12.
За 1 час и 13 минут до свадьбы
Сакуса неожиданно вспоминает, что может вспотеть, если продолжит нервно расхаживать по комнате. Он заставляет себя сесть и просто... дышать. Он даже не знает, почему так нервничает. Он хочет жениться. Он думает о том, что хочет провести остаток своей жизни с Ацуму, и он уверен в своём решении.
(«Цуму тот еще головняк. Ты уверен, Оми-кун?» «К сожалению».)
К тому же, это небольшая свадьба. Из-за чего ему нервничать?
(У него всё ещё есть этот непонятный страх, что однажды он может подумать, что мог найти кого-то и получше. Зачем ему эти мысли прямо сейчас?)
Он поворачивается к ближайшему шкафчику и видит коробку онигири, которую Осаму дал ему, сказав, что это не из его магазина, а от родителей. Он берёт коробку, но на секунду задумывается. Можно ли есть перед свадьбой, или это плохая примета? Должен ли он поискать в интернете? Он открывает коробку и находит карточку, лежащую поверх завёрнутых рисовых шариков.
Киёми, Этот день должен быть и самым счастливым, и самым трудным для вас. Знай, что теперь у тебя есть семья, несмотря ни на что. Ты всегда искренне любил Ацуму. За это мы будем благодарны тебе до конца наших дней. Спасибо за твою храбрость, наш сын. Увидимся на улице!
Твои свёкор и свекровь
Чёрт.
Он яростно трёт глаза, размазывая свой идеальный макияж. Прости, Осаму. Похоже, сегодня ни один из них не возьмёт себя в руки.
За 4 года до свадьбы
— Оми, — воркует Ацуму, массируя голову. — Ты собираешься спать?
—Знаешь, теперь мы можем перебраться на кровать. Передача закончилась.
Сакуса стонет, поворачиваясь, чтобы зарыться лицом в футболку Ацуму.
— Не двигаться.
Он отвечает ласковым смехом, когда Ацуму отпускает его волосы и скользит рукой вниз, чтобы похлопать его по спине.
— Давай, большой ребёнок, пора спать
— Я не ребёнок, — ворчит Сакуса, прежде чем протянуть руку и схватить запястье Ацуму, чтобы вернуть его к голове.
— Погладь. — Сказал он, прямо как большой ребёнок, — поддразнивает Ацуму, прежде чем провести пальцами по локонам Сакусы. Он вознаграждён тихим вздохом. Если бы Сакуса знал, что он получит взамен на фразу «К чёрту все», он бы сделал это намного раньше. Он никогда не понимал, что такого особенного в романтике, и никогда не думал, что она ему нужна, когда у него были два лучших друга и его команда. Он получил достаточно нежелательной привязанности от людей, чтобы хватило на всю жизнь. Но ничего себе. С тех пор как они начали встречаться, он словно вечно парил в облаках. Что такого в том, что Ацуму просто был рядом с ним, когда он просыпался утром, что заставляло его чувствовать себя так?
(Кровать Сакусы больше, поэтому Ацуму полностью отказался от своей комнаты, чтобы мешать ему каждую ночь. Не то чтобы он жаловался.)
Ацуму ни хрена не умеет готовить, но благодаря Осаму он может делать онигири. У него ужасная память, но он точно помнит, какой кофе любит Сакуса. Он слишком часто ворует его футболки, но в любом случае выглядит в них лучше, поэтому Сакуса позволяет ему продолжать делать это. Есть что-то успокаивающее в том, чтобы протянуть руку и знать, что есть рука, к которой ты можешь прикоснуться в любое время. Есть что-то придающее смысл жизни в том, чтобы смотреть на него, целовать его просто так, без причины. Он мог поцеловать его, просто потому что. За всю свою жизнь он так устал. И теперь у него был кто-то, с кем он не возражал уставать вместе.
Плюс-
— Эй, — говорит Ацуму, наклоняясь, чтобы произнести прямо в ухо, — если ты сейчас встанешь… сегодня твоя очередь быть сверху. Вот тебе и бонус. Сакуса резко встаёт.
— Тогда какого чёрта ты тут сидишь? Несколько месяцев назад, когда всё только начиналось, они оба знали, что эти отношения будут храниться в тайне. В идеале для Сакусы было бы рассказать только Комори и Ячи. А Ацуму рассказал Осаму и, как следствие, Суне. Был ещё Кита, по поводу которого Сакуса сомневался, но Ацуму был настойчив. По его словам, Кита — это бог, и если он не услышит этого от него, всё равно узнает. Сакуса даже не хотел вдаваться в подробности. Ацуму также хотел рассказать своим родителям, и Сакуса слишком много слышал о том, какие они замечательные, чтобы это стало проблемой.
А потом, конечно, были их товарищи по команде. Сначала было решено, что они тоже должны знать, учитывая, что живут они в одном доме и проводят слишком много времени вместе. К тому же, очевидно, что они были бы счастливы их отношениям. Так что их тоже включили в список людей, с которыми предстояло поговорить. И они бы поговорили, если бы не вспомнили, какие громкие рты у некоторых из них(см.: Бокуто Котаро, Хината Шоё). Это было ошибкой, потому что уличили их на… ну.
