Глава 4. Человеческая жизнь касается неба
(П. п. Идиома 人命关天 (rén mìng guān tiān) буквально переводится как «человеческая жизнь касается неба». Она используется для выражения крайней важности человеческой жизни, подчеркивая, что жизнь человека — это вопрос высшей значимости, который нельзя игнорировать или недооценивать.
• 人命 (rén mìng) — человеческая жизнь
• 关 (guān) — касаться, иметь отношение
• 天 (tiān) — небо, высшая сила, судьба)
Чу Фэнцин: — ......
Служанка рядом прикрыла рот рукой, смеясь. Чу Фэнцин бросил взгляд на Цзи Юйцзиня. Этот человек слишком бесцеремонен. К счастью, его сестра не вышла за него замуж, в противном случае он не знал бы, сколько раз ей пришлось бы плакать из-за её тонкого лица.
Увидев, что он молчит, Цзи Юйцзинь не рассердился. Он взял его за руку и резко притянул к себе, усаживая в повозку.
Оказавшись внутри, Цзи Юйцзинь не отпустил его руку. Напротив, он сжал её своимм пальцами. Пальцы Чу Фэнцина были длинными и тонкими, а запястья — худыми, что выглядело даже лучше, чем у женщины.
На подушечках пальцев Цзи Юйцзиня были толстые мозоли, отчего Чу Фэнцину стало немного больно, и такое прикосновение было ему неприятно. Он попытался вырвать руку, но его сил явно не хватало против Цзи Юйцзиня.
Цзи Юйцзинь коснулся мозоли на его пальце, оставшейся от занятий каллиграфией, и многозначительно спросил: — Тебе нравится заниматься каллиграфией?
Чу Фэнцин понимал, что это ещё одно испытание для него. Он кивнул и ответил: — Да, в семье Чу и мальчики, и девочки с раннего возраста учатся читать и писать. Я с младшим братом жила на юге с детства. Когда мне нечем заняться, я провожу время, практикуя каллиграфию.
Цзи Юйцзинь поднял брови, опустив взгляд и увидев покрасневшее запястье Чу Фэнцина, он на мгновение замер. Как такое легкое прикосновение могло вызвать такую реакцию?
Он нахмурился и произнес: — Ты что, из тофу?
Эта фраза была произнесена тихо, и Чу Фэнцин не расслышал её явно. Он спросил: — Что?
Цзи Юйцзинь покачал головой: — Ничего.
Внутри повозки было много места, но обстановка была очень простой, как в спальне Цзи Юйцзиня. Кроме необходимых вещей, ничего лишнего не было. Даже занавески повозки не защищали от ветра и легко развевались при сильном порыве.
Чу Фэнцин боялся холода и почти полностью укрыл лицо в своём плаще. Даже так он всё равно чувствовал холодный ветер, как иглы, проникающий в кости сквозь ткань.
В то же время Цзи Юйцзинь не казался обеспокоенным холодом вовсе. В эту зимнюю стужу ему хватало одной только официальной мантии, в поместье он не зажигал уголь, и в повозке не было никаких согревающих вещей. Когда их руки соприкоснулись, его рука была горячей.
Чу Фэнцин ощутил редкое чувство зависти, люди действительно разные.
Когда повозка вот-вот должна была тронуться, Лао Мо внезапно приоткрыл занавеску и протянул грелку.
— Госпожа, это старый слуга был неосторожен. Хозяин любит холод, поэтому в прошлом году в поместье не готовили вещи для зимы. Сегодня, благодаря напоминанию Хозяина, старый слуга вспомнил об этом.
Чу Фэнцин на мгновение растерялся, затем поблагодарил и взял грелку. Затем он посмотрел на Цзи Юйцзиня.
Они явно были вместе. Когда он успел отдать приказ Лао Мо?
Цзи Юйцзинь оперся подбородком на руку, лениво глядя на Чу Фэнцина, и сказал: — Ты даже его поблагодарил, почему бы не поблагодарить меня?
Чу Фэнцин поджал губы и тихо произнес: — Спасибо.
Улыбка коснулась губ Цзи Юйцзиня: — Вот так-то лучше.
В этот момент он зевнул. Никто не знал, что он делал прошлой ночью или когда вернулся домой. У него были тёмные круги под глазами, и он выглядел очень уставшим. Цзи Юйцзинь изначально хотел поддразнить его, но чувствовал себя немного ленивым. Повозка была не маленькой, и они сидели слишком далеко друг от друга. Как только Чу Фэнцин сел в повозку, он уселся на самое дальнее место от него. Цзи Юйцзинь прищурился и вдруг поманил Чу Фэнцина рукой.
