Предписания

Глаза парня было плотно закрыты. Ему хотелось хотя немного поспать. Хотя бы самую малость, но этого хватило бы, чтобы отдохнуть. Немного отвлечься, провалившись в спасительное беспамятство. Сколько губительного приносит бессонная ночь, сколько болезненных воспоминаний рождает этот период времени. Парень сбился со счёта с дня, когда впервые вкусил всю «прелесть» ночного образа жизни. Вечные синяки под глазами, невыносимые головные боли и на редкость плохая память. Такое состояние парня совсем не радовало, особенно сейчас, когда наступил самый пик учебы. Ненавистные экзамены.

Молодой человек в который раз невольно закряхтел и перевернулся на другой бок. Сон никак не хотел приходить к нему, нарочно игнорируя страждущего. Кудрявые локоны каштановых волос то и дело падали на веки, что, конечно же, мешало парню сконцентрироваться на... ни на чём в общем то. Ведь только так можно было уснуть. Нужно попытаться абстрагироваться от всего мира, заглушить шёпот мыслей, хотя в его случае это был больше похоже на гул, громкий и неутихаемый. Как же юноше мечтал от него избавиться... спастись. Но спасение как назло задерживалось, заставляя парня нервничать и чуть ли не сходить с ума. Его жизнь круто изменилась за последний год. На это, если капнуть глубже, была вполне весомая причина, о который никто в его семье не любил говорить. Да и в окружении тоже. Сам он не любил об этом распространяться. Слишком больно.

— Эван! — Звук маминого голоса за дверью его комнаты заставил юного Джонса свалиться к чертям с кровати и проклясть пол за его черезмерную жёсткость. Потирая ушибленные места, Эван поднялся и двинулся к двери. Когда он её распахнул то сразу же недоуменно уставился на... герань?

— И зачем это? — Парень с усмешкой кивнул на горшок с цветком, который держала миссис Джонс. Та лишь лучезарно улыбнулась сыну и без разрешения протиснулись в комнату.

— Здесь дышать нечем, — заметила женщина, с чем Эвану пришлось непроизвольно согласиться.

Найдя прекрасное место на подоконнике, ведьма поставила горшок, весело подмигнув сыну. Эван улыбнулся.

— Спасибо, конечно, но не могла бы ты уйти. Я тут, как бы, пытался заснуть, — не без присущему парню ироничному тону, проговорил юноша и устроился обратно на кровать. От женщины не мог ускользнуть тот факт, что её мальчик очень изменился за последнее время. Кожа стала бледнее, от чего все его изъяны так некстати стали выделяться.

— Ты... в порядке?

Он ненавидел этот вопрос, ведь все в этом доме заранее знали ответ. Никто из них уже никогда не будет в порядке. Даже бедная мама, которая так старается забить свою красивую, кучерявую голову всем, чем только можно, чтобы ни не на секунду не остаться наедине с тенями недавних событий. Но только она обладала этой способностью. Другие представители семейства Джонс, увы, не обладали умением отвлекаться. Скорее наоборот. Своими постоянным мыслями об этом они себя добивали. Таким были отец и сын, но не мать.

— Отец уезжает в командировку. Думаю, он был бы рад, если бы ты тоже вместе со мной проводил бы его, — тихо проговорила молодая женщина, которой совсем недавно исполнилось сорок, но в этот раз её день рождения был невесёлым, ведь он выпал на одну из нехороших дат. Годовщину смерти.

Эван кивнул и прикрыл глаза. Последние, что ему сейчас хотелось, так это вставать с постели ради встречи с отцом. Их отношения всегда были далеки от идеальных, а теперь же и вовсе испортились. На то была масса причин. Целая чертова дюжина.

