Трое

У меня самоцель – у тебя на лице закончить этот раунд,

Победить свою лень, подкупить твою тень и потом послать в нокаут.

Я могу бескорыстно лишить тебя жизни, чтобы ты узнал,

Кто чемпион по цинизму, а кто проиграл.

Lascala, Без правил©

Уже десятую минуту Джерри стоял перед зеркалом, разглядывая своё обнажённое отражение, и не мог насмотреться. Белая кожа завораживала своей чистотой, тело – совершенством. В этом, в созерцании себя, в любовании собой, было даже что-то возбуждающее. Том любил себя и видел, что красив, но любовь Джерри к себе представляла собой квинтэссенцию данного чувства; Джерри любил не только себя, но и – Тома в себе, потому его чувства были минимум вдвое сильнее, глубже, многограннее. Потому ему так нравилось в жаркие сексуальные моменты смотреть в зеркало: он наслаждался собой и – смотрел в глаза Тому, который был где-то там на дне его глаз.

Проведя рукой по плечу, Джерри придирчиво нахмурился, щупая мышцы. Запустил себя Том. После резкого похудения прошедшей осенью он набрал вес, но – не восстановил ушедшую мышечную массу, что всегда иссыхает в первую очередь. Том даже занятия йогой забросил и до последнего дня перед попаданием в клинику с огнестрельным ранением так и не вернулся к ним и не заставил себя что-то делать со своей физической формой. Он и не заметил, как сильно ослаб и сократился мышечный каркас.

С этим надо что-то делать. Мышцы буграми – не про них, да и едва ли получилось бы раскачаться, поскольку конституция всё-таки многое решает. Но поддерживать своё тело в хорошей, крепкой физической форме – обязательно. Тем более когда рядом бродит Шулейман, у которого периодически чешутся кулаки.

Ощупав прочие группы мышц, Джерри решил – сегодня же начать восстанавливать физическую форму. Осталось только определиться со способом. Тренажерный зал – не его вариант. Значит... традиционная и любимая йога. Джерри так привык заниматься этим древним искусством, что и позабыл, что когда-то начал исключительно ради того, чтобы восстанавливать силы и равновесие и не позволить стрессу модельной жизни расшатать психику.

Было лишь одно но – одежда, Джерри не желал заниматься в спортивной одежде Тома, которая не только глаз не радовала, но и не отвечала критериям костюма для йоги. Он хотел побаловать себя этой мелочью. Решить эту задачу легче лёгкого. Надев трусы, Джерри взял телефон и присел на край кровати.

Через две минуты после того, как в дверь позвонили, в гостиную, где сидели Оскар и Джерри, заглянула Жазель.

- То... Джерри, пришёл Вайлдлес, - неловко запнувшись в самом начале, сообщила домработница. – Говорит, что принёс что-то для тебя.

- Спасибо. Сейчас подойду, - Джерри одарил её сиятельной улыбкой и упорхнул из комнаты, прежде чем Шулейман успел его тормознуть.

Шулейман вышел за ним в коридор, привалился плечом к стене, скрестив руки на груди.

- Что он тебе принёс? Что за передачки?

- Спортивная форма, - довольно ответил Джерри, прошелестев пакетом из плотной бумаги с логотипом одной нишевой французской марки. – Мне нужна одежда для занятий йогой, я попросил его купить её и привезти мне.

Разозлившись от столь наглого самоуправства за его спиной и злоупотребления положением, Оскар сказал:

- Вайлдлес – охранник, а не курьер. Он не должен ездить тебе за шмотками и исполнять прочие хотелки, не связанные с безопасностью.

- Он – моя верная собачка, - Джерри одарил его широкой, пренаглой из-за контекста улыбкой. – По крайней мере, будет ею, - Вайлдлеса он успел поблагодарить и отпустить раньше, чем за ним выперся Шулейман, потому позволил себе высказать планы на охранника.

