10.
ШАКАЛЫ БЕЗ САКУАЦУ ЧАТ
Хината Шоё: [прислал фотографию] Они заснули вот так. Посмотрите, как уютно они выглядят :( Щёчки Сакусы-сана :( прижались к плечу Ацуму-сана :(
Бокуто Котаро: Я ПЛАЧУ. НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ Я БЫЛ У НИХ В КВАРТИРЕ, И ОМИ КУН ГОТОВИЛ ОБЕД ДЛЯ ЦУМ ЦУМА. НА НЁМ БЫЛ ФАРТУК И ВСЁ ТАКОЕ!!!!! ОН БЫЛ РОЗОВЫМ!!!!
Шуго Мейан: Ацуму купил ему этот фартук. Тот, что с кошками? Он ещё купил Сакусе кучу цветных заколок. Те, которые он использует на тренировках
Сион Инунаки: [отправил видео] Это когда мы напились в прошлые выходные, и Ацуму начал прижиматься к Сакусе
Бокуто Котаро: ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!!!! Я СТАВЛЮ ДЕНЬГИ НА… ЕЩЁ 1 МЕСЯЦ!
Хината Шоё: Ставлю на два!!!!
Оливер Барнс: Это так незрело и неуместно. Ставлю четыре. Они оба эмоционально отсталые. И сопляки.
Адриа Томас: ^ удваиваю
Шуго Мейан: Я отказываюсь участвовать в этом безумии. Но я скажу, что когда Ацуму был пьян, он немного поплакался мне о том, как волосы и родинки на лбу Сакусы разрушают его жизнь. Он выглядел так, словно вот-вот сломается. Ну, может… один месяц.
Сион Инунаки: Держу пари, что никогда. Что заставляет кого-то из вас думать, что они когда-нибудь будут вместе? Вы вообще их видели?
Хината Шоё: ЧЁРТ.... ОН ПРАВ
_____
Хината подбрасывает мяч, и он пролетает мимо рук Суны, ударяясь о пол с громким звуком. Раздаётся свисток. Судья делает знак рукой. Шакалы MSBY побеждают EJP Raijin.
— Прямо в твою рожу, Сунарин! — Ацуму кричит во всю глотку, вскидывая кулаки в воздух. — Преклонитесь перед превосходным близнецом Мия!
Он смотрит на трибуны и видит Осаму, скрестившего руки на груди. Каким-то образом он умудряется выглядеть одновременно раздражённым и гордым.
— В следующий раз я тебя достану, — обещает Суна, когда обе команды выстраиваются в линию и пожимают друг другу руки под сеткой.
— Тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты догонишь меня, Комори, — говорит Сакуса, пожимая руку своему кузену.
— О, брось это, — смеётся Комори, улыбка на лице выдаёт его. Позже они сливаются с толпой своих друзей и родственников. Вспышки камер начинают ослеплять. Сакуса оборачивается и видит, как его родители направляются к нему.
— Мой прекрасный мальчик! — воркует его мать, держа лицо Сакусы в своих руках. — Ты был потрясающим! Отец похлопывает его по спине и ерошит волосы.
— Я горжусь тобой, Киёми. Ты делаешь удивительные вещи.
Сакуса улыбается. Несмотря ни на что, ему всё ещё нравилось слышать их похвалу. Комори подкрадывается рядом, обнимая его за плечи, увлекая за собой Ячи.
— Хорошая игра! — Вы двое были великолепны! — восклицает Ячи.
— Спасибо, Ячи, — говорит Сакуса, приглаживая её волосы, борясь с желанием обнять её, как обычно, чтобы его родители не подумали, что между ними что-то есть. Это был бы неловкий разговор. — Рад, что ты пришла.
Родители Комори достают свои телефоны, жестом приглашая всех троих встать вместе, чтобы они могли сделать больше снимков. В зале много улыбок, вспышек фотоаппаратов и похвалы, пока этот момент не прерывает изменившееся выражение лица его отца. Он наклоняется и что-то шепчет матери. Сакуса оборачивается, чтобы посмотреть, на что они смотрят, и обнаруживает, что это семья Мия делает селфи вместе. Осаму и Суна прижались друг к другу, позируя для фото, Осаму целует своего парня в щёку, их родители лучезарно улыбаются. Ацуму делает вид, что ему противно
(«Неужели вы, ребята, не можете подождать хотя бы минуту?» «Ацуму!»).
— Это ли не твой сосед по квартире, Киёми? — спрашивает отец, незаметно указывая на них. Комори поворачивается, видит, что он имеет в виду, и крепче сжимает плечо Сакусы. Тихое утешение. Ячи успокаивающе кладёт руку ему на спину.
