Пристрастие к ядам

Никакой информации. Это раздражает Джексона и Марселлу, когда они возвращаются во Дворец. Они буквально приехали ни с чем. Несбитт, похоже, и правда никак не связан с покушением на Нортона.

Спешившись с коней и отдав их конюху, Марселла и Джексон отправились в штаб доложить о своей поездке. Дворец привычно гудел. Слуги бегали из стороны в сторону, стражники разных батальонов совершали обходы, вельможи выполняли правительственные поручения.

В штабе помимо короля оказались и советники, которые проверяли допечатанные Аннет законы. Король следил за пополняющейся стопкой и перечитывал некоторые фрагменты, довольно кивая, оценивая свои же реформы.

– Мы посетили Хеллкастл, Ваше Величество, – отчитался Джексон. – Судя по допросу, Несбитт никак не связан с покушением.

Нортон поправляет тычком корону и задумчиво кивает.

– Как и предполагалось. Все его известные люди направлены в розыск, а сам Несбитт находится под особой охраной. Он сразу пошел на контакт?

– Д-да, – уклончиво ответил Джексон, вспоминая, как Несбитт отхватил от Марселлы за оскорбления в сторону нового короля.

– Что за заминка? – напрягается Нортон и, хмурясь, поднимается из-за стола.

– Я ударила его кинжалом, – спокойно сказала Марселла, не желая, чтобы друг отчитывался за ее поведение. – Он посмел заявить, что я должна целовать тебе ножки, а еще ты слабый мальчишка. Таких слов я бы не потерпела, поэтому он быстро засунул свой поганый язык обратно, когда я вонзила в его ногу кинжал.

– Ваше Величество, такого больше не повторится, я лично сам буду исполнять все поручения, и мисс Камиэль... – оправдывался Джексон, но Нортона попросил замолчать его взмахом руки.

– Я ожидал, что графиня выкинет нечто подобное сегодня. Что ж, – он ухмыляется, бросая на нее взгляд. Марселла чувствует, как краснеет и пытается переключиться на советников, которые с интересом слушают происходящее. – Я думаю, все это может подождать пару часов, верно? Лоцеа, Аннет, отдайте Свонам документы, пусть прочтут их сегодня на площадях дворов. А меня до ночи не беспокоить.

– Вы куда-то направляетесь, Ваше Величество? – спросила Марселла.

– Да, и вы, графиня, со мной. Можете переодеться. У вас будет двадцать минут, – подмигнув Марселле, Нортон скрывается за дверью.

Растерянная Марселла оглядела присутствующих. Они с любопытством смотрели на девушку.

– Куда вы собрались? – толкнул ее локтем Джексон.

– Спроси у этого интригана, – фыркнула Марселла. – Впервые слышу, что он куда-то собрался. Тем более, со мной! – закатила глаза она, но незаметно улыбнулась. Неужели Нортон приготовил какой-то сюрприз?

Марселла ушла в свою комнату и решила переодеться. Дорогие платья она обычно носила при дворе или на праздники, а на поручения одевалась более практично. В этот раз Марселла выбрала простое бордовое платье с красными рюшами на манжетах, горле и по низу платья.

Служанка помогает расправить складки платья, уложить непослушные волосы, выбрать украшения. Она волнуется, что госпожа не оценит по достоинству получившийся образ. Ведь ее вызвал король, значит, ситуация крайне важная.

– Графиня, вас ищет господин Камиэль! – раздался голос за дверью служанки Д'арэна. Марселла вдруг замерла и, поправив локон волос, спросила.

– С какой целью?

– Он сказал, что Его Величество срочно вызвал вас, поэтому ему нужно поговорить с вами сейчас.

– Ох, нет! – восклицает Марселла. Знает она, о чем с ней хочет поговорить брат. Пока она еще не готова к этому разговору. Да и отношения с Нортоном еще слишком непонятны, чтобы заявлять о них брату. Он ей в последнее время заменяет отца. – Передайте ему, что я не смогу! Я...я занята! Я ушла! Иди, иди, – подтолкнула она свою служанку. – Беги к королю и скажи, что я готова и нужно выходить, как можно быстрее.

