Сказание времён

Как и обещала Торину, Гайлиен перенесла свои скромные пожитки в гномий лагерь, воспользовавшись краткой передышкой от хлопот. Она терпеливо ждала вместе с Балином и Бильбо, пока гномы предавались, по всей видимости, водным процедурам.

Бильбо, с восторгом в голосе, живописал достоинства своей трубочной травы, знаменитой уроженки Шира. Гайлиен слушала с напускным вниманием, ибо никогда не питала интереса к подобным материям, но энтузиазм хоббита был столь заразителен, что невольно увлекал её в разговор. Оказывается, впервые сие зелье вырастил некий Тобольд Хорнблоуэр, и с тех пор Шир славится его производством, ибо трава снискала широкую популярность. Бильбо угостил Балина, который, затянувшись, одобрительно кивнул.

— Весьма приятно, — констатировал он. Из-за их спин донеслось тяжёлое шарканье ног, несомненно принадлежащее гномам, завершившим омовение. Гайлиен обернулась и улыбнулась, наблюдая, как чистые гномы, стянув свои дорожные плащи и облачившись в туники, начали устраиваться в лагере. Поднявшись, она оставила хоббита и почтенного гнома предаваться беседам о трубках, и пробралась сквозь стройные ряды гномьих тел, пока не нашла братьев.

— Рада, что вы больше не источаете аромат двухнедельной грязи и копоти, — прохихикала она. Фили поправил свой камзол, проверяя надёжность креплений ножей.

— Да, мы славно освежились в фонтане, который обнаружили неподалёку, — ответил он.

— О, я наслышана об этом, — протянула Гайлиен. — Вы, гномы, кажется, не слишком знакомы со скромностью. — Братья расхохотались, а Кили даже дружески похлопал её по спине.

— Тебе стоило к нам присоединиться, — поддразнил он. Гайлиен игриво прищурилась и в ответ легонько ударила гнома в грудь. — Наше утро стало бы ещё лучше.

— Я имела возможность лицезреть вас издалека, — фыркнула девушка. — Не горю желанием переживать это снова вблизи. Честно говоря, я пытаюсь избежать сопоставления имён с телами. К счастью, всё предстало передо мной в виде размытых силуэтов. — В этот момент мимо проковылял Бомбур, и она поморщилась, глядя на него. — За исключением нескольких, которых я узнаю за милю.

— Не говори мне, что тебе не понравилось, — Фили с широкой ухмылкой поддержал шутливый тон.

— Мне понравилось, что вы испортили утро Линдиру, — парировала она, наклонив голову вбок. — И, как бы я ни ценила его дружбу, он как-то раз позволил себе кое-что, что, вероятно, заслуживает этой маленькой мести.

— Эх, пусть эти эльфы сидят и смотрят, нам всё равно, — проворчал Кили, набрасывая на плечи кожаный плащ.

— Уверена, это именно то, чем больше всего им хотелось бы заниматься по утрам, — протянула она, слегка закатывая глаза, но сохраняя юмористический оттенок в голосе. — Какие планы на остаток дня?

— Мы с Кили подумывали об исследовании окрестностей, — ответил Фили. — Но Торин не одобряет наши походы слишком далеко, на тот случай, если нам потребуется срочно сняться с места. Было бы неплохо, если бы нас сопровождал кто-то, хорошо знающий местность.

Гайлиен не упустила намёка в его тоне и словах. Пожав плечами, она слегка кивнула, не имея ничего лучше в запасе.

— Разумеется, мне известно несколько мест, что мы могли бы осмотреть. Сами места не слишком интересны, но поблизости есть примечательные виды, на которые стоит взглянуть.

— Нам всё равно нечем заняться, — согласился Кили. — Я лишь предупрежу Двалина, что мы отлучаемся. Не хотелось бы, чтобы Торин придирался к нам за самовольную отлучку или что-то в этом роде.

Гном направился к воину. Когда Кили вернулся, Гайлиен с удовольствием повела их по залам Ривенделла. Они бродили довольно долго, в основном обсуждая пустые темы. Их больше занимал разговор, чем окружающие красоты, но она время от времени указывала на особо живописные виды.

— Это ничто по сравнению с залами Эребора, — заявил Кили, когда они проходили по большому залу с витыми колоннами. Он был выполнен в типичном эльфийском стиле, отличающемся плавностью и изяществом линий.

Гайлиен наклонила голову.

— Ты слишком молод, чтобы помнить залы Эребора, — заметила она. — Откуда тебе известно, как они выглядят? — она не знала их точного возраста, но ей было известно, что даже Торин был совсем юн, когда произошла трагедия, поэтому маловероятно, что они родились в те времена.

