Глава 9.
– Ваше Величество! Откройте! – забарабанили в дверь так, будто случился конец света.
Марселле лениво повернулась на другой бок, наткнувшись на Нортона. Его рука вальяжно обнимала ее. Король резко распахнул глаза, будто секунду назад и не спал. Нахмурился, огляделся, бросил взгляд на Марселлу, чмокнул ее в лоб и лег обратно на подушку, явно не собираясь вставать. Марселла хихикнула и уютнее устроилась рядом с парнем, узнав за дверью голос Джексона. Она уверена, Джексон просто зол из-за того, что они опаздывают к отправке в Северную Ормандию. Но рушить такую атмосферу не хочется и кажется, что все дела могут подождать.
– Нортон, мать твою! – выругался Джексон, вновь ударив по двери так сильно, и Марселла испугалась, что он попросту выбьет ее. – Открой, я уверен, что ты там! Ты же король, я не обязан решать твои проблемы!
– Что случилось? – настороженно спросил он, приподнимаясь. Марселла высвободилась из объятий Нортона и села в кровати, кутаясь в одеяло, чтобы не замерзнуть и скрыть наготу.
– Свон старший мертв. Убили.
– Я когда-нибудь убью и тебя, Джексон, за то, что ты приносишь такие вести. Я оставил вас на пару часов, и вы пропустили убийц? Скажи, насколько нужно быть идиотом, чтобы не заметить убийцу, находясь с ним в одном зале и будучи шпионом?
– Виноват, Нортон. Но не стоило нас так неожиданно бросать. Мы потеряли бдительность...
– Вы потеряли свои головы! – гаркнул он, поднимаясь. Марселла схватила его за руку и испуганно зашептала.
– Как мертв? Отец Свона? Что случилось?
– Сейчас будем узнавать, – вздохнул Нортон, и морщина между бровей стала еще глубже. Он наклонился, в последний раз коснулся губами лба Марселла и встал с кровати, намереваясь собираться.
– Я могу войти? – настороженно спросил Джексон, все еще стоя под дверью.
– Зайдешь сейчас, выколю глаза, понял?
Джексон замолчал. Никто не вошел.
Нортон медленно оделся, шурша одеянием. Одежда валялась на полу повсюду, поэтому было проблематично сразу разобраться, где что. Марселла поднялась следом, устало потянулась, понимая, что ночь только начинается, а уже хочется ужасно спать. Переборов лень и головокружение, девушка стала собирать свою одежду.
– Я подожду, не торопись, – ласково произнес уже собранный Нортон, видя спешку девушки. Она хмыкнула и продолжила одеваться.
Когда уровень одежды достигал приличного, и появилась возможность показаться другому на глаза, Нортон открыл дверь, пока Марселла убирала в чулок кинжал, брошенный на пол во время страсти.
Джексон уже почти устало растекся по стене, не веривший, что ему откроют. Увидев короля, он резко выпрямился, едва не упав, и натянул кривую улыбку.
– Нортон, чего же так долго! – без приглашения вошел он.
Марселла, распрямляя подол платья, встала и с улыбкой поприветствовала Джексона, продолжая хозяйничать в комнате, будто в своих покоях: задергивала шторы, распрямляла постель.
– Я...эм...то есть... – неловко Джексон переводил взгляд с короля на графиню и не знал, что сказать. Одно дело, знать о симпатии между Нортоном и Марселлой, другое дело – лично увидеть их вдвоем ночью в спальне правителя.
– Призрака увидел? – выгнул бровь Нортон, скрещивая на груди руки. – Я жду отсчета о нападении на Свона старшего.
– Мы танцевали вторую кадриль, когда неожиданно Свон младший выбежал в центр, вытащил меч из ножен, что уже означало крайнюю степень неуважения, если один из людей Дворца оголяет клинок на балу, а его сестра внезапно упала на мраморный пол и стала истошно плакать. Я выбежал, там труп, Эделаида ревет, Свон дерется с каким-то парнем. Пронзил его мечом, я крикнуть не успел. Так лезвие вошло в тело, что все гости ахнули. Я одного схватил, второго, охрану вызвал... – Джексон попытался собрать все события в кучу. – Свон мертв, нападающий мертв, его дети не в состоянии здраво общаться. Всех гостей я приказал перенаправить в чайную комнату на втором этаже, чтобы они могли отдохнуть там. Но многие приняли решение уехать.
