Дагмар. Ворох прошлого | 18+

С приближением середины осени холода в Скайморе стали ощущаться на порядок сильнее. Полуголые деревья стояли слегка накренившись от тяжелых порывов ветров, так обильно поддуваемых с севера. Народ грустно глядел на переменчивую погоду и, укутавшись в одежду потеплее, не спеша ступал по своим делам. Понурое утро хоть и выглядело для всех безрадостным, но особенно несчастным оно было на кладбище Гобри.

У глубоко вырытой могилы собралась небольшая горстка людей, одетых в черные одежды. Со скорбными лицами они глядели на закрытую крышку гроба, которая, к счастью многих восприимчивых, прятала от их глаз мертвого человека.

Рене закинула горсть холодной земли в вырытую яму и заглянула в нее, наблюдая, как мелкие камушки спадают глубоко вниз. Ее тело дрогнуло, когда она ощутила новый
порыв ветра. Придерживая легкий платок на голове, она подняла глаза и окинула взглядом всех присутствующих. Незнакомцы были одеты в черные рясы и стояли чуть поодаль от королевы. Никто из них не обращал на нее никакого внимания, стояли молча, внимая речи, что произносил Джозеф.

Епископ читал молитву. Он то и дело поднимал взгляд, словно убеждаясь, что каждое его слово было услышано. Когда их взгляды с королевой встретились, он подал ей едва заметный знак — легкий кивок, выражающий сочувствие. Рене в который раз посмотрела на могилу. Ей было странно осознавать, что в этом мрачном деревянном гробу лежит ее друг Константино. Да и друг ли? Священник единственный разделил с ней тягость одного давнего события, о котором королева не могла по сей день забыть. Он умел слушать, как никто другой, направлял, подсказывал, сохраняя до последних дней ее тайну, но та боль так сильно было глубока... Казалось, что она впечаталась в самое сердце и никакие слова с раскаяниями, как и признание в вине, не помогут ей ее заглушить.

«Покойся с миром, мой дорогой друг. Я многое осознала и приняла, по большей части благодаря тебе. Надеюсь, там, где ты находишься сейчас, покой похож на тот, о котором ты всегда мечтал. И просто знай, что ты справился, ты помог заблудившейся душе найти себя и вернуться»

После того как Рене мысленно попрощалась со священником, она собиралась покинуть похороны, не дожидаясь погребения, но сразу почувствовала, как рядом с ней кто-то остановился. Краем глаза заметила, как изящные женские руки натянули черные перчатки. Запах горького шоколада и кофе оповестил Рене о собеседнице раньше, чем она успела заговорить.

— Я знала, что увижу тебя здесь. Кажется, только вчера ты маленькая сбегала с этим мальчишкой подальше от родителей. Постоянно ругалась и кричала на них, когда тебя просили заниматься своими делами, а не баловаться с деревенским отрепьем.

— Отец боялся, что я принесу ему от Константино ребенка, хотя мне было лишь одиннадцать, — Рене горько усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям и стала смотреть, как гроб опускают в землю. — Тот факт, что мне не позволяли дружить с тем, с кем я хотела, укоренил во мне важную мысль — что никто из семьи меня не понимал и не был мне близок. Кроме Ульриха, разумеется.

— Ульрих меня приятно удивил. Я до последнего надеялась, что он пойдет со мной к Леджестерам и будет мне помогать, а он выбрал тебя.

— Хоть ты и его сестра тоже, Морун, но твое видение и методы управления королевством, мягко скажем так, ему не по душе.

За все то время, что сестры говорили, гроб успели опустить на самое дно ямы и начать прикапывать землей. Священники дождались пока Джозеф закончит свою речь и, натянув плащи посильнее, отправились вместе с ним в неизвестном направлении. Незадолго до прощания, епископ успел передать Рене небольшую коробку с вещами Константино. Королева не стала смотреть, что там хранилось, но судя по весу поняла, что содержимое могло быть какими-то бумагами. Заниматься их изучением следовало в безопасном месте — дома, подальше от любопытных глаз.

