Акцентор 📚Вероника Десмонд📚

«...Maybe it's a blessing in disguise (I see myself in you)
Может быть, это скрытое благословение (я вижу себя в тебе)
I see my reflection in your eyes (tell me you see it too)
Я вижу свое отражение в твоих глазах (скажи, что тоже его видишь)»
The Neighbourhood - Reflections

Элгин, Шотландия.

Тень.

Аарон стоит передо мной, как демон из адских ям.

Мой мозг даже не нуждается в галлюцинациях, потому что, забрав меня в свой замок с привидениями, дьявол пытается украсть мою душу.

Вероятно, он снова хочет залезть ко мне в голову, а мне надо успокоить свои мысли. Даже несмотря на тот факт, что я стою перед ним абсолютно обнаженная.
И физически, и внутренне.

- Я помню всего лишь небольшие фрагменты, - отвечаю я растерянно. - Школу, занятия музыкой. Сад со статуями ангелов. Прятки.

- Прятки, - странный блеск в его глазах делает мое дыхание рваным и неглубоким. — Мне всегда нравилось наблюдать за борьбой моей маленькой добычи.

Я прочищаю горло, а затем спрашиваю:

- Чего ты хочешь?

- Тебе стоит сузить запрос, ангел. Зона моих интересов довольно обширна.

- Что ты хочешь от меня?

Его пальцы делают паузу, прежде чем возобновить движение, и он отвечает с поразительным спокойствием:

- Тебя в моей жизни. Меня в твоей. Исключительно.
Эксклюзивно.

- Эксклюзивно. Я не могу себе представить, чтобы такой человек, как ты, может нуждаться в ком-то. Боже правый, не смеши меня. Я слышала много слухов о том, что происходит в клубе. О том, каким образом ты удовлетворял свои больные извращения. Не отрицай, что тебя не интересуют хаос и анархия.

Легкая улыбка растягивает его губы, и на секунду я теряюсь в собственных мыслях. Капли воды стекают по его обнаженной коже. Я невольно опускаю взгляд на твердые мышцы его тренированного тела и татуировки, которые оживают вместе с его движениями.

Моя температура поднимается.

Святой ад.

Он и вправду дьявольски красив, но все знают, что душа Кинга - это могильная земля, в которой ползают черви. Но это не так.

Черт возьми, это неправда. Он удивительный монстроподобный засранец.

- Я не отрицаю и сам шокирован подобным исходом событий. Я никогда не был порядочным джентльменом, Элеонор. Но кто знал, что твои отверстия окажутся самыми незабываемыми?

Мой желудок вздрагивает в такт с пульсом.

— Перестань вести себя так.

— Как именно?

— Так неуважительно. Я не твоя шлюха, которая нужна только для секса, — я скрещиваю руки на груди, пылая от его тяжелого взгляда. - Если ты заинтересован во мне, то ты должен быть открыт к разговору и перестать сводить все в манипуляции.

- Я не против поговорить, ангел. Но что такого страшного в том, чтобы быть моей маленькой шлюхой? Ты очаровательно кончила на моем члене, на моем лице и на моих пальцах. Просто к слову.

Я качаю головой.

- Ты такой подонок.

- Снова скучные ярлыки? Ладно, а ты маленькая ханжа. Но меня это даже заводит.

Мои мышцы напрягаются, теплый влажный воздух обжигает кожу. Я дышу глубоко и размеренно, пытаясь сохранить контроль, что практически невозможно, учитывая то, каким человеком он является.

- Я знаю, чего ты добиваешься.

Он улыбается, и я кусаю губу. Черт побери, сопротивляться его обаянию иногда просто невыносимо.

— Правда?

— Ты провоцируешь меня, желая полностью контролировать ситуацию, и тем самым получаешь эмоциональный ресурс. Но вот в чем проблема, Аарон. Больше никаких гребаных игр. Либо ты отвечаешь на мои во-просы, либо я ухожу.

