Теория Золота: Сказки на Крови

Тайный архив №17122021 «Сыны Неба»

Удар о металлическую трубу обухом ножа разнёсся эхом по всему туннелю.

- Выходи...

Словно приколоченные к хребту ледяными прутами страха, лёгкие не могли вдохнуть полной грудью чтобы как следует закричать и лишь трусливо замирали в полу вдохе. И всё же...

- Выходи!

Пересилив инстинкты, я что было мочи закричал. Слова всё равно застревали в глотке, но свербящий прокуренный голос ещё походил на людской, так что я, со злостью на собственную трусость, проорал в темноту и ударил по железу снова.

- Выходи!

Дверь с гермозатвором окончательно закрылась, по-моему, же приказу, отрезав мне всякий шанс на спасение. Впрочем, я давно попрощался с жизнью, стоило перешагнуть порог и вновь оказаться в комнате с гротескной лестницей.

Правда с уже изрядным количеством свежих «ступеней»...

После выпитой крови, тело ещё отдавало слабостью под плечами с чёрными погонами из гор, не расправляясь для гордой встречи с врагом.

И всё же...

Кровь из «колодца» выпили ещё вчера. Все понимали, что это значит.

Пора идти в последний бой... каким бы не был результат.

Споры уже давно утихли, растворившись в безнадёжном спокойствии и бесконечных секундах полудрёма усыхающих мозгов. Семена же раздора усохли следом, как только не осталось сил выяснять, кто же из нас прав: идеалист-импер, без видимой причины искавший упоения в долге и императорской чете или отчаявшийся-гностик Колян, желавший жить без чести, лишь бы не умереть.

Впрочем, стоило мне предложить самому выйти на бой, то без единого слова, братья просто собрались в круг, и кто сколько смог, но сцедили своей жизни в стакан.

Стакан последней братской крови для последнего боя...

- Я вас не подведу...

Из тьмы же один за одним стали показываться красноватые глаза. Томно рычащие морды мелких подхалимов жались к полу и готовились к прыжку, чтобы заточить зубы о хрупкую человеческую кость, но на такую мелочь было даже лень обращать внимание.

- Струсил, ублюдок!? Выходи сам!

Я вновь ударил по торчащей в стене железяке, едва ли не оглохнув от пронзительного эхо.

А морды всё кривились. Словно понимая каждое моё слово, псины гортанно рычали, с трудом сдерживая пасти от бессильного воя... и я это знал.

Чувствовал уже не первый день...

Теперь внутри меня колотился собственный мотор. Дикий, ещё не прижившийся зверь, наглухо отбивавший звуки таких мелких псин, как эта оскорбительная мелюзга. Что-то неестественно мощное и уже не напоминавшее сердце колотилось в груди и разгоняло мрак пещеры гулкими ударами, а жертва братьев и вовсе погрузила меня в опьяняющей кураж.

И всё же этого уже не хватит на завтрашний день.

Больше нельзя тянуть.

- Не подведу...

Вновь ударив по железу обухом ножа, я не сдержался и изо всех сил гаркнул на подкравшуюся слишком близко псиную шваль. Не успел опомниться, как голос сорвался на пронзительный крик, а спустя мгновение перерос в глубокий гортанный рык.

Я мигом очнулся и в ужасе опустил заволакиваемые красным туманом, воспалённые глаза, со злости смяв ударом ту самую железку.

- Нет... держись...!

От одной только мысли о железистой сладости на влажных губах, я на мгновение потерял сознание, но...

- Ты... свой...

За столько дней возненавиденная фраза вернулась. Своей надменностью и булькающей ноткой самодовольства, она мгновенно вернула меня в сознание, оторвав голову от разорванной мною псиной туши.

- А я уже заждался...

Словно мерзкий зверь, я разжал челюсти и освободил клыки из окровавленного месива разорванной добычи, цеплялся за единственное, что ещё делало меня человеком.

Всё за те же «её» милые глаза.

И всё же...

Запив страх горечью желчной крови, я наконец, смог встать и распрямить плечи.

- Думаю, ты меня понимаешь...?

Отвратная масса мышц и просто неидентифицируемой плоти, стоявшая у самой грани освещённого мира, лишь загадочно отозвалась булькающим рыком, словно посмеиваясь или издеваясь.

- Пускай ты и отрыжка природы, но...

Я вынул из кармана ту самую недобитую сигарету, что отдал Коляну и закурил.

- Этот бычок я дал другу, но он его вернул обратно. Представляешь?

Пустив облако в сторону врага, я больше не боялся.

Ни секунды не робел, глядя куда-то за спину этому уродству из мышц. Туда, где чудились милые глаза женщины, ради которых я и вышел на бой и которые ни смотря ни на что ещё мечтал увидеть вновь.

Пускай даже лишь в своих мечтах...

- Вроде друг, а плакать у меня на могиле отказался. Дескать я не Бог, но выиграть обязан. Ты то должен понимать в чём тут подвох, верно?

Безумно... безумно возвышаясь надо мной даже издалека, король пустил облако пара в ответ и сжав ноги для рывка, яростно сузил неестественно яркие глаза.

- Вот и я о том же. Ты вон какой здоровый, а посмотри на меня...

Скептически окинув себя взглядом, я снова затянулся и пустил густой клуб дыма, чтобы не смотреть в гипнотически едкие, проедавшие храбрость, янтарные глаза.

- Так это я к чему...

Плотно обхватив бычок губами, мне впервые удалось вдохнуть полной грудью. Обволакиваясь маслянистой тягучей мазутой, рёбра трещали даже сильнее, чем от «её» тумаков, но свербящие личинки прогрызали лёгкие изнутри и не жалея плоти, сжирали всякий табачный угар без остатка.

И всё же...

- Надеюсь, твоих куриных мозгов хватит хотя бы на то, чтобы приказать своим шавкам не вмешиваться?

Король так и не показался на свету. Лишь тяжёлый басистый рёв ожидаемо разогнал всех вокруг меня, очистив комнату и плотно загнав подхалимов на трибуны под самым потолком.

- Что же...

Утолив животный страх сладкой терпкостью сигаретного дыма, я спокойно снял с пояса тот самый графин с моего рабочего стола.

- Прости уж за тираду, но коль небо дало такому выродку, как ты мозги, то... давай же проверим, на чьей стороне Бог.

Графин взмыл в воздух с прикреплённой к нему сигаретой.

Храбрость осталась позади. Где-то там, где о ней ещё можно было думать...

А мы рванули с мест...

Я не разглядел его силуэт.

Всего мгновение форы и вот я первым скользнул по слизкому полу.

Удар.

Нож до упора вошёл в его мерзкую синеватую тушу у ступни, а шальная инерция унесла меня ему за спину.

Тело не думало.

Пальцы сковали рукоять ножа, а стратегии ушли во тьму. Словно ожидая этого, рефлексы оттолкнули тушу от земли и провертев на рукояти, словно проститутку на шесте, они с напарницей инерцией забросили меня на гигантскую спину.

Единственное, что я успел осознать, что эта дрянь липкая.

Прямо, как пол...

Нож выскользнул из ноги вслед за мной, вонзившись в скользкую спину.

Жёсткая же хватка тотчас ухватила меня за голову и не щадя косы, вышвырнула прочь, словно настырную шлюху из номера придорожного мотеля.

На мгновение перед глазами даже промелькнул «бурный» увольнительный, но спина просчитала каждый выступающий камень сталактита, раздробив его в отместку на тысячи частей. Хруст быстро сменился рваным чавканьем и мерзким шелестом ризоидов глубоко под сердцем и ребром.

Стоило упасть, как по животу тотчас приложилась тяжёлая конечность, выбив из башки аллюзии на «неоплаченные игры» с сутенёром, и отбросив в другой конец зала, но...

Наконец разбился графин...

Бордовое пламя в одно мгновение смешалось с коптящем дымом вспыхнувшего масла, а король лишь мерзко зарычал.

- Что...? Кха... кха! Не... нравится...?

Исплевав кровью собственные руки, я едва мог прошептать первое, что приходило на ум. Голова не отрывалась от пола, мешая кровь с его слизкой зловонной жижей, частично даже став с ним единым целым.

И всё же...

По всему отбитому телу свербело и жгло, как от тысячи червей. Извиваясь под кожей, ризоиды моего нового естества напоминали метровых паразитов, нелегально подселившихся с дешёвых бразильских джинсов, но кусок за куском, мой череп снова стал отделяться от пола.

За те секунды, что горел столь неприятный для нечисти огонь.

- А те... теперь... мой... ход...

Я с трудом оторвал в труху разломанную и пересобранную паразитом руку и позеленевшим ногтем сбросил крышку.

- Моё вам уважение... «король»...

Рефлекторно усмехнувшись, я нажал кнопку. Янтарные глаза в миг раскрылись под сдавленный стон. Лезвие, столь удачно найденного в арсенале базы, тактического ножа отстрелилось от рукояти и вошло в его плоть до самого сердца.

- И это ещё не всё...

Спустя секунду, раздался взрыв. Всего лишь, как новогодняя петарда. Звонко и с хрустом, но ноге свежака хватило, чтобы повиснуть на жалком лоскутке обугленной кожи.

- Съел, пидо...!

«Петарда» из тонкой трубки в толще клинка, сработала как надо, заставив меня оскалиться окровавленной пастью в ехидном смешке. Жаль только, что первым же ударом её сорвало и взрыв пришёлся не в торс, а в ногу.

И всё же...

Поток нестеснённых выражений и матерных загибов прервал только сдавленный, но всё возраставший гортанный булькающий смех.

- И... всё...?

Впервые отродье сказало что-то кроме заезженной фразы, с устрашающем смехом до конца оторвав свою уже непригожую ногу. Спустя мгновение, в полумраке заброшенного мира под землёй, сознание не верило в то, что видели глаза, но...

Отшвырнув обрубок в сторону, «король» самодовольно сузил янтарные глазищи и оскалив пасть под глубинный булькающий рык, вонзил когти в собственную грудь.

Я даже замер.

Под очевидные натужные попытки скрыть боль, богомерзкая громадина, не пряча оскала, громогласно взвыла и нащупав, выдернула мой окровавленный нож у себя из груди.

- Ты... мой...

Не обращая внимания на шавок, рвавших его обугленную ногу на куски, невообразимая громадина с клубами выдыхаемого пара, шагнула прямо на огонь.

Бросив мне в ноги окровавленный клинок...

- Издеваешься, ублюдок...?

В ответ раздался лишь тяжёлый, сиплый от подсасываемого в рану воздуха, булькающий смешок.

- Что же...

Я проиграл.

Чему тут удивляться?

Ноги пересобрались, и с горем пополам я смог подняться, чтобы подойти к клинку, но всё было уже решено.

Его придел далеко за гранью и победы не видать было с самого начала.

И вот снова...

Перед глазами был не родной берег или свет в конце беспроглядного туннеля, а лишь её лицо...

- Какой же я всё-таки каблук...

Я очень медленно оглядел ликовавшую трибуну и радуя кровожадную толпу, спокойно склонился к клинку.

- Спасибо, что была рядом... хотя бы в моих мечтах.

Стадо взвыло оглушительным воем, пронзившим всю поднебесную до самого дна заброшенного мира, а гортанные бульканья добавили лишь неистового желания жить.

Такого сильного, как не было ещё никогда.

И всё же...

- Давай не будем тянуть, «ваше величество»... без боя я всё равно не умру.

Рука с огромным трудом согнулась, с непривычки не зная, как пользоваться пересобранным локтем, но всё же сжала с ладони окровавленный клинок.

- Ты... мой...!

За жалкое мгновение, мы схлестнулись в последний раз. Глаза даже не успевали за телом. Сорвавшись с места на сросшейся стопе, словно у нанду или кенгуру и опрокинув за секунду не меньше дюжины метров, я в последний раз нанёс удар.

Клинок точно скользнул по слизкой туше, забрызгав всё лицо синевато-бурой массой крови и дерьма, но...

Сглотнув, я понял, что в глазах потемнело.

Руки медленно опустились вместе с обессиленной головой, открыв взгляду, оторванный к чертям, бок.

И всё же мне не было больно.

А может и было... мозг уже умирал и не собирался думать.

