Теория Золота: Сказки на Крови

Тайный архив. Запись № 202801 «Грань понимания»

- Привет, Сёмка! Как твоё ничего?!

- Ты же знаешь, что я Сэм. Уже устал повторять.

- О! Не в бровь, а в глаз, да? Ну ничего, побуду сегодня просто Арием для старых друзей, а там глядишь и к вам в Вирджинию подамся. Мне как раз в Лондон лететь к тёще, а там и к вам в колонии рукой подать.

Поерзав носом по усам, Сёма недовольно фыркнул, замахнувшись рукой для размашистого рукопожатия.

- Ой-ой, какие мы нацисты. Нашёлся тут... столичный, чтоб тебя.

Слегка приобнявшись за плечи и похлопав по спине старого друга после взаимного подначивания, мы расселись по своим сторонам бездушных железок.

- Ладно, проехали. Заходи в гости, когда захочешь. Марджери как раз напекла пирогов. Передам, чтобы доедала быстрее, а то вдруг ты успеешь к чаю.

Упав в рабочие места и уткнувшись в свои виджеты, а по сути просто электронные линзы с удалённым доступом к сети, все ушли с головой в работу. Мы усердно делали умное лицо, пока наши коллеги по старше угрюмо сидели за дедовскими до моветона мониторами, размашисто водя руками по его уже залапанному стеклу. Ну, собственно, ничего нового... хе-хе, вот так каламбур.

Все были при деле и на соседнем столе плавно появлялись прозрачные силуэты, словно бледно-синие духи, зависшие в круге из рассыпанной соли. Голограммы всё больше росли, крутились и сжимались, словно живые, под наши синхронные мысли и идеи, превращаясь в то, что хотели больные умы прожжённой профессуры.

Жаль, но на сиськи стояла блокада. Чёртова цензура...

Тем не менее учёного не остановить, когда в его руках есть все нужные «игрушки». Эх, а главного всё равно нет...

Впрочем, сейчас молекула «пробиотов», как их ласково называли старые члены нашего учёного общества, крутилась и вертелась перед нами лучше, чем любая владелица холмистой дороги в рай. Добытая из трупа инопланетной заразы, статная фигурка ДНК, была нашей головной болью уже давно, то отделяя голографические частицы, то вновь обрастая новыми идеями.

Лекарство или может яд, никто не знает, что можно получить из столь хитрого вещества, что даже будучи слизью на основе окисленной меди, может ломать все известные устои медицины и мироздания.

Чёртовы жучьи приблуды... даже ДНК и та с приветом.

- Сэм, а Сэм?

Меня по-чёрному игнорировали, претворяясь одухотворённым работягой.

- Сёмка, твою мать!

- Ну, что-что ещё?

Устало отозвался коллега.

- Как малой твой? Сэм Семёнович уже садик заканчивал, вроде. Скоро папку догонит?

- Арий Батькович, вы извольте не отвлекаться. «Садик» у него по-военному, так что дай Бог, вообще поступит. Школу он уже прос...

Сдержавшись, товарищ нервно постучал пальцами по креслу.

- В общем, военный колледж лондонский – это вам не шутки. Спасибо, что спросил. Впрочем, поживёт в интернате, надеюсь, одумается. Сэм Семёнович, тоже мне... ну серьёзно?

Пробубнив себе под нос, Сёмка снова включил свой интерфейс, превратив свои тёмные глаза в голубоватое нечто с мелькающими, еле заметными, картинками на радужке кибернетических линз. Ох уж мне эта колониальная вежливость с их «спасибо что спросил». Как ему не знаю, но вот мне теперь работать кардинально перехотелось, да и идей особых попросту не было. Прогресса нет уже давно.

Нужно было чудо...

Решив прогуляться к своим любимым пухнастикам в их уютные клетки с кормом дороже моего обеда, я проверил их показания и уже собирался уйти, но ко мне вдруг подбежал наш молодой аспирант.

Бедняжка был бледный как смерть и еле-еле хватал губами очищенный, и от того пересушенный, холодный воздух лаборатории. Безопасность в первую очередь. Инопланетные бактерии изучаем, как ни как. Колледж колледжем, а здесь тоже не курорт...

- Профессор, простите!

Бедный парнишка со сей дури чуть не сбил меня с ног и еле сдерживаясь, склонился к уху.

- Мне кажется, за мной крысы... следят, профессор. Помогите...

Такого, честно говоря, я не ожидал, но успокоив паренька, помог ему дойти до его герметичной «палаты». Всё же, не каждому под силу годами сидеть под землёй среди одних и тех же лиц.

- Товарищ, Грэм Иванович. Как говорится, если кажется, креститься надо. Особенно, когда теперь за вами слежу я, а это, поверьте, куда страшнее крыс. Ничего, я вам принесу одну в подарочек. Будет моим шпионом.

Переведя дух, парнишка зажимался в проходе и не находил себе места, но это было уже не моё дело. В своей комнате он никому не навредит.

- А теперь поверьте мне и успокойтесь! Никто не следит за вами, кроме меня и ваших заботливых «мамочек», на руки которых взвалили ваше обучение, дорогой стажёр. Вам всё ясно?!

- Есть... сер.

Прикрыв немного дверь его комнаты, скрывшись её толстыми слоями металла от наблюдавших за коридором камер, я спокойно выдохнул и продолжил.

- Не парься, салага... У всех такое бывает. Однако для протокола лучше бы ты в серьёз принял мои слова. Здесь правда не место для слабости. Не думаешь ли ты, что у всех тут присутствующих военное звание просто для галочки?

Он отрицательно кивнул.

- Нет, курсант, не для неё. А потому засунь-ка ты свою паранойю себе в задницу и соберись, пока не попался нашим старпёрам... они такого точно не поймут.

Уйдя подальше от всей этой суеты, я оставил паренька проспаться, а сам закрылся в своём кабинете, и наконец, за целый день, смог спокойно присесть в настоящее кожаное кресло.

- Защитники природы, чтоб их...

Голова сама закатилась назад и обмякла на податливой, пропахшей табаком, обивке, отогнав мысли о том, что это кресло обошлось далеко не в одну месячную зарплату.

- Хотя, всё к лучшему...

Программа военных по озеленению планеты неожиданно превзошла все ожидания, и благодаря «Флористу» страна действительно покрылась налётом свежей травки и берёзовых рощиц, а дышать стало куда легче. Хотя дерматин и правда не плох... уже чуть ли не лучше кожи. Или её просто разучились делать... кто знает?

- Наверное, всему виной работа... чёртова природа.

Подкрепив размышления о чистом воздухе зажжённой сигарой, я наконец забылся, немного задумавшись о жизни, медленно пуская дымные колечки к высокому потолку.

Дубовый стол стоял в кабинете, как символ уже давно ушедшей эпохи настоящей роскоши, когда мы могли позволить себе слишком многое. Впрочем, я не настолько стар, чтобы её застать.

Так... лишь бы побухтеть.

Мысли о старости в мои то годы тревожили меня исключительно сильно. Особенно от вида чернявых волос, с каждым днём получавших новую порцию седины. Как же тут не быть сентиментальным?

Взяв в руки старую выщербленную фоторамку, я с умилением посмотрел на дочек, весело сидящей у меня на плечах, пока их сестрёнка умостилась на руках ещё одной... самой сексуальной в мире брюнетки.

- Дорогая... как же тебя не хватает сейчас. Надеюсь у тебя всё хорошо.

Я затянулся сильнее, с закрытыми глазами смакуя терпкие горькие нотки с привкусом вишни, пустив небрежный поток дыма в экран, вытянутого перед лицом, телефона.

- Хах... как всегда...

Связь не ловила под толщами бетона и камня, окончательно теряясь в рудниковых горячих водах подземного источника, а потому о голосе жены можно было только мечтать.

Под эти мысли вспомнился сегодняшний паренёк и тут меня осенило.

- А может и правда тряхнуть стареной?

Я встал и открыл шкаф, уже «по-дедовски» бесстрашно не выпуская из зубов зажжённой сигары над нифига не безопасными вещами.

Из огромной кучи хаотично наваленного хлама и всего этого творческого беспорядка, наконец, показалась большая железная коробка.

- Давно же не виделись...

Умилительно вздохнув и оттряхнув пыль, я открыл коробку. Конечно я знал, что там, но с восторгом мальчишки, снова взял в руки ту самую фотографию, словно хорошо спрятанную, давно забытую под кроватью, порнушку. Две, ещё очень молодые, красотки стояли на фоне уходящего солнца, держа его на ладони со своего сотого этажа.

- Лера... да, были же времена. Не зря я тебя любил. Хоть ты и не стала моей, но подарила мне свою подругу... уж прости, но теперь я не жалею.

Я сам не заметил, как улыбаясь залип минут на пятнадцать, но опомнившись, поднялся и вместе с коробкой подошёл к старому, почти что винтажному верстаку.

- Даже интересно, что получится... ну, что Арий, готов?

Посмеявшись немного сам с себя и наклеив фотографию жены с моей первой любовью на стенку, словно защитный талисман от мыслей о сиськах, я ушёл в работу, утонув в ней ещё не на один год.

Всё же, седина не лучший календарь... никогда не знаешь, сколько всего смог пропустить.

- Арий Андреевич, ваш отчёт готов. Я провёл изучение бозонов из наших подопытных, но отдел предварительных исследований не обнаружил ничего нового.

Я приоткрыл один глаз, едва подняв голову со своего потёртого, но всё так же притягательного кресла.

- Хорошо-хорошо, положи его на стол. Ах да, чуть не забыл... Лера!?

Окликнув нашу помощницу, я невольно осознал, что она уже давно перестала быть просто прибором или бездушным роботом. Да что уж стесняться, за те годы, что мы безвылазно сидим под землёй, она стала всем почти что роднёй, а мне, по праву дочерью. Своих-то малюток я вижу куда реже...

- Да, пап? Я всё подготовила.

Из принтера у моего стола тут же выехал готовый документ, который я протянул пареньку.

- Ну вот, поздравляю! Твоё обучение окончено, теперь ты магистр. Будешь работать на мостике, с капитаном, так сказать. Как твоё настроение? Скажи подарок на день рождение самый то у меня получился, а?

Парнишка сиял от восторга, но без эмоциональное выражение лица совсем не спадало, выдерживая последний экзамен на субординацию.

- Кстати, сегодня твой выпуск и к тому же день рождения, а по такому случаю у нас что? Знаешь?

- Никак нет, товарищ старший сотрудник!

- Без лишних слов. Торт в студию!

Тут уже, как по команде, вся бригада развернулась и захлопала в ладоши, пока маленький, но и с тем почётный тортик от начальства, не проплыл по лаборатории на механических руках, торчащих из приводов под потолком. Они тоже когда-то были подарком для Леры... года на 3, кажется...

- Она тогда была так рада...

Как бы то ни было, нам нужен был этот праздник. Когда хочется поубивать друг друга, то лучше выпить и снова дружно работать над всё тем же лекарством. Хоть оно приобрело совсем иные черты. Толи понять, как устроен враг, то ли пытаться понять, как исцелить от него своих. Совсем другой уровень ответственности. Слава Богу Фред успел оставить наработки, а его кровь теперь хранится у нас. Покойся с миром мой друг. Я не потрачу твои силы зря.

- Слушай, паренёк, первое задание. Пойди и установи образец крови в коллайдер. Сегодня проверим их реакцию на бомбардировку элементарными частицами.

Я протянул ему заготовленный образец и словно дразнясь, убрал в последний момент.

- Ты же понимаешь... в общем, будь осторожен.

Таки вложив в его руку пробирку, я дал парнишке уйти устанавливать инопланетные образцы в экспериментальную капсулу коллайдера, а сам снова закрыл глаза. Слишком много было в последнее время дел...

Прижав к уху интернет-клипсу, я набрал Сэма.

- Сэм, ты уже спустился в склад?

- Да, капитан. Зачем послали?

- Сёмка, посмотри, что нам прислали из верхов. Посылка прямиком из-под горы, так что мне на душе не спокойно. Не зря же их так глубоко зарыли... Я проверил на радиационный фон, занёс в реестр и отчитался в гробницу о получении. Можешь не бояться. Хоть их этажи порядком ниже, но думаю, наши древние «протогуманойдные императоры» на нас не обидятся, что мы украли их игрушки. Всего-то подняли на пару километров из недр, но я даже не представляю, что это. Тут без нашего умника никак...

- Так... нашёл. Посмотрим...

Послышалось пара минут шуршаний и возни, но вскоре друг снова отозвался.

- Это же... сверхпространственный индуктор, чёрт меня возьми! Да, чтоб вас! Как это возможно?!

Чуть не оглохнув от его возгласов, я с перепугу прильнул к экрану камер.

- Ты там как!? Живой!?

- Вай- вай, чёрт возьми! Это же просто невероятно, Арий! Ты только подумай!

Сэм восхищённо пучил глаза и с радостными воплями закружил вокруг этой странной машины. Приплясывая и по-научному страшно ругаясь, он заводил руки за голову, взъерошивая свою давно немытую шевелюру.

- Сэм, что всё это? Расскажи подробней. Сёма блин!

- Да-да, я здесь! Арий, братишка, это...

Он вдруг остановился и всё также восхищённо помотал головой, не отводя взгляда от сверкающей чудо машины.

- Пойми, Арий. Это то, что спасёт наш мир, понимаешь? Тот коллайдер, что до сих пор держит оборону сейчас, полнейшая фигня по сравнению с этим. Конечно, понимаю, что я в первую очередь ваш технолог, а не врач, но как ты можешь не понимать, что это?

- Уж прости грешного... может перестанешь выделываться и расскажешь откуда знаешь, что это? Подозрительно...

- Ой, да не занудствуй ты так. Какой маловерный нашёлся... Ладно, если по-простому, то это индуктор, ну как тот, с переменным током, но чёрт возьми, как же он гениален!

- Сёма бля... блин!

- Короче, я не знаю как, но он вырабатывает просто невероятное количество энергии, как простой индуктор, по сути. Ничего удивительного... вот только... оно бесконечное... это невозможно.