— Да, — выдыхает Сакуса.
— Его близнец… — Его мама колеблется, делая усталое лицо.
— Ацуму тоже...?
Да, это так. Ваш сын точно такой же. Ты тоже будешь так на меня смотреть, если узнаешь?
— Я не знаю, мам, — Сакуса решает соврать, отворачиваясь от семьи Мия и мысленно извиняясь перед ними.
— Мы не... говорим об этом. Мы просто-
— Сакуса-сан! Хината кричит в нескольких метрах от него, стоя в объятьях Тобио Кагеямы. — У нас будет вечеринка в квартире попозже! Ты придёшь?
Он кивает.
— Мне пора, — говорит он родителям, быстро обнимая их обоих одной рукой, затем сжимает плечо Комори и гладит Ячи по голове. — Увидимся, ребята.
Его мама открывает рот, как будто хочет сказать что-то ещё, глядя на остальных его товарищей по команде. На то, как Осаму и Суна обнимают друг друга, на то, как губы Кагеямы целуют лоб Хинаты, на то, как Бокуто поднимает Акааши на руки и кружит. Сакуса не хочет видеть отвращение на лицах своих родителей, смотрящих на всё, что он всегда хотел получить, но не мог.
Вход и выход. Вдох, выдох.
Всё будет хорошо. В этот момент Ацуму поворачивается к нему и улыбается. Улыбка не игривая, не дерзкая, а особенная, специально для него. Ух ты, знаете что? Это было не очень здорово. С ним не всё хорошо. Лучше бы у Бокуто и Хинаты был виски дома, иначе он уйдёт.
_____
Один из плюсов жизни в одном доме со своими товарищами по команде заключался в том, что никому из них не приходилось беспокоиться о том, что кто-то слишком сильно напьётся на вечеринке, потому что до квартиры всегда можно было добраться на лифте. Минусы жизни в жилом комплексе со своими товарищами по команде заключались в том, что он жил со своими товарищами по команде. Сейчас они вполне терпимы, чёрт возьми, Сакусе они даже иногда нравятся. И, может, если бы он был достаточно пьян, то не чувствовал бы себя таким раздражённым, слушая, как Бокуто в четвертый раз подряд горланит «What’s new Pussycat». Первые два раза для развлечения, следующие два раза для того, чтобы спеть серенаду двум парням из Некомы, Кенме и Куроо, через видеозвонок. (Благослови их господь. По крайней мере, они сделали вид, что им весело. Хотя бы, этот парень Кенма. Куроо прямо-таки наслаждался жизнью.)
Кагеяма и Акааши, казалось, были единственными, кто из всех ещё был в здравом уме, но только потому, что нянчились со своими парнями. Хинату дважды вырвало за последние полтора часа, и Кагеяма, похоже, был всего в одном шаге от того, чтобы забрать его с собой домой. Бокуто — это... Бокуто. Сакуса даже не уверен, действительно ли он пьян или это просто он. Инунаки вырубается на мягком кресле. Мейан ушёл тридцать минут назад, заявив, что становится слишком стар для этого. Оливер и Адриа слишком женаты, так что они определённо выше этого. Сакуса тоже пьян — не так сильно, как ему хотелось бы, но всё равно пьян. По крайней мере, достаточно, чтобы играть с рукой Ацуму, лежащей у него на коленях.
— Оми, — бормочет он, глядя на него опущенными глазами, — ты думаешь, новый крем для рук, рекомендованный Тобио, работает? Я не могу понять, становятся ли мои руки мягче или нет.
Сакуса проводит пальцами по ладони Ацуму, ощупывая каждый сантиметр кожи его пальцев. Ацуму протягивает руку, и Сакуса делает то же самое, прижимая их ладони друг к другу.
— Они все в мозолях. Их ничем не спасти.
Глупая улыбка появляется на лице Ацуму, потому что Сакуса аккуратно, словно боится, сцепляет их руки.
— Как и твои.
Их руки лежат на бедре Сакусы, давно снятые перчатки лежат на столе. Ацуму удовлетворённо вздыхает. Незаметно для них в комнате становится немного тише, всё внимание, по крайней мере наполовину, сосредоточено на них. Бокуто старается незаметно снимать.
— Знаешь, для меня это большая честь, — хихикает Ацуму, слегка поворачивая голову, так что его щека касается плеча Сакусы. — Ты ненавидишь, когда тебя трогают все остальные, но тебе будто всё равно, когда это я. Почему?