– Ты сделал все правильно, Джексон, – улыбнулась Марселла, похлопав его по плечу.
– Все равно он идиот.
– Успокойся, Нортон, – одернула его девушка. – Мы со всем разберемся.
– Есть еще одна проблема, – встрял Джексон. – В связи со смертью Свона вы, Ваше Величество, не сможете уехать в Северную Ормандию, и вы это понимаете. И все это понимают. Люди не поймут вашего отсутствия в столь важный момент: смерть главного посла страны, да еще и от рук врага. Вам придется остаться.
Нортон издал недовольный рык и ударил кулаком в стену. На костяшках остались ссадины, а на стене маленькие царапины.
– Прикажи допросить всех стражников, солдат, для всех введи санкции, раз эти придурки проглядели врага. Кто отвечал за смотр тронного зала?
– Третий отряд, Ваше Величество. Он сейчас там.
– Пошли, – он подал руку Марселле и зло зыркнул на Джексона. – Тебе я уже дал приказ. Передай Амелоте и Д'арэну, что их стороной это не обойдет. Собери их в тронном зале.
Марселла даже не сопротивлялась. Они проглядели врага, допустили убийство дворцового человека, поэтому Нортон поступал верно, наказывая их. Оставалось лишь надеяться, что наказание будет в пределах разумного, а не под стать вспыльчивому королю.
Они отправились в тронный зал, где находилась охрана, отвечавшая за него, и два трупа. Один принадлежал Свону старшему. Крупный толстопузый старичок казался довольно живучим, веселым и жизнерадостным. Посмеивался, что сын сведет его с рабочего поста, но на деле выполнял, несмотря на возраст (а было ему под семьдесят), множество заданий. Дети его были поздними, женился он тоже крайне поздно. Сыну было всего двадцать, а дочери восемнадцать. Мать умерла в их раннем детстве. Остаться круглыми сиротами – ужасная доля. Марселла знает это не понаслышке.
Второй труп принадлежал нападавшему. В его груди зияла дыра. Голубая рубаха пропиталась кровью. Он лежал, расставив руки в стороны, умерев во время боя. Его меч валялся рядом, отброшенный, когда он упал.
Марселла бросила на него взгляд. Одежда была обычной, а вот пальца на левой руке вновь не хватало. И меч лежал со стороны левой руки, что снова говорило – он левша.
Марселла нервно закатила глаза. Ну сколько можно? У них клан резиновый, раз они беспорядочно раскидываются своими людьми? Что там за предводитель, раз так не беспокоится о жизни своих людей?
Пока Марселла отвернулась, разглядывая трупы, Нортон успел использовать темную материю. Черное облако резко ударило вперед, окутывая одного из стражников и прижимая его к стене, затем второго, третьего...
Марселла попыталась прислушаться к своим чувствам. Темная материя всегда ассоциировалась с Нортоном, как и Нортон с темной материей. Марселла видела его силу трижды – когда он угрожал бармену, когда пытался аккуратно убрать яд в ее старой квартире, и в полной мере во время нападения на Дворец. Темная материя стала сущим кошмаром, тем, чем Нортон по-настоящему мог запугать девушку, потому что те гвардейцы, убитые практически на ее глазах, умирали в агонии, и она это знала. Однако теперь, когда она смотрела на Нортона, на черное облако в его руках, она не боялась. Ныне Нортон, в каком гневе он ни окажись, не использует темную материю против Марселлы, а только будет защищать ее. Больше никакого страха.
– Давай разберемся! – Марселла подлетела к Нортону и вцепилась в его плечо.
– Нечего разбираться! Эти идиоты пропустили шпиона в стенах нашего Дворца. Может, они на их стороне!
