Глава 5. Принцы
Цзи Юйцзинь, которого оттолкнули, ничуть не обиделся. С улыбкой вскинув голову, он медленно протянул: — Эн? Что случилось? Разве ты не говорила, что я тебе нравлюсь?
Что?! Когда он это сказал?!
Их глаза встретились. Цзи Юйцзинь смотрел на Чу Фэнцина, но его глаза были очень ясными, в них читалась жестокость.
Чу Фэнцин на мгновение запнулся, взял себя в руки и пробормотал, опустив глаза: — Я смущена.
Он и представить не мог, что евнух так любит распускать руки...
Чу Фэнцин шепотом добавил: — Но ведь ещё день, и мы на улице.
Цзи Юйцзинь издал «Ох» и сказал: — А чего тут стесняться? Слишком тонкая кожа.* Значит, ночью в спальне можно?
(п.п. 脸皮薄 (тонкая кожа) — значит «стыдливый», «застенчивый», «не умеющий скрывать свои эмоции», «быстро краснеет». Противоположная идиома — 脸皮厚 (liǎnpí hòu) — «толстая кожа лица», то есть человек, который не стесняется, не обижается, легко переносит критику)
Чу Фэнцин: — ......
Увидев, как тот запнулся, Цзи Юйцзинь дважды рассмеялся. Почему он раньше не понимал, что поддразнивать людей может быть так весело, особенно тех, у кого есть скрытые намерения?
Чу Фэнцин поджал губы и проигнорировал его, уставившись в окно, тайно ругая в душе: «Собака Цзи».
Колеса повозки издавали звуки, прокатываясь по дороге, а температура в ней вызывала сонливость. Чу Фэнцин простудился прошлой ночью, сначала это было не серьёзно. Сегодня же, с покушением, перебежками, мокрой от снега одеждой, он довел себя до предела. Теперь его простуда явно ухудшилась. Ему было дурно, ломило в теле, и его изначально бледные губы теперь горели красным цветом, прекрасно контрастируя с его нарядом.
Чу Фэнцин сам был лекарем и прекрасно понимал своё текущее состояние. Учитывая его физическое состояние, если он не примет лекарства, эта мелкая болезнь может перерасти в серьёзную. Если кашель спровоцирует его астму, ему будет трудно пережить зиму.
Но... он взглянул на Цзи Юйцзиня.
«Подожду, пока мы не вернемся во дворец»
Дорога во дворец была не очень длинной, но из-за снегопада повозка ехала медленно, что заняло больше времени.
Евнух, дожидавшийся их у западных ворот, явно был поражён, увидев их наряды. Он тихо посмотрел на Чу Фэнцина и поклонился: — Наместник, госпожа.
Чу Фэнцин, держа спину прямо и излучая необыкновенное благородство, слегка наклонил голову в ответ. Евнух замер. В его глазах промелькнуло восхищение, и он поклонился еще ниже.
Цзи Юйцзинь издал звук «тц»: — Глаза тебе еще нужны? Веди.
— Да-да-да, — евнух так испугался, что съёжился в комок и поспешил вперёд: — Пожалуйста, следуйте за этим слугой.
Они последовали за евнухом в один из дворцов. Цзи Юйцзинь явно был знаком с императорскими покоями и знал каждое место внутри. По пути как дворцовые служанки, так и евнухи уважительно кланялись ему при встрече и выглядели весьма напуганными.
Чу Фэнцин опустил взгляд. На чёрных сапогах Цзи Юйцзиня всё ещё оставалось несколько капель человеческой крови, но тот совершенно не обращал на это внимания.
Когда они вошли во дворец, то словно оказались в другом мире. В нос ударил приторно-сладкий запах. Возможно, из-за астмы, Чу Фэнцин с детства был особенно чувствителен к запахам, поэтому старался избегать всего сильно пахнущего. К счастью, Цзи Юйцзинь не пользовался всякими благовониями.
— Почему вы пришли так поздно? Вы заставили Его Величество вас так долго ждать! — женский голос и аромат были столь же сладкими, как мёд.
Чу Фэнцин поднял глаза и увидел человека посередине — в ярко-жёлтом драконьем одеянии сидел император.
Он вырос на Цзяннане и никогда прежде не видел императора. Волосы и борода императора были белыми, а слегка мутные глаза смотрели на людей с определённым давлением, это был вовсе не добрый старик.
Женщина, произнесшая слова, была грациозна и элегантна — истинная красавица.