Сакуса хмыкает, его пальцы сильнее сжимают руку. Он смотрит на Ацуму, его щёки слегка покраснели от алкоголя. Он слегка улыбается, но лишь уголками губ. Это выглядит почти грустно. У Ацуму сжимается грудь.
Почему?
— Я не знаю, Мия. — Сакуса говорит это так, будто ему больно, как будто он хочет, чтобы у него был другой ответ. — Если бы я знал, может быть, я бы понял, как это остановить.
Ацуму сглатывает, не в силах отвести взгляд, шум квартиры заглушается звуком его сердцебиения.
— Что это значит?
Сакуса начинал понимать, что алкоголь может разрушить целые жизни. Он выдыхает и отводит взгляд, прежде чем успеть подумать о том, чтобы сделать что-то глупое.
— Давай не будем, — говорит он окончательным тоном, закрывая глаза.
— Друзья, верно?
Ацуму кусает нижнюю губу.
— Но мы держимся за руки... Ты был странным сегодня. — Он делится наблюдениями, наклоняясь вперёд, чтобы как следует прижаться щекой к плечу Сакусы, и с любопытством наблюдает за ним. — Ты был странно задумчив для того, кто только что выиграл игру.
Сакуса снова громко выдыхает, его глаза всё ещё закрыты, голова откинута на спинку дивана. Ацуму смотрит на две родинки над бровью. Боже, освещение здесь придавало ему святой вид.
— Что-то случилось? — спрашивает
Ацуму, стараясь, говорить тихо, чтобы его слышал только Сакуса. Во всяком случае, чтобы остальные не услышали. Бокуто и Хината исполняют свою версию «Livin’ La Vida Loca».
Со стороны это выглядит достаточно впечатляюще. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Сакуса открыл глаза, хотя на самом деле, вероятно, всего лишь секунды. Его взгляд упрямо устремлён в потолок, когда он говорит.
— Ацуму?
Сердце Ацуму замирает. Единственный раз, когда он называл его по имени, это когда они были…
— Да?
— Я хочу домой, — объявляет он, и голос у него такой уставший. Ацуму не знает, как это объяснить, не понимает, откуда именно это исходит. Но это пугает его.
— Ты можешь идти, — заверяет его Ацуму, сжимая руку. — С ними всё будет в порядке. Я придумаю для тебя какое-нибудь оправдание.
Сакуса поворачивает голову, наконец-то встретившись с ним взглядом.
— Я имел в виду с тобой.
Ацуму чувствует, как в животе у него происходит крошечный взрыв. Ну, вот и исчезла половина его здравого смысла. Теперь он должен очень крепко держаться за оставшуюся половину.
— Оми, — начинает он почти укоризненно — мы немного выпили, если хочешь… сделать что-нибудь, я не думаю, что мы должны принимать такое решение, пока мы-
— Я, блядь, не это имел в виду, — раздражённо стонет Сакуса. — Просто... мы можем, пожалуйста, просто пойти домой?
Требуется минута, чтобы до него дошёл скрытый смысл этих слов, но когда это происходит, Ацуму смягчается. Это была не просто очередная минутная ошибка в суждениях, вызванная возбуждением и одиночеством. Сакуса просто просил его составить ему компанию.
— Хорошо, Оми-Оми, — шепчет Ацуму, прижимаясь едва заметным поцелуем к его плечу, чувствуя потребность утешить его по какой-то причине.
— Ладно.
Они оказываются в своей гостиной, растянувшись на диване, держа бутылки пива. Ацуму положил ноги на колени Сакусы, а тот сосредоточенно потягивает пиво. Свободная рука Сакусы покоится на ногах Ацуму, проводя вверх и вниз. Странно интимно. Ацуму находит подозрительным, что никто из их товарищей по команде даже не попытался заставить их остаться, когда он сказал им, что они уходят. Они практически выталкивали их за дверь. Ему придётся допросить их завтра. Но пока...
Они были здесь, сидели в этой самой позе, пили пиво в полной тишине уже по меньшей мере двадцать минут. Это не неловкое молчание. После того, как они были соседями в течение нескольких месяцев, их молчание находится в той точке, где им всегда комфортно, так что это не проблема. Дело в том, что Ацуму не знает, что он должен делать. Он должен был утешить Сакусу? Дать ему совет? Произнести мудрые слова?
— Всё это очень мило, — начинает Ацуму, шевеля пальцами ног, — но я умираю от любопытства, Оми. Поэтому, прежде чем я засну, когда ты будешь вот так прикасаться к моим ногам, я должен спросить… ты в порядке?