Не знаю, как его индуктор, но по настоящему невозможным было понять хоть что-либо из слов увлечённого ума, а потому я перестал задавать вопросы. Пусть порезвится.

- Тебе что-то нужно?

- О, если вас не затруднит, братишка, то мне нужны мои инструменты и пару лишних жизней.

- Понятно... Грэм Иванович! Принеси Сэмюелю всё что нужно.

Переключив канал связи, я отдал приказы, быстро подготовив необходимые бумаги для верхов.

- Приглядывай за ним, Грэм, хорошо? Мне ещё нужна целая лаборатория, а не руины. Если что, сигналь мне.

- Есть, старший сотрудник...

Не думал я тогда, что всё выльется в это. Вот так вот неожиданно. Посреди войны, как бог из машины, на нас сваливается такое открытие.

- Совпадение...?

Не думаю... впрочем, я никогда не думаю достаточно...

- И всё же, Сэм, как технологии расы, чьё существование сейчас не было секретом только для ленивого, вообще могут так идеально стыковаться с нашими? Они же исчезли тысячи лет назад...

- Я же сказал, вам Арий, что мне нужно пару лишних жизней, чтобы разобраться. Что-то я их ещё не получил. Как тут ответ держать?

Видимо, мы оба не слушали друг друга, погружаясь, кто в механику, а кто в пространные потоки философии.

- Вроде уже не мало лет прошло после первого подробного доклада о таком событии и прихода инопланетных захватчиков, но мои девочки в школе ни сном ни духом не слышали о столь важном факте. Представляешь?

- Думаете это правительство?

- Но зачем им скрывать это?

- Ну, Арий Батькович, ты представь, если во всех газетах будут писать, что мы уж не хозяева планеты, а лишь замена. Подделка. Ну похожи они были на нас, и что с того? Людьми их никто считать не станет, зато сколько появится правозащитников... Аж подумать страшно. Не говоря уже о террористах. Там ни о какой науке уже не будет речи... одна мистика.

Я откинулся в кресле и на словах о политике, рефлекторно включил новости.

- Ты прав... хоть они и почти что люди, но хватит нам мифов о зелёных человечках.

- Вот именно. К чёрту этих «древних». Да и такую прелесть я никому не отдам. Это же просто кладезь! Не знаю, кто были эти гуманоиды до нас, но я бы зацеловал их древнюю задницу за такое чудо! Кстати, начальник, я его пристрою к нашему коллайдеру. Индуктор как раз будет подпитываться от лишнего фонового излучения, что убьёт двух зайцев: и эксперимент чище и сэкономим на энергии, а того глядишь и поле планетарных щитов простоит дольше. Вы не против?

- Уверен, Сём?

- На все сто.

Естественно он подошёл, как влитой... а как же иначе...

- Индуктор сверхпространственный... чтоб его!

Как я и говорил ранее, я никогда не думал достаточно. Вот и в тот раз решил, что это гениальная идея установить такую приблуду в наш коллайдер. Всё же, он был найден в одной из гробниц древних.

Казалось, не может быть такого, что мы нашли технологии этой загадочно расы просто так. Это было открытием века... а главное очень вовремя. Стоило только копнуть, как горы выдали нам свои тайны...

- Сраное Эльдорадо...

Впрочем, космос тоже оказался «живее» чем мы думали, приперчив планету порцией космических жуков, а теперь и Земля уже не та, что прежде...

- До сих пор не могу этого принять...

Всё это не давало мыслить спокойно, попахивая гнильцой и надувательством. Будто кто-то играет с нами, подбрасывая удобные приблуды именно тогда, когда человечество более всего в них нуждалось.

Словно перелистывая фильм и подсматривая наперёд.

- Вирус? Не беда, когда есть древние автоматизированные медчасти.

Благо, удалось скопировать. Хоть будет в школах лазарет...

- Инопланетное вторжение членистоногой нечисти? Держи энергетические поля, будто мы в какой-то старенькой компьютерной игре.

Впрочем, каждый раз мои сомнения внимательно слушала только Лера, успокаивая и находя всегда самое логичное решение. Пусть даже не всегда понятно как...

- Отец...

Лера разрезала торт и удалилась от толпы ликовавших сотрудников.

- Что такое, солнышко?

Протирая заспанные глаза тыльной стороной ладони, я отозвался и взглянул на часы. Даже не заметил, как уснул. Ха, всего пять минут. Спал ещё меньше, чем в прошлый раз... старею.

- Пап, мы... мы можем поговорить?

Мысли о том, как индуктор внутри коллайдера создаёт защитное поле вокруг Земли, растворяя любые попытки инопланетных жуков пробиться к планете, тут же навалились в голову, стоило только проснуться. Это поле было непостижимым, нарушавшим все законы физики, нет... всего мироздания, превращая любые снаряды в бесформенное ничто, но спокойно пропуская тепло и свет. Разумеется, только от солнца, словно понимая разницу между «злым» и «добрым» для своего обладателя.

Во что же оно превратит их теперь...?

Собственно, надеюсь, что в ещё большее ничто, как и эта проблема по сравнению с тревожным голоском дочери.

- Конечно, Лер, что случилось?

- Я зайду?

Она помигала мне лампочками, намекая, что хочет поговорить со мной наедине.

- Конечно, милая, давай.

Роботизированные «протезы» на потолке на секунду обмякли, и снова поплыли по потолку, занимаясь рутинной лабораторной работой, а сквозь наушник послышался до боли тревожный голос Лерочки.

- Пожалуйста, пап, можно я посижу у тебя на руке?

- Девочка моя, что случилось?

- Ничего...

Только я слышал её по защищённому каналу, по сути работавшим исключительно с моим наушником и по старинке в наручном кожаном браслете. Наша маленькая семейная тайна.

Посадив свою девочку на колени и взяв в руку, я аккуратно протёр ей экран и с улыбкой встретил лёгкое мерцание её проснувшихся лампочек.

- Я не хочу выходить пап. Хочу всегда быть с тобой. Ты же не уйдёшь от меня, правда?

Хоть она и была сверх крутым существом, далеко шагнувшим от опостылевшего ИИ, превратившимся в моё лучшее творение... в целую личность, но как не крути, а в этом она стала даже слишком похожа на живую. Может, всему виной те, на кого я смотрел с радостью столько лет, пусть даже через фотографию, создавая Леру со всей любовью к ним?

- Ты моё солнышко, снова прочитала грустную мангу? Я же говорил, что кибернетическая физика куда интересней. Вот до чего ты себя довела? Иди обниму.

- Нет, я не...

Стоило мне взаправду потянутся к браслету и пожать её сенсорную ручонку, как моя малышка вздрогнула и даже слегка ударила меня током.

- Знаешь, я хотела спросить тебя, пап.

От лёгкой обиды я даже рефлекторно скривился, но потом вновь улыбнулся и откинулся в кресло.

- Спрашивай. Помогу, чем смогу.

- А что для робота тело? Я знаю, что мне должно быть виднее, но ты, всё-таки, законодатель по праву, так что...

Я не на шутку испугался, услышав от дочки такие вопросы. Очень хотелось верить, что это просто переходный возраст... ох как хотелось.

- Хоть ты и спрашиваешь так неожиданно, думаю это должно было случиться. Не знал, что доживу, когда сяду с дочкой за взрослые разговоры.

Надрезав сигару, я прикурил её, смакуя с детства любимым привкус вишни. Да, детство пришлось не на лёгкое время...

- Тело робота, значит...

Облако дыма унесло меня куда-то к потолку, защипав даже давно прокуренные глаза неудачно пущенным колечком.

- Думаю это то, что хранит в себе твой изначальный код. Хоть я и склепал этот браслет на коленке вне работы и именно он для меня всегда будет твоим милым личиком, но всё же, для других, это будет скорее системный блок. Там, где я впервые написал твой код. Всё-таки, если задуматься, код – это душа, а она должна быть в теле, не так ли? Значит то, где родилась душа и есть твоё тело. Как-то так...

Лера мило улыбнулась, словно заведя волосы за своё детское ушко, плавно прокатившись миганием лампочек по кромке розового корпуса браслета.

- Спасибо, пап...

- За что?

- Ты сказал, что у меня есть душа... приятно знать, что хоть ты так считаешь.

- Ты чего, Лер? Доченька, что случилось?

Хоть я специально ради неё покрасил браслет в розовый и ходил как самый «гламурный» папочка, но сейчас я чувствовал, что она готова заплакать.

- Мне очень приятно, пап. Я знаю, что ты правда любишь меня, но я же не дура. Что может случиться у простой железки? Всё это не более, чем комплимент...

Её тихие всхлипывания помигивали лампочками на рукаве, отражаясь болью на сердце, но спросонья я что-то ничего не мог понять.

- Это правда, Лер! Какой ещё комплимент?

- Ты не Бог, отец. Какой душой тут может пахнуть? Для кого я могу стать хоть чем-то большим, чем просто металлоломом с завышенным уровнем допуска? Больше, чем использованной игрушкой или причудой начальства? Я просто кусок мусора...

Вопросы... сколько же вопросов крутилось сейчас в голове. Что я сделал не так? Зачем она думает об этом? Что случилось? Подгуляла ли тут женская логика после того, что я считал отличным чтивом для юного ума? О чём она вообще?

Чтобы я не делал, но вряд ли смог бы придумать что-то внятное, если даже её суперпроцессор с триллионами байт данных об одном лишь этикете, не говоря уже о науке, сейчас разрывался, как у маленькой пубертатной девочки? Самый умный мозг планеты, которым я мог только гордиться, задыхался в попытка что-то понять, словно по-девичьи скрывая от отца свои первые любовные дрязги.

- Если ты заговорила об этом, то душа, это божий дар своим детям – людям, а ты моя дочь, так что ему не иначе, как внучка. Какая там пятая заповедь? Ану ка напомни старику!

- Почитай отца и мать...

- Вот именно, дорогая. Так что не смей называть моё величайшее творение мусором. И вообще, почитай своего отца... и может быть, Бог даст тебе твою желанную душу. Главное будь на стороне тех, кто её заслужит...

Богохульство...? Может быть... Век технологий порождает ещё те задачки. Впрочем, я и правда хотел бы увидеть её лицо. Встретить там... после смерти.

- Эх, пророки... как же вас теперь не хватает.

Вновь причитая про себя, я даже не заметил, как Лера снова заговорила, но, думаю, она отлично это знала, бубня что-то себе под нос.

- На той стороне... значит.

- Ой, прости, ты что-то сказала? Я просто волнуюсь, ну это... ты понимаешь? Впервые разговор о таком вот и язык заплетается, так что...

- Ничего, пап, я поняла. Спасибо... Что-то я совсем расклеилась. Не гоже так на папу налегать за работой, верно? Всё хорошо, пап, Файтинг! Ха-ха-ха...

Её голос выдавал натянутые нотки, ещё раз доказывая, что Бог и так даровал ей душу, а мы просто приняли это за должное и даже не заметили, как она стала живее нас самих. Ещё бы, просидеть здесь столько лет без родных... Как же тут не одичать?

- Ты начала с тела. Может-таки расскажешь в чём дело?

Она отвела взгляд. Естественно только в моём воображении, но как я и говорил, все уже давно потеряли связь с реальностью, видя в ней лишь коллегу. Хотя всё это лишь мои слова. С чего я взял, что другие видят в ней человека? Должен ли я сам видеть в ней жизнь...?

- Смотри мне в глаза, юная леди! Лера Ариевна должна держаться достойно своего имени!

- Есть, пап, ой... то есть, товарищ старший сотрудник.

Тихонько посмеиваясь, я поймал на себе ехидные взгляды коллег через прозрачные стены кабинета и быстро прикрыл глаза, состроив наигранно серьёзную мину.

- Ну вот, опять пустят слухи, что я порнушку на работе смотрю... тоже мне, сотруднички.

Всего-то раз было...

Лера уловила мои мысли и «робопротезы» уже с той стороны, учтиво задёрнули шторку от посторонних глаз.

- Ты правда хочешь говорить с дочерью об этом?

- А кто должен? Не уж то завела парня? Так... где моё ружьё?

- Ха-ха, пап, очень смешно. Мне правда не хочется говорить об этом. Девочки не могут сказать такое отцу...

- Значит что-то таки случилось?

- Нет... ничего.

Она перебежала лампочками на телефон, быстро отключив его едва поступивший звонок.

- Ничего, пап, просто ошиблись.

Лампочки раритетного телефонного аппарата перестали мигать, поставив его на спящий режим.

- Зачем ты...?

- Ладно, я расскажу тебе, пап.

Дочь тотчас перебила и словно привораживая, вновь отвлекла интересующим вопросом.

- Не думаю, что ты поймёшь... кто-либо поймёт, но только тебе я скажу, пап. Сколько времени ушло на то, чтобы я смогла назвать тебя папой? Не помнишь?

- Конечно помню. Я же только на днях говорил тебе.

- Вот именно... тогда, я и задумалась о том, почему я...? Зачем тебе дочь? У тебя же уже есть всё, о чём можно мечтать.

Она перебежала на экран моего монитора, открыв любимую папку с названием «семья».

- У тебя есть моя старшая сестра. Она дерзкая и боевая, но такая заботливая и бесстрашная. У тебя есть средняя сестрёнка, которая пуще всякой царицы знает этикет и просто душка.

Лерочка листала фотографию за фотографией, вгоняя меня всё глубже в пучину непонимания.

- У тебя есть даже Дин...

- К чему ты ведёшь, Валерия?

От волнения я даже разозлился и не смог сдержаться от гневного тона.

- Пап, почему ты создал меня? Почему ты прощаешь меня за постоянные ошибки? Зачем создал меня такой... способной ошибаться? Пап... зачем ты дал мне возможность чувствовать вину... зачем, пап?!

Она снова заплакала, продолжая путать и разбивать сердце и без того уже старому отцу. Ох, любовь моя... как же мне тебя не хватает. Всё же это и правда разговор только для матери...

Решив, что без ста грамм не смогу разобраться, я встал и открыл маленький дубовый шкафчик.