Я просто ошарашенно смотрел на дыру и плавно уходил.

Уходил куда-то в даль...

Тем временем огромная тяжеленая рука опустилась мне на голову. Бесчувственно и даже как-то непривычно вульгарно ухватившись за почётную дворянскую косу, свежак поднял меня перед своим лицом и со всем смаком вонзил клыки.

Всё вокруг окончательно стихло.

Не знаю сколько я не решался открыть глаза.

Может минуту... может час, но потом веки сами собой открылись, а невнятный сон мигом забылся, словно неожиданный дневной перекур или дымное облако припрятанной самокрутки.

В памяти остался только голубоватый мир и отголоски фраз на мягких облаках...

- Импер...! Саня, мать твою!

Перед глазами сначала было пусто. Плавно расступаясь, сизо-бурая пелена спадала нерешительно и вяло, а во рту я чувствовал обилие домашнего и до безобразия сладкого горячего шоколада.

И, признаться честно, я не хотел открывать глаза...

Зачем, если мечте не сбыться вовек...?

Ни жены... ни отца... ни дома...

Не было даже ни единой весточки от умолкшего штаба...

За что я борюсь... ради чего...?

Словно внушённые, слова сами собой убаюкивали сознание и подбивали сдаться.

Да... лучше просто и дальше пить мой любимый бельгийский шоколадный чай.

- Саня... брат...!

Наконец в голосе послышалось что-то знакомое. Взволнованный и низкий, слегка сиплый и простуженный, он кричал, но всё равно казался тихим.

И всё же... почему-то отвлекал меня даже от сладости во рту.

От желания сдаться.

Не удержавшись от интриги узнать, в чём же его сила, я решился открыть глаза и обернулся на звук...

Сладкий «шоколад» обильно застревал в клыках, а челюсть сводила неистовая боль. Изворачиваясь под углами, я увидел перед собой лишь пережёванное кровавое месиво, да и то мутнело от стекавшей по ресницам крови.

И только потом...

Только потом я разглядел его лицо.

- Ко... Коля...?

- Да, чёрт возьми, да!

В тщетной попытке отбиться, парни окружили меня плотным кольцом, а Колян разжимал мои, стиснутые у его горла, уже давно не человеческие скулы.

- Про... сти... я...

- Да насрать! Сделай что ни будь!

Вокруг вся яростная толпа, возмущённая прерванным концертом, бросалась с балконов один за одним, сметая парней даже не смотря на сколоченные щиты.

И тут я всё понял.

А может и не понял ни черта... плевать...

Главное, тело знало, что делать.

Расправив плечи и изогнувшись, я во всё горло заорал, но пещеру тотчас оросил не крик, а совершенно не подвластный словам неописуемый рык.

Псины сразу встали. Выпустив моих братьев из зубов, зверьё напряглось и сжалось, с опаской поглядывая на меня и тихо отшатываясь от ребят. Парни же тоже упали на пол и замерли словно в гипнотическом трансе.

А я всё кричал.

Впервые выбросил всё, что накопилось с того дня, как увидел разводный листок.

Я кричал, а воздух не кончался.

Кричал на Коляна, кричал на императора и жуков...

Кричал на этот чёртов мир, и всё же...

Даже у гнева есть предел.

С потолка стала осыпаться мелкая крошка и тогда крик стих сам собой.

Словно понимая, что нужно проорать, я не задумываясь опустил задранную пасть и взглядом прижав псин к полу, вновь прорычал что-то на «своём».

Впрочем, кому надо, все поняли намёк и мигом разбежались, а часть тех, что покрупнее, медленно попятилась и расступилась с моего пути.

- За мной...

Едва поняв, как говорить, я собрал последние силы в кулак и не тратя время на всплывавшие в памяти картинки из сна, просто пошёл вперёд.

Плавно приходя в себя, братья стали переглядываться и смотреть мне куда-то за спину, но потом настороженно пропустив вперёд, поплелись следом.

Псины же мерзко подвывали. Пряча свои оскаленные морды под «почтительно» и «покорно» сведёнными лапами, они разумно скрывали уязвимые носы и не смели показать их перед «новым королём».

- Не отставать...

Скомандовал я и ускорил шаг, стройным рядом выводя парней под ненавистный нам рёв.

И только сейчас... только сейчас, проходя сквозь ряды возмущённо рычащих псин, я вновь стал отчётливо слышать прерывистый, но человеческий гимн.

Пускай моё сердце уже и не билось с ними в унисон.

Спустя несколько минут, перед нами показалась вода.

Плевать на колодец. Плевать на всё вокруг, что окружало воду...

Впервые плевать было и на дисциплину.

Словно свежаки, парни мигом обогнали меня и накинулись на автоматическую колонку, присосавшись к краникам с питьевой водой.

Впервые за несколько недель.

Рядом остался только Колян.

- Подожди там. Я принесу воды.

Кивнув мне на дальний угол, брат поволочился за остальными, прихватив подмеченные у входа жестяные вёдра.

Я не стал спорить, пускай и сил после выпитой крови было куда больше, чем у него.

Отойдя к дальнему углу, я разглядел дверь, за которой чувствовалось тепло и шум струящейся воды.

- Ванна...

Присев на лавку рядом с дверью, я стал ждать. Колька медленно подходил всё ближе, но что-то явно не спешил.

Словно не решался подойти...

- Прости, что долго... не сдержался и отпил.

- Ничего. Я не слишком-то хочу пить.

Коля с негодованием потупил взгляд и зажевав губу, всё-таки подошёл ближе и сел на лавку.

С другого края.

- Попей... поговорим потом.

Зачерпнув пригоршню, чтобы поддержать брата, я спокойно глотнул, с удовольствием смотря на парней и Коляна.

Живых и жадно пьющих студёную родниковую воду под собственным напором из-за разницы давлений подаваемую из подземного ручья.

На мгновение в душе даже промелькнула гордость от мысли, что всё это благодаря мне.

- Приятное зрелище...

Колька не ответил, продолжая отпиваться за обе щеки, а от того я радовался всё больше и больше.

- Может я и не такой уж и плохой импер... как считаешь?

На пике гордости, с языка всё-таки сорвалось попрошайничество на комплимент.

Словно у какой-то девчонки...

На этих словах Коля оторвался от воды и утерев порозовевшее лицо, довольно выдохнул к потолку облако пара.

- Спрошу прямо, Сань... ты ещё импер? Или нет...

Парни уже тоже наполнили животы и залезали в открытую ванну термического источника, впервые за столько времени прогревая окоченевшие кости.

- Прости за вопрос... я не стану скрывать, но братва боится. Надеюсь, ты и сам это понимаешь.

Теперь-то стало ясно, почему братья смотрели мне за спину. Они просто ждали отмашки Коляна.

- Мне страшно сидеть рядом, Сань. Не знаю, помнишь ли ты, но твоё лицо мне с трудом удалось назвать лицом. Даже сейчас, а в тот миг...

Коля рефлекторно потянулся рукой к шее, на которой проступали красные отметины.

Разумеется, от моих зубов.

- Я был... я... не знаю, как сказать...

- Как скажешь, так и говори. Не стоит изощряться. Вопрос был достаточно простой...

Очень серьёзно сказал брат и заставил задуматься, чтобы вспомнить детали.

- Он... говорил... говорил со мной... во сне...

- Король?

Я молча кивнул.

- Когда я очнулся, то внутри переполняла злоба, но эти твари...

Перебирая слова, мне с трудом удавалось дышать пересобранным горлом и выдавливать слова, но главным было не это.

- Они поняли, что я хочу... словно читали мысли... понимаешь?

Присев ближе, Колян положил мне руку на плечо.

- Признаться честно, то нет. Такое сложно понять, так что не буду врать... для меня главное, что ты ещё живой.

Он приободряюще похлопал меня по спине... вот только его руки незримо дрожали.

Я бы тоже боялся сидеть рядом с монстром, но в душе стало невыносимо гадко.

- Спасибо... Коль... я рад это слышать.

Я не решился его упрекнуть.

- Да... я тоже...

Очень неуверенно пробубнил брат и встав, протянул мне руку.

- Пошли попаримся. Не думаю, что всем стоит это слушать.

Войдя в отгороженную ванную с горячим источником, мы впервые были в безопасности. Банный отсек накрепко отгораживался гермозатвором и ещё более обострившийся слух не выдавал присутствия незваных гостей.

Мы молча сидели в облаках поднимающегося пара, и никто не решался заговорить. Мы просто сидели рядом в солоноватой воде, как старые друзья.

И что-то более нам было ни к чему.

Однако, в голове то и дело всплывали картины из размытого сна. Сна, где со мной говорил «король».

Скорее не говорил, а я просто чувствовал то, что он хотел сказать. Даже не мог передать словами тот невнятный рык и взгляд, но... просто понимал и принимал.

Словно собственные чувства...

Или навязанный выбор...

- И что же он говорил, Сань...?

Наконец прервал тишину Коля и протянул мне, найденные в раздевалке, лишь чудом не размокшие сигареты.

- Ты обидишься, если скажу...

Поднеся мне огонь даже не раскрывая глаз, брат звонко щёлкнул подобранной зажигалкой и молча ожидая ответа, закурил вместе со мной.

- Говорил перейти на его сторону... если вкратце...

Пустив облако дыма, старпом не удивился и лишь закинул голову на тёплые камни бортика, опустив изнеможённый торс в воду по самую шею.

- И что же помешало?

- Мне потушить об тебя сигарету за такие вопросы?

- А есть желание?

Посмотрев на меня как никогда серьёзным взглядом, Колька затянулся и протянул мне сигарету.

- Я-то выдержу. На очередной шрам никто не обратит внимания.

Тут я не выдержал и со злостью выбил сигарету у него из рук и только потом понял, что оскалился.

Да так, что брат рефлекторно отпрянул.

- Прости...

Сжав челюсти рукой, я опустился в воду.

- Вот об этом я и говорю, Сань.

С трудом вернувшись на место, Коля дотянулся до сумки и вынул оттуда небольшое зеркало.

- Смотри...

Увидев своё отражение, мне сразу захотелось отвернуться.

- Я не держу тебя за дурака, Сань. Честно... но что, если это произойдёт не со мной?

Прикрывая раскрасневшееся лицо и явно пересиливая страх, Коля не спеша умылся и спустя пару глубоких вдохов, повернулся ко мне.

- Я пришёл не ругаться, но если ты не сдержался даже сейчас, то сдержишься ли потом? Когда мы придём к отцу в бункер.

- У императора есть противоядие...

- Прости, но твой обожаемый император просто лицемерный ублюдок.

Отрезал мой бунтарский старпом с каким-то даже юношеским запалом.

- Если бы противоядие правда было, то мы были бы не нужны... и я не передумаю. Может, если бы ты и правда умер, то...

На мгновение Коля замялся, но потом снова продолжил говорить явно нелёгкие для него слова.

- В общем, я рад, что не пришлось исполнять твою последнюю волю...

Он бросил взгляд на подвешенный у меня на груди патрон.

- Ты мой друг, Сань и только за встречу с тобой я был готов его простить, как ты и просил, но бункеры – привилегия элит, а мы для них просто сошки, которым можно нассать в уши громкими речами. Может ты и примешь всё это за тёплый весенний дождик, но уж прости... я не хочу быть таким, как ты.

Коля впервые глубоко вдохнул и уже без дрожи по-братски крепко схватив меня за шею, посмотрел в глаза.

- Ты мой импер, Сань... мой брат и единственный друг. Я верю в то, что говорю и это никому не изменить, но если даже ты решишь, что в погоне за правотой я перешёл черту, то...

Подняв мой «дворянский медальон», Колян посмотрел на меня сквозь его латунный блеск и в последний раз запнулся, подбирая слова.

- Каким бы ты не был монстром, лучше я дойду с тобой до конца и приведу наших людей в бункер. Однако, если кто-то станет мне мешать...

Я секунду промедлил, вслушиваясь в его ритм. Слушая взволнованный сердечный гимн, давно разошедшийся с моим...

- Лучше я умру от твоей руки. А сейчас я просто хочу знать... ты со мной?