Служанка бросила сборы госпожи и побежала искать Нортона. Тот постучал уже через пару минут.

– Что за срочность? – спросил он, подавая девушке руку. Марселла положила ладонь ему на локоть и, оглядываясь, будто воровка, устало прошептала.

– Меня ищет Д'арэн. Я не готова с ним говорить о нас с тобой.

– С чего ты взяла, что он хочет поговорить обо мне? – удивленно моргнул Нортон, ведя ее по коридору.

– А о ком еще? – с улыбкой покосилась она на Нортона. – Думаешь, он не заметил? Мой брат не Кассандра или Аннет, которые терпеливо подождут, пока я расскажу обо всем сама.

– Я понял тебя, – угрюмо сказал Нортон, явно витая в своих мыслях. Марселла сжала губы и решила перевести тему, чтобы не портить вечер.

– Куда мы отправляемся? Почему ты никогда не предупреждаешь заранее?

– Ты же знаешь, что у королевской семьи есть свои торговые суда?

– Конечно. Ты заставишь меня таскать груз? – усмехнулась Марселла.

– Ни за что не заставлю эти ручки работать, – Нортон поднял руку Марселлы и оставила легкий поцелуй. Марселла хихикнула, однако Нортон переменился в лице, замерев с ладонью Марселлы.

– Что-то не так?

На его угрюмом лице вдруг заиграла улыбка, межбровная морщинка разгладилась, а в глазах заплясал привычный огонек.

– На твоей руке моя печатка, но ты впервые вышла без перчаток.

Марселла бросила взгляд на свою руку. Похоже, торопясь из-за Д'арэна, она совсем забыла про перчатки! Теперь перстень королевской семьи красовался на всю руку. Марселла попыталась выдохнуть и вдохнуть спокойно. Что в этом такого? Об этой печатке некоторые знают и так...

– Мне приятно, – шепнул Нортон ей на ухо, наклоняясь. – Кучер готов? Карета подана? – раздался его грубый бас следом за нежным шепотом. Марселла удивленно моргнула и подняла взор. Они уже стояли во дворе Дворца.

– Все готово, Ваше Величество, – в ноги поклонился конюх.

– Я так давно не каталась на каретах... – проговорила Марселла, совсем уже забыв, когда перемещалась подобным образом.

– Прошу, – улыбнулся Нортон, открыв дверцу и подавая девушке руку. И Марселла не стала сопротивляться, впервые согласно опершись на руку короля.

В карете вдруг оказалось тесно, хотя раньше Марселле казалось, что в ней спокойно поместятся шесть человек. Теперь они вдвоем, сидя напротив друг друга, вторгались в личное пространство и, кажется, заходили дальше приличного. Громоздкая фигура Нортона напротив находилась слишком близко, и Марселла ощутила неловкость. Как раньше они ездили втроем с Кассандрой и умудрялись играть в карты? Тут же нет свободного место вдохнуть! Или Марселле так только кажется?

– Почему ты на меня так смотришь? – спросил Нортон, улыбаясь, когда карета тронулась с места, и сам не отнимал взгляда от девушки.

– Как?

– Влюбленно.

Марселла усмехнулась, но не разорвала зрительный контакт. Наоборот, только придвинулась ближе, следя за реакцией Нортона.

– Наверное, потому, что я влюблена.

– И в кого же? – нахально спросил Нортон, поиграв бровями. – Неужели какой-то герой все-таки сумел забрать твое сердце?

– Не просто герой, а настоящий король, представляешь?

– Вот это да! – наигранно удивился Нортон. Марселла хихикнула и толкнула его.

– Все, прекрати.

– Не прекращу.

