Глава 16. Сангвин
Сангвин 19 лет
Каждый год я убеждаю себя, что хуже уже быть не может.И каждый год мне доказывают, что я ошибался.Каждое лето приносит удушающую жару, и я мечтаю о зиме,Но стоит жаре смениться пронизывающим холодом, от которого синеют кончики пальцев,Я мечтаю о сером солнце, которого я больше не вижу.Иногда мне кажется, что мира за пределами этого подвала нет,И если я разорву эти цепи, я не буду свободен. Но потом я вспоминаю, что дьявол все еще связан и закован в цепи,И этот дьявол - я.
Иногда мои мысли мчались со скоростью километров в минуту, как ездящий кругами автомобиль, пока, в конце концов, не замедлялись и не замирали. В других случаях мысли не формировались совсем, только образы или события прошлого, всплывающие на поверхность, словно чья-то рука смахивала токсичную пленку с застоявшейся воды... из любопытства посмотреть, что находится под ней, но как только показывается коричневая жижа, хочется, чтобы пленка снова покрыла ее.
У меня остались только мои мысли, потому что я теперь прикован цепью к анкеру, вбитому над моим матрасом. Я прикован и не вижу ничего, кроме голубоватой темноты, к которой привыкли мои глаза. Щель между оконной рамой и досками заделали, дыру, которую я проделал в середине доски, заделали, и я стал обитающим в клетке монстром, который шарахался даже от синей лампы, которую Джаспер носил с собой, когда приходил меня трахнуть. Вороны больше не прилетали. У меня больше не было друзей, даже птиц.
Джаспер больше не спускался сюда, чтобы поболтать о легионерах, шпионящих за ним, потому что под кайфом он меня боялся. Он появлялся только для того, чтобы заняться со мной сексом, обычно, когда мальчики, которых он держал наверху, слишком пострадали от его аппетита или, может, когда один из них умирал.
Иногда я слышал, как он волочил их тела по грязи за моим окном, иногда, если я внимательно прислушивался, я слышал, как лопата с металлическим лязгом ударялась о землю, но в основном я не слышал ничего, кроме разговоров в моей голове.
Кроу составлял мне компанию.
Прямо сейчас он пристально смотрит на меня. Он сидит на краю матраса с чеширской улыбкой и прищуренными глазами, словно довольный кот, которых я не видел с детства. Он может сидеть так целыми днями, не произнося ни слова, и смотреть на меня со своей ослепительной улыбкой. Он всегда носит свое длинное черное пальто, хотя иногда надевает яркие рубашки и брюки. Не знаю почему, возможно, я просто экспериментирую с этим демоном, живущим в моей голове.
Мой единственный друг.
Я помню, что когда-то у меня чуть не появился еще один друг.
Но я убил его.
Куперу сейчас было бы одиннадцать лет.
Мне девятнадцать... Сейчас я мужчина, хотя я мужчина только внешне, внутри я большую часть времени чувствую себя животным или ходячим трупом маленького мальчика, которого никто не научил умереть.
Моим единственным другом был этот демон, сидящий на краю матраса и наблюдающий за мной, но я редко завожу с ним разговор... потому что он редко говорим мне добрые слова.
Кроу хочет, чтобы я продолжал сопротивляться Джасперу. Кроу хочет, чтобы я кусался, кричал и перестал позволять ему так легко трахать меня.
Мои глаза поднялись к затянутым паутиной потолочным балкам, когда я услышал вопль одного из мальчиков наверху, за которым последовал приглушенный крик Джаспера в ответ.
Во мне не осталось сил бороться, и только в муках сильнейшей боли и душевного смятения Кроу объединялся со мной и давал отпор.
Я никогда не был сильным... даже когда был ребенком. У того ребенка был слабый разум, наполненный потребностью в любви и общении. Именно из-за этой слабости я оказался здесь.
Я жил в этом подвале уже одиннадцать лет.
Одиннадцать лет.
Надо мной раздался еще один крик, и я подумал, услышу ли я, как еще одно тело волокут по земле, но раздалось хныканье в такт с темпом толчков Джаспера. Я знал этот ритм - если он не прокручивался у меня в голове, как дрифтующий по кругу автомобиль, то звучал в моих снах.
