Глава 8
Бал — довольно необычное событие даже для Дольции. Разве что крупные города да Диал с его роскошными залами практиковали их. Поэтому идея Дейриша устроить нечто подобное в старом и почти заброшенном замке была встречена с удивлением. Даже до соседних городов докатилась весть о безумце, решившем провести бал в Оломе.
Среди спутников Виза царило уныние. Уставшие и искусанные комарами, они добрались до Фечы только чтобы выяснить, что никакой маг здесь не проезжал. И странную женщину с насекомыми в волосах тоже никто не видел. Гримберт и двойняшки зря потратили несколько дней, а Дейриш ушел далеко вперед.
В этом только что убедился Визар. Голодный и уставший, он возвращался в таверну, где они остановились. Поглядывая на пасмурное небо, Визар торопился попасть под крышу до дождя. Мимо мелькали грубые одноэтажные дома. Фечы напоминал глухую деревню за каменной стеной. Прохожие открыто таращились на чужака. Светловолосый, с непокрытой головой, в чудной одежде, он неизменно привлекал внимание.
«Да, хорошенькое местечко, чтобы скрыться от людей отца, — подумал Визар. — Может, волосы покрасить?»
— Черт!
Задумавшись, он не заметил, как вступил в навоз. Только вчера начищенные сапоги вновь испачкались. Окончательно пав духом, Визар пошел дальше.
Вдруг какое-то движение сбоку привлекло его внимание. Показалось, или в окне одного из домиков мелькнул силуэт? Это мог быть кто-то из любопытных горожан, и все же тревога не покидала Визара.
«Прекрати, тебе мерещатся тени за каждым углом!»
Но отделаться от беспокойства оказалось не так уж и просто. Настолько, что, когда Виз ворвался в таверну, сестра удивленно подняла брови.
— Ты чего? Выглядишь так, будто за тобой Охотница гонится.
— Хуже, — выдохнул он, подсаживаясь к Лисе. — Мне показалось, что я видел кого-то из «наших».
Она помрачнела. Подозрительно оглядев полупустую таверну, сестра спросила:
— Что ты видел? Только конкретно.
Наклонившись как можно ближе, Визар рассказал про тень в окне.
— И это все? — Лиса рассмеялась, но как-то слишком громко. Несколько завсегдатаев хмуро покосились в ее сторону. — Паранойя Дейриша перекинулась и на тебя?
— После того, как на нас натравили Джина и Пола...
— Думаешь, это они? — Лиска заерзала на скамье. — В любом случае, маскироваться уже поздно. — Помолчала. — Слушай, а те трюки, которым учил тебя Гримберт... Ты сможешь использовать что-то из этого?
Визар открыл было рот, чтобы поправить сестру, но вместо этого сказал совсем другое:
— Кое-что может подойти, но защитный купол я поставить не успею, даже если начну прямо сейчас. А кроме этого... Огоньки из пальцев, защита от огня, если получится — волшебная стрела. М-да, если нас не угробят отцовские ловкачи, местные сожгут нас заживо.
— Хоть какие-то хорошие новости сегодня будут?
— Ну, как минимум, можно подсластить пилюлю, — отозвался Визар и махнул трактирщику. — Налейте медовухи. — Он с куда большим удовольствием выпил бы вина, но его здесь не подавали.
— Только сильно не набирайся, — предупредила Лиска, когда между ними поставили кувшин. — Вполне возможно, нам еще придется сражаться.
— Да что ты? Напомни-ка, кто тащил тебя до дома и отмазывал перед отцом, когда ты захотела покрасоваться перед ребятами в трущобах? — Виз с улыбкой ткнул сестру в бок.
Хлипкая дверь отворилась, и вошел Гримберт. Ему повезло куда меньше: он попал под дождь и изрядно промок. Выглядел Гримберт озабоченным. Развесив плащ у очага, он устроился рядом с Визаром.
— Как успехи? — спросил маг, наливая медовухи. — Судя по лицам, не очень.
— Я только время потратила, — пожала плечами Лиса. — А вот у Виз новости.
И он еще раз рассказал про тень в окне, все больше чувствуя себя параноиком. К удивлению, Визара, дослушав, Гримберт слегка улыбнулся.
— Чего хорошего-то? — спросила А Лиса, тоже не ожидавшая такой реакции.