- Хочешь провести сеанс психотерапии, ангел? Что ж, начинай. Я заинтригован.

Это уже прогресс, что он готов поговорить со мной, верно? Зная анархическую натуру Аарона, глупо счи-тать, что он может довольствоваться этим. Вряд ли он позволит проникнуть в его голову, но я попытаюсь.

- Почему мы прекратили общение? Мы поступили в Кингстон практически одновременно.

- Я пугал тебя. На самом деле, ты молчала каждый раз, когда я пытался к тебе приблизиться.

- Я помню, как ты вонзил нож в ногу ребенка, пока мы еще учились в Лондоне. Зачем тебе было делать это?

— Ты до сих пор боишься меня? - его слова разрезаются звуком стекающей воды и осторожным шумом дождя, стучащего по крыше.

- Нет.

Хотя я должна.

Он переплетает наши пальцы, и из моей груди вырывается судорожный вдох.

- Я хочу понять тебя, — я делаю паузу, прежде чем ответить: — Я хочу вспомнить тебя. Что произошло?

- Ты должна была пойти на урок музыки, но его отменили по печально неоправданным причинам. Я всего лишь совершил небольшое возмездие.

- Только из-за этого?

Когда я делаю следующий вдох, в памяти всплывают воспоминания, сотканные из кошмарных дней после инцидента.

Это был сын нового преподавателя.

Итан Мерфи. Он назвал меня немой сукой, когда я получила роль в школьном мюзикле даже несмотря на свои проблемы со слухом, а на следующий день он не пришел в школу.

- Ты сделал это из-за меня.

- Да, — он подносит мою ладонь к своим губам, а затем следует поцелуй и его мрачный шепот: - Потому что ты единственная, кто имеет значение.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику.

Когда монстр перестает быть им?..

Когда вы влюбляетесь в него?

- Ты не можешь решать все проблемы через насилие. Ты же это понимаешь?

Аарон прижимается щекой к моей ладони и улыбается:

- Пытаешься уговорить меня стать хорошим маль-чиком, мой альтруистический ангел? Хочешь спасти и мою бездомную душу?

Пульс моего сердца ускоряется, отдавая в ушах пульсирующей фантомной болью.

- Что... произошло с твоим братом? Ведь с ним ты был ближе всего из твоей семьи, верно?

- Теперь мы пытаемся найти детские травмы, - он драматично вздыхает. — Он умер. Дальше.

- Почему ты говоришь об этом так спокойно?

— Я не вижу смысла в скорби и страданиях по человеку, тело которого уже почти разложилось.

- Я думаю, ты лжешь. Он был тебе дорог - насколько кто-то может быть дорог социопату.

— Я не лгу, Элеонор. Я просто отличаюсь от тебя. На самом деле, меня злит тот факт, что твое сердце такое бездонное, что может вместить огромный список дерьмовых людей.

Я внимательно смотрю в его карие глаза, пытаясь прочитать мысли.

- Пожалуйста, расскажи про своего старшего брата.
Чарльз... верно?

— Я действительно больше всего общался с Чарльзом, потому что он понимал меня, и еще он говорил, что я самый умный и талантливый из всех Кингов. Именно он научил меня стрелять, именно он научил меня аналитике и биржевой игре. Я говорил тебе, что я охренительно привлекательный гений с высоким IQ? Его не смущал мой возраст, он восхищался мной, пока другие боялись. Он даже пытался выиграть меня в шахматы хотя каждый раз проигрывал. В какой-то момент ко мне пришло осознание, что я отличаюсь от остальных членов семьи.

Я прочищаю горло.

— А родители?

— Мы редко разговариваем. Мне было скучно. А они пытались исправить меня лекарствами, которые снижают умственную и физическую активность, чтобы я стал нормальным в их глазах. Или чтобы я не отличался от них.

