Пристрастие к ядам

В Хеллкастл Марселлу сопровождает Джексон. Для сохранения данной поездки в секрете и не позволения распространения паники среди придворных спутники решают не брать с собой сопровождающих или стражу под явное недовольство короля.

Тюрьма встречает их мрачными образами, скрипучими воротами и пугающими охранниками. Увидев знакомые лица, они низко кланяются и без лишних вопросов ведут прибывших к камере Несбитта.

– Мы выйдем самостоятельно, – говорит Джексон. – Нам нужно поговорить с заключенным наедине.

Охранники не противятся и удаляются, вновь низко поклонившись. Марселла подходит к темной камере и вглядывается в пустоту. Внутри гремят цепи, и к краю камеры, к самой решетке, подползает Несбитт.

Марселла испуганно отшатывается. Он выглядит совсем не так, каким она его запомнила. Бледное лицо кажется неестественным в темноте камеры, худые конечности едва волочатся, когда-то дорогой сюртук выглядит изношенным и грязным. Ноги прикованы цепями к каменному столбу в самой камере. Несбитта не выводили отсюда, судя по внешнему виду, даже не кормили.

Он ухмыляется, открывая вид на пожелтевшие зубы, когда понимает, что Марселла его пугается. Его высокая, крупная фигура, такого статного принца, который мог заставить трепетать одним взглядом, исчезла. Сейчас Несбитт казался ссохшимся стариком.

– Ты являешься заказчиком покушения, совершенного вчерашней ночью на короля? – четко проговаривает Марселла, стараясь сохранить самообладание. Надо было все-таки настоять на казни Несбитта.

– Больно нужен мне твой слабак. Он и сам долго на престоле не протянет. Вокруг мятежи и бунты, все делают за меня.

– Однако ты явно уж очень хочешь выбраться отсюда, правда? – огрызается Джексон.

– Я связан по рукам и ногам. В этой тюрьме нет моих людей, и вы прекрасно знаете, что я сгину здесь, но продолжаете что-то искать. Хотя, чего еще я ожидал от такого правителя? – он сплюнул на каменный пол рядом с ногами Марселлы. Она оскалилась, но не сделала шага.

– Ты должен целовать ноги Его Величеству за то, что он оставил тебя в живых.

– Сама целуй этому жалкому мальчишке ноги, – фыркает он, злобно скалясь. – Ведь ты способна на это, я знаю.

Марселла гневно выхватывает из ножей кинжал и направляет на Несбитта. Тот, звеня цепями, наклоняется вперед, намереваясь схватить ее через прутья камеры, но Джексон, отталкивая Марселлу, хватает его за груди, ударяя и так слабого Несбитта о железные прутья.

– Давай, попробуй тронь ее, – угрожающе хрипит Джексон. – Я раскромсаю твою голову еще до того, как сюда прибудет Его Величество, готовый растерзать тебя на мелкие кусочки. А вы, графиня, – Джексон обернулся к Марселле, отпуская Несбитта. – Сдерживайте свои эмоции и не устраивайте погромы в коридорах тюрьмы.

Марселла послушно кивает и убирает кинжал.

– Я повторю вопрос: ты как-то связан с нападением на короля? Или, может быть, знаешь, кем оно было устроено? В твоем случае глупо врать. Если будешь сотрудничать с нами, мы договоримся об улучшении условий заключения, – сказал Джексон, пытаясь хоть как-то заинтересовать Несбитта в разговоре.

– Тогда я повторю ответ: я не знаю, кто напал на вашего слабого мальчишку. Если вы не можете удержать власть, не скидывайте все проблемы на меня.

– Похоже, одного врага можно правда исключать, – говорит Джексон, оборачиваясь к Марселле.

– Ты веришь ему? – скептически прищуривается Марселла.

– Не знаю, он ведь не может врать.

– О, поверь, Несбитт тот еще профессиональный лжец! – фыркает она. – Но делиться ничем он не собирается. Его поведение мерзко, – она морщится, будто увидела что-то неприятное. – Я добьюсь твоей прилюдной казни.

– И как же? Нортон не посмеет поднять на меня руку.

– За это ты и должен быть ему благодарен. Ты отвратительно воспитывал его, однако, за такое воспитание он отблагодарил тебя сполна, – пожимает плечами Марселла. – Джексон, нам надо бы наведаться к Стоунлену и объявить о том, что Миранду убили на островах Кельта. Мне кажется, ему нужно это знать.

– Джимми? – заинтересовано откликается Несбитт. Марселла напрягается. Откуда он знает имя бывшего возлюбленного Миранды? – Так его труп вынесли отсюда пару недель назад. Он повесился. Кажется, кто-то опередил его с новостью о смерти Миранды. Может, даже и о других подробностях, – он хищно оскалился.

– Ты! – процедила сквозь зубы Марселла. – И как ты умудрился? Ты рассказал, как издевался над ней?

– Да, – спокойно, без зазрения совести, ответил он. – Я в красках описал, что вытворял с ней, а он пытался затыкать уши, а я только повышал голос... Он сидел вон в той камере, – костлявым пальцем он тыкнул на противоположную стену, в соседний коридор. На углу располагалась пустующая камера.

Джексон повернул голову, чтобы проследить, куда указывает Несбитт. Марселла воспользовалась отвлеченным вниманием друга, достала кинжал и резким выпадом занесла его между железными прутьями, ударив Несбитта в голень левой ноги, которая находилась ближе всего к ней.

Несбитт прервал свой мерзкий рассказ и зашипел от боли. Брызнула кровь. Марселла достала кинжал, протерла лезвие о штаны и убрала его в ножны. Джексон немедленно повернулся, вскрикнул и перехватил руку Марселлы, словно она собиралась до смерти забить Несбитта.