Помимо неё в зале сидели ещё несколько женщин. Некоторые из них были просты и элегантны, другие же поражали великолепием. Одним взглядом можно было понять, что это все наложницы императорского гарема. Чу Фэнцин лишь мельком взглянул на них и отвел взгляд.
Цзи Юйцзинь, не теряя времени, произнёс: — Отвечая на слова Гуифэй*, мы столкнулись с некоторыми трудностями в пути, и это заняло некоторое время.
(п.п. Титул «Гуифэй» означает «драгоценная жена» и является высшим титулом императорской наложницы после императрицы)
Казалось, он не выказывал особого почтения перед императором, но, к счастью, тот не выразил недовольства. Он громко рассмеялся: — Ничего страшного. В первую брачную ночь вполне нормально проснуться позже, ха-ха-ха
— Ваше Величество, о чём вы говорите? — строго произнесла Гуифэй, а затем обратила внимание на Чу Фэнцина.
— Все говорят, что новая жена евнуха Цзи – первая красавица столицы. Бенгун*никогда не видела эту сестру, ей очень любопытно, и Бенгун попросила императора посмотреть, что это за красавица. Затем Бенгун подумала, что лучше разделить радость с другими, поэтому она попросила сестер во дворце тоже прийти и посмотреть.
(п.п. Бенгун (本宮) — это форма обращения наложницы к себе самой, что можно перевести как «эта дворцовая госпожа» или «я, ваша наложница». Это не титул, а вежливое самоназвание, используемое женщинами в гареме при обращении к императору или другим высокопоставленным лицам. Бенгун подчеркивает статус наложницы, но не указывает конкретный ранг)
Она бросила взгляд на Цзи Юйцзиня и с улыбкой добавила: — Не против ли наместник?
Цзи Юйцзинь поднял глаза и долго молчал, пока улыбка на лице наложницы Ли не стала натянутой. Тогда он неторопливо произнес: — Конечно, против.
После того как они вошли во дворец, Цзи Юйцзинь намеренно или нет, закрывал Чу Фэнцина собой. Он изогнул губы в усмешке: — Моя жена не обезьяна. Разве её можно просто выставлять напоказ? Или Ниан-нян* думает, что этот слуга тоже обезьяна?
(П.п. Ниан-Нян" (娘娘) - это китайское уважительное обращение к женщине высокого ранга, часто используемое по отношению к императрицам, наложницам императора, принцессам или женам принцев.)
Лицо Гуифэй изменилось, и в зале воцарилась мгновенная тишина: — Бенгун не это имела в виду.
Цзи Юйцзинь с лёгкой насмешкой ответил: — Так что же подразумевает Ниан-нян?
Все взгляды обратились к наложнице Ли. Она окончательно потеряла лицо. Её лицо покраснело от гнева: — Цзи Юйцзинь, ты слишком дерзок! Как ты смеешь так грубо вести себя перед Бенгун!
На этот раз Цзи Юйцзинь не ответил, а просто поклонился императору.
Император нахмурился, когда обе стороны замолчали, он произнёс: — Хватит, прекратите устраивать беспорядки. Цзи Юйцзинь, этот император действительно дал обещание Ли'эр* по этому вопросу сегодня, так что не будь столь агрессивен.
(П. П. Суффикс «-эр» (儿, эр) в китайском языке используется как уменьшительно-ласкательный аффикс при обращениях, выражая близость, нежность или дружеское отношение между людьми, например, между друзьями, родственниками или влюблёнными. Он добавляется к имени и придаёт обращению тёплый эмоциональный оттенок)
Цзи Юйцзинь кивнул: — Да, Ваше Величество.
Чу Фэнцин краем глаза посмотрел на спину Цзи Юйцзиня. Хотя тот постоянно называл себя «слугой», в этом зале он вовсе не выглядел слугой. Скорее... он походил на хозяина больше, чем сама Ли Гуифэй. Он открыто отказал Ли Гуифэй в возможности сохранить лицо, но когда дело касалось человека рядом с ним, император явно поддерживал Цзи Юйцзиня...
Чу Фэнцин поджал губы. Все говорили о том, что Цзи Юйцзинь обладает невероятной властью и особыми привилегиями от императора, но это было чересчур. Казалось, в этом есть что-то странное, но что именно, он не мог сказать.
Император парой фраз заставил атмосферу в зале снова потеплеть. Он улыбнулся и сказал — Что такое? Ты все еще прячешь ее? Она что, такая драгоценная, что даже Императору нельзя на нее взглянуть?