— Никогда не думал, что скажу это, но мы, похоже, в два счета скроемся от Алистера ди Манселлы, — объявил Гримберт, обводя спутников взглядом.
Лиса нахмурилась.
— То есть?
Маг порылся в кошеле и достал оттуда немного помятый конвертик. Размером он был немногим больше Лискиной ладони, сделан из плотной бумаги.
— Если мы не идем к Дейришу, Дейриш идет к нам. Я обнаружил конверт в своем кошеле, пока опрашивал местных. Взгляните. — Гримберт достал письмо и положил его на стол.
Отставив кувшин и стаканы, Визар стал читать.
«Уважаемые Гримберт Амансио, Визар ди Манселла и А Лиса ди Манселла!
Вы приглашаетесь на праздник в честь помолвки сэра Дейриша, придворного мага Олома, который будет проводиться в Оломе, в замке градоправителя, ровно через пять дней. Начало в семь часов пополудни. Также выражаю надежду, что все вы будете подобающе одеты для празднества. (Чтобы попасть в Олом, приложите палец к печати внизу)
Дейриш, придворный маг Олома».
Приглядевшись повнимательнее, Визар заметил, что кое-где по краям бумага обтрепалась, позолота стерлась с узоров на полях. Он передал приглашение А Лисе.
— Этот шизик еще тупее, чем я думала! — закатила глаза сестра. — Неужели он думает, что хоть кто-то на это поведется?
— Идея и впрямь бредовая, — согласился Визар.
— Но, если в том доме были и правда ребята из «Дрезры», телепортация была бы кстати, — не сдавался Гримберт. — Пешком мы Дейриша все равно не догоним.
— Играть по его правилам — самоубийство, — покачал головой Виз.
— Дослушай до конца. Дейриш известен своей самоуверенностью. Он наверняка будет нас недооценивать. Я тоже маг не из последних. Придумаем что-нибудь.
— По-моему, это мы сейчас его недооцениваем, — возразил Визар. — Мы очень сильно рискуем, ввязываясь в такую сомнительную авантюру.
— Если по-твоему нам так нужен телепорт, почему ты сам его не проведешь?
— Да что с тобой, Гримберт? Зачем тебе это нужно? Эта горячность совсем на тебя не похожа.
Маг смешался. А Лиса вперила в него суровый взгляд. Визар почти физически почувствовал исходящие от нее волны негодования. Наконец Гримберт сдался. Вся его фигура словно бы стала меньше.
— Понимаете, ребята... телепорт — не то заклинание, в котором я уверен. Тем более, для группы. Не хотелось бы, чтобы нас размазало по всей Дольции.
— А говорил — маг не из последних!
Возмущенный голос Лиски разнесся по всей таверне. Их стол тут же оказался под перекрестьем сразу нескольких взглядов.
«С ума сошла?! Ты бы еще громче крикнула!»
Лиса замолчала. Щеки ее покраснели, но она не отвела гневного взгляда от Гримберта.
— Телепорт — заклинание не из легких. Не уверен, что Дейриш не встроил в письмо ловушки и что он вообще правильно его применил, но все же... Все же мне хочется посмотреть на человека, в одиночку вызвавшего метеоритный дождь. Будь он более вменяем, я не отказался бы обсудить некоторые аспекты боевой магии...
Лиска грязно выругалась.
— Серьезно?! Подставить под удар всю команду ради исследований? — Казалось, она хотела наброситься на Гримберта с кулаками. И в этот раз Визар был готов последовать ее примеру.
— Почему ты не сказал сразу? — спросил Виз. — Мне казалось, мы должны доверять друг другу. По крайней мере, в том, что касается общего дела!
Гримберт открыл было рот, чтобы ответить, но тут мимо со свистом пролетел стилет. С металлическим звоном он ударился о стену и упал на пол. Не медля ни секунды, Визар и А Лиса юркнули вниз. Общими усилиями они перевернули скамью и спрятались за ней. Глухой стук возвестил о еще нескольких ножах, вонзившихся в дерево. Высунувшись на секунду, Виз увидел, что Гримберт торопливо выставляет магический щит.
— Можете вылезать.
Визар обнажил меч. Неужели это все? Верилось с трудом.
Он не ошибся. Едва стилеты напоролись на щит, дверь открылась. На пороге показались люди. Человек десять или дюжина. А впереди...
«Звездный Пол! Проклятье!»