- Он – охранник Тома, - звучно, с раздражённым нажимом произнёс Шулейман, буравя его взглядом.

- Я ещё подумаю, нужен ли Тому такой охранник – все они, - подняв палец, заметил Джерри, не реагируя на давящий настрой дока.

- Это не тебе решать.

- Правильно, - кивнул Джерри, - это должен был решать Том. Кстати, почему ты нее предоставил ему возможность выбрать, кто будет составлять его личную охрану?

- Потому что он бы сказал: «Никого не надо», - фыркнул Оскар.

- Ты постоянно предоставлял ему выбор без выбора. Почему в этот раз не дал никакого?

Джерри смотрел внимательными, забирающимися в душу, пытливыми глазищами, ожидая объяснений – выцарапывая их, выковыривая.

- Потому что Том в этом ничего не смыслит, - ответил Шулейман.

- Разве не все представители твоей службы безопасности одинаково профессиональны? – выгнул бровь Джерри. Поддел. Это вопрос, на который невозможно ответить, не подставив себя так или иначе.

- Все, - нехотя сказал Оскар, догадываясь, как крыса использует его ответ.

- В таком случае не вижу причин не давать Тому право выбора. Он мог бы выбрать того, кто ему симпатичнее внешне, кто кажется более приятным человеком...

Джерри выдержал паузу и чертовски лукаво ухмыльнулся:

- Или потому ты и не дал Тому право выбрать тех, кто ему понравится? Боялся, что он изменит тебе с охраной? Не волнуйся, милый, с охранником могу переспать только я.

- Только попробуй, - процедил Шулейман, темнея глазами. – Я разрешаю изменять только Тому – не тебе в его теле.

- В твоих суждениях ошибка, - искусно подметил Джерри. – Это – моё тело тоже.

Решив на этом закончить разговор, Джерри прошёл мимо дока в сторону комнат. Шулейман обернулся, провожая его хмурым, тяжёлым взглядом. Бесит, бесит, бесит сука мелкая, вертлявая. Эмоциональные качели продолжались. Недавно испытал по отношению к нему тепло и готов был обнять, утешить, а сейчас испытывал жгучее желание сжать руками его тонкую шейку и не отпускать. Но, во-первых, заразу давить нельзя; во-вторых, заразу так просто не удавишь. Гадство. Необходимо покурить – и не спускать с гадины глаз, кто знает, шутил ли Джерри. Оскар его скорее на цепь посадит и под десятью замками запрёт до переключения, чем позволит телом Тома в его отсутствии трахаться с кем-то.

Сунув в рот сигарету, Оскар пошёл на кухню выпить воды. Потом кофе. Потом коньяка. Впрочем, кофе и коньяк можно соединить, это всегда было отличным сочетанием.

Близ четырёх часов дня Джерри перекусил несколькими злаковыми хлебцами, двумя печеньями с фундуком и шоколадной крошкой и выпил свежевыжатого сока. Подождал полтора часа и приготовился к занятию, переоделся в легчайшую свободную белую майку и бесшовные лимонные штаны, также свободные, не сковывающие ни единого движения. Как же приятно надеть то, что тебе нравится. Оторвав себя от зеркала, Джерри взял телефон, чтобы включить правильную музыку, и направился в среднюю гостиную, где было больше всего естественного света.

Сев на облитом солнцем полу, Джерри нашёл подходящую мелодию часовой длительности и приступил к занятию. После разминки хотелось перейти к сложным упражнениям, сделать стойку на предплечьях, но на долгий срок лишённое тренировок тело могло ответить травмой: Том не только более полугода как забросил занятия, но и когда уделял им время, не показывал чудеса акробатики, кроме первого времени, когда изумлялся, на что способно его тело. Способно, да... Но Том смог и это запороть.