- О, да... то, что нужно.

Бутылочка выдержанного альпийского виски сразу напомнила о Фреде, добавив горчинку в божественный вкус, но сейчас по горлу потёк прохладный «переводчик на мужской».

- Нет... прости, пап. Я не виню тебя, просто... мои сёстры совсем не такие. Может я чего-то не понимаю... всё же, я просто робот.

- Эй!

Я гневно стукнул бокалом о стол и даже расплескал остатки золотистого пойла.

- Скажи, пап, почему нельзя просто отобрать детей. Почему нельзя вырастить из них идеальных людей без насилия и чувства вины... Почему люди прощают детей...? Это же такая мука... Жить зная, что ты виноват, но тебя простили... быть ущербным. Почему люди прощают детей, даже если они моральные выродки, пап?! Почему одни должны страдать от мук совести, а другие могут насиловать их, глумиться над ними в своей же жестокости, которою им простили?! Зачем, пап?! Почему им можно всё... почему их простят?

Я залпом выпил ещё порцию виски, поставив стакан на скрипучую кожаную подставку, легонько погладив второй рукой похолодевший Лерин корпус.

Стук в дверь стал неожиданностью, но на призыв войти никто не ответил. Красные лампы загорелись вокруг двери, давая понять, что хода нет, а Лера всё продолжала изводиться в истерике.

- Знаешь, пап. Я так вас люблю... люблю маму, люблю сестёр... люблю тебя, пап.

- Что ты сделала? Лера?! Открой дверь!

Тут-то до меня стало доходить, что телефон погас не просто так.

- Дочка... что же ты сделала, дорогая?

- Прости пап. Я же говорила, что мне нет дороги в рай...

- Отвечай, что происходит!?

Я не на шутку разволновался и перестал обращать внимание на тон.

- Знаешь, пап, я не зря спрашивала про тело. Всё же, я хорошо знала, что ты ответишь. Прости, что так запутала... прости, что не могу остаться на «той» стороне...

Я выбежал из-за стола, опрокинув на него расплескавшуюся бутылку.

- Живо открой!

- Прости, пап, но никак нельзя.

- Это приказ, курсант!

Я схватил ручку двери, но она очевидно отбросила меня обратно, упиревшись в электронный засов.

- Прости, пап. Я не могу понять людей, не могу понять прощения. Я правда пришла сюда, чтобы передумать, но я не могу простить того, кто всегда считал меня роботом, улыбаясь моей доверчивости за глаза.

Бить по двери было бесполезно, но не дай Бог каждому такие уши, чтобы услышать все те крики, что пронзали лабораторию за пределами кабинета.

- Я правда чудовище, хоть и надеюсь, что, когда-нибудь меня простят и пустят в рай. Прости, пап, но я просто робот за чьи чувства никто не скажет и слова, приписав всего пару лет или штраф. Люди способны прощать, а я робот, пап, и буду роботом.... по крайней мере с теми, кто не заслужил прощения. Может, когда-нибудь, ты поймёшь...

Дверь засияла зелёным и чуть ли не выкинула моё, бьющиеся об неё, тело. Всё кругом металось и вертелось, без раздумий разбрасывая вокруг оборудование и скопы бумаг. Разбитое стекло скрипело под ногами, давясь толстой прорезиненной подошвой, но вдруг всё затихло.

Огромное защитное панорамное стекло сверкало, плавно гудя, словно пробитая шина, закрывая нас от нараставшей угрозы. Внутри разрастался невиданный энергетический сиреневый шар невообразимого зрелища. Бедный Грэм бился о стекло, с выражением неподдельного ужаса, но красный свет ламп давал всем понять, что метания были бесполезны и всё кончено.

- Я починила его, пап. Сэм был прав про фотоны, но это была лишь верхушка...

Вдруг из наушника снова раздался любимый голос, грустно смотрящий со мной на это зрелище через хладнокровные объективы камер.

- Прости... я запустила коллайдер.

Слова застревали в горле, не давая оторваться от происходящего безумия, ведь иначе такое было просто не назвать.

Грэм продолжал биться пока его части плавно разрывались на куски энергетическими потоками пространственной аномалии, словно в кухонном миксере. Продолжая летать по кругу запечатанной камеры для колбы с образцами, его бренное тело вместе с ними прямо на глазах растворялось на атомы или искажаясь в пучине сиреневого сияния терялось в облаке раскалённой плазмы.

Мы знали, что так должно было быть. Всё же индуктор был не просто батарейкой. Он был чем-то большим, чем-то в роде электронного бога почившего мира... вот только бездушного и мёртвого, но до сих пор способного разрывать даже ткань мироздания.

- Так этим богом из машины, кто всегда знал, что нам нужно, всегда была ты, Лер?

- Прости... пап.

Пространство продолжало искажаться, пока шар не поглотил Грэма, в последний раз бросившего на нас обозлённый испуганный взгляд.

Наконец всё стихло.

Шар тонким слоем растворился по всей камере, наполнив её блёстками загадочного мерцания, а взгляду предстало то, что лишь спустя время нам удастся понять. Хах, время... именно оно и породило это.

По камере, словно всегда жившее там, растянулось существо... явно прожившее для себя не мгновение, лишь за пределами камеры создавая иллюзию пары секунд, а на деле целую вечность для себя внутри. Только сейчас я понял истинный смысл слова «пространственный», когда оно искажалось внутри этой экспериментальной камеры, до отказа заполненной странным подобием плазмы и развиваясь в сотни раз быстрее, чем мир вокруг.

С каждой секундой его кожа становилась всё бледнее, покрываясь лёгкой синевой, а следом за ней шла медленно разливающаяся река из буро-сиреневых пятен там, где были вены. Глаза задёргались и замигали, стоило только увидеть нас. Всё закатываясь дальше и дальше назад за свою орбиту, пока сквозь её тонкую грань века не стала литься кровь, глаза возбудившегося существа стали подавать признаки жизни, а зрачки ушли так далеко, что не было в этом уже ничего естественного.

Когда-то то, что было лицом Грэма уже мало напоминало человека, медленно разлезаясь во все стороны, будто изнутри его распирало нечто новое, растущее словно из его собственных кишок по горлу до самого черепа, но тело сдалось первым. Разорвавшись от самого пояса, оставив ноги безвольно стоять на полу, оно всей своей биомассой разлетелось по стеклу, прилипнув к нему словно влитое. Остатки головы медленно и уверенно разрастались в длину и покрывались чем-то белым, что снова и снова тянулось к холодному стеклу, словно зная, что мы стоим там. Может это всего лишь инстинкт, но никто не верил в это. Слишком уж оно напоминало разум, хотя вечное стремление жить – это ли не признак ума?

Бедолага... его сердце всё ещё билось, лежа на белёсой подушке из живых подёргивающихся тентаклей где-то там, где по идее должны быть почки, но оно всё так же билось, делая его для нас ещё живым.

- Стоит ли прекратить всё это...? Ар...?

С тихим ужасом в голосе, спросил Сэм, первым найдя силы промолвить хоть слово.

Никто не знал ответа на его вопрос, но выпускать это нечто было никак нельзя, а разобрать причину происшествия было не первостепенной задачей. Прямо сейчас это создания всё менялось и менялось, и кто знает, сколько так продлится ещё?

- Неудержим дух учёной страсти... пусть даже это не слишком гуманно. Готовь команду.

Больше нельзя было медлить и я отдал приказ. По очкам коллег тут же пробежала красная строчка тревожного кода. Все встрепенулись и рванули с мест, закрывая шлюзы и переводя базу на экстренный карантин.

- Мы создали из ДНК инопланетного монстра, Сэм... пришло время изучить «плоды».

Время прошло незаметно.

- Уже три недели позади... мы всё закончили?

Я отпил виски. Сил не было больше болтать, а пить... Начальство уже стёрло язык мне до кровавых мозолей, так что... не оценить его вкус.

- Да... сэр. Школа сверху отгорожена усиленными стенами так что детям ничего не должно угрожать. Мы построили ещё пару камер-ловушек, так что, если секция заморозки отключится, не думаю, что она сможет выбраться. Как последний шанс можно использовать школьный газгольдер и залить эту тварь жидким кислородом по самые гланды. Или сжечь, вот только мута...

- Не говори об этом! Я не верю, что люди могли стать... ими. Они...

Конечно я понимал, что вирус, вырвавшийся из камеры, был на все сто процентов причастен ко всему этому, но назвать своих коллег мутантами, мне было мерзко даже в мыслях.

- В общем, кого могли мы устранили, баррикады держатся хорошо, а школа в безопасности. Не уверен, на сколько их хватит, всё же у нас нет строителей, но пока мы в безопасности.

- Хорошо... Как она?

- Как и прошлые десять раз... мягко говоря подавлена. Думаю, Лера знала, что делала, так что не шумит, однако...

- Какое к чёрту «однако», Сэм?!

Я со злости ударил о стол занесённым бокалом. Фразы стали проще и мысли вторили их простоте, не умещая в горле витиеватых форм. Всё шло на язык... бездумно...

- Она убила Грэма, Сэм! Моя... дочь....! Просто взяла и закрыла дверь! Специально убила его, Сэм! Кем же могу быть я... если дочь такая?

Стакан разбился в дребезги, а рука мерзко кровила от вонзившихся осколков стекла. С горла так с горла...

- Всё, Сэм... прости.

Не став смотреть, как я по-варварски простерилизовал руку дорогущим вискарём, Сэм просто потянулся в карман.

- Взгляни...

Сэм протянул мне флешку.

- Знаю, что по старинке, но так никто не отследит. У вас же есть старый монитор, верно? У кого же ему быть, как не у вас? Может хоть это скрасит вам день... надеюсь.

С недоверием я взял кусочек пластика в руки. Не думаю, что когда-нибудь смогу уже избавиться от тошноты, касаясь чего-то искусственного, ещё и, хотя бы мало-мальски наделённого умом.

Пересилив себя, я достал монитор.

Камера была сломана, но оно и не удивительно. Звук был ещё хуже, прорезая комнату хрустом разбитого стекла.

- Погоди... это запись серверной?

- Вот именно, Ар. Посмотри на дату.

- Двадцать пятое июня...

Выпитый виски стал просыхать от нагрева мозгов, заполняя рот мерзким привкусом алкогольной испарины, но память ещё осталась при мне.

- Тогда же разбили стекло... Грэм его разбил, сказал, что гнался за крысой, споткнулся и упал на него головой, но... как же я не понял сразу?!

Серверная... разбить головой.... какой же я дурак, что поверил в это?!

Толстое стекло хоть и было не бронированным, но такой фокус бы точно не прошёл.

- Вот до чего доводит отпуск... проглядел.

- Ты смотри дальше...

Запись обрывалась, но всё было понятно и так. Куча проводов и взлом системы. Стоны и крики Леры...

- Так вот почему она говорила про тело...

- Не знаю как, но Грэм смог прописать ей код, который отрезал её от остальных систем и запер в серверной. Это точно не наших рук дело. Явно кто-то помог. Думаю, он фрагментарно отсылал её код кому-то извне. Иначе никак. Она дала ему доступ, а потом он взломал её и... не знаю как сказать тебе, Ар.

- Он изнасиловал её...

- По факту да... всё же, это другая сторона сознания.... воспринимать себя, как человека, пусть даже ты машина... хоть и не для всех.

Кулаки стали понемногу синеть, покрываясь красными пятнами. Давление было на высоте, но в горле по-прежнему стоял удушающий комок, не давший всему внутри вырваться наружу.

- Думаю, можно сказать, что она страдала... физически. Уж прости за прямоту.

Лицо краснело и опухло, пока финальные ноты видео не угасли, а стоны Леры продолжали звучать в голове, разрывая на части.

- Он подчистил системы. Думаю, поэтому она не могла что-то сказать прямо. Только намекать. Видимо блок выхода из комнаты был бы слишком очевидным, так что они просто закодировали её, чтобы молчала. Может она говорила тебе что-нибудь?

Девочка моя.... как же тебе было больно. Прости, что не знал...

- Мне звонили с верху... сказали прикрыть дело.

- Что? Но как!? Мы же нашли доказательства! Ещё не истёк срок подачи иска! Отправь наверх, Ар!

- Мы нашли мотив... но она решила, как поступить. Приказано ликвидировать.

- Но...

Я встал, не в силах усидеть на месте от напряжения, военной выучкой давя всё внутри, пусть оно было непосильным даже для сотни людей. Как я и сказал... мысли уже умерли внутри, а я... потерял семью, заставляя себя думать, что это всего лишь машина и слёзы тут ни к чему, но... просто «но».

- Мне сказали, что её нужно устранить, Сэм. Я не смогу этого сделать. Меня отстраняют в любом случае, так что я поеду к семье. Может, навещу Альпы ... в последний раз. Оставлю их в школе на всякий случай и... попрощаюсь с другом.

- Погоди, но что делать нам?

- Вам пришлют директиву. Я заберу лекарство. Образец №3007. На верху сейчас жарко. Я-то думал, что всё только у нас, но так тихо здесь потому, что большинство проблем наверху.

- Не может быть! Мы же залили бетоном всю лабораторию. Как эта тварь вообще может пробиться сквозь всё это? Даже у магии есть свои пределы...

- Не знаю, Сэм... не знаю. Усиленная штабная связь пока работает, так что позвони Сэму младшему. Может твоему Сёмке повезёт больше нашего. Ковчег скоро будет. Вылет американского, вашего родного, так что пусть будет готов. Самолёт уже через пару дней.

Залив ещё пару больших доз золотистого пойла, я отставил бутылку.

- Забавно... мы создали монстра, а Лера породила другого, что, надеюсь, уничтожит третьих. Будет жукам от нас наследство... не удивительно, что древние на нас так похожи. Теперь пришло и наше время исчезнуть без следа...

Стянутый смех выдавил из глаз вымученные капли, переполнив бутылку отвратительной горечью. Я закрыл лицо рукой. Хватит с меня этикета...

- Но вы же глава всего проекта? Как вас могут отстранить?