Иногда он приводил их сюда, чтобы помучить меня. Потому что он знал, что мало что еще может довести меня до безумия. Когда он ставил их на четвереньки, я закрывал глаза и до крови расцарапывал уши, но все еще слышал их плач, пока они не затихали, погрузившись в свои мысли.
Я не знал их имен, но знал, что их трое: младший, лет шести, с черными волосами, и два светловолосых брата. Двое всегда держали третьему руки, радуясь, что на это раз не они стали жертвой. Я не хотел знать их имен. Думаю, это очеловечило бы их, и я бы просто прокусил себе запастья, залив фонтанами крови другой конец комнаты.
Когда я услышал Джаспера и мальчиков наверху, я уставился на дверь и медленно закрыл глаза. Почти увидев, как мои пальцы отпускают эти мрачные мысли, я скользнул внутрь своей головы, в свой оазис, и остался там.
Иногда я оставался там на несколько дней, пока жажда и голод не возвращали меня обратно. Я не открывал глаза, но и не спал... не двигался, не разговаривал и не делал ничего, просто сидел лицом к грязно-белой двери. Обычно в это время приходил Джаспер, чтобы швырнуть в меня объедками и бутылкой воды... и трахнуть меня.
Теперь всегда в коленно-локтевой - он больше не доверял мне быть лицом к лицу. Он опасался, что придет Кроу и сделает меня сильным.
Следующее осознание пришло ко мне вместе с болезненным давлением в ягодицах и знакомыми стонами Джаспера.
Я стал взрослым... У меня волосы на лобке, борода, если только он не сбривал ее, чтобы я выглядел моложе, длинные гибкие конечности с волосами на ногах, волосы в подмышках и член больше, чем у него. Но, несмотря на то, что мне девятнадцать, у меня нет абсолютно никакого желания делать что-либо из того, что делал он. Я никогда не прикасался к этому, разве что ходил пописать в ведро, стоявшее у матраса. Ни одна часть меня не хотела иметь ничего общего с сексом... Секс отвратительный, и кроме этого, в нем больше ничего нет.
Мои глаза уставились на грязную серую подушку, которую я ни разу не стирал за эти одиннадцать лет. Мои спутанные черные волосы развевались взад и вперед, когда Джаспер входил в меня. Я не сопротивлялся, если только меня уже не разрывало на части и это не причиняло еще большей боли. Возможно, я понимал, что если он кончит со мной, то не тронет детей наверху.
Джаспер застонал, его тело напряглось, когда он начал кончать. Я скривился от этого и ждал, когда все закончится.
Когда он вышел из меня, я лег на спину, зазвенев цепями, и сразу же начал выковыривать пальцами из себя его сперму.
Джаспер закурил сигарету и сел на край матраса. Кроу сидел всего в нескольких сантиметрах от него, больше не улыбался и не смотрел на меня. Он уставился на Джаспера своими красными, горящими, как солнце, глазами, с отчаянным садизмом побуждая меня сделать выпад и напасть на него.
Нет... я не могу этого сделать. Он запер за собой дверь, и если я убью Джаспера сейчас, мальчики наверху умрут с голоду, и я тоже.
Это моя жизнь - я смирился с этим много лет назад.
Я ждал, что он уйдет, но он продолжал сидеть и курить свою сигарету, наполняя отвратительно-грязный подвал прогорклым дымом, который был немного лучше вони метамфетамина, но держался дольше.
Джаспер полез в карман и бросил мне кусок мяса. Я поднял его и, несмотря на грязь и ворс на нем, съел. Нежное и мягкое мясо таяло во рту.
- Кто-то из мальчиков умер? - спросил я, точно определив, что это мясо ребенка, а не взрослого.
- Новенькая, ты ее не видел, - тихо ответил Джаспер. Он тоже постарел, в его вьющихся черных волосах стало больше серебряных нитей, а морщины на лице углубились. Метамфетамин также не пошел ему на пользу, лишив половины зубов, а вторую половину покрыл черный налет в окружении вечно воспаленных десен.
- Девочка?
Джаспер усмехнулся и покачал головой.
- Короткая стрижка, комбинезон, это был неприятный сюрприз, когда я раздел ее в первый раз. Я вернулся в Мелхай и узнал маршрут работорговца, сломал ему челюсть и забрал свой метамфетамин обратно, прихватив сто долларов компенсации за хлопоты. Что мне делать с девочкой? Ее кости пошли на корм воронам.
