Глава 4. Сами
Сами 7 лет
Я бежал и бежал туда, где каждый вечер садилось солнце, и не останавливался, пока меня не стошнило.
Дом Солнца за моей спиной превратился в сияющий голубой огонек. Единственный свет, который я мог видеть, кроме луны в небе. Я не слышал криков, впрочем, я вообще ничего не слышал.
Усталость еще не подкосила меня, к тому же вдалеке виднелись темные тени. Никогда раньше я не заходил так далеко от приюта, разве что когда был младенцем и у меня была мама, поэтому я не был уверен, что это - хижина или город. Но я решил пойти к ним и, возможно, там поспать до утра.
Хотя вряд ли мне удастся заснуть: хаос последних часов притупил боль в запястьях и кистях, но теперь она возвращалась. Она пульсировала, и ничто не помогало. Сначала я плакал из-за нее, но в конце концов слезы закончились. Я понимал, что здесь нет воды, чтобы смочить ожоги, как делала Нан, когда мы обжигались. В Доме Солнца был колодец, но здесь не было никаких колодцев, а если и были, я о них не знал и не видел.
В конце концов я увидел, что тени - это заброшенные дома. Усталость и мучительная боль не позволили испытать облегчение по этому поводу. Я зашел в один из домов с полуоткрытой дверью и начал осматриваться.
Полный беспорядок. Разодранный диван с вывалившимся пухом, покрытый пылью от обвалившейся штукатурки и грязью. Я проверил кухню, но там тоже было грязно, и вся посуда и приборы вытащены и разбросаны по полу. Все такое ржавое и жутковатое, я не хотел там спать.
Тогда я поднялся наверх и нашел матрас. Он был завален одеялами, от них воняло, но сегодня было тепло, так что они мне не понадобятся. Я лег на матрас и содрал обугленную кожу с запястья и кисти, она начала пузыриться и краснеть. Спустя немало времени мне удалось заснуть в вонючем заброшенном доме.
Когда я проснулся, светило солнце, и моя рука чувствовала себя немного лучше, но когда я случайно задел стеганое одеяло, она запульсировала болью. Я сел, огляделся и чуть было не позвал Нан, но вспомнил, где нахожусь.
Это не моя кровать-машина, и я не на чердаке над общежитием для мальчиков. Я далеко и не могу вернуться, иначе Гилл убьет меня топором.
Мне хотелось быть храбрым, как в диснеевских книжках, но я просто заплакал от одиночества. Потом я вспомнил, что плач ничего не даст, кроме как привлечет рейверов, поэтому я встал и начал разбирать курган из старых одеял.
Я ахнул и отпрыгнул назад, когда стянул последнее одеяло. Там был настоящий человек! Весь черный, без одного глаза, с натянутой на кости кожей, похожей на вяленое мясо. Это натолкнуло меня на мысль, и я наклонился и укусил его за палец, но на вкус он был отвратителен.
Хотя, когда я стянул одеяло до конца, я увидел, что на нем брюки и куртка. Я проверил его карманы и обнаружил пачку испачканных сигарет, зажигалку и ножны с ножом на поясе. Следующие несколько минут я стягивал с него ремень с ножом. Я затянул его на собственных брюках и, по-моему, выглядел просто великолепно.
Если я собрался стать пустынником, я должен выглядеть соответствующе, и думаю, что мне это удалось. У меня теперь есть нож, который висел на бедре, и сигареты, хотя воняли они так же, как этот человек под одеялами. Я спустился вниз, чтобы постоять на крыльце и покурить, как всегда по утрам делал Гилл.
Сегодня я решил, что я стал взрослым. Возможно, я даже скажу, что мне пятнадцать, если встречу кого-нибудь, чтобы они не приставали ко мне и не пытались меня съесть.
Я прикурил сигарету, чтобы отпраздновать свое вступление во взрослую жизнь, и сделал глубокую затяжку. Но не успел как следует затянуться, как дым обжег мне горло, и я закашлялся, а потом меня снова вырвало.