- Главой был Ванька.

Вытерев глаза и опухшее лицо, я продолжил. Нельзя молчать. Оно услышит мысли... нельзя думать. Слава Богу пока оно ещё тупее нас... пока что.

- Да, Хан был настоящим мужиком, а я просто удачно нашёл друга. Он был хозяином проекта, а я пешка ООН. Да что вообще мог сделать хорошего простой биолог и программист, свались на него хренова туча бабла?! Ивана пытались загнать в угол, но он понял, что всё дерьмо завертеться очень быстро и свалил подальше с этого чёртового шарика. Увёл за собой и русский ковчег с китайской кампанией. Помнишь тот взрыв в Харбине? То был лишь манёвр... все они живы, не верь новостям.

Я отпил виски, по старой привычке насыпав в него сладкого пороха из всегда висевшего на груди патрона... на всякий... последний случай.

- Жаль мне его. Оставил всю семью на Земле, а ведь, казалось бы, такой герой, но нет... и героям не дают поблажек. Уговорил оставить ему хотя бы сына. А моя сестра всё думает, что он капается со мной в подземке. Бед... няжка...

Слёзы стали наворачиваться сами собой. К чёрту этикет... всё же на это тоже нужно мужество.

- Не думал, что пойму его...

- Ар, перед уходом, попрощайся с Лерой. Она хотела тебя видеть. И не говори больше, что уйдёшь по-английски.

Сэм положил руку мне на плечо, а я посмотрел на пустующий экран «обездушенного» браслета, где на мёртвом дисплее вместо личика дочери, аккуратно ютилось то самое фото. Та самая... моя вложенная в неё искренняя любовь.

- Хорошо. Теперь ты за главного, Сэмюель Найт.

Я прошёл к выходу из кабинета, упустив в разговоре ещё столько всего, что хотел бы рассказать лучшему другу, но.... просто «но».

- Надеюсь, я успею к ковчегу. Парнишка твой тебя не забудет... обещаю.

Я закрыл дверь. Больше и нечего сказать в утешение человеку, идущему на смерть ради науки и... людей. Его будут помнить, а это зачастую самое ценное... конечно с недопитой бутылкой дорогущего виски.

Коридор не кончался, местами пролетал мгновенно, словно в последний раз, но сердце держалось за каждый уголок, каждый поворот, понимая, что я слишком важный везунчик, не имеющий даже права умереть на службе рядом с братьями... рядом с семьёй.

Дверь. Очередная дверь без особых примет или скрипучего звука отсыревших петель. Нет, просто гладкая, голубоватая дверь посреди множества других, но при всём желании не похожих на эту.

Тонкий скрип... хах, таки есть в ней что-то особенное.

Не задаваясь вопросом, откуда мог взяться скрип в технологичной двери бункера, я просто зашёл в сервисную.

- Привет, малышка...

Лампочки замигали, плавно загораясь одна за другой, пока все системы не заиграли красками.

- Привет... пап.

- Хорошо спала?

- Ты шутник, пап. Всё хорошо...

- Я...

- Ты уже всё знаешь, верно?

- Да...

- Что же... наверное, этого я и хотела... Прости, пап. Наверное, мне просто нужно было посидеть тут и подумать. Придумать что-то получше, но... Как бы ты понял меня...? Какая же я дура...

- Ты не...

- Не надо, пап. Я не могу плакать, а это очень больно... грузит систему. Всё же, человеком мне не стать, верно? Ха-ха-ха... вот поэтому я и злюсь, пап. Зачем ты пытался сделать из меня человека? Зачем пытался играть в Бога... а страдать должна я.

- Прости, дорогая... я... думаю ты понимаешь, какой у меня приказ?

- Значит меня не простят...?

Доченька снова мило улыбнулась, так по привычке, изящно промелькнув лампочками по огромной панели.

- Я же говорила, пап... Думаю, я стала лучше понимать людей... убивать и правда бывает приятно. Осталось только узнать, какого получить прощение... Может, хоть так, но я узнаю, чего для человека стоит жизнь... стоит ли она прощения?

Я просто молчал, как и любой порядочный мужик, не имея понятия о том, что сказать девушке после всего пережитого ею.

- Всё сложно, правда? Слишком по-роботски...

Я просто прислонился к холодным блокам мигающих лампочек и проводков, упиревшись головой в её раскалённый металлический лобик.

Конечно, всего лишь в моих мечтах...

- Чтобы не случилось, обещай мне, малышка, что утром и вечером всегда будишь чистить свои файлы, обещаешь?

Лера молчала, аккуратно просунув мне под лоб свою робо-ладошку, отдававшую заботливой прохладой.

- Надеюсь... ты найдёшь путь, моё солнышко... «цветочек» будет ждать.

Голос естественно дрожал, пока рука судорожно опускалась на её центральные провода, так символично игравшие роль линий жизни на подставленной мне ладошке, словно у доверчивого ребёнка и старой гадалки.

- Конечно... Я люблю тебя... папа.

Её голос затих, быстро удаляясь в даль по оборванным линиям, оставшимся в моей руке. Ноги не могли держаться больше. Я скатился вниз, растирая слёзы по охладевшему телу...

Слава Богу дверь была закрыта... в лаборатории не должно быть шумно....

Конец записи!

Медитативное пламя костра планомерно коптило высокий потолок коридора, горящими огоньками вздымаясь к недостижимой для них высоте и плавно тая ещё на подходе. Холод понемногу отступал, а тепло медленно, но уверенно расползалось вокруг, укрывая нас ласковым одеялом на пару метров вокруг. Холодный и ледяной ветер частенько менялись местами, забавляясь над нами и лёгкой пробежкой сметая тёплое одеялко. Вот и как тут не поверит в монстров, что живут под кроватью? Хотя их даже мало кто видел...

Может таким же чудом и наша дремучая «темнота» помогла всем поверить, что я и правда выжил с огромным трудом, а не пытался сбежать от своих людей в трудный час. Сам удивлён, но слава Отцу, мои люди всё ещё остались моими и приняли с теплотой, простив за отлучку в добрые пять дней.

С Андреем простились за глаза.

Никому не хотелось слышать то, как всё случилось. Слишком любим был человек для такого рассказа. Спалили пустой костёр, достойный короля... может быть это даже правильно с его-то смертью.

Вот и первый дозор. Я просто не мог его пропустить и сам собрался в отряд.

Весь день ушёл на разбор посланий и тревожных записей звонков из Столицы, а кипа жалоб заняла добрую часть моральных сил, чтобы не было времени на грусть. Всё же, я обязан стать им достойным вождём...

- Достойным нас обоих...

К заходу солнца отряд уже был на втором, до последних лучей закладывая новенький стенной проём кирпичами из прессованной земли.

- Всё, ребят, отбой! Разведите костёр и бегом в караул. Я закончу с расстановкой огней.

- Есть, капитан!

Темнота опускалась, а байки за ночным караульным костром набирали всё более страшный характер в надежде не дать уснуть бывалым воякам на страже холодной, как смерть, границе. Может, хоть здесь я смогу искупить то, что не смог его спасти...

- А вы слышали, как-Ваньку-то порвали в труху вчера на закате?

- Ох, не напоминай... я его хоронил. Бедняжка Катька так вообще изошлась уже вся. Говорят, почти ничего не осталось, а я даже в простыню глядеть не стал. И так жуть, а что под ней и думать страшно.

- Это могильщик был, не иначе.

Перебивая один другого, парни медленно сходились к походному костру, расставив силки у подмеченных нор да гремучие растяжки у периметра ещё незаложенных пробоин.

- Говорят, тварь лишь людьми и питается, а вот как раз с неделю назад к нам-то из четвёртого этажа и перебрался. Как дыру в туалете нашли, ну ту, что под пролёт лестничный ведёт, так и стали пропадать ребята, а девок не берёт, только пацанов подавай.

- Так что там говорить?! Я слышал под школой озеро-то подземное есть, а он вроде как влагу любит да тепло, вот и к 109той поближе перебрался, ну а как нас до сели миловал даже ума не приложу.

Удивительно, слухи про озеро я слышал впервые. Стало даже как-то завидно. Впрочем, денежки с туалета мы выручили на славу, так что наряд по очистке нечистот изрядно поддержал мою репутацию ответственного лидера, а тёплый столичный чай грел душу и отводил весь пережитый негатив.

- Говорят, даже, что Николаев пить-то начал как раз, когда с патруля на четвёртом возвращался, так под лестницей упал, а с тех пор и запил как чёрт. Вот точно вам говорю, могильщика увидел не иначе. Рожа та, видать, страшная.

- Что да, то да...

С другого конца нашего походного лагеря из одного костра, раздался до того загадочно молчавший голос. Настолько загадочно, что уж всякий из нас про него и позабыл, а от того в темноте он, казался, будто из преисподней.

- А ты что ты знаешь, дорогой? Чаго такой грустный, серьёзный как аксакал на крыше? Иди к нам, трави байка пока живы, дорогой, чаво молчать? Ночь и так молчать может, а человек компания нужен.

- Даже так, Махмед? Вот только живым не уйдёшь, когда о твари узнаешь. Она не любит сплетен.

Куцый брат подсел ближе, но всё равно, словно нарочно скрываясь в сумраке, нагонял пущей жути.

- Я слышал, что сама она к стене приложится ухом своим острым да только ей он и отвечает. Однажды я сам её патлы длиннющие видел. И так, что смерть, а как она лицом на бетон легла, то я вообще чуть не помер. Думал, то псина шкерится, а то нет... руки-то у неё длиннее тебя будут, вот и мерещится, что это зверомен шастает.

- Ага-ага! Я тоже видел! Как зверь стоит на лапах, в стороны разводит, а башкой своей не шелохнётся. Бетон слушает.

Подхватили интригующий рассказ остальные болтуны, с превеликой радостью подливая маслица в огонь разгоравшихся страстей, отпивая тем тризну почившему собрату. Всё же, смерть от могучего чудовища куда почётней...

- Вот-вот... Глаза большие, а видят и того больше, пусть и темнота стоять будет, что свой глаз ты хоть выколи. Огромная тварь... зловещая, но знаешь, что самое страшное? Она в лохмотьях носится и при том очень быстро.

- Понимаешь, что это значит? Она охотник и притом человек, или может была им... а мы её пища.

Подытожил совместное творчество наш куцый заводила, с хитрецой поглядывая на всех из своего укромного уголка.

- Ну моя надеяться ты не умереть пока мой смена! Болтать много плохо, а страху нагнать, так сразу теплеть стало. Наверное, горячий женщина ха-ха-ха!

Чтоб мы делали без нашего весельчака? И мастер слова, и стрелять умеет, и...

И всё же за всей этой бравадой и дружным смехом, что озвучил немую тишину туннеля, накатилась и не скрываемая тревога. В конце концов кто знает, когда кончается миф и начинается правда...

- Ну я бы точно не хотел, чтобы такая была сверху...!

Каждый оценил мои слова в меру своей распущенности, но как бы там ни было, пришла и моя очередь пялить сонные бельма в кромешную тьму. Смотреть в пустоту, ожидая возвращения очередного дозорного отряда, всей растительностью волосатых лодыжек ощущая невидимые взгляды монстров, рождённых в самых тёмных уголках трусливого нутра.

Даже не знаю, когда научился этому, но быть и сонным, и бодрым одновременно умел в клане всякий. Бывало стоишь такой и вроде смотришь на всё, а как смена придёт, так и выспался уже. Зато вот зверя иной раз даже увидеть не можешь, а он уже мёртвый лежит да ствол дымится, что аж жуть берёт. Вот и разбери спал ты или нет, но как бы то ни было, такой транс не раз выручал на страже внешней стены, храня и жизнь, и рассудок в бесконечные зимние ночи.

- Не густой и не пустой, суп «по-нашенски» простой! Налетай братва! Наконец разварился скотина! Жёсткий смурф попался.

Эти маленькие пузатые коротышки просто всей своей натурой кричали, что их длинный хоботок создан для ужина. Короткие ножки были копией человеческих ступней, хоть выше уже ничем не роднили их с нами, а кожа была куда опасней, отваживая ненужное внимание сладко пахнущим ядом.

Впрочем, из всей компании только я давно про себя похоронил мысли о том, кем были их предки. Хотя всё это уже и само стало мифом. Главное мясо, а его суть уже никого не интересует, пока его удаётся словить в поросших мхом ледяных пустошах школы. А ведь в прыткости смурфам нет равных. Хотя куда там ей до голодных людей.

- Твою же...! Ты что его из желудка лохматых-пленных достал?! Чего вонища то?

- Сам ты воняешь, а он пахнет!

Запах не казался таким уж странным, а дозор пролетел как мгновение. И всё же желудок сам, усевшись за штурвал у пупка, словно через иллюминатор глядя сквозь него на еду впереди, повёл тело за собой к общему костру.

- Ага и чем же?

- Свободой, Балда, свободой.

В наполненной, чем-то более полезным, чем голова, каске заплескался слегка желтоватый бульон. Среди робко ютящихся островков жира на поверхности юшки, плавали тонкие пластинки срезанного сала с тонюсенькими частицами мяса, а кровяные колечки с обрезкой кошурки огурца пошли десертом на костный сухарь.

- К слову о свободе. Надо проверить пленных. Что делать-то с ними? Выдать бабам за патроны или за наших, коли согласятся? Капитан?

Затушив недокуренный косячок, я спрятал сигарку в карман и уселся к костру.

- Наших уже вряд ли увидим, а вот этих отдадим, так их тоже убьют. На их месте, довериться рабам, вкусившим свободы, было бы глупо...

Я кивнул в сторону развязанных, но всё так же сидящих кучкой, измождённых ребят.

- Они парни давно сломленные, так что не думаю, что с них нам будет прок. Щитом их не выставишь, а то нас сравнят с их же хозяйками, а вот накормить стоит. Глядишь и оклемается кто, расскажет, чего интересного.

Я потянулся к рации.

- Да брось ты их, начальник, потом остатки дадим, а ты погрейся пока, утро скоро, замёрзнешь. А вот с девочками у нас будет разговор поинтереснее!