Естественно, от ножа, который метнула Лиска, Пол уклонился. Только черные кудри мелькнули. На землю упал менее расторопный парень, оказавшийся сразу за ним. Гримберт забормотал на чародейном языке, усиливая щит.
— Не уходите далеко. Щит их остановит.
Визар послушно застыл на месте, напряженно вглядываясь в подходящих все ближе противников. Наученные горьким опытом, они стали осторожнее. Следующий стилет Лисы не задел никого.
Продолжая удерживать щит, Гримберт начал читать новое заклинание, теперь атакующее. Лицо мага покраснело, на висках вздулись вены. Цепная молния поразила четырех врагов.
«Какая уже разница, такую стычку стража не пропустит».
Визар ожидал увидеть обугленные трупы, но противники... остались невредимы!
— Какого...? — Гримберт в изумлении уставился на них. Щит замерцал, грозя и вовсе исчезнуть.
Вдруг Виз заметил движение в углу. Цветная ткань. В Фечы такое не носят. Из угла полетела волшебная стрела. Визар успел увернуться, заклинание лишь задело плечо и немного опалило волосы.
«Гримберт, у них маг!»
«Вижу!»
Это что-то новенькое. Никогда прежде отец не имел дел с магией.
«Неужели это из-за нас отец изменил принципам?»
«Сейчас не время об этом думать. Проклятый маг пробил щит!» — раздался в голове окрик сестры.
Там, где только что стоял Визар, раздался грохот. Топор противника застрял в скамье. Визар содрогнулся, представив на месте деревяшки свою голову... И пронзил сердце врага.
«Визар, помоги Гримберту, я не могу!»
Пошарив взглядом по таверне, Виз увидел оседающего на пол мага. Заклинания сильно измотали его. Теперь с Гримбертом справился бы даже ребенок. Лиса кружила вокруг двух противников. Одним из них был Звездный Пол. Визар бросился к Гримберту. К магу уже приближались трое.
Визар подсек ноги первому, но чуть не упал сам: споткнулся о черепки, оставшиеся от посуды. Вражеский маг снова дал о себе знать. Раздался хлопок, затем — тихое шипение.
«У него амулет! Ко мне, живо!»
Гримберт быстро передал им с А Лисой мысленный образ: стена огня неумолимо движется вперед, загоняя их в угол и испепеляя, оставляя целыми только врагов.
Визар глянул на сестру. Отпрыгнув назад, она не сводила глаз с Пола.
«У тебя еще осталось платье из Шепа? Оно бы сильно сэкономило нам деньги в Оломе».
* * *
Налис металась во сне. Рот ее перекосился. Опять кошмары. Вайсанна усмехнулась. Ничего, скоро они исчезнут. Сегодня она собиралась сделать то, что не решалась уже долгое время. Она собиралась убить Налис.
Как ей надоело вечное нытье и постоянная грызня! Толку от Налис даже меньше, чем от чародея. А уж теперь, когда за спиной у Вайсанны появился целый отряд... С ними она чувствовала себя непобедимой. Еще за минуты до начала поединка разбойники смеялись и презрительно говорили о «бабе с мечом». После все они смотрели на Вайсанну, как на Рангхильд во плоти.
Она приблизилась к спящей сестре. Одно движение — и все будет кончено.
В этот раз ей к горлу приставили нож. Темная фигура молча смотрела ей в глаза, и от этого становилось только страшнее. Налис закричала, но изо рта вырвалось только слабое сипение. Ноги словно приросли к земле, фигур было уже несколько...
Как ни удивительно, когда она проснулась, нож у горла никуда не исчез. Налис приоткрыла глаза и увидела нависший над ней силуэт. В нос ударил запах пота и воска. Вайсанна. В ужасе Налис поскорее закрыла глаза. Сердце колотилось, будто она бежала без остановки всю ночь.Если сестра поймет, что она проснулась... Заметила или нет? Лезвие все еще давило на шею.
«Бойся холодного блеска среди золота», — вспомнила она слова уличной гадалки. Казалось, это было тысячу лет назад. Холодный блеск есть, а золото... Кожа? Этого, конечно, не видно в ночи, но Вайсанна смуглая, как и все гагошпинцы.
Шли бесконечные секунды, но ничего не менялось. Сестра не двигалась. Почему же Вайсанна не завершит начатое? Почему не убьет? Налис старалась дышать как можно спокойнее. Наверное, погибнуть от руки сестры, даже ненавистной, лучше, чем в темном переулке от пьяного мужлана. Только бы это было быстро. Ну же!
«А что же скажет отец? Он не брал с тебя клятвы, понадеялся на твою честность!» — запищал в голове противный голосок.
Отец... При этой мысли на душе стало паршиво. Если она вернется без Налис, даже с ребенком... Ей этого никогда не простят. Отец, единственный, кто не смеялся над желанием маленькой Вайи научиться владеть мечом. Отец, единственный, кто принял ее как члена семьи. Что он скажет, как посмотрит, когда увидит ее без сестры?
Налис почувствовала легкое движение воздуха. Нож пропал. Справа послышалась возня, затем все стихло. Полежав еще, Налис решилась наконец открыть глаза. Прямо в лицо бил лунный свет. Вайсанна лежала справа, в нескольких шагах. На боку, отвернув лицо, как будто и не вставала. На секунду Налис даже показалось, что нападение сестры было продолжением кошмара. Но тут же вспомнила ощущение ножа у горла, слишком реальное, чтобы быть просто сном. Паника вернулась. Сейчас Вайсанна не решилась, но что будет в следующий раз?
Не до конца осознавая, что делает, Налис выбралась из-под навеса. Никто не пошевелился. Нырнув в кусты, она промчалась мимо часовых. Дальше, дальше в лес. Туда, где до нее никто не доберется. К черту Вайсанну, к черту ребенка. Только бы выбраться отсюда, выйти к какому-нибудь городу или деревне.
Она бежала, не замечая, как ветки хлещут по лицу, а колючки рвут одежду. Не заметила она и толстый корень, подвернувшийся под ноги. Миг — и Налис уже летит вниз, нелепо размахивая руками. Пальцы вцепляются в землю, не давая напороться глазом на камень или торчащую ветку. Волосы лезут в лицо, мешают. Только сейчас Налис поняла, как же она устала. Все царапины вдруг начали саднить. Даже сесть на землю оказалось тяжелее, чем все, что она когда-либо делала.
Налис оказалась под каким-то толстенным деревом. Оно нависало над ней, раскинув свои ветки, словно тоже собиралось напасть. Но сил продолжить путь и найти более надежное укрытие не было. Она скорчилась у его корней, обхватив себя руками. Налис осознала весь ужас своего положения. Без денег, без еды, без лошади. И главное — без малейшего представления, куда идти. Зато с сестрой, которая хочет ее убить. Взор помутился, лес вокруг начал расплываться. Слезы.
Стоило подумать об этом, как они покатились быстрее. Она одна посреди леса. Ночью. Где-то рядом рыщут хищные звери и лесные духи. Помогут ли они человеческой девушке, попавшей в беду? Вряд ли. Это же нечисть. Дриады, наяды, лешие. Ее просто убьют, а может быть, околдуют, и еще неизвестно, что хуже. И отец никогда не узнает, что случилось с его младшей дочерью...
Вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Налис мигом вскочила на ноги, готовая бежать.
— Налис, подожди!
Она обернулась. Приглядевшись повнимательнее, Налис узнала нескладную фигуру и тускло блестящую лысину. Лейн.
— Как ты меня нашел?
Она осторожно устроилась на прежнем месте. «Вряд ли он силком потащит меня в лагерь, правда же?»
Чародей смущенно улыбнулся.
— Ты не особенно скрывалась. Из меня плохой следопыт, но даже мне было несложно пройти по тропинке, которую ты проложила. Что случилось?
— Вайсанна пыталась меня убить. — Сквозь пелену слез Налис посмотрела на Лейна. Он не выглядел удивленным, скорее, сконфуженным. — Я решила бежать.
— Без еды и без оружия? Не очень умно. — Чародей вздохнул. — Я подозревал, что она затевает какую-то пакость, но убить собственную сестру... Это слишком даже для Вайсанны.
Налис чувствовала себя в тупике. Если даже Лейн ее вычислил, то уж Вайсанна... Удивительно, что он пришел так скоро. Неужели она так недалеко ушла? Налис казалось, что она бежала час или даже два, но выходит, она не преодолела и километра.
— Что же делать?
— Я... еще неделю назад я собирался смастерить для тебя защитный амулет. Я не думал, что она решится так скоро. Амулет почти готов, я сегодня же доделаю его. Сейчас, думаю, тебе стоит вернуться в лагерь. Веди себя, как обычно. Ни в коем случае не показывай, что узнала Вайсанну, это может стать последней каплей. Тебе просто приснился кошмар, а я тебя успокаивал. Договорились?
