Картина 15
Навязчивый звук, создаваемый капающей с потолка жидкостью, раздражал с каждой минутой все больше. Тело ломило от отсутствия движения. Грязный поднос с водянистой овсянкой в одной тарелке на двоих валялся нетронутым. Орфео, зацепившись ногами за прутья и повиснув вниз головой, неохотно выполнял какие-то упражнения. Айне же подобная деятельность запрещалась из-за открывшейся раны, оставалось только смотреть.
На самом деле посмотреть было на что, поскольку рубашки на капитане не было и каждое движение заставляло мышцы напрягаться. Однако у Айне уже давно развилась аллергия на мужчин и все их фокусы, так что, скучающе оглядываясь по сторонам, она искала возможности выбраться. Можно попробовать выбить дверь клетки или расшатать ставни, но, если учитывать толщину железа, вряд ли подобные действия чем-то помогут. Выкрасть ключи у охранника тоже не получится: они сюда не заходят. Вся предоставляемая им еда приносится кухаркой. Маленькой пухленькой тетушкой, закрывающей глаза на все, происходящее здесь. Столько путей — и все заканчиваются тупиком.
Айне готова была рычать от досады. На фоне ее горящих эмоций молчаливое спокойствие Орфео бесило.
— Почему тебя не волнует наше бедственное положение?
Капитан спрыгнул с прутьев клетки, тяжело дыша, и повернулся к ней.
— С чего ты так решила?
— Ну, не знаю. Мы торчим здесь уже уйму времени, а ты ни разу не предложил ни единого варианта побега. Превратил клетку в тренировочный зал. Тебя что, все устраивает?
— Во-первых, эмоции нас ни к чему не приведут. А во-вторых, плана у меня нет лишь потому, что выбраться без посторонней помощи мы не сможем, а даймоном ты рисковать не станешь.
Он сел рядом с Айне, запустив руку в копну влажных от пота волос.
— Ты же знаешь, что он единственное мое сокровище.
— Знаю.
Чувство обреченности становилось осязаемо. Бродило по камере, дышало в ухо, похлопывало по плечу, будто пыталось утешить старых друзей. И внешность ведь у него до одури приятная. Лицо миловидное. Только внутри человека все ему противится, а может быть, противно. Оно пахнет старыми воспоминаниями, капает на язык горечью и обещает только страдания. В последней попытке защититься от его влияния люди прижимаются друг к другу, ведут разговоры о прошлом, вскрывают старые раны, и есть в этом ритуале нечто священное и неприкасаемое. Иногда только эта ностальгия, накрывая своим теплым шарфом, спасает от льющейся из его рук стужи, вручает человеку кружку чего-то горячего и заставляет разглядеть в пылинке новый неизведанный мир.
И так они сидели, смотря в никуда, жались друг к другу на сыром камне и искали внутри себя новый кусок веревки, способный обмотать целиком и не дать распасться на осколки.
— У тебя есть семья? Кто-то, кто тебя ждет? — спросила Айне, прикрыв глаза.
Орфео вздохнул и покачал головой.
— Никого важного.
— Выходит, ты сирота?
— Я бы сказал, одиночка.
Айне хмыкнула. Ей хотелось чем-то заняться, поэтому девушка подняла с пола то ли осколок тарелки, то ли камень и принялась перекидывать его в руках.
— Лучше, наверное, так, потому что мои родители меня продали. — Айне повернулась к капитану. — Почему ты все время молчишь?
Орфео поднял голову, сцепив опущенные руки в замок, и встретил ее взгляд.
— Люди относятся к тебе куда добрее, если не мешать им зазнаваться. Чужое мнение или конструктивный диалог — развлечение, доступное редким высоким умам порой самого низкого происхождения.
Воспоминания замигали на окраине сознания, подобно сломанному маяку. Из-за оттенка голоса Орфео казался слишком хорошо осведомленным о последствиях необдуманных действий. Айне еще раз обвела мужчину придирчивым взглядом. Глаз пытался найти выделяющийся шрам или другое следствие отвратительного характера королевы, но кожа казалась нетронутой. Что они сделали? Каким он был в детстве?
В конце концов, замкнутое пространство начинало давить на голову. Виски запульсировали. Нужно было сделать хоть что-нибудь. Айне вскочила с места, принявшись расхаживать по комнате туда-сюда.