— Этот слуга не смеет ослушаться, — Цзи Юйцзинь шагнул в сторону.
Чу Фэнцин поднял голову и посмотрел на двух людей на возвышении. Алое одеяние придавало ему неповторимый шарм. Он поклонился всем собравшимся.
Мутные глаза старого императора загорелись. Он кивнул: — Прекрасно! Она действительно прекрасна. В моем гареме три тысячи красавиц, но ни одна не может с ней сравниться!
Если сказать, что Гуйфэй — красавица, выбранная из тысячи, то Чу Фэнцин — редчайший из редких.
Старый император погладил поседевшую бороду:— Трудно представить, что в этом мире существует такая красота, которую даже художник не смог бы передать и наполовину.
Лицо Гуифэй мгновенно потемнело на несколько оттенков, она выпрямилась и уставилась на Чу Фэнцина. До прихода Чу Фэнцина она думала, что он не так уж и красив, а все это просто преувеличение. Но увидев его, она поняла, что есть люди, которые, даже ничего не делая, просто стоя перед тобой, заставляют тебя потерпеть полное поражение.
Лицо Цзи Юйцзиня слегка помрачнело, и он инстинктивно шагнул вперёд, чтобы заслонить Чу Фэнцина от посторонних взглядов.
Чу Фэнцин нахмурил брови и ответил: — Ваше Величество, вы слишком добры.
Ли Гуифэй внезапно снова улыбнулась, и её лицо мгновенно стало мягче. Она посмотрела на следы на шее и подбородке Чу Фэнцина и с усмешкой произнесла: — Смотрите, похоже, наместник очень доволен своей супругой. Не вините меня за то, что Бенгун специально попросила Его Величество даровать вам брак. Госпоже Чу нравится этот брак?
Какой бы красивой она ни была, она всего лишь игрушка для евнуха.
Чу Фэнцин резко поднял голову. Неужели это она просила императора о браке? Он мельком взглянул на неё и быстро отвёл взгляд, произнеся: — Конечно, этой слуге это нравится. Наместник красив и талантлив. Выйти за него замуж – моя удача.
Он не хотел, чтобы Цзи Юйцзинь потерял лицо на публике. Говорят, что он злопамятный, и тогда ему не поздоровится.
Услышав это, Цзи Юйцзинь бросил на Чу Фэнцина взгляд и подумал про себя: «Этот человек совершенно не знает стыда, она открыто выражает свою привязанность на людях. Как же она бесстыдна».
Ли Гуифэй не приняла его слова всерьёз. Кто бы радовался замужеству за евнухом? Наверняка это всего лишь вежливое замечание. Все в зале думали так же.
Только Цзи Юйцзинь воспринял это всерьёз.
Вскоре посыпались комплименты: одни восхваляли Цзи Юйцзиня за его удачу, другие — Чу Фэнцина за его красоту. Император щедро одарил их подарками.
Император и Цзи Юйцзинь, казалось, имели важные дела для обсуждения, поэтому вскоре покинули зал, направившись в кабинет для дальнейших разговоров. Когда Цзи Юйцзинь уходил, он бросил на Чу Фэнцина взгляд и сказал: — Я скоро вернусь.
Чу Фэнцин почувствовал себя немного странно. С каких это пор этот человек стал его успокаивать? Но он все же кивнул.
После ухода Цзи Юйцзиня он понял, насколько глупым было его решение остаться здесь. Женщины в комнате смотрели на него, словно на нечто удивительное, лишь немногие из них выглядели доброжелательно. Хотя он был одет как женщина, в глубине души он всё же оставался мужчиной, и оставаться здесь было невежливо.
Он мог лишь найти предлог, чтобы покинуть зал.
***
На улице воздух был гораздо свежее, чем внутри. Он выдохнул тяжёлый воздух и наконец-то почувствовал себя свободнее. Однако на улице было значительно холоднее, чем внутри, поэтому он плотнее закутал плащ перед выходом. Он никогда не был в дворце и совершенно не ориентировался в нём. Ему даже не было известно, где ждать Цзи Юйцзиня.
В любом случае он никогда не вернётся в этот дворец.
Поток ветра пронизывал до костей, обжигая лицо ледяными иглами. Долго стоять здесь было невозможно. Чу Фэнцин двинулся по узкой тропинке, мысли неотвязно возвращались к недавнему разговору.
Зачем Ли Гуифэй понадобилось выпрашивать у императора брак для его сестры? Что она задумала? Случайность это или чей-то злой умысел?