У меня не нашлось эмоций, чтобы пожалеть ее, только глупое сожаление, что я не родился девочкой, чтобы он и меня сразу же убил.
- Она умерла невинной?
Джаспер кивнул. Хотя бы так... Как и Купер. Для попавших на ферму Джаспера такой исход самый лучший. Умереть, пока он не трахнул тебя и не превратил в опороченного монстра. Может, я жалею не о том, что не родился девочкой... Может, я просто хочу навсегда остаться ребенком, чтобы он перестал приводить домой других маленьких мальчиков. Или подпускать их достаточно близко ко мне, чтобы я мог их убить... хотя у меня получилось это только один раз. Теперь Джаспер держал детей подальше от нас с Кроу.
При упоминании своего имени свирепый взгляд Кроу, сверливший Джаспера, исчез, он посмотрел на меня, улыбнулся и провел рукой по моей ноге.
- Он скоро уйдет? - спросил Кроу.
- Наверно, - ответил я.
Джаспер глянул на меня, но он знал, что я разговариваю с Кроу, он знал все о Кроу.
Джаспер ничего не сказал и продолжил курить свою сигарету.
- Ты бы трахнул ее? - внезапно спросил Джаспер.
- Нет.
- Мне вот интересно, кого бы ты предпочел. Мальчика или девочку?
- Ни то, ни другое.
Джаспер рассмеялся и встал.
- Каждого привлекает хотя бы один пол, иногда оба. Хотя, думаю, ты никогда не узнаешь... Я все ждал, когда ты попросишь провести немного времени с одним из моих мальчиков, но, похоже, ты пропустил свой пубертат. Я трахался с любым мужчиной или мальчиком, которого мог заполучить в девятнадцать.
Я стиснул зубы, мысль о сексе... даже со взрослым вызывала у меня тошноту. Может, я и не контролировал абсолютно ничего в своей жизни, но я все еще волен сам решать, в кого совать свой член, и я знаю, что этого не случится ни с кем и никогда.
Я не... Я никогда этого не сделаю. Я никогда не стану таким, как Джаспер, сколько бы мне ни было лет.
Не знаю, чего ждал Джаспер, возможно, потому что я просто сжал челюсти, но он встал и позволил мне докурить его сигарету.
Мои губы сомкнулись на влажном фильтре, и я втянул дым в легкие. У меня плохие легкие, иногда мне трудно глубоко вдыхать, особенно в холодные дни, но я все равно брал каждую предложенную сигарету. Даже если за них приходилось сосать его член. Сигареты дарили мне спокойствие.
Джаспер достал еще две сигареты из своей жестянки и развернулся на кровати. Он раздвинул ноги, открывая сальные волосы на лобке и немытую кожу. Я понял, чего он хочет, поэтому тоже повернулся и опустил голову. Я взял отвратительный кусок мяса в рот и заплатил за сигареты положенную цену.
После того, как я закончил с ним, он бросил мне зажигалку.
- Поосторожней с ней, - сказал Джаспер, когда я с благоговейным изумлением уставился на зажигалку. Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз держал в руках зажигалку, что у меня закружилась голова.
- Я вернусь за ней позже. Завтра я еду в Мелхай за припасами.
Я закурил сигарету и вытер его сперму со своего плеча и шеи. Он не настаивал на том, чтобы кончать мне в рот, и эта одна из немногих вещей, за что я был благодарен. Я вдохнул дым, чтобы избавиться от привкуса его грязного члена, и начал играть с зажигалкой.
Я наклонился и посадил старину Барри рядом с собой, чтобы он наблюдал. Мальчик Барри, может, и умер давным-давно вместе с Сами, но я все еще любил этого медвежонка. Он остался единственным существом в этом мире, которое я любил.
Зажигалкой я подпалил края одеяла и сжег выступившие сквозь вонючую ткань ворсинки. Я наслаждался запахом, отличным от запаха плесени, затхлости и мочи с дерьмом в ведре рядом с постелью.
Пламя было красивым, но оно резало мне глаза своей яркой и ослепляющей красотой. Если я когда-нибудь снова выйду на улицу, меня ослепит серое солнце. Пламя завораживало, и я все никак не мог отпустить красную кнопку зажигания.