– Ладно. Нам вчера даже не дали нормально побыть вдвоем, – Марселла отвернулась, глядя в окошко. – Хочется проводить столько времени вместе, а получается всего ничего. Как я рада, что ты повез меня куда-то сегодня, иначе нам мы не дали покоя и сейчас.

– К сожалению, ничего не поделаешь, я занимаю слишком высокую должность и не могу все время бежать, – Нортон коснулся щеки Марселлы, и девушка прикрыла глаза от исходящего от него приятного тепла и запаха.

– Никогда бы не подумала, что захочу, чтобы ты так прикасался ко мне.

Нортон прыснул от смеха, но руку не убрал. Марселла замолчала, раздумывая о них с Нортоном. Внезапно король окликнул ее.

– Марселла?

– Да? – девушка сфокусировала на нем взгляд.

– Я не просто влюблен в тебя, Марселла. Эта влюбленность переросла в любовь.

Марселла замерла, и ее сердце пропустило удар. Она никогда не находилась в таком положении. Она не знала, что сказать.

– Я не требую этого признания с тебя, – поспешно добавил Нортон. – Не говори его сейчас, оно не будет искренним. Мне достаточно твоего «влюблена». Это и так слишком много, о чем я мог просить. Только позволь быть рядом и дарить тебе мою любовь.

Марселла улыбнулась. Нортон понимал ее превосходно, не требовал этого срочного признания на эмоциях. Он хотел получить от нее настоящей любви, а для этого нужно было дать Марселле время.

– Поцелуй меня, Нортон, – прошептала она, улыбаясь.

И в этой неудобной карете, тесной и маленькой для них двоих, у Нортона и Марселлы случился второй поцелуй. Без пошлости и лживых признаний, а лишь с понимаем того, чего они хотят друг от друга.

Когда карета остановилась, Марселла выглянула в окно. Они находились в порту. Вокруг шумела толпа, отправлялись торговые суда, кто-то ругался, кто-то продавал товары прямо на пристанях.

– Мы серьезно будем грузить торговые корабли? – хмыкнула Марселла, первой выбираясь из кареты, совсем позабыв, что по этикету должен выйти Нортон. Хотя, какой этикет? У них ведь, считай, второе свидание.

– У нас есть корабли, которые не предназначены для торговли. Ты же знаешь, что Джэрод отмечал свою свадьбу на корабле?

– Нет, мы не обсуждали это.

– В общем, он устроил небольшое торжество на воде. Его, кстати, начали копировать многие богатые вельможи, устраивая праздники на кораблях. Я решил пригласить тебя на вечернюю прогулку. Скоро начнет садиться солнце. Здесь будет очень красиво.

– Ты серьезно? – скептически отнеслась Марселла. – Или ты шутишь надо мной? Хочешь сказать, что мы будем гонять целый корабль ради вечерней прогулки? – округлились глаза девушки.

– Помнишь, я же король. А королям дозволены такие шалости. Прошу, – Нортон опять подал руку Марселле, и она по привычке взяла ее.

На отдаленной пристани, чтобы не мешать торговле, стоял огромный корабль, готовый к отбытию. Деревянный мостик не сочетался с красно-черным кораблем. Нортон крепко держал Марселлу, ведя ее по мостику. На борту стояло несколько матросов, которые должны были управлять транспортом и не мешать романтическому настроению господ.

Марселла восхищенно смотрела на бескрайнюю гладь моря. В Фейрилэнде она ни разу не каталась на корабле, не бывала на торговом судне. Даже вид с пристани сводил ее с ума свободой и загадочностью моря, то теперь она будто находилась близко к этой разгадке.

Корабль медленно отплывал от берега. Марселла и Нортон устроились на больших стульях с кожаными подушками на палубе. На столе перед ними стояла бутылка золотого вина. Бокалы лежали в коробочке под столиком, потому что иначе бы они разбились от покачивания на волнах.