Смотря на друга, в голову сразу бросалось только плохое, что с нами произошло за эти дни: ссоры и даже пара драк, непонимание и разные мотивы, но...

Всё же передо мной сидел мой брат... каким бы он ни был и за что бы не сражался.

Кого бы не считал отцом...

Я выдул ему в лицо облако дыма.

- Ты чего ко мне липнешь, рядовой? Решил снять «разведёнку» красивыми речами ха-ха-ха!?

Отмахавшись от смольного чада старинной папироски, Колян возмущённо покрыл меня матом, но сквозь «высокопарные» слова слегка облегчённо улыбнулся.

- Соблазнить такую прожжённую уродину и не блевануть? Да это же искусство! Я же тебе не «красная простушка», чтобы прыгать сверху на такую сутулую псину...

Прибаутка про наших британских «парашютных» коллег зашла так хорошо, как не заходила даже на общих учениях. А ведь тогда мы, как малые дети, всем взводом подбегали к ним в ангар и хором поливали их красные береты словесным дерьмом, в ответ получая байки про «цепных имперских псов», обёрнутые в причудливую рифму...

Дружные были времена...

- Иметь маленький член и считаться богом, вот что такое искусство.

Я тонко намекнул на культисток Вакха, со своей богемной тусовкой изнеженных дворянок крутящихся вокруг старинной статуи несчастного грека и пытавшихся заманить к себе очередного молодого лейтенанта.

Так сказать, чтобы вручную сравнить его «профиль» со статуей...

- И всё же, хорошие были времена...

Тем не менее, смех стал медленно сходить на нет. Колька допил последний стакан воды и не найдя в себе силы остаться дольше, стал плавно выходить из ванны.

- Я верю тебе, Сань... Понимаю, что не легко, но как бы то ни было, именно ты – наш импер... не император. Просто помни это...

Ещё раз похлопав меня по хребту, брат вновь зачерпнул горсть и умывшись, кряхтя удалился к братве.

- Что же...

Я ещё раз взглянул на своё отражение и закрыв глаза, окатил лицо студёной водой из ведра.

- Видимо пора привыкать.

Облился ею с ног до головы, чтобы очнуться от надежды. Наивного желания знать, что кто-то ко мне ещё подойдёт, если даже Колян едва удержался, чтобы не сорваться от страха.

- И всё же... я как-то смог.

Остатки крови стекали по лицу мутными струйками, въедаясь в кожу и плохо смывались с щетинистых щёк. Клыки с трудом умещались во рту и страшно жгли, с упоением наслаждаясь тем, что я так усиленно смывал. Не желали расставаться с кровью, впитавшейся в ладони, наверное, до самых костей.

- Да... так-то лучше.

Замотанное лицо придавало аляповатости, но глаза ещё оставались моими, так что это лучше, чем ничего.

Я ещё раз взглянул на руки.

Пускай и не большие, но толстые и острые когти никак не поддавались ножу, так что пришлось оставить попытки и не портить оружие.

Я просто их принял... в конце концов, они спасли мне жизнь.

Перед глазами ещё раз промелькнула картина, как впившийся мне в шею «король» в ужасе застыл, потеряв своё беззащитное сердце.

Сжав неловко двигавшиеся пересобранные пальцы, я чувствовал биение его, из последних сил, вырванного сердца, словно оно ещё было в руке. Словно только что билось внутри несросшейся раны в «королевской» груди.

- Сам же вырыл себе могилу...

Укротив поднявшуюся жажду крови, я отбросил мысли о сочном куске плоти и с силой затянув повязку на лице, вышел вслед за братом.

Старый, чудом не выветрившийся спирт стекал в желудок по воспалённому горлу, пощипывая словно горячая струя по не давно содранной коленке и выжигая, как солевая повязка полевого госпиталя на простреленном плече.

- И всё же это топливо будет получше...

Тело с радостью впитывало яд, балуя голову окрыляющей лёгкостью, а не залатанный бок причудливо сшивался стайками, благодарных наркому, червячков.

- Ты как? Держишься?

Коля положил мне руку на плечо и немного придержал мой окрылённый шаг.

- Жить буду.

- Только не спеши.

Отодвинув в сторону, Колька уклонил меня от сталактита, скомпенсировав мой захмелевший взгляд.

И всё же, как было не опьянеть от того вида?

Вдалеке перед нами показались огромные створки гермодверей, ярко озарённые газовыми установками на подобии вечного огня, а ещё двести метров назад, на мёртвый приёмник, наконец-то, впервые пришло голосовое письмо.

- Нас уже должны встречать...

В глазах неожиданно потемнело, и я оступился.

- Тоже мне четь...

Подловив меня под мышку, Колян пренебрежительно прыснул, но даже в его голосе слышалась неподдельная радость.

- Наконец... мы дома.

Опершись на руку брата, я не стал спорить.

Пускай на это и появились силы, а спирт бы сгладил все углы, но сейчас мы радовались, как один.

Наконец мы дошли. Увидели свет в конце этого бесконечного туннеля.

Спустя целый месяц и двенадцать дней...

Выйдя из узкого бокового хода, наша горстка оказалась на широкой площади перед воротами подземной твердыни.

- Словно Казад-дум...

Я не был уверен в том, понял ли кто-то мою отсылку, но на большее ум был уже не готов. У меня перед глазами стояла только мощь грандиозных ворот и застилавшая все мысли кровь да выпитый самогон.

- Подотри слюни, Сань... будешь пускать их перед ней.

Коля пнул меня локтем в бок и кивнул вперёд, где стройными рядами выбегали гвардейцы, а за ними шла она...

- Мама...

Я и правда рефлекторно потянулся к лицу. Однако паранджа ярко дала понять, что я уже далеко не тот красавчик, кому хватит просто расчесаться раскрытой пятернёй.

Впрочем, было понятно только одно.

Что-то в этих войнах было не так. Пускай я уже рапортовал о зачистке туннелей, но бойницы были в боевом положении, и вся стена напоминала, скорее ежа из огнестрельных иголок, но аж никак не почётный караул.

Наконец, ряды стражей построились позади, а вперёд полков сама лично вышла императрица.

Окинув нас строгим взглядом с явной ноткой холода, матушка сложила руки на животе и размеренно начала говорить.

- Спасибо, что пришли...

Мы просто стояли, едва удерживая ноги. Последний раз спать без страха доводилось неделю назад, но покинув банный отсек, более не смыкали глаз.
Многие слова мамы пролетали мимо ушей, но даже так... наградой был просто её голос.

Просто живой женский голос... словно спасённый кусочек дома.

- Матушка...

Голова плохо варила, так что я не слышал, говорила ли она, а просто смотрел, пытаясь поверить в то, что мы смогли.

В то, что мы добрались...

Стоящий же за спиной императрицы капитан, хотел было что-то гаркнуть, но мама отмашкой не дала ему раскрыть рот, а я лишь с глупой улыбкой снова посмотрел ей в глаза.

- Вы здоровы?

Мама опустила руку и плавно кивнула, крепко ухватив меня строгим подчиняющим взглядом.

- Простите за дерзость, но Вам не страшно? Мы ведь...

Я замялся и отвёл от неё свой непочтительный взгляд, за который уже должен был бы получить как минимум прикладом в лоб.

- Вы ведь знаете, кто мы... ещё и только вышли с пустоши... Прошу, не рискуйте здоровьем, матушка. Вам будет безопаснее внутри.

Я с трудом согнул ещё свербящий, прикрытый обносками, бок и упершись в приклад, поклонился. В конце концов это было очевидно. Мало ли, что мы их спасли... в новом мире друзей нужно опасаться не менее, чем врагов. Далеко ведь не каждый друг, кто оказал помощь...

- Мой муж принял вас, как сына.

Сказала мать строго и властно.

- Вы названный принц, мистер... кем бы ни были внутри. Вас бы не посмел встретить простолюдин...

Вновь окутав взглядом всех моих братьев, мама натянуто улыбнулась и только тогда я расслышал её печальный ритм.

- А кроме меня больше и некому...

Прошептала она совсем тихо и секунду промедлив, пытаясь под сотней пристальных глаз незримо угомонить разошедшееся сердце, обратилась к остальным.

- Ваш Отец мёртв...

Едва слышно сорвалось с её губ, но спустя мгновение, мама уже куда громче повторилась.

- Ваш Отец... ваш царь погиб, спасая нас от верной гибели, а старший брат Хьюго...

Запнувшись, её сердце дрогнуло вместе с голосом, но мама не сдалась и тотчас заговорила вновь. Меня же смущал только какой-то странный, неведомый ранее, стук.

- Ваш старший брат мёртв, но вы здесь, и я исполню волю императора... приму всех вас, как своих. И всё же...

Я разогнулся, с трудом выпрямив спину перед императорской статью женщины напротив меня и прислушавшись к её сердцу понял, что она не лукавит.

В конце концов, брат рос снами в казарме с самого детства, а отец вытянул из грязи, но вот мама... она бы и правда не пришла увидеть названных «бастардов» без особой причины.

Пускай даже своим приходом мы спасли им жизнь...

- Вы были верны моему мужу... так поклонитесь же новому... вашему новому императору.

Мама, едва сдерживая нарастающую дрожь в голосе, погладила руками живот и гордо подняла голову.

Тогда меня и осенило.

- Она... беременна. Так вот, что это за стук...

Парни тем временем замерли.

- Вы... вы верно... шутите...

Я строго посмотрел на дурака, ляпнувшего нелепую чушь и взглядом приказал заткнуться.

Все опустили головы.

- Ты ведь главный, верно?

Спросила мама, подманив меня взглядом к себе, пока ошарашенная кучка братвы не понимала, что и думать.

- Император... мёртв... что делать...?

Только и доносилось из-за спины, заставив парней окончательно забыть, кто сейчас перед ними.

В итоге никто так и не склонил колен.

Двое же офицеров сразу подхватили меня под руки и разоружив, потянули вперёд.

Один из них потянулся к моей чалме, чтобы стянуть её перед императрицей.

- Не стоит. Поверь, мама не захочет увидеть то, что под ней.

Солдат молча согласился, лишь бегло проверив её руками, и вот мы уже стояли перед невысокой, но гордо стоящей женщиной.

- Вижу, вы заслужили этот пост, рядовой, раз люди ждут вашего разрешения на выполнение моего приказа...

Мама кивнула мне за спину.

- Могу понять. Вы прошли через многое, но прикажите им склониться. Доверие доступно каждому и раз они вас приняли, то поверю и я.

В груди что-то наконец упало. Что-то важное... что-то, что давало сил идти всё это время.

Мама же продолжала говорить, взволнованно покрывая меня сильным, но очень уставшим взглядом. Глазами переполненными заботами о целом бункере ещё живых людей... тех, среди которых могла быть и «она».

- Просто прикажи им склониться, и я забуду о том, что вы не исполнили долг.

По сердцу что-то кольнуло, больно отозвавшись в ещё человеческом нутре.

- Вы не отозвались на призыв о помощи и не уберегли отца, так что я не готова вас простить, но...

Мама стала учащённо дышать, подавляя неизбежно нараставшую злость на весь мир и обиду.

- И всё же... просто склонитесь перед моим сыном, и я всё про...

- Власть выше закона... мама.

Меня тотчас укололи в бок, стоило мне раскрыть рот и перебить царицу, но я даже не моргнул, приняв остриё в ещё не сросшийся зеленоватый бок.

- Да как ты...

Глаза матери слегка дрогнули от такой дерзости, но мне уже было плевать.

- Я даже не представляю, как вам тяжело пережить всё это, ваше величество. И всё же... может для вас мы и цепные псы, но...

Я впервые сам поднял глаза и встретился с царицей взглядом.

- Долг? Вы и правда верите, что ваши сыновья просто не пришли?

Офицеры ещё пытались подколоть меня под ребро, но клинок увяз в стальном боку, давая мне бесценный шанс поговорить с матерью без глубины социальной пропасти.

- Может мы и не спасли отца, но нас самих едва ли не убили, как свиней, подменив офицеров столичной гопотой!

Наплевав на правила, я улучил момент и выскользнув из хватки военных, взял маму за руку.

- Прошу меня простить, ваше величество... но разве в таком случае перед своими детьми вы исполнили свой долг?

По моей щеке тотчас прошлась лёгкая женская рука, хлестко оставив на ней красное пятно и сбросив паранджу.

- Да, мама... вот это и есть цена нашего долга.

Удержавшись от того, чтобы в изумлении прикрыть рот рукой, императрица всё же успела дать отмашку офицеру, уже потянувшемуся за тяжёлым огнестрелом.

- Хорошо... рядовой. Хотя нет... вы ведь импер, я права?

Стук в её груди резко изменился, а на сердце появилась толи тяжесть, толи облегчение.

Я утвердительно кивнул.

- Дайте нам поговорить.

Сказала мама двум офицерам по бокам от меня.

- Есть.

Солдатики сдали три шага назад и оставили нас наедине.

- Вы правы, мистер...?

- Александр.

- Что же, Саша, раз вы так остры на язык... пришло время проверить достойны ли доверия.

Услышав имя, мама уже сама взяла меня за руку и облегчённо опустила напрягшиеся было плечи, а осунувшееся лицо приобрело привычно мягкие черты.

- И всё же вы должны понимать, что я не могу вас пустить просто так. Мир рухнул и вакуум власти держится поодаль только из-за малыша внутри меня. Людей не исправить без силы и кола промеж увлёкшихся ног, а потому я не имею права на гордость. Вот только она единственная, кто делает меня особенной в кучке выживших служанок и пока моё слово ещё значить больше, чем потраченное на него время, прикажите своим людям склониться.

Мама пронизывала меня гипнотическим взглядом, смотря прямо в глаза, но словно сквозь меня.

- Я не имею права на слабость, импер. Я должна родить императора в мире, где ему ещё будет место и для этого вы мне нужны. Обещаю, что о всех долгах забудут и ваши братья займут свои почётные места... но склонитесь. Всё это формальности, но только они у нас и остались...

Почему-то я не мог с ней спорить. Всё казалось странным, но таким волнительным и по-детски трепетным, словно сбылась детская мечта, что я не мог спорить.

Пускай всё походило на сделку с дьяволом.

- А как же верность? Или моё слово?

Мама даже мимолётно усмехнулась.

- Я рада, что у вас осталось чувство юмора, Александр. Вот только моя ставка – это мой народ, и он будет покрупнее любых слов.

- И как же мне верить вам?

- Надеюсь, вам не нужно объяснять, что императрица не может врать. Это остальные поняли не так... Думаю, это станет хорошим началом...

Подойдя ко мне почти в плотную, мама обмотала мою шею полотном размотанной чалмы и вынув из кармашка маленький кусочек серебра, прицепила мне на грудь двуглавого орла.

- И всё же, моему сыну будут нужны такие сильные воины, как вы, Александр... импер станет хорошим опекуном.

Мама слегка с опаской потянулась к моей щеке и даже без брезгливого биения сердца, провела пальцами по моему лицу, вложив в нагрудный карман маленькую дозу заветного антидота.

- Гордость – хорошая опора, Саша, но этого мало. Пока императора нет, моему трону не помешала бы и вторая половина... с крепкой рукой.

Царица провела пальцем по моему плечу, заставив смущённо отвести взгляд и почтительно, если не сказать трусливо, отступить на пару шагов.

- Что же... поговорим об этом позже.

Я молча кивнул и уже был готов уходить, как мама остановила меня и развернула лицом к ней.

- Уверена, вам это не понравиться, но, как и сказала, я исполню волю императора... даже сквозь боль. Надеюсь, вы меня поймёте.

Отпустив мою руку, мама кивнула солдатам за спиной, и они тотчас принялись за дело.

Быстро растолкав моих парней по сторонам, с десяток солдат окружили Коляна и отгородив его штыками от ничего не понимающих парней, выволокли его из строя.

- Что вы делаете!? Отпустите...

Коля не спешил вырываться. Толи не хватало сил, толи желания, но вот я не смог промолчать.

- Это и есть приказ, мистер... вам не стоит мешать.

Меня тотчас обступили и отгородили от матери.

- По приказу Его Величества преподобного императора Запада и нейтральных земель, я – Мэрит Миньёнет Термополис Арани приговариваю Николая фон Тэшен к смерти за преступления против человечества. Подать мне полный приговор!

Мама громко огласила что-то невероятное... настолько, что я даже не хотел думать об этом в серьёз, но...

Ожидая официальный свиток, царица обернулась ко мне первой.

- Не всем стоит это знать, импер, но семья фон Тэшен обвиняется в предательстве и подготовке всех тех терактов, что вы давили.

Я до сих пор не мог выдавить и слова, но лицо было красноречивее слов.

- Понимаю, что новость обескураживает, но, думаю, для вас это уже кое-что значит...

Мама тоже это поняла и приняв свиток, стала медленно его раскрывать, не отводя от меня глаз.

- Если вам интересно, то вашему брату грозит мучительная пытка и расстрел за то, что написано на этой бумажке.

Я попытался открыть рот, но она тотчас прервала меня взмахом руки.

- И не говорите мне, что всё не касается вашего брата. Кого угодно, но только не его. Я прекрасно вас понимаю, но, если он войдёт в эти двери, его разорвёт толпа. Ей плевать на личности... важна лишь месть. Я не в праве это допустить, но обязана что-то сделать... просто изгнания толпе будет недостаточно. Зато если бы в дело вмешался импер...

Матушка развернула официальный свиток и начала медленно зачитывать ужасающие обвинения.

- Всё было бы куда проще...

Ярость стала заполнять вены. Сами собой оголились клыки и придушенный рык едва удерживался в глотке, отгоняя от лица штыки перепуганной стражи.

И всё же...

Даже затуманенный мозг понимал, что мама не лжёт.

До боли стиснув скулы, я постарался не думать о брате и как мог укротил инстинкты.

- Обвинения... это правда?

Я спросил очень тихо, но солдат по близости не растерялся и прошептал мои слова императрице.

- К сожалению, да.

Мне протянули планшет, на котором была запись из какого-то подземного храма, где красноречиво разворачивалось то, что я бы не хотел видеть.

- Может ваш брат даже не слышал об этом, но «Эдельвейс» приказано сорвать... ради всех остальных. Разорваться между долгом и братом невозможно, но, думаю, раз вы вспомнили такую старую традицию народной демократии, то должны понять, чего я от вас хочу... импер.

Разумеется, я догадался, что от меня ждали. Интуитивно понял... нет, даже знал. Где-то глубоко в душе знал, что так и будет... знал, что это неизбежно и всё же...

Почему-то до сих пор во что-то верил...

- Я требую суда...

Наконец я решился прервать ту оскорбительную обвинительную тираду пока мать не дошла до приговора.

- Рада, что вы согласились... не хотела бы доходить до конца.

Мама опустила «приговорённую» грамоту и свернув, вложила её в мою ладонь.

- Разрешаю вам «внутренний суд»... импер.

Пальцы срывали кусочки бумаги со свитка, впиваясь в него с такой силой, что даже боль в груди отходила на второй план.

Я медленно шагнул к Коле, стоило маме скрыться за рядами прикрывших её солдат.

- Отпустите его...

Нерешительно переглянувшись, офицеры всё же убрали руки с моего брата и отвели штыки.

- Встань, Коль...

Брат не стал спорить и извиваться, удивительно легко принимая всё, как должное, но его глаза...

- Ну привет, Сань...

Они лишь печально усмехались...

- Только не говори, что я был прав, а то от твоих сентиментов я могу и заплакать ха-ха-ха...

Я понурил голову.

- Да не парься ты так, импер. В конце концов, в твоё оправдание могу сказать, что тут «мама» ни при чём. Это ведь мой род накосячил, так что...

- Дайте ему пистолет.

Конечно я не считал его правым. Никогда не считал, но...

- Ты чего?

Коля в растерянности опешил и по всей видимости, хотел отшутиться, но...

- Дайте ему пистолет!

Хоть все были удивлены не меньше брата, замерев в недоумении, но один из парней всё же протянул Коле ствол.

Никогда не думал, что стану другу палачом.

- Я выбил тебе суд внутри полка. Обвинений я не смогу оставить без внимания и вынесу приговор, но возьми пистолет, Коля... мы не смогли решить с тобой всё на словах, так пусть же всё решит дуэль.

- Сань... не глупи.

- Импера нельзя осудить... ты мой приемник, а значит судьба решит, кто из нас прав. В конце концов я обещал убить тебя сам... как брата.

Увидев мою серьёзность, Колька всё же принял пистолет и нежно сжал его рукоять.

- А ведь не будь императора, то мы могли бы хоть проголосовать...

- Такое себе утешение... я бы не хотел устраивать ещё большее шоу.

Мы в последний раз встретили друг друга братскими объятиями и прижавшись лбами, прочитали молитву.

- Умирать, так с музыкой... это ведь твои слова, Сань. Шоу – это самое то...

Я лишь похлопал его по груди, и неразлучная парочка охранников оттащила моего брата к стене, а я отвернулся, продолжая убеждать себя, что всё это только ради остальных.

Всё ради тех, кто должен жить...

- Я никогда не увижу в тебе предателя... каким бы не был мир.

Прошептал я сам себе и зарядив латунную пулю, спустил курок.

Оба выстрела неизбежно нашли свою цель, но сердце монстра ещё билось, а моего брата уже нет.

Я просто замер.

Пистолет плавно выскользнул из обмякшей руки, а ноги не желали подходить к телу моего единственного друга. И всё же...

Я склонился к раскалённой гильзе и с лёгкой надеждой улыбнулся, соскребя с неё обугленные частички заражённой жижи с моего не зажившего бока.

- «Последний шанс»... Коля.

Выбросив гильзу, я сквозь зубы, вдохнул и вслед за царицей, подошёл к телу брата.

Бегло проверив пульс, стражник подскочил и отрапортовал.

- Предатель мёртв! Приговор приведен в исполнение!

Пульс матери нервно дрогнул на первом слове, и она пропустила сорвавшийся вдох, но на мгновение закрыв глаза, императрица быстро взяла себя в руки.

- Хорошо. Заберите тело и сожгите. Биомасса пригодится на ферме.

Тут то парни не выдержали и обступили тело брата. Я тоже не знал, что сказать, но время шло на секунды.

Быстро перехватив царицу, я не дал ей вновь возмутиться неповиновением моих людей.

- Он ведь был вашей роднёй... как вы можете пускать его на корм?

Мама всё быстро поняла и спешно опустила уже готовый к бою ствол стоявшего подле неё солдата.

- Простите, что вам пришлось пойти на это, но он был не просто роднёй, Саша...

Взяв меня за руки, императрица кивнула офицерам и те, хоть и с неохотой, но укротили своих солдат.

- Николай был названным принцем, как и вы... кроме вас, по закону, такой приговор могла исполнить только я. Можете считать это трусостью и подлой издёвкой над вашим горем, Саша, но я не могу позволить запятнать имя моему сыну жестокой матерью.

- Это... бесчестно...

Мама понимающе кивнула и словно понимая, с горькой усмешкой убрала от меня руки.

- Я ведь говорила, Саша... перед вами просто слабая женщина в кобле пауков. У меня нет права на гордость. Тем более на честь. Все мы винтики в большой игре. При всём желании ответить вам на ваши вопросы я не в силах. Император отдал приказ несмотря на то, что Николай и многие другие были моего рода... видимо это важнее даже моих чувств.

Мама опустила глаза и пройдя мимо, подошла к телу брата.

- Поверьте, Александр... я лично похоронила очень многих...

К императрице уже спешила ржавая огородная тележка.

- Поверьте... я знаю, каково это.

Не знаю, о чём думала мама, но мои братья обессиленно стояли у тела и отгоняемые штыками, смотрели на меня с надеждой.

Особенно в тот миг, когда корыто оказалось у Колиных ног.

Тогда не выдержал и я.

Потратив остатки здравого смысла, я во мгновение ока оказался рядом с труповозкой и со всей силы пнул её ногой, отбросив эту мерзость от моего брата.

- Я заберу его тело... и похороню как друга.

В этот раз мне, всё-таки, прилетел удар прикладом и пара метко выпущенных пуль.

- Не стрелять!

Мама остановила охрану и в ужасе присела ко мне.