Когда зажигалка нагрелась сильнее, я провел ею по ладоням, освещая серебристые шрамы, оставшиеся с тех давних пор, как Гилл прижал мою руку к конфорке, а потом распял меня. Все эти шрамы запечатлели на моей коже маленькие истории, большинство из которых я хотел забыть. Но эти истории, словно напечатаны черным по белому в моем мозгу, и я не мог забыть ни одного слова.
Предплечья рассказывали самое страшное, и ноги тоже... и пах. На моих руках не было кожи, не покрытой шрамами, каждый сантиметр, вплоть до плеч, был покрыт серебристым, розовым или смесью того и другого. Чистыми остались только те участки, до которых я не мог дотянуться, и даже некоторые из них были повреждены. Когда я выводил Джаспера из себя, он бил меня, а несколько раз даже пускал в ход палку, чтобы разорвать кожу на теле.
Я провел пламенем по покрывающей предплечье мозаике из шрамов и подпалил его. Даже когда теплый ожог превратился в жгучую боль, я все еще удерживал пламя и смотрел, как кожа начала слегка стягиваться, потом чернеть и лопаться. Запах горящей плоти достиг моих ноздрей, и вскоре черно-красная кожа зашипела.
Я чувствовал каждую пульсацию боли, но инстинктивные команды мозга, побуждавшие мою руку отвести пламя от кожи, блокировались этим же самым поврежденным мозгом. Я держал зажигалку на месте и осознанно наблюдал, как пламя обжигает мне руку, и не только руку, кнопка зажигания тоже становилась горячей.
Но я держал ее, держал и не обращал внимания на напряжение между ног. Боль, как меня научили много лет назад, приносила облегчение. Пока другие избегают боли, я привык полагаться на нее как на свой личный механизм преодоления.
Огонь, прекрасный, манящий... его поцелуй такой теплый, он привлекает всех, от людей до насекомых, но подойди к нему слишком близко, и, о, мой друг... он уничтожит тебя.
Я живу ради этого разрушения.
Когда пламя погасло, я закрыл глаза и сосредоточился на жгучей боли в руке. Хотя кроме темноты под закрытыми веками ничего не было, я видел боль, как маленький шарик света на моей руке. Я заполз в его ослепительное сияние и свернулся там калачиком, оно утешало меня и держало за руку так, как никто не держал уже много лет.
Когда зажигалка остыла, я снова зажег ее и поджег края матраса, восхищенно наблюдая, как он плавится и чернеет. Мне нравилось, что пламя лишило меня моей яркой ночи, потому что казалось, что за последние одиннадцать лет она редко меня покидала. Только когда Джаспер приходил с синей лампой, но когда это случалось, я не хотел нормально видеть.
Мальчики наверху топали и толкались, как и положено детям. Иногда звуки их игр вызывали небольшой всплеск эмоций в моей груди. Я больше не испытывал радости, спокойствия или даже грусти... я бы описал это, как просто что-то отличное от той пустоты, которая была во мне.
Как бы я хотел, чтобы в детстве у меня был друг. Друг, которого мне не нужно убивать, или тот, кто не хотел убить меня. Хотя эти мечты давно похоронены, вместе с мечтами о том, что однажды кто-нибудь придет сюда и найдет меня. Сейчас я даже не думал об этом, эти слова стерлись из лексикона в моей голове. Ни разу за последние семь лет я не представлял себя на улице при дневном свете. Единственное, чего мне там не хватало, - это моих ворон и...
Я посмотрел на Кроу, улыбающегося мне, прищурив глаза.
...и в любом случае теперь у меня есть свой собственный ворон.
Я слышал, как Джаспер ушел на следующее утро за новым мальчиком для надругательств. Мальчики наверху разговаривали с ним и один из них даже попрощался. Когда хлопнула дверь, я отчетливо услышал звяканье цепей, и понял, что дети заперты и надежно закреплены.
Или нет... на следующий день после ухода Джаспера я услышал тихие голоса, доносящиеся с лестницы за моей белой дверью. В это время я летал с Кроу в своем внутреннем мире, посещая прочитанные мной фантастические книги и сливаясь с персонажами. Потряхивание дверной ручки вернуло меня к действительности.
- Она не заперта... давай. Открой!
- Нет... Джаспер говорил, что убьет нас.
- Он прикован и не дотянется до нас. Ты, че, не видел цепи, когда Джаспер приводил тебя сюда?
- Видел... но...
- Ты принял вызов, Джуни, у тебя нет выбора.