Корабль двигался прямо к закату. Багровое небо, окрашенное красными лучами, исходящими от желтого солнца, не было закрыто зданиями или природным ландшафтом. Легкое покачивание создавало эффект медленной походки, при которой они стремительно приближались к опаляющему садящемуся солнцу. Проглядывалась луна, борющаяся за право занять свое место на небосводе. Сейчас луна казалась маленькой. При Дне Фейрилэнда чудилось, словно до луны можно дотянуться. Сейчас она только отдалялась.

Лучи ползли по дорогому светлом дереву палубы, скользили по рукам и лицу Марселлы, заставляя щуриться. На корабле стояла полная тишина, матросы по приказу короля вели себя крайне тихо и занимались исключительно ведением судна.

Нортон сидел рядом с Марселлой, на соседнем большом деревянном кресле с подушками и не смотрел на закат. Марселла не понимала, как можно упускать такой момент, ведь видеть перед собой садящееся солнце – это редкость. Они все время заняты работой, делами, друзьями и близкими, что на простой закат, который на воде кажется совсем недалеким, попросту не хватает времени.

– Почему ты не смотришь на небо? Оно ведь так прелестно, – искренне сказала Марселла, поворачиваясь к королю. Нортон сидел, скрестив ногу на ногу, совсем рядом. В его черных глазах плескалось умиротворение, что было редкостью, а морской ветерок трепал кудри. Он поправил кольца на пальцах и мечтательно улыбнулся. Марселле всегда нравилась эта искренняя задумчивая улыбка. Хотелось разгадать, о чем же он думает.

– Я не способен восхищенно смотреть на закат. Для меня это просто небо и садящееся солнце, ежедневный природный процесс. Но вот смотреть на человека, который способен восхищаться и вдохновляться этим, как мне кажется, простым небом, намного приятнее, чем наслаждаться им самому.

– Рядом со мной еще никогда не было человека, готового восхищаться лишь мной и моей реакцией, – улыбнулась Марселла, накрываясь ладонью руку Нортона. Королевская печатка громко стукнулась с одним из колец Нортона.

– А рядом со мной никогда не было человека, который говорил бы, что пойдет за мной, даже если меня оставят все остальные.

– Я не врала, Нортон. Я бы правда пошла. Даже после истечения срока нашего договора, при котором мы обязаны помогать друг другу.

– На сколько мы заключали его? Я уже и позабыл.

– Сейчас это и правда, так неважно, – Марселла усмехнулась. – Так странно, да, ты король целого королевства, но ищешь тишины в море, вечер наедине с другим человеком.

– Мне хватает толп во Дворце крестьян, вельмож, стражников и придворных. Я устаю от вечного внимания, мне надоедает ответственность, хотя я понимаю, что не позволю себе оставить все и бросить на произвол судьбы. Я хочу, чтобы такие вечера случались чаще. В иное время нам не дадут даже нормально пообщаться, ты права. Люди вокруг любопытны и требовательны, нам не позволят просто постепенно узнавать друг друга.

– Нортон, ты любил Джулию? – устремила свой взор Марселла прямо на стремительно исчезающее за горизонтом солнце. Оно уже не слепило глаза.

– Любил? Любил, конечно. Но проблема была не только в разнице возрастов. Она никогда не стремилась к серьезным отношениям, не хотела постоянства, не дарила мне обещаний о вечной любви и браке с тремя детьми, потому что она знала, что нет никакой этой вечности. Все останавливается или меняется резко, в один момент, причем так быстро, как ты не ожидаешь. Я со своим юношеским максимализмом тоже думал, что любовь не вечна, но при этом мечтал о здоровой семье и любви, какой не было в моем детстве. Сейчас уже хочется верить в вечную любовь, знаешь.