Растянувшись как следует, разогревшись, Джерри вновь сел на пол и соединил стопы раскрытых, согнутых в коленях ног, захватив их кончики в сложенные лодочкой ладони, и закрыл глаза, концентрируясь на расслабляющей музыке, в которой сплетались звуки некого струнного инструмента, ритмичные удары деревянными палочками и мелодичные напевы колокольчика. Благодать. Ради одного этого ощущения светлого покоя, поднимающегося в освобождённую от гула мыслей голову, стоило тянуть жилы.

Насладившись стихающей вибрацией в натянутых мышцах, Джерри повторил ту же позу лёжа на спине. После этого встал на колени и выгнулся назад, обхватив руками стопы, образовав телом прямоугольник. Потом встал и наклонился до предела, касаясь лбом колен. В мышцах ощущалось напряжение, в определённых положениях даже боль, чего не было раньше и что подтверждало, как за прошедшие годы упал уровень его физической подготовки. Может, и на шпагат уже сесть не сможет. Позже это надо будет аккуратно проверить.

Проходя мимо гостиной, Шулейман заглянул в открытую дверь. Взгляд упёрся в радостное пятно лимонных штанов и зад Джерри, вздёрнутый кверху в позе «собаки мордой вниз». Пойти бы дальше, но Оскар припал плечом к дверному косяку и наблюдал за статичной фигурой, головы которой с его места не было видно. На мгновение подумалось, что, когда Джерри поднимет голову, увидит белые локоны до плеч. Сбой во внутренней матрице произошёл из-за этой одежды и знакомой ситуации

- Будешь мне мешать? – не меняя позы, спросил флегматично Джерри. Открыв глаза, он увидел отражение Шулеймана в стекле.

- Думаешь, я не могу пройти мимо? – вопросил в ответ тот, сложив руки на груди.

- Раньше не мог, - Джерри пожал бы плечами, если бы не опирался на руки.

Новый Оскар, которым стал за время, прошедшее с их последней встречи, ушёл бы, но старый Оскар, прежний – подошёл бы и подтвердил, что да, не может пройти мимо, не может не вывести из себя, не упиться энергией. Просто так, забавы ради. С ухмылкой на губах Шулейман подошёл к Джерри со спины и примостил ладонь на аккуратную ягодицу под эластичной тканью.

- Почему я не удивлён? – произнёс Джерри. – Ты жутко предсказуемый.

- По-моему, ты этого хотел. Не хотел бы – промолчал.

- Это из серии «в изнасиловании виновата жертва»? – не оборачиваясь, выгнул бровь Джерри, реагируя на поползновения доктора скукой. – Раз уж хочешь потрогать меня, почеши спину. По центру над поясом штанов.

Шулейман поднял его майку, но не исполнил просьбу, а поддел пальцами пояс спортивных штанов и потянул вверх. Джерри поднялся на носочки, вытягиваясь вслед за его движением, чтобы кресло штанов не впилось между ног, сказал:

- А пяткой в челюсть?

- Ты этого не сделаешь, - усмехнулся Оскар.

Джерри оторвал одну ногу от пола, напрягая оставшиеся точками опоры конечности, чтобы не покачнуться, едва коснувшись джинсов, скользнул ступнёй по внутренней стороне ноги дока и упёр ему в промежность.

- Твоя йога приобретает всё более интересный вид, - вновь усмехнулся Шулейман. – Думаешь, сможешь ударить?

- Думаю, что да.

Оскар взял Джерри за щиколотку, поинтересовался:

- Уверен?

- У меня занята только одна нога, а у тебя только одна рука свободна, - буднично отвечал Джерри. – Я могу перенести точку опоры на руки и ударить тебя второй ногой. Могу перевернуться и, опять же, ударить тебя ногой... Много чего могу. Так что решай, что для тебя важнее: травмировать мои яйца или сохранить в целостности свои?

- Ого, - произнёс Шулейман. – Нормально, что мне это кажется возбуждающим?

- Перспектива получить удар в пах? Ничего нормального в этом нет.

