Глава 22
Спустя несколько дней Мира чувствовала себя значительно лучше. Помимо Мари за ней никто не ухаживал, обеспокоенная парочка из правителя и ведьмы не подпускали ни единого демона, что, возможно, тоже сыграло свою роль в ее выздоровлении. Мари частенько рассказывала о всеобщей обеспокоенности, царившей в замке Хаоса. Остались только самые преданные демоны, всюду расставлены солдаты, Паккиот день и ночь патрулирует основные коридоры, в комнате с порталами дежурит вооруженный отряд. Обслуживающий персонал ограничили, Хаос лично отбирал оставшихся, и что он с ними сделал – никто не афиширует, но факт оставался фактом - больше прислуга не разговаривала. Более того, некоторые подавали мало признаков жизни, больше походили на безвольных роботов, выполняющих цикличный список команд.
Мари рассказывала, что оставшиеся жители замка не чувствовали себя в безопасности. Им казалось, что даже стены имеют глаза и уши, каждое существо вдруг очнулось под вечным прицелом. Быть собой оказалось опасно, никто не мог решиться на такую роскошь.
Почти никто.
Вся эта беседа в очередной раз заняла девушек, бродящих по пустым холодным коридорам крыла Хаоса. Мире нужно было иногда разгонять кровь, потому пару раз в день они проделывали один и тот же путь.
- Я сегодня встретила нескольких вельмож, так те точно по струнке шагали, - усмехнулась Мари. – Идут, спины прямые, а глазки бегают-бегают, смех да и только. Никогда тут не было так забавно, честно говоря.
Мира с сомнением покосилась на подругу. Для нее гнетущая атмосфера замка вряд ли могла хотя бы на секунду сойти за «забавную». Несколько дней назад она была при смерти, Хаос в вечной занятости, как и весь Совет. Паккиот не спит и не ест, только меряет шагами замок от стены к стене. О Риэле и Эвиане ничего не слышно. В ранее оживленном месте стал как никогда ярко ощущаться дух смерти. Точнее, Смерти. Мире казалось, что в замке появился новый житель, который вдруг перетянул на себя все внимание, заставил всех повиноваться своим собственным правилам, точно безвольных марионеток. В конце концов, Смерти все подвластны, и от нее не спрятаться.
- Что? – пожала плечами Мари в ответ на недовольно сдвинутые брови Миры. – Крошка, поверь, нам действительно нужно радоваться. Смотри. Мы не имеем к предательству никакого отношения, мы под крылышком у его Величества, мы здесь просто зрители. А еще, раз уж взялись так глубоко копать, это подтолкнет к началу войны. Где начало, там и конец, чем быстрее, тем лучше. Тянуть больше нет смысла.
Мира отвернулась, не проронив ни слова. Последние дни она была плохим собеседником, лишь молчала и слушала, на большее не было желания. Иногда, чтобы успокоить Мари, могла подать голос, и только. Собственную пассивность даже не пыталась объяснить здраво, спихивала все на слабость после болезни, на нестабильную обстановку и нехватку общения с Хаосом, которого противоречиво пыталась избегать, как могла. Она боялась. Боялась, что с ней он провернет то же, что и с остальными, прочтет ее мысли, зароется в мозг по самую талию и откопает там что-то, что ему не понравится. Ей самой не удавалось на такое наткнуться, но вдруг?
Может, она сама о себе чего-то не знает?
Оказалось, когда кто-то имеет настолько сильную власть над остальными, это не впечатляет, ведь ты тоже входишь в их число.
Размышляя, Мира заметила идущих неподалеку демониц. Лорель вела под руку мать: еще больше исхудавшую и побледневшую. Острые тени легли под виднеющиеся кости, очертили иссохшие линии. Если бы не маленькие клыки и по-прежнему золотые локоны, почти нереально сверкающие на таком болезненном фоне, догадаться о ее природе не смог бы никто.
Они встретились взглядами. Мира вздрогнула, замерла, не в силах расшифровать своих чувств. Ее пронзила вина, неясная, острая боль и сочувствие. Тамилия тоже замерла, прошлась по девушке обеспокоенным взглядом, и, когда вновь обратилась к глазам, вдруг облегченно улыбнулась. Синие радужки засияли на покрасневшем фоне.