Он бросил гневный взгляд на стражников, и черные облачка вокруг них сжались, не давая даже шевелиться. Их огромные испуганные глаза с мольбой смотрели на короля, а губы шептали прощения, но Нортон не слушал их. Его беспокоила безопасность Дворца, суверенитет Фейрилэнда, и он ненавидел чужие промахи, потому что сам никогда не позволял себе ошибаться.
Марселла провела ладонью по лицу и устало выдохнула. Нет, Нортон явно не станет ее слушать. Да и с чего бы ему ее слушать? Они правда не выполнили своей работы. А что насчет Марселлы? Почему она защищает их? Не хочет навлечь гнев? Но чей? Нортон прав: он отстаивает суверенитет королевства.
– Похоже, кто-то передал нашему врагу, что я собираюсь наведаться в Северную Ормандию. И они испугались. Думаю, они покинут территорию королевства.
– Нужно немедленно отправляться за ними.
– Я не смогу оставить Фейрилэнд сейчас.
– Мы поедем без вас, Ваше Величество, – хлопнув дверью, заявил Джексон, входя вместе с Амелотой и Д'арэном. – Медлить нельзя. Они специально хотят задержать нас.
– И кто будет контролировать процесс? Ты? – издевательски бросил Нортон. Он все еще злился на подчиненных. – Ты не смог проследить за балом, как я смогу доверить тебе моих людей?
– С нами будет Марселла, Ваше Величество. И Амелота. Мы вместе справимся, мы уже работали вместе и... – Джексон осекся, замолчав. Нортон одарил его еще одним злобным взглядом и отвернулся, потеряв к нему интерес. Сделал несколько шагов по тронному залу. Марселла вновь подоспела к королю, сжимая его плечо. Он был накален до предела, каждая мышца напряжена.
– Этих в темницу, – бросил король в сторону солдат, которых держала темная материя. – Прикажите унести трупы. И пригласите в штаб Свонов, поговорю с ними. А вы, – он развернулся к Марселле, ласково касаясь ее щеки. – Пакуйте чемоданы. Повозки готовы, так что вы поедете в Северную Ормандию. Я прибуду туда, как только смогу.
– Ты придешь попрощаться? – тихо спросила Марселла, когда вокруг начали исполнять приказы короля. Нортон кивнул и тут же быстрой тяжелой походкой покинул тронный зал.
Марселла последовала за ним, но вместо штаба поднялась в свою комнату. Собранный чемодан послушно стоял в углу. Марселла задернула шторы, спрятала личные вещи и достала единственный принадлежавший ей меч. Переоделась в более практичную одежду, стянув с себя шелковое платье, прикрепила ножны к спине, чтобы держать меч при себе.
В дверь тихо постучали. Марселла подкралась к ней и еще несколько секунд с сомнениями поглядывали на нее: может, все-таки не открывать? Остаться сидеть в своей спальне, в одиночестве.
Но все же Марселла открыла. На пороге стояла Амелота, приготовленная к дороге. В ее руках был кожаный чемодан. Фигуру скрывало старое пальто, в котором она когда-то тайно прибыла в Замок в бывший шпионский штаб.
– Все готово. Пора спускаться.
Марселла кивнула, подхватила чемодан и с замиранием сердца вышла из спальни. Она впервые боялась какой-то поездки. Раньше не переживала о перевороте, сейчас нервничает об отъезде... Доселе Марселла просто не понимала королевских интриг до конца, но, оказавшись в гуще событий, осознала, насколько опасна такая жизнь.
Они спустились по лестнице, прошли мимо охраны. Марселла недовольна скривилась: об их отъезде узнали больше людей, чем хотелось бы. Со стороны тронного зала все еще доносился шум, носили трупы, вели расследование, снова слышался приказной тон Нортона. Марселла вздохнула: если он не придет проститься, она не обидеться, ведь у него много дел.
Они вышли на задний двор через кладовую, даже не захотев светиться на кухне. Там, у самого входа, уже стояла карета. Кучер готовил лошадей, двое охранников закрепляли чемоданы, Джексон оглядывался по сторонам, словно за ними может быть погоня.
Кони заржали, когда появились девушки, кучер и Джексон вздрогнули. Завидев девушек, они выдохнули и забрали чемоданы.