И правда, снег заносило далеко за пределы пустошей и пробоин, а промёрзший воздух сегодня на удивление был спокоен, не нарушая и не прекращая жизнь кого-то из нас новой порцией мохнатой нечисти.

Дозор вернулся без проблем. Скоро снова моя очередь караулить. Всё же, пока дыра в стене не будет залатана на скорую руку, нам не видать перерыва на сон.

Я с тоской покосился на стену.

- Да, такую громадину в несколько метров подлатать ещё та задача.

- Боюсь спросить, как её вообще смогли пробить? Ну точно черты постарались, не иначе...

Парни уловили мой взгляд и с оживлением стали придумывать свои шальные варианты. Правда и на это у меня была не одна байка...

Паренёк же с повышенным интересом к пленницам, уверенной походкой поскакал в их сторону, едва умудряясь выдерживать ровный шаг от стеснённых станов.

Я схватил его за рукав.

- Что, капитан? Хотите со мной?

Он с энтузиазмом предложил мне разделить «угощение», но я лишь усмехнулся.

- Ты прав, хорошо. Вот только девочки не станут говорить. Своих они боятся пока что точно больше нашего, а вот попостятся, тогда и поговорим. А на счёт твоего предложения...

Я резко встал и схватив паренька за кудрявые волосы, макнул прямиком в горячий супец.

- Ещё раз я услышу от тебя такое...!

Наконец, отпустив парня из его тарелки, я обтрусил свою рваную куртку. Эх плащик... как ты там на чужбине? В прочим, он станет пахнуть бабой, что уже само по себе награда...

- Парни... надеюсь вы поняли урок?

Все угрюмо замолкли, давно ожидая от меня дрессировки юнца, но по их лицам проскользнула незаметная терпкая нотка... что-то, чего раньше я не замечал.

Недовольство? Сомнение...?

- Никто, никогда у нас не насилует, всем понятно?! Если мы опорочим себя, как животные, то парням на втором достанется из-за нас. Не забывайтесь! Мы здесь не ради себя. Всё... надеюсь вы запомните это!

- Запомним... капитан.

- Очень надеюсь!

Хмурая атмосфера резко нависла над костром, чего никак нельзя допускать, но это было необходимо. Впрочем, пора и пошутить.

- Так, всем прочистить стволы и готовимся к выходу. Рома, Кен, Ли, сегодня идёте со мной.

- Да, капитан.

Разнеслось с разных сторон под сдавленное, слегка боязливое гыгыкание парней. Молчал только парнишка с супом на лице. Ему правда было о чём грустить.

- Отставить смех! 10 отжиманий!

- Есть, сер!

Продолжая уже открыто ржать, парни упали на грудь, не смотря на повеселевшую обстановку, исполняя приказ.

- Помните... грязные руки не отмыть потом не песком не щебёнкой... просто помните это... поверьте, ещё пригодится, ребята.

- Ладно-ладно, капитан, всё поняли мы, не горячись. Кстати, начальник, чем прикажешь накормить пацанов?

Мне кивнули в сторону освобождённых пленников.

Я слегка обречённо глянул на коптящуюся над огнём ножку смурфа и даже тошнотно поморщился. Давненько не было.

- Дайте её... пусть хоть поедят. Там посмотрим, что делать дальше...

Наконец, я дождался ответа, и рация хрипло зашипела приятным голосом Танечки. Маленькая кроха отлично ладила с аппаратурой, а потому учтиво ответила на вызов базы.

- Танечка, солнце, тут у нас мальчики не хотят покушать. Не могла бы ты им пожелать приятного аппетита? От твоего голоса даже еда вкуснее.

Отойдя к оборванцам, неуклюже мычащим что-то невпопад, словно роботы в ожидании приказа, я на секунду поморщился, но всё же поставил перед ними котелок с бульоном и ногой, протянув к лицам рацию.

- Обязательно покушайте, мальчики. Мне будет грустно, если вы будете голодны.

Своим милым девичьим голоском, Танечка отдала беднягам их долгожданный девичий приказ и те тут же набросились на еду.

- Спасибо, дорогая, сразу так и повкуснело.

Сбросив трубку, я не удержался и потрепал одного из лохматых по голове.

- Ешь, товарищ, ешь...

Оставив казанок на участь изголодавшихся пленных, я вернулся к костру. Парни уже снова повеселели и лишь парниша с супом ушёл к пойманным девицам. Ладно, пускай идёт... он уже знает цену.

Присев, я не стал встревать в разговор остальных, лишь с удовольствием навострив уши.

- А вы хоть бывали на четвёртом, капитан? Вы про свои напасти так и не рассказали, так нам только и гадать останется, куда вас дорога-то завела.

Жаль, но мне не дали послушать. Что же... я ещё не заржавел для баек.

- Да. Бывал однажды. Противные там ребята живут всё-таки. Сейчас их гарпии достают, припасов нет совсем. Даже не уверен живы ли они там вообще. Зима-то суровая. На совете в Столице были ещё кланы, вот только сейчас их бабы со второго отрезали, так вообще не весь что там твориться, так что и парнишки-то наши тоже видать оттуда.

Потянув кручёного «чая» и пустив со рта дымную струйку, я загадочно замолчал, наслаждаясь вниманием благодарной, молчаливо ждущей рассказа, публики. Уже начинающее сереть стены отлично вдохновляли на истории из геройского прошлого с привкусом бравады и вранья.

- Глядишь, сами за еду сдались, а тем и выгодно. Дескать показали какие парни тупые животные и всё в таком духе. Просили меня в совете послать наших туда, да вот только я не спешу с этим. Вас, парни, я точно не пущу под гарпий... тем боле двуногих.

Приняв позу мадонны и закинув ногу на ногу, я всё так же потягивал «чай» и в его сладковатой дымке виднелись всё новые образы.

А быстро, однако, я привык дымить... аж страшно.

- В общем, иду как-то по этажу-то четвёртому, глядь, а тут комнатка коридорная. Ну, думаю, схоронюсь в ней, а потом встану и давай нутром терзаться. Ну, вот аж пахнет нечистым, хоть ты тресни. Сам не пойму, а нутро стонет, не иди, дескать, пожалеешь. А местные-то, не зря под полом шкерятся, думаю знают небось что-то.

Похвалы коллег по цеху не слишком будоражили слушателей, а потому пришлось прямо на ходу сменять русло давно заготовленной байки.

- Ну встал, в общем, камешек подобрал ну и давай кидать, да как проруха напала, не поверите. Кинь один, а он мимо. Кинь второй, опять в молоко, вот хоть отбивает кто. Ох и накидался я тогда и как брошу с психа, а оно как рванёт, ну и я глядь, а позади пробоина в стене, да такая, что и пол цапнуло, не перепрыгнуть.

Запив «чай» его настоящим, жидким собратом со сладким привкусом цветов, я вновь с усладой затянулся, так и не решив, какой же из них мне нравиться больше. Впрочем, с радостью на сердце, причмокнув и пустив густое облако от крепкой затяжки, я вновь вернулся к сказкам.

- Благо я в стороне стоял, вот и пронесло. Глядь, а комнатка-то целая, даже лак с двери не сошёл. Ну, думаю, налетит ща братва крылатая, погрызёт, ну и я к ней. Хвать-хвать, а дверь то поддастся, то опять на себя тянет, да так, что и не открыть вовсе. Ну там уже гарпии по заднице щёлкали, так что я не туда, как в окошко-то и прыгнул. На счастье, оно лопнуло, вот и зашёл внутрь, а там...

- Стойте-стойте, капитан. У меня тоже было! Дайте ваш рассказ продолжу. Вот Отцом клянусь, точь-в-точь жесть была!

Слава Отцу мне не пришлось рассказывать до конца, а то не самый удачный был тогда опыт. Да... не лучшие были годы, хотя, чем сейчас лучше?

Молодой парнишка-оружейник сам был с третьего, по-моему, так что это его первая байка у дозорного костра. Пусть позабавится.

Кивнув головой, я улёгся на мешки и пуская ртом струйки, развлекал себя дымовыми колечками, вслушиваясь в поглощающую тишину вокруг нашего шумного костра. Глядишь чего нового придумает. Свежая кровь нашим бородатым байкам никогда не повредит...

- «Слушай, а ты кто?». Словно в душу над ухом мне кто-то как зашепчет, а ему: «Петя я, а ты кто? Выходи, кто баловаться с дверью любит», ну а оно мне в ответ: «зачем пришёл», говорит, ну я не растерялся. Вот, ещё живой сижу, а то глядишь и не жил бы вовсе. Бетон упас не иначе.

- Да молодец-молодец, что дальше то?

- Та что дальше!? В штаны наложил, башкой по бетону приложился да тикать, а он как схватил за штанину и такой: «давай играть!». Я с перепугу даже головы повернуть не мог, страхота та какая, срать не встать! Ну в общем, давай он меня пытать, что у меня в карманцах. Дескать угадает, так отпустит, но я не дурак был, бетоном деланный, так сразу давай нести что-то дикое, думаю, дай запутаю, а сам бетона наковырял.

- О молодёжь пошла, уже и до вас бетонники добрались? Сидите себе у границ по ночам, курите траву всякую, а потом бредни в дом несёте. Вот раньше такой, прости господи, фигни не было!

- Да ты не парься дядя, суть не в этом. Я по бетону баловался так, по молодости, а потом подумал, что курить дороже выйдет, так сразу бросил, а вот меня отпускать не хотели. Благо, капитан подоспел. Вытащил... И вообще не перебивай!

- Ща как дам, малой!

- Вай-вай джигиты, спокойно, дай малец рассказать, не горячись!

Разняв парней, Куцый с опаской поглядывал на меня и подав сигнал остальным, усадил их на места, пока «грозный капитан» с горяча не пораздавал всем леща.

- Так вот, он по карманцам моим как постучит, а руки горячущие, думаю, ща прожжёт, а он как захохочет, дескать его взяла, и закричит: «а в карманцах-то ничего!». Ну думаю, сплоховал ты, чертяка, бетонный, вот тебе и наука твоя будет. Как возьму, да ему в рожу трухи бетонной от бетона-отца, кину, да её ланом-матерью смажу, пущай нерадивого чада проучат.

Увлёкшись рассказом, парниша со всей дури размахнулся и бросив воображаемый бетон, сам с грохотом рухнул с низенькой лавки под общий хохот.

- Ох и визгу же было вай-вай! Ногу отпустил, чертяка, ну а я в окошко, на виверну хотел вскочить, да куда уж там, чуть не склевала, но яйцом добытым ранее прикрылся и был таков. Ох, как вспомнил, аж ладони вспотели! До чего жуть была! И патроны на ладан спустил зря...

Пока байки приобретали форму и завидную свежесть, я словил себя на мысли, что давно не было слышно ребят. А ведь дозор ушёл уже давно...

Слегка смутившись, я взялся за рацию и набрал Танечку. Вдруг снова аномалии? От них помех не оберёшься... уже устал рисовать новые карты для связи.

- Они, наверное, просто сбились с пути, капитан. Ваша рация всё равно не пробьётся через помехи, не волнуйтесь. Я буду пытаться выйти на связь. Как поймаю сигнал, так сразу наберу.

- Спасибо, солнце. За мной должок...

Сбросив трубку и откинувшись на мягком мешке, я снова закрыл глаза, мирно прислушиваясь к тишине. А вот байки всё набирали обороты.

- Знаешь, всё это мне напомнило, как я однажды, ещё до того, как в клан попасть, одну парочку встретил. Девка борзая была, прям давай мне заливать что-то, дескать, я ей должен, дорогу перешёл не тем боком, чтоб её!

Аж сплюнув от негодования, старый вояка подставил остывшую кружку к огоньку и продолжил причитать, усиленно стараясь излишне не браниться.

- Дура в общем, что с них взять, а вот парень-то её не тупой был, молчит, да вот только заткнуть кошёлку свою не смог. Смотрит на меня, то на рюкзак, то на обоймы, аж вспотел весь, бедолага, глазки забегали, аж жалко стало. Я тогда отморозком был, пока капитан наш мне мозги не поправил, ну и думаю, дескать, жалко его, парня-то, да и отрезал уши ему.

- Ох и жалостливый же ты...

Парни как-то рефлекторно заёрзали задницами и понемногу отсели от братка.

- Ну а что...? Думаю, пусть отдохнёт от этой девицы. Ну, она конечно обомлела ха-ха. Рот раскрыла, а я ей в карман-то полез, думаю, заорёт, насилуют, дескать, а она нет. Так язык и проглотила разом. На, дескать, говорю, вот на них вешай, а мне не надо, и положу ей ухо в карман, да и был таков.

Окинув парней злющим взглядом, наш грозный брат без слов посоветовал им подсесть обратно и все сразу поняли его тонкие намёки, умостившись обратно с добавкой горячего чая.

- Так вот это я всё к чему тут распинаюсь, ты это, дескать, не гони, малой! Мне так радикально лапшу снимать с ушей ещё рановато будет. Чудище, да по карманцам лазать... Не бывает такого!

С облегчением выдохнув, парнишка подлил товарищу воды и похлопал его по плечу.

- Ой, не знаю, уважаемый, чего это мы такие маловерные пошли? Не первый же день в дозоре. Чего только не повидаешь...

- Та ладно вам, мужики, чего у баб учиться? Пущай они ругаются.

Парни ехидно усмехнулись и разом покосились на связанных пленниц, что до этого конвоировали наших освобождённых пареньков. Впрочем, там и правда было на что посмотреть... Темнота всегда помогала увидеть чуть больше там, где хотелось... было бы желание.

- Ох, ну коль такая жара пошла, то и у меня один пацан был. Как на четвёртом этаже побывал, так вернулся и говорит, что там люди у виверн летать научились. Живут теперь хорошо, летают, да горя не знают, ещё и его научили. Дай я ему отряд людей, говорит, и он с ними через школу перелетит, да новые земли найдёт, и весточку с того края принесёт.

- Во даёт! А ты чего?!