— Я пойду, — быстро пролепетав это, мать Эвана скрылась за дверью спальни, снова оставив сына одного. Как только тот услышал хлопок, он распахнул глаза и уставился на белый потолок. Ему с каждым днём становилось всё хуже. Сколько угнетения даровала Джонсу судьба. Зачем она так с ним? Почему в один миг решила всё взвалить на его молодые плечи? За что она так тяжко наказала его и всю семью? Почему отняла у него старшего брата?..

                                ***

Сколько ошибок можно простить? Если сосчитать сколько раз ошибалась я, то моими прегрешениями легко можно собрать дом, почти такой же огромный как и этот чертов особняк Сеймор, первое появление в котором я запомнила навсегда. С того дня, мне казалось, что он никогда не не сможет принести в мою жизнь ничего хорошего. Так оно, скорее всего, и было. Это здание пугало меня даже сейчас, когда оно, казалось, было мило украшено и наполнено народом, весельем, живой музыкой. Вечеринка кажется удалась на славу. Пока мы с Эваном пробирались сквозь толпу, то успели лицезреть уже изрядно пьяных ребят. Когда они только успели?..

— Такое ощущение, что мы опоздали не на десять минут, а на два часа, — согласился с моими мыслями Эван, отпихивая от себя каких-то сомнительных девиц, желающих увлечь парня в дикий танец. Неудивительно, ибо Эван был слишком трезв и хорош. На нем идеально сидел бордовый костюм, а зачёсанные набок волосы придавали парню возраста и брутальности.

— А стоило только костюм с выпускного надеть, — подмигнув мне, проговорил он, что вызвало у меня смех. Всё же, Кемерону повезло с друзьями. Оба лучших друга были весельчаками, с которыми обычные будни не казались таким уж серыми.

Вдруг парень, завидев кого-то впереди, схватил меня за руку и буквально потащил в нужном направлении. Из-за толпы и моего не самого высокого роста, я не знала к кому мы так стремительно приближаемся, но вот волчье чутьё, которое, как мы выяснили, меня никогда не подводит, предупреждало об предстоящей опасности. Дыхание внезапно участилось, а ноги всё больше становились ватными. Я уже начинала проклинать внушительные габариты дома Сейморов, ибо каждый шаг к цели приносил немалое количество дискомфорта. Волк внутри меня вдруг завыл, а я сама не знала куда деть глаза, когда мы дошли до ребят.

Исса и Райн стояли бок о бок и о чём-то говорили. Увлечённо и пылко, от чего лицо девушки покрывал жаркий румянец от спора с Сеймором. У них так было постоянно. Не было, наверное, и дня, когда эта парочка не затевала перебранку. Вот и сейчас обиженная Исса топнула ножкой, как она очень любила делать, и отвернулась от парня, скрестив руки. Райн лишь добродушно улыбнулся и отвёл взгляд, который в одно мгновение упал на нас с Эваном.

— Какие люди! Наконец-то вы пришли, а то в компании нервной Иссы весь вечер находится нет абсолютно никаково желания, — он сказал это нарочно. Мы поняли это. И Исса тоже. Она злобно сверкнула на него взглядом, а потом ненароком посмотрела и на нас, тут же замерев.

Боже, сколько растерянности было в бездонных глазах. Было понятно – она думала, что я не приду. Ничего, ведь я сама так думала, решительно надеясь не появляться на её глазах продолжительное время, но всё вышло иначе и теперь мы как две полнейшие идиотки странно пялились друг на друга, что не осталось не замеченным друзьями.

— Вы поругались? — предположил Райн первое, что приходило в голову, принимая в расчёт вспыльчивый характер его любимой. Видимо он так и встретился вчера с Харрисами, когда те наведывались к его матери. Как и я не застала его ни в один из посещений этого большого, но пугающего дома. Хотя, это и не казалось таким уж и странным. Здесь было довольно много комнат, где мог скоротать время парень, не утруждая себя общением с матерью и её гостями. Возможно причина, по который ни один из гостей так с ним и не пересекался – это колдовство самой миссис Сеймор, которая желала оградить сына от ненужных дрязг. Верное решение.