– Ты взяла теплые вещи? – обеспокоенно спросил Джексон.
Марселла глянула на свои руки в перчатках, потом подняла взгляд на друзей, растерянно кивнула. Да, она собирала чемодан задолго до отъезда, чтобы ничего не забыть.
– Пора уезжать, – будто сам с собой разговаривал Джексон, потому что никто ему не отвечал.
Марселла оглянулась на дверь. Та скрипнула. Вышел Нортон. Марселла вдруг почувствовала ком в горле, словно сейчас расплачется. Она прижала руки к груди и ринулась в объятия Нортона, даже не обратив внимание на друзей. Он ловко подхватил ее и прижал к себе. Марселла зарывалась лицом в его одежду, не поднимала глаз, не желая показывать слез. Нортон не шевелился. Девушка чувствовала, как он напряжен, как ему страшно также, как ей, но он скрывал свои эмоции.
Марселла подняла взгляд, пытаясь поймать и запечатлеть в памяти каждую черточку лица Нортона. За последнее время они не расставались надолго и тем более не отправлялись на серьезные задания друг без друга. Допрос в море совершенно не сравнится с поездкой в Северную Ормандию.
Нортон коснулся ее щеки. Ее кожа пылала. Мгновение, сзади донесся голос Джексона, пора было отбывать, но Марселла не слушала его: Нортон наклонился и поцеловал ее, едва коснувшись губами ее губ. Марселла распахнула от удивления глаза, но не успела даже насладиться поцелуем, на спину легла тяжелая рука Джексона. Он должен был забрать ее от Нортона.
– Больше нельзя медлить, Ваше Величество, – обратился он к королю тихо, но настырно.
– Да, пора, – кивнул он, первый отстраняясь от Марселлы. Сердце Марселлы сжалось. Она знала, что нужно двигаться дальше, что они скоро встретятся, что Нортон не бросит ее, но так хотелось остаться в его объятиях на мгновение дольше, чтобы он еще немного подарил своей любви.
Джексон передал графиню Амелоте, а та погрузилась вместе с ней в закрытую повозку. Джексон садится вперед всех. Рядом с кучером занимают места всего двое охранников. Кучер ударяет лошадей, и повозка, дернувшись, приходит в движение. Марселла закрыта от внешнего мира в повозке, поэтому не видит, когда Нортон оставляет их.
– И давно вы...вместе? – тихо спрашивает Амелота, касаясь руки подруги и сжимая ее пальцы. Ее ладонь показалась холодной.
– Не знаю. Мы не обсуждали дату начала отношений, – оперлась на стенку Марселла, отвернувшись.
– Однако у вас все серьезно, – переместился к ним поближе Джексон. – Я все видел сам, – он подмигнул Марселла, и та закатила глаза. – Не унывайте, дамы. Решим все дела в Северной Ормандии и вернемся домой.
Марселла бросила взгляд на Джексона. Он хотел добавить что-то еще, вроде «к любимым», но промолчал. В его глазах мелькнула печаль, и сердце Марселлы вновь сжалось. Ведь Джексон тоже расстался с любимой ради задания, бросил ее посреди бала в ее честь, где они впервые появились вместе. Но он пытается улыбаться, держать дух и руководить процессом. Он держится ради Фейрилэнда и правящей династии, значит и Марселла сможет совладать со своими чувствами.
Она расправила плечи, вдохнула поглубже. Все будет обязательно в порядке. Им нужно разобраться с группировкой врага в Северной Ормандии, иначе те не дадут им покоя и не позволят закрепить свою власть.
Они ехали почти всю ночь. Марселла спала с Амелотой в углу, пока бодрствовал Джексон, затем наоборот. Они останавливались всего раз и шли на износ коней, лишь бы пораньше добраться до Северной Ормандии.
Их экипаж въехал в Северную Ормандию с рассветом. Заваленные снегом улочки укрывали маленькие домики со дворами, людей, тепло одетых в шубы, шкуры животных и меха. Пришлось остановиться еще раз, чтобы вытащить теплые вещи из чемоданов. Укутавшись в шубы, сшитые дворцовыми слугами, путники отправились дальше.
