глава 19. Лилии зацветут
Ночь не давала укрыться Шарлотте в забвение, а прошлый пленник заставлял путаться в пальцах и жаловаться вопросом: что вообще происходит? Почему мир так резко начал меняться и клониться к странной, неизвестной форме волшебства? Почему мгновения стали замирать в её пальцах, а шум леса стал роднее и ближе к сердцу, чем звон каблуков, который крывался в крепких стенах замка?
Он был недостижимый, высокий, и из него парил туман владычества. Как можно тише нужно было покидать эти ворота, но побеги всё быстрее приживались к Шарлотте. Она не понимала, почему держит под носом ту, которая в розыске у всего королевства. Почему за своей хрупкой спиной она несёт необычайную, ещё живую силу?
Вопросов было много, но ответов не было совсем. Ради чего Шарлотта была готова рискнуть и окунуться?
Отец был порочно занят во всех своих делах, а босые ноги уже увереннее ступали по сколотой плитке и выходили к протоптанным дорогам. Она уже не бежала — она чувствовала этот миг замирания.
Зная, что её тело направляется к рыжеволосой девушке, было не так страшно. Становилось теплее, чем когда-либо — будто кто-то нежно укутывал её в свои объятия.
Но сейчас она была не от отчаяния, которое всплывало на глазах, а от режущего любопытства, которое пульсировало в груди. В этот раз она бежала дольше обычного. Бежала и бежала, как можно скорее, пытаясь дотянуться до всей не дотронутой ею сути — и казалось, что она уже близка к разгадке на все вопросы.
Казалось, она вот-вот возьмёт в обе руки ту магию, которая светом упала именно в эти леса.
Видя в туманном свечении леса огненный силуэт и длинные кудри чуть ниже колена, ноги двигались быстрее — и лёгким, почти аристократическим движением она коснулась этой магии. Она коснулась Реи — по плечу.
Казалось, что тело пробила молния и растеклась в тысячи маленьких огоньков. Рея лишь напуганно обернулась — и в то же мгновение распустилась в бездонной улыбке. В её зелёных глазах читалось непонимание.
Слегка двинув всё ещё лежащую руку Шарлотты на веснушчатом плече, Рея хрипло спросила, всё продолжая улыбаться:
— Ты чего?..
Слова выскользнули мигом, и казалось, что даже сама Рея немного встревожилась — Шарлотта никогда не приходила в такое время. Казалось, что листья сами её приносили. Но в этот раз янтарные глаза Шарлотты светились живее и намного трепетнее, чем обычно.
— Мне казалось… я так долго бежала за чем-то… не тем… — долго подбирала слова принцесса, но всё же продолжила:
— Вот ты… почему ты беглянка? Ты ведь не имеешь магических способностей… Как?..
Мгновенно замолчала девушка, сама не понимая по какой причине. Будто бы буквы сами перестали собираться в слова. Будто она не должна была знать всё, что хотела.
Но Рея была будто не из их мира. В глаза бросались мгновения — тихие и сияющие, неописуемо дикие и незнакомые другим, — что было невозможно назвать волшебством.
— Я сама не знаю, кто я... Когда ты гонишься за этим вопросом, ища ответ, — ты понимаешь, что потерял себя, когда начал искать... — почти непринуждённо ответила эльфийка.
В глазах её мелькнула пустота момента, а холмистый нос вздёрнулся к почти фиолетовым обломкам неба.
— Но теряя какую-то часть жизни... ты обретаешь новую, — продолжила Рея уже с более таинственным взглядом. А после — её хмурые брови расслабились, и на лице снова всплыла искренняя улыбка.
Шарлотта лишь смотрела в глаза Реи, слегка затаив дыхание, заставляя сердце биться ровно. Вряд ли это было то, что хотелось услышать… но она слышала. И чувствовала каждую фразу на своей коже, будто лучи солнца согревали её.
Было непонятно, что именно для неё значит вопрос «кто я?», но он всегда сохранялся без ответа — и безнадёжно пролетал в воздухе до того самого момента, пока с губ Реи не слетели слова: «потерял себя».
И тогда вопрос медленно, но тихо, смирился с размером — и рухнул.
— Всё в порядке? — поинтересовалась рыжая, заметив, как далеко заплывает Шарлотта в своих неотвеченных заблуждениях.
На что вместо ответа она лишь получила терпкие объятия. Шарлотта, обхватив шею девушки двумя руками, мягко упала ей в плечо, скрываясь от всего света мира, ища покой и тишину.
А Рея лишь прикрыла хрупкую спину принцессы своими руками…
И тогда лес расцвёл запахом лилий, которые били в нос, а в воздухе повисло неуверенное дребезжание рухнувших сил.
И лишь в этих тихих объятиях Шарлотта не чувствовала пустоту.
Это было странное и немного колющее, но пробирающее до ног приятное ощущение, которое стихало — а потом снова возрождалось импульсом, как феникс, восставший из пепла.
Её длинная коса стала тяжёлым грузом на спине, а платье заканчивалось в один ритм с её сердцем.
Отпускать шею рыжей совсем не хотелось — казалось, что этого и не нужно было делать.
А ведь если она отпустится… то мир снова погаснет.
И на её плечи упадёт тяжёлый шёпот ожиданий.
"Мы не знакомы, но в один день моя душа зацветёт сильнее, чем цвет весны в Вернинских лесах.
Мою кожу будет греть мгновение — теплее жара солнца,
и впервые за тихие годы мук,
которые поселились в моём корсете,
я обрету покой."
Рыжая, почти красная прядь кучерявых волос падала к резной шее принцессы
и бережно успокаивала —
совсем невольно, но мгновенно,
тихо и ласково,
как тонкие объятия.