- Не... волнуйтесь... жить... буду.

Сплюнув кровью на пол, я почтительно отвёл её руку и с немым вопросом посмотрел в глаза. Она же лишь сдавленно приподняла грудь в попытке вдохнуть и очень сердито встретила мой взгляд в штыки.

- Хорошо, забирай... и уходи вместе с ним. После такого шоу, «монстру», плевавшему на пули, у нас нет места.

- Могу понять...

Я со скрипом поднялся, вновь мягко отринув мамину помощь, и обернулся к брату.

Мама же резко остановила меня и прижалась к груди.

- Положи это от меня. Тэшен всегда должен вернуться в горы...

Сказала она шёпотом, а мне в карман незаметно опустился маленький эдельвейс.

- Кому вишня, кому белый дуб, но пусть он растёт там, где его место...

Императрица отстранилась и двое стражников помогли мне поднять брата, умостив его голову рядом с его белоснежным фамильным цветком.

- Надеюсь, ещё встретимся, мама... и хоть однажды, но встретите меня, как сына.

Я в последний раз поклонился и не дожидаясь, когда царица отведёт взгляд, пошёл прочь сквозь ряды тех, кого я всё-таки привёл домой.

И хоть было страшно удаляться от безопасных стен, но...

Я вновь уходил под гимн.

Конец записи!

Резкий звук сигнала с парадных ворот оторвал меня от чертежа.

- Ну наконец-то...

Закатив глаза к потолку от томного стона, Мая сбросила ноги со стола и на радостях даже протянула мне руку.

- Вставайте, Пэа. Башня подождёт. Пришла пора, наконец, обмыть ваше второе пришествие.

Улыбнувшись, моя «новая подруга» схватила меня за руку и под бурные овации собравшейся толпы, вывела наружу, где уже стоял садовский фургон.

- Разойтись! Разойтись!

Отмахиваясь от набежавших девчат, Мая всё так же чинно шагала впереди меня, но учтиво держалась с боку, чтобы не загораживать свою «официальную царицу».

- Что же... мы вас ждали.

Как по сигналу прекратив улыбаться, архивариус вынула из нагрудного кармана маленькие рабочие пенсне и сразу перешла к делу, удивительно вежливо встретив долгожданного посла.

- Да. Я тоже вам рада... Сад как всегда с гостинцем.

Экипаж и правда полнился «бодрящим откупом» в звенящей таре, аккомпанируя воплям собравшихся зевак.

- И это правильно. За деньги покупают только «подстилки»...

Мая протянула послу руку и крепко стиснула её маленькую ручку в приветственном жесте.

- А вот подарки любят все.

Приняв жёсткое рукопожатие с лёгкой улыбкой, маленькая девочка не выдала боли от показательно крепкой хватки и лишь приобняла Маю за плечи, незаметно опустив ей в нагрудный карман маленький кисет.

- Какая умничка...

Обменявшись формальной болтовнёй, Мая развернулась ко мне лицом и в лёгком поклоне официально представила посла своей «госпоже», словно кукла, разодетой в церемониальные шелка. Хоть в её словах звучало куда больше упоминаний о привезённых поминках, чем о самой девчушке, посол лишь вежливо улыбнулась.

- Это честь для нас, Пэа. Думаю, этот прекрасный край ждёт лишь освещённый путь.

Девчонка прижала два пальца ко лбу и плавно отвела руку вперёд, в поклоне протягивая мне раскрытую ладонь.

- Я тоже...

Стоило только мне сделать шаг навстречу сестре по вере, как Мая тотчас оказалась рядом и не смея касаться меня на людях, встала между нами.

- Ну что вы... не стоило так принижаться, миледи. Пэа встретится с вами позже, а пока нам стоит отвести вас от лишних глаз, как считаете?

Вокруг и правда толпились десятки девочек постарше и совсем малютки, сидевшие у них на плечах в ожидании раздачи всем бесплатного «напитка радости» из «небесного сине-белого цветка».

- Вы правы, госпожа. И всё же...

Посол настойчиво улыбнулась и обогнув Маю, не смотря на попытку преградить ей путь, всё-таки встала передо мной на колени, прижавшись лбом к моему господскому персту.

- Да здравствует Пэа... везде и навеки.

Подняв посла и проведя ей по ладони, я передала её страже и вместе с недовольной Маей, отправила в палатку «Неба и зимы».

- Удачно провести вам время за выпивкой, посол. Скоро за вами придут, и я выслушаю, чем буду обязана вашему визиту.

Элегантно сплавив Маю на «почётное задание» по сопровождению посла и подобрав специально пошитые под меня меха, я быстро скрылась за пологами своей палатки, впервые за сутки оставшись без пристального «дружеского надзора».

- Ну и уловки у вас... Фата Сан.

Пускай связь и не работала, напрочь убиваемая глушилками, но списаться с госпожой-подругой мне никто не помешает.

На всякий случай скрывшись за стопкой книг, я раскрыла одну из них, в том же движении плавно стянув с пальца незаметно надетое на него кольцо. Тонкое и так предусмотрительно подобранное к паре с моими, что даже терялось в их пестроте. И всё же, его не заметили, а это главное.

- И что же тут?

Покрутив колечко, я на ощупь поняла, что нужно делать.

- Ясно...

Смочив подарок в тонком слое подкрашенного парафина и прокатив его по кожаному лоскуту, у меня тотчас отпечатались слова.

- Рой уже в 101вой. С ним мой человек. Остальное внутри. Отдай Даше. Она поймёт.

Улыбнувшись, я не нашла что и сказать.

- Как прикажите... Фата Сан.

Хоть вставка про «везде и на веки» была непонятной, но спустив всё на красоту оборота, я спешно свернула книгу и струсив остывшие парафиновые буквы, вышла из палатки.

У храма как всегда стояли усиленные патрули. Ничего нового. Впрочем, здесь не было Маи, а это уже за счастье.

Быстро скользнув между рядов ухоженных палаток гарнизона, расквартированного для охраны жрицы, мне впервые никто не помешал дойти до храма.

- Что же...

Стоило собираясь и перешагнуть порог, как мне преградили путь умоляющие взгляды и неловко протянутые навстречу руки стражи.

- Простите, Пэа. Жрица приказала никого не пускать.

- Хм...

Заглянув за плечи стражи я уже было подумала о чём–то грязном, но коль Даша сама приняла у себя пленного парня, то ничего не поделать. Должна знать, на что идёт.

- Она допрашивает пленного. Вы ведь слышали, что Шина сбежала... этот ей помогал.

- Ах... вот оно что. А я-то подумала...

Девчонки неловко переглянулись и тихо посмеялись, стоило мне только сделать невинный вид и понимающе съехать с темы.

- Хорошо, милые, это важное... дело. Я подожду.

Охрана облегчённо выдохнула, миновав участи жертвы двух противоположных приказов, но потом снова встала по стойке смирно.

- Ах да...

Сделав непринуждённый вид, я снова обратилась к страже.

- У пойманного были какие-то вещи?

- Да, Пэа. Вот...

Мне тотчас протянули стопки всякого рванья и короткий самопал.

Для вида покопавшись в поданном мне мусоре, я незаметно положила в складки ломоть печёной картошки, аккуратно прижав в него полученное кольцо.

- Спасибо, милые. Как разрешит войти, то передайте жрице эти вещи и сообщите о моём визите. Я подожду у башни.

- Будет исполнено, Пэа. Я за вами прибегу, как только разрешат.

Благословив напоследок протянутые ладошки, мой путь лёг к месту проведения работ. Моей главной задаче и единственной отдушине за позолоченными прутьями...

В нос уже не столь резко ударяли ароматы «скотского двора», так что смириться с пленными мальчиками удалось на удивление легко. Настолько просто, что даже сама не заметила, как стала привыкать к массажу стоп и всегда до блеска вылизанному столу, а как предложили приставить одного для «личных целей», то и вовсе на секунду промедлила.

- Мне точно нужно помолиться...

Прокашлявшись и пустив к потолку густое облако пара, мне всё же по-прежнему не хотелось смотреть по сторонам, так что до башни добралась без промедлений, сразу уйдя с головой в работу.

Я даже не заметила, как стало вечереть.

Кён всеми силами избегала встречи, передавая приказы только через Маю, но осмелиться нарушить её «вежливую просьбу» было страшновато. Пускай я и единственная в мире, кому это сошло бы с рук...

- О чём задумались... Пэа.

Палец на мгновение дрогнул от страшного голоса из недр башни, пустив по натянутой застенной сетке лёгкую рябь.

- Неужели я прервала вашу работу?

Уже осознанно притронувшись вновь к почти незримой нейлоновой паутине и стряхнув с неё осевшую влагу, я всё-таки взяла себя в руки и вновь вспомнила, чему училась добрую половину жизни.

- Никак нет... учитель.

Плавно повернувшись к сестре в пол оборота и у мягко улыбнувшись, мне уже не было по-настоящему страшно смотреть ей в глаза. Собственно, как и в первый день... даже не знаю, почему я этого боялась столько лет.

И всё же...

- Работа никогда не ждёт, но на вас у меня найдётся время.

Прижав к груди рабочую папку, принесённую с собой как раз на такой случай, я не стала упоминать, что давным-давно выучила чертёж наизусть, но всё равно незаметно раскрыла документ.

- Не сомневаюсь...

Медленно выйдя из тени, Кён показалась мне впервые за всё время с самого заседания суда и была даже мрачнее, чем перед тем, как выйти на трибуну.

- Продолжай работать, Дин... и убери уже, наконец, свою папку. Этого Пэа я знаю слишком хорошо...

Встав рядом, Кён не смотрела на меня, сразу отвернувшись к окну, где уже начинали светить вечерние звёзды.

- Уж точно лучше предыдущего...

Мягко сложив папочку с ровными листками, я тоже отвернулась к окну, спокойно уйдя в работу на Светочкином экране. Пускай сестра и улыбнулась моей лёгкой дерзости, которой столь сильно не хватало Шине, но с Кён никогда нельзя расслабляться.

- Не стоит тебе вмешивать в это Дашу, Дин...

Вдруг начала учитель, заставив мою спину немного похолодеть и напрячься.

- И не говори, что не понимаешь о чём я.

Кён тотчас оборвала мой порыв притвориться дурочкой, но моё лицо и так привыкло выражать лишь натянутую улыбку и не спешило с ней расставаться для поспешного словца.

- И да... отличная работа с Маей. Я ещё не видела, чтобы она так краснела от упоминаний о ком-то. Даже мне понадобилось время на такой результат.

Не отрывая глаз от окна, Кён смотрела на стремительно темнеющее небо, любуясь холодным светом ранних звёзд.

- Столица хорошо на тебя повлияла, не буду спорить... и всё же Мая не глупа. Пускай и не сложила два плюс два в твоих словах, но намётанный глаз не прокуришь самокруткой... а сосчитать за неё могу и я.

Кён натужно улыбнулась, очень явно подчеркнув впавшие глаза горьким смешком.

- Что же, надеюсь мы обойдёмся без указания пальцем, Пэа. Вы и так в состоянии понять, о чём я. О чём мы обе знали с самого начала...

Хоть в груди похолодело от волнения, а свинцовый комок в горле душил так, что казалось, вот-вот проступит кадык, годы тренировок, всё же, подарили мне смиренную улыбку и спокойный взгляд.

- И когда же будет мой приговор?

Вновь опустить глаза в документ, я не стала слишком долго бороться с ней взглядом, непринуждённо продолжая работать даже в такой момент.

Особенно в такой...

- Дадут ли мне самой бросить сигнальный платок?

Я не смотрела, но знала, что Кён по-доброму усмехнулась.

- Хм... я подумаю над вашим предложением, Пэа.

Впервые повернув ко мне голову, сестра медленно растягивала слова, с радостью услышав от меня желаемое и с облегчением говоря то, на что надеялась.

- И всё же... теперь я здесь не за этим.

Снова отвернувшись к окну и собрав пальцами вечерний конденсат, Кён задумчиво проводила последние лучи бордового солнца за горизонт, но в мутном взгляде уже показался и лёгкий блеск.

- Покажи мне результаты, Дин. Мая не самый лучший рассказчик...