До Дворца они добрались уже засветло. Ледяной Дворец был окружен высоким деревянным забором и представлял собой трехэтажный дом со снежными узорами и сосульками на окнах, большинство из которых были закрыты ставнями. Марселла представляла себе этот Дворец масштабнее и про себя назвала строение лишь ледяной глыбой.
Они подъехали к воротам. Увидев вооруженных людей, охранники напряглись и недоброжелательно глянули на путников. Они обнажили мечи и направились к повозке. Но Джексон ловко выскочил и всучил стражнику пергамент, на котором было обращение Нортона к королю Ормандии, чтобы тот встретил его людей и обсудил крайне срочное дело.
Стражники переглянулись, Марселла только посильнее закуталась в шубу. Атмосфера Северной Ормандии ей не нравилась. А Амелота казалась бледнее обычного и молчаливо глядела перед собой. Она впервые вернулась на родину после переворота, впервые являлась тут кем-то большим, чем забытой всеми двенадцатой принцессой, но ее не встречали и не задаривали почестями. Раньше Амелоте казалось, если она обретет власть, все вспомнят о ней, на деле было наоборот – о ней только пуще прежнего позабыли.
Гостей пригласили внутрь, передав другим стражникам. Внутри ледяной Дворец оказался приятней. Горели привычные свечи в канделябрах в специальных колбах с дырочками, висели картины, а извилистые коридоры создавали впечатление, что снаружи здание выглядит также искусно как изнутри. Все стены были исписаны морозными узорами, которые изображали разные сцены: от рождений наследников до военных сражений.
Все слуги и солдаты были тепло одеты, но при этом не носили шуб. Их тела были покрыты облегающим меховым костюмам, повязки на головах закрывали уши. Мертвенно бледные поданные сливались с синевой Дворца, а их белоснежные волосы со снегом. Все они выглядели одинаково, поэтому прибывшие гости вызвали интерес. Тем более многие из них узнавали младшую принцессу, которая так неожиданно оставила их ради другого королевства.
Путников провели в тронный зал. Двухстворчатые двери вели в хрустальное помещение с одним большим окном, завешанной такой же хрустальной шторой. С потолка сыпался снег, несмотря на крышу над головой. Он будто шел из самого Дворца каким-то чудесным образом. Джексон и Марселла с любопытством разглядывали зал, а вот Амелота оставалась холодной и только тем больше бледнела, чем ближе они приближались к правящей семье.
Ледяные ступени, украшенные белым узорчатым ковром и желтыми лепестками цветов, вели к громоздкому трону, который, на удивление, был сделан не из льда, а из обычного металла и украшен гравировкой с гербом правящей семьи. Синие подушки украшали троны.
Во главе сидел король. Марселла не видела владыку Северной Ормандии лично, потому что он не присутствовал на празднике в честь Фейрилэнда и не прибыл по приглашению Джэрода. Однако он выглядел именно таким, как представляла его Марселла.
Он был крупным, чересчур крупным (и ростом превышал два метра, и весом превосходил всех в зале). Его белоснежные длинные волосы и борода волнами лежали, обрамляя лицо и пряча его в прядях. Синие глаза угрюмо смотрели на всех, а белые брови сходились на переносице, придавая ему грозный вид. Одет он был в синие позолоченные одежды, меховую длинную мантию, в руках держал посох длиной с человека. Трон под ним казался маленьким и игрушечным.
Рядом с ним сидела его жена. Высокая, в юности красивая, сейчас она казалась уставшей. На ее лицо падала тень, годы оставили свой отпечаток. Уголки губ были опущены, волосы туго убраны, глаза, словно стеклянные, блеклые и безэмоциональные. На ней строгий наряд тоже синего цвета, закрывающий практически все тело, оставляя лишь лицо. Ей, кажется, безразлично происходящее, потому что она знает, что ничего не решает, даже сидя на этом троне.
Рядом с тронами стояли большие, дорого украшенные стулья с синими подушками. Они все были пусты. Марселла насчитала их всего лишь девять и нахмурилась. Дочерей ведь двенадцать, куда делось еще три стула?
