Глава 3
«Купол»
Новое утро началось с привычного, раздражающего звона будильника. Звук, как надоедливый комар, заполнил комнату, пробиваясь сквозь мои мысли. Я смахнула телефон с прикроватной тумбочки, нащупала кнопку «отложить» и уткнулась лицом в подушку, пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное.
Мистер Джонс. Эта мысль пронзила сознание, заставляя сердце пропустить удар. Сегодня пара у него. Старик точно найдет повод прицепиться ко мне. Больничный пролетел не ощутимо.
— Твою ж мать... — простонала я, зажмурившись от болезненного осознания.
Доклад. Тот самый, который я пыталась дописать в день отключения света. Конечно, его не существует. Мой дедлайн сгорел ещё месяц назад, как и надежда на спокойные каникулы. Перспектива отработок мрачно висела надо мной, как грозовая туча.
Мобильник зазвенел вновь, как будто насмехаясь над моей паникой.
— Просыпайся, буду через десять минут. Не копошись. Нет желания начинать этот день с выговора, — раздался ровный голос в трубке. Затем короткие гудки.
Я даже не успела вставить ни слова.
Заработала в ускоренном режиме, умудрившись уложиться в тайминг, но при этом выглядела так, будто не спала всю ночь. Разбитое лицо, спутанные волосы и усталый взгляд, который никак не удавалось спрятать за очками или косметикой.
Хорошо хоть за рулём не я — точно уснула бы по дороге.
На улице меня уже ждал он. Парень сидел за рулём, держа руки на руле, но смотрел не на дорогу, а в пустоту перед собой. Его лицо было бледным, а под глазами залегли тени.
В аудитории, как обычно, все разошлись по своим местам. Алекс, словно магнит, тут же занял своё привычное место на первом ряду. Едва он уселся, вокруг него быстро собралась группа девушек. Они сидели , повёрнувшись к нему, смеялись, перебивая друг друга, и кидали такие взгляды, будто он был главным героем романтической комедии. Алекс, привыкший к подобному вниманию, чувствовал себя в своей тарелке. Он что-то рассказывал, жестикулируя, и время от времени стряхивал с плеч невидимые пылинки, будто напоминая всем, что он здесь главный.
Я же поднялась наверх, в самый конец аудитории, туда, где было моё постоянное место. Последний ряд, у окна, с которого открывался вид на небольшой двор университета. Это место за годы стало моим личным островком спокойствия. Я опустилась на старую деревянную скамью и нащупала пальцами надпись, выцарапанную на парте. Вайнг. Моя фамилия, выведенная кривым, закрученным почерком.
На первом курсе, когда всё казалось таким сложным и запутанным, я решила оставить хоть какой-то знак о себе, словно заявляя: "Я здесь". Тогда это выглядело как нечто значимое. Теперь же, глядя на эти буквы, я слабо улыбалась. Какая-то часть меня была благодарна той самой "первокурснице" за это. А другая — слегка смущалась детского поступка.
Звонок прозвенел, и дверь в аудиторию скрипнула, пропуская мистера Джонса. Его фигура, сутулая и чуть неуклюжая, казалась ещё более громоздкой из-за трости, которая с глухим стуком касалась пола. Профессор медленно продвигался к своему месту у кафедры, а аудитория замирала в ожидании.
Его взгляд прошёлся по рядам, и я ощутила, как плечи сами собой напряглись.
— Мисс Вайнг, — его голос, хриплый и чуть раздражённый, прорезал тишину. Я подняла голову, прекрасно зная, что будет дальше. — Я надеюсь, что ваш доклад окажется сегодня у меня на столе? Или вы снова будете извиняться?
Я чувствовала, как лица всех студентов повернулись в мою сторону. Кто-то усмехнулся, кто-то просто наблюдал. Внутри кольнуло чувство вины. Доклад... Конечно, он должен был быть готов ещё давно. Но с моим вечным везением...
Ал смотрел куда-то в окно. Его соседка, чье имя я уже и не пыталась запомнить, гладила его затылок. Проходя мимо, к моим ногам упала серая папка. Друг вопросительно посмотрел.