Хоть в животе всё сжалось до нервного писка, но моя спокойная улыбка и искренность во властно поставленном, отрепетированном голосе зашли как по маслу. Впрочем, сестру было не трудно понять. В конце концов, я ведь и правда могла расколоть клан и устроить кровавую борьбу в погоне за властью, но...

Пускай все обвинения и чистейшая ложь, но сейчас, в отличие от Шины, в её глазах я оправдала своё имя...

Безропотно приняла вину на себя, огородив клан от личной гордыни.

- Как пожелаете.

Прижавшись к сестре, я непринуждённо раскрыла папку с чертежом и взяла Кён за руку, специально без спроса включив её ИИ.

- Не смогу вам рассказать о плане Маи, учитель, но поделюсь своим. Мы решили, что лучше не обмениваться сведениями, чтобы ненароком не слить данные разом, так что...

Кён не шелохнулась. Даже после того, как я впервые прижалась к ней за столько лет.

И всё же, было радостно уже от того, что мне пришлось примерять на себе лишь её строгий, но довольный моим поведением, взгляд, а не похоронный саван.

Дерзость для Пэа – это уже давно не право, а обязанность. По крайней мере для неё...

- Я решила, что разбрасываться кадрами не в вашем стиле, так что вокруг башни была установлена сеть. Она выдержит любого человека при падении даже с четвёртого, так что...

Быстро набрав базовую настройку и включив панель, я указала сестре на экран её ИИ.

- Прошу, учитель. Введите свой пароль. Ая легко запомнит цифры и по одной вашей мысли сама сможет раскрыть сеть, стоит вам только пожелать. Жизнь «испытуемого» в ваших руках, так что для удобства можно будет проявить к испытуемому и милость. В теории, сеть можно раскрыть и вручную, но...

- Не хочешь встретиться с Шиной?

Спросила Кён ни с того ни с сего, очевидно ставя мне очередную ловушку. Благо навык искренне удивляться был утерян ещё за директорским столом.

- Простите?

Медленно сняв мою руку со своей, Кён отвернула экран и бегло ввела пароль.

- Понимаю, что у тебя ещё не было времени узнать некоторые тайны, Дин, но сейчас Шина там, где она у меня на ладони. Думаю, ты и так это знаешь, раз решила мягко направить меня на мысль о помиловании... не так ли?

Я лишь невозмутимо пожала плечами, даже не пытаясь отпираться. В конце концов откуда Рою было знать, чем была для нас та злополучная комната, куда он так радостно «сбежал» с девчонкой на руках.

- Не стоит играть со мной в свои столичные игры, Дин. Прибереги их для клана, а я сама решу, какой у меня «стиль».

Хоть Кён едва ли доставала мне до плеч, с усилием вспоминая ради меня, что такое «вежливая просьба», но от её холодящего взгляда становилось жутко даже мне.

- С ней был Рой и тот паренёк. Пускай у Маи хватило ума остановить погоню, чтобы они не ускользнули по трубам, но за заговор против Шины архивариус получила своё.

Уже куда холоднее сказала сестра и сердито прищурилась, когда я облегчённо вздохнула, услышав долгожданное подтверждение своим надеждам.

- Так это всё ваш план, учитель... Я так рада. Можно сказать, что я выиграла ставку. Всё-таки внеочередной выходной для стражи у самых ворот был не спроста. И всё аккурат в день побега.

Кён лишь пожала плечами.

- Если хочешь, я окажу Шине честь увидеть своего Пэа. Даю слово, раньше отмеченного судом дня, она не умрёт.

- А вы собираетесь ей в этом помочь?

- Думаю, к этому моменту она и сама решит, что ей дороже. Рой – кандидат достойный свеч, но ты прекрасно знаешь, какая ставка у меня.

Конечно, Кён говорила о семье. О том, за что цеплялась изо всех сил... о том, чем для неё была и Шина.

- Когда придёт время, у неё спросят, что она выбрала. Наивную любовь или клан. Испытание судьбой в башне или очень короткую жизнь в бегах. Пускай и с ним...

Собрав в руку хрустящий снег, Кён медленно перетирала его между пальцев, пока он окончательно не стёк на пол сквозь покрасневшую ладонь.

- Я не хочу, чтобы их жизнь была похожа на него.

Кивнув на руку и струсив остатки снега да капельки воды, сестра провела влажными пальцами по губам и улыбнулась... но вот глаза её отнюдь не смеялись.

- Рой – страшный соблазн, Дин, но Шина - моя ученица. Моя гордость, как учителя. Моя запятнанная честь. Я в красках ознакомилась с тем, что она сотворила с дозорными в моё отсутствие и всё же...

Сжав едва заметно затрясшуюся руку, Кён быстро завела её за спину, стиснув что-то в кулаке.

- Если она выберет клан и сдастся, то для неё я всё равно выторгую право на жизнь... пускай даже в обмен на своё. Заплачу за её второй шанс...

- А если она откажется?

- Тогда и посмотрим... выиграю ли я свою ставку, Дин. Или заплачу...

Отойдя от окна и улыбнувшись, Кён вынула руку из-за спины и бросила мне кусок печёной картошки, в который я спрятала кольцо для Даши.

- Поешьте, Пэа... у меня что-то нет аппетита.

Внутри картошки по-прежнему лежало кольцо, но уже, очевидно, вложенное повторно и судя по словам, сестра тоже прочла гравюры.

- А что будет с девчонкой-послом? Раз между нами больше нет «недомолвок», то она тоже не останется без вашего «особого внимания»?

Кён лишь многозначительно усмехнулась и нравоучительно поцокав языком, открыла дверь.

- Пойдёмте, ваше величество. Посыльная от жрицы вас уже заждалась.

Спешно выйдя из башни, Кён скрылась за дверью, а у меня в груди чуть не случилось короткое замыкание от разбушевавшегося сердца.

Слава отцу, я вынула из него записку...

Вытянув кольцо и съев поданный картофель, мне с огромным облегчением удалось собрать мысли в кучку и пойти вслед за сестрой, так и не нашедшей самого главного внутри кольца.

Надеюсь...

Не став более думать о незавидной судьбе посла, я вышла следом.

Впрочем, Кён пришлось догонять. Спешно удалившись от башни, сестра не церемонилась и уже была на пол пути к храму, а мне, разумеется, нельзя было бежать... только демонстративно шествовать.

И всё же, у меня это выходило на славу ещё в столице. Платье едва заметно колыхалось лишь у самого пола, скрывая шаги за широкими оборками и создавая иллюзию грациозного полёта. Давно не тренированные плечи же скромно ютились за толстой меховой пелериной, так что с гордо поднятой головой, мне удалось быстро и со вкусом догнать владычицу.

- Она тебя ждёт. Не стоит заставлять отцову наместницу ждать.

Не оборачиваясь сказала мне Кён, взглядом прижимая к месту уже дожидавшуюся меня, разгневанную «подругу».

- Не стой на проходе, Мая. Пэа пришла помолиться.

- Учитель... она ведь... они обе...!

Сердито хрипя, архивариус сдула с лица спавшую на него прядь и покосилась Кён за спину, но столкнувшись с ней взглядом, с трудом сглотнула и потупила захмелевшие глаза.

- Отец не ответит кому бы то ни было по чьей-то прихоти. Для этого и есть Пэа... или ты посмеешь оставить клан без отчего света?

- Никак... нет...

Медленно склонившись, Мая скрепя сердце, проводила меня взглядом до порога храма.

- Не волнуйтесь, Пэа... наш клан велик. Вам будет за кого помолиться, так что не отвлекайте Отца мольбами за посла. Уж я-то устрою им встречу тет-а-тет...

Злобно процедила мне вслед «преданная подружка», после чего быстро разогнулась и громко зашагала прочь. И всё же, стоило мне занести ногу ко входу, как на плечо мягко опустилась с детства любимая, а от того особо страшная рука.

- Я сделаю шаг на встречу и не стану следить за каждым вашим вздохом, Пэа, но...

Сухо сказала Кён, крепко стиснув моё плечо даже сквозь толстые меха.

- Надеюсь, между нами более не будет недомолвок и когда придёт время, я увижу глаза не предателя, а того, кому подчинюсь...

Крепкая рука разжала хватку и нежно проскользила по моему плечу, как всегда жёстко и властно «позволив мне жить».

- Взгляд нашего Пэа...

И всё же от сердца отлегло. Раз так, то и Маю с её угрозами Кён посадит на цепь... по крайней мере пока я на «верном пути» к её идеальному образу Пэа.

Похлопав себя по щекам и очистив голову, я натянула привычную улыбку и вошла в шатёр.

Стоя у напольного зеркала из до блеска отшлифованной пластины, Дашка с каким-то игривым задором всматривалась в подведённые уголки глаз и наспех заплетя косички, старательно натирала губы ломтиком свеклы.

- А я-то думала, что у вас уже всё было... даже не стала отвлекать.

Отдёрнув голову от зеркала, увлечённая девчонка перепугано дёрнулась, словно пойманная воровка, но завидев меня лишь с улыбкой прыснула и вновь отвернулась к зеркалу.

- Было-не было, а лучше потрать силы на это, чем сойти с ума ещё раз. Я уже успела его оплакать и забыть, а теперь судьба сама привела эту породистую скотину ко мне. Хватит с меня потерь... мне уже не до смущения или правил. Или моя Пэа хочет подержать свечку?

От лёгкой дерзости девчачьих разговоров о мальчиках, мне стало даже как-то не по себе. И всё же, несмотря ни на что, а в храме с души мигом спал камень ответственности за жизнь мира по ту сторону палатки.

Уголочек дома...

- Думаю, ты справишься сама. Жрица...

Мне не удалось сдержать голос от непроизвольной ехидной нотки.

- Любви?

- Я этого не говорила.

- Да я шучу.

Быстро спрятав расчёску и проглотив свекольную помаду, Дашка мигом подскочила ко мне и схватила за руки.

- Простите, Пэа, но свечку вам подержать придётся.

- Уверена? Если настаиваешь, то ладно, но странные же у тебя желания...

Дашка ехидно прыснула и не выпуская моих рук, отлупила меня ими же за вульгарные шутки, после чего рефлекторно оглянулась по сторонам и прижалась к моему уху.

- Ты же читала записку?

- Нет.

- Тогда просто сиди и слушай. Но только не вставай... поверь, пожалеешь.

Дашка мельком бросила взгляд мне за спину, где уже во всю раздавалась шаги, и стала спешно заталкивать меня за цветастую войлочную ширму.

- Как подам знак, то делай то, что нужно.

Я не успела спросить, о чём она говорила, но жрица уже мигом выскользнула из моих рук и встала у рабочего стола.

- Ваше святейшество, позволите войти?

- Нет. Пусть войдёт лохматый. Остальным удалиться.

- Есть.

В палатку грубо втолкнули неожиданно юного паренька, на порядок младшего за Дашку. И тем не менее, парниша сразу распрямился и не смотря на обширные гематомы да ссадины, держался уверенно.

- Прошу простить за поданный голос, госпожа, но...

Мальчишка таки не сдержался и хрипя закашлял кровью, прикрывая рот брошенным ему в ноги платком.

- Решила? Ты нам поможешь?

- Не смеши, лохматый... Шина запала на этого дурака, но после суда я ему больше не поверю. Может он и пришёл её спасти, но уже однажды засудил на смерть... подпишет и ещё раз.

Утерев с лица загустевшую кровь, парниша упёрся руками в колени и не спеша разогнулся.

- Я тоже стрелял в Пэа, так что знаю, какого быть подписанным на смерть. И всё же ради него я здесь... пришёл сам к тебе на плаху. Думаю, это лучшее доказательство, что капитану можно верить.

Когда избитый бедолага снова закашлял, сердобольная Даша не сдержалась и взяв со стола миску, налила ему воды.

- Знаешь, лохматый, по вентиляции полно запороленных решёток из титана, слыхал?

Медленно обойдя свой стол, жрица собрала огарки старых свечек и плавно скатала их в новый стерженёк.

- Раз вы прошли к нам, то за вами точно стоит Столица. Всё же, Фата Сан была права. Рой наивный дурак и даже не придаст этому значения, но раз ты протащил его сюда, то Самура точно в курсе дел и открыл вам решётки. Ты не в курсе почему?