Я чувствую, как мой живот сжимается. Его родная семья не принимала его. Самое ужасное чувство - это чувствовать себя одиноким в толпе. И единственный человек, который любил его по-настоящему, погиб.

Из-за моего отца.

Я делаю неуверенный шаг, а затем крепко обнимаю его, слыша, как громко бьется чужое сердце - оно ускоряется, когда мои ладони ведут вверх-вниз по его спине.

Мое дыхание сбивается, это мгновение напоминает мне о том, как однажды Аарон искал у меня крылья.

Разве это не безумие? Что мы имеем такое влияние
друг на друга?

- Ангел, — он гладит меня по голове. - Это жалость или сигнал к тому, что мы можем заняться более приятными вещами?

Я вспоминаю его таким, каким увидела в восстановленных лоскутах памяти: ребенком - выше меня, худощавого телосложения, с дрожащими руками и злым голосом.

А потом мы повзрослели. И Аарон пропитался насилием.

- Я еще не простила тебя, — шепчу я, пока мои губы дрожат. — Но я бы хотела быть с тобой, когда все произошло. Каким образом мой отец виноват в смерти Чарльза?

Я чувствую, как Аарон идет против своих принципов, открывая мне свои тайны. И я ценю это, потому он мне дорог.

Господи, я влюбилась в монстра. Жар снова распространяется по коже, когда его рука начинает медленно водить по моим обнаженным лопаткам.

- Моя мама трахалась с твоим отцом, и родился
Чарли. Чарльз мог унаследовать управление компанией, но из-за своего примитивного максимализма и желания доказать что-то Алану Кингу, он жаждал построить свою собственную империю, и поэтому вляпался в настоящее дерьмо, с которым его познакомил Маркус.
И из-за которого его убили.

Боже.

Мое сердце останавливается, когда я спрашиваю:

— Мы... можем быть братом и сестрой?

Я поднимаю голову, чтобы заглянуть в его глаза. Его челюсти сжимаются.

- Нет. Я проверил это в первую очередь.

- Моя мама умерла в один год с твоим братом. Эти события как-то связаны?

- Я не знаю, ангел. Ты хочешь, чтобы я узнал?

Мой голос хрипит:

- Нет.

Это та вещь, которую я должна сделать сама.

Аарон берет мое лицо в ладони и наклоняется так близко, что мою кожу покалывает от его теплого дыхания, а потом я чувствую его губы на своих.
Что там
Я теряю дар речи. Весь ориентир.

Мое тело трясет будто после убойной дозы адреналина, но мрачный взгляд не дает уйти на дно. Наверное, это абсурдно.

Монстр и я в одной комнате. А я вижу лишь скрытое
благословение.
***

На меня действительно открыли охоту.

И виноват в этом не кто иной, как психованный социопат Аарон Кинг.

Монстр с великолепной ухмылкой, признающий наслаждение высшим благом.

У нас абсолютно разная философия, наши мнения часто расходятся, и мне все еще трудно принять его жестокую часть. Я больше не злилась на него, но я до сих пор не знала: могу ли я ему доверять?

Ни одна мышца не дрогнула на его лице, когда Аарон признался мне в том, что именно он предоставил доказательства, которые навсегда изменили жизнь моей семьи и посадили отца в тюрьму. На самом деле, из-за этого я ощущала себя пешкой в его шахматной игре.

Я знаю, что Маркус этого заслуживал.

Он бил меня, он заставлял меня чувствовать себя никчемной, он пытался внушить мне мысль об инва-лидности, которая делала меня неполноценной. И при этом меня мучили кошмары, в которых папа играет со мной на фортепиано, или где он улыбается, когда я отдаю ему сгоревшее печенье, которое мы готовим в ночь Рождеством.

Я так и не связалась с ним. Я просто не могла. Я не могла.

В любом случае, Аарон получил желаемое.

Я словно разваливаюсь на части без какой-либо страховки.