Тамилия задрожала, но не смела спустить искренней улыбки. Измученное недугом лицо просияло и сделало ее еще более красивой, чем раньше. Мира не удержалась, да и не пыталась – улыбнулась в ответ. С ее плеч упал огромный камень, вдох показался как никогда простым. Вряд ли она могла допустить хотя бы мысль, что они будут так радоваться, застав друг друга живыми.
Лорель медленно повела мать дальше, а Мира и Мари зашагали прочь по своим делам. Дорогу им преградил вдруг появившийся Правитель. Собранные волосы и распахнутый верх камзола подсказывали: он только вернулся с тренировки. Миру едва заметно подкосила зависть, ей бы тоже хотелось помахать мечом с Паккиотом! Она была смущена подобным откровением, но за время лечения успела соскучиться по движению и вечно угрюмому тренеру. Почему-то он вызывал в ней симпатию, куда большую, чем прочие. Это было восхищение и уважение к чужому пути, к навыкам и способностям, полученным тяжким трудом. Мира тоже так хотела.
- А вот и наш защитник, - протянула Мари. Ирония не скрылась ни от кого, потому приятная, казалось бы, фраза, тут же заставила Хаоса обратить взор к небу.
- Здравствуй, ведьма. Почему не в подвале?
- Там Риэль. Не люблю предателей.
- Для тебя я найду пустую камеру.
- Как мило с твоей стороны. Составишь компанию?
- Если только по обратную сторону.
- Тогда уступлю тебе лучшее место – за решеткой.
- Не стоит, дамы вперед. Все лучшее слабому полу.
- Ты кого слабым полом назвал, пастырь?
- Тебя. По-моему, я абсолютно ясно выразился, нет?
- Крысеныш.
- Заноза.
Мари засмеялась, наблюдая, как Хаос сверлит ее недовольным взглядом. Сложенные за спиной руки говорили о явном превосходстве, но вот остальное только о том, что ведьма имеет определенное влияние на его состояние.
- Вас оставить наедине?
- Будь так добра, - попросил Правитель, склонив голову. – Иди займись чем-то полезным.
- Пожалуй, пока наловлю пауков для работы.
- Валяй.
- И что, не будет никаких угроз? Это ведь твои любимые существа на этой планете.
- Мари. Иди.
Ведьма не стала спорить – удалилась в обратном направлении, напевая под нос какую-то мелодию, смутно знакомую всей компании. Они остались вдвоем.
- Можешь идти? – поинтересовался Хаос, сделав расслабленный шаг в ее сторону. Девушка поджала губы и кивнула. – На ногах еле стоишь. Говорил же ей, не гуляйте долго.
Пробурчав что-то еще, пастырь подхватил Миру на руки и торопливо унес дальше по коридору, за угол, где заманчиво бил открытыми дверьми балкон. Оказавшись под снегом, она невольно глубоко вдохнула – свежий воздух порезал легкие, выбив из легких сухой кашель.
- Встань на мою ногу.
Носочки обоих ступней легко поместились на ботинке Правителя. Свободной рукой он смел снег с каменных перил и нагрел поверхность, чтобы Мира могла сесть. Та даже не сопротивлялась, не было ни сил, ни желания. Смысл? Он все равно сделает так, как ему нужно, да и что плохого в заботе?
На ее плечи опустился теплый камзол. От снега защитило тело Хаоса – он обнял ее, прижал к груди, прикрыв голову своей.
- Не холодно?
- Нет, - сипло ответила Мира. За столько дней ее голос словно застрял в глотке сухим камнем.
- Как ты?
- Лучше.
- Сегодня мы отправимся забирать Мора. Я, Мари и Альб. Думаю, сейчас он как раз сообщает ей эту новость, и лучше нам вести себя тише.
- Думаешь, она прибежит сюда?
- И снесет нас сверхзвуковой волной, да.
Мира засмеялась впервые за эти дни и зарылась носом в рубашку Хаоса. Ей слишком не хватало его поддержки и простых, непосредственных шуток. Он прижал ее крепче.
- Даже не думай, - отрезал почти следом. – Ты на ногах еле стоишь, тебе по лестнице нельзя спускаться, не то, что перемещаться в Старый мир и искать там кого-то. Мы справимся сами.
- Откуда ты узнал, что я хочу спросить?
