Спасибо за вечер.
Каждый день мы с Мишкой устраивали свои маленькие прогулки.
Спросите, как, если нас разделяют сотни километров?
Очень просто — по видеосвязи. Я выходила в свой парк, он в свой, и мы шли, будто рядом, болтая обо всём.
Он рассказывал про школу, про друзей, про то, что его волнует, а я делилась историями о стримах, о планах, о том, как мне не терпится наконец увидеть его вживую. Иногда он показывал мне небо над своей головой, я — своё, и эти два куска разных городов будто сливались в одно общее пространство, где мы с ним существовали только вдвоём.
Хоть расстояние и давило, но именно такие прогулки делали его ближе, чем любой реальный человек рядом.
Скажу честно — он стал моей заменой Чичи.
С ним я больше не чувствовала пустоты, которая разъедала меня все эти месяцы.
Поэтому грусть о нём больше не терзала меня: стоило услышать смех Мишки, его наивные вопросы или уверенный тон — и сердце словно получало передышку.
Он занял то место, которое раньше болело, и сделал его тёплым, живым.
Но сегодня всё пошло наперекосяк.
Во время нашей привычной прогулки по видеосвязи я решила зайти в кафе, чтобы согреться. И там, за самым обычным столиком у окна, сидел мужчина, которого я меньше всего хотела бы увидеть.
Я сразу приняла решение — проигнорирую. Сделаю вид, будто это чужой, будто я не узнала его, не вспомнила каждую деталь. Но это оказалось мучительно сложно: его карие глаза были устремлены в книгу, и от этого спокойного взгляда, словно поглощённого страницами, внутри всё сжалось.
Он не заметил меня, или сделал вид, что не заметил. А я впервые за долгое время почувствовала, что сердце бьётся слишком громко для такого тихого места.
— Айза, ты чего? — напомнил о себе Мишка из динамиков телефона.
Я вздрогнула, посмотрела на экран и прошептала:
— Тихо…
Пальцы сжали ремешок сумки, я уже почти сделала шаг к выходу. Но именно это движение, видно, и выдало меня.
— Айза! — голос, от которого внутри всё сжалось, прозвучал за моей спиной.
Я медленно обернулась, стараясь сохранить на лице маску безразличия.
— Я занята, — ответила сухо, не давая надежды на разговор.
Шах, как будто не слыша, шагнул ближе и заметил экран моего телефона. Его губы изогнулись в знакомой ухмылке.
— Привет, Миша. Я Шах.
Я закатила глаза.
— Привет, — смущённо ответил Мишка, поправляя челку и будто теряясь под этим пристальным взглядом.
А я стояла между ними, вцепившись в телефон, и чувствовала, что этот разговор может зайти куда угодно.
— О, я знаю о тебе, как дела? — с любопытством протянул Мишка, будто специально подбрасывая дров в огонь.
Я резко вскинула на него взгляд через экран, прищурилась. Он прекрасно понимал, что у меня нет ни малейшего желания сейчас разговаривать с Шахом, но, похоже, решил поиздеваться.
— Всё отлично, брат, спасибо, — Шах ответил спокойно, глядя то на экран, то на меня, и в его голосе скользнула лёгкая насмешка. — Заботишься о сестре?
— Ага, — с улыбкой кивнул Миша. — Я за ней слежу, чтобы её никто не обижал.
— Уверен, справляешься, — кареглазый чуть приподнял бровь, словно специально провоцируя меня.
Я тяжело выдохнула, чувствуя, как внутри всё закипает. Ситуация становилась какой-то абсурдной: мой брат, вместо того чтобы меня поддержать, болтает с человеком, которого я всеми силами пыталась игнорировать.
— Мишка, всё, хватит, — процедила я, отводя телефон от лица. — Связь прерываю.
Но мальчишка, кажется, только больше веселился от моего раздражения.
— Рад был познако… — я отключилась, не дав договорить голубоглазому.
Телефон погас, и вместе с ним — остатки моего терпения. Я шагала быстро, каблуки стучали о плитку, будто отбивая ритм моей злости. Воздух был тяжёлым, пахнул кофе из соседней лавки и сигаретным дымом от прохожего.
Но за моей спиной шаги не стихали. Тот самый ритм, только чуть медленнее — настойчивый, словно тень, не отрывающаяся от меня.
Я резко обернулась.
— Ты чего пристал? Твой дом в другой стороне, — зло бросила я, сжимая ремешок сумки так, что пальцы побелели.
Шах улыбнулся, будто всё это было игрой. Его карие глаза блеснули в свете фонаря.
— Запомнила же, — спокойно произнёс он, чуть склонив голову набок.
Я закатила глаза, стараясь не показать, как внутри всё дрогнуло. Его уверенность бесила, но ещё больше пугала — потому что я знала: убежать от этого человека у меня вряд ли получится.
— Давай как нормальные люди поговорим? — его голос звучал одновременно устало и отчаянно. И это заставило меня замереть.
Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая улицу в тёплые медовые и розовые оттенки, которые играли на асфальте и фасадах домов, придавая сцене странную сказочность.
— О чём? Я не хочу разговаривать! — уже почти кричала я, ощущая, как сердце стучит слишком громко.
— Если не хочешь говорить — просто уйди, и я больше никогда тебя не потревожу, — добавил он тихо, словно проверяя, смогу ли я устоять.
Я с гордостью развернулась и пошла прочь.
Сделав пару шагов, я всё же обернулась. Его взгляд оставался там, где была я, напряжённый и почти болезненно внимательный.
— Вот и уйду! — резко выкрикнула я, и стукнула ему пальцем в грудь, словно отпуская последнюю каплю раздражения и непокорности.
В воздухе между нами повисло напряжение, сладковато-горькое, как запах осени после дождя, когда всё кажется живым и хрупким одновременно.