Ручка двери снова повернулась, и дверь открылась. В проем просунулась маленькая мальчишечья головка с перемазанным грязью лицом и спутанными черными волосами, как у меня.
Увидев меня, он ахнул и быстро втянул голову обратно.
- Я видел его!
Похоже, теперь я зверушка фрик-шоу. Ну, в конце концов, я же монстр.
Один из светловолосых заглянул в дверь, взглянул на меня, и, как и Джуни, тут же убрал голову и сказал приглушенным голосом:
- Он посмотрел прямо на меня.
Что ж, возможно, я могу что-то поиметь с этого.
- Можете принести мне несколько книг? И, может, еще свечу, чтобы почитать? - мой голос был настолько сухим, что я едва мог произносить слова, звучал он так, словно два куска наждачной бумаги терлись друг о друга.
Трое мальчишек обменялись удивленными охами, и светловолосый снова заглянул в дверь.
- Ты можешь говорить?
Я кивнул, но мне больше хотелось почитать новые книги, а не болтать с ними. Хотя это случилось много лет назад, я до сих пор часто вспоминаю, как убил Купера. Эти маленькие мальчики... Я не знал, что с ними делать, о чем говорить, потому что я...
Я сильно хотел их убить.
Я закрыл глаза и покачал головой. Я попытался выбросить эти мысли из головы. Они знают, что ко мне нельзя приближаться. Мне просто нужны книги.
- Да, ты принесешь мне книги почитать?
Опять тихое обсуждение.
- Джаспер говорил, что если мы приблизимся к нему, он нас убьет...
- Вы можете бросить их на мою кровать, я не дотянусь до вас, - сказал я им. - Джаспер уже много лет не давал мне почитать ничего нового.
Джуни первый набрался храбрости и вошел в дверь. Маленький мальчик примерно возраста Купера держал руки за спиной.
- Книги и свечи?
Я кивнул:
- Да, пожалуйста.
Свеча мне нужна не для чтения, мне надо что-то более долгоиграющее, чтобы обжигать себя.
Джуни исчез за дверью и затопал вверх по ступенькам, а двое блондинов просунули головы в дверной проем и уставились на меня, как на экспонат кунсткамеры, которым я и был.
- Почему у тебя глаза красные? - спросил один из них, лет семи или восьми... меня забрали в этом же возрасте.
Я был таким маленьким. Как Джаспер не разорвал этих мальчиков надвое? Как он меня не разорвал?
- Потому что Джаспер заставил меня истекать кровью... кровь попала мне в глаза, - сказал я ему и посмотрел на второго. - Джаспер не заковал вас?
Оба мальчика покачали головами.
- Нет, а зачем?
Я уставился на них.
- Вас купили как рабов?
Они кивнули.
Я бы не стал их переубеждать, возможно, думать, что они рабы - это наилучшее решение. Я был свободен, я вкусил свободу, и посмотрите, что сделали со мной годы заточения и постоянного насилия.
- Ты раб? - спросил младший из мальчиков.
Я отрицательно покачал головой.
- Кто же ты тогда?
- Монстр, - простодушно ответил я.
Кроу рядом со мной рассмеялся. Я посмотрел на него, он улыбался мне и иногда смеялся по неизвестным мне причинам.
- Ты гораздо больше, чем монстр, mihi, - тихо сказал Кроу. Он забрался на матрас и поцеловал меня в лоб.
- Нет, - сказал я, покачав головой. - Я знаю, кто я.
- С кем он разговаривает?
- Джаспер говорит, что он сумасшедший и разговаривает с выдуманными людьми.
Кроу снова поцеловал меня в лоб, и я закрыл глаза. Я позволил своему другу медленно провести пальцами вниз по моей руке и расслабился под его прикосновением.
Я услышал тихие шаги на лестнице, но не обратил на них внимания и позволил Кроу провести языком по моему затылку. Его мягкое урчание в моем ухе звучало как мурлыканье довольного кота. Хотя, как только я почувствовал возрастающее напряжение в паху, я отстранился и открыл глаза.
Джуни стоял прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки и держал в руке маленькую белую свечку и толстую книгу без обложки.
На расстоянии вытянутой руки...
Кроу хотел его, он шептал мне, чтобы я схватил его и съел сырым. Но я отмахнулся от своих гнусных порывов и уставился на мальчика.
Джуни протянул мне принесенные вещи, его лицо ничего не выражало, кроме мимолетной вспышки страха в глазах.