Чу Фэнцин опустил глаза и с недоумением посмотрел на него.
— Присядь ближе, — сказал Цзи Юйцзинь.
Чу Фэнцин: —......
Хотя ему очень не хотелось, но, находясь под чужой крышей, нужно было уметь ориентироваться в ситуации. Он встал и сел ближе, но Цзи Юйцзинь всё ещё был недоволен и попросил его подвинуться ещё ближе. Чу Фэнцин нахмурился.
Цзи Юйцзинь, казалось, не хотел ждать, и резко притянул его к себе, так что они оказались почти лицом к лицу. Чу Фэнцин почувствовал себя неловко и отшатнулся назад.
Цзи Юйцзинь снова зевнул и обмяк, упав на Чу Фэнцина, он положил голову ему на колени.
Чу Фэнцин хотел отодвинуться, но Цзи Юйцзинь не позволил ему этого сделать.
— Будь хорошей, не шевелись. Дай мне немного поспать, — произнес он с ленивой интонацией. Тепло его тела явно передавалось сквозь тонкую ткань свадебного платья. Чу Фэнцин закрыл глаза и отвернулся в терпеливом смирении. Прошло довольно много времени, прежде чем дыхание человека, отдыхавшего у него на коленях, стало ровным и спокойным.
Только тогда Чу Фэнцин открыл глаза и посмотрел на него.
У Цзи Юйцзиня были узкие глаза и естественно алые губы. Когда он открывал глаза и смотрел на людей, в его выражении порой проскакивало презрение и высокомерие. Но когда он закрывал их, он становился менее свирепым, а его контуры казались более мягкими, что делало его более приятным для взгляда.
Повозка медленно двигалась по улице. Неизвестно, было ли это связано с тем, что сегодня шел снег и на дороге было немного пешеходов, или же с тем, что на повозке был логотип Цзи Юйцзиня — но все держались от нее подальше, и на улице было неестественно тихо.
Когда Чу Фэнцин собирался отодвинуть занавеску, чтобы взглянуть наружу, он увидел вспышку холодного света. В течение нескольких секунд раздался звук столкновения холодных предметов снаружи.
Это... покушение?
Когда он снова посмотрел вниз, узкие глаза Цзи Юйцзиня открылись, в них виднелись несколько кровяных прожилок.
Человек снаружи подошел к занавеске и сказал внутрь: — Наместник, их около двадцати.
— Эн, — ответил Цзи Юйцзинь и даже поднял глаза, чтобы взглянуть на Чу Фэнцина.
—Боишься?
Чу Фэнцин уже собирался покачать головой, но после размышлений кивнул.
Цзи Юйцзинь рассмеялся. Чу Фэнцин не понимал, над чем он смеется. В следующее мгновение холодная стрела пронзила занавеску и полетела в их сторону.
Цзи Юйцзинь не шевельнулся, его взгляд по-прежнему был устремлен на лицо Чу Фэнцина. Лишь когда стрела вонзилась в спинку сиденья за ними он произнёс: — Маленькая лгунья.
Чу Фэнцин поджал губы, его взгляд слегка дрогнул, и он тихо проговорил: — Пока ты здесь, мне не страшно.
Он надеялся, что эти слова пробудят совесть Цзи Юйцзиня и он не станет выталкивать его, чтобы прикрыть собой.
Цзи Юйцзинь замер, тихо посмеялся и, коснувшись его щеки, смахнул с нее древесную стружку. Они были похожи на обычную пару, и картина выглядела как идиллическая сцена.
Лишь когда звуки схватки снаружи стали более интенсивными, Цзи Юйцзинь произнес: — Со мной тебе должно быть страшнее.
Чу Фэнцинь: —......
Он вполне осознавал свою судьбу.
Выпрыгнув из повозки, Чу Фэнцин невольно вздрогнул. Снег был истоптан бесчисленными ногами и превратился в грязную жижу. Несколько тел в неестественных позах лежали на земле. Кровь окрасила белый снег в красный цвет.
Яркое, невыносимое зрелище.
Еще несколько человек в одежде «летающей рыбы» — Цзиньвэй — внезапно появились неизвестно откуда и яростно сражались с убийцами.
(п.п. Цзиньвэй (锦衣卫) — это особый императорский корпус охраны и тайной полиции в Китае эпохи династии Мин (1368–1644 гг.). Они выполняли функции шпионажа, слежки и подавления мятежей, а также охраняли императора и высших чиновников.