— Иди, — смеялся он, и этот лёгкий, но уверенный звук заставил меня замереть. Ноги будто приросли к земле, хотя голова кричала: «Убегай!».
— Ну признайся, я тебе нравлюсь, — произнёс он, руки обвив мою талию, постепенно приближаясь, словно собираясь поцеловать.
Я мгновенно дала ему пощёчину, чувство ярости и смятения слилось в одном резком движении.
— Ну не настолько, — пробормотала я, чуть смирившись, но глаза всё ещё искрились протестом.
Он отступил на шаг, улыбка играла на губах, а в глазах читалось удивление и лёгкая обида. Свет фонарей падал на его лицо, делая взгляд чуть мягче, но это не уменьшало внутреннего напряжения, которое свалилось на меня.
Снежинка легла на ресницу, и я невольно моргнула, приходя в себя.
— Вижу, ты свободна, — сказал он, беря мою сумку. Он всегда так делал, считая, что мне тяжело.
Я осталась неподвижной, наблюдая за его движениями.
— Ну чего ты стоишь, — приобнял он меня за плечи. — Идём. Рядом есть мой любимый ресторан.
Я не стала спорить. Бесплатно поесть? Конечно, почему нет.
И правда, выглядела я неплохо: пальто прикрывало ноги в капроновых колготках и аккуратную черную юбку, сверху был укороченный белый свитер, подчеркивающий талию. Лёгкий ветер шевелил пряди волос, а снег медленно падал вокруг, добавляя вечерней прогулке особую атмосферу уюта и ожидания.
Он обвел меня взглядом, будто оценивая, но без лишней наглости — мягко, с теплом.
— Здравствуйте, — встретил нас администратор. — Вы заказывали столик?
Параллельно швейцар аккуратно забирал нашу верхнюю одежду.
— Нет, но думаю, у вас есть красивые свободные места, — сказал Шах, повернув голову на меня с лёгкой, вежливой улыбкой.
Мужчина провёл пальцем по планшету, улыбнулся и жестом пригласил нас за один из свободных столиков.
Пока мы шли, я невольно засмеялась: Шах шёл рядом такой красивый и строгий, но с лёгкой гламурной белой сумкой через плечо. В его походке была уверенность, а в глазах — что-то мягкое и немного игривое, что делало его одновременно недосягаемым и близким.
Ресторан был уютный, с приглушённым светом, свечами на столах и тихой джазовой музыкой, которая создавал атмосферу камерности.
— Ты что брать будешь? — наконец нарушила я тишину, глядя в меню.
Шах чуть подвинулся ближе, будто намеренно сокращая расстояние, и ткнул пальцем в страницу.
— Здесь отличная паста. Возьми её, не пожалеешь.
Я приподняла бровь.
— Ты всегда решаешь за других?
Он усмехнулся и, не убирая руки с меню, посмотрел прямо в мои глаза:
— Только когда уверен, что это лучшее.
Я закатила глаза, но губы предательски дрогнули в улыбке. Внутри же царила странная смесь раздражения и любопытства. Он вёл себя так, будто всё ещё имел право диктовать правила, хотя мы оба прекрасно знали — это не так.
— Ладно, — сказала я чуть мягче. — Но десерт я выбираю сама.
Шах кивнул, откинувшись на спинку стула.
— Договорились.
Официантка подошла принять заказ, и пока она записывала, я краем глаза заметила, как Шах наблюдает за мной — внимательно, почти слишком внимательно. Будто пытается прочитать все мысли по одному выражению лица.
— Приятного аппетита, милая, — вдруг громко выдал Шах.
Я в тот же миг округлила глаза и машинально оглянулась. Его взгляд был направлен не на меня, а куда-то позади. Следуя за ним, я заметила мужчину за соседним столиком. Он внимательно, слишком внимательно, следил за мной. Теперь всё стало на свои места.
— Какая «милая»? — зашипела я, склоняясь к Шаху. — Это не свидание!
Он спокойно, будто ничего необычного не произошло, сделал вид, что поправляет меню. Затем медленно наклонился и спрятал выбившуюся прядь моих волос за ухо. Его пальцы коснулись кожи — и по телу побежал предательский холодок.
— Ему же не обязательно знать, — шепнул он почти касаясь моих губ.
Я почувствовала, как щеки наполняет жар, и резко отстранилась.
— Что ты делаешь?
— Жаль , — усмехнулся Шах, откинувшись на спинку стула, — Попробовать стоило.
В зале заиграла мягкая саксофонная мелодия. Свет свечей колыхался, отражаясь в его карих глазах. Он выглядел так уверенно, будто действительно держал ситуацию под контролем, а я — всего лишь пешка в его игре.
— Если ты думаешь, что сможешь меня так использовать… — я прищурилась.
— Я думаю, — перебил он, — что ты красива, когда злишься.
Он прожигал меня взглядом.
— Ты чего так смотришь? — спросила я, пытаясь скрыть, как сильно замерла внутри.
— А как не смотреть? — его голос был тихим, почти упрямым.
Я отвернулась, ощущая, как щеки горят.
— Перестань, — выдавила я, хотя внутри всё горело странным напряжением.
Позже он подвёз меня домой. Машина ехала тихо, без музыки, только стук дворников и мягкое жужжание двигателя. Его взгляд время от времени падал на меня, и в этих мгновениях не требовалось ни слов, ни объяснений — всё говорилось молчанием.
Когда мы остановились, он открыл дверь и протянул руку.
— Спасибо за вечер.
Я кивнула, выходя, и в этот момент внутри что-то дрогнуло. Мурашки прошли по спине — от предчувствия, от его близости, от того, что вот так, тихо, всё может измениться.