Исса вдруг сорвалась с места и бросилась ко мне с широко распахнутыми руками. В следующую секунду я уже ощущала тепло её хрупкого тела. Она обнимала меня, крепко, насколько это вообще было возможно. Пока мы стояли в таком положении, девушка тихо произнесла:

— Миссис Сеймор мало чего рассказала нам. Только то, чтобы мы молчали... Фара, я многое о тебе не знаю, но кое-что всё же мне известно – ты не хотела причинить мне боль. Никому из нас. Только предупрежу тебя сразу – Кемерон думает обратное. Он против нашей дружбы, — последние слова девушка сказала обреченным голосом. Конечно же, она не пойдёт против брата ради девушки, которую практически не знает, плюс которая сделала ей больно...

Вдруг вспомнив про рану, я резко отпрянула от неё и уставилась на её руки. Из-за длинных рукавов её бархатного бирюзового платья кожи рук не было видно. Я подняла на неё взгляд и жестом спросила какая из них пострадала. Исса сначала отпиралась, не желая мне показывать, но после, отведя меня в сторону от любопытных взглядов наших спутников, всё же сдалась и оголила рукав, а потом и повязку. Я зажала рот рукой, дабы не закричать от увиденного в голос. Это рана была не просто глубокой царапиной. Это были чертовы следы от когтей настоящего оборотня. Уродливые, вызывающие у меня рвотный рефлекс. Даже магия регента с первого раза не управилась с подобной раной. Мои когти были пропитаны волчьим ядом, который даже самая сильная ведьмы излечить мгновенно не смогла бы ни при каких обстоятельствах. Оба клана были опасны.

— Прости меня, — я еле сдерживала рёв, всё также округлёнными от ужаса глазами глядя на тонкую руку. Исса наложила обратно повязку.

— Поверь, это не так уж и страшно. А эта рана... скоро полностью затянется. Нужно только время.

— И сильная магия, — печально заключила я, виновато потупив взгляд. Исса лишь вздохнула.

— В любом случае, я не обижаюсь на тебя.

Я подняла на неё ошарашенный взгляд. Не обижается? Разве можно после всего случившегося не таить на меня обиду? Мало того, что я не рассказала ей о своей сущности, так ещё и подвергла её жизнь опасности. Да что с ней не так?

— Это очень при очень глупо, — сделала вывод я, на что та только усмехнулась.

— Каждый из нас имеет право как на личную тайну, так и на ошибку. Не вини себя.

Мне хотелось верить уверенному голосу подруги, но всё же что-то продолжает неприятно сдавливать мою грудь... Трудно простить себя.

Пока мы стояли под большим занавесом, прошло наверное уже минут десять, а может и чуть больше. Нам о многом ещё нужно было поговорить, раскрыть друг перед другом все карты. По глазам брюнетки я видела, что и она мучается от некой недосказанности, которое редко проскальзывала между нашими разговорами, но всё же это не самым лучшем образом сказывалась на дружбе. Если ты хочешь найти настоящего друга, тогда должен быть открытым для него. Пообещав это друг другу, мы с Иссой вернулись на то место, где оставили парней, но нашли только одного – Райна. Тот даже не заметил нашего присутствия, или же специально решив проигнорировать, переключив всё своё внимания на симпатичную первокурсницу, которая жила поблизости от меня. Сара была довольно милой и дружелюбной, поэтому иногда мы вместе ходили в академию, по дороге обмениваясь непринужденными фразами. Девушка была даже чем-то похожа на самого Райна.

Завидев эту дивную картину, Исса театрально закатила глаза. Ей явно не нравилось происходящее, но гордость не позволило бы когда-нибудь в этом признаться. Она лишь судорожно вдыхала воздух при каждом их непроизвольном касании, но хуже всего Иссе становилось, когда Райн смеялся над шутками первокурсницы. Смеяться вместе – было чем-то личном для Харрис. Это я заметила ещё давно.