Перехватив коробку поудобнее, Рене подозвала Диуля, который сразу примчался и забрал из рук королевы переданные ему вещи.

— Диуль, поставь, пожалуйста, коробку рядом с моим местом в карете. Я скоро подойду.

— Как скажете, Ваше Величество.

Когда кучер оказался на достаточно далеком расстоянии, Морун решила заговорить снова.

— Куда отправишься? В Скаймор?

— Вообще-то у меня были мысли посетить церковь.

— Что тебе там надо? — Морун слегка нахмурилась, услышав ответ сестры, а затем как-то странно ухмыльнулась. — Злачное место, хоть и святое.

— У меня свои причины, почему надо именно туда. Ты же вряд ли дашь ответы на мои вопросы, поэтому я не хочу раскрывать свои.

— Давай договоримся? Я дам тебе два честных ответа на твои вопросы, а ты — на мои. Идет?

Рене посмотрела на сестру. Странная любезность, переменчивость и желание делиться секретами в поведении Морун слегка путала и напрягала. Складывалось странное ощущение, что та играется с ней, пытается что-то выяснить, будто ей заведомо что-то известно. Внезапно придуманная игра источала опасные нотки, но Рене старалась не думать об этом, сейчас ее мысли были поглощены тем, что полезного она может узнать. Интересующие ее вопросы явились сами собой.

— Ладно, Морун, я не против. Только прежде, чем начнутся вопросы, я бы хотела поинтересоваться.

— Тогда это будет три вопроса, моя дорогая.

— Мне тяжело верится в твою искренность, — честно призналась Рене. — Обычно задиристая, сегодня ты явно в ином расположении духа.

— Задиристая?

Морун громко и заливисто рассмеялась. Она не обращала никакого внимания на тех, кто в этот самый момент с болью в сердце навещал своих знакомых на кладбище и удивленно на нее поглядывал. Рене постаралась мило улыбнуться в ответ на косые взгляды, дабы хоть как-то сгладить ситуацию, и, подхватив сестру под локоть, резко тряхнула ее на себя.

— Перестань! Ведешь себя неподобающе.

— Всего лишь искренние эмоции. Ну ты и рассмешила меня, Рене... С чего вообще взяла, что я как-то плохо к тебе отношусь?

— Боюсь мне не хватит часов в сутках, чтобы перечислить все то, что ты сделала и говорила за моей спиной.

— А можно поподробнее?

Морун даже не стала отпираться. Она задорно улыбнулась и ее глаза заблестели, когда она увидела, как непонимание отразилось на лице сестры.

— Неприятно знать, что моя родная сестра считает меня шлюхой. Думает, что я та, которая делит ложе не только со своим другом-священником, но еще и с епископом. Какой-то грешный треугольник получается, не находишь?

Рене вспомнила как закипала, когда читала строчки из письма Константино. Он написал слово в слово, что сказала Морун, когда та прибыла проследить за ней в церковь. Только одному Богу было известно, что она готова была сделать, будь Морун где-то поблизости в этот момент.

— То была маленькая шалость. Ведь всем уже давно известно, что у вас с Герольдом, вот я и подумала... — Морун легко отмахнулась от очевидных обвинений и, как ни в чем не бывало, перевела тему. — Ну так что, сестричка, ты согласна? Со своей стороны обещаю дать честные ответы.

Рене потупила взгляд. Она знала, что уже была согласна. Вопросы сами вертелись на ее языке, в ожидании, когда она их сможет озвучить. Давать положительный ответ королева не спешила. Быстрое согласие ей было совсем не на руку, следовало немного потянуть время, чтобы разговор пошел не только в пользу Морун. Сейчас Рене предстояло настроить себя на честный разговор, в котором с помощью нее могли узнать какую-то важную информацию.

— Можешь начать первая, чтоб тебе было спокойнее, — старшая сестра подошла поближе к Рене и аккуратно заправила выбившуюся прядку за черный платок.

— Хорошо. Первый вопрос. Ты знаешь от чего умер Константино? Тебе ведь, как королеве этих земель, должно быть известно, что с ним произошло.

— Честно сказать, не ожидала, что ты потратишь свой вопрос на того, кто уже лежит в могиле, — Морун разочарованно выдохнула. — Да, я знаю, от чего умер твой священник. Первопричиной является шок или испуг, неважно. Джозеф упоминал, что последнее время Константино был сам не свой: постоянно оглядывался, боялся любого шороха и в целом стал какой-то нервный. Его сердце разорвал испуг.

— Где он умер?

— Это следующий вопрос.

— Нет, уточняющий. Чтобы ты смогла дать мне максимально полный ответ и без пробелов.

Морун одобрительно кивнула и с уважением посмотрела на сестру. Видеть ее такой хитрой, прямолинейной и немного дерзкой было очень приятно, ведь тем самым она указывала на их сходство, которое никогда раньше не было заметно.

— Его обнаружили у главного входа в церковь.

— Понятно. А вторая причина смерти?

— Рваные раны от когтей дикого зверя. Вероятно, волка.

Рене, вкусив запах открывшейся правды, хотела завалить сестру вопросами еще, но вовремя поняла, что та вряд ли ей уже ответит. Королеве тяжело было представить, как мучительно священник прощался с жизнью. Чувствовать, как хищник разрывает твою плоть, пока ты находишься в сознании, видеть его дикий взгляд, который жадно блуждает по разорванной коже, что вызывает в нем еще больший аппетит. Теперь ей не доставало лишь последней правды — кто или что сводило священника с ума?

— Второй вопрос будет или мне подождать, пока ты помечтаешь?

— Да-да... немного задумалась. — Рене поспешила снять перчатки с рук, почувствовав, как ее ладони стали моментально влажными. — Второй вопрос будет сложнее предыдущего.

— Мне даже кажется, что я знаю, какой он будет, — Морун хищно улыбнулась и кивнула, позволяя сестре продолжить.

— После Совета у некоторых из нас появились сомнения. Делать видимость, что мы все находимся в мирном союзе, станет очень сложно, особенно, если мы начнем подозревать друг друга. Мой вопрос будет не связан с недоверием к тебе, скорее наоборот, он позволит исключить ложное видение. Позволь узнать, имеешь ли ты хоть какое-то отношение к тому, о чем говорила на Совете Элани? Это ты порождаешь странных мертвецов?

Вопрос сорвался с губ моментально. Такой тяжеловесный, он висел подобно камню, готовый обрушиться и разорвать эту тонкую грань между натянутыми отношениями сестер. Две королевы посмотрели друг на друга одинаково серьезно. Напряжение между ними ощущалось как никогда прежде. Ожидание с ответом затягивалось, что заставляло нервничать каждую из них. Но вот он прозвучал: такой внезапный, резкий, с грубой ноткой, произнесенный дрогнувшим в последний момент голосом.

— Да, это я создаю мертвецов.

Морун Леджестер решительным взглядом посмотрела на сестру в ответ, когда та испуганно подняла брови. Дистанция между ними резко сократилась. Королева Андерфилда подошла почти вплотную и, прежде чем уйти, зашептала Рене на ухо:

— Мои вопросы ты узнаешь чуть позже. Жди синий конверт, сестрица.

***

Лани крепко зажмурила глаза, когда почувствовала под собой новый толчок. Черный скакун искусно лавировал на непроглядной дороге и увозил ее подальше от уже бывшего дома из города Блэкфер. В неизвестном направлении девочку сопровождал Кайрос, который отправился за ней сразу, как только получил письмо. Странная записка без подробных объяснений содержала в себе только одну строчку с просьбой помочь. Сама Лани не до конца понимала, почему в этот самый момент подумала о своем самом замкнутом друге. Было в этом юноше что-то отталкивающее, но вместе с тем и притягательное, странное качество, благодаря которому она ему без сомнений верила. На душе было как-то спокойно, и дорога в неизвестность совсем не пугала.

— Как тебя отпустили одного так далеко от дома?

— Решила поболтать, пока добираемся? Я думал, ты продержишься дольше.

— Просто не хочется, чтобы у тебя были из-за меня проблемы.

— Об этом надо было думать раньше. До того, как села писать письмо.

Лани ничего не ответила. Несмотря на странную «броню» своего друга, она испытывала непередаваемое чувство благодарности и это позволило не принимать близко к сердцу слова ее спасителя. Но спустя несколько извилистых поворотов, Кайрос продолжил разговор сам.

— Хоть моя семья и далека от идеальной, мать мне полностью доверяет и не задает лишних вопросов. Если я внезапно уехал, значит так было нужно.

— Но ты добирался один... Неужели королева Рене настолько не боится за тебя? Сейчас переживают непростое время все, думаю, твоя мама не исключение.

— Она не знает, что я отправился один. Когда готовился к отбытию, во дворце ее не было.

Всю оставшуюся дорогу они добирались молча. Ночная прохлада не позволяла заснуть и, то и дело, сильным ветром покусывала щеки Лани, когда она надолго закрывала глаза. В надежде согреться, девочка иногда посильнее обхватывала друга за талию, от чего его тело в ответ напрягалось.

Прикосновения вызывали в Кайросе неоднозначные чувства. Он прекрасно помнил, как уже в свои три года жизни перестал ощущать материнскую любовь. Убитая внезапным горем, тогда она возвращалась из длительной поездки совершенно другая, разбитая, не похожая на некогда любящую мать. Рене передала сына на воспитание нянькам и слугам, которые день и ночь занимали его разными делами, лишь бы он не тянулся к матери. Заполнить пустоту с годами становилось все труднее. Маленький мальчик понимал, что время совсем не лечит. Вместе со взрослением приходит и понимание, из-за которого он неосознанно (а может и нет!) покрывался толстым панцирем и старался избегать любого близкого контакта, ведущего к привязанности.

Кайрос закусил посильнее нижнюю губу, когда почувствовал в который раз, как тонкие пальцы сжимают его рубашку, как хрупкое тело прижимается к его спине и как ее дыхание стало обжигать его кожу после того, как она начала дремать. Тяжелый вздох от внезапных метаний оказался почти бесшумным. Кайрос сам не заметил, как затревожился, когда подумал, что мог разбудить подругу. Он незаметно повернул голову и посмотрел через плечо. Убедился, что Лани по-прежнему дремлет и внимательно взглянул на дорогу, на ходу замедляя лошадь.

Когда они добрались до конечной точки, Кайрос медленно остановил коня и осторожно стал будить Лани.

— Проснись.

— Где мы? — Лани лениво потерла глаза и огляделась вокруг. Они стояли перед самым входом в главный город, только с другой стороны, и их взору предстала длинная улица, на каждом шагу которой стояли высокие фонари. — Что это за место?

— Вторые ворота Скаймора, — Кайрос быстро спустился с лошади сам и помог это сделать Лани, — Теперь послушай меня внимательно. Я доведу тебя до одного заведения, только когда его увидишь — не задавай мне никаких вопросов. Делай молча все, что тебе скажут. Это место будет временно твоим домом. Все понятно?

— А как же ты? Ты оставишь меня там?

— Мне есть, где спать, Лани, — девочка заметила, как Кайрос слегка улыбнулся, но потом быстро накинул на себя безучастный вид. — Думаю, не нужно объяснять, что мне нельзя появляться сейчас на глазах, тем более в этом месте.

— Да что это за место такое?..

Лани не успела договорить, как Кайрос быстро схватил ее за руку и потащил за собой. Коня пришлось оставить возле ворот. Девочка с грустью посмотрела напоследок на брошенного жеребца и поспешила за другом. До нужного места они дошли быстро: обогнули один угол и сразу вышли туда, куда следовали. Ничем не примечательный дом стоял в центре узенькой улицы и утопал в алом свете ночных фонарей. На фасаде отсутствовала табличка, и Лани поняла, что они пришли к чьему-то жилищу.

— Прежде чем оставлю тебя здесь, ответь на один вопрос.

— Спрашивай.

— Тебе ведь скоро будет шестнадцать, я прав?

— Да, через неделю.

Хмурый взгляд прошелся по другу.

«Странное место, странные вопросы... Ты куда меня вообще привел?»