Полностью доверяя мне, он позволил мне осторожно взять книгу и свечу из его рук и сделал шаг назад.
- Спасибо, - тихо сказал я ему.
- Не за что, мистер Сангвин, - ответил Джуни и улыбнулся, а затем вышел за белую дверь.
После этого мальчики оставили меня в покое, я слышал, как они завозились наверху. Я занялся поиском вещей, которые можно поджечь, хотя с металлическим ошейником на шее и креплением на стене особо не развернуться. Только матрас, одеяла, край ведра, Барри, свеча...
Я взял свечу и начал щелкать зажигалкой.
Ничего кроме искр не последовало, и я нахмурился. Я встряхнул зажигалку и поднес ее к уху, даже подбросить в воздух несколько раз.
Я вздохнул. Кажется, она кончилась. Я чиркнул еще несколько раз и перевернул ее. От частого щелканья у меня ободрался палец.
Чирк-чирк.
Чирк.
Ничего... эх.
Хотя происходило нечто странное... мои пальцы нагрелись, и не только от ожога от вращения кремневого круга. Как будто к ним поднесли спички, но спичек не было.
- Заставь их гореть сильнее.
Я посмотрел на улыбающегося мне Кроу. Он схватил мою кисть и начал щипать за пальцы.
- Заставь их гореть сильнее, Сангвин.
Заставить их гореть сильнее? Я не могу этого сделать. Я позволил Кроу поиграть с моими пальцами, взяв каждый грязный, похожий на веточку палец в свою ладонь, и оборачивая каждый его холодными пальцами.
Сверху послышался голос Джаспера и звуки приветствия от детей. Я нахмурился и ощутил укол в животе. Пара дней, свободных от насилия и криков детей, прошли слишком быстро, я ими наслаждался.
Настроение испортилось, и я отвернулся от заколоченного окна, из которого все равно ничего не было видно. Я оглянулся на Кроу и поджал губы, увидев, как он облизывает и посасывает мои пальцы.
- Ничего подобного, даже от тебя, - сказал я. Я попытался убрать пальцы, но они замерзли во рту Кроу.
Нет, не замерзли – они становились все горячее.
С трепетом и восхищением в груди я наблюдал, как его рот двигается вверх и вниз по пальцам, наполняя подушечки теплом. Когда он убирал рот и переходил к следующему пальцу, жар не утихал.
Они горели... словно в огне.
Когда он принялся за мою левую руку, я поднял правую кисть и пошевелил пальцами. Затем, словно в трансе, я взял недокуренную сигарету, оставшуюся от «прикуривания Джасперу», и зажал ее между пальцами.
Дальше произошло необъяснимое...
С клубом дыма и запахом горящего табака... из сигареты вырвалось маленькое пламя, за которым последовал красный уголек.
Охваченный все тем же благоговением, теперь смешанным с недоумением, я бросил сигарету и уставился на свои пальцы.
Они не дымились, но на подушечках остался пепел. Я опустил руку на одеяло и сосредоточился, пытаясь повторить это.
Из-под пальцев начал вырываться дым, и вскоре я увидел слабое мерцание света вокруг кончиков. Я быстро отдернул руку и, к своему собственному шоку... Я рассмеялся.
Хотя смех был больше похож ну сухой кашель, не думаю, что я помнил, как смеяться.
- Что смешного?
Мои руки отдернулись, и я накинул одеяло на теперь уже отчетливый след ожога. Я посмотрел на Джаспера, стоявшего в дверях.
- Ничего, - прохрипел я.
Он фыркнул, и я понял, что у меня неприятности.
- Что, блядь, ты тут жег? Я говорил тебе быть осторожным с этим...
Он замолчал, и я услышал приближающиеся шаги. Я отвернулся к стене и посмотрел в его сторону только когда увидел, как его рука что-то подняла.
Блядь, свеча.
Джаспер ударил меня по голове, один раз... потом второй.
- Где ты это достал, ублюдок? - он ударил меня снова, отчего у меня зазвенело в ушах и в глазах временно помутнело. Я прищурился и схватился за голову, но он снова ударил меня, на этот раз заставив прикусить язык.
- Нашел...
Джаспер зарычал и нанес последний удар, заставивший меня пошатнуться, я услышал, как он зовет мальчиков вниз.