Сигарета оказалась отвратительной на вкус, но от этой гадости я почувствовал дрожь в теле и прилив энергии, поэтому я оставил ее во рту и оглядел кухню в поисках каких-нибудь банок.
Торговцы и пустынники, которые останавливались у Нан в обмен на еду и кров, иногда рассказывали нам истории у костра. Они говорили, что пустынники выживают, питаясь человеческим мясом и собирая мусор в заброшенных домах. Они говорили, что в домах есть консервные банки, которые можно есть, и в домах можно уберечь свою задницу от Серой Пустоши.
Мне не разрешалось говорить "задница", но теперь я взрослый, так что могу сказать и что похуже.
- БЛЯДЬ! - заголосил я, прежде чем с нервным смешком прикрыть рот рукой. Я ожидал, что Нан ворвется в дверь, чтобы отшлепать меня, но потом вспомнил, что теперь я совсем один.
- Блядь, блядь, блядь, - сказал я вслух, заходя на кухню и отпинывая в сторону разбитые тарелки. Я запрыгнул на столешницу после того, как смахнул с нее осколки тарелок и обрывки бумаги, и начал рыться в шкафчиках. - Блядь, блядь... Ссаный ублюдок.
Я рассмеялся, но чихнул, когда пыль от опилок защекотала мне нос. Было похоже, что радкрысы пожрали немало дерева вокруг. Мне нравилось убивать радкрыс, они были такими же большими, как кошки в Доме Солнца.
Там лежала упакованная в полиэтилен штука, когда-то она была внутри коробки, но та превратилась в бумажные лоскутки. Полиэтиленовый пакет лежал в бумажной трухе, словно яйцо внутри гнезда. Я открыл упаковку, но там оказался пожелтевший рис, а воды у меня не было. Я все равно положил его в карман и продолжил поиски.
На полках наверху ничего не было, хотя виднелись кольца ржавчины, так что, возможно, когда-то там и стояли банки, но их растащили. Я решил проверить нижние шкафы и просунул голову внутрь.
Что-то есть! В глубине, за кучей воняющего кислятиной тряпья и ведром, я увидел две помятые консервные банки. Я взял их, прихватив и ведро в качестве корзины. Затем я пошел в гостиную поискать книги, но там не было ничего, что я мог бы почитать. Зато я нашел несколько черных фломастеров, которые тоже прихватил себе, а еще немного пуха, так что, возможно, сегодня вечером у меня будет свой собственный костер.
Затем я проткнул и ковырял одну из банок ножом, пока не проделал в ней дырку. К моей радости внутри оказалась овощная смесь, и я съел всю ее через дырку. На мгновение у меня свело желудок от избытка еды, но меня не вырвало.
Вскоре я покинул свой заброшенный дом и провел остаток дня, обшаривая другие дома. Я нашел еще пару банок, несколько книг и тонкое одеяло бледно-розового цвета, но мне было наплевать. Я сложил все в свое ведро и отправился туда, где каждую ночь садилось солнце.
Пока что мой первый день взрослой жизни проходил успешно, хотя я продолжал оглядываться в ту сторону, откуда пришел... туда, где была Нан. Часть меня задавалась вопросом, может быть, Гилл больше не злится и я могу пойти домой, но Нан сказала, что не могу.
Я скучал по Нан. От этого у меня защипало в глазах и задрожали губы, но на этот раз я не заплакал. Тогда я почувствовал, что точно теперь взрослый, потому что плачут только младенцы, а я больше не ребенок. Когда дети в Доме Солнца достигали совершеннолетия, они уходили в поисках собственного пути. Кроме Мисси, потому что она осталась помогать, а Ричард - родной сын Нан, поэтому он тоже остался. Нан говорила мне, что они едут в города, где садится солнце, и, видимо, именно туда я и направляюсь. Я должен был пробыть с Нан еще как минимум восемь лет, но, наверное, из-за того, что я плохой, мне пришлось уйти пораньше.