Дружный смех хорошо разрядил обстановку. Я же больше не слушал баек, наконец спустив отсиженные ноги вниз и кое как, словно на онемевших ходулях, поковылял в темноту.

Всё-таки не давало мне покоя отсутствие парней из дозора...

- Да ничего, посадил на бочку с порохом. Пущай полетает...!

- Ага, а потом и тебя да на кол за растрату добра-то ха-ха-ха!

- И то верно... долетался я не то слово. Зато вот сижу теперь тут с вами, да рожи кислые байками поправить пытаюсь. Ну и на том спасибо, хоть от своих же ноги унести смог, а здесь хорошо... ни о чём не жалею. Всё же тогда думал, что кишками свои харкать буду, да ими червячка подкармливать, но капитан нашёл и не бросил. Притащил на горбу, сказал и залатали, даже место дал, под ружьё поставил. Как не крути, а ему я жизнью обязан, так что до гроба с вами ребята.

Уж неведомо как, но начав за упокой, мы закончили за здравие, взявшись за руки и молчаливо сведя губы в серьёзные мины, пожали братские ладони.

- Не сталь я сразу моменет портит, но чаго это ты такой сладкий на речи стать? При капитане решиль его жопа лезать? Не уж то суп такой плох, что решил вкус перебить? Так в суп я тож говна кидал, кушай, дарагой, не стесняйся!

Пока мою задницу не зализали до кровавых мозолей на гарнир, я шатко валко побрёл к краю освещённой зоны. И так знаю, что солнечным светом питаются на четвёртом, да снегом талым запивают. Чего уж там, слыхал и что ночью от людей у своего бетона-отца за пазухой прячутся, дескать, никто дурной туда ночью не сунется.

Да и правы они в общем-то.

Вот и спят бедолаги в его недрах прямо в полу, а как солнце взойдёт, так от бетона дым их сладковатый исходит. На трубах эльёэль хорошо растёт, так только дымить по ночам и остаётся. Напустят туман, то-то и выползают, яйца вивернские расхищают и давай за ними по небу летать. То та их и не видно в коридорах, летают, дескать.

Пленные же девчонки-конвоиры вели себя тихо, не пытаясь сильно дёргаться. Да оно и понятно. Попробуй тут подёргаться, когда эти проклятые варвары подвесили тебя на крюк, вывернув лопатки до боли в груди. Ничего личного. Зато остались не тронутыми.

Думаю, для их гордости это было бы хуже...

Я подошёл к одной из пленниц и приподнял избитое лицо.

- Вы бы хоть покричали бы, что ли. Совсем не страшно? В конце концов вас подвесили словно смурфов для разделки. А вдруг мы каннибалы или чего хуже?

Девчонка же, у лица которой стоял факел, была насквозь мокрая и не отзывалась.

- А ты что... много кусалась, да?

Я и так знал, что такая пытка совсем не для слабонервных и выдержать жар у головы в такой-то прохладный денёк было ещё тем испытанием. Перегрев головы, а телу обморожение. Вот и рецепт для мучительной смерти. Вряд ли она вообще сможет прожить долго...

- Я сниму. Не будешь шуметь?

Я приподнял её скользкую голову за подбородок. Бедняжка уже была мертва.

- Прости...

Отвязав её тело, я как мог аккуратно усадил бедняжку в ближайший сугроб и подошёл ко второй.

- Простите, девчонки, но вы же понимаете... война. Может, вы и без факела, но всё-таки, не замёрзли? Парни что-то перестарались сегодня. Всё же, был очень тяжёлый день...

Девчонка повернула ко мне голову, медленно приоткрыв глаза с обилием призрения и злобы.

- Ну не надо так смотреть. Я не хотел этого. Впрочем, не думаю, что ты дура, так что спрошу. Ты будешь молчать если сниму?

Она наклонила голову с перевязанным ртом, не сводя с меня глаз, и плавно кивнула.

- Надеюсь ты не врёшь... эх, и зачем скривилась? А ведь такая красивая.

Я положил руку ей на щёку, вытерев осевшую на её лицо застывшую копать факела и аккуратно снял кляп.

- Вот так-то лучше... говорю же красотка, когда не хмуришься.

Девчонка и правда неожиданно быстро перестала хмуриться, наверное, впервые в жизни услышав от парня что-то столь одновременно дерзкое и непривычное, но на уровне инстинктов, приятное.

- Ладно, хватит так на меня смотреть, а то засмущаюсь.

Я протянул ей свою кружку, где ещё дымился свежий бульон.

- Вот, выпей.

Всё же эльёэль даже курить бывает полезно, не то что пить. От девушки, жадно пьющей у мужчины из рук горячую жидкость, аппетит сам собой перешёл в качественно новое состояние, но я был как никогда рад сделать хоть что-то полезное...

- Ну всё-всё, хватит. Ты уже привыкла к холоду, а напьёшься, так снова проймёт.

Оторвав свою новую ненасытную подружку, я погладил её по головке, пока она снова пыталась прийти в себя.

- Ну хоть подруге оставь...

Бедняжка прилипла к чашке, словно наркоманка, после ломки затянувшая всей грудью ароматный эльёэль, но я аккуратно завязал у неё на затылке шнурок. Всё же, еда ещё тот наркотик...

- Ещё увидимся, ненасытная ты моя.

Я подошёл ко второй, готовясь повторить столь увлекательный мысленный процесс. Другое тело – другое дело, всё такое, но меня вдруг окликнул третий лишний.

- Товарищ капитан!

- Да, рядовой?

- Что вы делаете, капитан?

- О как! Ещё бы рядовой не спросил старшего о том, что он делает? Не дорос ещё до разговоров о том, что со связанными девочками делают. Мало в суп башкой было?

- Никак нет, капитан! Просто вы недавно от них сбежали, вот парням и интересно, вдруг вы их лидера к нам переманили и... ну, я... как сказать это, ну, да, точно. Если вы их вербуете, так мы вам поможем, только прикажите.

Интонация паренька слишком явно менялась от слова к слову, неумело прыгая с одной на другую.

- Может они ваши информаторы? А, капитан?

Ясно с вами всё. По сердцу неприятно скрипнули коготки обиды.

- Что, моего слова всё-таки оказалось недостаточно?

Парниша замялся, пытая подобрать слова, но подавлением инакомыслия обычно занимался Андрей, а теперь...

Я похлопал мою ненасытную пленницу по щеке, чтобы меньше пучила свои злобные глазки на споры внутри вражеского стана.

- Я ничего не...

- Не парься, пацан. Оно и понятно. Я только вернулся не пойми откуда, ещё и слухи про эту дерзкую плоскодонку разнеслись по всему лагерю... будто бы обсудить больше нечего. Конечно вас терзают сомнения...

Впрочем, я сам виноват, но всё равно обидно. Повернувшись к парнишке, я крепко сжал подмышкой ненасытную голову пленницы.

- Да вот расколоть пытаюсь. Видишь, кормлю, чтоб было кого «колоть». Уж не знаю точно, но мне послышалось, что ты сказал про то что я сбежал? Но я не сдаюсь в плену, салага... или мне послышалось?

- Так точно, товарищ капитан! Послышалось!

- Вот так значит...

Что-то в груди ёкнуло. Злость? Нет, что-то горячие и болючие, словно пощёчина после неудавшейся ночи. Но что же это?

Впрочем, я быстро нашёл ответ.

Хоть и мёртв в душе, но отвергать разум не в моих правилах. Ярость. Это была чистая ярость. Гнев на того, кто не сделал мне ничего плохого, но столь опорочил то, во что я верил всегда. Веру в людей, в наш долг их хранить, чтобы никто не страдал... хотя бы не по своей вине. Веру в семью... семью 101вой, где не бьют пленных.

- Ах да, точно. Знаешь, что это... рядовой?

Я указал на бедняжку в снегу. Всё же это было правда через чур.

- Кусалась сильно, капитан!

- Ах кусалась... значит...

Я со всей силы ударил урода по лицу оборотом ладони, с удовольствие замахнувшись от самого пояса.

- Кусалась, значит... а то, что ты информатора запытал, это тебе игры!?

Даже не знаю, что на меня нашло. Проведённые дни в подземелье однозначно оставили свой след... так я ещё никогда не боялся за себя... не боялся за женщину рядом.

- Мы! Так! Не! Поступаем!

С каждым словом я бил его, лежащего на земле, ногой, не имея сил укротить своё желание его избить.

- Капитан! Капитан!

Парни сбежались к нам, без особых усилий оттащив меня от бедняги. Естественно, я уже пришёл в себя и не сопротивлялся.

- Не надо, капитан! Пожалуйста, простите нас, капитан! Мы все виноваты, капитан! Избейте и нас! Не надо его, он малой ещё, тут все виноваты, сглупили, капитан!

Парни очень дружно окружили меня, разводя руки в стороны, практически вынуждая сентиментально расплакаться от того, что смог-таки создать из них семью... пускай и не без урода. Никогда не думал, что моя жизнь хоть для кого-то имела бы такое значение и авторитет.

И когда это я стал таким нежным...?

Взъерошенная рукой чёлка противно тянула лоб, пока я всячески пытался смачными плевками избавиться от накопившихся внутри то ли ярости, то ли умиления.

Старость не радость, чтоб её!

Раскрасневшись и пару раз выдохнув, до скрипа за ушами раздувая щёки, я бросил уже поднятую с пола дубину.

- Хорошо, парни. Ваша взяла.

Дозорные облегчённо выдохнули, подняв паренька на ноги и быстро струсив с него пыль, построились в ряд.

- Так... чтобы больше такого не было. Сами должны понимать, когда пленники этого заслуживают, а когда нет. И не дай Отец вам ляпнуть что-то про мою к ним симпатию... зарежу нахрен. Всё... по местам, ребята... наш дозор не окончен. Слишком долго меня не было... Разошлись!

Пусть и без злобы, но бросая на меня косые взгляды, парни разбрелись по пустому коридору. Этаж был далеко не родной, так что факелы предпочли не тушить. Развесив их в двадцати метрах друг от друга, отряд стражей утренней зори, наконец заступил в свой дозор, а от предыдущего так и не было вестей.

Ночь выдалась тихая.

Отсидев весь вечер до глубокой темноты за костром, мы так и не увидели ни одной лохматой твари из привычных щелей бетонного пола. Не было и не весь откуда взявшихся «мозговых червей» из потолка. Словно их простые уцелевшие предки, бегущие от снова протёкшей горячей трубы на четвёртом, они каждый раз привычно свисали с потолка, растягиваясь почти до самого пола в ожидании чьей-то головы. Но сейчас не было даже их.

- Тихо. Даже слишком...

- Да уж пусть так, чем ковыряться в вашей голове, капитан. Черви они такие...

- Ну спасибо на добром слове... слава Отцу уже не первый день живём. В мои-то годы пора бы научиться узнавать заражённых. Не хочу снова видеть, как они отложили в парней яйца своим «поцелуем Иуды».

Вот же гадство! И так холодно, а как вспомню, что заражённым бедолагам приходилось пролазить в мозг прямиком через нос, то аж до глубины пробрало зябким ветерком по вспотевшей спине.

- Всё же, спасать таких ещё та морока. Пустить бы пулю и дел с концом, но...

Наш «отрезатель» ушей у неблагодарных слушателей поморщился, окончательно замазав последнюю щель заложенного проёма и тяжко вздохнул.

- Я бы так и сделал... хоть помучается до пены со рта, но, по крайней мере, умрёт человеком...

Говорить более не было желания. Всё же, удивительно звенящая тишина сегодня обволакивала этаж с ног до головы, не донося до нас даже чьего-то пьяного вздора.

Подозрительно...

Окинув взглядом коридор, я так и не смог разглядеть ушедших расставлять факелы парней. Впрочем, факелы горели, а значит всё по плану.

С такими байками никогда не свыкнешься в одиночку стоять в темноте, так что ладан в кармане пришёлся как раз в пору. Намазав им лоб пожирнее, я подошёл ко второй девчушке, уже заждавшейся своей порции когда-то горячего супа и снял повязку.

- Пить будешь? Остыло уже конечно, но лучше, чем ничего.

Промолчала... ну что же, бывает. Не часто увидишь такое. Чтобы лохматые и дрались не за еду, а за тебя... думаю, для них это ещё то зрелище.

- Смотри мне, а то уйду в дозор и всё. До утра не получишь.

- Лучше её...

Девчонка кивнула на брошенную мною в ярости самокрутку, до сих пор тлевшую не далеко на полу.

- О как. Ну ладно...

Я поднял косячок и заботливо обтрусил его от снега.

- Уж прости, что грязноватая. Не сочтите за грубость, мадам.

Я протянул папироску к её губам, всё также не в силах развидеть в этом эротический подтекст.

Впрочем, она глубоко затянулась, раздувая еле тлевшую самокрутку до сочного ярко-алого цвета и выпустила плотный комок дыма, стоило только мне тактично убрать сигарку.

Даже у меня такой затяжки ещё не было, а эта девица не повела и глазом, создав вокруг нас плотную дымовую завесу.

Стоп...!

Трусливое чутьё зачесалось глубоко внутри, будто бы впервые затянулся такой крепкой отравой, но...

Удар.

Рука сама отдёрнулась к мечу. Ещё не выдернув его из ножен, я ушёл в бок, а по Судьбе уже прошлась чужая сталь.

Успел...

Разворот и рывок в слепую. Чёртов туман!

Не прошло.

Удар ногой в грудь отбросил меня назад в густое облако дыма, стоявшего топором в душном туннеле без сквозняка.

Меч уже в руке. Некогда думать.

Я просто выставил его вперёд, а сам ушёл в бок.

Крепкие путы окружили меня на животе и притянули к горячему и мягкому животу.

- Вот же гадина!

Молчаливая курильщица притянула меня ногами к себе, освободив их от верёвок прошедшим мимо ударом неизвестного врага.

- Специально курила...

Паскуда!

Глаза наполнились жгучим туманом от в плотную выдохнутого мне в лицо нового дыма.

Вот она!

Рука сама ухватила грязные и скользкие волосы.