Цзиньвэй носили яркую, богато украшенную форму, обычно из шелка, с вышивкой, часто красного или темно-красного цвета, символизирующего власть и статус. Летающая рыба в китайской культуре ассоциируется с быстротой, ловкостью и мистической силой, что отражает качества, необходимые для телохранителей и тайных агентов цзиньвэй. Этот символ служит оберегом и придает носителю ощущение защиты и силы. Вышивка летающей рыбы на одежде цзиньвэй была знаком их элитного статуса и принадлежности к императорской охране. Такая одежда выделяла их среди других воинов и чиновников, подчеркивая их особую роль и близость к императору.)
Цзи Юйцзинь спокойно смотрел на противников напротив него. Все это было для него так же привычно, как три приема пищи в день.
— Скажите мне, кто за этим стоит, и я пощажу ваши жизни. Как вам такое предложение?
Убийцы молча бросились в атаку. Цзи Юйцзинь вытащил откуда-то гибкий меч, который холодно сверкал: — Ищете смерти.
Чу Фэнцин инстинктивно нашел незаметный уголок, чтобы укрыться. Он не хотел попадать в беду, но неприятности сами не оставляли его в покое. Неизвестно, было ли это намеренно или случайно, но во время боя Цзи Юйцзинь всё ближе подбирался к нему. Он даже чувствовал, как на него брызжет зловонная кровь.
Цзи Юйцинь казался спокойным перед натиском толпы врагов, иногда он даже бросал на Чу Фэнцина взгляд или два. Были люди, которые нападали на Чу Фэнцина, но их все устраняли стражи Цзиньвэй.
Очевидно, что их целью был лишь один человек — Цзи Юйцзинь. Двадцать с небольшим человек, он думал, что с ними быстро расправятся, но убийцы прибывали без конца, и теперь их число намного превышало первоначальное. Люди на улице давно спрятались по домам.
На лице Цзи Юйцзиня появились несколько брызг крови. Его и без того демоническая внешность сейчас выглядела зловеще. Казалось, он не устает и сражается все яростнее. Чу Фэнцин даже уловил в его глазах проблеск удовольствия — жажды крови.
Чу Фэнцин слегка нахмурился. В этот момент он ясно осознал, что играет с огнем. Человеческая жизнь для Цзи Юйцзиня, похоже, ничего не значила.
Вдруг за спиной Цзи Юйцзиня появился человек, и вся его спина оказалась открыта. Чу Фэнцин, стоявший в стороне, увидел это ясно. Он сжал кулаки, и в его голове в одно мгновение возникло множество мыслей, но самая ясная была таковой: Цзи Юйцзинь не должен умереть. Если он умрет, у него не останется надежды.
С этими мыслями в голове он закрыл глаза и в конце концов просто закричал: — Цзи Юйцзинь!
Но мечи не знают пощады, и атака была настолько яростной, что даже после его крика Цзи Юйцзинь не успел избежать атаки. Понимая, что уже слишком поздно, он без раздумий бросился вперед.
Почти в тот же миг, как он выскочил, Цзи Юйцзинь обернулся, обвил шею убийцы гибким мечом и резко потянул. Тот затих навсегда.
Чу Фэнцин почувствовал себя неуютно от запаха крови, его губы побледнели. Цзи Юйцзинь пристально посмотрел на него и, повернувшись, снова вступил в бой.
Испуганные звуками оружия лошади, запряженные в повозку, забеспокоились. Чу Фэнцин заметил это и собирался сказать им держаться подальше, когда увидел мать с дочерью, выходящих из-за угла. Маленькая девочка, едва достигшая трех-четырех лет, с невинным видом указала на происходящее: — Мама, там много дядей играют!
Ее мать подняла взгляд, и ее выражение лица мгновенно изменилось. Она схватила девочку за руку и попыталась уйти обратно. В это время испуганная лошадь начала мчаться в сторону матери и дочери.
В одно мгновение Чу Фэнцин толкнул мать с дочерью в сторону, но в следующий момент мимо пронеслась повозка, и у него не было времени убежать. Вдруг на его талии затянулся кнут и оттащил его в сторону, спасая от столкновения.
Повозка пронеслась мимо, оставив несколько людей в ужасе.
Рядом с ним маленькая девочка разрыдалась от страха. Чу Фэнцин едва заметно улыбнулся, погладил ее по голове и достав из рукава конфету, протянул ей: — Будь хорошей девочкой, не плачь.
Эта конфета осталась у него с тех пор, как он не позавтракал сегодня утром. Он взял ее от догоревшей свечи "дракон и феникс". Должно быть, это был свадебный дар со вчерашней свадьбы.
Девочка смотрела на него с заплаканными глазами, но вскоре перестала плакать и осторожно взяла конфету из его ладони. Затем он поднял глаза на мать девочки и сказал: — Уведите ребенка отсюда.