Орфео застонал.
— Прекрати. У меня из-за твоей истерики голова заболела.
— Я не могу больше сидеть без дела. Ты-то, вон, забил мысли тренировкой, а мне не разрешаешь.
— Правильно! Если вдруг швы опять разойдутся? У меня больше нет рубашки, а если тебе так хочется стащить с меня штаны, то могла бы найти способ и поэлегантнее.
Айне поперхнулась воздухом.
— Всегда ли у вас, гвардейцев, мозг в рогалик скручен, или это ты из-за стресса?
В дальней части комнаты опять послышался скрип двери. Орфео тут же перестал ухмыляться. Айне превратила камень в руке в потенциальное оружие.
— Тебе нельзя драться.
— Попробуй останови.
В отдалении кто-то вскрикнул, послышались шипение и возня. Дверь отворилась, в помещение хлынули новый поток света, новые тени. Айне узнала голос.
— Во имя Матери, что за?..
Орфео подошел к решетке, пытаясь разглядеть вошедших. Тут же на прутья что-то прыгнуло, и капитан с ругательствами отскочил назад. Хриплый гортанный смех прорезал пространство.
— Какой пугливый зайчик...
— Ну ты и ублюдок! — расслабившись, ответила Айне.
Из-за Деффа выпрыгнула новая фигура, и Орфео взвыл.
— Зачем было трогать детей?
— Я уже не ребенок! — встряла птичка, открывая клетку, очевидно, стащенными у полумертвых охранников ключами.
— Я не понимаю, вам тут что, понравилось?
— Нет, но доля правды в его словах есть.
Замок щелкнул, выпуская пленников. В дверях стоял еще один ребенок, только на этот раз — парнишка. Рядом в воздухе парила Лайфи, осматривая проход на наличие опасностей. Айне повернулась к Деффу, но тот мотнул головой, обещая ответить позже.
— Как вам такой командой вообще удалось сюда пробраться?
Скепсис в ее голосе задел даймонов, но Лайфи только фыркнула, а вот Дефф напустил на нее дыма из разгоряченных боков и обидчиво пробурчал:
— Ты не забывай, что я тоже ассасин, хоть и не человек! А вот причину частичного отсутствия одежды на капитане я был бы счастлив обсудить, м-м?
— Ты вообще мой даймон или его?
— Нет уж, третьего ищите на стороне!
— Да окстись ты!
— Не время, — выхватывая из рук птички оружие, сказал Орфео, заметив увлеченных беседой ассасинов.
Айне оглядела остальные клетки и повернулась к девочке.
— У тебя здесь ключи от всех камер?
— Да, — ответила она, повертев в руках связку. — А...
— Айне, нет.
— Ты не можешь быть таким эгоистом!
Орфео заскрипел зубами, но больше перечить не стал.
Она подошла к первой попавшейся клетке, пытаясь найти нужный ключ. Люди закопошились. Айне один за другим пыталась повернуть ключи в скважине. Однако, когда клетка наконец поддалась и щелкнул замок, прутья изнутри стиснули чужие худые черные пальцы.
— Отсюда нет выхода, — проговорил мужчина, цепляясь за решетку, как утопающий за брошенную веревку. — Ты только погубишь себя и их!
— Что за бред? — Айне заморгала, пытаясь понять, не мираж ли мужчина.
Он выглядел как часть этого подземелья. Руки толщиной сравнимы с прутьями решетки. Кожа от долгого отсутствия простой воды огрубела и стала свисать уже целыми лоскутами. Бороду его тоже некому было стричь, и в ней точно уже кто-то поселился. Айне не верила, что он по доброй воле будет сидеть здесь, если остальные попробуют хоть руку протянуть спасению. Поэтому она окинула всех отчаянным взглядом.
— И вы с ним согласитесь? Разве не хотите сбежать?
— Все, кто пытался, — сухими губами, проглатывая буквы, ответила одна из женщин, — мертвы.
— Я даю свое слово, что все получится. Мы выберемся.
— Айне. — Орфео потянул ее в сторону входа, ошарашенная таким исходом событий ассасин даже не сопротивлялась.
Дверь закрылась.
— Почему?
— Это их решение. Ты сделала все, что могла.
— Куда дальше? — спросил у детей Орфео, продолжая держать ее за руку.