- А когда ты не просилась куда-то? Каждый раз одно и то же. Попробуй, пожалуйста, пожить без приключений, хотя бы пока не придешь в норму. Я тебя очень прошу.
- В твоем голосе мало отчаяния, - констатировала Мира деловито. Даже потерлась щекой о плотную ткань жилета для полного образа. – Я пока еще могу впутаться в несколько историй.
Хаос коснулся губами ее макушки и вздохнул. Может, выдерживал паузу, чтобы набраться терпения, может, пытался правильно сформулировать дальнейшую реплику. Склонившись ниже, к уху, шепнул:
- Если ты посмеешь опять оказаться при смерти, я найду любой способ вернуться в твое тело и буду находиться там, пока мозги на место не поставлю.
- Эй, но это ведь не моя вина.
- Почему раньше не сказала, что видела? Если бы я был в курсе, ничего бы не произошло. Решила в детектива поиграть? Запомни, Мира, такие вещи на самотек не пускаются, представь, что бы было, умри ты от этой отравы?
- И что бы было? - полюбопытствовала она.
Хаос замялся на полуслове. Прикрыл веки, переводя дух, и спокойно продолжил:
- Я бы убил всех, кто оказался под подозрением, а потом отправился бы в замок водных и разгромил его до основания. А потом меня бы, вероятно, тоже убили, потому что ярость ослепляет, и поддаваться ей – удел слабых.
- Ты ведь не слабый.
- Я… - Хаос вдруг замер. Настолько резко, что Мира тут же обратила внимание на его лицо. Пастырь смотрел перед собой, в его глазах встала мутная пелена. Девушка уже хорошо успела изучить этот взгляд – он думал. Догадался. О чем?
- Дор?
Правитель моргнул и дернул головой, сгоняя наваждение. Снова посмотрел на Миру, теперь тревожно, точно только сейчас заметил в ней нечто важное.
- Ничего, малышка, - склонился и оставил поцелуй на челюсти, рядом с ухом. Горячее дыхание заставило ожить похолодевшую кожу. – Просто беспокойные мысли лезут, такое бывает.
- Как часто?
- Всегда. Я же Хаос, в беспокойных мыслях, сомнениях и лжи моя природа. Тебе нужно вернуться в постель. На свежем воздухе стало лучше?
- Да, намного.
Мира вновь оказалась на руках.
- Я попросил Паккиота лично присмотреть за тобой.
- Правда?
Слабая радость в голосе не ускользнула от пастыря. Он невольно вытянул уголок губ и усмехнулся, точно подарил Мире некую милую зверушку.
- Паккиот вызывает у тебя доверие? Тебе нравится проводить с ним время?
- Да, с тех пор, как мы стали тренироваться, его отношение ко мне стало теплее. Это радует.
- Замечательно, я рад, что кто-то, кроме меня, вызывает у тебя симпатию.
Мира вновь засмеялась, на сей раз стеснительно, робко. Он был слишком близко, чтобы отвечать на такие заявления искренне. От него шло сверхъестественное тепло. Венка на рельефной шее чуть подрагивала после тренировки, физическое напряжение чувствовалось и в том, как Правитель нес ее: обычно сильные руки казались каменными, непослушными. И все же, живость его вида нравилась Мире. Он казался таким настоящим, обычным, будто человек.
Но вот пастырь улыбнулся. Засияли белоснежные заостренные зубы, мелькнули светло-серые глаза на бледном лице. Мира, поддавшись собственным чувствам, осторожно коснулась его ладонью.
- Что случилось? – тихо спросил Хаос.
- Где буду я, когда начнется война?
- Об этом мы обязательно поговорим позже.
- Я… - она дала себе всего несколько секунд, чтобы отважиться на такое смелое заявление, - я хочу быть рядом с тобой.
- Знаю. И ты будешь, просто дождись моего возвращения, ладно?
Недалеко от спальни Миры они встретили Паккиота и Мари. Поменялись парами, коротко попрощались и разошлись. По состоянию подруги, Мира поняла – ее это путешествие не то, чтобы не пугало, оно манило и будоражило до дрожи и гулко бьющегося сердца. Ведьма чувствовала, что совсем скоро встретится с любимым, терпения больше не оставалось.