– Все мои отношения были в средней школе, глупыми и быстрыми. Наверное, здесь этого не понять, но у подростков из людского мира именно такой опыт. Когда я оказалась здесь, меня заставили резко повзрослеть, из ребенка превратили во взрослую, причем не объяснили всей жизни. И я справлялась со всем сама. Поступила на службу к Джэроду, выдерживала тренировки отца, гнет мачехи, Академию, твою неприязнь, работу... А потом всех охватил страх переворота. Даже для жизни в Фейрилэнде я жила опасно и нерассудительно. Однако сейчас все по-другому, и я правда надеюсь, что у нас с тобой все получится.

– Это будет тяжело, – устало вздохнул Нортон.

– Это понятно! – печально усмехнулась Марселла. Солнце практически не было видно. – Иногда так интересно получается: влюбляешься в того, в кого совсем не ожидаешь. Сегодня в Хеллкастле какая-то женщина сказала мне, что она бывшая наложница короля, которая знала мою мать, представляешь? – Марселла повернулась к Нортону и продолжила говорить, стараясь скрыть грусть. – Она рассказала, что моя мама крутила интриги с королем, твоим отцом, будучи замужем за Маро. Но ведь я не должна нести ответственность за ее поведение, верно? – Марселла наклонила голову.

– Ни в коем случае. Если бы я нес ответственность за поступки отца и братьев? Я бы умер от саморазрушения! Они совершали свои ошибки. Видя их жизнь, я должен не наступать на те же грабли. Твоя мать не была плохой женщиной, просто... Она бежала от реальности в Фейрилэнд, а мир оказался более жесток, чем она думала. Пришлось изворачиваться так, чтобы выжить, не потерять себя и двоих старших дочерей.

– Я никогда не буду ее винить за это. Она спасла мне жизнь. Если бы она убила меня тогда по приказу короля? Я бы не сидела сейчас с тобой здесь.

– Я бы не пережил это, – покачал головой Нортон. – Нет, серьезно, не смейся.

– Я и не смеюсь. Лоцеа мне кое-что рассказывал о твоем детстве. Я не хочу затрагивать эту тему с тобой, потому что знаю, что тебе больно об этом говорить, но Лоцеа поделился со мной тем, от чего у меня волосы вставали дыбом.

– Лоцеа не умеет держать язык за зубами, – закатил глаза Нортон.

– Нет, я ему, наоборот, благодарна за эту информацию. Мне стало проще понять тебя благодаря его рассказам. И мне тебя безмерно жаль, хотя я знаю, что ты ненавидишь жалость к тебе.

– Не боишься спутать любовь ко мне и никчемную жалость?

– Я, по-твоему, настолько глупа? – покачала головой Марселла. Нортону нужно было подтверждение чувств, но он не смел требовать его с Марселлы. – Однажды ты обещал мне рассказать сказку про «Спящую Принцессу Розу».

– Да? Эта история мне не очень нравится, почему я выбрал именно ее? – прозвучал риторический вопрос, но Марселла задала встречный.

– Почему не нравится?

– Она грустная.

– В конце все умерли?

– Разве только так воспринимается грусть? – усмехнулся Нортон. Он сделал глубокий вздох и начал рассказывать. – Принцесса Роза была единственной дочерью своего отца, идеальной, прилежной красавицей. О ее внешности слагали баллады, а кроткий характер матери приводили в пример своим дочерям. Принцесса была влюблена в единственного принца соседнего королевства, и он отвечал ей взаимностью. Их любовь была столь страстна и ярка, что щеки опалялись жаром, когда кто-то упоминал об их чувствах. Принц хотел жениться на принцессе, но злая старуха, разочарованная тем, что принц не согласился с предложенной ему девушкой на выданье, ее дочерью, отравила принцессу Розу, и та уснула крепким сном. Ее пытались разбудить придворные, родители и сам принц, но все оказалось бессмысленно. Принц страдал рядом с койкой девушки целыми днями, однако, родители хотели, чтобы принц стал королем, занял трон и наконец-то начал править страной. Ему требовалось жениться. И тогда, оставив свою возлюбленную, он женился на дочери той самой злой старухи. И только святоч подтвердил их клятвы, и только собирался назвать их мужем и женой, как по залу прокатилась новость: принцесса Роза очнулась, она жива и здорова. Но было слишком поздно.