— Оми, ты уверен? — сказал Ацуму, уже снимая снимая свои спортивные шорты. — Что, если кто-нибудь войдёт?
— Мы в этом спортзале каждый вечер, никто не войдёт, — пытался убедить он, протягивая руку за спину Ацуму. Позже Сакуса обвинит Ацуму, что в тот вечер он почувствовал себя авантюристом. Больше некого винить в том, что у Сакусы теперь уровень либидо, как у подростка.
— Расслабься, — приказывает Сакуса, подталкивая Ацуму, чтобы он сел на силовую скамью. — И держи ноги открытыми.
Ацуму бросает непонимающий взгляд, но делает то, что ему говорят, прислонившись к задней панели и держась за бёдра.
— Разве не моя очередь трахать тебя? — Мы здесь не трахаемся, — усмехается Сакуса. Ацуму смотрит так, будто его предали.
— Ну, если только ты не принёс смазку в спортзал.
— Прекрасно. Что ты тогда делаешь? — спрашивает он, когда Сакуса начинает опускаться на колени, нежно целуя внутреннюю сторону бедра Ацуму.
— Я уже давно хотел это сделать, — объясняет он, целуя Ацуму и заставляя его зашипеть. — Могу я тебя вылизать?
Сакуса клянётся, что зрачки Ацуму расширяются, когда он втягивает воздух. Сакуса хорошо знал, что Ацуму очень, очень такое нравилось. Они говорили об этом несколько раз. С тех пор, как он услышал о той истории, в которой Ацуму застукали за анилингусом, он решил, что прибережёт что-то особенное, подобное этому, на более позднее время.
«Что ж», — думает Сакуса, мягко потирая вход Ацуму большим пальцем,
— «Вот оно».
— Чёрт, — от души ругается Ацуму, запрокидывая голову и впиваясь пальцами в бёдра. — Ты действительно убьёшь меня в один прекрасный день, детка.
— Это значит да? — усмехается Сакуса.
— Да, чёрт, Оми, — выдыхает Ацуму, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза, когда он наклоняется и с готовностью раздвигает ягодицы.
— Сейчас же прикоснись ко мне своим языком.
— Терпение, — ругается Сакуса и чуть сильнее прижимает большой палец, потирая маленькие круги и не сводя глаз с Ацуму. Дыхание, вырывающееся из его полуоткрытого рта, дрожит, но он не отрывает взгляда. Сакуса отмечает, что он уже опьянел, хотя они даже не начали.
— Боже, Ацуму, я не думаю, что когда-нибудь ты мне надоешь.
Слова вырываются из него ещё до того, как он осознаёт, что говорит. Сакуса немного шокирован собой, но Ацуму выглядит ещё хуже. Он покраснел, отворачиваясь, как бы уклоняясь от этих слов.
— Заткнись, какого чёрта!
Сакуса смотрит ему прямо в глаза и говорит:
— Ацуму, то есть ты можешь сказать «засунь свой язык в меня», но запрещаешь мне тебя хвалить? Он слегка усмехается.
— Я, блядь, ненавижу тебя, ты это знаешь?
Ацуму задыхается, извиваясь, когда Сакуса продолжает тереться около него, используя свободную руку, чтобы погладить его твёрдый член.
— Ты меня приучил. Знаешь, как странно, когда у тебя встаёт каждый раз, стоит твоему парню назвать тебя по имени? Сакуса не удостаивает это словесным ответом. Вместо этого он наклоняется и в последний раз целует, прежде чем обхватить руками бёдра Ацуму и облизать. Ацуму задыхается. Всё его тело напрягается, пока Сакуса пытается не улыбаться. Вместо этого он облизывает немного сильнее и чувствует, как ягодицы сжимаются под его языком. Хватка Ацуму на его собственных бёдрах ослабевает, вместо этого трясущиеся руки тянутся, чтобы схватить запястья Сакусы и крепко сжать.
— Чёрт, — хнычет Ацуму, медленно закрывая глаза и погружаясь в это чувство.
— Чёрт, да, вот так…
— Как думаешь, ты сможешь вот так кончить? — спрашивает Сакуса, обводя языком.
— Без прикосновений?
— Я... — Ацуму задыхается, голос срывается на стон. Вместо этого он отчаянно кивает. Получив подтверждение, Сакуса не стал терять времени даром. В конце концов, они в грёбаном спортзале. Как бы им не хотелось, это не место для подобных развлечений. В голове возникает картинка, как кто-то рядом с ними держит в руках телефон и говорит:
«А это вообще разрешено?»
Сакуса раздвигает ягодицы Ацуму как можно шире и приступает к работе. Он пробует длинные, быстрые движения языком; делает круги снаружи, вверх и вниз, прежде чем скользнуть внутрь, напрягая язык. Почти всё, что он делает, сводит Ацуму с ума. Его дыхание становится прерывистым, будто он бежит марафон, его ногти впиваются в запястья Сакусы так сильно, что он боится, что из них потечёт кровь. Его грудь быстро двигается, словно он пытается выровнять дыхание.
— Оми, — вскрикивает он, и это звучит как дрожащий выдох.
— Немного расслабь свой язык… Сакуса понимает, к чему он клонит, и делает то, что ему говорят.
— Вот же чёрт, — ругается Ацуму, его спина выгибается, а голова откидывается назад, пока Сакуса продолжает повторять свои движения снова и снова. Его лицо исказилось, брови поползли вверх, рот приоткрылся.
— Чёрт, чёрт, не останавливайся.
Сакуса не перестаёт пялиться, даже не моргает, не сводя глаз с лица Ацуму. Его глаза оставались закрытыми, брови нахмуренными. Он ослабляет хватку на запястьях Сакусы, одной рукой тянет его за кудрявые волосы, а другой держится за край скамьи.
— Именно так, Оми, пожалуйста, боже... — бормочет он, крепко держась за скамью и покачивая бёдрами в такт движениям, как будто ничего не может с собой поделать.
— Чёрт, я… Внезапно Сакуса чувствует, как Ацуму отчаянно откидывает кудрявые волосы со лба, крепко сжимает их и тянет.
— Смотри, как я кончаю, Оми. Блядь, смотри, как я кончаю… — он прерывисто стонет, его глаза закрываются. Всё тело Ацуму напрягается, и он выгибает спину, прижимая голову к скамье. Его хватка на волосах Сакусы ослабевает, ноги падают вниз, как у марионетки, у которой оборвались верёвочки. Вау.
— Чёрт. Ацуму выдыхает, протягивая руку, чтобы откинуть вспотевшие волосы назад. Его глаза, наконец, открылись, и он недоверчиво уставился на Сакусу.
— Чёрт, это было приятно. Мы должны делать это чаще. Намного чаще. Сакуса смеётся, целуя бедро Ацуму. Они оба все еще дрожат.
— Кажется, ты прав. Не возражаешь сделать для меня тоже самое на днях?
— Чёрт возьми, да, я так и сделаю, — мгновенно говорит Ацуму.
— Я взорву твой мозг.
Сакуса улыбается, резко перекидывает одну из ног Ацуму через плечо, в последний раз лизнув его, и зарабатывает удивлённый стон.
— Господи, — вздрагивает Ацуму, — ты же знаешь, что я чувствительный, Оми, не надо-
В этот момент дверь спортзала распахивается, входят Бокуто и Хината, один из них жалуется на пропавшую бутылку с водой. Четыре пары глаз почти моментально встречаются друг с другом. И за этим следует многозначительная тишина.
— О боже мой, — бормочет Хината, не двигаясь с места.
— О боже мой, — повторяет Бокуто. Сакуса не знает, где спрятать своё лицо, если не между бёдер Ацуму, поэтому у него нет выбора, кроме как застыть. — Эм. Вероятно, это самый ужасный расклад для Ацуму, потому что он находится здесь в наихудшем положении.
— Блядь, боже мой. — Он закрывает лицо руками.
— Ну… мы пойдём, — пищит Хината, указывая большим пальцем на дверь, поспешно хватая Бокуто за запястье и настойчиво выдергивая из зала.
— Верно, Бокуто-сан? Кому нужна вода? Никому. Мы можем… мне не нужна та бутылка. Я просто…
— Мы купим новую, — соглашается Бокуто, оборачиваясь. — Я сам куплю тебе новую! На твой день рождения!
— О боже мой. — Ацуму снова скулит в ладони. Когда они выходят за дверь, Сакусе кажется, что он слышит, как Бокуто говорит:
— Он не даёт мне пять, но засовывает свой язык в задницу Цум-Цума?
— Бокуто-сан! — ругает его Хината. — Они тебя услышат!
На следующее утро в раздевалке победители получают деньги за свои ставки.
— Я же говорил вам, что они уже вместе! — гордо восклицает Хината и самодовольно обмахивается купюрами.
— Я сразу узнаю влюблённых геев, когда их вижу!
— Жаль, что не у всех есть безупречный гей-радар, — Мейан надувает губы, отдавая пачку банкнот Бокуто и Инунаки. Ацуму раскрыл рот.
— Вы ставили на наши отношения? — Просто будь благодарен, что они сказали им, будто видели, как мы целовались, а не правду, — шепчет Сакуса. Ацуму прикусывает язык.
— Ладно.
____________________________________________
Что ж это я, извините за такой несболонсированный график, я выпуская части у двух работ через 2 дня, то есть у одно выходят через 4 дня. Знаю не удобно, но скоро я закончу с одно историей и будет легче.
Прошу указывать критику только в мягкой форме.
Напоминаю что фик не мой и взят из фикбука.
Автор оригинала: internetpistol
Переводчки: vasilisa_glossy
Беты переводчика: angerpistol
Ссылка на перевод:https://ficbook.net/readfic/10654073
Ссылка на оригинал: https://rchiveofourown.org/works/27074200
Слов:2043
Продолжи сердечко 2/4: