Девушка его.
Если честно, после той ночи почти ничего не изменилось. Мы всё так же были близки, смеялись, переписывались до глубокой ночи и проводили время вместе. Разница была только в одном — теперь мы официально были парой. Но решили никому об этом не говорить. Хотелось сохранить это чувство для себя, как будто наш маленький секрет делал всё ещё более особенным, словно мы держали маленький огонёк, который нельзя было показать никому. И с каждым днём это ощущение только росло, делая наши встречи ещё более драгоценными.
Так прошла неделя, потом вторая. Мы уже привыкли к этой двойной жизни: для всех мы были просто друзья, а на самом деле — неразлучные. Наши переписки ночью становились длиннее, смешнее, порой совершенно бессмысленные фразы превращались в маленькие шутки, которые понимали только мы. Мы могли молчать часами, просто чувствуя тепло друг друга, и это молчание никогда не казалось пустым.
Но одна ситуация всё перевернула и заставила меня признаться в том, что мы вместе.
В клубе было шумно, свет мигал разными цветами, а басы отдавались прямо в груди, заставляя каждую клетку вибрировать. Я ехать туда не хотела до последнего — шум, толпа, яркий свет, чужие взгляды… Но у нас был сбор всех стримеров, и игнорировать его было бы слишком подозрительно. Я понимала, что мне придётся столкнуться с этим миром, где всё кажется показным, а каждое движение — под прицелом камер и глаз.
Я выбрала простое, но элегантное чёрное платье чуть выше колена — не вызывающее, но подчёркивающее фигуру. Волосы распустила, губы слегка накрасила. Хотелось выглядеть красиво, но без лишнего акцента, словно хотела раствориться в толпе, оставаться собой и при этом не терять себя в этом шумном мире.
Все веселились: кто-то пил, кто-то уже танцевал на барной стойке, кто-то громко разговаривал, перебивая музыку своими голосами. Я старалась раствориться в толпе, делая вид, что это просто обычная встреча. Но взгляд всё время цеплялся за него. Шах был рядом. Слишком близко для того, чтобы продолжать играть роль «просто друзей». Его смех, манера шевелить бровями, лёгкая уверенность в движениях — всё это словно магнитом тянуло меня.
И именно в этот момент случилось то, чего я опасалась.
К парню подошла какая-то девушка, слишком нарочито яркая: платье, будто купленное на три размера меньше, врезалось в кожу, а шпильки казались выше, чем её рост. Она буквально прилипла к нему, будто пыталась стереть границу между нами одним своим присутствием.
— Приветик, — пропищала она сквозь музыку, и я сразу почувствовала, как меня перекосило от её фальшивого голоса. Внутри поднялся странный холодок, смесь раздражения и тревоги, которую я старалась подавить.
Шах нахмурился, поднял руки, словно сдаваясь, и сделал шаг назад, но та язвочка не отставала, цеплялась за него и вела себя так, будто уже победила.
Я думала, что сегодня не буду пить. Но видимо без этого никак. Текила жгла горло, а внутри росло ощущение, что пора действовать. Крепче сжимая бокал, я пошла в их сторону, каждый шаг отдавался в голове, как отблеск чего-то решительного.
И именно в этот момент диджей зачем-то резко выключил трек, переключая на другой. Музыка стихла, и зал будто на секунду замер. Каждый взгляд словно застывал на мне, на нём и на той наглой девице.
— А ты кто? — нагло улыбнулась девушка, скользнув по мне оценивающим взглядом.
Я не стала медлить. Бросила взгляд на Шаха и громко, так чтобы слышали все вокруг, отчётливо сказала:
— Девушка его.
В зале повисла тишина, а затем кто-то тихо присвистнул, кто-то переглянулся. Этот момент длился всего несколько секунд, но казался вечностью. Я видела, как Шах медленно обернулся ко мне. Его глаза засветились таким теплом и гордостью, что мне на миг показалось — весь этот клуб исчез. Остались только мы двое и это ощущение абсолютной правды.