– Разве это сказка? – тоскливо вздохнула Марселла. – Ведь сказки должны заканчиваться хорошо, где все живут долго и счастливо...

– Эти сказки отражают реальность, – Нортон коснулся руки Марселлы. Холодная. – Не всегда влюбленные могут быть вместе. Иногда они совершают ошибки. Иногда судьба насмехается над ними.

– Я бы хотела, чтобы все сказки заканчивались хорошо. Тогда в них можно было бы прятаться от реальности. Грустных концовок хватает и в жизни, согласись? – она поворачивается к Нортону и печально улыбается. Он ничего не отвечает. Марселла вздрагивает.

– С заходом солнца стало заметно прохладней. Ты замерзла?

– Немного, – передернула плечами девушка. Сумерки сгустились, ночь стремительно опускалась на Фейрилэнд.

– Давай уйдем в каюту. Там, конечно, не королевские покои, но явно теплее. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

Нортон увел Марселлу в каюту. Бутылка вина так и осталась стоять нетронутой на столике.

Внутри правда оказалось довольно тесно, к тому же крайне сильно пахло деревом, потому что вся мебель была изготовлена из него. На небольшой квадратной койке лежало два свернутых пледа. Марселла взяла один из них и закуталась.

– Матросы думали, что мы останемся ночевать, – кивнул он на второй плед.

– Или боялись, что король замерзнет, – хохотнула Марселла, усаживаясь подобней. Здесь качало намного сильней, чем наверху.

– Может быть, – опускаясь на стул, улыбнулся Нортон.

– Садись ко мне, ты чего? – неловко спросила Марселла. Нортон подорвался со стула, словно ему предложили то, о чем он только и думал, и сел рядом с Марселлой. Девушка укуталась в плед посильнее, только высунув руки, и предложила Нортону лечь на ее колени.

На ее ногах лежал король, правитель Фейрилэнда, жесткий человек, который пощадил лишь родного брата, заперев его в тюрьме. Он проводил реформы, но так держал власть, что совершенное покушение казалось дикостью, ведь никто не смел идти против Нортона. И сейчас этот король лежал на ногах Марселлы в полной ее власти. Но ей не хотелось пользоваться им или играть, девушка только и думала о нем. Кто в чьих ногах, нужно было еще подумать.

Его теплая щека грела колени даже сквозь слой платья. Марселла запустила пальцы в его волосы и нежно погладила. От удовольствия Нортон прикрыл глаза. Его проворные пальцы потянулись к ногам девушки, острые ногти прошлись от колена до икры, зацепив край пальца.

– Ваше Величество, держите дистанцию! – воскликнула Марселла, дернув ногой из-за внезапных мурашек по коже. Нортон глухо рассмеялся в ее колени и ответил.

– Да ладно, тебе же нравится.

Марселла не спорила.

Девушка тем временем продолжила гладить волосы короля, укутывая частью своего пледа его спину, чтобы он не замерз. Королевский сюртук помялся, волосы растрепались, а сонный взгляд, нежный и полный ласки, был прикрыт, словно у мурчащего кота. Пальцы Нортона все еще рисовали невидимые узоры по ногам Марселлы, часто касаясь горящей кожи и переступая край платья, но никогда не заходя за рамки приличия. И Марселла знала: он будет ждать, сколько потребуется.

– Я бы хотела сидеть так вечность, – призналась Марселла шепотом, боясь нарушить атмосферу между ними. Нортон будто сильнее вжался в ноги девушки, его рука на секунду замерла, а затем продолжила водить по коже.

– Мне так хорошо с тобой. Я никогда не ощущал такого спокойствия.

– А я комфорта, – прошептала она и наклонилась, чмокнув Нортона в макушку и забрав с собой его терпкий запах корицы, ванили и древесной нотки.

