Сказание времён

Их путешествие по тропе Карадрас возобновилось на следующее утро с первыми лучами солнца. Торин, словно подгоняемый невидимым кнутом времени, с каждой минутой в пути казался всё более встревоженным. Гайлиен лишь шептала молитвы, опасаясь, что тревога перерастёт в паранойю, ведь даже в обычном состоянии он бывал невыносим.

Вчерашний разговор с Кили, казалось, привязал гнома к ней с новой силой. Теперь она не могла отделаться от его компании, даже если бы захотела — да и не хотела. Ей нравилось его общество, она позволяла ему без умолку болтать обо всём, что приходило в голову, а он был счастлив, находя благодарного слушателя для своих нескончаемых речей. Вероятно, дело было в том, что она не презирала его из-за бородф, что могло давно занимать его мысли. Или же он просто был в лучшем настроении, чем в предыдущие ночи, проведенные в окружении эльфов.

Что бы то ни было, Гайлиен наслаждалась этим отвлечением, ибо её взгляд то и дело возвращался к спине другого гнома, идущего впереди отряда. Она никогда особо не задумывалась об этом... ладно, это была ложь. Она заметила его ещё при первой встрече, но эта мысль затерялась в глубинах её сознания, как нечто, не имеющее значения. Но теперь, благодаря болтливому гному рядом с ней, эта мысль вернулась, и она не могла снова выкинуть её из головы.

Этот маленький, грязный секрет, которым она могла услаждать себя в долгие, скучные ночи. Главное, чтобы никто не узнал о её влечении к Торину. Оторвав взгляд от идущих впереди, она снова обратила внимание на шагающего рядом Кили. Он был единственным, кто пытался поддерживать разговор во время этого перехода, пока остальные брели по равнине, погружённые в свои мысли.

— Не знаю, можно ли тебе рассказывать об этом, — сказала она, когда Кили замолчал, переведя дух. — Но мне всегда было интересно узнать о косах гномов. Имеют ли они какое-то значение?

Глаза Кили загорелись при упоминании этой темы — ещё одна вещь, о которой он мог говорить часами.

— Да, имеют, — ответил он, поправляя рюкзак за спиной. Они шли по склону холма, любуясь чудесным видом на зеленеющие просторы, одним из самых прекрасных, что она видела за последнее время. — Дело больше в бусинах, чем в самом плетении. Многие из них используются для демонстрации статуса, в основном членами королевской семьи и знати. Например, у Фили. Он заплёл свою косу перед совершеннолетием и начал носить бусины в день своего 75-летия.

— Вы всё плетете свои косы сами?

— Обычно, да. Но иногда их передают от родителей к детям, или же это демонстрация статуса ухаживания.

— Правда? — с интересом спросила Гайлиен. Она всегда подозревала, что их косы — или бусины — что-то значат, но, похоже, у них существовала целая культура. — Я никогда не задумывалась об этом.

Кили кивнул, показывая на Глоина, идущего впереди них на несколько шагов.

— Если когда-нибудь подойдёшь достаточно близко, посмотри на его бусины. На них выгравировано имя его жены. Нет какого-то определённого способа демонстрировать ухаживание — всё зависит от пары. Некоторые, как Глоин, делают для своих жён бусины с их именами и носят их сами. Другие просто носят бусины друг друга, те, что особенно важны для них. Как семейные реликвии.

Гайлиен поиграла с несколькими прядями волос, собранными в хвост, и внезапно почувствовала желание заплести себе косу.

— А ты не носишь?

Кили покачал головой, почесывая шею.

— Пока нет. — Наверное, хочет подождать, пока не отрастёт борода, подумала она.

Она не смогла сдержать вопрос, который вырвался из её уст, любопытство оказалось сильнее.

— Кто-нибудь из других гномов женат? — никто из них не говорил о жёнах, даже Глоин ни разу не упомянул о своей. Гайлиен никогда не встречала гномских женщин — или, возможно, встречала, но принимала их за мужчин. Говорили, что они тоже имеют растительность на лице и часто выдают себя за мужчин во время путешествий.

Кили прищурился, оглянулся через плечо, а затем снова посмотрел вперёд, осматривая остальных.

— Насколько я знаю, нет. — В животе Гайлиен появилось лёгкое чувство удовлетворения. — А что? Заинтересовалась?

— Нет, — защищаясь, фыркнула она. — Просто они не так уж часто говорят о женщинах, и я удивлена, ведь эльфы всегда с гордостью рассказывают о своих избранниках.

