – Амелота, что с ней? – настойчиво схватил подругу он за плечо.
– Выйдите отсюда все, – грубо рявкнула она. – Нортон, ты останься, – она схватила его за рукав. Затем нежно обратилась к девушке. – Марселла, ты помнишь меня?
Девушка отрицательно мотнула головой.
– Можно я осмотрю тебя? Я не сделаю тебе больно, только посмотрю, – Амелота протянула к ней руку, но девушка шарахнулась.
– Кто вы? Где я? Кто...кто я? – она растерянно моргала, глядя по сторонам, похоже, еще надеясь вспомнить. Нортону было больно смотреть на Марселлу, на то, что она совершенно никого не помнила.
– Похоже, ее сильно ударили по голове, – обратилась Амелота к Нортону. – Об этом я и говорила тебе.
– Я уже отправил людей за Аржаан-Суу, что мне сделать еще? – грубо бросил он, но в грубости сквозило отчаяние. – Память вернется к ней?
– Будем надеяться.
Нортон мигом вылетел из шатра. Эмоции так и переполняли его, хотелось кого-нибудь ударить, лишь бы не держать все в себе. Надеяться... Им остается только надеяться! Нортон беспомощен, он не в силах спасти Марселлу и должен только молча наблюдать, как она в беспамятстве страдает.
Амелота вышла следом за ним. Глянув вдаль, она расправила складки на одежде, вытерла щеки и обратилась к другу.
– Съезди куда-нибудь. Проветрись. Покинь лагерь на несколько часов. Только не загони коня до смерти.
Нортон благодарно кивнул. Ему нужно было немедленно развеяться.
И он поскакал. Покинул лагерь. Потом минул Северную Ормандию. Добрался даже до леса. Ветер хлестал его по лицу, конь недовольно ржал, но все также бежал, и его черная грива растрепалась. Нортону казалось, что он отпускает все свои эмоции. Нет, не бежит от проблем, а всего лишь пытается выстоять, набравшись сил.
Забежав в лес, он закричал, окончательно дав волю чувствам. Это помогало прийти в себя и осознать свои мысли.
Нортон и сам не заметил, как добрался до озера Утопии. Да, воспоминания жгли его, здесь они с Марселлой впервые поцеловались, но мужчина все равно не уехал. Он привязал коня, сел на берегу и бросил в воду камешек, разрушив водную гладь. В прошлый раз озеро показало ему их поцелуй, и Марселла, как обычно идя против системы, хотела доказать, что озеро лжет. И она доказала. Но что же оно покажет сейчас?
Нортон подполз к краю и заглянул в воду. Сначала в прозрачной воде лишь отражалось лицо Нортона, но затем показалась Марселла. Она стояла к нему спиной, а затем вдруг развернулась, глянула на короля и искренне рассмеялась. Улыбка озарила ее лицо. И пусть она смеялась беззвучно, Нортон был уверен, что слышит ее звонкий, ласкающий слух, смех.
Озеро издевалось над ним. Показывало счастливую Марселлу. Нортон ударил кулаком по воде, и видение растворилось. Вернувшись на берег, Нортон вновь принялся кидать камешки в озеро. Однажды Марселла уже доказала, что Утопия лжет, значит и Нортон в этот раз не поверит. Они будут бороться, чтобы быть счастливыми, и никакое озеро их не остановит.