– Я хочу тебя поцеловать, – зашевелился на ее коленях Нортон, перекатываясь на спину. Марселла провела пальцем по его щеке, коснулась нежной кожи. Рука Нортона взметнулась вверх, проводя по линии скулы, касаясь губ, подбородка и ниже: шеи, ключицы.

Марселла улыбнулась. Улыбка в последнее время появлялась сама по себе. Она смотрела на Нортона, замечала его трепетное отношение к ней и хотелось улыбаться, потому что душу грело необъяснимое, такое тяжелое и приятное чувство, от которого хотелось одновременно рыдать и смеяться.

Черные глаза Нортона были устремлены на Марселлу. Он так боялся от нее оторваться, упустить какую-то деталь, не заметить что-то в ней, хотя, казалось, он знал каждый ее сантиметр. Но вот она улыбается чуть по-другому, приподнимая уголки губ, а в глазах появляется блеск, и хочется заново запоминать ее мимику, движения, каждое слово и перемену в ней. Его черные глаза оставались черными, но та безграничная любовь, что в ней отражалась, окрашивала глаза светлым, дарила блеск, который он сам бы никогда не заметил в своем взгляде.

– Ты смотришь на меня не так, как на других, – сказала Марселла.

– Правда? – заинтересовался Нортон, не настаивая на желаемом поцелуе. – Как же? Влюбленно?

– Нет. Другим ты даришь эти холодные взгляды, полные угроз, от которых у всех трясутся коленки. Почему вельможи боятся не выполнить работу в срок? Они видят твои глаза. Черные угрожающие очи, и я сама замечала, как ты смотришь ими на других. Холодок бежит по спине. Но сейчас на меня ты смотришь совершенно по-другому. В твоем взгляде столько тепла и нежности, что я не знаю, как их принять. Ты куда-то теряешь свою строгость и грозность, когда смотришь на меня.

– Я не посмею тебе подарить строгость и угрозы, Марселла, – перехватил он ее ладонь и поднес к своим губам, целуя. – Не носи эти дурацкие перчатки, я всегда хочу наслаждаться теплом твоих рук.

– Тогда я не смогу носить королевскую печатку, – покачала головой девушка, разглядывая свои руки. Ходить без перчаток и правда было опасно.

– Носи. Пусть все видят. Они будут знать, чье кольцо. Они будут бояться вредить тебе. Ты прекрасна, Марселла, и твои руки не исключение, – он опять поцеловал ее руку.

– Перестань меня смущать, – улыбнулась Марселла, чувствуя румянец от слов Нортона.

– Я очень боюсь перестараться и спугнуть твои чувства, – честно поделился Нортон. – Боюсь, что тебя насторожит моя слишком большая любовь. Я не хочу давить на тебя. Но меня не научили выражать свою любовь, правильно распределяя ее. Любимых людей мне хочется задушить в объятиях.

– Скажи ты это любому другому, он бы принял это за угрозу, – посмеялась Марселла, опять перебирая волосы Нортона пальцами. – На самом деле я не против выражение твоих чувств. Ты не настаиваешь в том, в чем я боялась, что ты будешь настаивать, – Марселла отвела взгляд. – А в остальном... Похоже, я нравилась тебе давно, и это естественно так выражать свои чувства. Я еще только пытаюсь понять себя, эту влюбленность. Главное, ведь говорить, верно? – Марселла улыбнулась. – Давай всегда обсуждать наши чувства: то, что нам нравится, или то, что нас совершенно не устраивает. Тогда медленно, но у нас получится построить здоровые отношения, что будет крайне сложно после нашей долгой вражды.

– Марселла, со всей твоей эмоциональностью и упрямым характером ты готова так спокойно обсуждать проблемы и чувства, и это так здорово. Похоже, я посмел претендовать на настоящий алмаз.

– Ну все, – она легонько пихнула его, отчего Нортон только сощурился, и Марселла рассмеялась. Ей нравилась эта сторона Нортона, умение держать себя в руках, но при этом быть открытым на эмоции.