Ацуму замечает, что Сакуса выглядит как следует пьяным: он едва может открыть глаза. И всё же он всё ещё выглядел великолепно.
— Не совсем.
Ацуму шокирован такой честностью. Он всегда ожидал, что Сакуса один из тех парней, у которых всё в порядке, даже когда они пьяные.
— Почему нет? — спрашивает он, опуская бутылку пива, дно которой прижимается к его животу. Холод проникает под кожу. Сакуса, кажется, обдумывает это, одной рукой сжимая пиво так крепко, что Ацуму видит, как белеют кончики его пальцев, а другой рукой он рисует узоры на ноге.
— Часть меня, — начинает Сакуса, смущённо моргая, его слова немного невнятны, — часть меня действительно хочет просто... поговорить об этом. Ну, ты понимаешь? Я хочу вытащить это наружу, чтобы не чувствовать эту тяжесть внутри.
Ацуму кивает, молча подбадривая его.
— Но другая половина, — продолжает он, проводя пальцами по коже, — не хочет говорить об этом вслух, потому что тогда это будет казаться слишком реальным... и слишком болезненным.
Ацуму думал об этом все эти годы, если быть честным. Он думал, как именно он может облегчить ношу этому человеку, который не знает, как помочь себе или как позволить другим помочь ему. Он ненавидит даже думать об этом, но в такие моменты, как сейчас, он обращается к решению: ЧБСС.
Что Бы Сделал Саму?
Он представляет себе лицо брата, перебирает в памяти прошлые разговоры во времена испытаний и то, что брат всегда говорил ему, когда он... Ох. У него есть решение.
— Оми, — говорит Ацуму, садясь так резко, что Сакуса слегка подпрыгивает.
— У меня есть идея.
— Нет, — ворчит Сакуса. — У тебя никогда не бывает хороших идей.
— Ну, технически, это была бы идея Саму, но-
— О, тогда ладно. Что за идея?
— Ух ты, — фыркает Ацуму, он чувствует себя преданным.
— Грубо.
— Что за идея? — давит Сакуса, устало склонив голову набок. Очаровательно.
— Как насчёт того, чтобы рассказать мне всё от третьего лица? В форме рассказа? — спрашивает Ацуму, протягивая руку, чтобы поставить бутылку пива на кофейный столик. — Когда мы с Саму были детьми и нам нужно было рассказать друг другу что-то, что казалось слишком неловким или личным, мы говорили: «Я знаю одного парня...».
Сакуса фыркает.
— Это глупо.
— Да, — соглашается Ацуму. — Но это работает куда лучше, чем ты думаешь.
Когда Сакуса всё ещё выглядит нерешительным, Ацуму решает взять дело в свои руки. Если он хочет, чтобы человек открылся, что ж, тогда ему просто придётся показать ему, что это безопасно. Сначала ему придётся открыться самому.
— Ну, я знаю одного парня, — непринуждённо говорит Ацуму, — он действительно классный, очень красивый и намного лучше своего брата-близнеца.
— Вау, я уже ненавижу этого парня. — Сакуса невозмутим, но намёк на улыбку на его лице говорит Ацуму об обратном.
— Может быть, сейчас он и представляет собой идеальную картинку уверенности и сексуальной привлекательности, но всего несколько лет назад он был, в некотором роде, горячим беспорядком. — Он выдыхает, опираясь подбородком на руку. — Он думал, что с ним действительно что-то не так.
Ацуму ожидает, что Сакуса, как всегда, посмеётся над ним, скажет что-нибудь вроде: «С тобой много чего не так», но он этого не делает. Кажется, он понимает, что Ацуму пытается обнажить свою душу.
— Когда он рос, у него была куча возлюбленных: красивых мальчиков, красивых девочек, но у него никогда не хватало смелости что-либо с этим сделать. Потому что он знал, что многие люди на самом деле не понимают, кто он такой, и он боялся, что его будут избегать.
Сакуса слегка сжимает его ногу, пытаясь успокоить. Ацуму ободряюще улыбается ему.
— Сейчас это кажется забавным, потому что теперь ему уже всё равно, но тогда это его беспокоило. Я думаю, что единственная причина, по которой его не сломали, заключалась в том, что его поддерживали брат и родители. А потом у него появился волейбол. Всё это помогло ему подготовиться к дальнейшей жизни. Но не всем так везёт, верно? И он это знает. — Первый парень у него появился в четырнадцать лет, но это было секретом. Их отношения длились всего пару месяцев. Всякий раз, когда дело шло к чему-то интимному, он впадал в панику и утверждал, что не готов. Я думаю, он чувствовал, что если сделает что-нибудь подобное, всё станет слишком реальным. К тому же, тогда он был немного неуверен в своем животе.