— Женщины-гномы — большая редкость, поэтому мы склонны их оберегать, — слегка пожав плечами, ответил он. — Мы храним свою половину как зеницу ока, и если у нас получилось её найти, то ни за что не позволим кому-то другому даже смотреть в её сторону. Но мы женимся лишь однажды, поэтому я не понимаю, какая разница после свадьбы — она моя жена, и я всегда буду её оберегать.

Собственники по отношению к своим женщинам? Что ж, это вполне соответствовало остальным чертам характера гномов — упрямству и ревности.

— Почему я не удивлена? — поддразнила она, бросив взгляд на гнома. Кили игриво фыркнул в ответ, соглашаясь с её оценкой. — Эльфы тоже женятся лишь однажды, но мы дарим друг другу кольца, и помолвка должна длиться не менее года, но они могут расторгнуть её в любой момент до свадьбы.

— Большинство гномов не женятся вовсе. Они либо слишком увлечены своей работой, либо не могут получить ту, которую желают.

Слабый огонёк надежды медленно угас. Детская фантазия... но она хотела бы поиграть в неё ещё немного. Она не испытывала подобных чувств уже много лет.

Снова наступила ночь, и они разбили лагерь. Гайлиен сидела рядом с Бильбо, но её мысли и сердце не участвовали в разговоре, который он пытался поддержать. Наконец, хоббит понял, что она просто отвлечена, а не равнодушна к его теме, поэтому он замолчал, перестав пытаться понять, что её беспокоит. Её пальцы рисовали узоры на земле, щека покоилась на ладони, а локоть упирался в колено. Она выглядела погружённой в тревожные думы. Он хотел было спросить, что с ней, но понял, что ей нужно побыть наедине со своими мыслями, и оставил её в покое.

— Думаю, я пойду спать пораньше, — пробормотала она, обращаясь к тому, кто удосужился её слушать. Гайлиен не была так уж расстроена, просто утомилась после долгого дня путешествия, да и её ум работал так же усердно, как и ноги, и сон казался ей сейчас самым надёжным убежищем.

Несколько пар глаз проводили её взглядом, когда она встала и направилась к своему спальному мешку. Лавируя между вытянутыми ногами и сытыми животами (Бомбур приготовил мясо, привезённое из Ривенделла, пока оно не испортилось), она подняла ногу, чтобы перешагнуть через ногу Фили, но внезапно всё её тело напряглось, а глаза затуманились.

Фили, ещё не понимая, что происходит, приподнялся.

— Гайлиен? — его нога задела её, когда он двинулся. Гайлиен, словно не чувствуя своего тела, отшатнулась от давления на ногу. Её руки широко раскинулись, пытаясь удержать равновесие, но замерли, когда она начала падать. Фили попытался поймать её, но его реакция оказалась слишком медленной, и она с грохотом рухнула на землю. Звук и движение привлекли внимание остальных обитателей лагеря.

— Её рука!

Фили резко повернул голову на крик своего дяди и увидел руку Гайлиен. Она лежала на краю кострища, языки пламени лизали её кожу, но, к счастью, избежала сильного жара. Он оттащил её тело от огня, её глаза были широко открыты, но не фокусировались, словно она видела что-то за пределами своего тела.

— Оин!

Фили перевернул её тело, осторожно освобождая руку от захвата земли. Её предплечье уже пылало красным, и сквозь кожу проступали маленькие волдыри. Торин опустился на колени с другой стороны, выплевывая проклятия на родном языке, а Оин поспешил к пострадавшей. Целитель принялся осматривать ожог.

— Я наложу мазь и забинтую. Это всего лишь поверхностный ожог. — Торин кивнул в знак благодарности, пока гном возвращался за своими лекарствами. Он похлопал женщину по щекам, пытаясь вывести её из транса, но через несколько секунд остановился, осознав, что она, возможно, видит что-то важное.

— С ней всё в порядке? — Торин повернул голову через плечо и увидел, что хоббит подошёл и заглядывает через его плечо.

— С ней всё будет хорошо, — ответил он, пытаясь скрыть беспокойство и досаду. Оин вернулся с мазью и бинтами. Фили придерживал руку Гайлиен, пока целитель накладывал повязку, а Торин остался, чтобы убедиться, что член его отряда в порядке, и ждал, когда она вернётся в настоящее.

В уме Гайлиен видела события, которые произойдут в далеком будущем. Видение началось в Бэг-Энде, с пожилого хоббита, которого она сразу узнала. И тогда она поняла, что её видение сбудется лишь много лет спустя, но их хоббит выживет. Были места, которые она узнала, такие как Гондор и Ривенделл... и Мордор. Не то чтобы она когда-либо бывала там, но никакое другое место в Средиземье не могло выглядеть так. И на мгновение — всего лишь на одно мгновение — она увидела золотое кольцо.