Раз у меня растут острые зубы, я смогу лучше приспособиться к жизни здесь... но, возможно, это означало, что я не понравлюсь городам.
Здесь было одиноко, но, по крайней мере, у меня есть Барри. Я завел его механизм на спине и засунул в ведро, чтобы он не выпал. Подпевая песне Барри «Дейзи Дейзи», я шел на запад, видя вдалеке серые скалы и строения, которые могли быть городом, но они были слишком далеко, чтобы сказать точно.
Во время своего путешествия я осмотрел свою руку. От конфорки на ладони и запястье остались три спирали, образующих аккуратный узор, и хотя они причиняли боль, по крайне мере, это будет выглядеть круто, когда останутся шрамы.
Когда я, наконец, добрался до города, который видел ранее, снова наступила ночь. Я шел весь день и даже ни разу не остановился поиграть. Хотя это был не совсем город, и здесь никого не было. Здесь были магазины и большое строение, самое большое из всех, что я видел в своей жизни. Во всех зданиях выбиты стекла, и все покрыты черными пятнами и бурой ржавчиной. У большинства также отсутствовали огромные куски внешней обшивки, обнажая деревянные балки внутри, словно кости скелета. Я слишком устал, чтобы проверять все здания, поэтому нашел одно, которое когда-то было магазином, и зашел внутрь, чтобы отдохнуть и перекусить. Я надеялся, что в одной из банок будет что-то жидкое, потому что ничего не пил с утра, кроме рассола от овощной смеси.
Я достал книгу и начал протыкать банку, но разочаровался, потому что там оказалось что-то твердое. Я провернул нож, отчего банка вспухла зазубренными краями, и понюхал содержимое.
Пахло мясом, значит, это может быть собачий корм. Я съел немного и открыл пакет с желтым рисом на гарнир. Хотя, как только я положил в рот одно зернышко, я его выплюнул. Я посмотрел на рис и понял, что это и не рис вовсе, а желтые шарики. Я понюхал, пахло химикатами.
Я уставился на пакет, нахмурив брови, но потом до меня дошло. То место обглодали радкрысы, и должна быть причина, по которой они не попробовали на вкус эту дрянь - это был яд. Я почистил язык пальцами и положил пакет обратно в ведро. Может, я смогу потравить животных здесь и так добывать себе еду. Я могу охотиться так, пока не вырасту достаточно большим и сильным, чтобы охотиться, как Гилл.
Пока что у меня все шло неплохо, хотя воды у меня по-прежнему не было, а в горле пересохло.
Той ночью я спал в подсобке магазина на каких-то картонных коробках. Моя рука больше не болела, но болело сердце, потому что я скучал по Нан и Дому Солнца, а еще горло, потому что я хотел пить, а воды поблизости вообще не было.
На следующее утро я проснулся, и мое горло требовало жидкости. Вся эта пыль, которой я дышал, только усугубляла ситуацию. Если я не найду воду здесь, не знаю, что буду делать. Дом Солнца остался в нескольких днях пути, и даже если я попрошу у Нан немного воды, уверен, она меня прогонит поганой метлой.
Я встал, взял свое ведро с Барри, и обошел магазин в поисках еды, но тут уже все обчистили. Все полки покрывала пыль, краска пузырилась и облупилась, а светильники, свисавшие с высоких потолков, рухнули на пол или болтались только на оборванных проводах. В некоторые частях торгового зала через дыры в крыше проникал дневной свет, я видел плавающие в воздухе частички пыли, когда проходил мимо.
Затем мои уши что-то уловили. Я замер, напряг слух и начал прислушиваться.
Голоса? Люди снаружи. Меня охватило волнение, но оно быстро сменилось настороженностью. Я тихо подошел к одному из больших окон и высунул голову.