— Вот, держи, — добавил он, с привычной улыбкой.
На папке крупными буквами было написано моё имя и тема доклада. Всё идеально оформлено, будто я лично потратила не одну ночь, готовя его.
— Ты когда успел? — прошептала я, обернувшись к нему.
Он ухмыльнулся и вернулся к своей соседке. Его рука скользнула по столу, а потом, как будто невзначай, переместилась на колено одной. Та, немного смутившись, только хихикнула.
Я качнула головой, улыбнувшись. Всё как всегда.
«И это тот человек, который жалуется, что его отшивают?» — мысленно закатила я глаза, возвращаясь на место.
Лекция началась. Монотонный голос мистера Джонса звучал как фоновый шум. Он двигался по классу медленно, задавал вопросы, но никто особенно не горел желанием отвечать. Мой взгляд скользил то по окну, то по полю блокнота, где я машинально рисовала завитки.
Становилось душно. Лекция казалась бесконечной. Как только прозвучал финальный звонок, я, не дожидаясь Алекса, быстро вышла из аудитории. Он наверняка задержится на своём первом ряду — такие места обязывают к дополнительным беседам.
Двор университета был почти пуст. Большинство студентов всё ещё находились в корпусе. Я направилась к своей любимой лавочке, в дальнем углу, где можно было спокойно сидеть в одиночестве. Достала из сумки пачку сигарет, зажигалку, и сделала глубокую затяжку.
Дым заполнил лёгкие, и я расслабилась. Этот момент тишины всегда казался особенно ценным. В голове прокручивались события лекции. Алекс и его бесконечные выходки. Мистер Джонс и его вечные вопросы. Всё казалось таким обычным, привычным.
Сигарета закончилась слишком быстро. Я стряхнула пепел, задумавшись, где задерживается Алекс. Обычно он уже стоял бы за моей спиной, выдавая что-то язвительное.
Недалеко ковылял мистер Джонс, опираясь на свою трость. Я наблюдала, как он медленно продвигался через двор. Это было немного странно — он редко появлялся снаружи.
«Что ж, наверное, я не единственная, кто решил проветриться», — подумала я с лёгкой улыбкой, глядя, как он скрывается за углом.
Друга всё ещё не было. "Что, опять застрял с одной из своих знакомых?" — я усмехнулась, нащупав в пачке ещё одну сигарету. Время шло, на улицу вышло множество студентов. В толпе виднелись знакомые лица, показался уличный музыкант, который часто играл в парке. Сегодня он и пара его приятелей сели недалеко. Загорелый парень, с рыжеватыми волосами так же был с гитарой и громко, жаловался на прослушивание, которое устроили сами. Все они тяжело вздыхали. Пару раз я поймала на себе взгляд, но не придала значения. Темноглазый, на перевес с гитарой, шлепнулся рядом.
- Диана? - начал он, но я резко перебила.
- Не верно. Чебе чего?
Он теребил в руках маленький пластик, и мешкался.
- Случайно не ты участвовала в рождественском хоре пару лет назад?
Господи, зачем он вспомнил этот позор? Мне так не ловко было стоять в холле главного корпуса и петь те песни. Если бы не зачет по парочке предметов, то я бы не согласилась.
- Ты чего тут ошиваешься? - Алекс явно был раздражен, присутствием парня.
- Просто спрашивал, про новогодний хор.
По легкой улыбке друга, поняла, что он вспомнил это. Даже умудрился заснять меня и показать Джефу. Удивления и смеха было достаточно.
- Один раз. Больше я на это не подпишусь.
Кудрявый подпрыгнул на месте и побежал к своим ребятам. Простые вопросы к нему, оставались без ответа. Найдя что-то , он оказался снова около нас. Алекс напрягся и приступил к нему, увеличивая дистанцию со мной.
- Да-да, помню о ее неприкосновенности. - выдохнул и протянул мне брошюру. - Мое имя Карл, наша группа в поисках вокалистки, приходи пожалуйста на прослушивание, думаю мы найдем компромисс.
В этот момент грозность блондина пропала. Новый знакомый тянул бумагу с адресом и другой информацией. Музыкант утащился к своим, пока блондин надрывал живот смехом.