Постфактум Шулейман не понял, почему сказал, что его в Джерри что-то возбуждает – это ведь вовсе не так, но отложил размышления на потом. Наклонился, чтобы сдёрнуть с Джерри штаны, но босая ступня предупредительно надавила между ног.

- Похоже, мы оказались в патовой ситуации, - сказал Оскар, оставаясь в согнутой позе и не отпуская штанов Джерри. – Ты не отступишь, и я тоже не отступлю.

- Ничуть, - не согласился с ним Джерри, у которого уже руки начинали ныть от того, что перестоял в позе, и рукам доставалось больше нагрузки, чем предполагала техника. – Ты можешь сдаться.

Оскар сделал вид, что задумался, что не имело смысла, поскольку Джерри не видел его лица, и ответил:

- Нет.

Почувствовав движение ткани, Джерри перевернулся, прежде чем остался без штанов. Рывком поднялся на руках и одной ноге и, согнув вторую ногу наподобие крюка, сбоку ударил Шулеймана. Стремительно оседлал сверженного на пол дока и замахнулся для контрольного удара, но остановил кулак на полпути к его лицу.

- Я люблю быть сверху, - сказал Джерри, разжав пальцы, и опустил руку.

- Мог бы просто сказать, что хочешь, и не устраивать это всё, - ответил Оскар, оставаясь удивительно спокойным и не растерявшим самомнение для человека, которого уложили на лопатки.

- Если я захочу, то точно не обращусь к тебе, - Джерри встал над ним.

Шулейман позволил ему перешагнуть себя и вероломно схватил за ногу, дёрнул. Как цапля подпрыгнув на одной ноге, Джерри взмахнул руками, но не удержал равновесие, сверзился на пол, в неудачном приземлении отбив локоть и правые рёбра. Зашипел и зло обернулся к доку:

- Тебе доставляет удовольствие причинять мне боль?

- Ты тоже не нежно меня уложил на этот же твёрдый пол, - Оскар сел, вытянув одну ногу, и упёрся ладонью в колено второй.

- Не заметил, чтобы тебе было больно, - Джерри также сел.

Никто не победил, не на это он рассчитывал. Подслащало проигрыш лишь то, что оба оказались на полу.

- Я не виноват, что костями падать больнее, - ответил Шулейман.

Джерри встал, подтянул немного съехавшие усилиями дока штаны и подобрал замолчавший телефон, обернулся к Шулейману:

- Надеюсь, ты не будешь устраивать нечто подобное каждый раз, когда я буду заниматься?

- Не трать на это время, ты отвлекаешься от основной задачи: как исправить причину раскола и вернуть Тома?

- Я думаю, - кивнул Джерри.

- Что-то незаметно, - хмыкнул Шулейман с пола.

- В прошлый раз путь от первого появления до слияния занял у меня девять лет. Не торопись.

- Надеюсь, это не намёк? – сощурился Оскар. - Я не хочу прожить с тобой десять лет!

- Я тоже предпочёл бы проводить свою жизнь не с тобой, но – как есть. «В болезни и в здравии», Шулейман, не забывай. Пройдёшь ли ты проверку? – Джерри повёл бровью, наградив дока многозначительным испытывающим взглядом.

- С тобой я точно не буду разводиться, - сказал Оскар. – Ты и без ресурсов дела воротил, а с большими возможностями уподобишься злому гению. Мне страшно за страну.

- Бери выше, бойся за мир, - улыбнулся Джерри и без перехода заговорил: - Раз мы затронули эту тему, скажи: в брачном контракте ведь никак не оговорено моё появление? И – что о нашей ситуации говорит Кодекс о браке и семье? Я не силён в этой области юриспруденции.

Судя по хмурому взгляду Шулеймана, ответ на первый вопрос был отрицательным, что Джерри и без него знал, а на второй вопрос ответа он также не знал – или знал, и ответ его не радовал.

- Ты ведь не собираешься пытаться развестись со мной?