Ему казалось, если сейчас ее отпустить, она так и замрет на месте, поддавшись всем тягостным мыслям, витающим в голове.
— Мы должны дойти до северного тоннеля. Там...
Вся компания резко остановилась, уловив чужие шаги в их сторону. Орфео принялся оглядываться и, наткнувшись взглядом на ближайшую комнату, затолкал всех внутрь, захлопнув за собой дверь. К сожалению, помещение не закрывалось на ключ.
Айне смотрела, как все притихли, вслушиваясь в чужие тяжелые шаги. Комната без света была абсолютно непроглядной. Дальше пары шагов не разобрать. Тем не менее Айне прошла чуть вперед, натыкаясь то на металлические столы, то на горы труб и сгустки вязкой белой жидкости. Плечо ударилось о нечто стеклянное. Айне, одной рукой поглаживая ушибленное место, другой стирала с поверхности скопившийся конденсат.
— Эй! Ты где?
Это явно был своеобразный резервуар с водой. И внутри него плавало нечто мутное, похожее на рыбу. За ее спиной скрипнул рычаг, и комната осветилась теми же длинными горящими трубками. Перед Айне теперь стоял длинный стеклянный аквариум, внутри которого на цепях повисла русалка. Ассасин отшатнулась, когда, едва ли не задев ее лицо, мимо проплыл, извиваясь, хвост. Глаза русалки распахнулись — молочно-белые без намека на черную точку зрачка. Айне продолжала отходить все дальше, пока спиной не наткнулась на абсолютно такой же аквариум, только пленница там была погружена в воду лишь наполовину.
Под ногой нечто хрустнуло. Айне подскочила, сбив на пол один из столиков с медицинскими инструментами. Тут перед ней возник Дефф. Грудь дракона раздувалась слишком сильно, ритм сердца больше напоминал мелодию эйспильской национальной польки. Айне в детстве любила наигрывать этот мотив на клавикорде.
— Что здесь происходит?
Айне буквально ощущала, как ее кожа шевелится, как сердце ударяет по ребрам.
— У меня нет никакого желания выяснять. Идем.
Доверившись чутью даймона, она побежала по проходу между огромным количеством плененных сирен, пока не наткнулась на застывших Орфео и птичку. В паре метров от них стоял парнишка, держа Лайфи на плече. Все они смотрели на замершую в дверях исчезнувшую Мать.
Женщина повернула голову в сторону Айне и приветливо улыбнулась. Ее легкое кроваво-красное платье подчеркивало заплывшие голубизной глаза. Она теперь мало отличалась от бедных русалок.
— Приятная встреча. А я как раз собиралась вас навестить, правда, мне сообщили только об одном твоем спутнике.
Она прогулялась взглядом по представшим перед ней людям. Глаза словно не могли зацепиться за нужный объект.
— Она ослепла.
— Будет эгоистично, если я скажу, что мне не жаль?
— Осуждать не стану.
— Ох, прошу меня извинить. Мое здоровье оставляет желать лучшего. — Айне была готова руку дать на отсечение, что, даже видя размытые тени, она оставалась грозным противником. — Что же привело вас сюда, дорогие? Любопытство?
За ее спиной выросли охранники, похоронив все надежды команды на побег. Однако Мать еще не наигралась с добычей. Она спокойно перебирала изящный браслетик на правом запястье в ожидании ответа, и Айне решила попробовать отвлечь ее разговором и тем самым спасти себе жизнь.
— Зачем все это? Что они сделали? Ефлен уже сотни лет сосуществует с ними в мире.
Мать снова улыбнулась, намотала на палец прядку волос и подошла к одному из столиков с различными препаратами.
— Ты так похожа на меня. Так жаждешь найти правду, всех спасти, всех защитить. Я тоже этого хотела, пыталась бороться, но люди часто недостойны нашей борьбы, понимаешь?
Айне вспомнила о своей повязке и сестре.
— Понимаю. Только это ничего не объясняет. — Все скованные цепями сирены сейчас повернулись к ней, Айне чувствовала их липкие изучающие взгляды на своем теле. — Вы с сестрами собирались запретить им появляться в дневное время суток, запретить подплывать близко к острову. Чего же вы тогда ждали в ответ? Приветственных оваций?
Лицо женщины исказилось гримасой отвращения.