Отправив двух самых близких существ в дорогу, девушка не захотела отсиживаться в спальне, тем более, у сопровождающего ее Паккиота было много дел, находиться в каком-то более доступном месте казалось наилучшей идеей. Потому она попросилась в одну из читальных комнат, для библиотеки не хватало моральных сил.
Пару раз взглянув на серьезное лицо военачальника, покрытое усталостью, припоминала слова Хаоса о тех пытках, которым он подвергал Риэля. Становилось не по себе, но не из-за жутких фантазий, а, скорее из-за собственных чувств. Риэля было жаль, в том не оставалось сомнений, но и бояться Паккиота она не могла. Того словно и не радовали все эти недобрые занятия, он делал лишь то, что должен был делать. А есть ли смысл тогда обвинять его? Да и что толку от ее обвинений?
Когда главнокомандующий осторожно усадил ее на тахту, оббитую красным бархатом, Мира вздохнула с облегчением. Пару раз он предлагал взять ее на руки, но так откровенно демонстрировать свою немощность перед учителем Мира не решалась. Дошла из последних сил, что не могло не вызвать в ней гордости.
- Подать какую-то книгу? – спросил демон, оглядев зал с упертыми в бока кулаками.
Комната значительно уступала в размерах библиотеке, но все же была довольно просторной. Резные шкафы из темно-коричневого дерева казались черными, не смотря на обилие окон и яркого дневного света. Одну из стен занимал камин с длинным узким зеркалом и полкой, заполненной потекшими старыми свечками. Пожелтевший от времени воск ясно давал понять – гостей здесь бывало мало, потому и прислуга не очень заботилась о состоянии камина или другой мебели.
Тахта, на которой полулежала Мира, стояла посреди зала, на узорчатом ковре, напоминающем персидские. Рядом – деревянный кофейный столик на витиеватых ножках. Не менее дорогое помещение, чем прочие, но гораздо более уютное и современное.
- Можете прочесть, что стоит вон в том шкафу, на третьей полке?
Паккиот недоверчиво осмотрел девушку, затем поплелся к указанному месту.
- Почему именно здесь?
- Просто. Сказала наугад. Здесь слишком много книг, чтобы просить вас что-то искать, да и я бы не посмела.
- Есть какие-то пожелания?
Тяжелая броня главнокомандующего, кажется, усложняла поиски. Он приседал тяжело, а меч неприятно бил ножнами о пол, обозначая каждое движение. Крупный мужчина сначала присел, затем склонился, вычитывая названия на корешках.
- Может, там есть сказки? – неловко предположила Мира, пожав плечами.
- Есть, - кивнул демон и, ловко вытянув одну из книг указательным пальцем, подал девушке.
- Спасибо.
- Не за что, - Паккиот рухнул в ближайшее кресло и протяжно выдохнул. Его тело тотчас обмякло.
Мира сочувственно оглядела его и, решив не тревожить зря, погрузилась в чтение. В оглавлении ее привлекла сказка под названием «Смелый кузнечик».
- Интересно?
Поставленный голос заставил ее вновь обратить на демона внимание.
- Да, довольно-таки. Уже нашла, что хочу прочесть.
Он закивал и надавил пальцами на глаза, сгоняя сонную пелену. Усталость брала свое, но на отдых точно не было времени, и девушка явно это понимала, потому, поразмыслив, предложила:
- Хотите, прочитаю вслух? В пансионе подруги говорили, что у меня хорошо выходит.
Паккиот вдруг неожиданно мягко усмехнулся и махнул рукой, прося приступить. Металлические наручи делали их еще больше и тяжелее, но, кажется, носителю брони это неудобства не доставляло. Девушка осмотрела сверкающие пластины, прокашлялась и принялась выполнять просьбу.
- Жил-был кузнечик, и все у того кузнечика было как надо: семья большая, любили его и почитали среди насекомых, а все потому, что жил он по законам и всегда чтил их. Знали и бабочки, и таракашки, что кузнечик справедлив, всегда искали у него защиты и просили их рассудить. Настолько был мудр кузнечик, что сам ветер шептал ему, трава шелестела, прося милости. Порой прилетали птицы, и, умоляя поделиться мудростью, топтали зелень. Не могли выживать насекомые, и тогда кузнечик решил: «Попрошу я у ветра помощи, пусть гонит он птиц прочь, и сам ему в этом помогать буду. Останется тогда трава цела, будем мы сыты, а ветер единственным хозяином неба станется». Высказался умный кузнечик, поддержал его ветер, и стали они вместе птиц прогонять, да прогнали полностью. Попадали птицы, схватила их трава, да не отпустила больше. Стали тогда насекомые жить-поживать, да добра наживать, и знали они, что мудрого кузнечика не просто так называют таковым, - дочитав, Мира изогнула бровь. – И это читают детям? В чем заключается мудрость кузнечика? Это же геноцид.