- Конечно нет, - Джерри озарил дока обворожительной улыбкой, а в глазах его сверкали расчётливые черти. – Я был бы идиотом и плохим Защитником, если бы ушёл со столь выгодного места и от человека, которого Том любит. Но мне нравится, что ты боишься.

«Перегрузка системы, система зависла» - было написано на лице Шулеймана, который по секундам осмыслял слова Джерри, вместившие в себя два полных противоречия, пытался найти логику и понять, чему же верить. Хотел спросить, потребовать объяснений, но крыса уже исчезла из поля зрения. Поднявшись с пола, он пошёл к ванной и открыл незапертую дверь.

- Акт второй? – не без недовольства осведомился не успевший раздеться Джерри. – Не маловат антракт?

- Что ты хотел сказать в гостиной? – проигнорировав его слова, спросил Оскар строго. – Зачем признался, если тебе, как ты сказал, нравится, что я боюсь? Нелогично как-то.

- Нелогично, - согласился Джерри и ухмыльнулся, - но, как видишь, своего я добился.

Шулейман прищурился:

- Это какой-то коварный план? Убедить меня в том, что ты издеваешься, чтобы...?

- Нет, - уже серьёзно ответил Джерри, показывая, что док его утомил. – Нравится тебе это или нет, но я останусь с тобой. Расслабься и не хмурься, - он не нежно провёл большим пальцем между сведёнными бровями Шулеймана, расправляя напряжённую складку, - морщины раньше времени появятся.

После этого он отступил и закрыл перед носом дока дверь. Освежившись, Джерри покинул ванную, промакивая полотенцем мокрые волосы. Переоделся в спальне, сказал Жазель, чего хочет на ужин, покурил на кухне, посидел, философски созерцая городской пейзаж, пульсирующий, подмигивающий блеском стёкол за открытым им окном.

Когда солнце потекло к закату, обратившись расплавленным красным золотом, Джерри вернулся в ванную комнату, где привёл в надлежащий вид высохшие естественным путём кудри, и пошёл к Шулейману.

- У тебя остались те фотографии из клиники после подвала?

- Да, - ответил Оскар. – А зачем тебе?

- Хочу посмотреть.

- Зачем? – повторил Шулейман свой вопрос. – Том их уже рассмотрел во всех подробностях, или в новом пришествии у тебя доступ не ко всей памяти?

- Я хочу посмотреть своими глазами.

Выдержав паузу, в которую док не удосужился подняться с дивана или сказать, что удовлетворит его просьбу, Джерри произнёс:

- Заметь, я мог бы залезть в твой ноутбук, как это сделал ты, но я прошу у тебя показать их мне. Можешь скинуть на почту, если не хочешь давать свой компьютер мне в руки.

Несколько секунд Шулейман ничего не говорил и не двигался, сверлил Джерри пристальным взглядом, силясь разгадать, есть ли в его словах, его желании подвох, и сходил в спальню за ноутбуком. Включил его и отдал Джерри, встав за его спиной, за спинкой дивана, чтобы наблюдать, что крыса делает. Джерри это не напрягло, так как он не планировал делать ничего предосудительного – только то, что сказал.

Долго Джерри безмолвно разглядывал жуткие фото и наконец с удовлетворением сказал:

- Как приятно думать, что те, кто с нами это сотворил, гниют в земле.

- Ты злодей, - хмыкнув, подметил Шулейман.

- Я добрый. Не веришь? – Джерри оглянулся к нему, задрав лицо, и дёрнул губами в мимолётной улыбке, показав клыки.

- Если ты добрый, то я вообще святой.

- Твоя ирония неуместна, - легко парировал Джерри, более не утруждая себя поворотом головы. – Доброта ко всем без исключения – признак слабоумия и слабоволия. Я за разумный подход и справедливость.

- Но получение злорадного удовлетворения от факта смерти – попахивает психопатией, - также не сдался Оскар.