Налис кивнула. Чародей помог ей встать, и они побрели к лагерю.
* * *
— Теперь никуда не денешься, тварь!
Грубые мужские руки в латных перчатках волокли Охотницу по коридору. Нос и рот закрывала повязка, пропитанная какой-то дурманящей дрянью. Еще не до конца очнувшаяся, ослабшая от жажды и пыток, она еле переставляла ноги, скованные серебряной цепью. Серебро не доставляло Охотнице какого-то особого дискомфорта, но солдаты этого не знали. Впрочем, приятнее от этого цепь не становилась.
Охотница подняла голову и резко затормозила. Только не это! Она упала на колени. Раздался гулкий стук. Солдаты дернули вперед, но Шиза уперлась всем телом. Мышцы на руках, казалось, сейчас лопнут... Она добилась только того, что еще раз проехалась по щербатым камням. И без того разодранные колени с противным шорохом поехали вперед. Саднящая боль немного прояснила сознание.
— Сильна, сволочь, — буркнул кто-то из конвоиров.
— Ну ничего, недолго осталось, — хохотнул другой.
Охотницу вздернули на ноги. Пару раз хорошенько дали в челюсть, с головы до ног опутали цепью. Толкнули вперед, так что Шиза чуть не упала. Она услышала лязг вонзенного в землю меча... Без рук было почти невозможно балансировать, и Охотница чуть не свалилась в пропасть. Шиза попыталась зацепиться за один из мечей. Но едва она коснулась его голой кожей, из нее словно выпили половину сил. Будто поработал другой Пожиратель... Расставив ноги как можно шире, Шиза пыталась удержаться. Цепи тянули вниз.
«Это все сон, это все сон. Просыпайся, это всего лишь кошмар...» — бормотала про себя Охотница, закрывая глаза и пробуя вдохнуть через нос.
Сработало! Помогла подсказанная Фениксом мантра. Шиза открыла глаза. Восемь мечей с пропастью исчезли, а вот лязг цепей и треп солдатни никуда не делись. «Меня куда-то несут!» Во рту кисло, какой-то металлический привкус. Охотница попыталась сомкнуть губы, но наткнулась на еще одну цепь. И как сразу не заметила, она же так врезается в кожу! Похоже, опять дурманное зелье: голова гудит, еле-еле удается собрать мысли в кучу. Но на этот раз никакой повязки, и на том спасибо!
Скованную по рукам и ногам, Охотницу с размаху швырнули в камеру. Шиза пребольно ударилась затылком. Голова отозвалась жгучей болью. Зубам тоже прилично досталось: от удара о цепь челюсти словно одеревенели. Хорошо, хоть не выпали.
Стражники с гоготом захлопнули дверь. Голоса стали удаляться. Теперь у Охотницы было полно времени для размышлений. Когда гул в голове немного поутих, Шиза попыталась восстановить в памяти предыдущий вечер. Кажется, она перебрала с семенами... Или это было позавчера? Нет, наверное, все-таки вчера. Она еще видела горы вместо стены с окном... Похоже, тогда и уснула. «Но что я делаю в темнице? За что меня схватили?»
Может, это новый виток кошмара? Шиза снова попыталась проверить, но получила только сильное головокружение. Прикрыв татуированные веки, она откинулась на сырой пол и стала ждать.
Охотница не знала, сколько она так пролежала. Наверное, долго: руки-ноги затекли, проклятая цепь во рту ужасно мешала. Несколько раз Шиза проваливалась в полудрему, урывками видя смутные сны. Зато действие дурмана начало наконец проходить, сонливость и отупение отступили.
Внезапно послышались шаги и лязг доспехов. Стражники не болтали, значит, с ними кто-то из начальства. Может, хоть теперь что-то прояснится.
«Вряд ли они идут меня освободить».
Дверь распахнулась. От грохота и света факелов Охотница зажмурилась. Вновь вспыхнула боль в затылке. Кто-то остановился прямо перед Охотницей. Дверь закрыли, и Шиза смогла наконец-то разлепить веки. Прямо перед ее носом оказалась чья-то нога. Впрочем, как следует оглядеться Охотнице не дали. Чьи-то руки резко вздернули ее вверх. Сил держаться прямо под весом цепей не было, она чуть не повалилась назад. Кто-то за спиной выругался, чьи-то руки не дали упасть.