Марселла наклонилась и нежно поцеловала его. Сердце билось также, как при первом поцелуе. Длинные волосы Марселлы закрывали их поцелуй от любопытных глаз, но кому они были нужны на полупустом корабле поздним вечером в маленькой каюте?

– Ты правда думала, что я стану требовать от тебя всего и сразу? Считала, что я потребую переспать со мной на первом свидании? – спросил осторожно Нортон, отстраняясь от Марселла.

– Нет, что ты! – воскликнула Марселла. – Ладно, сомнения были... Просто Аннет всегда говорила, что я должна быть осторожна с парнями. Они чаще всего хотят только одного. А в моем понятии любовь – это чувство, намного выше физического, то, что возвышено, настоящее переплетение душ. Тебе не кажется это глупым?

– Ни в коем случае. Да, наше общество погрязло в пошлости, грубости и физическом влечении, но ведь еще остались те, кто превозносит любовь так высоко, что для них это даже выше чувств.

– Я бы хотела любить именно так, а физическое влечение придет само, и для меня навечно останется на втором плане, – добавила Марселла, и Нортон вновь поцеловал ее руку. Столько нежности простым поцелуем руки ей никогда не было передано.

***

– Ваше Величество, вы вызывали? – строго спросил Д'арэн, оказавшись на пороге в тот момент, когда Нортон был глубоко занят другой темой: подписывал разрешения на торговлю и промышленные заводы в Фейрилэнде. Было принято решение, что такие лицензии может выдавать исключительно король.

– Да, проходи, – кивнул Нортон, откладывая бумаги и сцепляя пальцы. Д'арэн поклонился и сел напротив короля.

– Как дела в солдатских полках? Обучение продолжается? Наши военные тактики будут часто меняться, чтобы иметь преимущества над врагами, воины должны уметь практически все.

– Подготовка идет полным ходом, дисциплина жесткая, требую с них много. Скоро доставлю, Ваше Величества, вам отчет о последних достижениях армии.

– Отлично. Я жду.

– Вы вызывали меня ради этого? – не скрыл свое удивление Д'арэн.

– Не совсем. Я хотел обсудить с вами кое-что, генерал.

– Слушаю, Ваше Величество, – все также сдержанно отвечает Д'арэн, но Нортон замечает замешательство на его лице.

– Вчера графиня Марселла крайне торопилась на нашу прогулку, потому что боялась разговора с вами, генерал. Вы ей заменяете отца, и она боится вашего неодобрения. Поэтому, чтобы поступить логически в данной ситуации, поговорю с вами я. Да, мы с Марселлой не так давно вместе. Я давно влюблен в нее, и я уверен, вы это знали. Однако сама Марселла только пытается понять себя. Я понимаю, что вы брат графини, и вам важно ее благополучие и репутация. Если вы скажете, я женюсь на ней как можно скорее, ведь мои намерения серьезны, но это навредит чувствам Марселлы, которая не хочет торопиться. Однако братом являетесь вы, и за вами остается решение о благословении и свадьбе. Уверен, Марселла не согласится выйти замуж, не получив вашего одобрения, генерал.

Речь поразила Д'арэна. Он ожидал какой угодно темы разговора, но точно не о том, что Нортон объявит о серьезности намерений в отношениях с Марселлой.

– Я догадывался, что вы вместе, – он улыбнулся. – Не стоит торопиться со свадьбой. Вы должны жениться тогда, когда пожелаете сами. Однако, Ваше Величество, помните: я верен вам до тех пор, пока кто-то из моих родных не пострадает по вашей вине. Мари значит для меня многое, и я думаю, вы меня понимаете. Я знаю, через что она прошла, и очень жалею, что не всегда мог оказаться с ней рядом. Но теперь я не позволю кому-то навредить ей.

– Все мы так живем, генерал, все. Я обещаю, что не позволю никому причинить ей боль.