Затем сознание померкло, и перед глазами возникли три лица, склонившиеся над ней с тревогой. Инстинктивно свободная рука рванулась вперёд, чтобы оттолкнуть их, но мышцы обмякли, когда в лицах проступили знакомые черты. Жгло руку, но на обожжённую кожу лёг холодок.

— Как твоя спина? — спросил Фили с робкой улыбкой. — Она медленно кивнула, её сознание всё ещё блуждало в тумане. — Ты споткнулась — моя оплошность, и твоя рука неловко коснулась пламени.

Взгляд её упал на болящую руку, искусно обмотанную Оином полосками ткани.

— Всё заживёт.

Всё ещё плененная видениями, она с трудом выдавила из себя слова. Опираясь на здоровую руку, она несколько раз моргнула, пытаясь осознать, что последние минуты выпали из реальности.

— Что ты увидела? — рявкнул Торин.

Конечно, только это его и волновало. Ей стоило немалых усилий сдержать раздражение. Даже не удостоил вопросом о самочувствии.

— Ничего, что касалось бы отряда, — огрызнулась она, впадая в еще более угрюмое расположение духа. — Благодарю, Оин.

Она вырвала руку из его бережного захвата и прижала к груди. Жгло, но скорее раздражающе, чем нестерпимо больно. Но вот на плечо опустилась тяжелая рука, пальцы ощутимо впились в кожу, удерживая её на месте.

— Ты уверена? — прорычал Торин низким, угрожающим голосом.

Гайлиен злобно посмотрела в ответ, растеряв остатки тепла, которые она чувствовала в течение дня. Единственное её желание сейчас — сон.

— Если это путешествие не затянется ещё лет на пятьдесят, то да, абсолютно уверена, — резко бросила она, не задумываясь о последствиях своей дерзости, но сейчас была готова пустить всё на самотёк.

Торин нахмурился, услышав её тон, но промолчал. Она повернулась лицом к остальным членам отряда. Кили и Бильбо стояли рядом, молча наблюдая за разгорающимся конфликтом. Не в силах даже слабо улыбнуться им, она решительно направилась к своему спальному мешку.

Фили, снедаемый тревогой и желанием убедиться, что с ней действительно всё в порядке, сделал шаг вперёд, но Торин поднял руку, преграждая ему путь, и слегка коснулся его груди.

— Пусть спит, — тихо произнёс его дядя, стараясь, чтобы остальные не подслушали. — То, что она видела, может и не имеет к нам никакого отношения, но ей явно нужно побыть в одиночестве. Передай то же самое Кили, он сегодня не давал ей прохода.

Фили с неохотой кивнул и направился к Кили. Торин наблюдал, как Гайлиен, укрывшись тонким покрывалом, закрыла глаза.

Гайлиен не сомкнула глаз до глубокой ночи. Разум, словно бешеный волчок, безостановочно прокручивал в памяти увиденные сцены. Среди лиц были незнакомцы, но и те, кого она узнала. Поседевший Бильбо, Бэг-Энд. Другие хоббиты. А потом — война. Кровь, разрушения и багровое солнце. Тела, устилающие землю, окруженные руинами и дымом. Если это будущее, неужели она действительно хочет жить, чтобы увидеть его? Может, стоит отплыть на Запад, в Валинор, и обрести вечную жизнь?

Но в её представлении это был путь труса. Бегство на Запад, чтобы избежать боли. Нет. Если война неизбежна, она будет сражаться. К тому же, она — идеальный воин. У неё есть навыки, но нет семьи, которая будет оплакивать её смерть. Смерть, которая не принесёт горя, а станет лишь ещё одним телом в общей могиле. Но она не хочет быть такой. Она хочет, чтобы её ценили, чтобы о ней беспокоились, если она ранена или пропала. Того, чего она не испытывала уже много лет.

Но что ещё важнее, она нуждается в цели, в том, за что стоит бороться. Она хочет сражаться за этих гномов, за Торина. Но он по-прежнему видит в ней лишь полезный ресурс, а не полноценного члена отряда.

Тихие слёзы скатывались по щекам, глаза плотно закрыты. В эту позднюю ночь бодрствовали лишь двое: она сама и гном, стоящий на страже. Но его внимание было сосредоточено не на её страданиях, а на окружающем пространстве.

ТГК: @domuscorvi