Я сплюнул кровь на кровать и посмотрел на Джаспера. Цепь на моей шее зазвенела, когда я попытался отодвинуться от него как можно дальше. Но голова так сильно кружилась, что я не успел далеко отползти, пришлось остановиться и привести мысли в порядок. От ударов Джаспера не получалось уворачиваться, он всегда попадал мне прямо в голову, и это выбивало меня из реальности. Добавлялось к моему и без того слабому состоянию, и я начинал погружаться во тьму.
Мальчики спустились по лестнице. Первым в дверной проем просунул голову Джуни... испуганный.
- Кто, блядь, дал ему свечу? - рявкнул Джаспер. - Где Лайл и Леви?
- З-за мной... Я... - Джуни схватился за дверной косяк и уставился в землю. - Я дал ему, Джаспер.
Джуни взвизгнул, когда Джаспер запустил в него свечой и попал прямо в лоб, заставив его запрокинуть голову. Мальчик, запинаясь, сделал несколько шагов и упал на пол, зарыдав.
Я зарычал. Джаспер услышал меня и развернулся, на этот раз метко ударив меня по лицу.
Я сорвался.
С яростным рычанием я бросился на Джаспера, но он был быстр и знал длину моей цепи. Мой похититель, обидчик и насильник отошел и развернулся, рассмеявшись мне в лицо.
Я размахивал руками, изо всех сил пытаясь достать его, но едва ли задевал. Он стоял всего в гребаном сантиметре от моих рук, и я не дотягивался до него. Кроу и я не дотягивались до него.
- Пусть это будет честный бой! - внезапно зарычал я, снова почувствовав храбрость Кроу внутри себя. Я был так взвинчен, что думал, вот-вот взорвусь. - Давай на равных, Джаспер! Освободи нас!
Джаспер рассмеялся, что взбесило меня еще больше. Я изо всех сил дернул цепью на шее и закричал настолько громко, что мой крик стал единственным, что я слышал и что чувствовал. Мой собственный истеричный и безумный голос прогремел на весь подвал и проник в мои кости. Я схожу с ума, кажется, я...
Я окончательно схожу с ума.
- Подойди ближе! - закричал я сквозь выступившие слезы. Я так сильно расстроился, так сильно злился. Не знаю, что меня взбесило, то ли я достиг своего предела и, наконец, начал сопротивляться, то ли из-за того, Джуни пострадал по моей вине. - Подойди ближе, херов трус!
Смех Джаспера пронзил меня, его смех был большим изнасилованием, чем сам акт. Джаспер оказался почти нос к носу со мной и усмехнулся.
- Ты гребаное животное, посмотри на себя. Ты всего лишь бесполезный, гребаный монстр. Меня должны наградить за то, что я посадил тебя на цепь, как демонического пса, которым ты и являешься. Кто ты сегодня, жалкий псих. Кроу? Сами? Или сегодня ты Сангвин? Кого я трахаю, а? Ты дал ему имя? Потому что я называю его своей маленькой сучкой.
- ПОШЕЛ НА ХУЙ! - взревел я, глотая слезы. - Иди на хуй!
Я попытался замахнуться на него снова, но достал только воздух.
- Оставайтесь у двери, мальчики, - сказал Джаспер, оборачиваясь. Я посмотрел ему за спину и увидел три пары уставившихся на нас глаз, потрясенных и шокированных.
Джаспер подошел и поднял одну из деревянных ножек стола, с которой я играл в детстве и бил себя подростком. Я стиснул зубы и свирепо смотрел на него, когда он шлепнул палкой по руке и покачал головой.
Он повернулся к мальчикам.
- Вот что произойдет, если вы меня ослушаетесь или разозлите меня.
Внезапно Джаспер развернулся и замахнулся ножкой стола. Он ударил меня по лицу, наполнив рот кровью и почти лишив чувств.
Я отчаянно хватался за свое быстро утекающее сознание, чтобы дать отпор, но все вокруг меня рушилось. В моей голове словно разразилась гроза, все гремело и грохотало.
Еще один удар, на этот раз по плечу.
Мой рот открылся, и из него хлынула кровь. Я резко втянул воздух, пытаясь наполнить легкие, но вдохнул только собственную кровь и слюну. Мир вокруг меня погружался во тьму, темноту и запах железа - моих старых друзей.