— Ревнуешь? — подмигнув девушке, спросила я, на что она одарила меня злобным взглядом и гордо задрала голову, показывая, что ей совершенно безразличен Сеймор. Она усмехнулась.

— Ещё увидимся, — кинул напоследок Саре Райн и подошёл к нам поближе. Заметив выражение лицо своей Оливии, он издал смешок, а после перевёл взгляд на меня. — Эван пошёл на поиски Кемерона. Надеюсь, скоро они вернутся, а то вечеринка становится для меня жуть какой утомительной, — признался парень, расслабив ворот рубашки, распустив пару пуговиц. Он тоже сегодня не отличался безукоризненным внешним видом: чёрный пиджак, белая рубашка и темные джинсы – просто, но безумно ему шло.

— Смотри, кто к нам так стремительно приближается, — шепнула мне на ухо Исса и указала куда-то вправо. Я даже не стала смотреть в том направлении, ведь по вспотевшим рукам и вздымающимся по всему телу волоскам, узнала человека, чей взгляд обжигал меня даже на расстоянии нескольких метров. Напряжение в воздухе, создаваемое между нами можно было даже потрогать.

— Привет.

Я чуть не упала в обморок, когда вместе со звуком его голоса, почувствовала присутствие парня рядом со мной. Он встал практически вплотную ко мне, непроизвольно или даже может специально касаясь своей рукой мою. От него пахла алкоголем. Изрядно воняло, словно он его не пил, а купался в нём. Хотелось зажать нос, но я героически держалась, пытаясь не думать о чрезмерный близости пьяного Харриса.

— Эм, всё в порядке? — поинтересовался Эван, вставший рядом с Кемероном и взволновано схватившим того за плечо. Кемерон вдруг скинул руку друга и сделал то, что я хотела меньше всего на свете: он встал прямо передо мной, заставив смотреть ему в глаза. Чёрные, бездонные, пугающие. Как назло в этот момент музыка резко вырубилась, поэтому уже в следующую секунду послышались недовольные возгласы. Райн жестом попросил всех успокоиться и отошёл к диджею, который находился недалеко от нас.

Всё это время Кемерон не спускал с меня тяжёлого взгляда. Как никогда прежде я понимала, что в таком состоянии парень может сделать всё, что угодно, ведь Исса предупредила меня об опасности в виде своего брата. Его презрение ко мне вполне обосновано. Я стала причиной расставания с любимой девушкой, ранила его сестру, и, скорее всего, пошатнула психику парня, ибо как можно было объяснить такой безумный взор Харриса?.. Гнев застилал его, и без того, угольные глаза, заставляя весь мир исчезнуть в ужасной эмоции. Я знала, что это не закончиться так просто. Кемерон не оставит меня в покое. Он не даст мне спокойно уйти и забыть весь этот ужас. Харрис не даст мне забыть моё место в этом мире. В их мире.

— Всё это ты... — прошептал он, когда недобрый огонь его глаз заставлял меня гореть. Кемерон был действительно зол. В следующую секунду, мелькнувшая на красивом лице злобная усмешка, дала мне ясно осознать всю тяжесть моей вины перед ним. Он ненавидел меня в этот момент до такой степени, что забыл об окружающей его обстановки. Лица людей парень уже не замечал. Взгляд карих глаз был направлен всецело на меня, а его крик, изредка сменяемый истеричным смехом, внимали все, кто был на вечеринке. Но говорил он только мне. Хотел, чтобы эти слова навсегда остались в моей памяти. Навечно. — Ты монстр! Чертово чудовище! Ты... проклятый гибрид! Эта маска на тебе... зачем ты носишь её?.. Сними к чертям! Гребанная волчица, которая не может угомонить свою гребенную сущность! Всё из-за тебя!..