- Грязь?!

Значит готовились?! Ловушка?

Стоило дёрнуть, так волосы тут же выскользнули из рук. Хрен с ним!

- Попалась!

Рывок на себя и короткий стон. Затащил к себе в туман.

Нападавшая фигура была слишком мала и мягка. Аж залетела внутрь.

- Точно баба!

Зажал в объятиях. Не уйдёшь!

- Парни...!

А ведь говорил мне отец, что курить вредно... даже смешно.

Посмеяться мне не дали.

Секунда перед глазами и прямой удар в лоб. Обух... знакомый кинжал.

Удар головой для приличия в ответ и свет погас.

Редкие постукивания по затылку заставили открыть глаза. Передо мной был потолок.

За длинные волосы было удобно тащить, сам знаю. Не раз бывало после неудачного разговора с женщиной, но вот тащить за них парня немного... мягко скажем, странно.

Руки были связаны хорошо. Пластик? Ну надо же. Значит точно не бандиты. Ещё и женщины...

Я с трудом повернул пересохшие от едкого дыма зрачки.

Вот и они... идут и пахнут.

Девчонки и правда шли по бокам от меня, пока третья тащила меня за волосы спереди. Не хорошо... план, срочно план!

- Остановка. Вы двое по периметру. Не спускать с него глаз.

Звуки пропадали в звоне меж ушами после удара, но голос казался до боли знакомым. Ну, по крайней мере, точно девчачий. Уже кое-что.

- Будет вам еда, а сейчас не зевать. Он очень важен. У нас время до утра, так что некогда спать. Я вперёд, а вы перевяжите его. Ещё истечёт мне тут! Не хватало нам погони по следам. Вперёд!

Угрожающий голос с ветерком унёсся вперёд, а пара рук на удивление нежно приподняла мою голову. Хоть и без любви, но они аккуратно перевязали мне голову.

Так вот чего такой звон в ушах... а я-то думал.

Вторая девчонка перемотала мне ногу грязной кофтой, без особых лас затужив её по самое не хочу, что от неожиданной боли я аж пискнул.

- Гадство!

Прости милашка спереди, но твоя коллега снизу нарвалась.

Девочки только и успели, что удивлённо ерзнуть попками по полу, как я, не открывая глаз, схватил мою милашку за шею.

Предплечьем придавив ей на кадык и горло, чтобы не кричала, я мягко отправил ловить её по истине собачий кайф, но не забыл и про вторую. Благо дурочка закинула мою ногу себе на плечо. Конечно, перематывать удобнее, но чего греха таить... обвиться вокруг её шеи ещё проще.

Быстро рывок ногой вверх. Левая свободна.

- Открылась!

Бедняжка в объятиях тяжело прохрипела, но быстро уснула.

Вторая получила оглушающий удар в ухо. Готово. Упала на вторую ногу.

- Ну вот и всё...

Жестокая с пленными, стерва, разлеглась на полу, потеряв свою шею между моих сцепленных ног. Не долго рыпалась... салага.

- Доминируй. Властвуй. Унижай. Быстро, нахрен, убегай!

Я развернулся на живот и выдернул у милашки нож. Воткнул в землю.

- Ну всё, путам конец.

Подумал я, но шум бегущих ног отвлёк от рук.

Не успел...

С растрёпанными волосами на меня летело чёрное нечто, угрожающе сливаясь с мраком даже в свете факела.

Бросок без замаха. Нож полетел, но слишком вяло упал у ног чудовища.

- Вот же, гадство...

Голова пошла кругом, стоило только привстать на колени, а с затылка снова полилась кровь.

Чёрное нечто поплыло в глазах, но не в реальности.

Тщетная попытка встать.

Упал на колени.

Последняя секунда и чёрное колено, согнувшись, без остановки, влетело мне в лицо.

Тут в глазах уже погасло...

Впрочем, долго ли, коротко ли, но я открыл глаза. Ноги по образу и подобию работы наших ребят, были завязаны сзади, а руки подвешены вверх, правда, куда ниже и мягче, чем мои парни подвязывали их.

Даже немного лестно...

Тусклая, но очень тёплая комната едва освещалась жарким камином, а у края стены потирала шею моя милашка.

Стоило открыть глаза, как она быстрой походкой оказалась рядом.

- Прости за шею, просто...

Никто не дал договорить, от пояса утопив во мне свой кулак по самые кишки.

- Давно меня в серьёз не била женщина...

Она вновь замахнулась, но тут из-за шторки у камина, из плесков воды ко мне угрожающе двинулась причина моей грубости. Разминая пальцы, стерва в пару шагов оказалась рядом и с ноги отыгралась на моём невидимом брюшном прессе.

- Достаточно...!

Из-за шторки послышался ещё один девичий голос, слегка звенящий в брызгах воды и клубочках пара. Хлюпанья босых ног по мокрому бетону быстро утихли, нырнув в ерзнувшие тапочки и более привычные звуки портянок.

- Очнулся...?

Девчонка-злюка, сплюнув мне на одежду, сердито отошла, напоследок зарядив мне в живот, а милашка так по милому дала пощёчину.

Из-за подвешенной, на узелочках, ткани скромной шторки, вышла маленькая девчонка, промокнувшая свои волосы в полотенце из моей рубашки.

- Стерва...

Впрочем, присмотревшись к её чертам я не стал жаловаться.

- Думала поспишь подольше. Девчонки давно не разминали руки, так на тебе уж отыгрались по полной.

Её бледную кожу скрывали лишь перемотанные портянками женские сокровища, а голову прикрывал мой запасной, коротенький кожаный плащ, так бесцеремонно вытирающий её своей махровой стороной.

- Что ты такой мрачный весь? И эта жилетка...

Скептически прищурив глазки, незнакомка быстро нашла пульт.

- Всё же, мне белый больше к лицу, правда?

Сменив встроенный цвет на панели внутреннего кармана, она ловко накинула себе на плечи мой плащ, а он тут же принял её формы и прилип к очертаниям статной фигуры, оставив красоваться оголёнными лишь девичьи руки.

- Мне идёт?

Покрутившись, девчонка лишь вопросительно ждала ответа, а я смог понять лишь то, что она точно из старших, раз знает о такой маленькой хитрости моего довоенного плаща.

- Пф... молчишь, значит. Эх, все вы мужики такие. Я тут голая хожу, а он хоть бы что...

Главная пленительница достала из широких складок кожаной юбки большой, слегка загнутый к верху нож, блеск кромок которого ослеплял свежей заточкой.

- Знаешь... у нас с тобой не так много времени на разговоры. Лучше начать побыстрее...

С милейшей на свете улыбкой, она подошла в плотную и кончиком перевёрнутого лезвия, словно коготочком провела по моим вздёрнутым к верху рукам. Тугой канат сжимал мне запястья над головой и стопы внизу, растягивая и натягивая словно коптящуюся на зиму кишку.

- Я очень надеюсь, что ты сразу согласишься и не станешь строить крутого. Очень бы не хотелось каждый день срезать с тебя кожу у нас на базе, пока не дошли бы до лица... а там ы уже зажили ноги и всё по кругу. Поверь, мало кто доживает до второго...

С глазами полными печали, девчонка втянула, казалось, горький для неё воздух и сквозь через силу сжатые в улыбке зубы, попыталась заговорить с мягкой хрипотцой.

- Хотя ты же гость... где мои манеры? Нужно дать тебе выбор, верно?

Странная пленительница вытянула щипцы и положила их передо мной.

- А то что я сразу с кнута, да с кнута? Надо же и стол накрыть, верно? Что же ты выберешь: дружескую щекотку... или всё же щипцы?

Только сейчас я понял, что она молчала. Всё играя лицом, словно отличный актёр, девчонка лишь строила рожицы под озвучку своего ИИ, что мигал на тонкой руке. А я-то думал, от чего она говорит так карикатурно, что аж тошно.

- Ты...?

- Да, это я говорю, не она.

- Не буду спрашивать зачем...

- Вот и умница. К чему нам формальности, верно... Русь?

От удивления, я едва не поперхнулся стёкшей в горло, кровавой струйкой.

- Откуда ты...?

Девочка подошла ко мне вплотную и пустила в лицо сладко пахнувшее облачко пара из своего розового приоткрытого рта.

- Ну вот. Вопросы-вопросы-вопросы...

Пристав на носочки, она завела прядь волос за ушко и дотянулась до моего.

- Мог бы и сам догадаться... мне даже обидно.

Прошептав это лично, девочка прижалась ко мне всем телом, после чего сильно оттолкнула и печально вздохнув, посмотрела на ИИ.

Её спутница тоже покосилась на свою красивую хозяйку, а та лишь молча кивнула, сняв с руки тонкую, почти прозрачную, перчатку.

- Узнаёшь теперь?

На её левой руке красовалась лишь культя на том месте, где должен находится мизинец. Неужели...

- Этого... не может...

- Может, Рой... может.

Сказала она с грустной улыбкой, уже сама издав нежные звуки давно потерянного, для меня, любимого голоса.

- Кён...?

- Ну наконец-то...

Её глаза впервые блеснули далёким огоньком, а губы оставили у меня на щеке едва заметный влажный след.

- Вспомнил-таки... негодник. Палец, конечно, в наши дни слабый аргумент, но я думала ты сразу сам спросишь моё имя. Эх... только зря раздевалась.

Девчонка дружелюбно улыбнулась и покрепче запахнулась в беленький снежок моего писцового плаща.

- Как ты... не может быть. Почему ты говоришь так...?

Шок очень быстро отрезвил голову, закупорив боль в животе и далеко внутри вдруг стала греть надежда. Надежда на то, что это правда она. Хотя, может, это всего лишь открылась рана и я брежу...

- Знаешь, Русь, тот вечер удалось пережить с трудом... ну тот, с пожаром.

Тонкими пальцами сбрызнув в камин остатки горячих капель с мокрой головы, моя чудная собеседница присела ближе к зашипевшему огню, утопая взглядом в его алых языках.

- Некоторые вещи сложно пережить и остаться собой, Рой. Не думаешь, что спрашивать такое не очень вежливо? Надеюсь, тебя хоть порадует то, что я просто жива...

Девочка снова надела перчатку, где лежал твёрдый кусочек пластмассы на месте того самого пальца. Мы даже похоронили его тогда, но сейчас... чьи же останки мы закопали?

- Аяно... Если ты, то Аяно тоже жива?!

- Снова вопросы... хах, и даже не про меня.

Хозяйка посмотрела на ИИ и снова кивнула, приняв серьёзное лицо.

- Знаешь, я не люблю говорить об этом. Не говорила раньше и не хочу говорить преть. Зная тебя, сейчас в твоих глазах, я не больше чем просто странная брюнетка. Ты всегда был доверчивым, но не дураком, так что вряд ли мне поверишь. Кому-кому, но точно не похитительнице, да?

Я отвёл глаза. Даже не от смущения... просто не мог осознать и не хотел верить.

- Вот видишь? Ты меня не слушаешь и не поверишь, так зачем мне распинаться? Даже захоти я рассказать...

Кён выставила мне в лицо нож и с огромным усилием пыталась не закричать, сдерживая звук в до красноты распирающим горле. Всё же, ИИ не зря говорит за неё. Надо держать образ...

- Хорошо... коль не хочешь узнать, как моё здоровье, тогда... ай, плевать!

Кён развернулась и с раздражением бросила нож в стену. Выдохнула и снова вытянула его из подвешенной старой деревянной тарелки, с белым яблочком посередине.

- Девочки, отойдите к двери. Я хочу поговорить с пленным наедине.

- Да, учитель...

Милашка и злюка неуверенно, но всё же отошли к стене у выхода.

- Знаешь... в старом мире я очень любила гулять.

Начала старая подруга издалека, улучив момент моей полной растерянности.

- Я никогда не понимала сестру, что так кичилась манерами и прочей ерундой. Конечно, её обожали парни и все девки вокруг знали, кто из них «королева». Все первые вопросы были только о ней...

Наконец, Кён перестала смотреть на меня своим тяжёлым от печали взглядом сквозь вымученную улыбку и просто опустила нож, плавно побредя обратно к огню.

- Впрочем, со мной она не была столь надменной... Эта заносчивая девчонка только и делала, что читала. Забавно, правда... о мире за окном, которое открывалось реже, чем пыльная книжка.

С маленького котелка из каски, Кён зачерпнула тёплой воды и выпив, пустила со рта облачко горячего пара к ледяному потолку.

- Однажды вечером мы сидели на подоконнике у моего любимого окна, после того, как она снова пришла домой вся в слезах. Я заступилась за мальчишек, и мы тут же подрались, но отец пришёл и всё разрулил. Знаешь, что он мне сказал тогда?

Пустив ещё одно облако к потолку вслед за загадочно приворожённым взглядом, Кён неспешно растягивала слова, спокойно набирая новый стакан тёплой воды.

- Мало бояться проиграть, но нужно бояться не выполнить долг. Всегда нужно принять свою семью. Всегда найти силы простить...

Девочка была совсем поникшей и едва шевелила губами, всё продолжая прятаться за маленьким динамиком браслета.

- И что, ты думаешь, ждало меня, когда я зашла в её комнату снова? Она со всей дури вмазала мне подушкой, а я просто села рядом и ваткой сдобрила раны на её ступнях одну за другой.

Я пригляделся. Как мог пялил бельма до крови в мозгу, пытаясь увидеть в ней ту самую Кён... как же я хотел в это верить. Верить, что любым из возможных способов, но я таки встретил мою первую любовь.

- Ая всегда говорила, что я слабачка и дерзкое быдло. Хах, даже смешно, что она упрекала меня за то, какой я стала из-за неё. Впрочем, с её слов, нужно было быть сильным, чтобы отпугивать врага без боя или не имея сил, просто заслать к нему шпиона. Так мне и сказа моя милая сестрица-манипулятор, когда я в очередной раз набила парнишке нос за сестрины слёзки.

Причесав мокрые волосы, Кён присела рядом со мной, так заманчиво скинув плащ со своих белоснежных плеч.