Стражники прошествовали к королю и зашептали ему что-то на ухо, поведав о прибывших. Джексон и Марселла переглянулись, нужно было как-то начать разговор, ведь они все же прибыли без цели оклеветать Северную Ормандию. Однако внезапно вперед вышла Амелота и припала на одно колено, опустив голову вниз.
– Отец. Матушка, – послышался ее сдавленный голос.
– О, к нам прибыло наше потерянное дитя, – строгий голос короля окутал весь зал. По коже Марселлы пробежали мурашки. – Но ты прибыла с гостями.
– Я служу им, – отчеканила Амелота и подняла голову, поднимаясь с колена.
– Мы думали, ты образумишься, – жестко произнес отец. – Долго еще будешь играть в праведные игры и предавать родину?
– Родина не всегда принимает тебя, отец, – возразила ему девушка, и в глазах короля блеснул недобрый огонек. Королева дернулась, словно от удара.
– Тогда зачем ты прибыла со своими людьми?
– Это графиня Камиэль и личное доверенное лицо короля господин Джексон. Они пожаловали в Северную Ормандию по крайне важному вопросу.
– Говорите, – не попросил, а приказал король.
– В Фейрилэнде, Ваше Величество, – взяла разговор в свои руки Марселла. – Участились случаи нападения одной и той же группировки. Сначала покушение на короля, затем попытка шпионов украсть корону, теперь убийство нашего главного посла. Все люди были связаны с Северной Ормандией как минимум одеждой, несмотря на то что не имели вашей отличительной внешности, я могу заявить, что это люди ваших территорий.
– Вздор! – грубо бросил он, прерывая рассказ Марселлы. – Я не посылал никаких шпионов на Фейрилэнд, а вы оскорбляете меня своим заявлением.
– Мы не обвиняем вас, Ваше Величество, – спокойно отреагировала Марселла, мысленно закатив глаза: это она еще Нортона во вспыльчивости характера обвиняла! – Мы лишь говорим, что шпионы присланы с ваших территорий. Мы можем предположить, что это какая-то группировка с мощным покровителем и своими разведчиками.
– Повторюсь: вздор! – крикнул он и подорвался с трона. – Вы посмели заявиться ко мне и сказать в лицо, что я сослал в ваше королевство шпионов? – Его лицо перекосила гримаса злобы. Король поднял руку с посохом вверх и ударил посохом по полу. Стремительный поток льда, из которого торчали острые сосульки, направился в сторону путников.
– Не смейте выступать против моих людей, – сверкнула глазами, в которых явно читалась угроза, Марселла. Вытянув руку вперед и выпрямив пальцы, она направила всю энергию на свою ладонь. Поток пламени быстро остановил надвигающийся на них лед и растопил магию, превратив ее в лужу, растекшуюся по полу тронного зала.
Короля, кажется, это разгневало еще больше.
– Никакого уважения даже в лице союзников, – издевательски фыркнул он, и его борода шевельнулась. – Не хотите серьезного конфликта, уходите отсюда. Мне нечего вам сказать: я не посылал никаких шпионов.
Джексон бросил взгляд на Марселлу. Неужели ошиблись? Марселла намекнула, что лучше уйти. Они ведь понимали, что вряд ли найдут врага под крышей Дворца.
– Тогда последний вопрос. К вам был сослан генерал Маро, где он находится сейчас?
– У него свой лагерь в нескольких десятках милях от Дворца на запад, – сухо ответила королева, видя, что муж зол. – Он выполняет королевские поручения, за что пользуется нашей землей и кормит своих людей.
– Лагерь? – шепнул Джексон, округлив глаза. – А он не пропадет даже в холодной Ормандии.
– Поговорим позже. Что ж, просим прощения за нежданное прибытие и благодарим за радушный прием, – усмехается Марселла, и уголки ее губ искривляются в усмешке. Джексон хватает ее за рукав и дергает, чтобы она прекратила язвить правителям, но они, кажется, не обращают на это внимание. Не простившись с гостями, они обращаются к дочери.