Он снова забирает меня после занятий или работы в приюте, чтобы отвезти в свой мрачный готический особняк со статуями ангелов. У нас даже появилось некоторое подобие его четкого, извращенного расписания.
Сначала он наблюдает за тем, как я играю на скрипке, затем мы готовим ужин, а потом, убедившись, что я хорошо поела, он охотится, а потом трахает и иногда использует пистолет, но я буду последней лгуньей, если скажу, что мне это не нравится.

Когда все заканчивается, и он насыщает свою извращенную природу, я плачу и остаюсь без сил. Моя кожа безжалостно отмечена, соски отдают ноющей болью, и ощущение почти болезненного удовольствия доводит меня до грани.

У Аарона действительно есть способность доводить
меня до грани одним прикосновением.

Он часто берет меня до изнеможения, а еще позволяет ощутить ложную эйфорию от того, как далеко я могу от него убежать.

Я не буду отрицать тот факт, что я испытываю возбуждение от его безумных предпочтений, потому что в итоге все приводит к тому, что я кончаю и кричу так громко, что он улыбается. Ему нравится, как повыси-лась громкость моего голоса или как смело теперь я могу петь, не думая о других людях.

Аарон открыл во мне темную сторону, которую я тщательно скрывала от всего мира. Я словно стала живой, обрела смелость. Черт возьми, я всегда чувствую себя в безопасности, когда нахожусь рядом с его тяжелым присутствием. И он может быть мягким.

Этот контраст иногда просто убийственен.

Он часто смотрит со мной старые романтические фильмы, помогает с латынью, внимательно слушает, когда я забываюсь и говорю о музыке часами, а еще он рассказывает мне про частицы своего прошлого или про фондовый рынок, потому что я прошу его об этом. Аарон называет это пустой концепцией, но мое сердце сжимается каждый раз, когда я понимаю, что узнаю его все лучше.

Однажды он арендовал собор Сент-Джайлс в Эдинбурге, стоило мне обмолвиться о выступлении пианиста Эшли Фриппа с его исполнением Рахманинова.
И пожертвовал огромную сумму денег «Хомлесс Черити» для строительства дополнительного места для без-домных: я узнала это через мистера Барнса - он показал мне источник перевода.

И это ужасающий Аарон-мать-его-Кинг. Известный всем жестокий и крайне бесчувственный подонок.

Святой ад.

Его. Чертовы. Контрасты.

Мне следовало обрести иммунитет от его воздействия.

Но этого не произошло.

Энергия Аарона давно пропитала мои вены, дни без него тянулись мучительно долго. И никто другой не смог показать мне целый мир так, как сделал он.

Его машина останавливается возле моего общежития. Сейчас раннее утро, последней ночью он читал мне латынь, позволив спать только в объятиях его сильного тела. Фактически, теперь я редко сплю в своей комнате, и Кэт и Эмме становится все труднее лгать.

- Учись хорошо, Элеонор.

Мурашки бегут по коже, когда его губы соприкасаются с моей шеей. Этот жест стал таким привычным, что я не в силах игнорировать свою реакцию.

И этот великолепный британский акцент подходит ему больше, чем американский. Это неправильно - насколько он красив. Все его черты разрушительны - от его светлых отросших волос до тени на острых скулах.

Приди в себя, Эль.

— Аарон?

— Да, маленький ангел?

Я буквально чувствую, как атмосфера меняется, и едва сдерживаю стон, когда он оставляет легкий укус, а затем зализывает его, как гребаное животное.

- Даже не думай о том, что я позволю тебе трахнуть меня в машине.

Аарон отстраняется и щипает меня за щеку. Из-за его
глубокого тихого смеха мой пульс учащается.

- Жизнь станет веселее, если ты позволишь себе делать то, что ты захочешь, мисс Ханжа Уже Не Девственница. Если не терпится пососать мой член, то достаточно сказать об этом.

Боже.

- Нет, спасибо.