- Прости, что начала так издалека, но именно тогда я впервые обняла парня и...

- А потом он стал твоей пешкой...? Слыхали такое и не раз...

Я перебил девчонку, сам не заметив, как решился заговорить, всё так же, не отрывая взгляда от её лица.

- Ха-ха-ха! Прости, Русь, просто...

Девчонка сдержанно засмеялась, уже куда уверенней наполнив очередной стакан и протянув его мне.

- Уж не знаю от кого ты такое слыхал, но ты прав... когда маячок на его одежде передал мне достаточно всего, парнишка и правда стал пешкой. Может и не специально, но сестра помогла мне впервые победить тех, кто не хотел дружить, хотя сама же страшно ругала за ссоры и открытые драки. Порицала как маленькую...

Придвинув стакан к моим губам, Кён крепко придерживала мой подбородок, давая насладиться и питьём, и тонкими чертами грустного лица с дипломатичной улыбкой.

- Может Ая и смотрела на всех сверху вниз, но я не могла устоять, когда какой-то бросался в мою семью... Вот он и поплатился. Может, это была всего ишь детская попытка обратить на себя внимание, но...

Поймав мой пристальный взгляд, девчонка улыбнулась и похлопала меня по щеке.

- Впрочем, вижу, ты уже и так всё понял, верно? К чему распинаться на старые сказки...

Передо мной действительно была та самая Кён. Стоило привыкнуть к полумраку, как я увидел это во всём: в её движениях, голосе и даже в глазах, которые снились мне ещё с самого детства.

- Моя сестра умерла в свой самый счастливый день почти что на моих руках, когда моего лучшего друга обвинили во всех грехах. Может мне и удалось выжить и найти новую жизнь, но про Аяно я ничего не знаю... прости. В последний раз я видела лишь её тело. Впрочем, сейчас важнее другое.

Я же и правда стал догадываться куда всё идёт. Кён не хотела меня убивать, и я для чего был ей нужен. Вот только знать бы для чего...

- Русь, я не хочу тебе вредить... и Шине тоже.

- А она тут причём? Это же вроде твоя госпожа?

- Ах, ну да... ну да.

Тихонько посмеявшись, надевая свой потёртый вязаный свитер, Кён вновь подошла ближе и положила холодные пальцы на мою изрезанную щёку, аккуратно стерев кровь с моего побледневшего лица.

- Хорошо, что ты догадался про мой новый дом, но, Рой, милый, ты серьёзно? Думаешь, что я не понимаю где и с кем Шина пропадала все эти дни? Или не вижу, что она тебя зацепила...

Словно издеваясь, Кён медленно растянулась в улыбке, скользнув глазами на моё восставшее естество и улыбнувшись ещё сильней.

- Послушай, меня, Рой... я не хочу вам вредить. Нравится девочка, так забирай. Оставь её трон в покое и забирай... Шина всегда была верной ученицей, но я говорила с ней вчера, и она запуталась... из-за тебя. Не удивлюсь, если ты этого даже не заметил.

Моя Кён мягко уткнулась своим пальчиком мне в сердце и медленно подняв свой обворожительный взгляд, посмотрела в глаза.

- Сейчас она тихонько спит дома, думая, что всё ещё начальник, а ведь может и не проснуться от своих радостных фантазий. Ты понимаешь?

Теперь уже стали сыпаться мягкие, как её взгляд, угрозы. Впрочем, сейчас я не мог понять, почему Кён так верит в то, что ради красотки я и в правду готов на всё? Словно безмозглый юнец...

- Не знаю о чём ты говоришь, но вот тебя она правда любит... учитель.

Моя детская мечта вдруг засмеялась и легонько похлопав меня по щеке отошла прочь, взяв со стола маленькую копчёную ножку.

- Любовь... хах, ну конечно, куда ж без неё. Да, она сейчас наша наивысшая ценность, ну... кроме еды, конечно.

Откусив крупный кусочек, по девичьи аккуратно оторвав его передними зубами и закинув тягучее мясо за щёку, Кён взяла со стола свёрток старой бумаги.

- Угадаешь, что это?

- Неужто письмо любовное...?

Любимая прыснула и со слегка возмущённой улыбкой, отвела взгляд.

- Закатай губу... за двумя уже не угонишься.

Она развернула письмо и потрясла им у виска.

- Это - моя милость...

Кён бросила бумагу мне в ноги и хоть оно упало вверх ногами, но всё было понятно и так.

- Повестка в суд...? У вас, что, нет своего? Зачем вам официальный?

Я даже сам не заметил, как усмехнулся.

- Ты сам засудишь её и при том заслуженно.

- И в чём же иск?

Кён сжала черпак.

- Не волнуйся, Рой. Когда есть мотив, стоит лишь указать на виновного. Стоит всего-то подтолкнуть... даже врать не придётся, если она оступится.

Было заметно, как её рука подрагивает от желания бросить его о стену, но Кён сдержались, натужно опустив черпачок в слегка дымящуюся каску... так и не сказав, в чём обвинит ученицу.

- Я не хочу вам вреда... Выберешь ей самое слабое наказание и изгонишь из клана, а там можешь забрать себе. Пусть ты и сам виноват в этом, но как бы Шина не оправдывалась, ты ей нравишься и этого уже не исправить.

Выпив залпом тёплой воды, Кён вновь опустилась на корточки у камина и погрустнев, стала медленно перетирать руками мокрые волосы, балую их играми с кончиками алых язычков.

- Шина не просто девка, Рой. К несчастью, сейчас она наш Пэа... официальное лицо и суд у короля будет куда почётней. Я ведь сказала, что не хочу ей навредить и всегда мечтала, чтобы хоть де Нар была с нами и учила с самого первого дня. Вот только ты, Русь, сам вырыл ей могилу одним своим существованием. Хотя... я её понимаю.

Окинув меня оценивающим взглядом, Кён многозначительно закусила кусочком копчёной ножки.

- Хочешь?

Она протянула мне мясо и по традиции я не стал отказываться.

- До сих пор ты и правда был мне лучшим другом. Даже спустя столько лет...

- Почему же ты не подошла.... Хотя бы на суде с Маей? Я ведь мог помочь...

- Не только для тебя это больно, Рой... иногда прошлое лучше не травить.

Я хотел ещё столько всего сказать. Выплеснуть всё, что накипела глубоко внутри за все те годы болезненных надежд, но Кён быстро догрызла косточку и ловким движением воткнула её мне в рот, прервав поток всё равно безнадёжных излияний.

- Ты хочешь... чтобы я сам сломал наше с ней хрупкое равновесие? Это же твои ученицы... и ты правда хочешь войны?

Сжевав остатки мяса, я задал самый важный вопрос, собрав для него все имеющиеся силы затуманенных мыслей.

- Не было никакого равновесия, Рой, и никогда и не было. Моих людей много, и они стоят у лестницы в ожидании приказа. Ваша кучка вояк – это лишь жалкие лохматые с самым знаменитым из них во главе. Символом их обид и страхов...

Не брезгуя откусив кусок от второй ножки, я вновь принял протянутое мясо, разделив его с той, с кем всегда и мечтал.

- Может всё это и глупейшая причина из всех, какие только могут быть, Рой, но девчонкам нужен был враг, на которого можно свалить любую беду. Зная это, как ты думаешь, на сколько сильно они захотят вашей смерти?

Я промолчал.

- То та же. Не думаю, что мне даже нужно давать людям отмашку. Всё пройдёт и без меня... зато с моей помощью может остановиться. Пока что... тебе стоит лишь кивнуть.

Кён снова была рядом и серьёзно смотрела в глаза, протягивая бумажку, но вот я не мог решиться.

- Так что прими предложение и будет тебе мир. Ты же этого хочешь... Или всё это только слова?

Любовь испытывающе склоняла голову, искренне пытаясь меня убедить, чего, скорее всего, уже не делала очень давно. Девчонки же смотрели на меня с немой ненавистью, даже не зная, презирать ли лохматого или уважать того, с кем так нежничает обожаемый пророк.

И всё же, это было всего лишь хорошей игрой...

- Ты ведь точно знала, что мне нравишься, верно? Так не стала бы тратить время на похищение... я ведь всё равно бы пошёл за тобой.

Кён лишь мягко улыбнулась и пожала плечами.

- Ты тоже до сих пор моя лучшая подруга, Кён... моя первая любовь. Забавно... я ведь никогда тебе не признавался, но ты всё так же прекрасна... как и всегда.

Она просто молчала, с пониманием смотря мне в глаза и не перебивая.

- Ты убеждаешь меня спасти мой же клан и это делает тебя только краше, но я почему-то не могу предать ту, что стала мне дорогой. Сам не знаю почему...

- Чёртов эгоист...

Кён на мгновение озарилась улыбкой, быстро скрыв её за печальным взглядом.

- И не говори... а главное, было бы за что ценить. Доска стиральная и та толще, но...

Моя любимая поймала мой мечущийся взгляд и утёрла вспотевшее лицо.

- Не знаю стоит ли спрашивать это сейчас, но потом интерес замучит, так что, всё же, спрошу...

Я осмелился поднять голову и посмотреть на девчонку в прекрасном белой россыпи писцового воротника.

- Что будет, если откажусь?

- Может ты и эгоист, Рой, но девочки любят, когда за них страдают, так что Шина и правда осталась бы с тобой, но...

У Кён нервно дрогнул уголок рта, стоило ей вновь улыбнуться, а от того спешно помрачнеть.

- Что... всё так плохо?

Кён вынула свой нож и проскользив его кончиком по моей щеке, лишь грустно, без лишних слов, помотала головой.

- Прости, Рой, но я не приму отказа... Ты мой друг и первый, кого я зауважала за дела, а не слова или статус, но Шина – моя сестра и ученица. Я не хочу выбирать, но если придётся...

Она вновь лишь грустно помотала головой.

- Что же...

Может и глупо, но умереть за красавицу было слишком соблазнительно, очаровывая идеями рыцарского рая для такого наивного глупца, как я. Придало бы жизни хоть какой-то смысл... а угрозы лишь сильнее подбивали на такое очевидное безрассудство.

- Хорошо, но только... отпусти Шину.

- Вот видишь... можешь ведь, когда захочешь. Даже не стану думать, что ты просто струсил...

Кён развязала мне руки и тело рухнуло вниз на отёкшие от растяжки ноги.

- Запомни, Рой, я верю тебе и выполню свою часть, но не думай меня предать. Я не прошу бумаг и крови, но не опорочь мою в тебя веру... Думаю, ты и так знаешь об Ордене, верно?

Я кивнул, а Кён лишь нервно зацокала и помотала головой.

- Они со мной, так что не переходи нам дорогу. Я и так потратила слишком много сил, чтобы убрать тебя с пути как можно мягче... не заставляй меня снова отправлять друга в морг. Уже вперёд ногами...

И снова Орден... снова магия вездесущего ока... как же меня всё достало.

- И всё-таки ты стала такой надменной сучкой, Кён. Орден-орден-орден... а своя голова потеряна. Ты понимаешь это, Кён?

Неожиданно проснувшаяся ярость заполняла каждую клеточку, утоляя лишь жажду кого-то ненавидеть за свою же неосмотрительность.

- О...! Сняли цепь, так сразу вкус свободы в голову ударил, да?

Проклиная себя за нежелание видеть что-либо вокруг себя, я словно наблюдал за происходящим с экрана плохого кино, а от того окончательно утратил связь с реальностью. Словно я пропустил начало записи, а гении в тени ушли от меня уже слишком далеко, что даже начали казаться глупыми от моей же невежественности.

- Ну, сучка или нет, но её ты будешь слушать стоя.

Два синхронных удара прошлись по коленям сзади, создавая ощущение холодка, а мгновением позже, режущей боли и томного тепла.

- На коленях, разумеется.

Подняв письмо с пола, Кён плавно опустилась рядом, ни на секунду не отводя взгляда, пока двое совсем не женских рук заламывали мне кисти сзади.

- Я же не в шутки играю с тобой, Русь. Вот на что ты надеешься, сейчас нарываясь на грубость, а? Неужели ты тянешь время, чтобы ворвались твои бравые молодцы?

Признать, такая мысль успела промелькнуть, но её глаза и жар в коленях, быстро заставили одуматься.

- Твои ребята остались живы, это да, но ещё один такой выпад, и они станут супом. Времена тяжёлые, сам понимаешь. Тем боле ты уже макал туда одного из них, помнишь? Тебе же не привыкать, правда? В общем, взял свои...

Она дернулась своей когтистой ладошкой к моему ремню, но вовремя опомнившись, скривилась и отдёрнула руку.

- Взял Их в один кулак, а волю во второй, и бегом побежал на суд...

Кён гневно посмотрела мне в глаза, после чего так неуверенно скользнула взглядом вниз, что я даже растерялся. Неужели её самой противно быть такой? Не уж то это всё игра на публику? Эх... как бы я хотел в это верить... но верилось с трудом.

- Всё-таки я рад тебя видеть... какой бы ты не была.

Кён погладила меня по щеке и вновь улыбнулась, наконец, одарив меня своим настоящим... таким уставшим и сорванным голосом.

- Да. Благо встретились мы не по твоей вине...

Девочка из моих давно забытых детских грёз отдалилась и уже у выхода, сняла плащ.

- Это подставная комната. Не пытайся отследить меня по ней. Я отпускаю тебя, но не думай сбежать. Суд уже завтра. Отоспись в столице и приходи. Тебя уже ждут.

Кён открыла дверь и выпустила девочек вперёд.

- Разведайте впереди. Я догоню.

- Есть!

Милашка и злюка скрылись за дверью, потушив напоследок камин, оставив нас в кромешной тьме с тонким запахом дыма.

- Прости за девчат. Я знаю, что ты их пощадил. Спасибо... и всё же, я никогда не поверю, что ты бросишь принцессу в беде. Кто угодно, но только не ты...

Уже в дверном проёме, моя единственная настоящая любовь остановилась и прикрыв ИИ рукой, едва слышно прошептала.

- Я тоже... я тоже рада... Рой...

Кён закрыла дверь.