— Сестры всегда были жадными до власти. Не удивлюсь, если они когда-нибудь заявят, что отныне сами будут командовать подводным миром. Я же пыталась образумить этих жадных идиоток. И, как видишь, — она подняла со стола какой-то пузырек, жидкость в нем искрилась и бурлила, — защищала их, а эти твари напали на меня! — интонации ее голоса так резко исказило безумство, что Айне вздрогнула. — Искалечили моего даймона! Оставили его умирать!
Женщина повернулась к Айне и, заметив то, что искала, расплылась в лучезарной улыбке.
— Могу я погладить его? — протягивая к Деффу руки, спросила она. — Только погладить. Он такой красивый. Пожалуйста.
Айне сделала шаг назад.
— В конец полетела, стерва.
Мать почувствовала страх Айне и грустно опустила голову.
— Правильно. Я бы тоже не разрешила своему даймону отходить, когда вокруг так много этих, — она оглядела пленниц и остановила взгляд на ближайшем к ней аквариуме, — тварей...
В приступе безумства Мать швырнула пузырек прямо в резервуар. Только жидкость оказалась в воде, как та закипела, и бедная русалка задергалась в цепях. Чешуйки ее прекрасного хвоста скукоживались и падали на дно. Воду разбавила кровь. Сирена извивалась, кричала, но они не могли слышать этих воплей, и минуту спустя Айне подумала, что рада этому.
Мать вдруг, снова мягко погладив стекло аквариума, прошептала:
— Прости меня, — голова ее была склонена к плечу, глаза больше ничего не выражали. — Иногда сложно ее контролировать. Мы все-таки немного злимся. Прошу прощения.
Судя по всему, травма привела к раздвоению личности, а это могло стать серьезной проблемой. Однако как либо еще объяснить странные речи Матери не получалось.
Взгляд Айне метался между спятившей женщиной и мучающейся сиреной. Она чувствовала застывшего Орфео рядом с собой, чувствовала его страх.
— Я знаю, — голова женщины снова дернулась в сторону Айне, — что они причинили вред Вашему даймону. Знаю, что Вы злитесь, но зачем Вам все эти люди? Почему мы здесь?
— Любопытство это так приятно. — Она обняла себя руками, ее распущенные поседевшие шоколадные волосы закрыли от присутствующих лицо. — Здесь иногда бывает очень холодно, тебе не кажется? — Затем она снова посмотрела на птичку и Орфео. — Я не могу вас отпустить.
Айне постаралась сделать голос как можно более высоким, а интонации — мягче.
— Почему? Мы в...
— НЕТ! Нет. Он не обрадуется. Нет. Давайте я попрошу проводить вас обратно. Домой.
Её душа раскололась на три части? Или они чего-то не знают?
Матерь отошла в сторону, приглашая свою охрану внутрь.
Каждый вошедший обладал серо-черной мантией и был вооружен до зубов. Айне кивнула Орфео, и тот приготовился обороняться.
— Они проводят вас домой. Пойдемте.
Айне достала кинжал и сконцентрировала свое внимание на ближайшем к ней мужчине.
— Уведи и защити детей. Возьми с собой Лайфи.
— Ваша воля.
Мать поняла, что слушать ее они не собираются, черты лица снова заострились, глаза заполнила злоба.
— Принесите мне их.
Охранники бросились вперед. Первые удары Айне отбивала вполне удачно. Сегодня разум не затуманивала медовуха. Движения выходили точными. Боль больше не ослепляла. Орфео, уже повидавший, на что способны ассасины, старался не поддаваться и не подпускать их близко.
С первым мужчиной Айне справилась за пару минут. Оставалось только помочь Орфео с напавшими на него девушками. Мышцы начинали уставать, ныть и дергаться, но азарт боя увлек ее с головой. Айне пролезла между скрестившими мечи оппонентами и крепко ударила девушку коленом по ребрам. Орфео, кивнув в знак благодарности, перевел взгляд на вторую противницу, что ему минуту назад удалось сбить с ног.
Айне успела оставить ей пару царапин на плече, пока та возвращала равновесие после удара.
— Почему вы все следуете за ней? Она же свихнулась! — спросила она у девушки.
— Свихнулись здесь вы, защищая этих тварей! Тебе мало того беспредела, что они творят под морской толщей?
Она занесла свой меч, но Айне легко парировала и отскочила в сторону.