- Стоило попытаться. Знаешь, ты была более послушной, когда я носил маску, ангел. А вдруг мы все-таки разные люди?

Мои пальцы инстинктивно цепляются за ткань его толстовки и тянут на себя, так чтобы я прильнула лбом к его лбу.

- Никто не может прикидываться таким самодовольным подонком круглосуточно. И я уже научилась просчитывать твои действия.

Он улыбается.

- Иисус Христос, не будь такой наивной и не притворяйся, что тебе это не нравится, особенно когда я завтракаю твоей киской.

Черт возьми, сомнофилия - теперь его любимый кинк, и я стараюсь не думать о том, как меня разбудили этим утром.

— Сколько часов ты спал сегодня?

— Это важно?

— Для меня - да. Когда я проснулась посреди ночи, тебя не было. Вопрос в том, чем ты занят.

- Ничего особенного. И я спал достаточно.

Я тяжело вздыхаю. Может быть, он действительно так считает, но я знаю, что Аарон практически никогда не спит. По крайней мере, не в те ночи, когда я рядом.

- Надень сегодня эти, - он роется в карманах и протягивает мне невероятно красивые слуховые аппараты, светло-голубые со сверкающим блеском. Я закусываю губу, когда мое сердце чуть не падает в желудок. - Я почистил их.

Я говорила, что он купил регуляторы и научился их настраивать, чтобы я могла носить те, что нравятся мне?
Его контрасты.

Я снова тянусь к нему и целую его в щеку, а затем шепчу:

— Спасибо.

— Пожалуйста, - он улыбается широкой улыбкой, от которого мой пульс учащается. За моим поцелуем следует его: в щеку... в висок... в губы... ох, черт. - Ты такая красивая. Такая, блядь, очаровательная. Я все еще могу припарковаться в лесу, чтобы дать тебе побегать.

- Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

- Успокойся, ангел. Я не буду тебя трахать - по крайней мере, до вечера. Я заберу тебя в семь.

Из моей груди вырывается вздох.

- Я не смогу сегодня. Эмма и Кэт не видели меня уже тысячу лет. К тому же меня ждет напряженное занятие с профессором Уотерсом - он и так считает, что я начинаю терять свои навыки.

Аарон дотрагивается до небольшого пятна на моей шее, в том месте, где кожа соприкасается со скрипкой.
Фирменная мозоль - от нее не избавишься, пока не пе-рестанешь играть.

- Ты занимаешься все свободное время. Это из-за его занятий ты чувствуешь себя изможденной?

— Я занимаюсь недостаточно. И я не чувствую себя изможденной.

Хорошо, иногда - да. Но я ни за что не скажу ему об этом, потому что заранее предсказываю его действия.

- Он готовит меня к поступлению в Королевский
Колледж Музыки, - добавляю я на всякий случай. Зачем? Ну не знаю, чтобы Аарон не отрезал ему язык, на-пример. Святое дерьмо, с каким человеком я связалась? - Его методы... не всегда гуманные, но они работают.

Как твои.

- Я знаю.

Он протягивает мне свою большую ладонь, я вздыхаю и переплетаю его пальцы со своими.

- Я серьезно, Аарон. Увидимся завтра? Мне нравится профессор Уотерс, и мне просто нужно решить проблему с концентрацией, потому что в последнее время я погружена в эмоции, а не в технику исполнения. Так бывает, когда...
- ты влюбляешься в кого-то.

Черг побери. Я почти призналась ему.

Возможно, я готова признаться в этом себе, но ему?
Наверное, я все еще жду момента, когда он причинит мне боль и снова оставит меня за порогом.

- Глупости, ты идеальна, Элеонор. Если он будет внушать тебе другое, то мне придется поведать ему истину, — моя грудь сжимается из-за его мрачного тона и его зловещей ухмылки. — Я навещу тебя в девять. Я восприму это как сигнал, что ты не против, если все узнают о наших увлекательных встречах.