— Да-да-да, спасибо вам!
Тем временем битва завершилась, и Цзи Юйцзинь подошел к нему. Его сапоги были в крови и снегу.
Чу Фэнцин поднялся и произнес: — Спасибо.
Тот самый кнут только что исходил из его рук. Если бы не этот кнут, возможно, он уже был бы растоптан лошадьми.
Цзи Юйцзинь бросил на него взгляд и задал странный вопрос: — Почему ты решила их спасти?
Чу Фэнцин не понял его. Его голос звучал холодно и ясно, как снег: — Человеческая жизнь касается неба.
— Человеческая жизнь касается неба.
Цзи Юйцзинь на мгновение замер в раздумьях, глядя на лежащие на земле тела, затем усмехнулся с сарказмом: — Так почему же ты спас меня?
Чу Фэнцин тихо произнес: — Я спас их, потому что человеческая жизнь касается неба. Спас тебя, потому что это – ты.
Снег медленно падал, оседая на волосах обоих. Цзи Юйцзинь поднял взгляд, и снежинка коснулась его губ. Он поджал губы, и влага увлажнила их.
Чу Фэнцин добавил: — Что мне делать, если ты умрешь?
Если Цзи Юйцзинь погибнет, как его супруге, ему не избежать печальной участи. У Цзи Юйцзиня было слишком много врагов, и им было все равно, вынужденный этот брак или нет. Они лишь знали, что он — жена Цзи Юйцзиня, не говоря уже о его отце...
Цзи Юйцзинь был ошеломлен. Он понял это так, что если он умрет, Чу Фэнцин потеряет аппетит и не сможет жить.
—Тц, бремя, — произнес Цзи Юйцзинь. Этот человек вновь проявлял свою любовь. На этот раз он (Чу) был готов пожертвовать своей жизнью ради него.
Цзи Юйцзинь замялся и добавил: — С твоим хилым телом, кого ты сможешь спасти? Если снова увидишь этот меч, найди место, где можно укрыться. Поняла?
Чу Фэнцин: —......
Он тоже не хотел этого, да и не понимал, неужели у Цзи Юйцзиня есть привычка наставлять других, ведь его тон был очень похож на тон учителя в школе его маленького племянника.
На лице Чу Фэнцина не отразилось никаких эмоций: — Поняла.
Только тогда Цзи Юйцзинь почувствовал удовлетворение.
Оба они были в беспорядке, и Цзи Юйцзинь был покрыт кровью. Чу Фэнцин подумал, что тот сначала вернется в поместье, чтобы привести себя в порядок, но не ожидал, что тот прикажет привести лошадь, вскочит на нее с легкостью и протянет руку к Чу Фэнцину: — Садись.
Чу Фэнцин: — Так ты хочешь встретиться с императором в таком виде?
Цзи Юйцзинь: — А что? Мне мыться и переодеваться?
Чу Фэнцин: — ......
Это было весьма нагло. Цзи Юйцзинь действительно...
Чу Фэнцин долго думал и не мог подобрать подходящее слово для его описания. Он чувствовал, что тот живет как хочет, ничего не боится, но при этом постоянно рискует, живя с головой, висящей на волоске.
Чу Фэнцин вложил свою руку в его. Цзи Юйцзинь на мгновение застыл. Рука Чу Фэнцина была холодна, как снег. Он плотно поджал губы, но через мгновение спрыгнул с лошади и приказал своим людям: — Идите и найдите повозку.
— Да.
Сев обратно в повозку, Чу Фэнцин вздохнул с облегчением. В этот раз там были шкуры и печка, было тепло и уютно.
Цзи Юйцзинь бесстыдно прильнул к нему. После такой битвы у него еще есть силы спать. Чу Фэнцин закрыл глаза, размышляя о том, что тот только что спас ему жизнь, поэтому ему придется потерпеть.
Цзи Юйцзинь снова положил голову на колени Чу Фэнциня и закрыл глаза. Вдруг он повел носом и прижался лицом к его животу: — Как же ты хорошо пахнешь.
Затем он снова обнял его за талию и сказал: — Твоя талия такая тонкая, что можно удержать в одной руке.
Чу Фэнцин резко открыл глаза, его зрачки слегка дрогнули. Дыхание Цзи Юйцзиня, влажное и горячее, обжигало его талию, вызывая зуд и онемение. Он оттолкнул его: — Цзи Юйцзинь!
Автор хочет сказать:
Цзи Юйцзинь: — Ты спас других, но не меня!! Разве ты больше не любишь меня?!
Чу Фэнцин: — ......