Потом Джаспер споткнулся - нет, не споткнулся - когда Джаспер упал на меня сверху, я увидел маленькие ручки на спине Джаспера. Мелькнула светлая вспышка, и мои рассудок вернулся ко мне.
Сил почти не осталось, но от того, что Джаспер оказался на расстоянии вытянутой руки, внутри меня зашевелился тот, другой. Словно крокодил, чувствующий, как добыча касается его челюстей, Кроу бросился вперед и наполнил меня энергией и жаждой, в которых я нуждался, чтобы дать отпор.
Кроу наблюдал, как я схватил Джаспера за плечо и вонзил зубы в мясистую часть его подмышки. Я вцепился в его куртку и изо всех сил рвал. Как животное, я мотал головой из стороны в сторону и рычал сквозь стиснутые зубы, пытаясь оторвать от него как можно больше.
Я вырвал плоть и вернулся за добавкой, желая большего... желая каждый сантиметр тела рядом с собой, чтобы сожрать его живьем, и я так и сделаю. Я проглочу его, я его уничтожу. Я... Я...
Я не успел сообразить, что он делает, как Джаспер выскользнул из своей куртки, за которую я цеплялся. Я отбросил ее в сторону и снова бросился на него, выпуская изо рта полоску его изжеванной кожи, но он был уже вне досягаемости.
К моему ужасу, он поднял ножку стола и обернулся.
Трое мальчиков ахнули и попытались взбежать по лестнице, но Джаспер погнался за ними. Он схватил одного из блондинов, дернул его назад и отбросил так сильно, что тот заскользил по грязному полу и врезался в стену у окна.
- Нет, нет, это не он, это был я! - закричал старший из братьев и побежал обратно вниз по лестнице, плача на ходу. - Я сделал это, это был я!
Глаза Джаспера сверкали, его грудь вздымалась и опускалась. В такой безумной ярости я никогда его не видел.
Джаспер свирепо посмотрел на мальчика и замахнулся на него ножкой стола.
- Ты сделал это, да? Думаешь, такой храбрый? Вот что случается с храбрыми мальчиками.
- НЕТ! - закричал я, когда Джаспер занес палку и со всей силы ударил мальчика. Палка попала ему в щеку сбоку, вывихнув челюсть и раздробив десны так, что я увидел открытую трещину внутри его рта.
Рев наполнил мне голову, жжение глубоко внутри ввергло меня в отчаянное безумие. Я закричал. Бросился на него. Я вцепился в воздух, когда Джаспер снова поднял ножку стола и обрушил ее на голову мальчика, раскроив хрупкий череп чуть выше уха, забрызгав кровью бетонную стену, себя, меня и старшего брата.
Бурные эмоции захлестнули меня с головой. И разочарование от того, что я закованный в цепи зверь, подводило меня все ближе и ближе к краю пропасти. Подстрекаемый Кроу, я снова и снова рвался на цепи, пока Джаспер бил по уже мертвому телу младшего мальчика, и все это ради чистого удовольствия слышать, как кричит и рыдает его брат.
Снова... Я кинулся вперед... и снова. Я кидался и кидался, пока дыхание не покинуло мое горло, а крики не превратились в истеричный вой. Я рвался в никуда и ничего не добивался. Я беспомощен.
Джаспер, тяжело дыша от усилий, приложенных к убийству маленького мальчика, посмотрел на меня и скривил лицо, как будто задумал что-то ужасное.
- Джуни, помоги мне спустить ящик с мотоцикла, - мрачно сказал Джаспер, смерив меня самодовольным взглядом. С таким же выражением любой трус смотрит на опасное, но привязанное животное. - Думаю, хватит с Сами свободы.
Я зарычал на него и не отвел своего горящего взгляда.
Джаспер оглянулся.
- Джуни! - рявкнул он.
Леви плакал, прислонившись к дверному косяку, но не двигался... и Джуни там не было.
- Джуни! - взревел Джаспер. Он издал разочарованный рык и повернулся ко мне.
От обрушившегося на голову сильнейшего удара я потерял сознание.
Когда я очнулся, я находился внутри ящика и едва мог пошевелиться.
Крышка закрыта, а над головой несколько отверстий для воздуха.
Темно, и я в ловушке, в полной непроглядной темноте.
В полном одиночестве.
Совсем один в том, что, как я понял, стало моим гробом.
«Дейзи Дейзи» играет возле одного из отверстий в крышке.
Снова и снова.
И снова.