Сказание времён

Под покровом юной ночи Гайлиен возвращалась в лагерь. Когда-то её сердце принадлежало утру, когда первые лучи солнца ласкали землю, пробуждая мир к новому дню, полному надежд и приключений. Но после жизненного шторма ночь стала её тихой гаванью, местом умиротворения. Звёзды, некогда вызывавшие слёзы своей неземной красотой, теперь казались ближе, а чувства к окружающему миру обострились до предела. И это значило, что пора разжечь костёр, у которого она чуть не сгорела заживо в его жарком пламени.

Она свернула в один из коридоров, ведущих к гномьему лагерю, где собиралась провести остаток ночи, пока сон не сморит. Лёгкая улыбка тронула её губы при воспоминании о событиях дня. Могло быть и лучше, конечно, но все живы и здоровы, а карта прочитана.

Неожиданно её слух уловил голоса, доносившиеся с небольшого балкона в конце коридора. Кили, Фили и Дори вели тихую беседу. Понимая, что это не её дело, она хотела было пройти мимо, но вдруг услышала, как старший гном произнёс её имя. Наклонив голову, она остановилась, прислушиваясь к словам, доносящимся из-за приоткрытой двери. Её брови поползли вверх, когда она напрягла слух, чтобы разобрать разговор. Вернее, тираду Дори, ведь принцы молчали.

— Не стоит ей доверять, — шипел гном. — Это она привела нас под руку с Гэндальфом. Притворялась, что ненавидит эльфов, чтобы втереться к нам в доверие, а как только оказалась рядом с ними, тут же облепила Линдира, как банный лист! — хорошее настроение Гайлиен мгновенно испарилось, сменившись обжигающей волной гнева. — Уверен, она нарочно не рассказала Торину о троллях, надеясь, что те убьют нас, чтобы она могла заполучить больше сокровищ из горы!

Ей захотелось ворваться в комнату, разнести всё в щепки. Хотелось плакать, кричать, свернуться калачиком в комок. Она думала, что начала завоёвывать их доверие. Доверие Торина. Задача была сложной, но она делала всё, что в её силах, и вот, оказывается, Дори настолько ненавидит её, что заразил своей неприязнью двух её друзей. Неужели вся компания так к ней относится? Наверняка Бильбо — нет. И, возможно, Бофур, может быть, Ори.

— Ходяи разговоры о том, чтобы оставить её здесь.

Хватит. Она перестала подслушивать и поспешила прочь. Подбородок её задрожал, когда она пыталась сдержать слёзы, глаза забегали по потолку в отчаянной попытке остановить их. Она бы пережила, если бы кто-то её не любил — к этому она привыкла. Но чтобы люди, которых она начала считать друзьями, подозревали её в корыстных замыслах, в жажде наживы... А ведь она искренне верила, что Торин начал ей доверять.

С трудом сдерживая себя, она добежала до пустого коридора. Ударив кулаками по стене, она прижалась к ней лбом, губы её искривились в беззвучном рыдании. Всё вернулось — это удушающее чувство. Шёпот эльфов за спиной, обсуждающих её странности. Оценивающие взгляды мужчин, когда она проходила по улицам. Молодые люди, младше её вчетверо, называющие её девчонкой. Отказы в обслуживании в «престижных» тавернах.

Она сползла по стене, обхватив руками колени, прижав их к груди. Казалось, где бы она ни пыталась найти компанию, слова неприязни находили её повсюду. В смятении мыслей девушка не услышала приближающиеся тяжёлые шаги, пока они не раздались совсем рядом. Затем рядом с ней опустилась внушительная фигура.

Медленно подняв голову с колен, она посмотрела вбок. Двалин был последним, кого она ожидала увидеть. Ну, разве что после Дори. Двалин, казалось, был самым неэмоциональным из гномов. Его лицо всегда выражало суровость и серьёзность, как и подобает воину. Она попыталась вдохнуть, изображая спокойствие, но они оба понимали, что это бессмысленная трата усилий.