- В том и мудрость, - не согласился Паккиот. – Правитель печется о здравии своего народа, что означает одно: в нужный момент он обязан принять твердое решение и принести жертву в виде чужаков, если потребуется.
- Это сказка о Море, верно? – слишком уж уверенно, даже для себя, предположила девушка. На это заключение ее натолкнули некоторые обрывки далекой истории, в которой был замешан и пастырь, и его супруга.
Паккиот сходства не подтвердил.
- Не думаю.
- Почему же?
- Его мудрым никто не звал.
- А кого звали?
- Творца. Но он не стал бы уничтожать одних ради других, мы ведь все его дети. Он наш общий Правитель, потому жертвы здесь не обязательны.
- Странно, - нахмурилась Мира. Что-то в этой истории заставило ее нервничать. – «Все эти сказки такие несуразные. Вот бы вернуть ту книгу, которую мне передал Константин в пансионе… Книга! Хаос! Точно!».
- Паккиот! – она практически вскочила в сторону воина. Тот вмиг напрягся всем телом, схватился за рукоять меча, обернулся на дверь с такой скоростью и резкостью, что Мира замерла от неожиданности. – Паккиот, я хотела попросить.
Военачальник едва ли не прожег дыру в ее голове, вернув взгляд. Но, будто посчитал, что вступать в полемику с настырным и чрезмерно любопытным человеком бесполезно - кивком попросил продолжить.
- Мне нужно передать кое-что Правителю. Они еще не отбыли?
Паккиот посмотрел в окно, отслеживая положение солнца, и констатировал:
- Наверное, нет. Это срочно? Не может подождать до его возвращения?
- Нет, это нужно сказать сейчас. Можем мы спуститься в комнату с порталами? Это правда необходимо. Пожалуйста.
Демон откровенно сомневался. Понимал, что вдвоем им не успеть, а дело правда важное - Мира смотрела слишком умоляюще. Большие зеленые глаза ловили каждое его слово.
- Боюсь, не получится. Оставлять тебя без присмотра мне запрещено, а вместе нам не управиться. Придется дождаться, когда Правитель вернется.
- Ох, Паккиот, прошу вас, - не унималась девушка. – Потом это уже не понадобится!
- Прости, не выйдет…
Договорить он не успел, в дверь постучали. Вошел один из солдат, заговорил о каком-то происшествии в соседнем крыле, что-то про разбитое окно и сундук. Паккиот оставил молодого демона сторожить Миру, а сам торопливо скрылся в указанном направлении. Девушка тут же сложила один и один, решив, что это – благословение Творца на воплощение ее идеи, и не упустила шанса воспользоваться моментом.
- Простите, а можно мне воды?
Солдат покосился на дверь. Выглянул. Прислуги рядом не оказалось, но и отказывать гостье, опекаемой лично Хаосом, не хотелось. Рассудив, что до ближайшей комнаты прислуги не так уж и далеко, кивнул, после чего скрылся. А Мира, не теряя времени, поднялась и поковыляла к выходу. Пустой коридор охотно позволил ей преодолеть расстояние до ближайшего поворота, пройти еще несколько метров без беспокойств, а потом, точно предостережение от разного рода глупостей, раздалась речь Паккиота:
- Оставьте там караул, семнадцатый отряд отправьте на патрулирование территории с восточной стороны, за стену. Пусть осмотрят пролет между сторожевыми башнями на предмет каких-то улик. Следы, сколы на камне – что угодно. Потом командующий отрядом с докладом ко мне.
- Понял.
- Остальных, кто не задействован, немедленно спрятать. Я отлучусь на десять минут и выйду с вами на передовую. Сколько их?
- Двое. Они на первом этаже, леди Тамилия с дочерью ведут переговоры, но, кажется, дело плохо.
- Кто?... – Паккиот едва ли не зарычал, плохие слова повисли на его языке. - Иди, иди, я догоню.
Мира шмыгнула в ближайшую комнату, едва прикрыв за собой. Крохотная щель мелькнула светом, когда главнокомандующий пронесся мимо. Шалость не удалась, сейчас он дойдет до читального зала и поймет, что она сбежала.
Скривившись от досады, девушка осмотрела доступный отрезок коридора, но вдруг услышала за спиной смутно знакомый мужской голос. Чья-то огромная спальня проглатывала тихий диалог, доносящийся из самой глубины. Ширма, прикрывающая вход, скрыла и незваную гостью.
- Вам проще сдаться.
Миру парализовало. Несколько случайных событий сплелись в ее разуме в единый канат, а потом больно ударили куда-то в район солнечного сплетения. В нескольких метрах от нее говорил Аберион. Тогда, на балу, она не могла вспомнить, где могла слышать его раньше, но теперь вспомнила. Ее первые дни в замке, тогда, в той комнате, дипломат водных говорил о ней с…
- Проще, если мы все хотим лишиться голов, - отчеканил Теотерон, подтверждая ее воспоминания и предположения.
- «Нет, нет, Риэль уже пострадал. Я не могу просто взять и обвинить его в предательстве, мне нужны более веские причины. Вдруг, это просто совпадение? Паккиот сказал… О, Творец! Паккиот сказал, что кто-то вторгся в замок!».
Мира чуть надавила на дверь, пытаясь увеличить щель и проскользнуть в коридор, но в последний момент накрепко зажмурилась и затаила дыхание. Осталась.
- От чего же? Пастырь со своей ближайшей свитой покинул крепость, сильнейший представитель власти на данный момент ты. Стоит только отозвать Тамилию и…
- Отозвать? – рассверепел Теотерон. – Запомни, Аберион, моя жена – не адская псина, а тебя я сотру в порошок, если ты посмеешь еще раз раскрыть пасть и обратиться к ее фигуре в подобном тоне.
Ангел тихо рассмеялся. Стеклянное дно стакана мягко коснулось деревянной поверхности стола.
- Ты только потому поступаешь таким образом? К твоей семье здесь больше уважения, оно верно, но надолго ли? Раскрой глаза.
- Пошел. Вон.
- Я пойду, но ты должен помнить условия, - тон ангела снизился и стал жестче. – Мор, охотник – вот гарантия безопасности. Все-таки, мы когда-то были друзьями, помнишь? Я уступаю тебе по старой дружбе, не более. Учись проигрывать, в этот раз мамочка тебе не поможет.
- Закрой свой поганый рот. Ты никогда не был мне ровней, и тем более другом.
- А теперь я перешагну через тебя.
Услышав шаги, Мира выскочила в коридор и едва успела спрятаться за ближайшим поворотом, когда перед ней вдруг вырос Паккиот. К ее удивлению, его взгляд не сулил ничего хорошего, но и злости в нем не читалось, это была собранность и готовность к чему-то неизбежному, страшному.
- Мирослава, идем со мной, - не терпя возражений, он подхватил ее за предплечье и поволок в сторону незнакомого крыла. За их спинами раздался надрывный крик, следом кто-то побежал по ступеням, лязгая металлическими набойками.
Мира обернулась на ходу, но замок все еще казался пустым. Только топот наполнял его до самого потолка.
- Паккиот, что происходит?
- Не важно. Это решаемо, тебе нужно делать то, что я говорю и помалкивать.
Чей-то рык отскочил эхом от пролета южной лестницы. Какие-то слова, но в мешанине из самых разных звуков можно было отследить лишь их отрывки.
- Хотела сказать, я слышала…
- Не время.
- Да постой же ты! Я слышала, как Теотерон говорил с Аберионом!
Военачальник на секунду дрогнул, но не замедлился. Он молчал, и это насторожило Миру, но всего на минуту, пока они не заплутали в совершенно чужих ей стенах.
- Не говори никому об этом, поняла? Это приказ. И не задавай вопросов, просто молчи, сейчас не та ситуация...
Перед ними упало чье-то тело. Военачальник механически замер, прикрыв собой девушку, и они уставились на демона вместе. Мира почувствовала, как дрожат ее колени. Паккиот задрал лицо и обнаружил нескольких водных, нависших на перилах открытой части третьего этажа. Они нацелились на существо в богатом обмундировании, сразу поняв, кем тот является. По их задорным переговорам Мира поняла - они хотят спуститься, чтобы поймать его.
Военный возобновил шаг. Мира была вынуждена перешагнуть через умершего, что получилось едва-едва. Вырваться она больше не пыталась, только покорно следовала за демоном, насколько позволяло состояние. Под конец пути уже не чувствовала ничего, лишь видела перед собой окровавленный затылок неизвестного солдата.
Как оказалась в гостевой спальне - не заметила.
- Оставайся здесь и никому не открывай. Войдут – прячься, никуда не уходи. Ясно?
- Д-да.
И он исчез. Мира огляделась, ощущая чьи-то глаза за каждой тканью и спинкой мебели. Незнакомая комната смотрела на нее изучающе, скалясь. Шум за стеной резанул по барабанным перепонкам заточенным кинжалом, заставил ее вздрогнуть.
Зазвенел металл. Кто-то истошно закричал.
Мира сама не заметила, как, объятая слабостью и мелкой дрожью, упала на пол и отползла к стене. В комнате было пугающе-статично. По ту сторону в единое варево смешивались сотни разных звуков, которые, казалось, были ей не знакомы, но слишком уж ярко вырисовывались в голове.
Полоснули лезвием по телу. Ударили о стену. Оружие врезалось в камень. Упала ваза и разлетелась на сотни осколков. Треснули перила. Кто-то зарычал от боли. Громкий, противный хлопок – так звучит соприкосновение мрамора и мешка с костями. Будто кожа лопнула.
От двери потянуло жженым мясом.
Мира схватилась за голову и уставилась в кисточки ковра, буквально чувствуя, как ее собственная плоть полыхает. До ужаса знакомое лицо мелькнуло во тьме. Старик в круглых очках на цепочке склонился к ней. Закатанные рукава краснели от ее крови.
Она зарыдала, завыла так громко, что заболело горло. Старик засмеялся. Все эти звуки, вся кровь, заливающая отстроенный пастырем дом, разрушенные кирпичи, будто чья-то растерзанная душа - все это было ее. Она понимала замок, стонущий от возмущения и боли. Плакала, билась, но так и не смогла подняться или разглядеть контуры бесхозной спальни.
Давно зажившее предплечье, на котором когда-то оставили печать, вновь разорвалось до самых костей, раскрылось, точно причудливое растение. Ожоги выросли там, где давно исчезли. В трепещущей груди забился животный страх.
Замок страдал, но недолго. Мира сама не заметила, как все утихло. Вскоре вернулся Паккиот. Заторможенный, отчего-то потерянный, он помог Мире подняться и молча вывел из комнаты. Они оба, казалось, находились где-то за пределами владений Хаоса, и все, что им оставалось - слепо повиноваться обстоятельствам.
Паккиот привел ее в зал Совета.
Даже не успев оглядеть тех, кто сидел за столом, Мира учуяла запах крови, ауру страха. Неизвестно, кто и чего боялся, но эту эмоцию уловить было проще простого, возможно, потому что она сама боялась.
Много белого. Так много, что глаза слепило.
За столом сидели Тамилия и Теотерон. С прямыми спинами, на удивление сдержанные, настороженные и смиренные. Напротив – Риэль. Заметив его, Мира поначалу обрадовалась, но потом проглотила комок ужаса – на нем не было живого места. От прекрасного лица не осталось и следа, только налитые мертвой кровью гематомы.
А во главе стола вдруг оказались самые яркие пятна, вдвое незнакомцев. Седовласый мужчина с длинной бородой улыбался подоспевшим участникам Совета, едва ли не скалился, светился от злостной радости. В его глазах Мира прочитала детский восторг и предвкушение чего-то грандиозного. А вот за ним стояла совершенно иного вида женщина: короткие волосы, обтягивающий наряд, куча оружия из золота и подобных по цвету металлов. На ее лице застыла внимательность, пристально сощуренные глаза цепляли каждое движение. Возможно, поэтому присутствующие предпочитали сохранять одно положение.
Паккиот помог Мире сесть, сам занял место рядом.
- А вот и ты, человеческое дитя, - обрадовался седовласый ангел. – Меня зовут Бириим, и я – новый хозяин вашей крепости.