Поняв, что Марселла больше не собирается бить Несбитта, Джексон тяжело вздохнул. Увидев приподнятое настроение Марселлы, он покачал головой и устало зашептал.

– И как Его Величество догадался отправить тебя на это задание!

– Как Его Величество догадался сохранить этому ублюдку жизнь?

– Нам лучше уйти, Марселла. Буду теперь исключительно я ездить по всем поручениям короля.

Марселла не стала возражать, и они с Джексоном отправились вдвоем по тюремному коридору. Из темноты постоянно доносились жалобные стоны и чужие вскрики, эхо разносило слабые голоса заключенных по всем коридорам. Марселла покрывалась мурашками от этих устрашающих голосов.

Внезапно из ряда камер показалась грязная рука. Она схватила Марселлу за рукав рубашки и потянула на себя. Моментальная реакция Марселлы не подвела, и уже спустя мгновение девушка держала в руках кинжал, планируя отбить неожиданное «нападение».

Однако она замерла, разглядев, что эта рука принадлежала женщине. Длинные пальцы, маленькая ладонь, костлявая рука – конечность точно принадлежала женщине. Джексон, коснувшись плеч Марселлы, настойчиво попросил ее отойти от камеры то ли защищая спутницу, то ли заключенную.

– Подожди, – нахмурилась Марселла, наоборот, приближаясь к железным прутьям.

– Уэлвот... – загробным тоном произнес голос изнутри. Марселла приблизилась еще сильней и разглядела женщину. Ее лицо было покрыто морщинами, на губах играла хищная ухмылка, открывающая черные зубы, волосы, когда-то длинные и светлые, казались седыми, спутанными и грязными. Она сидела на полу камеры и выглядела очень слабой. Старое холщовое платье не сочеталось с ее бледной кожей, и Марселле показалось, что раньше женщина принадлежала благородному роду, ее внешность не походила на крестьянскую.

– Кто ты? – нахмурившись, отозвалась Марселла. Куда ни приезжай, всюду знают ее фамилию, лицо, сестру, мать, отца...

– Ты копия Джулии внешне, но при этом совсем не похожа на Джокасто. Она была страшней тебя, – хриплым голосом проговорила незнакомка, видимо, употребляя эпитет «страшная» в оценку внешности, а не могущества.

– Ты знаешь мою мать? – удивленно спросила Марселла.

– Пойдем, нам надо во Дворец, – почуяв неладное, попытался увести ее Джексон, схватив под руку, но Марселла осталась стоять на месте.

– Твоя мать не имела чести и любила лишь то, что могло принести ей выгоду. Или своих детей, которых, как мы считали, должно было быть намного больше.

– Кто «мы»?

– Бывшие наложницы короля. Почти все сгинули. Некоторые сбежали. Некоторые утонули в крови. А некоторым, таким как я, не повезло совсем: их затолкали сюда за распутство, и неважно, что нас продавали королю отцы и братья.

Марселла отшатнулась. Эта женщина знала ее мать лично. Эта замученная женщина принадлежала к гарему, которым заправляла ее мать.

– Твоя мать была властной и упрямой. Среди нас ею восхищались. Еще бы! – она фыркнула и презрительно скривила лицо. – Она сумела женить на себе генерала, который к тому времени овдовел, а сама крутилась с королем. Твоя мать отбирала нашу работу, – усмехнулась женщина.

– Ты лжешь! – встрепенулась Марселла. – Пусть моя мать и заправляла гаремом, не нужно вешать на нее лишние ярлыки.

– Не-ет, это ты лжешь себе. Кто там сейчас сидит на троне? Его младший сынок? И ты, как наследница своей матери, разве не принадлежишь Дворцу, выполняя работу наложниц. Вот только сейчас этих наложниц нет.

– Заткнись, старуха, – громко отозвался Джексон, понимая, чем грозят такие выражения в сторону Марселлы.

– Мальчик, какая я тебе старуха? Еще несколько лет назад я была молода и красива, а сейчас просто коротаю время за решеткой, потому что в политике решили за меня, как мне жить. Ну же, Уэлвот, ты ведь понимаешь, что я права. Ты бы не была сейчас здесь, не будь у тебя тесной связи с королем.

– Знаешь, что, дамочка, – усмехнулась Марселла, но в этой усмешке сквозила угроза. – Я посадила этого короля на трон своими руками. Да, он не подчиняется мне, но лишь потому, что мы в слишком дружественных отношениях, чтобы я смела подавлять его личность и управлять им. А за действия своей матери я не несу ответственности. Все вопросы к ней, – закончила Марселла и, схватив за руку Джексона, потащила его вперед. Она чувствовала взгляд незнакомки спиной, но не обернулась.

Конечно, Марселлу пугало то, что ее чувства к Нортону могут рассчитать, как желание власти. Нортон ей правда сильно симпатизировал, и она хотела встречаться с ним, но осуждение других и связи с поведением ее родителей пугали.

Марселла практически ничего не знала о своей матери, может, она позволяла себе интрижку с королем ради выгоды, но Марселла, во-первых, не может утверждать этого, а, во-вторых, не смеет осуждать ее не только потому, что она ее мать, но и потому, что это был ее выбор добиваться успеха таким путем. У каждого свои ценности и предубеждения. Марселла бы никогда не позволила себе вступить с кем-то в отношения, врать и спать ради власти. Она сможет выстроить такую карьеру умом и характером, выдержкой и лидерством. А Нортон... А Нортон ее настоящая влюбленность, с которой ей хочется быть вместе. С которым она просто счастлива.