— Торин что-то сказал тебе? — спросил он, нарушив тишину. Гайлиен покачала головой.

— Нет.

Двалин ждал, что она продолжит, но женщина молчала. Он знал лишь, что видел, как Торин вернулся в лагерь, а затем Гайлиен в слезах ушла в другом направлении. Хотя, если подумать, Торин не выглядел таким уж расстроенным, как обычно после ссоры с кем-либо.

— Это какие-то женские штучки, в которых я не разбираюсь? — спросил гном, морща нос и показывая на неё рукой. Гайлиен с трудом сдержала смех, увидев растерянность воина, но снова покачала головой.

— Я просто подслушала разговор Дори с Фили и Кили, — призналась она. Теперь эльфийка чувствовала себя глупо, раздув такую бурю из-за слов одного гнома. Она просто позволила прошлому одержать над ней верх. — Обо мне, — добавила она. Двалин вздохнул и поднял одно колено, обхватив его руками.

— А, — произнёс он примирительно. — Дори — упрямый гном...

— Я думала, это его второе имя, — перебила она, пытаясь добавить немного юмора, теперь, когда она могла мыслить яснее. Двалин согласился.

— Да, но он упрямый из упрямых, — сказал он. — Он всегда недолюбливал эльфов и всё, что с ними связано. — Как и большинство гномов, — про себя добавила она. — И он не видит дальше собственного носа.

— Он обвинил меня в том, что я утаила от Торина информацию о троллях и привела вас всех к эльфам ради собственного удовольствия, — раздражённо сказала она. Несмотря на то, что компания была весьма своеобразной, Гайлиен была рада, что кто-то нашёл её и дал ей высказаться. По крайней мере, это Двалин, который, по её мнению, был достаточно разумен по сравнению с другими.

— Ну, я точно знаю, что это неправда, — сказал Двалин. Гайлиен склонила голову набок, размышляя над его словами. — Я был там, когда ты рассказала Торину о троллях. И я слышал, как он отмахнулся от этого.

Провидица слегка приоткрыла рот от удивления. Она не думала, что кто-то слышал их сквозь шум дождя. Она не знала, радоваться ей или нет тому, что кто-то знал, что это не совсем её вина. Конечно, она могла бы настоять, чтобы Торин ей поверил.

— Тогда почему ты не сказала остальным, когда они спросили, видела ли ты троллей? Ты ведь сказала Торину, так что твоей вины в случившемся нет, — продолжал Двалин.

— Именно поэтому, — указала она. — Потому что я сказала Торину. А он не послушал. Если бы я сказала остальным, что Торин знал об опасности, но проигнорировал её, это бросило бы тень на него. Я не думаю, что им понравится, что их лидер подверг их опасности, которую можно было избежать.

Мужчина кивнул, понимая её слова.

— Неужели тебе так важно, что они думают о нём? — удивился он.

— Не лично о нём, — призналась она. — Но я считаю Торина хорошим лидером и верю в наше дело. Люди совершают ошибки, и если я могу сохранить тех, кто мне дорог, я это сделаю.

— Значит, ты заботишься о Торине?

— Конечно, забочусь, — быстро ответила девушка. — Я забочусь обо всей компании, даже если они не отвечают мне взаимностью. Я обещала им помочь и горжусь своей верностью.

Двалин поднял руку в знак сдачи, видя, что девушка начинает терять самообладание.

— Я не хотел задеть твои чувства, — сказал он. — Просто не ожидал, что ты так близко к сердцу примешь эту задачу.

Возвращение утраченной горы Эребор, их дома. Она знала, каково это — быть нежеланной в собственном доме, быть вынужденной скитаться по миру, не зная, куда идти, кто протянет руку помощи, а кто захлопнет дверь перед носом. Просить подаяние или работу, и никогда не чувствовать себя своей, даже если обойдёшь все четыре стороны света.