Сакуса тихо хихикает.
— А у него был живот?
Ацуму серьёзно кивает.
— На самом деле этот парень очень много работал, чтобы избавиться от своего живота.
Улыбка на лице Сакусы такая нежная, что он почти плачет.
— Наверное, это было мило.
— Заткнись, — бормочет Ацуму, изо всех сил стараясь скрыть румянец. — В любом случае, эти отношения длятся недолго, и он понимает, что на самом деле ему не очень нравился этот парень. Итак, между ними всё кончено. А потом, год спустя, этот парень участвует в волейбольном матче против действительно сильной команды и видит очень симпатичного мальчика по другую сторону сетки.
Выражение лица Сакусы трудно прочесть.
— Он не может оторвать от него своих глаз, — благоговейно шепчет Ацуму, как будто это секрет. — И до сих пор не может.
— Он идиот, — бормочет Сакуса себе под нос.
— Да, я тоже так думаю. — Ацуму вздыхает. — Но он ничего не может с этим поделать. Итак, он встречает этого парня. Этого задумчивого, великолепного, претенциозного сукина сына.
— Эй!
Ацуму хихикает.
— Он встречает его и... чувствует почти мгновенно. Как будто он сразу понял, что этот человек станет для него кем-то особенным, понимаешь? Это так странно. Тебе это не кажется странным?
Сакуса поджимает губы:
— Нет.
Ацуму улыбается.
— Я так и думал. — Но потом дело становится хуже, потому что он слишком сильно увлечён им. И ему не помогает тот факт, что этот симпатичный мальчик смотрит на него так… — Ацуму вдыхает, размахивая руками, — ...как будто он его хочет. Он смотрел на него так, словно терпеть его не может, но в то же время не может и сторониться его.
Хватка Сакусы на его ноге усиливается.
— А когда они начнают общаться… действительно общаться, мальчик думает, что нашёл того, кого он не возражает впустить. Во многих смыслах. — Ацуму подмигивает, вызывая приглушённый смех у другого.
— Но когда он впускает его, этот человек уходит... и это больно. Это чертовски больно. Он просто зациклился на этом парне на протяжении долгого времени по причине, которую он даже сам не понимает. И после того, как парень выводит его из себя в туалете после матча, он начинает искать кого-нибудь, чтобы доказать, что этот симпатичный кудрявый мальчик не был таким уж особенным... но, как оказалось, это так. Он чертовски особенный. Шесть лет он был для него особенным, чего бы ему это ни стоило.
— И он просто верит, что они могли бы стать чем-то бóльшим друг для друга, действительно хорошей парой, если бы они просто... рискнули. — Ацуму заканчивает, глядя на Сакусу, как будто о чём-то умоляя. — Если бы он просто… помог ему понять.
Сакуса сглатывает, его руки дрожат, когда он ставит своё пиво на стол. Он сводит руки вместе в попытке остановить дрожь.
— Моя история не весёлая, — признаётся он.
— Я такого и не ожидаю, — отвечает Ацуму. Руки Сакусы не перестают дрожать. Ацуму передёргивает от этого зрелища.
— Если... если слишком сложно, тебе не нужно сразу заставлять себя.
Сакуса, кажется, обдумывает что-то в своей голове на мгновение, прежде чем решительно протягивает руку и кладёт её на колени Ацуму ладонью вверх. Ацуму слишком долго смотрит на него.
— Ты будешь держать меня за руку или нет?
Он сдерживает нежную улыбку и кладёт руку поверх, успокаивающе сжимая её. Сакуса глубоко вздыхает, и Ацуму видит, что он чувствует облегчение.
— Я знаю одного парня, — начинает он, уже крепче сжимая руку Ацуму.
— Он… лжец...
____________________________________________
Ну походу август наполнен праздниками. Потому что сегодня день рождения у нашего любимого Яку-сана. Как говорится рости большим, не будь один 💕!
Р.s.: автор сдох пока делал эту часть😵.
Прошу указывать критику только в мягкой форме.
Напоминаю что фик не мой и взят из фикбука.
Автор оригинала: internetpistol
Переводчки: vasilisa_glossy
Беты переводчика: angerpistol
Ссылка на перевод:https://ficbook.net/readfic/10654073
Ссылка на оригинал: https://rchiveofourown.org/works/27074200
Слов:3125
Еще раз с днём рождения Яку!: