Глава 2
«Глаза»
Тяжелые веки с трудом поднялись. Светлые стены ослепили, а стерильный запах больницы резал нос. Не здесь я хотела проснуться. Наверняка Алекс уже порвал того парня. Бедолага.
Правой рукой нащупала кнопку вызова медперсонала. Вскоре вошли две медсестры и провели осмотр. Одна перевязала мне руку и вышла.
- Как ты себя чувствуешь? - волнительно спросила.
- Хорошо, почти ничего не болит. Можно мне мой телефон и подготовьте бумаги о выписке.
Девушка с удивлением взглянула и поправила одеяло.
- Позову врача. Такие вопросы оговариваются с ним.
Меня оставили одну. Тишина гуляла по стенам и не внушала спокойствие. Терпеть не могу больницы. Ни разу не влекли за собой приятные события. Эти места пропитаны болью и горем. Дома будет намного легче.
- Молодой человек, ведите себя спокойно. - прошипел мужчина в белом халате, который запнулся о друга.
- Простите. - приподнял руки и повернулся ко мне, - Ты хоть раз можешь пролежать в больнице столько времени, сколько рекомендует врач?
Мужчина прокашлялся и перебил блондина.
- Ваш брат прав. Сотрясение лучше наблюдать в больнице, где соблюдаются все нормы.
Эти двое смотрели на меня с укоризной. Все это я прекрасно понимала, но дома намного лучше. Там стены не заставляют меня сходить сума.
- Принесите мне бумаги. Обещаю приезжать на все осмотры своевременно.
Он тяжело вздохнул и вышел, игнорируя тяжелый взгляд Ала. Друг мерил палату шагами и бубнил под нос, только изредка замолкал и отвечал на сообщения с легкой улыбкой. Кабель. Не нужно и на картах гадать кем может быть его собеседник, точнее собеседница.
Минуты томительно длились. Алекс устроил мне молчанку. Посмотрим насколько его хватит.
- Вот бумаги, рецепт на лекарства и ваши вещи. - протянул все мне.
Одним движением все было подписано. Док коротко объяснил на счет препаратов и назначил рекомендации. Мне нужны покой и тишина. Теряя последние капли терпения, выпроводила мужчин в коридор и сняла с себя больничную одежду. Срочно нужен душ. Я насквозь провоняла этим местом. Мои вещи выглядели не лучше. Джины местами сильно потерлись еще при первом падении, лямка топа пострадала скорее всего от второго. Голова все еще гудела. Нащупала две шишки на голове. Небольшая около лба. Вторая, намного больше, на затылке. Движения получались болезненными и скованными.
- Лина, возьми мою рубашку, чтобы прикрыть... - запнулся.
- Сейчас выйду. Прекрасно вижу, что выглядит это все плохо.
Засунула, сложенные бумаги в карман и вышла к этим двоим, придерживая топ, который так и наровился сползти вниз.
В руках друга была светлая рубашка, которую он всегда возил с собой в машине, как запасную, для свиданий. Тело не слушалось и пошатывалось.
- Заберите меня домой. - проскулила, сдерживая слезы от досады.
Врач еще раз повторил свои назначения и пожелал хорошего дня. Алекс помог дойти до машины и аккуратно выехал на дорогу.
- Это из-за меня в тебя влетел тот парень. Прости. Перенервничал и резко дал газу. Он вылетел прям передо мной. Я то успел затормозить, а вот этот придурок нет. Засмотрелся на меня.
Я не злилась ни на кого. Сил не было. Город плыл за окном. Улицы переполнены людьми. Все это выглядело, как муравейник. Беготня.
- Родителям звонил?
- Думал об этом, но посчитал, что ты не обрадуешься рыдающему лицу матери у своей койки.
Я кивнула и накрыла лицо руками. Голова все так же болела. Тихая музыка, немного отвлекала от происходящего. Сейчас приеду домой и все будет лучше. Тошнит. Нужно будет заказать доставку на вечер. Показался жилой комплекс, где на парковке стояла моя малышка. Врач рекомендовал не садиться пока за руль. Как и всегда рядом с ней стоял серый джип Джефа. Дома или уехал без нее?
- Чуть позже можем сходить перекусить. - Алекс припарковался.
Нет сил отвечать. Слишком сильно устала. Волосы пропахли больницей. Кудри спутались между собой после последних событий. Прихрамывая мы дошли до двери. Спасибо, что лифт работает. Ключи звенели в мужских руках. Раздражал любой звук. Дверь лифта открылась и друг быстро справился с моим замком. Родной запах ударил в нос и я села на пол.
- Тебе плохо? Принести воды? - мельтешил вокруг меня Ал.
- Господи, успокойся. Я просто расслабилась и села в прихожей своего дома.
Блондин буркнул и прошел в комнату. Просидев еще немного, поплелась к своей кровати. Только хотела присесть, как в дверь затарабанили. Умоляющий взгляд атаковал друга, но он слишком был увлечен перепиской.
- Иду! - крикнула с явным раздражением и потащилась обратно.
Не успел щелкнуться затвор замка, как темноволосый друг схватил меня в объятия и всматривался в каждый синяк и ссадину. Голубые лаза смотрели в упор. Красивый.
Молчание пробивало током мою кожу. Точно ударилась головой.
- Сам выйдешь или мне подойти? Хуже будет. - басистый голос обратился к Алу.
- Я извинился перед Линой. Она не имеет претензий. - друг вышел к нам с поднятыми руками. - Не горячись. Может выпьем?
- Это обязательно. - тяжело выдохнул. - В больнице, не трогал тебя, чтобы не разводить шумиху, но ты же понимаешь, что свое получишь?
Блондин подошел ближе с опущенной головой. Руки брюнета ослабили хватку и раздали замок. Голубой омут сверлил его. За все время нашей дружбы, пару раз приходилось влетать в их стычки и разнимать. Не хотелось бы повторения после всех событий. Здоровая лапа, словно медведя, взмыла вверх и наказала подзатыльником.
- В этот раз легко отделался. В следующий раз все зубы пересчитаю. - пригрозил.
Алекс поежился и спрятался за моей спиной. Краем глаза заметила свое отражение настенном зеркале. Слипшиеся кудри, синяки и небольшие ссадины. Мне были понятны переживания Джефа. Он всегда был более внимателен ко мне и старался оберегать. Высказав несколько угроз в адрес блондина, он поставил рюкзак на пол. В сумке прятались несколько банок пива, которые извлекли массивные руки.
- Тебе нельзя. - с издевкой обратился ко мне брюнет. - Не чего было глазами хлопать.
Опять прячет переживания за колкими фразочками. Алекс любезно забрал напитки и мы прошли на кухню. Никотиновая ломка слегка придушивада.
- Колючку свою давно поливала? - Джеф брезгливо ткнул в цветок зажигалкой.
- Иголка. - закатила глаза. - Вчера поливала, перед тем, как Ал заехал за мной.
Ребята заулыбались. Теперь была наша привычная обстановка. Прокуренная кухня, выпивка и рассказы р похождениях Алекса.
- Сколько ты еще будешь об этом говорить. Все истории, почти, одинаковые, только имена девушек изредка меняются. - брюнет пихнул его в плечо.
- Это лучше чем быть девственником.
Он явно задел его этими словами, хотя и не были правдой. Да, Джеф несколько раз за все время состоял в отношениях, но они были долгими, если сравнивать с Алексом.
- Благодаря этому, моя вероятность подцепить что-то от какой-то шлюхи, равна нулю.
Блондин пытался ответить на язвительность друга, но получалось явно плохо. Безобидные перепалки. Заполненная кухня смехом и дымом, окончательно успокоили меня. В какие-то моменты я подвисала и пропадала из этого мира в свои мысли или пустоту. Изредка Джеф дергал меня за рукав рубашки. Точно, совсем забыла сходить в душ и переодеться. Обеспокоенный небесный свод, молил о честных ответах на немые вопросы. Алекс лишь иногда мог втиснуться в такой разговор. Не хватало эмпатии.
- Пойду в душ, больницей воняю. - стул подо мной скрипнул.
Парни кивнули. Пиво, что купил Джеф, почти закончилось. Быстрые они. Пыль с пола прилипала к ногам. Надо заказать клининг. Полотенце из шкафа потащило за собой еще парочку и старый блокнот, который всегда прятала от лишних глаз. Потертая обложка и закрученные углы напоминали о его долголетии. Именно в него всегда записывала свои ключевые моменты жизни. Горло душило от всплывающих эпизодов. Надо будет написать о вчерашнем дне, когда парни уедут. Скомканная пижама, составила компанию полотенцу в моих руках. Парни притихли, говорили шепотом, чем насторожили меня. Секреты? Возможно, но что эта за тема, которая спрятана от меня? Моя рыжая голова показалась на кухне и ребята умолкли.
- Огонек, ты чего? - Джеф певел взгляд. - Мы думаем заказать ужин? Тебе азиатскую?
- Именно, только побольше. Готова целую корову съесть.
Широкая улыбка и большой палец друга. Вечерело. Мы так долго просидели? Тогда не удивительно, что пива не осталось. После душа сделаю лимонад.
Вода била в плитку, оглушая своей громкостью, словно пыталась утопить в себе каждый звук, каждую мысль. Пар клубился тяжелыми облаками, оседая на стенах, откуда капли падали, как секунды, медленно, неумолимо. Горячие струи жгли кожу, как тысячи крошечных иголок, но я позволяла им, даже требовала большего. Руки терли тело до боли, до алой полосы, до ощущения, что я смогу смыть эту липкую грязь больничной койки.
Но нет, запах не уходил. Этот отвратительный запах стерильности и страха. Я слышала их голоса — вежливые, но равнодушные. Их руки, такие правильные в белых перчатках, копались во мне, как в сломанной машине. Кто дал им право? Я не хочу этого вспоминать.
Вода забилась в рану на плече, и боль отозвалась глухим толчком, словно кто-то пробил дыру в моем теле. "Хватит, хватит," — шептал внутренний голос, но я не слушала. Волосы липли к лицу, стекали водой в глаза и рот, но это не имело значения. Ногти впивались в кожу, сдирая верхний слой, смешивая боль физическую с той, что рвалась изнутри.
Я вспомнила, как Алекс смеется, называет меня "индианкой", когда видит эти пятна на коже. Но сейчас эта мысль казалась чужой, ненужной. Джеф... его молчание всегда говорило больше, чем любые слова. Он бы понял. Он бы не вызвал их.
Грудь сдавило, будто кто-то обвил меня стальной проволокой, закручивая сильнее с каждым вдохом. Вода еще оставалась прозрачной, но внутри меня уже бурлила темная, густая грязь. Она заполняла легкие, тянула вниз, лишала возможности дышать.
Руки перестали двигаться. Одна бессильно упала вдоль тела, другая цеплялась за плечо, как за последнюю точку опоры. Капли стекали с кончиков пальцев, а я смотрела, как они исчезают, как будто это были мои последние силы, покидающие меня.
"Вытащите меня отсюда," — этот крик звучал только в голове. Вода продолжала течь, беспощадная, равнодушная. А мир вокруг сужался до тесной, липкой пустоты.
— Лина, ты скоро? Уже еду привезли, — голос Джефа пробился через шум воды, а затем последовал стук. — Все нормально? Если не поторопишься, Алекс прикончит твою лапшу.
— Выхожу! И передай Кену, чтобы он держал свои ручонки при себе, — мой голос звучал спокойно, даже слишком. Ложная уверенность давила на грудь, как плохо сидящий корсет.
За дверью раздалось шуршание. Он не ушел.
— Ты точно в порядке? — теперь голос стал тревожным, слишком мягким, будто он боялся услышать правду.
— Все в норме, просто задумалась, — ложь прозвучала легко, словно отрепетированная.
Шум воды прекратился, словно кто-то оборвал единственный спасительный звук. На мгновение стало слишком тихо, эта тишина глухо отдавалась в ушах. Я подняла взгляд. В мутном зеркале уставшее лицо смотрело на меня. Бледное, с красными пятнами от горячей воды, а глаза... глаза будто принадлежали другому человеку.
Спутанные рыжие волосы липли к щекам, напоминали тряпки, а кожа была красной, местами исцарапанной до алых полос. Ссадины горели, как свежие ожоги. В некоторых местах уже начинали проступать синяки, медленно, лениво расползаясь по телу, как тени.
Пижама наспех наброшена, но она больше напоминала маску — нелепую попытку прикрыть следы того, что не спрячешь. Мокрые волосы оставляли капли на полу, и каждый шаг давал это тихое, раздражающее "хлюп-хлюп".
Дверь скрипнула. Не резко — осторожно, будто сам воздух боялся потревожить эту хрупкую оболочку моего спокойствия.
Я замерла, как зверь, почуявший ловушку. Не хватало еще, чтобы он вошел, увидел. Чтобы понял.
— Лина? — голос за дверью стал мягче, но от этого только хуже.
— Уже иду, Джеф, правда, — голос звучал ровно, но руки дрожали, не находя, за что ухватиться. Треск пижамной ткани под пальцами отрезвил. Глубокий вдох, через нос. Выдох.
Я дотянулась до двери, пытаясь заставить себя улыбнуться. Слишком большая улыбка? Нет, лучше просто равнодушный взгляд. Всё нормально. Всё под контролем.
— Ал, надеюсь, ты не подписал смертный приговор? Где моя лапша? — я попыталась шутить, но голос звучал натянуто.
— Ты про эту? — Алекс поднял коробочку с лапшой, открывая её с самым довольным видом. — Наша выдра проголодалась?
Я кинулась к нему с громким возгласом и выхватила ужин из рук. Алекс засмеялся, пытаясь притворно защитить добычу, но тут же сдался. Джеф наблюдал за нами, расслабленно, но с какой-то тяжестью во взгляде.
— Позвоню сантехнику, чтобы тебе убавили горячую воду, — его голос прозвучал слишком спокойно, но горечь в интонации пронзила меня, как тонкий ледяной кинжал.
Я застыла на миг, как будто он ударил прямо в сердце. Синие глаза обожгли, даже не глядя в мою сторону, а потом медленно поднялись и встретились с моими.
— Посади её сразу на цепь и закрой в четырёх стенах, — протянул Алекс, пытаясь снять напряжение. — Веснушка всегда была похожа на креветку после душа.
Его шутка была грубой, но спасительной. Джеф вздохнул, покачал головой и отвернулся.
— Быстрее ешь, иначе отберу твою еду, — Алекс ткнул палочками для еды в мою сторону, словно это был вызов.
Но атмосфера уже треснула, как старое стекло. Неловкое молчание окутало комнату, и жалкие попытки говорить о пустяках только раздражали. Алекс бросал в воздух фразы, не получая отклика, и замолкал. Шум с улицы, доносившийся через приоткрытое окно, путал мысли.
Я чувствовала, как Джеф снова анализирует меня — мою кожу, осанку, дыхание. Его взгляд был слишком внимательным, слишком точным. Словно я не человек, а машина в его мастерской. Раздражение росло, но я молчала.
Я потянулась за стаканом воды, стоявшим на гарнитуре, но едва пальцы коснулись холодного стекла, тело сковало резким спазмом. Рука дрогнула, и стакан упал, ударился о край стола и откатился, не разбившись. Вода растеклась по полу, но я уже ничего не видела. Всё вокруг поплыло, словно густой туман затянул комнату.
В груди разгорелся невыносимый огонь, будто что-то острое и горячее рвало лёгкие изнутри. Я судорожно втянула воздух, но он застрял в горле, превращаясь в удушающий комок. Горло сжалось, как будто в него вцепились невидимые кольца, каждое из которых затягивалось всё туже.
Тело трясло. Каждая мышца словно жила своей жизнью — судороги перекатывались волнами от рук к ногам. Ноги отказали, и я рухнула на пол. Холодная плитка обожгла кожу, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось внутри. Я пыталась вдохнуть снова, но воздух словно исчез, а вместе с ним исчезал и мир вокруг.
В ушах глухо стучало сердце, слишком громко, слишком быстро. Звук бился о стены черепа, заглушая всё. Голоса Алекс и Джефа доходили сквозь этот гул, обрывками, как далекие эхо:
— Лина! Чёрт, дыши!
Картинка перед глазами расплывалась, превращаясь в смесь светлых и тёмных пятен. Голова кружилась, а тело будто уходило из-под контроля. Внутри всё сжималось и рвалось одновременно. Руки дрожали так сильно, что я не могла их удержать на полу.