Кили смущённо пожал плечами.

— Торин постоянно рассказывал нам о них. Я рос, представляя их себе. — Он махнул рукой в сторону колонн. — А это... это ничто по сравнению с ними.

Гайлиен нежно улыбнулась, заметив, как молодо он звучал по сравнению с остальными гномами. Даже Фили казался более зрелым, хотя и он был ещё юн. Впрочем, как она заметила, гномы, как правило, выглядят одинаково на протяжении большей части своей жизни.

— Ну, посмотрим, когда доберёмся, не так ли? — сказала она братьям. Кили воодушевлённо закивал.

— Торин полагает, что нам придётся проскользнуть незамеченными, — заметил Фили, не прекращая прогулку. — Как ты думаешь, нам придётся сражаться, если нас схватят?

Гайлиен покачала головой. Она не была уверена в личностях новых гостей Элронда, но её инстинкты подсказывали, что это те самые люди, о которых Элронд упоминал, говоря о тех, кто не сочтёт их поиски разумными. Возможно, дело дойдёт до спора или даже до угрозы драки, но она сомневалась, что Элронд рискнёт пожертвовать жизнями ради удержания гномов. Что они могли сделать — держать их здесь вечно?

— Нет, Гэндальф мудрее. Он не позволит нам уйти, пока не будет уверен, что мы сможем сделать это без последствий. — Девушка мягко улыбнулась, глядя на маленького ребёнка, бегущего по коридору. У него были короткие тёмно-каштановые волосы и дерзкая, озорная улыбка, говорящая о том, что он убегал от кого-то... или от чего-то. И действительно, за ним по коридору мчалась женщина. Человек. — Дети — это отдельная раса, — добавила она, когда братья-гномы тоже обратили внимание на мать, преследующую своё дитя.

— Ты бы хотела завести своих детей? — спросил Фили.

— Я, честно говоря, никогда не задумывалась об этом, — откровенно ответила она. С момента трагедии эльфийка не помышляла о семье. Конечно, она играла с мыслью о любви, но эльфы, как правило, влюбляются лишь однажды в жизни. И подобная приверженность пугала её. — Не думаю, что смогу выносить ребенка. — Её низкий рост не позволял полноценно развиваться ребёнку в её чреве. Подвергать риску и своё, и здоровье ребёнка, ведь он не сможет расти, как положено, в её теле. — Я полагаю, от тебя этого ожидают, как от наследника.

— Да, если у Торина не будет своего наследника, — ответил он. — Но у меня ещё достаточно времени, чтобы найти кого-нибудь. Да и женщины-гномы не так уж часто встречаются.

— А я хочу двоих, — вставил Кили. — Двух мальчиков, похожих на свою мать. — Гайлиен тихонько усмехнулась над его нетерпением, ибо казалось, что юный гном уже немало думал об этой идее.

— И надеюсь, они будут с твоим характером, — добавила Гайлиен. — Боже, мне сложно представить вас обоих в роли отцов, но не сомневаюсь, что вы будете великолепны в этом деле. В каком возрасте гномы достигают совершеннолетия?

— Около семидесяти пяти, — ответил Фили. — Но в тридцать нас считают готовыми к бою.

— А сколько вам обоим лет?

— Мне восемьдесят два, — сказал Фили, указывая на себя, а не Кили. — Кили — семьдесят семь. — Гайлиен изумлённо приоткрыла рот. Кили всего два года как стал взрослым гномом? Неудивительно, что он ведёт себя так по-детски. Она тут же закрыла рот, не желая обидеть его. Даже Фили всего на несколько лет старше. Она же намного превысила возраст совершеннолетия для своей расы, который примерно соответствует возрасту гнома.

— Ты говорила, тебе около четырехсот шестидесяти, верно?

— Это молодой возраст для эльфа? — спросил Кили, не дожидаясь её ответа. Гайлиен кивнула в ответ на вопрос Фили.

— Да, примерно так. Для некоторых это молодость, — ответила она Кили. — Для эльфов, вроде Элронда и даже Гэндальфа, я всего лишь дитя, но я давно миновала возраст зрелости.

— И ты не замужем? — спросил Фили, но тут же изменился в лице, едва слова сорвались с его губ. — Прости, я не хотел... Я имею в виду, наверное, если ты бессмертна, то у тебя есть целая вечность на поиски мужа.

Гайлиен улыбнулась, давая понять, что не обиделась. Любопытство — не порок, — подумала она.

— Я не самая желанная девушка, — фыркнула она. — И я не бессмертна.

— Не бессмертна? — спросил Кили с изумлением и недоумением.

