Картина 14
Она лежала на сыром грязном сене тюремной камеры. Орфео пытался остановить кровотечение из ее раны, однако по сравнению с холодом каменного пола теплая жидкость становилась единственным способом согреться. Капитану пришлось разодрать на тряпки свою утепленную рубашку, иначе кровопотеря привела бы к кислородному голоданию сердца и, соответственно, смерти.
Грязную солому вместе с тряпками им удалось поджечь и скинуть в одиноко стоящее в углу камеры ведро. Айне предпочитала не думать, как его использовали раньше. Сейчас это был их личный костер и единственный источник тепла.
Окон здесь не было, но в проходе между двумя рядами клеток горели жидкие лампы, похожие на те, что были в картеле. Они помогали различить людей, закупоренных, как рыб, в другие камеры.
— А у нас эксклюзив, — шепнул Орфео, рассматривая огромное количество народа в соседней клетке.
И дети, и взрослые самых разных возрастов. Хотелось бы верить, что состарились эти бедолаги на свободе, а здесь сидят от силы пару дней. Впрочем, когда стало понятно, что они с Орфео сделали, люди из ближайших камер потянулись к огню. Айне использовала данное время, чтобы расспросить их об этом месте.
— Как долго вы здесь?
Пленники жались друг к другу, поглядывали на новичков со страхом. Выдержав минуту молчания, один из мужчин все-таки заговорил:
— Все по-разному. Меня загребли пару недель назад. Кто-то тут уже месяц.
— Никто не выдерживает и полугода? — спросил Орфео.
— В лучшем случае они становятся одними из вон тех бедолаг, — он указал кривым, почти черным пальцем на противоположный ряд камер.
Отдельные комнаты три на три метра с железными стенами тянулись вереницей. Та их сторона, что смотрела в проход, была сделана из прочного стекла со встроенной дверью. Каждая камера содержала отдельного пленника.
— А что с ними не так? Почему их там заперли?
— Они иногда взрываются, — пискнула одна из маленьких девочек, жавшихся к прутьям клетки. — Кто-то пытается выбраться, и тогда из него течет огонь или вода. Они могут устроить ураган или создать себе оружие из собственной крови. Я видела. Один из них так пытался выбраться.
— Что с ним случилось? — спросила Айне.
— Упал. — Девочка зажмурилась. — Просто упал, и все.
Орфео покачал головой и сжал пальцами переносицу.
— Они перекрыли ему подачу воздуха, а комната герметична. Он задохнулся.
— Или это был газ, — добавила одна из женщин с другой клетки. — У них этого добра — звезды обзавидуются. Охранники приходят в восторг, если надо кого-то убить.
— Но за что? Что вы сделали? — Айне крутила головой в надежде на разумный поясняющий ответ.
Люди уставились в землю.
— Оказались не в то время не в том месте.
До уха долетели звуки шагов, бряканье ключей, скрип двери. Остальные пленники прижались к стенам, чтобы оказаться как можно дальше от источника шума. По коридору замелькали тени. Один из охранников остановился прямо напротив их полупустой камеры. Из-за его спины выступила Лея, на плече ее устроилась Лайфи, позевывая.
Айне встала на ноги, бросившись вперед, но подоспевший Орфео схватил девушку за плечи, спасая от скопившейся в груди боли.
— Айне, пожалуйста...
— Рот закрой! — Она перестала вырываться из крепких мужских рук, с одной стороны согласившись, что ничего не добьется своим выпадом, с другой — потому, что чувствовать чужое тепло было приятно. — Когда ты нас предала? Еще на Эйспиле? Или уже в церкви? Вот кто рассказал ей о поимке подрывника, да?
— Прекрати. — Лея подошла ближе, размахивая руками. — У меня нет и не было выхода. Да, я рассказала о том, что попросили, но не больше. Именно поэтому я не хотела вчера идти в бар, но ты слишком уперта, чтоб прислушаться к моим решениям!
— Ты предательница! Куча драконьего дерьма! В следующий раз некому будет принимать за тебя удар!
— Злись сколько угодно. Я заслужила.
— Да вы поглядите! Какое благородство!
Айне фыркнула и плюнула сестре в лицо.
— Мне плевать, как, зачем и почему ты это сделала, но уверяю: я выберусь. Совсем скоро. И некому будет удержать меня от новой охоты.
Лайфи зашипела, но Лея взмахом руки осадила даймона. Айне признала, что сестра выглядит как королева ледяной глубины моря. Идеально ровная спина. Подбородок высоко поднят. В глазах ни капли того озорства, что было ей свойственно.
— Мне очень жаль, — взглянув на Орфео, произнесла Лея.
Капитан только поджал губы.
Она развернулась и с той же чуждой ей грацией покинула помещение. Снова шаги, снова дверь и звон ключей. Эти слова сейчас закрыли их здесь без шанса на спасение.
Айне обмякла в руках Орфео. Глаза застилали слезы. Они ей не нравились. Они означали ее падение, капитуляцию перед этой жизнью. И почему, во имя Матери, у нее так много злобы?
— Не думал, что ты знаешь, что такое слезы, — прошептал Орфео за ее спиной.
Слишком резко Айне поняла, насколько близко к капитану находится. В его руках было так тепло. Они даровали понимание, что в своем горе она не одна. В конце концов, завтра ведь всегда лучше, чем вчера, верно?
— Не думала, что тебя это волнует.
Орфео отошел назад, сел, упершись затылком в стену, и пригласил ее присоединиться. Иных вариантов нет. Айне разместилась рядом, положив голову на плечо мужчины, и закрыла глаза.