Дальше уже ничего не видела я. Кажется, что замолчать Кемерону помог Эван, загородивший меня свой широкой спиной, и Исса, которая неожидавшего подобного,  дергала брата за руку и пыталась увести. Как раз «вовремя» музыка снова начала играть. Я не видела, но чувствовала, что взгляды собравшихся смотрели на меня шокированными и не самыми доброжелательными взглядами. Только Райн, этот зеленоглазый малый с всегда добрыми глазами, решительно приблизился ко мне и тихо сказал:

— Пойдём. Я провожу тебя до дома, — всё же он прекрасно понимал, что удовольствия от нахождения здесь я уже точно не получу. Я согласно кивнула.

Мы вышли на улицу. Прохладный воздух обжег меня, заставив кожу лица непроизвольно побелеть, а тело задрожать. Я же оборотень, разве я должна сейчас это чувствовать?.. Нет. Не воздух делал это со мной. Всему причина – монолог Харриса.

— Хочешь пройтись или же мне выгнать машину? — обеспокоенным тоном поинтересовался Райн, за что я внутренне поблагодарила его. Почему он не отвернулся от меня в тот момент, когда узнал обо мне правду? Для меня это теперь останется загадкой. Не думаю, что дела в матери Райна, которая по своей милости рассказала ему обо всём раньше и попросила его позаботиться обо мне на всякий случай. Эту мысль я отбросила сразу. Уверена, миссис Сеймор редко посвящает сына в свои дела. Может это даже и лучше? Безопаснее уж точно.

— Райн... — Он понимающе кивнул и отошёл. Без слов. Вот так вот просто. Я благодарно ему улыбнулась, на что он помахал мне рукой, вернувшись в своей особняк.

У меня не осталось больше сил держаться, и я заплакала. Громко, заглушая рёв музыки из дома. Но меня никто не слышал. Как, впрочем, и всегда.

                                    ***

Я сбежала оттуда слишком поспешно. Каждый мой всхлип сопровождался воем моей волчицы. Она выла о погибели своей душе, о ранении своего сердца. Они ведь не были так ужасны. Их жестокость приукрасили. Хотелось бы сказать об этом любой живой душе, но на улицах было пусто, как и в моей голове после его слов. Кэмерон, если бы ты только знал. Знал, какую бурю принёс в мой внутренний мир. Она разрушила меня, не оставив и камня. Погубила.

« — Ты мне очень нравишься, Фара, — от звука его голоса по моему телу пробегает волна мурашек. Я теряюсь, когда он смотрит на меня слишком пристально. Его сердце так гулко бьётся в груди, что моя собственная вздымается в несколько раз чаще. Чувствовала я ли когда-нибудь себя настолько волнительно? Нет. Это было чем-то новым для меня. Он с грацией тигра приближается ко мне. — А я тебе нравлюсь? — Его шёпот сводит с ума, а руки, которые сейчас обвили мою талию пылают неистовым жаром, или это мне кажется? Я сама горю. Сгораю от нахлынувшего возбуждения. Вдруг его горячая рука с тонкими пальцами, от которых пахнет сигаретным дымом, касается моего подбородка. Ему хочется увидеть это. Увидеть, что сейчас моя душа горит. От страсти, вызванной им. Моим первым и, надеюсь, единственным парнем. — Ответь мне, — мягко требует он, поднимая мою голову. Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что значит кого-то желать...»

Я наконец-то добралась до дома. Мои ноги занесли меня с невероятной скоростью на второй этаж – прямиком в спальню. Я рухнула на кровати, плотно закрыв глаза. Почему всё произошло именно так? Неужели нельзя было всё сделать менее... болезненным? Зачем ты так со мной, судьба? Когда я успела так перед тобой оплошать? Наверное когда родилась.