Я услышала, как рядом скрипнули половицы, и в следующую секунду чьи-то руки обхватили меня. Голубые глаза Джефа появились в поле зрения — резкие, пронзительные, как нож.
— Смотри на меня, Лина! — его голос пробивался сквозь гул в ушах. — Ты дома! Всё хорошо, просто медленно дыши!
Медленно? Он издевается? Я пыталась вдохнуть хотя бы немного воздуха, но грудь жгло, как будто внутрь закачали кипяток. Каждая попытка дышать была пыткой, а каждое движение — адской болью.
Алекс кричал что-то сзади, его лицо мелькало в поле зрения. Я видела, как он размахивает телефоном, но всё это было как в замедленной съёмке.
— Всё, я вызываю скорую! — услышала я его отчаянный крик.
— Нет, не вздумай! — рявкнул Джеф, удерживая меня одной рукой, другой стараясь остановить дрожь моего тела.
Мир вокруг сужался до этих двух голосов. Их лица расплывались, как на плохо сфокусированной фотографии.
— Веснушка, ты не одна, слышишь? Мы рядом, всё будет хорошо, только не отключайся! — Джеф говорил, почти крича, но его слова пробивали эту пелену.
В какой-то момент паника отступила на крошечный шаг. Дыхание стало чуть глубже, но грудь всё ещё саднило, словно острые когти царапали изнутри. Я медленно возвращалась в реальность, но силы уходили.
Сквозь шум в голове пробилась ещё одна мысль, колючая и горькая: "Опять. Всё снова. Я опять подвела их."
Картинка перед глазами окончательно погасла, и я почувствовала, как мир вокруг исчезает, оставляя только холод пола и слабое, но ровное биение моего сердца.
Темная комната. Моя комната. Поводов для паники намного меньше. Тихое сопение рядом заставило повернуть голову. Джеф уснул сидя на полу, рядом с кроватью. Его рука крепко держала мою. Экран телефона загорелся от очередных уведомлений, но он не дернулся. Короткие волосы торчали в стороны. Брови нахмурены. Совсем не меняется. Пытаясь повернуться на бок, друг поднял голову и моргнув несколько раз, уставился на меня.
— Всё хорошо?
Я коротко кивнула, стараясь не встречаться с его взглядом, но, несмотря на это, ловила мельчайшие движения на его лице.
— Ты как? — голос был мягким, но в нём звучала осторожность, будто он боялся сломать что-то невидимое.
— Я нормально, — соврала я, чувствуя, как горло всё ещё першит, а голос звучит сипло. — Можешь воды принести?
Джеф моментально вскочил, его движения были быстрыми и резкими, как у человека, который не знает, куда себя деть.
— Курить не хочешь? — бросил он через плечо, уже скрываясь за дверью.
На кухне громыхнули стаканы, потом послышался звук льющейся воды. Через минуту он вернулся, неся стакан и старую пепельницу. Когда я купила её? Лет пять назад? Она уже тогда была потёртой, как будто у неё была своя история, о которой я никогда не узнаю.
— Алекс уехал? — спросила я, забирая стакан. Вода была холодной, и это приятно обожгло ладони.
— У меня спит, — Джеф поставил пепельницу на стол рядом со мной. — Я его выгнал. Всё без умолку говорил про врачей.
Я тихо вздохнула. Ал всегда выглядел равнодушным, как будто всё происходящее его не касалось. Но стоило чему-то пойти не так, и он тут же начинал перегибать палку своей тревогой, направляя её туда, где она была совершенно не нужна.
Джеф был другим. Он переживал постоянно, даже когда казалось, что причин для этого нет, но при этом в критических ситуациях умел держать себя в руках. Холодная голова и спокойный взгляд — то, что сейчас держало меня на плаву.
Никакой золотой середины с ними не было. В этом странном балансе я всегда оказывалась посередине, разрываясь между благодарностью и раздражением.
Я сделала глоток воды. Она была слишком холодной, и от этого горло заболело ещё больше, но я промолчала. Джеф сел рядом, но не смотрел на меня. Просто сидел, позволив тишине заполнить пространство.
Всё это было привычным, даже утомительным, но сейчас мне это казалось спасением.