- Чего смешного? Или ты хочешь сказать, что у меня нет голоса? Напомню, что из нас троих я выбиваю все очки в караоке.
- Подруга, спорить не буду, но ты в музыкальной группе, где почти все парни? Да он просто самоубийца.
Алекс только дернулся в сторону гитаристов, как я потянула его за волосы на затылке.
- Не зли меня. Вы начинаете уже надоедать с этой опекой. Меня обидели давно, и этого парня уже сто лет нет в моей жизни.
- Дело не в том, кто обидел. Зачем тебе общаться с другими парнями? Ведь у тебя есть мы. Недостаточно? Мы уже не такие отличные друзья?
Алекс опять переворачивает мои слова. Они единственные мои друзья. Да, петь где-то желания нет, но ощущения стеклянного шара выматывает.
- Мы не одобряем.
Кап. Это была последняя капля моего терпения в разговоре на эту тему.
- Если вы так яростно отгораживаете меня от мужиков, то изолируйте от себя. Я все сказала.
Ноги несли меня к воротам, Алекс бежал за мной и хватал за запястья. По началу хватка была вежливой, слабой, но кажется он вскипел. Мужская рука сжала намного сильнее и рывком потянула назад.
- Отпусти, мне больно.
- Отпущу и ты опять убежишь? Лина, мы не против, чтобы ты вступила в группу, но может мы найдем тебе другую?
Достали.
- Дай угадаю? Женскую группу, чтобы ты перетрахал там каждую?
Алекс сжал челюсти, но хватку не ослабил. Его пальцы горели на моей коже, а глаза потемнели от злости.
— Ты вообще себя слышишь? — его голос сорвался, и я вздрогнула. — Думаешь, я просто так это говорю?
Я вырвала руку, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Да мне плевать, почему ты это говоришь! — крикнула я, чувствуя, как в груди разливается злость. — Вам всем плевать на мои желания! Вы только и делаете, что решаете за меня, что можно, а что нет!
Его лицо исказилось.
— Да ты хоть понимаешь, какие они могут быть?! Я видел, как эти парни смотрят на тебя, Лина. Они не ищут вокалистку, они ищут игрушку!
— И ты, конечно, лучше знаешь, чего я хочу? — я горько усмехнулась, закипая ещё сильнее. — Ты же сам спишь с кем попало, тебе-то можно!
Алекс шагнул ближе, его дыхание было тяжелым.
— Не смей меня с ними сравнивать, — процедил он сквозь зубы.
— А если я хочу быть частью группы? Если хочу петь, а не сидеть на заднем ряду, слушая, как вы решаете за меня?
Он покачал головой, будто не веря своим ушам.
Мы стояли в паре шагов друг от друга, напряжение накалилось до предела. Я чувствовала, как внутри всё кипит – смесь обиды, злости и разочарования. Алекс смотрел прямо в глаза, но на этот раз в них не было привычного легкомыслия. Только ярость и что-то ещё... что-то, чего я не могла понять. Он сглотнул, но ничего не сказал. Я развернулась и пошла к выходу. Ал не стал меня останавливать. За воротами университета, старалась дышать ровно, но внутри все кипело. Гнев не утихал, а только разгорался сильнее.
— Веснушка!
Я подняла взгляд. У обочины, привалившись к капоту своей машины, стоял Джеф. Он вскинул брови, внимательно разглядывая меня.
— Ты чего такая злая?
— Просто день такой, — отмахнулась я, подходя ближе. — Что ты тут делаешь?
— Как что? Приехал тебя забрать. Ал должен был предупредить.
Я фыркнула. Джеф нахмурился и достал телефон. Его взгляд пробежался по экрану, потом он снова посмотрел на меня:
— Вы поругались?
— О, так он тебе уже и написал? — я скрестила руки на груди. — Молниеносно, как всегда.
— Лина... — голос Джефа стал мягче.
— Давай в машину, не хочу тут стоять.
Джеф кивнул и пошел к водительскому месту. Я плюхнулась на пассажирское сиденье, пристегнулась, но вместо того, чтобы успокоиться, закурила.