После этого момента у меня было чувство, будто весь клуб вздохнул одновременно. Но больше всех, кажется, радовался Лёша. Он буквально сиял, прыгал, хлопал Шаха по плечу и выглядел счастливее, чем мы вдвоём вместе взятые. Наверное, это и есть настоящая дружба — когда человек радуется твоему счастью так искренне, будто это его собственное.
— Я устала, — прошептала я, крепче сжимая ладонь Шаха, ощущая, как его тепло проходит сквозь меня.
Он кивнул, попрощался с ребятами — так легко, будто мы уже давно были чем-то большим, чем просто компания. И через пару минут мы вышли на улицу. Ночной воздух пах свободой, смешанно с сигаретами из соседнего переулка. Город казался тихим, почти личным, как будто он существовал только для нас.
— Тебя домой отвезти или… хочешь поехать со мной? — спросил он, усаживая меня в машину. Его голос был мягким, но с лёгким подтекстом ожидания.
Я замялась, но он не дал мне долго думать: его губы мягко скользнули по моему лицу, словно рисуя карту из поцелуев — от виска до подбородка, не оставляя ни одного участка без внимания.
— Поехали… вдвоём… у тебя переночуем, — пробормотала я уже почти сквозь сон, уткнувшись в его плечо.
Шах улыбнулся краем губ, положил ладонь на моё колено, и этот жест был спокойнее любых слов. Машина мягко тронулась с места, и мы выехали в ночь, которая принадлежала только нам двоим. Я чувствовала, как сердце начинает биться медленнее, но глубже — как будто весь мир замер вокруг этого момента.
— Доброе утро, — еле-еле выговорила я, прижимаясь к нему со спины. Это, конечно, было испытание: такая широкая спина, что мои руки терялись на полпути.
Он не ответил словами — просто повернулся, легко коснулся губами моей макушки и кивнул на овощи на столе.
— Вот видишь, — вздохнула я театрально, — и сразу на кухню меня загоняет.
— Ну что, как спалось? — неужели он и правда снял наушники, я даже не заметила, когда он их надел.
Я повернулась к нему и, не дав ответить, сунула ему в рот кусочек болгарского перца. — Отлично, — улыбнулась я, наблюдая, как он жует, с прищуром на меня поглядывая.
Время вообще шло молча, а точнее под его прекрасную музыку, в этом мы также сходились. Всё вокруг казалось мягким, тёплым, почти уютным — даже обычные предметы кухни.
— Я вообще хотел поговорить, — уже мешая почти готовое блюдо, он вдруг опустил взгляд на меня.
Я напряглась. — О чём это?
Он подошёл, сел на корточки прямо напротив и взял мои ладони в свои — тёплые, крепкие. — Я хочу, чтобы ты каждое утро меня обнимала.
Я, конечно, сразу поняла, к чему он клонит, поэтому решила немного поддразнить. — Ты храпишь, — вздёрнула я подбородок и театрально скрестила руки на груди.
— Неправда! — искренне возмутился он, а потом резко потянулся ко мне и начал щекотать.
— Ай! Хватит! — взвизгнула я, вырываясь, но смех мешал сопротивляться. Каждое движение было наполнено радостью, лёгкостью, ощущением полного доверия.
Я выскользнула из его рук и почти бегом рванула в комнату, прячась за дверью. Сердце колотилось, щеки горели — то ли от смеха, то ли от того, что он смотрел на меня слишком влюблённо, но это чувство было сладким, почти горько-сладким, будто проживала мгновение вечности.
Мы сидели за столом, неспешно поедая остатки завтрака. Тёплый свет солнца, пробивавшийся сквозь шторы, мягко ложился на его лицо, создавая ощущение, что время само решило остановиться ради нас.
— Айза, — вдруг начал он, не отрываясь от телефона. — Мне срочно нужно выехать на съёмки.
И вот здесь я почувствовала всю тонкую грань между будничной жизнью и нашей особенной, скрытой реальностью.