Озвучивать, что думала — Лани не стала, решила дождаться, что скажет Кайрос. Тот явно с плохо скрываемой неприязнью пробежался глазами по зданию и в конце недовольно вздернул верхнюю губу. Его молчание и странное выражение лица
заставили Лани занервничать и совсем иначе посмотреть на дом.

— Кайрос, куда ты меня привел?

— К своему отцу.

— Твой отец живет здесь?!

Лани в который раз посмотрела на этот загадочный дом. Что удивляло ее больше: что отец проживает отдельно или что Кайрос странно реагировал, хотя сам сюда привел, было непонятно. Теперь, когда они стояли здесь, обратного пути не было, как и выбора у нее. Лани неуверенно подошла к двери и несколько раз постучала, затем повернулась к Кайросу и заметила, как он продолжает стоять в тени улицы, не собираясь идти вместе с ней.

— Это единственное место, которое я смог для тебя найти. У тебя будет дом и работа, все уже решено. Только, пожалуйста, не злись на меня.

— Что сказать, когда меня встретят?

— Скажи, что ты от меня. Тебя проведут и обустроят. Как появится возможность, я сразу тебя навещу.

Внезапный скрип двери прервал разговор. Лани от неожиданности вздрогнула и посмотрела на появившегося в дверях юношу. Изящная фигура парня скорее напоминала женскую. На стройное тело был накинут шелковый полупрозрачный халат, из-под которого выглядывали тонкие ноги, обутые в меховые тапочки.

— Вы, верно, заблудились, молодая леди? — юноша насмешливо осмотрел Лани, которая сразу сжалась от его кошачьего взгляда.

— Я-я... я от Кайроса.

Буквально за секунду выражение его лица сменилось со злорадного на серьезное. С явной ленцой он закатил глаза и отошел чуть в сторону, чтобы открыть дверь пошире.

— Ладно, проходи...

Лани быстро прошмыгнула внутрь, остановилась у небольшой лестницы и принялась рассматривать все кругом. Небольшое здание внутри было обставлено дорого и со вкусом. Алый цвет здесь был повсюду, что придавало этому месту дерзкой роскоши, таинственности и какой-то интимности. В загадочном полумраке утопала каждая комната, что не позволяло увидеть полноценно каждую деталь. Услышав странные звуки где-то наверху, Лани удивленно покосилась на лестницу.

— Не верти головой. Следуй за мной.

Юноша плавающей походкой стал грациозно подниматься наверх. Лани неуверенно засеменила за ним следом. Каждый шаг давался с трудом. Звуки, которые были слышимы уже так хорошо, вызывали в ней небывалую дрожь, справиться с которой она была не в состоянии. То место, куда ее привели, не могло быть правдой. Кайрос не мог с ней так поступить, ведь он же друг?..

Когда они, наконец, оказались в большой комнате, расположенной на втором этаже, девочка позволила себе широко открыть рот от представленной картины.

Прямо перед ней полуголые тела ласкали друг друга. Приглушенные лампы освещали их блестящую кожу, которая, вероятно, была намазана какими-то маслами. Их губы отчаянно переплетались, руки без конца блуждали, углубляясь в те места, после прикосновения к которым каждый начинал томно стонать. Смена партнеров происходила настолько быстро, что Лани никак не успевала на них реагировать. Вот девушка целует в губы парня. Вот она опускается по его телу ниже. Вот она уже целует другого, который все это время покусывал ее ягодицы, и вот к ним присоединяются еще двое.

То, что дальше увидела девочка, было не просто ей незнакомым, безумным, ярким, необычным... Ее тело стало странно пульсировать изнутри и отзываться на замеченные ласки. Юноша посмотрел на незнакомку сверху вниз и заметил на ее лице уже знакомый ему румянец.

— Нравится?

— Что здесь происходит?

Лани словно отошла от гипноза, когда услышала голос юноши. Несколько раз хлопнула себя по разгоряченным щекам и поскорее отвела взгляд в сторону.

«Кайрос что, привел меня в бордель? Господи, за что?...»

— Называй это как хочешь.

— Они какие-то сумасшедшие. Зачем это делают?

— Все так говорят, пока не попробуют.