Стук в дверь выбил из моей груди весь воздух. Страх заволок растерзанную душу и уничтожил веру в хорошее. Неужели за мной шли до самого дома? Вдруг, пока я была занята собственными мыслями, не смогла заметить как ненавистники оборотней преследовали меня до самого дома?.. Сейчас я действительно находилась в шатком положении. Здесь с молоком матери впитывается ненависть к всем тем, кто не похож на них. Я же не подходила ни кому их обоих кланов. Везде изгой.

— Дочка? — Мамин голос был тихим. Она знала. Уже всё, чёрт возьми, знала! — Исса только что позвонила мне и всё рассказала...

Мой всхлип был слишком громким, из- за женщина за дверью вздрогнула. Она редко становилась свидетелем моих рыданий. Только из-за чего-то поистине ужасного меня могли посетить слёзы. Чаще всего тогда, когда я кого-то теряла. Как и сегодня. Я потеряла себя.

— Милая, можно мне войти? — шепчет она, упираясь в дверь лбом, а руки судорожно карябают идеальную поверхность дерева. Я уже знаю, что у нее на глаза навернулись слезы. Она беспомощна перед этим, как и её единственный ребёнок.

— Зайди, — чуть громче, чем следовало, сказала я, от чего голос показался грубым. Мама снова вздрогнула, а я прокляла себя сотни раз. Ну почему я такая неправильная?!

Не знаю насколько сильно меня подкосило случившиеся, но я вдруг на пару минут лишилась волчьего слуха, потому и не слышала шагов мамы и то, как она села на край кровати, на которой я лежала не шевелясь. Только чувствовала. Мои беззвучные рыдания резали материнское сердце. Как бы я хотела не причинять ей боль, но в данную минуту у меня попросту не было сил, чтобы остановиться. Трудно было вообще что-либо сделать, когда раны от сказанного Кемероном сочились густой, горячей кровью. Прости меня за мою очередную слабость, мамочка. Прости...

— Мне жаль. Я не знала, что всё так выйдет... если бы знала, то не заставила бы тебя, — она сожалела, но куда больше сожалела я. Но... разве кто-то из нас мог бы остановить рок судьбы? Рано или поздно все бы узнали правду, которую зачем-то так хотели скрыть миссис Сеймор и мама. И вот, что случилось от их желания. Последствия больно ударили ножом меня в грудь, ненароком попав в самое сердце. Больно.

Мне точно неизвестно, сколько я пролежала в таком состоянии, но когда я проснулась следующим утром, то решила устроить себе отдых. Один день – мало. Мне нужно намного больше, чтобы хотя бы частично восстановиться...

***

Солнечное, приветливое утро было просто невероятно прекрасным, если бы Кемерон не перебрал на вечеринке и чуть было не забыл весь свет, когда утром, упав с широкой кровати, не узнал обстановку собственной комнаты. Неизвестно, как он вообще до неё добрался, хотя что-то подсказывало, что лучшие друзья и сестрёнка однозначно помогли ему в этом. А именно, применив заклинание, переместили парня. Мысленно поблагодарив их, брюнет прошёл в ванную и довольно долго пытался прийти в себя, проведя всевозможные манипуляции с холодной водой. Это несильно помогло. Голова трещала, а кости ломило. Было ещё что-то. Что-то на поверхности сознания, что парень как и не пытался, не смог воспроизвести.

Кемерон шумно выдохнул и взглянул на своё чуть посвежевшее после душа лицо в небольшом зеркале над раковиной. Он прекрасно помнил причину, по которой так по-скотски напился. Фара. Милая на первый взгляд девушка до гребанных чертиков испугала парня, который никогда в жизни не наблюдал такой живописной картины: трансформация оборотни плюс его попытка сломать руку его сестре! Хотя, возможно Фара и не хотела причинять боль Иссе, но сам факт этого не давал парню покоя ни на секунды. Они постоянно были всместе. Постоянно. Грейдер могла преобразиться в любой момент, даже в тот, когда Исса не смогла бы дать отпор. Что было бы тогда? В любом случае, один из них в подобной схватке пострадал бы. Или даже хуже. Умер.

Кемерон встряхнул головой, дабы отогнать высасывающие из него все соки мысли. В собственных глазах парень видел страх. Фара Грейдер вселила его, заставив говорить вчера плохие вещи, о которых он даже не помнил, но, признаться, думал всё то время, пока излечивали рану Иссы, а потом и после, когда истощённый брюнет рухнул на кровать и долго не смыкал глаз. И даже когда напивался вчера, перед его глазами стояла Фара. А потом она появилась...

Харрис вдруг резко отскочил от зеркала, ударившись спиной об кафель ванной комнаты. Ему на мгновение показалось, что из зеркала на него осуждающе смотрела Фара. Она явна была не в духе.

— Что за дела?.. — прошептал парень и с оглядками выбрался из ванной.

Обычно тихие шаги домочадцев сегодня казались невыносимо громкими. Словно он жил в семье слонов. Шум из коридора мешал парню сконцентрироваться. Харрис медленно выдохнул из себя весь воздух. Нужно абстрагироваться от лишних звуков, чтобы восстановить цепь вчерашних событий.

Стук привычных каблуков, который парень всегда недолюбливал, сейчас подействовали на него как красный цвет на быка. Он ринулся вон из комнаты, столкнувшись с испуганной неожиданным появлением брата Иссой.

— Исса, будь добра, сними эту адскую обувь! Или хотя бы не ходи в ней перед моей комнатой!

Девушка недоуменно выгнула бровь на приказы брата.

— Ты кем себя возомнил? — Она сказала это предельно тихо. От тона её голоса Кемерон слегка опешил. Она злилась на него? Но на что? Если бы Харрис хотя бы что-то помнил...

Исса не стала ждать ответа, а только последний раз сверкнула недобрым взглядом на брата и продолжила путь.

— Эй, Исса! — крикнул Кемерон, отчего-то желавший прояснить такое странное поведение сестры. Зная свой характер, он мог ненароком обидеть девушку, а после, несомненно, долго бы сожалел о содеянном. Кемерон догнал сестру и схватил за локоть, от этого действия девушка вдруг вздрогнула и отшатнулась от него, как от носителя чумы. Парень в удивлении приподнял тёмную бровь.

— Что-то случилось? Мы вчера поругались? — спросил парень, мучительно потирая лоб, — у меня жуткое похмелье и я ничего не помню, поэтому хочу узнать за что мне придётся просить прощение.

— Ты полный придурок, — Исса выплюнула каждое слово, вложив в них всю свою злость и всё негодование. Кемерон удивился ещё больше. — Позавчера ты запретил мне с ней общаться, а вчера сам перешёл все грёбанные границы!

Парень теперь ещё больше запутался. Так он поссорился не с Иссой, а с... Фарой? Этого Харрис точно не мог припомнить. Весь вчерашний вечер для него прошёл в густом тумане, развеять который могла только сестра, которая сейчас испепеляла его взглядом таких же как и у него глаз.

— Исса, я запретил тебе с ней дружить по известной нам обоим причине. Она ранила тебя! — Попытка защитить себя от гнева Иссы не увенчалась успехом. Девушка прищурила глаза и почти как змея прошипела:

— Но она это сделала неспециально! И она извинилась! Ах да, ты не слышал, так как напивался в стельку!

— Да чего стоят извинения, если такое может повториться?! Она нечто... ужасное! — весь смысл сказанных сейчас в порыве негодование слов Кемерона задели Иссу за живое. Глаза девушки вдруг наполнились слезами. Обида за подругу заполняла всё её естество.