- Психопатией попахивает отсутствие эмоций. А удовлетворение от победы над обидчиком – естественное чувство, незаслуженно считающееся постыдным.

Уделал. На его же поле уделал! Мелкая гадина не переставала неприятно удивлять. Шулейман переместил ладонь со спинки дивана на плечо Джерри, сжав хрупкие кости.

- Бери сразу за шею, - буднично сказал Джерри, переложив его ладонь себе на горло. – Так у тебя будет больше шансов.

- А не боишься? – поинтересовался Оскар, он не предпринял попытку сдавить, но и не убрал руку, намекая на то, что ещё может это сделать.

- Нет, - всё так же флегматично отвечал Джерри. – Если ты не сделаешь этого, то проявишь слабость. Если сделаешь, будешь жалеть до конца жизни. Я в любом случае остаюсь в плюсе.

- Настолько хочешь насолить мне, что готов ради этого умереть?

- Нет. Но при таком исходе моя смерть хотя бы не будет напрасной. Надеюсь, что душа существует, чтобы я смог наблюдать за твоими муками.

- Если бессмертная душа и существует, то это будет душа Тома, а не твоя.

- Считаешь, что у меня нет души? – Джерри оглянулся, скользнул по доку взглядом снизу вверх; рука на горле ему ничуть не мешала и не страшила.

- Ты – альтер-личность, - напомнил Шулейман.

- Не веришь в теорию, что расстройство множественной личности – это две и более души, запертые в одном теле?

- Я не склонен доверять мистическим теориям.

- Зря. Раньше ты допускал множество вариантов, в том числе выходящие за все рамки, в этом была твоя сила.

- Что ж ты такой умный? – язвительно произнёс Оскар.

- Не нравится? – в ответ осведомился Джерри.

- Бесишь.

- Докажи, что ты умнее, - пожав плечами, озвучил решение Джерри.

Прежде чем док успел ответить, Джерри, излишне резко сменив направленность и тон разговора, предложил:

- Не хочешь сесть на диван? Отсюда тебе тоже будет видно, что я делаю.

Джерри так много разного говорил, так вёл беседу, что Шулейман почувствовал себя будто в разговоре с Томом, только Томом был – он сам. Он сел на диван, заглянул в экран ноутбука, на котором застыло неприятное изображение боли и полного слома. Уделив достаточно внимания всем кадрам из клиники, Джерри перешёл к более поздним фотографиям, которые, за исключением двух, были сделаны им на свой первый мобильный телефон. Остановился на фото, на котором были запечатлены трое: он, Кристина и Константин. Захотелось провести пальцами по экрану, прикоснуться к тому времени, когда днём был обычным мальчиком своего возраста, пятнадцатилетним ребёнком со своими нехитрыми занятиями, а иное его лицо надёжно скрывала ночь; когда был мальчиком-сиротой, которому повезло попасть к любящему опекуну и стать частью нового школьного коллектива, с которым отношения не складывались гладко, но он боролся и побеждал, обрёл друга и подругу, что с ним в обнимку улыбались с экрана; когда познал первый поцелуй, прогулки после уроков и дешёвый алкоголь на скамейке; когда в силу возраста мог позволить себе беззаботность, о которой – о возможности забыть хоть на мгновение - во взрослом возрасте не мог и мечтать. Но не позволил себе поддаться моменту и только сказал:

- Это мои одноклассники.

- Я так понимаю, это и есть та самая Кристина? – спросил Оскар, указав на светловолосую девочку на фото.

- Да.

Скептически оглядев «ту самую», Шулейман изрёк:

- Мог выбрать и лучше, она посредственный середнячок.

- Меня не может не радовать, что пятнадцатилетняя девочка не кажется тебе привлекательной.

Язва.

- Я имел в виду её взрослую версию, несложно представить, как она выглядит сейчас, - сказал Оскар.