В голове была полная неразбериха, словно клубок спутанных ниток, затянутый мертвым узлом. Распутать этот хаос казалось невозможным.
Вскоре сознание стало затуманиваться. Перепады температуры, приторный сладкий запах в воздухе, все это вместе ухудшило его состояние. Без всякой пальпации пульса он понимал, что простуда усилилась. Найдя укромный уголок, защищенный от ветра, он прислонился к стене.
— Кто это там? Кажется, служанка из какого-то дворца?
— Как могла служанка так одеться?
— Пойдем посмотрим!
Когда Чу Фэнцин услышал эти слова, перед ним уже появились две пары чёрных сапог.
Седьмой принц, поглаживая подбородок, внимательно изучал его. В его глазах плясали искорки любопытства: — Служанка, ты из какого дворца? Или, может быть ты, одна из наложниц?
Чу Фэнцин взглянул на людей с крайне холодным выражением лица. Седьмой принц слегка растерялся и улыбнулся: — Что так смотришь? Хоть знаешь, кто я такой?
Первый принц стоял, смотря на него сверху вниз. Хотя половина лица Чу Фэнцина была скрыта за спиной Седьмого принца, он всё же мог разглядеть отпечатки пальцев на его подбородке. Затем его взгляд упал на ярко-красную юбку, и он с отвращением отвернулся.
— Сюда, Шуньцзы! Выясни, кто это! Днем средь бела дня творить непотребства в гареме! — произнёс он с презрением.
— Да, Ваше Высочество, — ответил слуга.
Чу Фэнцин лишь вздохнул. Он просто хотел немного передохнуть, а его уже обвинили в смертном грехе!
— Подожди, — неловко рассмеялся Седьмой принц: — Старший императорский брат, может, ты пойдешь? У отца к тебе важное дело. А я здесь разберусь.
Первый принц нахмурился и саркастически усмехнулся: — Даже объедки готов подбирать? Ты действительно не привередлив, Седьмой императорский брат.
В этот момент Чу Фэнцин, вероятно, понял их истинные личности. Только сыновья императора могли быть названы Вашими Высочествами.
Он открыл рот, собираясь объяснить своё происхождение, когда раздался мягкий голос: — Седьмой императорский брат, перестань создавать проблемы. Не опаздывай на встречу к отцу Императору.
У Седьмого принца было нежное лицо, словно у девушки. Услышав этот голос, он с сожалением надул губы и послушно ответил: — Да, Второй императорский брат.
Второй Императорский брат... Второй принц? Чжао Июй?
Когда Седьмой принц встал, его лицо стало более заметным. Чу Фэнцин посмотрел на Чжао Июя, который также смотрел на него.
Увидев его, глаза Чжао Июя слегка потемнели, но вскоре снова стали обычными. Он улыбнулся и кивнул Чу Фэнцину очень дружелюбно.
Однако Чу Фэнцин не смог улыбнуться в ответ.
Его сестра была обручена со Вторым принцем Чжао Июем. Если бы не случилось беды, в этом году они должны были пожениться. Но после падения семьи Чу этот союз стал невозможен. Позже Чу Иньинь была выдана замуж за Цзи Юйцзиня, и их помолвка была расторгнута.
Встреча с ним сейчас вызвала бурю эмоций. Увидев человека, предавшего его сестру, он готов был разорвать его на части.
Седьмой принц, Чжао Линь прищурился и сказал: —Красавица, почему ты так пристально смотришь на моего Второго императорского брата? Ты его знаешь?
Чу Фэнцин с холодным лицом ответил: — Не знаю.
Первый принц был нетерпелив: — На что вы все ещё тратите время? Разве вам не противно стоять здесь и мерзнуть на холодном ветру из-за увядшего цветка? Пойдём.
Чжао Линь прикусил губу. Ему было жаль расставаться. Редко ему встречалась девушка, так отвечающая его вкусу. Если он ее упустит, то будет жалеть всю жизнь. Он задумался на мгновение и затем приказал своему евнуху: — Узнай её происхождение. Если она не наложница моего отца, отправь её ко мне в дворец.
В то время как он говорил это, он протянул руку к Чу Фэнцину.
Чу Фэнцин нахмурил брови и положил пальцы на серебряные иглы на своём манжете. Стоило руке принца приблизиться еще немного...
Не успел Чжао Линь договорить, как рядом раздался голос: — Куда же Ваше Высочество Седьмой принц собирается уводить жену этого слуги?