— Нет, я потомок людей и эльфов, и у меня нет стремления отплыть на Запад. Так что я умру в Средиземье смертью смертных. — Её тон оставался ровным, а улыбка — неизменной. Для неё это не была трагическая тема, а попросту реальность, с которой она примирилась много лет назад. Впрочем, подумав, она поняла, что партнёр-эльф — это то, что с ней вряд ли когда-нибудь случится, а смешение крови с другой расой снова создаст жестокую родословную для ребёнка. — Нам пора возвращаться в лагерь, мы и так задержались.

***

— И ты сам это сделал?

— Да, я.

Гайлиен переворачивает маленькую фигурку в руках. Она сделана из тёмного дерева и тщательно вырезана в форме медведя. Бофур, с его руками игрушечника, долго трудился над ней, чтобы не растерять ловкость, и с гордостью подарил её женщине, когда она увидела, как он наносит последние штрихи. Её большой палец мягко поглаживает только что отполированное дерево. Все детали, вплоть до зубов во рту медведя, проработаны до мелочей.

— Это потрясающе, Бофур. Неудивительно, что гномы славятся своим мастерством, — Бофур застенчиво улыбается, пожимая плечами, чтобы отмахнуться от комплимента. — Я бы очень хотела увидеть, что ты можешь создать, когда у тебя будут все инструменты, а не только нож.

— Я с удовольствием тебе покажу, — Бофур убирает нож в сумку. — Можешь взять его, если он тебе так понравился. Он мне больше не понадобится.

— Ты уверен? — Гайлиен смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— Да, конечно. — Бофур машет рукой перед собой. — Мне всё равно нужно освободить место в рюкзаке для следующего.

— Спасибо. — Она благодарно улыбается гному. — Я лучше спрячу его, чтобы не потерять. — Гайлиен расправляет ноги, перескакивает на другую сторону лагеря — который не так уж и велик — и кладёт медведя под несколько кусков ткани. Она нашла новый плащ для путешествия, после того, как выпросила его у Линдира. Он был явно раздражён ею после утра, и она не могла его винить, но он смирился с тем, что она тоже была потрясена увиденным. Аккуратно убрав деревянного медведя, она закрывает рюкзак, возвращается в центр лагеря и снова садится рядом с Бофуром и Фили.

Фили расчёсывает волосы, но оставляет косы в бороде. Она заметила несколько странных вещей в поведении гномов. Они никогда не распускали свои косы, по крайней мере, в её присутствии. И они никогда не трогали свои бороды. Она знает, что их бороды имеют для них огромное значение, поэтому, возможно, всё, что связано с уходом за ними, делается в уединении.

Ещё одна вещь, которую она находит странной, но не имеет смелости спросить, — это борода Торина. Он вполне способен отрастить бороду, так как его подбородок полностью покрыт густыми волосами, но он её не отпускает. Все остальные гномы, за исключением Кили, что она объясняет его молодостью, отращивают длинные бороды. Её мучает любопытство, но она не решается спросить, зная, что волосы — это очень культурная и личная вещь. А спросить короля, почему он не отращивает бороду, — всё равно что просто ударить себя ножом в ногу.

Говоря о волосах, она понимает, что её волосы всё ещё распущены и пряди падают ей на лицо. Они начинают становиться длиннее, чем ей хотелось бы, но она пока не будет их стричь. Она заканчивает завязывать их, как раз когда Гэндальф входит в лагерь, а за его спиной садится солнце. Она не видела его с прошлой ночи, и он выглядит не менее измождённым, чем когда уходил.

— С первыми лучами солнца, — говорит он Торину, который стоит слева от неё, сразу за Фили.

— С первыми лучами солнца? Тогда мы должны уходить? — спрашивает Торин. Гэндальф кивает. Его руки на посохе постоянно перехватывают его. Она замечает, что что-то его беспокоит.

— Я встречу вас на тропе через Туманные горы, — Торин кратко смотрит на Гайлиен, вспоминая её видение горного перехода. — У меня утром встреча, и это будет хорошим прикрытием для вашего отхода, — Торин медленно и решительно кивает, завершая обсуждение, и так же быстро, как и пришёл, Серый Волшебник уходит из лагеря, прихрамывая.

— Я ведь никогда не пойму этого человека, — размышляет Гайлиен. Фили поднимает бровь и слегка вздыхает, поднимая плечи.

К её удивлению, отвечает Торин.

— Иногда я сомневаюсь, что даже он сам знает, что делает, — Гайлиен улыбается, опираясь на руки, пока перед ней разжигают костёр.

ТГК: @domuscorvi