Боже, кто-то должен дать ему
медаль за самого невыносимого анархиста.

- Эмма убьет тебя.

А Кэт будет в ужасе.

- Так очаровательно, что ты подменяешь понятия, но если следовать твоей логике, то я могу натравить на Кларк его светлость малыша Блейка. Мне не составит труда укротить твою рыжую подругу. На самом деле, я принесу цветы и представлюсь как полагается.

- Я хочу, чтобы ты знал, — я делаю паузу и смотрю в его темные глаза, прежде чем продолжить: - Ты не мой грязный секрет, Аарон. Но я еще не готова рассказать о тебе своей семье и друзьям.

Потому что я хочу, чтобы это оставалось между нами как можно дольше. И потому что я еще не уверена. Он что-то скрывает от меня: бесконечные звонки, его отъезды в Лондон. Гребаный запах отбеливателя.
После выпуска Аарон Кинг должен унаследовать огромную корпорацию, но возможно, есть еще какой-то список людей, помимо моего отца, которым он хочет отомстить.

— Ох черт, как жаль, что уже поздно сдавать назад, - он наклоняет голову и издает драматический вздох: - В конце концов, я проявил учтивость и познакомил тебя со своими родителями, будущая миссис Кинг.
И теперь познакомлюсь с друзьями. Не волнуйся, я буду милашкой.

Мой пульс ускоряется.

Я отказываюсь снова попасть в ловушку антагонистического мира Аарона.

- И как часто ты проворачивал это? Знакомство с родителями?

- Только с тобой.

Только со мной. Это очередная манипуляция?

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что у тебя не было других девушек?

— Блядь, детка, я не трахался несколько месяцев, пока ты не удостаивала меня своим присутствием. Мой член уже давно предан только тебе и встает только на твое имя, так про каких девушек идет речь?

Мурашки бегут по моему позвоночнику, и я делаю
паузу, прежде чем выдохнуть:

— Значит я...

— Особенная, - заканчивает он за меня. Аарон поднимает мою руку и целует тыльную сторону ладони, не разрывая удушающего зрительного контакта. - Ты особенная, маленький ангел. Хочешь я набью это здесь? - он кладет мою руку к себе на грудь - там, где бьется хаотичное сердце. - Ты будешь смотреть на надпись каждый раз, когда начнешь сомневаться.

Черт возьми.

Мне нужно успокоиться, его слова не очень полезны для моего психического здоровья.

Я отвожу взгляд и резко прихожу в себя, когда вижу время на дисплее.

- Мне нужно идти, я уже опаздываю.

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, а затем выходит из машины и открывает мне дверь. На улице стоит осенняя прохлада с моросящим дождем, но я чувствую тепло, которое исходит от него, и то, как сжимаются мои внутренности.

- Увидимся завтра.

- Попрощайся как следует, - прежде чем я решаюсь уйти, его рука хватает мое горло, и я вскрикиваю, когда Аарон впивается в мой рот, с силой прижимая к машине.

Пользуясь моей растерянностью, его губы захватывают мои с голодом, а порочный язык поглощает меня целиком.

Боже...

Из меня вырывается стон.

Его грубость, смешанная с дикой одержимостью, становится всепоглощающей. Он душит, доминирует и практически трахает меня через поцелуй, добиваясь того, чтобы я лишилась всяческих сил.

И я полностью бессильна под его напором.

Искры удовольствия проносятся по моей коже, и я не могу сопротивляться своей реакции на него или приручить ее. Мои пальцы скользят под его толстовку и гладят твердые мышцы пресса.

Черт, это так приятно.

Он стонет мне в рот, наши зубы сталкиваются.

И когда я полностью растворяюсь в его монстроподобном воплощении, Аарон проводит большим пальцем но моей распухшей губе, медленно отступает назад и улыбается.

- Хорошего тебя дня, ангел.