И на этот вариант у Джерри нашёлся ответ:

- Я знаю, что ты привык к другим девушкам, но большинство обычных женщин не могут похвастаться внешними данными элитных эскортниц. Для меня она была самой красивой, - говорил Джерри, глядя в экран, и в голос его просочилась толика тоски и сожаления. – А модели, с которыми я работал и с которыми ты спал, меня никогда не привлекали.

- Меня сейчас вырвет, так это слащаво, - пренебрежительно фыркнул Шулейман.

- Ты тоже говорил Тому, что для тебя он самый красивый, самый лучший и других тебе не надо. Чем мои слова отличаются от твоих?

Меткое, рассудительное замечание Джерри поставило Оскара в тупик. Дать напрашивающийся, правдивый ответ: «Потому что Том на самом деле красив» он не мог, поскольку этим автоматически признает, что считает привлекательным Джерри, что и так понятно, ведь ни для кого не секрет, что тело у них одно, но признавать это вслух, в глаза он не желал. Вместо ответа на неудобный вопрос Шулейман спросил:

- Планируешь с ней встретиться? – кивнул он на экран.

- А смысл? Сейчас у меня другая цель.

Удовлетворившись похожим на честный ответом, что Джерри не побежит на свидание со своей так-себе школьной подружкой, Оскар не стал далее расспрашивать ни о Кристине, ни о пареньке в очках ботанического вида, который тоже вызывал вопросы: каким местом Джерри выбирал себе друзей? Замолчали. Устав наблюдать картинки на экране, Шулейман начал смотреть на Джерри. Опустил взгляд к его левой кисти, на которой уже без повязки затягивались рваные раны. Но привлекли внимание не они, а – кольца на безымянном пальце.

- Я думал, ты снимешь кольца, - произнёс Шулейман и взглянул в лицо Джерри. – Почему оставил?

- Пока что мне нравится быть твоим супругом, - ответил тот и также удостоил его взглядом, весьма говорящим. – За исключением домашнего насилия, разумеется.

Он выдержал паузу, но не для того, чтобы док мог сказать своё слово, а для эффектности, акцента на новом блоке информации:

- Предупреждаю, если я отыщу в памяти, что ты хоть раз поступил подобным образом с Томом, я надеру тебе задницу, и тебя не спасёт ни разница в габаритах, ни охрана.

- Почему все думают, что я могу бить Тома?! – в оскорблённом недоумении всплеснул руками Шулейман.

Не все, а только папа об этом говорил и Джерри сейчас, но двух случаев достаточно, чтобы сложилось впечатление, что от него ожидают такого поведения.

- Если тебя воспринимают агрессором, стоит искать в себе причину, почему так, - ответил Джерри.

- Я не поднимаю на Тома руку, - сказал Шулейман. – Я понимаю, что если ударю его, ни к чему хорошему это не приведёт.

«Идиот...», - мысленно покачал головой Джерри.

Хоть разговор иссяк, Шулейман не отвернулся, минуту, две, три, пять смотрел на Джерри, обволакивая давлением пристального, будто ищущего отверстие для проникновения под кожу взгляда.

- Тебе обязательно так на меня смотреть? – Джерри повернул к нему голову.

Оскар занял место рядом с ним, нарушив избранное Джерри дистанцирование по разным углам дивана, потому их лица оказались близко. Взгляд помимо воли соскользнул к пухлым губам, сомкнутым в ожидании ответной реплики, которую не продуцировал отвлёкшийся мозг. Джерри подцепил пальцами подбородок дока, заставляя поднять взгляд к глазам:

- Даже не думай об этом.

- Мой интерес не по твою честь, не обольщайся, - ответил вновь включившийся в реальность Шулейман.

- Это – мои губы, - Джерри указал на рот. – Моё тело, - провёл ладонями по бокам. – Твой ноутбук, - другим тоном закончил он, водрузив ноутбук на колени Шулеймана, и направился к выходу из комнаты.

Оскар обернулся ему вслед, чтобы оставить последнее слово за собой:

- Прежде всего это тело Тома.

Но последнее слово сказал Джерри:

- Но Тома здесь нет, - оглянулся он с ухмылкой победителя, которому это ничего не стоило, и красиво покинул гостиную.

Сука. Оскар так много раз повторил про себя это слово, что скоро выработается прочнейшая ассоциация, и упоминание литературного ругательства будет вызывать в голове образ Джерри.

Перед сном, когда Шулейман ещё не разделся, а лежал поверх покрывала, традиционно уткнувшись в телефон, Джерри вновь порадовал его своим обществом. Забрался на кровать, лёг под бок и устроился щекой на плече дока. Оскар вопросительно скосил к нему глаза:

- И как это понимать?

- Том полюбил тебя именно так – пригреваясь у тебя под боком, может, и у меня получится.

- Вдвойне не понял, - выказал свои эмоции Шулейман. – Давно ли ты воспылал желанием полюбить меня?

- Может, если я буду тебя любить, мне будет проще тебя терпеть. Спать я тоже буду с тобой, - заявил Джерри, нагло не открывая глаз.

- Я не хочу с тобой спать, - твёрдо продемонстрировал независимость Оскар.

- Ладно, - Джерри отодвинулся и сел, взглянул на него. – Может быть, мне поехать к Марселю с Маркисом? Скажу, что в нашей семейной идиллии случился разлад и попрошусь на ночлег. У Тома был секс с ними обоими, и они не отличаются твёрдостью характера, не думаю, что откажут. К групповому сексу я отношусь положительно, люблю, когда меня ублажают сразу несколько человек.

- Так ты хочешь секса или спать? – спросил в ответ Шулейман, глядя тяжёлым взглядом.

- Будь на твоём месте кто-то другой, я бы выбрал секс, - бессовестно поведал Джерри. – С тобой я хочу спать.

Выдержав паузу, он добавил, добивая нервы дока:

- Так что, мне ехать или ложимся спать?

- Спи, - сквозь зубы разрешил Шулейман.

- Молодец, правильный выбор, - одарил его улыбкой и унизительной похвалой Джерри.

Добившись желаемого, он вытянулся, снимая футболку, и сказал:

- Без рук. Будешь приставать или просто лапать – ударю.

Отложив телефон на тумбочку, Оскар также начал расстегивать рубашку, собираясь пойти чистить зубы без неё. Раздевшись до трусов, Джерри откинул край одеяла и произнёс:

- Поразительно: как такой самоуверенный человек, как ты, может быть так неуверен в себе.

- Что? – не понял Шулейман, скривившись в гримасе пренебрежения.

- Ведь твой страх, что я уйду, не обо мне, а о Томе, не так ли? – губы Джерри раскрыла в высшей мере лукавая улыбка, показывающая, что он знает ответ.

- Я опасаюсь, что ты уйдёшь, потому что Том, вернувшись, будет чувствовать себя потерянным, а мне придётся искать тебя/его по всему миру, - отстоял себя Оскар.

Джерри склонил голову набок, будто в раздумьях.

- Я догадался, какими методами поиска людей пользуется твоя служба безопасности, - сообщил непонятно к чему. - Зная это, можно избегать «доносчиков» и не оставлять следов.

- Какими же?

Медленно Джерри растянул губы в улыбке, качнул головой:

- Если я скажу, твои люди смогут перейти на неизвестные мне методы. Мне это невыгодно.

- Ты уже сказал, что знаешь. Смысл теперь скрытничать?

- Но я не сказал, что именно мне известно, - подчеркнул Джерри в духе лучших психопатов, запутывающих следствие. – Может – один метод. Может – все.

Удовлетворив желание раскачать равновесие дока, Джерри лёг, отвернувшись от него, и укрылся одеялом по плечи. А Оскар ещё несколько минут сверлил взглядом причесанный затылок, застряв между желанием сделать что-нибудь плохое с мирно засыпающей гадиной и надобностью пойти в ванную и затем лечь спать.