Юноша довольно ухмыльнулся, позвал девочку дальше и вместе с ней стал подниматься на еще один этаж вверх. Увиденная картина запечаталась в мыслях Лани так глубоко и ярко, что она несколько раз споткнулась, пока шагала по ступенькам. Прямо сейчас она не знала, чего хотела больше: сбежать отсюда не оглядываясь или найти Кайроса и хорошенько его встряхнуть. Новое место не сулило для нее ничем хорошим.

Каждая пройденная ступенька к неизбежному заставляло ее сердце отчаянно биться, а голову усиленно думать, что же ей предпринять. Подготавливаясь к новой порции впечатлений, Лани на всякий случай зажмурилась, не желая увидеть подобный ужас вновь. Но следующая главная комната была уже совсем другой. От нее вели два коридора, в один из которых юноша и Лани прошли. Когда их остановка оказалась у одной из дверей, парень наконец представился.

— Меня, кстати, зовут Роуз.

— А меня Лани.

— Нам, Лани, многое с тобой предстоит.

Роуз с усмешкой прошелся по одежде девочки и остановил свой взгляд на ее глазах.

— У тебя красивые глаза.

— Спасибо, — Лани почувствовала, как к ее щекам вновь подступает румянец.

— Только одни красивые глаза тебе не помогут работать здесь. Завтра займемся твоей одеждой и распорядком на ближайшие дни, а пока...

Роуз аккуратно заправил тонкую прядь за ухо девочки, что спадала ей прямо на лицо. Невинный взгляд девочки опустился вниз и продолжал смотреть себе в ноги все время, пока парень аккуратно касался ее лица. Затем он резко отдернул от нее руку, словно ошпарился, а на глазах застыла брезгливость.

— В чем дело? — Лани испуганно стала трогать руками свои волосы и лицо. — Что-то не так?

— Ты оказывается из этих что ли... из обрезанных?

— Это разве что-то меняет?

Лани вздернула подбородок и дерзко посмотрела на уставившегося на нее юношу. Уже сколько раз она видела эту брезгливость во взгляде, слышала этот презрительный тон и замечала резкое желание покинуть ее общество. Проглатывать оскорбления она научилась давно и старалась впредь не давать себя в обиду. За оскорблениями всегда следовали унижения — это она выучила, уже усвоила урок. В данной ситуации ей, скорее всего, опять предстояло столкнуться с теми же правилами, которые считались негласными повсюду, где бы она не была. Жизнь заставляла ее быть не такой, какой она хочет. Заставляла быть резкой и жесткой к тем, кто этого заслуживает. С брезгливыми она общалась коротко и резко, не давала им возможности зайти далеко в своей предвзятости, которая могла породить власть и управу над ней.

Теперь уже Лани прошлась взглядом с усмешкой по худой фигуре парня. Его странный вид внезапно развеселил ее и она, не скрывая своих эмоций, широко улыбнулась.

«Здесь ты на коне, Лани. Кайрос сказал, что все устроил. Я ему верю. Я обязательно отплачу ему добром за добро, если выберусь отсюда, а еще — не забуду ему никогда то, куда он меня отправил».

Лани поняла, что это место будет ее домом, ее работой, значит нужно поскорее приспосабливаться. Нужно показать себя правильной, не такой, как гласят эти безумные законы, — что изувеченные, как правило, могут стать душевно больными, быть склонными к безумствам и неспособными ни к чему, кроме служения вышестоящим. Это раболепные существа, которые оказались ненужными даже своей семьей и их фатум — подчиняться другим.

Девочка покрутила ручку двери, у которой они остановились, и та оказалась не заперта. Убедившись, что это ее новая комната, она зашла внутрь и резко захлопнула дверь прямо перед носом Роуза.

— Доброй ночи! Увидимся завтра.

Оказавшись по другую сторону, Лани резко припала к двери и прислушалась. Послышались ругательства, а после — звук удаляющихся шагов. Томные стоны и медленная музыка была слышна все также хорошо, даже через закрытую дверь. Совсем без сил Лани упала на мягкую кровать и, припав лицом к подушке, дала волю своим чувствам.