— Ужасное?.. — Голос девушки дрогнул, а сама брюнетка зажмурила глаза, чтобы не видеть в данную секунду лицо Кемерона, которое они унаследовали от матери. Как и вчерашние, сегодняшние реплики парня крепко засели в голове девушки. Фара не заслуживали такого обращения. Никто не заслуживал. — Это ты – что-то ужасное, Кемерон. Ты назвал девушку монстром на глазах у всех наших знакомых. Ты выставил её... чудовищем. Фара всего лишь поцарапала мою руку, а ты... растерзал её душу в клочья. Так кто из вас настоящий монстр? Она или ты?..

Кемерон застыл, словно статуя, и стоял бы так ещё долго, если бы Исса, уходя, сильно не задела его плечом. Он очнулся только тогда и теперь смотрел в след младшей Харрис. Ему всё никак не удавалось вспомнить диалог с Фарой. Может по тому, что говорил только он?..

Его размышления прервал телефонный звонок. Он посмотрел на экран телефона и сразу же ответил на него. На другом конце послышался до боли знакомый, как всегда ироничный голос лучшего друга:

— Ну как живётся разоблачителю чужих тайн?

Кемерон закатил глаза и устала протер лицо рукой. Юмор Эвана был сейчас совсем не кстати.

— Про твою вчерашнюю выходку судачит вся академия, — продолжил в свою очередь Эван, а после ещё добавил: — Теперь Фаре точно спокойной жизни не дадут.

Брюнет недовольно сморщился от упоминания её имени. Снова она. Слишком много её за одно чертово утро. И почему вдруг все кругом решили, что ему непременно нужно прослушать поучительную нотацию о его неприемлемом поведении в отношение «невинной» девушки? Все сегодня против него.

— Я слышу осуждающий тон? Хочешь, чтобы я почувствовал вину? — Кемерон фыркнул и прикрыл глаза, облокотившись на перила, откуда частично открывался  вид на просторный зал Харрисов.

— Ты уже её чувствуешь, потому что прекрасно знаешь: она просто хрупкая девушка, — хмыкнул Эван в трубку. Кемерон только сильнее сжал свободной рукой деревянные перила. Сожалел ли он в данный момент? Скорее нет, чем да.

— Хрупкая? Она чуть Иссе руку не оторвала!  — прошипел парень, ставший походить на сестру, которое совсем недавно также вела разговор с ним.

— Я имел ввиду её внутренний мир. Да брось, Кемерон, неужели ты не понимаешь? Они вернулись в Сефелд по определенной причине. И больше, чем уверен: дело в контроле, — рассудительно начал Эван, пытаясь всё же достучаться до друга. Ему явно не хотелось ненависти между Кемероном и Фарой. Тем более, он один из немногих, кто принял предписание Книги Судеб за действительность.

— Я не понимаю. — И он говорил сущую правду. Как-то слишком много навалилось на больную голову Кемерона, что понимание чего-либо всё никак не хотело перевариться в мозгу брюнета.

— Похмелье сделало тебя настолько тупым? — весомо заметил Эван, сам начиная уже немного злиться на непонятливого друга. — Ну давай же, сложи два плюс два! Их приезд сюда плюс гибридная сущность твоей подруги. Выходит?

— Что? — откровенно тупил Кемерон, что вызвало взрыв не самых приятных эмоций у шатена.

— Ты все мозги вчера в баре оставил?! Фара приехала сюда, чтобы ей помогли контролировать волчью сущность! Не думаю, что ей в кайф бросаться на людей и терять при этом любимых, — Эван ждал от друга реакции, но тот кажется прибывал в легком шоке от услышанного. Точнее от того, что он наконец-то понял всю суть происходящего.

Гнев новой волной закипел в жилах Харриса. Он сбросил звонок, не сказав другу больше не слова.

« Вот же дерьмо!» — простонал Кемерон и со всей дури ударил по близь стоящей стене. Мелкая струя крови мгновенно очертила красную линию вдоль его руки.

Именно также сейчас была ранена Фара, но только её ранение было скрыта от посторонних глаз очень глубоко. В самых недрах души...