— Я просто знаю, что значит не иметь дома. И даже если бы я не была частью этого похода, я считаю, что Торин заслуживает твоей преданности. И считаю, что все, кто отважился протянуть руку, зная, что в конце пути нас может ждать дракон, достойны уважения.

— Я знаю, что он не показывает этого, но Торин тоже уважает тебя, — сказал Двалин, наклоняясь вперёд и понижая голос до шёпота, словно гномий король мог его услышать. — Он знает, что у тебя нет причин помогать ему, но ты всё равно здесь.

Гайлиен улыбнулась, пытаясь скрыть её рукой. В тишине пустого коридора громко заурчал живот Двалина. эльфийка по-детски захихикала.

— Я голоден, — проворчал он, прижимая руку к животу. — Эта отвратительная зелёная кроличья еда — хуже не придумаешь.

Гайлиен поднялась и протянула руку воину. Он вскинул бровь, но принял её помощь. Ей с трудом удалось выдержать его вес, но она поставила Двалина на ноги. Девушке показалось, что он лишь проверяет её, и лукавая ухмылка на его губах только усилила её подозрения.

— Пойдём со мной, — приказала она.

Двалин шагал следом, покорно внимая её уверенному руководству, пока они углублялись в ночь, покидая лагерь.

— Куда мы идём? — прохрипел он, озираясь в тщетной надежде зацепиться взглядом за знакомый контур, который помог бы ему сориентироваться. Но тьма была однородной, поглощающей, и если бы не непоколебимая уверенность в каждом движении Гайлиен, Двалин заподозрил бы, что и она сама блуждает вслепую. Но Гайлиен шла, словно ведомая незримой нитью, и вскоре он понял, что его единственная надежда вернуться назад — держаться за её спиной, ведь просить помощи у эльфов он не намерен ни при каких обстоятельствах.

— Я думаю, нам необходимо основательно подкрепиться, — ответила провидица, лукаво улыбаясь. Двалин недоверчиво посмотрел на неё, но постепенно на его лице расцвела понимающая ухмылка. Мысль о пиршестве разожгла в нём нетерпение, и он ускорил шаг, вынуждая Гайлиен почти бежать, чтобы оставаться впереди и направлять его — иначе он непременно свернул бы не туда. Его рот наполнился слюной при мысли о еде, от которой не пахло травой.

Гайлиен повела его вниз, к кухне, которая, как она знала, в этот час пустовала. Двалин следовал за ней, как ребёнок, предвкушающий лакомство, и когда она распахнула дверь в просторное помещение, он протиснулся мимо неё, широко раскинув руки, и сдавленный возглас восторга вырвался из его груди. Одна стена была полностью заставлена винными бочками, напротив возвышались огромные печи, а в центре комнаты стоял массивный деревянный стол. В глубине виднелась арка, ведущая в кладовую.

— Разведи огонь, — приказала она Двалину, указывая на печь, рядом с которой лежала аккуратная поленница дров. Комната была погружена в густую тьму, но стоило огню разгореться, как факелы можно было бы зажечь без труда. Пока Двалин выполнял её просьбу, Гайлиен прошла в кладовую. И, как она и ожидала, там громоздились запасы свежего и вяленого мяса, картофеля и других яств, которые эльфы, очевидно, приберегали для себя.

Схватив тележку, она принялась наполнять серебряный поднос мясом. Всевозможные сорта, которые только смогла найти, и всё остальное, что, как она знала, они будут рады съесть. Теперь она почти верила словам Двалина о том, что лишь Дори и, возможно, ещё пара гномов придерживаются старых предрассудков. Она не знала, послушают ли Кили и Фили Дори, но даже если и так, она всё равно заботилась о них.

Когда тележка наполнилась доверху, Гайлиен медленно покатила её обратно на кухню одной рукой, а другую держала наготове, чтобы подхватить всё, что могло выпасть из этой горы провизии. Двалин не только разжёг печь, но и потрудился зажечь факелы. Комната наполнилась мягким, тёплым светом.