— Короче, — начала я, пока он выруливал на дорогу, — меня пригласили на прослушивание в одну музыкальную группу. А этот идиот Кен решил, что может запретить мне! Все из-за того, что там одни парни.
Джеф молча слушал, кивая.
— И что ты думаешь? — спросила, повернувшись к нему.
Он тяжело вздохнул:
— Думаю, что Алекс прав.
— Серьёзно?! Ты тоже за него?
Джеф сжал руль чуть сильнее, бросил на меня быстрый взгляд:
— Послушай, ты реально хочешь петь? Или это из-за того, что тебе просто надоело, что мы лезем в твою жизнь?
Я вздохнула, уставившись в окно.
— Ты вообще меня слышишь? Может, мне просто хочется хоть раз самой за себя решать?
Джеф помолчал, затем тихо добавил:
— Мы просто не хотим, чтобы ты ошиблась.
— А если я хочу ошибаться?
Он ничего не ответил.
Поездка до дома показалась бесконечно долгой. Джеф явно напрягся, но пока молчал, пока я, ухмыляясь, доставала из кармана сложенную брошюру.
— Что ты делаешь? — подозрительно спросил он.
Я развернула лист, нашла номер и набрала. Через пару секунд раздался бодрый голос Карла:
— Алло?
— Привет, это Лина. Я согласна. Приеду на прослушивание.
— О, круто! — Карл даже не скрывал радости. — Мы будем репетировать в гараже на Уиллоу-стрит, в субботу в пять. Подходит?
— Конечно. До встречи.
Я уже хотела нажать на кнопку завершения вызова, но Джеф внезапно схватил мой телефон и, прежде чем я успела среагировать, нажал «отбой».
— Ты что творишь?! — вспыхнула я, повернувшись к нему.
— Я не разрешаю.
Его голос был резким, почти приказным. Я замерла на секунду, не веря своим ушам.
— Ты... что?
— Ты не пойдёшь туда, Лина, — его глаза сверкнули предупреждающе.
Меня словно током ударило. Всё, что копилось внутри последние месяцы, вспыхнуло ярким пламенем.
— А ты мне кто, чтобы решать?!
— Друг!— повысил он голос. — Ты даже не знаешь этих ребят! Зачем ты вообще это делаешь?
— Потому что хочу! — воскликнула я.
— Нет, ты просто злишься на нас и назло идёшь к ним!
— И что с того?! Может, я устала от вашей постоянной опеки?! Может, я хочу хоть раз сама за себя решать?!
— Огонек, ты же знаешь, что мы просто...
— Просто хотите держать меня под стеклянным колпаком?! — я вспыхнула ещё сильнее. — Мне надоело, слышишь? Надоело, что вы двое всё за меня решаете, будто я не человек, а ваша собственность!
— Мы тебя защищаем.
— От кого, Джеф? От музыкантов? От собственного выбора?!
Он резко свернул на обочину и заглушил мотор. Повернулся ко мне, всё ещё сжимая мой телефон.
— От парней, которые тебя используют.
Я устало выдохнула и покачала головой.
— А может, хватит меня контролировать?
Наши взгляды встретились. В его глазах читалась злость, но где-то глубже — тревога.
— Отдай телефон, Джеф.
Он медлил, но потом всё же сжал губы и кинул его мне на колени. Остаток пути мы ехали в напряжённой тишине. Я смотрела в окно, стиснув зубы. Когда машина остановилась возле дома, я без слов вышла и захлопнула дверь чуть сильнее, чем требовалось. Джеф последовал за мной, явно не желая оставлять разговор незавершённым. В лифте мы молчали. Он стоял рядом, тяжело дыша, но ни я, ни он не сделали попытки заговорить. Лишь когда двери открылись на нужном этаже, он слегка наклонился ко мне:
— Лина...
Но я уже вставила ключ в замок, распахнула и, не оборачиваясь, громко и демонстративно захлопнула её перед его носом. За дверью повисла тишина. Несколько долгих секунд. Потом раздался приглушённый вздох и хлопок соседней двери.