На улице стояли три пустынника. Часть меня хотела бежать в подсобку и спрятаться, но першение в горле напомнило мне о жажде и подсказало, что у них может быть вода. Нан всегда с осторожностью относилась к тем, кому позволяла остаться у нас на ночь, это всегда были только знакомые Гилла или торговцы. Эти трое были мне незнакомы, и Нан говорила, что большинство пустынников съедают друг друга при встрече, если только у них нет при себе большого оружия. У меня нет при себе никакого оружия, и, может, я и взрослый, но все еще выгляжу маленьким.
Не хочется, чтобы меня съели, но ужасно хочется пить. Я наблюдал за тремя пустынниками у здания, которое я еще не осматривал. Все трое мужчины, что неудивительно, поскольку большинство пустынников были мужчинами, и у всех у них есть оружие. У одного за спиной даже висела огромная штурмовая винтовка. Со своего места я чувствовал запах их пота и немытых тел, и у всех у них были сальные темные волосы.
Затем вышел еще один.
- Там ничего нет - этот город выжат досуха, - так странно слышать голоса, почти неприятно, я привык слушать песню Барри или свои ругательства вслух.
- Я пока не хочу сдаваться, слишком много симпатичных зданий, - сказал высокий мужчина с торчащими ушами. - Давайте продолжим.
- Вы трое идите. Я разогрею одну из наших банок, - сказал тот, кто вышел из здания. - Я буду на парковке у многоквартирника, мимо которого мы проходили, со сгоревшими машинами.
Остальные согласились, и трое отправились проверять другие здания, оставив мужика присматривать за их сумками.
Мое сердце забилось чаще, когда я услышал плеск воды в одной из этих сумок. Присмотревшись, я разглядел у них что-то похожее на рюкзак, полный воды. Белый, полностью пластиковый, с носиком наверху. От этого у меня еще сильнее зажгло в горле, и каждый раз, когда я представлял, как припадаю к нему губами, мое тело покалывало от предвкушения.
Мужик взял воду, поэтому я последую за ним. Когда остальные вошли в соседнее здание, я начал преследовать его, прихватив свое ведро с Барри на случай, если мне придется бежать. С этой ношей я все еще мог быстро двигаться, даже если там оставалось две банки. Нан всегда говорила, что я хитрый и быстрый.
И он меня совсем не слышал. Я чувствовал себя таким опасным, словно карракэт, выслеживающий свою добычу. Всего на несколько мгновений я вышел на отрытую местность, прежде чем нашел другое здание, за которым можно спрятаться. Я крался от здания к зданию, пока, наконец, не нырнул в открытый подъезд многоквартирника, о котором говорили пустынники. Крыша обрушилась до третьего этажа, утрамбовав полы всех верхних этажей. Не самое подходящее место для ночлега, зато есть много полуразрушенных стен, за которыми я могу прятаться и наблюдать за своей добычей!
Пустынник ни хрена не заподозрил. Я наблюдал, как он достал банку, открыл ее настоящим консервным ножом и вылил в котелок что-то похожее на суп. Затем он добавил немного воды и начал разводить огонь из нескольких черных веток, собранных им с близлежащих деревьев.
Вскоре огонь разгорелся, и котелок начал закипать. Пахло так вкусно, что мне захотелось этого больше всего на свете. Вдобавок ко всему, я увидел, что одна из их сумок трещит от банок и пакетов с вещами. Похоже, у этих пустынников есть еда, вода и все остальное, даже оружие.
Я хочу все это... Мне это нужно, иначе я умру от жажды.
При мысли о воде я сглотнул пересохшим горлом и пожалел, что не могу мысленно передвигать предметы. Я бы переместил по воздуху белый контейнер с водой прямо ко рту и пил бы столько, сколько хотел.
Я посмотрел на свое ведро и задался вопросом, будут ли они торговать со мной, как иногда делала Нан, но даже если бы я поменялся, у меня останется только одна банка еды, и завтра я снова захочу пить.
Вот почему люди в Серой Пустоши едят друг друга, потому что у человека-арийца есть достаточно мяса, чтобы продержаться кому-то вроде меня несколько месяцев, и у него есть кровь, которую я могу пить. Если я убью их всех, то могу засушить мясо, как это делала Нан, и пировать, как король, целый год, точно.
Тут я замер и снова посмотрел на свое ведро. Мне пришла в голову опасная идея, настолько опасная и дурная, что я прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
Это будет так плохо... но я плохой. Если я злой и непутевый, как все говорят, то почему я не могу совершать плохие поступки? Плохие парни в книгах всегда совершают ужасные поступки, чтобы получить желаемое, и у них всегда есть шикарные подземные логова и крутые технологии суперзлодеев.
Хорошо, Сангвин... Я имею в виду Сами. Хорошо, Сами, ты можешь это сделать!
Я схватил ядовитые шарики и огляделся в своей засаде. Вокруг меня лежали кирпичи от обрушившихся стен, и большинство из них рассыпалось в прах и щебень. Ну, еще несколько досок, прислоненных к окну без стекол, вот и все.
Я поднял камень побольше и взвесил его в руке. Потом высунул голову из-за полуобвалившейся стены и заметил участок рядом с автостоянкой с несколькими проржавевшими машинами. Этим автомобилям скоро конец, потому что на них обрушился кусок стены второго этажа, образовав опасный навес над брошенными автомобилями.
Я сжал камень в ладони и подождал, когда человек с седыми волосами повернется ко мне спиной. Затем я быстро прикинул удачный маршрут к котелку, который находился всего в пяти шагах от меня. Уверившись в собственном плане, я со всей силы бросил камень в сторону проржавевших машин и упавшей стены.
Камень отскочил от крышы автомобиля, затем ударился о стену и пропал между легковым автомобилем и грузовиком. Когда мужчина дернулся к нему, я набрал пригоршню яда и внимательно наблюдал.
Мужчина схватил свою винтовку и замер, прислушиваясь. Я тоже притих. Мое сердце бешено заколотилось, когда он начал медленно приближаться к ряду машин, направляя на них свое оружие.
Как только он скрылся за кучей обломков, я сделал свой ход. На цыпочках я подбежал к котелку и высыпал в него яд, затем, даже не убедившись, что остался незамеченным, я побежал обратно к многоквартирному дому, но на этот раз зашел внутрь, чтобы лучше спрятаться.
Внутри было очень темно, но включилась яркая ночь, и я стал лучше видеть. Пахло затхлостью. От сухости краска на всех стенах облезла, как кожа от солнечных ожогов, и осыпалась на землю. Даже пол прогибался, и мне приходилось смотреть, куда я ступаю, в некоторых местах я почти провалился, поэтому быстро побежал к лестнице.
Лестница в некоторых местах обвалилась, но я перепрыгивал через провалы и, наконец, добрался до верха. Мне было немного страшно, потому что на некоторых этажах обвалились целые квартиры, и все вокруг выглядело неустойчивым и опасным. Но я был легким, двигался по краям и не ступал в утопленную середину коридора. Я представил, что коридор это зыбучие пески, и я Аладдин в пустыне. Хотя вместо того, чтобы пытаться достать лампу с джинном, я ждал смерти пустынных кочевников.
Рука нащупала нож, который я украл у мертвеца, рядом с которым спал. Мне придется много и быстро поработать, чтобы их мясо не протухло, но если я буду стараться изо всех сил, то смогу всех их завялить. Жаль, что у меня нет соли, но можно и без нее попробовать.
Я заглянул в квартиру с выбитой дверью, и, к счастью, в ней был хороший пол, немного провалившийся в одном месте, но там стоял большой телевизор, наверное такой же тяжелый, как и я, так что, если этот телевизор не провалился, то и я буду в порядке. Я вошел внутрь и ступил на грязный зеленый ковер. Затем я перелез через опрокинутый комод и диван, как-будто кто-то собирал тут баррикаду, перелез через всю мебель и нашел окно, из которого можно было наблюдать.
Пустынник меня не заметил! Он снова сидел у котелка и курил сигарету, странную сигарету с синим кончиком, а не красным. Я еще больше обрадовался, что они умрут - у них были волшебные сигареты!
Просто увидев, как он курит, я захотел попробовать еще раз, хотя меня тогда стошнило. Думаю, если мой план сработает, я выкурю одну, чтобы отпраздновать.
Итак, я ждал. Делать было нечего, поэтому я осмотрел комнату, и, к моему удивлению, она оказалась детской! С голубыми обоями, значит, она принадлежала мальчику.
Я сразу же нашел солдатиков, фигурку Конана-варвара и несколько игрушек из Макдональдс, так что я сидел в этой комнате и играл во Вторую холодную войну, которая, по словам Нан, случилась до того, как король Силас всех убил. Я представил, что Конан - это король Силас, солдатики - канадские солдаты, а Доктор Роботник из Соника - президент мира. Он умер от удара Конана-Силаса по голове. Не знаю, так ли было на самом деле, но я не смог найти никакого оружия для Конана, так что все случилось вот так.
Несколько часов я играл, и когда, наконец, вспомнил, что должен смотреть за пустынниками, солнце стояло уже высоко в небе и светило в окно. Я быстро сложил понравившиеся игрушки в ведро и побежал к окошку.
Они все еще живы! Уф! Но, по крайней мере, котелок с супом пуст, и все они отдыхают у костра, разговаривая между собой. Я был разочарован, но не стоило ожидать, что яд подействует сразу, как в фильмах, тем более они съели его совсем по чуть-чуть. Я вернулся к игре со своими игрушками, время от времени подходя к окну, чтобы проверить, не лежат ли они бездыханными трупами. В конце концов они отправились на свои поиски, но я остался на месте, так как они спрятали свои сумки под обломками стены. Если они не вернутся к следующему утру, я, наверное, отправлюсь на поиски трупов. У меня хороший нюх.
Я играл и читал, пока не стемнело. Устроив себе хорошее спальное место и приготовившись ко сну, я еще раз проверил пустынников. Они все вернулись, и теперь сидели вокруг нескольких банок и ели. Я снова расстроился, увидев, что они все еще здоровы. Я подбросил им так много ядовитых шариков, а они даже не выглядели больными. Мое горло болело от жажды, словно горело огнем, и я не мог открыть банку, потому что не хотел шуметь.
Я заснул на куче одежды и одеял, которые нашел в комнате. Я не доверял этой комнате, поэтому прижался к стене у двери, свернулся в уютное гнездышко и попытался не обращать внимания на боль в горле.
Посреди ночи меня разбудил резкий звук рвотных позывов, безудержных рвотных позывов. Я вскочил, подполз к окну и выглянул на парковку.
Все они разбрелись по парковке, вокруг них блестели фиолетовые лужи. Я поднял руку, чтобы прикрыть глаза от света костра, так как он мешал моей яркой ночи, и попытался разглядеть, что с ними происходит.
Ух ты, кровь! Один из пустынников обернулся, изо всех отверстий его головы текла кровь. Кровоточили глаза, нос, рот и даже уши. Я посмотрел на другого, который упал навзничь, и увидел, что у него даже штаны в крови! Кровь текла из задницы!
Я хихикнул и прикрыл рот руками. Это было так здорово, что я подпрыгивал на месте от волнения! Слюнки потекли при одной мысли об их теплой крови и настоящей воде тоже. Костер все еще горел, я смогу приготовить несколько стейков, пока буду сливать их кровь в ведро. Мне нужно больше ведер, чтобы собрать кровь на потом. Это займет всю ночь и весь день, но я бы с радостью начал прямо сейчас.
Пока они истекали кровью, корчились и умирали, как убитые мной муравьи, я прокрутил в голове рецепт Нан: срезать весь жир, иначе он прогоркнет, нарезать тонкими полосками, посыпать солью, если она есть, и развесить на решетке над печью из кирпича. Затем хранить в сухом прохладном месте.