Мальчишка лишь пожал плечами.

- Что же... ты хотел, чтобы я поверила тебе? Ну так сейчас самое время начать. Мне и так известно всё, что нужно, но если будешь со мной честен, то я подумаю и...

Дашка резко замолчала и прикрыв ротик едва сдержала свой порыв, чтобы не наговорить лишнего.

- Может я даже вспомню твоё имя...

Особо чётко отметила жрица, прокашлявшись и вновь приняв горделивый вид с уже скатанной и зажжённой свечой.

- Я от Фата Сан... довольна?

Неожиданно комок хитросплетений стал настолько большим, что я потеряла нить разговора.

Так он тоже?

- Её «пташка», да?

- А директор мой отец... не ожидал, что так скоро, но он сказал помочь капитану. Тётя что-то вспомнила и пришла к нему, а значит настала моя очередь действовать.

Тётя? Погодите...

Конечно, я всегда знала, что глава был мне почти, как отец, но, чтобы у меня был брат...

Голова кипела ещё после разговора с сестрой, а суета встречи с Дашей не помогала разобраться в сказанном.

И всё же...

- У главы есть сын? Как...? От мамы? Или же нет...

На сердце похолодело, стоило услышать эти слова.

Глава... спал с другой?

Похлопав по щекам, мне всё равно не удалось прийти в себя, а разошедшееся сердце предательски застучало лишь сильнее прежнего.

- Нет-нет-нет... очнись Дин. Успокойся... Даша ещё подаст сигнал. Ты всё поймёшь...

И всё же, этот паренёк... мой брат? Или...

- Я должен был следить за 101вой, но план чуть не сорвался по моей вине, когда Рой приказал меня расстрелять. Пускай за дело, но отомстить хотелось.

Парнишка продолжал говорить, но меня же не отпускало.

- Если у Самуры есть сын, а глава был мужем моей приёмной мамы, то...

Хоть и не родной, как и глава, но этот мальчишка – мой...

Обхватив руками разболевшиеся плечи, я вновь прислушалась к разговору... всё, лишь бы заглушить разошедшуюся ревность.

- Ничего не понимаю...

Съехав на дурочку, я еле удержалась от слёз и зажав голову руками, притворилась, что ничего не поняла.

- И всё же ты припёрся сюда с ним... Рой так обаятелен? Помогаешь своему палачу?

- Что сказать... если вкратце, то всё не так просто, но жизнь и правда умеет шутить.

Даша бросила взгляд на мою ширму и усмехнулась, будто ничего не бывало, заведя волосы за ухо и впервые улыбнувшись пареньку.

- Спасибо, Стёп... я бы не нашла для этого слов.

Парень мельком оглядел мою ширму вслед за Дашей, но не всматриваясь долго в полумрак, сразу отвернулся к своей новой госпоже.

- И к чему был этот допрос? Разве ты не говорила, что всё знаешь?

- А он был не для меня...

Загадочно парировала Дашка, предусмотрительно более не глядя в мою сторону. Мне и так было достаточно...

Стёпа же не стал допытываться и набравшись дерзости, стал говорить в храме даже громче хозяйки.

- Хорошо, я рассказал то, что ты хотела. Выдал тайну. Теперь ты мне веришь?

- Вера – человеческое понятие, лохматый. Не спеши примерять на себя эту роль.

Несмотря ни на что, парниша сдержался и подобрав слова, продолжил.

- И всё же, я знаю, что такое мужское слово и Рой своего не нарушит. Или всё это недоверие только из-за того, что он не девка?

- А что? Ты думаешь, что вы чем-то лучше?

С лёгкой улыбкой спросила Даша, медленно шествуя вдоль стен храма и поджигая священные свечки у десятков алтарей.

- Поверь, Стёп, я была в 101вой и там даже пахнете так, словно все вы вышли из задницы. О чём тут говорить?

- И для чего тогда помада?

Дашка благоразумно сделала вид, что не расслышала его слов и продолжала говорить, спокойно зажигая священное пламя.

- Хм... честно говоря я даже не знаю, когда сама стала в это верить. А может быть во всём этом виноват именно ты? Твой побег...

Пройдя мимо паренька и кольнув Стёпу взглядом, жрица не стала останавливаться.

- Впрочем, коль ты начал первым, то когда-то у нас каждая ночь забирала чьи ни будь жизни и знаешь, что делали ваши?

Проводив Стёпу взглядом и демонстративно хлестнув его косичками по лицу, Дашка прошла мимо, зажигая свечи у него за спиной, словно, не замечая рослого мальца.

- Разумеется, только в те редкие времена, когда нас вообще хоть кто-то принимал, а не гнал ещё на подходе.

Дашка говорила спокойно, но в голосе стали читать нотки подступающих слёз.

- Конечно... конечно такими были не все, но тела наших девчат всё равно просто бросали в канаву. Ещё, обычно, их раздевали и кидали за окраиной аудитории. А знаешь почему?

Бедный парнишка уже не мог стоять ровно и едва держался на ногах от предварительных побоев. Даша же, наконец, обошла алтари и неспешно подойдя к столу, взяла в руку печёную картошку с которой Стёпа не мог оторвать глаз.

- Потому что одежда им была важнее... и плевать, что многие из нас были ещё живы.

Присев на край, девчонка бросила Стёпе печёный корнеплод и совсем помрачнев, вцепилась в беднягу пронизывающим взглядом.

- Никого не напоминает...?

Он не ответил, вцепившись зубами в ещё дымящуюся картошку.

- Глупо или нет, а обиды не забываются, лохматый... их смывают только кровью.

Горько прыснув, Даша встала со стола и отвернулась, боле не в силах смотреть на жадно уплетавшего картошку «суженного».

- Доедай и проваливай. Вижу, от меня ты уже получил, что всегда и хотел.

- Я ещё не получил тебя...

Жрица тотчас встала, как вкопанная, но промедлив всего пару секунд, словно того и ждала, развернулась к нахалу.

- О таком и в храме...?

- Да хоть на ковре...

Слегка возмущённо издав невнятный толи рык толи стон, Дашка развернулась к пареньку и с очень хищным взглядом, продолжила гнуть своё.

- Ну и на что же ты готов для этого, животное?

- Думаю, вам уже многие говорили, что всё тобой сказанное полнейший бред, но не для того я сбегал, чтобы, вернувшись к обиженной женщине думать, что всё обойдётся. Сейчас моя жизнь и так твоя, а что ещё может быть дороже?

- Хах... ну и сколько же картошки на этот раз будет стоить твоя хвалёная жизнь?

Пацан замолчал. Обломавшись со своим нахальным подкатом о крепкие девичьи нервы, и не зная, что ответить, Стёпа окончательно сник. В конце концов предательство правда ранит сердце сильнее всего... ещё и от, пригретого на груди, скота. Теперь ему остается только терпеть.

Об этой истине Кён мне точно не даст забыть.

Впрочем, Стёпе было не дано понять, что Дашка сейчас говорила только про него. Пускай и сказала правду о всех нас и парнях в былые годы, но девичье сердце после долгой разлуки хотело услышать совсем не это.

Видимо, так считала и жрица. Угрюмо насупившись и так и не дождавшись простых извинений за пролитые слёзы, Дашка сердито грюкнула по столу кулаком.

- Лучше молчи, «суженный», пока я не разозлилась. Меня он хочет, тоже мне... поздно спохватился, кретин! Хотя без меня-то ты всё равно не выйдешь из храма живым...

Сказала она уже совсем тихо и грустно потупила взгляд.

- Ты меня пугаешь... разве с возрастом девочки не добреют?

Тут-то у Дашки щёки аж налились от возмущения, а в пацана полетел подхваченный со стола рабочий томик.

- Пугаю!? Хах, страх!? Страх это очень хорошо!

- Что хорошего, Даш? Разве ваша Кён не сошла с ума? Разве запугать и сровнять со скотом - это выход?

Прикрыв глаза и отдышавшись, Даша подошла к мальцу и едва удержавшись от желания отвесить ему тумаков, лишь удивительно мягко погладила его по щеке.

- Ты наивный мальчик, Стёпа... наверное, именно поэтому тебя ко мне и послало небо. Такой уж в мире баланс...

Вновь подпалив свечку, Даша стала кротко ходить по второй половине святилища, медленно поджигая одну лампадку за другой.

- Что же до страха, то это так же естественно, как и желание пить. Убери страх и человек уже никогда не станет прежним. Скорее свежаком, но никак не человеком.

Сердце стало плавно стихать. Словно убаюканное томным голосом жрицы, уже смирившейся с непроходимой тугостью паренька, сердечко перестало болеть, а глава с его похождениями снова отошёл на второй план.

- Страх – это то, что заставляет человека желать блаженно выпить твоей мочи, смакуя и крича как ему вкусно, только лишь заслышав стук твоих сапог. Вот, что такое страх, Стёп...

- И что тут хорошего? Сама-то вон, как раскрасилась, а теперь из страха отпираешься?

Словно нарываясь, мой придурашный братишка стал действовать на нервы уже и мне, но Дашка на удивление спокойно пропускала его слова меж ушей.

- А если этот человек спас тебя, накормил, когда другой только что избил или пытался убить? Что тогда?

Вдруг Дашка замерла. Мечтательно засмотревшись на облака ароматной копоти, она проводила дымок взглядом до самого потолка и искренне улыбнулась.

- Порой ты боишься её и ненавидишь, дрожишь, когда она проходит рядом и кричит, но... как бы страшно не было, а она вновь и вновь приходит, чтобы залечить твои раны. Научит ценить себя даже на окраинах мира и пускай уже в сотый раз, но с улыбкой поможет разбить палатку и голой рукой убьёт паука.

Наверное, бедняжка совсем не знал, о чём говорит эта занудная бабка, чуть ли не в два раза старшая за него. И всё же, мы со жрицей прекрасно понимали о ком идёт речь... кого ненавидели всей душой и всё равно обожали до немой покорности с одного лишь взгляда.

- Как думаешь, Стёп, на чью сторону встанут люди? На сторону того, кто пришёл уговаривать меня на предательство, чтобы «спасти» наивных бедняжек от «страшной тирании»? Или на сторону тирана, кто первой, сквозь слёзы, съест таракана и соврав, что было вкусно, будет единственной в мире, кто тебе улыбнётся...?

Задув свечку, Даша опустила её в карман и вновь подойдя к Стёпе, взяла его за руку.

- Если ты правда уверен, что люди пойдут за тобой, то я никуда не денусь, Стёп, и пойду следом.

Погладив мальчишку по щеке, жрица наконец, уронила слезинку, но скрыв это в полумраке шатра, быстро смазала её широким рукавом.

- Не сомневайся, «суженный», они пойдут за тем, кто это заслужил... за своим жестоким и ревнивым, но любимым «богом»?

Мальчишка смотрел на Дашу пустым взглядом, уже не способный осмыслить сказанное, пускай и держался до этого момента даже лучше, чем Рой, стоило тому увидеть на мне его любимый белый сарафан.

- Если сложно, можешь не пытаться понять, Стёп. Страх - это странная штука. Он как никто вернёт человека обратно от ненависти к любви... даже к тому, кого должен ненавидеть. Тебе и не нужно понимать...

Оттолкнув мальчишку, Дашка кинула взгляд на мою ширму и поняв, что уже нещадно затянула с разговором, быстро зашагала к столу.

- Лучше просто скажи, что ты хочешь, Даш... раз я ещё жив, то, значит ещё тебе нужен. Лучше ведь так, чем понимать всё по-своему. Я же тупой лохматый...

- Ты умеешь писать, Стёп?

- Нет. А что?

- Это хорошо. Если я выдам тебе тайны, то придётся отрезать тебе язык, а так в пытках не будет смыла. Сказать не сможешь, а написать так тем более.

Парень побледнел пуще прежнего, но сжав кулаки, шагнул к ней на встречу.

- Тогда не тяни...

К огромному удивлению, Стёпа гордо поднял голову и подошёл к Даше, беспардонно нарушив все священные границы.

Хмыкнув, жрица отвернулась к столу.

- Хорошо.

