глава 14. летний дождь
Холодный мрамор бережно встречал Шарлотту. Ее дом сиял отблеском расчета, а в янтарных глазах читалось так много смыслов. Уснув ночью и проснувшись рано утром, чувства в сердце не пропадали. В голове всё так же сиял тот самый яркий и тёплый свет, который встречал её крепкими объятиями.
Комнату заполнял букет вещей Биатрис. Её дух стоял в комнате — и её старые, но родные вещи, парфюм, которым Биатрис всегда пользовалась… Запах невероятно дивных цветов, таких, казалось, нет нигде, только в объятиях старшей сестры. Платья с аккуратным тонким кружевом и выглаженными рукавами. Алые лучи солнца питали холодные стены теплом.
По телу пробежала дрожь. Сердце на момент перестало биться, а воздух в грудной клетке резко закончился, а через несколько мгновений вылетел крохотной птицей — и по щекам жгли пожары. Дрожащие пальцы девушки держали полевой цветок — яркий и пестрый, с резными кончиками и мягкими извилинами. Трепетно, но крепко сжимаясь в его цветение, горячие слёзы хлынули ещё сильнее.
Она будто снова была маленьким ребёнком — с детской невинной улыбкой и мягкими нежными руками, которые держали её. Мгновение замирало в глазах, а на рёбрах резалась тонкая грань между мирами. Солнечные лучи прожигали её белоснежное лицо, по которому медленно стекали на подбородок капли.
Дрожащим голосом и искренне счастливой улыбкой с её губ соскользнули слова:
— Я нашла тебя, Биатрис… Я искала тебя так долго…
Шёпот влился в свет комнаты, а сердце забилось кровью от непонимания связи между рыжей беглянкой, которая была равна глотку воздуха, и тёплым воспоминанием, которое казалось больше не повторится никогда. Тонкие пальцы, мягкие кудряшки и такая же тёплая улыбка… Хотелось упасть в грань между миром и реальностью, закружиться в полёте, в бережных руках. Было больно.
С такой яркой и доброй улыбкой, смотря в край комнаты, на арфу, прожигала её взглядом, наполненным мимолётными воспоминаниями, Шарлотта. Ночнушка душила, но умирать тогда вовсе не хотелось, ведь за столькие годы своей жизни она почувствовала трепет и тепло мурашек — от самых кончиков пальцев ног до самой белоснежной макушки.
Такие бессмысленные слёзы падали на эту простыню, как отражение света — они жгли и забирали с собой всё. Остановиться было будто невозможно.
В то утро запомнилось всё: красная тень резных ставней на окнах, блеклый отблеск воды, запах азалий, который стоял в комнате, прохлада мрамора, как благородно заглядывали спустившиеся листья цветущего винограда и шли по стене. Засохшие розы в фарфоровой расписной вазе. Мягкая шёлковая простыня. Утренний щебет птиц, пение шума прибоя, шелест бумаг на письменном столе, который поднимался по велению ветра. Дрожащие пальцы, горячие слёзы на гладких щеках, взмах ресниц, дыхание, стук собственного сердца — её стук. Мысли в голове и, конечно же, голос Биатрис — протянутый и настолько нежный, насколько это могло быть.
Света хватило, чтоб сжечь комнату дотла. Шарлотта порханием летала в своих мыслях, часы пролетали быстрее, чем летели за окном лучи. Холодный утренний стол казался ослепительно чистым. Ягодный пирог с песочным тестом, который осыпался на мелкие крошки, трепетно и поджидая стоял на столе. Придворные, всматриваясь, наливали чай в чашечки, на которых были выделены ослепительно небесной глазурью инициалы обладателя сервиза. Тепло от фарфоровой кружечки сразу прилило к белым пальцам.
Каждый день в замке мимолётно пролетал. Стук тонко сделанных балеток раздался по скользкому паркету столовой. Без предупреждений Шарлотта следовала к саду. Запах смешанных цветов ударил в нос, яркие цветы пятнами лились в перемешку с ветром. На руках застыло мгновение. Детский невинный голос раздался за спиной, указывая тонким пальцем в тугой бантик, который держал корсет Принцессы.
Обернувшись на призыв, сердце запульсировало сильнее, на лице расплылась невинная улыбка.
— Малышка, что ты тут забыла? — настороженно поинтересовалась дама, присаживаясь на корточки, чтоб быть на одном уровне с Принцессой.
— Папа... занят. Я сбежала от прислуг, — хвастаясь, заявила маленькая женщина. На её таком же белом, но круглом лице всполохнула хитрая улыбка.
Шарлотте хотелось разрыдаться прямо здесь. Захватив двумя руками, подхватив за спину, Принцесса бережно подняла сестру, укладывая её голову к себе на плече. Утренние мурашки пробежали по запястьям, всё также чувствовался запах неизвестных цветов, рассаженных в саду. Тишина, свет и покой. Тишина счастливая и детская.
Стоя так посередине сада, на лице была тёплая улыбка, а глаза намокли. Сжимаясь крепкой хваткой, бережно обнимая дитя, Шарлотта проносила все слёзы. Теперь она стала опорой и светом. Теперь её вздор будет путём в ночи. Она стала той самой Биатрис, которая спасала от Отца и придворных.
Свет пронизал всё в этом саду, и вот капля, которая счастливо упала на острый кончик носа Лилии. В её янтарно блестящих глазах засветилась задорная надежда.
Счастливо крутя головой, капля за каплей попадали на силуэт.
Шарлотта, медленно опустив ребёнка, коснувшись указательным пальцем носа, распустила руки и начала кружиться, заливая сад своим и детским смехом. Он был прекрасен и чист.
Забота залила щёки со всех сторон, а тёплый дождь, напоминая о влажном лете, разливался в самые разные стороны и мочил платья и волосы.