— Все, чем они занимаются на своей территории, нас не касается. Вы развели здесь тот же беспредел! Ни в чем не повинные люди сидят в клетках. А эти опыты? Люди соглашались на них?
— Они исповедуют порочную религию! Верят в чужих святых!
Клинки снова скрестились в воздухе. Девушка оказалась проворной. Пара легких царапин все же окрасила бедра и руки Айне, но не помешала воткнуть кинжал в горло сумасбродки минуту спустя.
Орфео помощь тоже не понадобилась, но вкус победы разбавил детский крик. Айне согнулась пополам от разрывающей голову боли. Она слышала, чувствовала холод лезвия. Кто-то вонзил в ее виски около десятка тонких игл, и теперь они проникали в вены, рвали сосуды.
— Дефф!
Еле различимый, тусклый голос полуживого даймона прохрипел:
— У меня не получилось.
Из-за дальнего аквариума вышел мужчина, держа птичку и ее друга за шеи. Паренька он швырнул в руки своего напарника, все это время не отходившего от Матери, а горло птички лизнул кинжал.
Айне дернулась вперед, но Орфео схватил ее за локоть.
— Какая прелесть! — воскликнула женщина, подходя ближе. — Юная мстительница. Не чудо ли?
— Оставь ее в покое!
Айне из последних сил вдавила пятки в пол. Если перескочить через стол, всего за пару секунд она снесет ублюдку башку с плеч — и разговор окончен.
— Брось оружие, моя дорогая, — пропела Мать, — и мы отпустим малютку домой.
За ее спиной снова хлопнула дверь. В помещение вошел молодой парень в белом фартуке, но, оценив ситуацию, замер на месте.
— Добрый день. — Он поклонился Матери и снова обвел взглядом присутствующих. — Не подозревал, что Вы заняты. Я зайду попозже.
Однако Мать остановила его на половине оборота.
— Нет-нет. Ты как раз вовремя. Айне, дорогая, опусти оружие и подойди к нам.
Ассасин бросила на Орфео короткий взгляд, но они оба не знали, что делать.
— Ах, ну как же это утомляет!
Она махнула рукой, и идеально чистый белый пол лаборатории окрасился кровью.
— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
Птичка упала на колени, жизнь медленно исчезала из ее глаз. Айне бросилась вперед с нечеловеческим криком на губах. Орфео вовремя успел схватить ее, хоть и словил не самый приятный удар эфесом кинжала по ребрам.
— Как драматично! — Мать сложила губки уточкой. — Но у нас есть второй.
Она указала на застывшего в ужасе мальчика. Злые слезы скопились в уголках глаз Айне, но трясущийся в чужих руках совершенно невиновный мальчишка заставил разжать руку. Легкий изысканный кинжал опустился на пол звонкой трелью, оповестив всех присутствующих о принятии поражения. Орфео бросил свой меч следом.
Мерзкая, злобная улыбка прилепилась к губам Матери.
— Айне, девочка, подойди к доктору. Мы сделаем всего один укольчик.
Парень, названный доктором, расправил плечи и указал на установленную в паре шагов кушетку. Свисающие с нее ремни не внушали доверия. Заминка ассасина снова не понравилась женщине. Она тяжело вздохнула и утомленным жестом положила руку на пояс.
— Напомнить, чего стоят секунды твоего промедления?
Охранник прижал кинжал к горлу плачущего парнишки. Айне снова кинула взгляд на распластавшееся по полу тело некогда озорной и ироничной девчушки. По неведомому решению вселенной все те, кто пытался спасти ассасину жизнь, вынуждены распрощаться со своей.
Орфео сжимал пальцы в кулаки и беспомощно разжимал обратно. Они пытались выиграть время. Уже пытались.
Айне подалась вперед. Эта идеально стерильная кушетка виделась ей сверкающей гильотиной. Каждый шаг казался оглушающим в мертвой тишине. Она чувствовала страх и ярость Орфео и опиралась на них. Она слышала ритмичный стук сердца Деффа и успокоила свое. Когда голова коснулась мягкой поверхности, в ней больше не было ни эмоций, ни чувств.
Личный экзекутор подошел ближе, привязав ее руку к кушетке. Дальше она предпочла не смотреть на происходящее.
— Не бойся. Это уже не смертельно, — сказал он, вводя иглу в вену Айне.