Не поведя и бровью, Дашка положила нож в одну из осветительных жаровен, а на столе за стопкой книг уже дожидались щипцы.

- Проверим же, чего стоит твоё так званное «мужское слово»...

Дождавшись чёрного налёта копоти на прокаленном клинке, жрица вынула нож.

- Открывай рот...

Тут я уже не сдержалась и выскочила из-за ширмы.

- Не вмешивайтесь, Пэа...!

Тотчас отрезала Даша, так и не дав мне сказать и слова.

- Предлагаю в последний раз, лохматый... ты ещё можешь отказаться.

- Капитан говорил, что язык куда сильнее красит женщину, чем мужчину. Раз всё это ради твоего прощения, то мне нечего терять. Не будет его у меня, то ты поработаешь за двоих...

На мгновение покраснев, Дашка не стала отвечать, лишь поднеся нож к ухваченному щипцами языку и в растерянности посмотрела на меня.

- Я не вмешаюсь, жрица... чего же медлите?

Издевательски отомстив Дашке за весь этот спектакль, мне уже ничего не оставалось, как просто смотреть.

Теперь это её выбор.

В растерянности переведя взгляд на паренька и секунду промедлив, Дашка всё же отвела от него дрожащую руку.

- Нет... тогда ты потеряешь свою единственную ценность...

Беззвучно расплакавшись, Дашка разжала руку и отбросила щипцы.

- Твой язычок нам ещё пригодится...

Простила всё-таки...

Это было видно по её глазам, когда эта «жрица любви» отвернулась и впервые не отходя на почтительное расстояние, показала парню спину.

- Ко мне, Рози, ко мне!

Присев на корточки, хитрая девчонка задорно похлопала в ладоши, чтобы скрыть за этим слёзы, а из маленькой будки, смешно визжа, выскочил маленький щеночек.

- Нет, Рози, нет... сидеть!

- Г-р-р-р...

Гортанно прорычала Рози в ответ и вцепилась Даше в лодыжку.

- Ха, прекрати щипаться, щекотно...!

- Гр-р-р-р

Стёпа уже прикрыл рот и, видимо, как раз вовремя. Честно говоря, если бы я не знала, то и сама могла прикусить язык от неожиданности, выскочи на меня это лысое нечто. Правда смериться с ним было куда сложнее...

- И как это... постой, нет, как?

Маленький зверомен ласкался у её ног, с аппетитом смотря на стройную ногу, но как маленький комок облысевшей кожи, всё равно ютился рядом.

- Да просто всё. Оно кажется трудным, а там привыкаешь. Главное взять ещё отроду, пока зубы не прорезались, да натаскать, чтоб на людей не кидались. Ну а там всё, как по маслу...

Даша погладила звероменского щенка по лысоватому загривку, топорща едва отраставшую шерсть, пока он игриво щипал её за протянутый палец своими тонкими зубчиками.

- Как спину прихватит, так на него поклажу скинуть можно, а как подрастёт и вовсе тебя катать будет. Ну а если попадётся буйный, то в яму к таким же... можно весело провести время.

Наконец зверёк потерял интерес к её обмусоленному пальцу и задрав свои пятипалые ножки с лёту схватил брошенную косточку.

- И не страшно спать радом с таким?

- Пф... конечно страшно, вот только поясница болит сильнее ха-ха.

Видимо, Стёпа и правда не дорос ещё до таких откровенных намёков, так что просто стоял в недоумении.

- Ладно, это я так, к слову. На самом деле и правда страшно, но как скажешь ему «фас», так он и побежит. Повезло же некоторым воришкам, что у меня его не было раньше...

Не поперхнувшись и не успев моргнуть и глазом, лысоватый малыш уже проглотил брошенную косточку и со снова возросшим интересом побрёл к хозяйке.

- Бывают же у людей проблемы...

Выдавил из себя Стёпа и с опаской попытался вдохнуть, но Рози быстро повернула к нему морду и зарычав, перебила мальцу всякое желание двигаться.

- И не говори. Проходилось ли тебе когда-нибудь кости молоть? Ещё тот геморрой, а вот им хоть бы что. Кость перед мордой повесил, верёвку от молотилки через плечо кинул и жизнь-малина.

Словно ничего и не бывало, Дашка снова стала бодро болтать без умолку о всякой ненужной ерунде. Убаюкав мою бдительность этой переменой, жрица быстро юркнула вглубь палатки и взяв у будки одну из цепей, подошла к Стёпе.

- Так и живём. Всё же человеку нужен друг, а от людей уже порой тошнит...

- Не понял...

Напрягшись сказал Стёпа, когда на его, потерявшей бдительность, шее неожиданно щелкнул стальной ошейник.

- Вот поэтому он и нужен... понял бы, то не спрашивал.

Сердито дёрнув за свою удавку, малец, наконец, осознал, что это не шутки.

- Не бойся, «суженный», в будке с Рози не так уж и плохо.

Прикрыв рот ладошкой и сдержав смешок, Дашка погладила мальчишку по голове.

- Да не брыкайся ты. Не на долго... надеюсь.

- И что же я должен на цепи делать?

- Ну...

Мечтательно растянув игривую гримасу в улыбке, Дашка скользнула пальцем по его груди и не сдержавшись, закрыла лицо руками.

- Звероменские щенки - полезные инструменты, но, всё же, на кое-что они не способны...

Быстро сбежав за толстую войлочную ширму-стену одной из комнат, Даша потянула за рычаг клетки, после чего мягко подёргала за цепь.

- Иди сюда и подожди в той комнате. Тебе уже постелили...

Спешно выйдя обратно в приёмную, жрица быстро затолкала паренька внутрь дальнего угла, где хранила запасы картошки и лука, после чего с виноватым видом запахнула «стенки».

- Не знаю, правильно ли это, но ты же не против, Дин?

Заискивающе смотря на меня ягнячьими глазками, Дашка придерживала толстые ширмы комнаты, куда увела моего брата, словно пытаясь защитить эту ценную добычу даже от меня.

- Думаю, лишь тебе я его и могу доверить... только смотри не переборщи.

Благодарно кивнув, жрица расправила плечи и успокоившись отпустила ширму.

- Спасибо, Пэа...

Захватив у стенки, принесённый стражей, свежий алкоголь, Даша подошла к столу и разлила его по жестяным баночкам.

- Ну а теперь можешь начинать... только не бей.

Закрыв бутылочку, сказала девчонка, явно понимая, что за такой спектакль и наглость приказывать Пэа, она получит по первое число. Пускай я и могла её понять...

- Давай выпьем, жрица... чтоб тебе было не так больно.

- Хах... жизнь чудна и удивительна, если выпить предварительно, верно? Спасибо уж вам, Пэа...

Со значением посмотрев ей в глаза и подняв бокал с немым тостом, понятным уже по одному только сердитому взгляду, я залпом опрокинула налитый мне самогон.

- Так он и правда мой брат? Или это специально было не для моих ушей...?

Включив ненавязчивую музыку на самодельной пародии граммофона, мне удалось сдержать волнение и сохранить лицо, заодно и сбив с толку потенциальных «слушателей» по ту сторону шатра.

- Да... прости, что заставила смотреть, я не...

Начала было оправдываться Дашка, но я мягко прервала её раскрытой рукой.

- Ничего. Ты всё правильно сделала. Главное результат. Парня стоит тщательно проверять перед употреблением и пускай поневоле, но я Пэа и не могу смущаться от такой мелочи. Своей жрице я верю на слово...

Разлив ещё по одной порции топлива для внутреннего добра и позитива, я строго подняла глаза на Дашку, заставив ту аж поёжиться от нашего семейного с Кён взгляда.

- Лучше скажи, что было дальше... какая к чёрту сестра главы? Аяно погибла много лет назад.

- Это было в письме. Честно говоря, я сама удивлена не меньше твоего, но коль Фата Сан так сказала, то это правда. Узнать бы, кто она...

На душе стали скрести кошки. Нет, я рада, но...

Всё же, ощущение, что наш с главой план вот-вот пойдёт по не самому хорошему месту, не давал успокоиться.

- Сестра может его задержать...

- О чём ты?

- А, нет, ничего, Даш, не обращай внимания.

Чуть не проколовшись, я снова выпила всё до дна, залив нараставшую ревность к так не кстати объявившейся «сестре». Дашка же грустно проводила мою руку взглядом и вздохнув, опустила бокал, оставив заготовленный тост до лучших времён.

- Поймите, Пэа... жаль, что вы не прочитали всё сами, но у меня есть одна тайна.

- И какая же?

- Не знаю в курсе ли вы, коль так близки с главой, но...

Словно испытывая меня, Даша подняла глаза и всё-таки взяв кубок для тоста, собралась с духом.

- Везде и на веки...

Сказав уже знакомую фразу, Дашка зажмурилась и вторя госпоже, залпом опрокинула стакан до дна.

- Я уже слышала эти слова...

Поморщившись, девчонка с трудом приоткрыла один глаз и втянула носом густой воздух коптящей настольной свечки.

- Ясно...

На мгновение сникнув, Дашка всё же нашла в себе силы улыбнуться.

- Простите мою несмышленость, Пэа... я просто говорила о нашей дружбе.

Долив уже третью, бедняжка аж пухла от желания что-то мне рассказать, но изо всех сил прикусив болтливый язычок, лишь вновь подняла кружку.

- Мы ведь с вами друзья? Я могу вам верить, Пэа... ведь так?

Желание узнать тайну мучало не на шутку, но что-то подсказывало, что не стоит на неё давить. Раз Дашка так ломается со мной, до того, не смущаясь столь агрессивно арканить парня, то, наверное, для этого есть причины.

- Как ты и сказала, я...

От волнения снова становилось плохо, а алкоголь лишь добавлял суеты и в без того спутанных мыслях.

– Я-Пэа, Даш, и та, кто пожертвует даже последний кусочек сахара.

Пускай вся эта фраза про везде и навеки звучала как пароль или девиз, но гадать было просто бесполезно. Конечно, исходя из её слов я бы сказала, что это кодовая фраза. Уж больно она напоминала то, что было у наших девчонок в детстве, стоило кому-то захотеть послушать грязные сплетни от старших девчат. И всё-таки, если глава и правда хранит какие-то «грязные сплетни», то я должна...

Руки под столом сами собой сжались в кулаки от удушающей обиды и зависти, что даже у Дашки есть общий с главой секрет, но...

Я должна ему верить...

- Пускай это и приятная лесть, но если слова поставят под удар клан, то лучше и правда промолчи. Сними усталость с моим братом и прочисть голову... а ещё лучше помолись. Отец даст ответ... тебе ли не знать.

- Но вы...

Налив в самогон немного звероменской крови из «рубина», опустошив маленький резерв в полом камушке монаршего перста, я взяла жрицу за руку и спокойно улыбнулась.

- Не волнуйся, Даш. В конце концов, что я за девушка, если сама не узнаю грязные секретики главы? Пускай Кён и прознала про нашу попытку вытащить Шину и нашла кольцо, мы, всё-таки, и так передали Фата Сан всё, о чём нас просили. Хоть и не нарочно, но Рой спас наш план. Не стоит теперь из-за меня втягиваться в ещё одну грязную игру...

- Как прикажите... Пэа.

Дашка приуныла, повесив уже захмелевшую голову.

И всё же...

Как бы мне не было больно осознавать, что глава замешан в чём-то столь важном, что решил не доверять даже мне, я не смогла поставить это выше, чем клан и Дашку.

- Ах...! Сказала почти как тост!

Я подняла бокал.

- Вздрогнем?

Дашка, наконец, устало улыбнулась и радостно кивнув, энергично подняла свой вновь наполненный кубок.

- Ага!

Расплакавшись над чашкой, жрица всё равно улыбалась и чокнувшись со своей госпожой, до дна осушила бокал.

- Простите меня, Пэа... я тоже не могу вас подставить под удар. Только не снова...

- Спасибо, Даша... и помолись за меня. Пускай это и моя работа просить Отца за клан, но...

Встав из-за стола и прыснув щепотку самогона на жертвенную жаровню, я напоследок улыбнулась жрице и кивнула ей на комнату брата.

- Даже Пэа иногда нужно, чтобы хоть кто-то за него молился.