– Амелота, покинь ты сейчас Дворец, можешь никогда не возвращаться домой, – и голос короля звучал так, что он обязательно не пустит дочь в будущем, уйди она сейчас.
– Что ж, мой дом уже давно не здесь, – холодно отчеканила девушка и повернулась к родителям спиной. Марселла бросила удивленный взгляд на Амелоту: она не знала, что принцесса обладает таким стойким характером.
Путники вместе с охраной покинули Дворец, и все вместе погрузились в повозку. Кучеру был отдан приказ двигаться на запад до тех пор, пока они не обнаружат признаки жизни людей.
Амелота теперь казалась мрачнее тучи. Джексон все время выглядывал из-под брезента, вглядываясь в дорогу. Начинался снег, и он волновался то ли за метель, то ли за дорогу в незнакомом королевстве.
– Не знала, что у тебя такие отвратительные отношения с родителями, – выдала Марселла, чтобы вывести подругу на разговор. Она видела, что той нужно выговориться.
– Когда у тебя одиннадцать старших сестер, не так уж сложно поругаться с ними.
– Наоборот же они должны радоваться, что ты не присягаешь на их власть и не строишь козни за их спинами, как остальные твои сестры в надежде получить трон, – вмешался Джексон.
– Они не приняли моего выбора остаться в Фейрилэнде. Думали, что я остаюсь ради Нортона, мол, нас связывают романтические отношения, и я могу выйти за него замуж. Когда поняли, что я осталась ради переворота и должности при Дворце, возненавидели меня. Посчитали меня клеймом рода и кармой на всю их семью, что позарилась на чужую корону, что посмела пойти в одиночку против чужого короля. Считай, опозорила их род, – она горько усмехнулась. – Вся моя семейка – кучка идиотов.
– Не только я в плохих отношениях с родителями, – присвистнула Марселла.
– Вы видели отца? Он же тиран. Не может решить ни один вопрос без эмоций и своего дурацкого гнева. Какой из него король? Принимает только чужую лесть и ведется на золото, плевать на принципы, гордость и народ. Мать запугал до жути, та уже смирилась с отсутствием прав и свободы. Ходит гулять и то только по расписанию отца. Сказал ей ехать в Фейрилэнд, она поехала, сказал сидеть дома год, сидит...
– Я видела стулья рядом с тронами. Их было девять. Даже если они вычеркнули тебя, то еще двое...
– Две мои старшие сестры, третья и четвертые дочери. Их выдали замуж. Какие-то графы с островов посватались к ним, и родители сразу согласились, уменьшив число змей под своей крышей. Считай, можно вычеркнуть еще одну, десятую сестру, та больна и не ходит. В детстве на нее совершили покушение, и с тех пор она имеет припадки. В одном из таких пронзила себе мечом колени и осталась инвалидом. А все остальные готовы глотки друг другу перегрызть ради власти. Старшая специально не выходит замуж, ждет наследства, потому что знает, отвернешься, потеряешь бдительность, тебе тут же вонзят нож в спину. Они постоянно плетут интриги вокруг друг друга и пытаются изничтожить всех соперниц. Богатые дуры, – фыркнула Амелота, кутаясь в шубу. – Не понимают, что можно было просто спасти принца и его невесту из другого королевства, помочь провернуть переворот, и ты имеешь не только должность, но и друзей. Для них это слово незнакомо.
– Не проще ли просто найти богатых мужчин, готовых взять их в жены? – поинтересовался Джексон. – Ведь они принцессы, есть те, кто с великим удовольствиям женится на них ради родословной.
– Они хотят власти, Джексон, – отмахнулась Амелота. – Потому замужество для них – трагедия. Ты видел, что стало с нашей матерью после замужества? Она не просто не приобрела власть, она потеряла свободу.
– Я думал, у вас все...по-другому, – неловко добавил Джексон.
– Многие думают, – печально ответила Амелота. – Но я только счастлива, что оставила их. Не хочу сюда возвращаться.
– Честно, я тоже, – вдруг добавила Марселла. Джексон и Амелота обернулись к ней. – Мне тревожно. Беду чую.