— Вот это уже больше похоже на правду, — прорычал он с голодным видом, когда тележка проехала мимо него. Он хлопнул в ладоши, потирая их в предвкушении. Девушка улыбнулась, ощупывая дверцу печи, чтобы проверить, достаточно ли она нагрелась. Ещё несколько минут.

— Я, кажется, выгребла почти все их припасы, — усмехнулась она, влезая на скамью. — Но я слышала, как у них животы урчат от голода, так что я решила, что лучше забрать всё.

— Слизкие эльфы кормят нас травой, когда у них закрома ломятся от добра, — он пренебрежительно махнул рукой в сторону еды, затем скрестил руки на груди и облокотился на стол. — Как ты вообще узнала, где здесь кухня?

Гайлиэн пожала плечами, опираясь на руки.

— Я бродила по коридорам однажды ночью, давным-давно, и случайно наткнулась на неё. Чуть не объелась орехов и ягод до отвала.

— Зачем Торин вызвал тебя и Бильбо раньше?

— У нас была встреча с Гэндальфом и Элрондом, — ответила она. По правде говоря, она не знала, что можно рассказывать, а что нет, но решила, что если Торин и поделится с кем-то секретом, то это будет Двалин. — Он показал им карту.

Двалин прищурился, его плечи напряглись.

— И что он смог нам сказать?

— Лунные руны, — ответила она. — Нам повезло, что мы прибыли в ночь, когда луна позволяет их прочитать. У Торина есть ключ, какая-то дверь, и на карте было указано, что дверь можно открыть в последний день Дурина.

— День Дурина? — переспросил он. — Это не так уж и далеко. — Он поднёс указательный и большой пальцы к подбородку, задумчиво перебирая бороду. Гайлиэн заметила татуировки на его пальцах и манжеты на ушах. Ей бы хотелось украсить себя в том же стиле.

— Нет, — согласилась она. — Но это вполне осуществимо, если мы не столкнёмся с большими трудностями.

Двалин соберался опустить руку, но вместо этого ткнул в провидицу пальцем.

— И именно для этого у нас есть ты.

Девушка слабо улыбнулась, кивнув в знак согласия. Но её настроение мгновенно омрачилось при мысли об остальных гномах.

— Как ты думаешь... Фили и Кили будут слушаться Дори? — спросила она робко. Её опасения казались пустячными — как у ребёнка, который боится переехать в новое место и не найти друзей. Но она не могла отделаться от мысли, что братья отвернутся от неё, и это огорчало её больше, чем она готова была признать. Двалин покачал головой, едва она закончила свой вопрос.

— Нет, — проворчал он. — Дори вечно пытается забить головы молодёжи всякой чушью, но их мать воспитала их сильными духом. Может, это и не очевидно, но они очень похожи на Торина в молодости. Кучка слов их не поколеблет.

— Так их упрямство может сыграть мне на руку?

Двалин хмыкнул, и уголок его рта приподнялся в усмешке. Гайлиен улыбнулась про себя, проверяя духовку и убеждаясь, что она достаточно нагрелась, чтобы ставить в неё мясо. Двалин помог ей, и вскоре духовка была заполнена до отказа. Гайлиэн окинула взглядом комнату, снова ища что-то.

Двалин проследил за её взглядом, скользившим по полкам, пока её глаза не загорелись при виде чего-то. Последовав за её взглядом, он и сам оживился.

— Мне нравится ход твоих мыслей!

Гайлиен достала с полки гору кружек, которые тоже предстояло унести. Двалин последовал за ней, взял остатки и выставил их на столе.

Кружек было гораздо больше, чем гномов и хоббитов, но она предположила, что каждому понадобится больше, чем одна. Пока еда готовилась за их спинами, они по очереди наполняли кружки вином из бочек. В конце концов они аккуратно сложили их друг на друга на дне тележки, оставив две для себя, чтобы не скучать, пока готовится еда.

— Итак, алкоголь, еда, — задумчиво произнесла она, отпивая вино, — боюсь, нам не хватает только гномки.

Двалин рассмеялся над её замечанием, и вино закапало на его бороду. Он на мгновение поднял свою кружку — быстрый тост.

— Думаю, этого вполне достаточно, — ответил он.

Когда еда была готова, они переложили её на большие серебряные блюда с металлическими крышками и водрузили получившуюся башню на верхнюю полку тележки. Большую часть пути они смогут везти еду на тележке, но до лагеря гномов придётся нести её в руках.

Двалин толкал тележку, а Гайлиен вела его обратно, чувствуя себя гораздо бодрее, чем раньше, но одна мысль по-прежнему не давала ей покоя.

— Двалин?

Воин-гном ответил лишь неразборчивым мычанием.

— Дори сказал, что были разговоры о том, чтобы оставить меня здесь...

— Что? — Двалин что-то проворчал себе под нос. — Наверное, просто разговор с Глоином. Не стоит беспокоиться, девочка, насколько я знаю, Торин не собирается тебя бросать. А вот насчёт хоббита...

Она толкнула его в плечо, почувствовав себя оскорблённой за Бильбо.

— Он лучше, чем ты о нём думаешь. И он не виноват в том, что случилось с троллями — Кили и Фили сами затащили его туда! — встала она на его защиту. — Без него нас бы, наверное, съели.

— Да, да, — пробормотал он, желая закатить глаза, но сдерживаясь в её присутствии. — И больше не ври о том, что ты видела, — предупредил он, не оборачиваясь. — Я знаю, ты хотела как лучше, но остальные могут не оценить, если ты не рассказала им о троллях. Им будет плевать, что ты всё рассказала Торину.

— Обещаю, — честно ответила она.

Добравшись до лестницы, Двалин осторожно сложил металлические блюда в её руки, и девушка прижала подбородком верхнее, чтобы они не сдвинулись, прежде чем он нагрузил свои руки. Кружки придётся подождать. Уже отсюда был слышен смех из лагеря, и в животе у неё заворочалось беспокойство.

Двалин сказал, что братья не так легко меняют своё мнение, но она не знала, что ещё Дори успел им наговорить. И кому ещё он рассказал о её «ошибках». Тем не менее она осторожно спустилась по лестнице, а Двалин следовал за ней. Аромат свежеприготовленного мяса был невероятно силён и распространялся вниз по потоку воздуха.

— Эй! — воскликнул Бофур, невидимый, но достаточно близкий, чтобы его можно было услышать. — Чем-то пахнет!

По лагерю прокатилась волна одобрительных возгласов. Кили поднялся со своего места на длинной скамье, ведомый запахом. Молодой гном обогнул лагерь со стороны лестницы. Он выждал мгновение, пока запах не стал нестерпимо сильным. Затем он увидел ноги Гайлиэн и Двалина, а в их руках — множество серебряных подносов.

— А что это, еда? — воскликнул Кили, спускаясь с последней ступени. Эльфийка, не отрывая глаз от серебристой крышки, одарила его улыбкой. Кили воспринял это как знак согласия и, подобно Двалину, предвкушая аромат, начал ощущать, как во рту скапливается слюна. Вопрос Кили привлёк внимание остальных, и воодушевлённые гномы задвигались, как раз в тот момент, когда Двалин и Гайлиэн прошествовали мимо.

— Ужин подан, господа! — громогласно объявил Двалин. Радостный гул прокатился по лагерю, и в мгновение ока подносы исчезли из рук гномов, крышки полетели в сторону, а нетерпеливые пальцы начали жадно хватать ещё дымящееся мясо. Сердце Гайлиэн исполнилось радостью, видя их довольные лица, за исключением разве что пары недовольных взглядов, с которыми она могла смириться. Она с удовольствием оглядела лагерь, наблюдая, как воины устраиваются на своих местах, серебряные тарелки небрежно лежат на земле, и все с аппетитом уплетают угощение, словно на пикнике. Внезапно вновь возник Двалин, словно из ниоткуда, с кружками в руках. — И это ещё не всё! — провозгласил он. Гномы снова встретили его слова ликованием, и вскоре все были обеспечены напитками.

Гайлиен и сама ощутила лёгкий голод, но не знала, куда приткнуться. Бофур устроился рядом с Бомбуром, который за считанные мгновения опустошал тарелки и, казалось, готов был откусить ей пальцы, вздумай она составить ему компанию. Кили и Фили сидели вместе, но она не была уверена, что её общество будет желанным. А ещё были Бильбо с Балином и Нори. Даже Торин, на удивление, расположился посреди лагеря рядом с Двалином, который уже успел найти себе место.

— Эй! Гайлиен! — позвал Кили, энергично махая ей рукой. Девушка на мгновение замерла, пытаясь расшифровать выражение его лица, но увидела лишь широкую, искреннюю улыбку, которая обычно озаряла его лицо. Она нерешительно направилась к ним, чувствуя прожигающий взгляд, как ей показалось, Дори, но решила пока не обращать на него внимания. Она опустилась между ними и взяла одну из сочных колбасок.

— Теперь ты мой кумир, — пробормотал Кили с набитым ртом. — Не может быть, чтобы Двалин знал, где всё это раздобыл.

— Я польщена, — шутливо ответила она. — По крайней мере, теперь я знаю, что путь к твоему сердцу лежит через желудок. — Она откусила кусочек и тихо застонала от удовольствия, когда сок пробудил все её вкусовые рецепторы. Конечно, орехи и фрукты хороши, но ничто не могло сравниться с хорошо приготовленной едой, такой как эта. Она посмотрела на Фили, который отхлебывал пиво.

— А эль и вино, видимо, путь к твоему, — добавила она, слегка округлив глаза, но закончила фразу смехом. Фили ухмыльнулся, бросая свою кружку на землю.

— А как же покорить сердце этой прекрасной дамы? — спросил Фили, наклоняясь вперёд и шутливо ткнув пальцем в её грудь. Гайлиен вскинула бровь, задумываясь над ответом.

— Завораживай меня историями, и я останусь рядом, пока не исчерпаю все твои рассказы, — ответила она. — Но помоги мне создать свои собственные, и я никогда не уйду.

Фили и Кили не придали особого значения её словам, посчитав их слишком поэтичными, и переключили разговор на другую тему. Она сделала долгий, медленный вдох, глядя на них. Если бы она не подслушала Дори ранее, она бы ничего не заподозрила, ведь они вели себя как обычно.

Но она знала, что её слова были сказаны от всего сердца. Сказки, которые она жаждала услышать, не обязательно должны были быть о войне, мести и павших королевствах, как те, что она читала в книгах. Ей нужны были приключения, которые были бы больше, чем её обычная жизнь. Кто-то, кто мог бы сидеть рядом с ней, делить с ней жизнь, достойную того, чтобы её прожить. Она ещё не встретила такого человека, но, честно говоря, и не прилагала особых усилий для его поисков.

Перед ней протянулась рука, Фили предлагал ей полный кубок.

— Выпей у костра, — сказал он с лёгкой иронией в голосе. Он помнил.

— Спасибо.

По другую сторону костра она почувствовала на себе новый взгляд. Частично скрытые пламенем, сидели Двалин и Торин. Воин бросил на неё мимолётный взгляд, но глаза Торина были неотрывно устремлены на неё. Она попыталась отвернуться, чувствуя неловкость от столь пристального внимания, но не смогла удержаться от того, чтобы не посмотреть в ответ. Она нашла в себе смелость удержать его взгляд на несколько мгновений. Торин медленно и решительно кивнул, и Гайлиен поняла, что это его способ поблагодарить её, пока он наслаждается едой и питьём. Гайлиен помнила предупреждение Двалина — она больше не будет лгать, чтобы упростить ситуацию.

ТГК: @domuscorvi