Я поднял Барри и посадил его на подоконник, чтобы он тоже смотрел. Я подпер подбородок руками и ухмылялся, глядя, как умирают пустынники, капая кровью с лиц в лужи пенистой красной рвоты.
Возможно, мне здесь понравится.
Когда я вышел на парковку, все были мертвы или близки к смерти. Первое, что я сделал, это допил воду из белого пластикового контейнера, она оказалась такой вкусной, но у меня хватило ума выпить один стакан. Я не хотел, чтобы меня вырвало, а еще надо было оставить место для их крови.
Я опустошил свое ведро и подтащил одно из тел к бетонному дорожному разделителю, на который они поставили свои банки. С трудом, но я перекинул его ноги и верхнюю половину туловища через бетонный блок, но у меня не хватило сил затащить на него все тело, чтобы оно свисало вверх ногами. Я достал свой нож и начал пилить шею парня.
Тяжелая работа, намного тяжелее, чем показывали в фильмах. Я пилил и пилил, и мне потребовалось много времени, чтобы отделить голову совсем, но я справился. И хотя ведро было немного покорежено, я положил обрубок головы в ведро, чтобы собрать кровь.
Я оглянулся на остальных троих и устало вздохнул. Я хотела разделать их всех, но не знал, успею ли, пока мясо не протухнет. Сейчас ночь, и прохладные месяцы еще впереди, так что, как только взойдет солнце, я пойму, что все накрылось.
С тоскливым вздохом и досадой я отказался от идеи собрать всю их кровь и просто потратил время, отрезая всем головы, чтобы они могли стекать на парковку. Даже это было утомительно. Я срезал немного мяса с бедра и положил его на тонкую сковородку, привязанную к одному из их рюкзаков, и присел у костра со стаканом крови и одной из синих сигарет, которые раньше видел у одного из них.
Я прикурил сигарету и немного затянулся, не так сильно, как в прошлый раз, чтобы не закашляться. Голубой огонек вызвал улыбку на моих губах.
Вкус этого дыма был намного приятнее, чем у сигарет, которые я нашел у «высохшего человека», и от него у меня закружилась голова. Когда я закончил, я порылся вокруг и нашел другую пачку сигарет, но у этой был красный уголек, а дым - зеленым.
Я выкурил и эту сигарету, и внезапно... Я почувствовал прилив энергии.
В этих сигаретах, видимо, были наркотики, от них мое сердце учащенно забилось, а тело затряслось, как будто я выпил немного растворимого кофе из магазина. Я воспользовался этим и начал собирать кирпичи жилого дома позади меня и делать из них печь для сушки вяленого мяса. Я работал всю ночь, куря сигареты и прерываясь на еду и воду. К тому времени, как на горизонте забрезжило утро, у меня в самодельной духовке засушились первые полоски вяленого мяса. Я понял, что не смогу завялить их все до того, как они сгниют.
Вместо этого мне пришла в голову совершенно новая идея. Поскольку я одинок и у меня есть только мои игрушки, я могу завести новых друзей. Прежде чем лечь спать, я передвинул три тела без голов и пристроил их вокруг костра. Я положил их головы им на колени, чтобы они могли смотреть на огонь, и даже вернул им чашки, которые они использовали для питья воды.
Когда все расселись с головами на коленях, я свернулся калачиком у костра и натянул на себя одеяло. Теперь, когда рядом есть другие люди, я чувствовал себя немного менее одиноким. Если закрыть глаза, я могу представить, что это мальчики в комнате общежития или даже Нана.
Я крепко зажмурил глаза и позволил огню согреть мое лицо. Меня ждал долгий и комфортный сон, мой желудок полон воды и мяса, а тело болело и устало от долгой ночной работы. Я уснул рядом со своей новой штурмовой винтовкой, которую планировал опробовать завтра, а мои совершенно новые друзья наблюдали, как я сплю.