Оттолкнувшись, я глубоко вдохнула. Сердце стучало слишком громко, а злость бурлила внутри, но я не хотела весь вечер зацикливаться на этом разговоре. Лучше заняться чем-то полезным.
Сначала взялась за уборку. Протёрла пыль на книжных полках, хотя руки дрожали от раздражения. Запустила стирку, собрав все вещи, которые уже давно надо было постирать. Приготовила пасту на ужин, но аппетита не было. Даже сделала пару записей в дневнике, но быстро поняла, что просто повторяю в тексте одни и те же мысли. Тогда я решила отвлечься другим способом. Подойдя к шкафу, я вытащила оттуда старые дневники. Разложила их перед собой и открыла первый.
Мой детский дневник — розовая потрёпанная обложка со стразами и наклейками, которые я когда-то с восторгом клеила. Пролистывая страницы и наткнулась на вклеенные фотографии. На них был Ник. Листая страницы, пробегала взглядом по детским каракулям.
"Сегодня мы с Ником строили замок из песка. Он сказал, что это наш дом, и никто нас отсюда не выгонит! А потом я случайно уронила ведёрко, и он развалился... Ник сказал, что это было землетрясение. Мы долго смеялись и решили построить новый."
Всё было так просто тогда.
"Сегодня Ник сказал, что когда вырастет, он будет капитаном корабля! Мы построили плот из диванных подушек, и он дал мне самое важное задание — быть его штурманом. Я должна была следить, чтобы мы не врезались в айсберги. Ник говорил, что в опасный момент он спасёт меня, как настоящий капитан. Но корабль всё равно перевернулся, и мы упали на пол. Было очень весело!"
Невольно улыбнулась. Кажется, он всегда был тем, кто придумывал приключения. А я просто верила ему.
Дальше...
"Сегодня мы ели мороженое. У Ника всё потекло по рукам, и мама сказала, что теперь он — мороженый монстр. Он пытался меня догнать, а я убегала, крича, что монстры меня не поймают!"
Обводя пальцем эти слова, пыталась нащупать прошлое. А потом наткнулась на запись, которая была не такой радостной.
"Родители сказали, что Ник уехал. Они говорили что-то про новый брак его матери, но я не поняла. Ведь видела его вчера. Почему он не сказал?"
"Прошло много времени. Я не знаю, где Ник. Наверное, он меня забыл."
Воспоминания хлынули лавиной. Как долго я тогда ждала хотя бы весточки. Как часто смотрела на улицу, надеясь, что вдруг вернётся. Но он не вернулся. Где-то там, далеко, Ник жил свою жизнь. А я — свою.
Шли фотографии с родителями — праздники, семейные поездки. Наш пикник у озера, где я смешно измазалась мороженым, день рождения, где папа нёс меня на плечах, новогодние праздники, где мы втроём у ёлки.
Отложив первый дневник, я взяла следующий. Этот был уже из подросткового возраста. Почерк стал размашистым, небрежным. На фотографиях чаще всего мелькали Алекс и Джеф. Мы всегда были неразлучны, но потом наткнулась на снимок, который мне не хотелось видеть. Лео. Зубы заскрипели. Высокий, с тёмными волнистыми волосами, карими глазами, он всегда носил лёгкую щетину, из-за чего выглядел старше. У него была эта уверенная полуулыбка, от которой у меня когда-то замирало сердце. Тогда считала, что это больше, чем просто первая любовь, но правда была другой.
"Лео изменил мне. Просто взял и предал. Я случайно увидела их в кафе — его и какую-то девушку. Они сидели за одним столом, он держал её за руку, смотрел так, как раньше смотрел на меня. А потом поцеловал. Я просто стояла, не в силах пошевелиться. А когда он меня заметил, лишь пожал плечами: «Ты слишком драматизируешь». Серьёзно? Я для него ничего не значила? Я была для него просто игрой?!"
Внутри всё ещё разливался тот знакомый холод.
"Мне всё равно. Я больше не чувствую боли. Всё кажется размытым. В голове только шум. Я пью – и на несколько часов становится легче."
Помнила, как алкоголь стал моим способом заглушить боль. Как я уходила в вечеринки, в шумные компании, лишь бы не оставаться одной. Как Алекс и Джеф вытаскивали меня из баров, как я рыдала у Джефа в машине, твердя, что без Лео я никто. А потом – несчастный случай.
"Я не помню, как это произошло. Всё слилось в один момент. Только боль, крики, мигалки скорой. Говорят, я упала с лестницы, неудачно ударилась. Несколько рёбер сломаны. Лопнувшая селезёнка. Операция."
Сжала дневник ещё сильнее.
"Я боюсь. Мне страшно. Когда я закрываю глаза, мне кажется, что я снова падаю. Что снова чувствую эту боль, будто во мне снова ковыряются руки в перчатках. Паника душит. Я не справляюсь."
"Джеф ночует у нас. Он говорит, что я не одна. Что он рядом. И мне становится чуть легче."
"Я не знаю, сколько ещё смогу так. Паника накрывает внезапно – среди ночи, днём, когда никто не ждёт. Даже когда я просто сижу в комнате. Сердце колотится, воздух не проходит в лёгкие. Мне кажется, я схожу с ума."
На полях этой записи виднелись смазанные чернильные пятна. Я помнила, как тогда мои руки дрожали, когда я писала это.
"Алекс говорит, что я всё преувеличиваю. Что мне просто нужно отвлечься. Он ведёт себя так, будто ничего страшного не происходит. А может, ему просто страшно видеть меня такой? Джеф, наоборот, рядом. Говорит, что это пройдёт. Что мне нужно время. Но сколько ещё?"
Следующая страница была исписана корявыми строчками, словно я торопилась записать мысли, пока они не исчезли.
"Сегодня мы с Джефом долго говорили. Он рассказал, что когда был младше, у него тоже были свои демоны. Что он понимает, каково это – бояться самого себя. И что я не одна. Он говорит, что если вдруг станет совсем плохо, я могу просто дотронуться до него, и он будет здесь."
"Алекс реагирует иначе. Он просто делает вид, что всё в порядке. Но я вижу, как иногда он напрягается, когда я слишком долго молчу или вдруг вздрагиваю от резкого звука. Иногда мне кажется, что он хочет сказать что-то важное, но в последний момент передумывает. Он не знает, как мне помочь, и это злит его. А ещё больше злит то, что Джефу удаётся то, чего не может он."
"Первая встреча с психологом. Это было ужасно. Я не хотела говорить. Не хотела признаваться, что мне страшно. Но потом... потом стало легче. Мне сказали, что это нормально – бояться. Что я не сломана. Что это можно исправить."
Вспомнила тот день. Как впервые за долгое время ощутила крошечную надежду.
Взгляд скользнул по дальнейшим записям.
"Я больше не пью. Я стараюсь. Джеф говорит, что гордится мной. Алекс просто закатывает глаза и бросает что-то вроде «Ну наконец-то». Но в его голосе слышится облегчение."
Я, Алекс и Джеф на каком-то празднике. Алекс, как всегда, выставляет себя важной персоной, я смеюсь, а Джеф стоит чуть в стороне, наблюдая за нами. Провела пальцами по снимку и закрыла дневник. Как бы я ни злилась на них, как бы ни раздражала их опека – они были там, когда мне было хуже всего.
Захлопнула дневник и села на пол, прислонившись спиной к кровати. Мысли снова вернулись к Нику.
Сколько можно? Сколько можно таскать в себе эту тоску?
Достало.
Я закрыла глаза и представила, каким бы он был сейчас. Кажется, если бы Ник был рядом, он бы понял. Не стал бы учить жизни, не держал бы меня под стеклянным куполом, как Алекс с Джефом. Он бы просто был рядом — без условий, без давления. Поддержал бы. Уверена в этом. Открыла глаза и посмотрела в пустую комнату.
— Хочу его увидеть, — прошептала я.
Не знаю, что это — импульс, порыв, желание уцепиться хоть за что-то родное... Но внутри всё вспыхнуло. Чётко, ярко. Я хочу его найти. Меня переполнила уверенность. Не тревога, не сомнения. Желание. Настоящее, живое.
Ник. Где ты?