— К стене ее. И цепь изо рта достаньте, — приказал, наверное, тот самый начальник. Цепи сняли, но свобода продлилась не больше пары секунд. Тут же Охотницу приковали к стене как лягушку на лабораторном столе. Продравшись сквозь остатки тумана в голове, она наконец узнала говорившего.
— Дей... — Договорить не получилось: пересохшее горло оказалось совсем не способно на членораздельные звуки.
Чьи-то пальцы грубо схватили ее за волосы. Маг запрокинул голову Охотницы. Она встретилась взглядом со змеиными глазами.
— Итак, еще одна предательница, — сказал Дейриш с мстительным удовлетворением. — Вздумала отнять мой шанс на мировое господство?
«Какого черта он несет?»
Воспоминания вчерашнего (или не вчерашнего?) вечера все еще не хотели складываться в четкую картинку. Охотница продолжала пристально смотреть в лицо Дейришу. Он заиграл желваками, вертикальные зрачки сузились. Внезапно он ударил ее в живот. Охотница согнулась пополам, хватая ртом воздух. Цепи оттягивали назад, к стене.
— Ты поплатишься за то, что сделала. Ты навсегда запомнишь и вчерашний день, и часы в темнице, — зашипел маг. Его заостренные зубы обнажились в кровожадной улыбке.
«Значит, все-таки вчера.Что же я ему наговорила?»
— Кто-нибудь скажет уже, в чем я виновна? — Охотница облизнула пересохшие губы. Будто деревяшку облизнула.
Челюсть тут же обжег удар. Шиза больно прикусила язык. Во рту стало солоно.
— Не смей мне врать, шлюха!
— Да я бы с тобой ни за какие деньги не стала. — Она харкнула кровью. Попало по большей части на пол, но пара капель угодила и на ботинки мага.
— Чтооо?
Тут вступили в дело стражники. Лица незнакомые — местные ребята. С особым рвением они прошлись по ее ребрам латными перчатками. Ну конечно, Дейришу-то им вряд ли удастся врезать. Кипящая в стражниках магическая сила опьяняла. Больше всего Охотнице хотелось вытянуть из них все до капли. О, это бы очень взбодрило! Только сыплющиеся удары мешали хоть сколько-нибудь сосредоточиться. Сейчас она не смогла бы даже «надкусить» кого-нибудь.
Охотница не поняла, когда прекратились побои. Во рту снова скопилась кровь от прокушенного языка. Шиза сглотнула, морщась от скребущего ощущения в глотке. На вкус — та еще гадость, зато в горле теперь не так сухо.
Вдруг в мозг словно воткнули раскаленный прут. Она вспомнила слухи, что ползли по тавернам: так бывает, когда кто-то лезет тебе в сознание.
— Сейчас узнаем, что ты на самом деле думаешь.
«Лучше бы рот прополоскал», — подумала Охотница, но удержалась, чтобы не сказать вслух. Но, похоже, маг уже был у нее в голове: на этот раз ударил сам. Раздался мерзкий хруст, и Шиза почувствовала во рту что-то острое.
«Это же мои зубы!»
Дейриш продолжал ввинчиваться ей в голову. Охотница из последних сил скрывала мысли о Фениксе и Детях Пепла. Ощущения были такие, будто кто-то ножом ковырялся в открытой ране. Охотница не знала, как она еще не завопила во весь голос. А может, и завопила, просто не заметила.
— Проклятье! Она и правда ничего не помнит! — Дейриш грязно выругался. — Вот что, парни, сломайте-ка ей пару пальцев. Вообще, делайте, что хотите, я посмотрю.
Первому подошедшему стражнику Охотница выплюнула в лицо накопившуюся во рту кровь с осколками зубов. От неожиданности тот заорал и отскочил.
— Она... чудовище! Я не притронусь к ней... к этому больше!
«Голосок-то высокий. Совсем мальчишка».
После того, как кто-то сломал Охотнице указательный палец, ей стало не до мыслей. По сравнению с магом, ломящимся в сознание, это были еще цветочки. Но приятного все равно мало. Кто-то стащил с пленницы сапог и теперь, похоже, собрался покромсать ее ногу на кусочки. Еще один стражник приложил Охотницу затылком о стену. В голове зазвенело, перед глазами заискрились цветные круги. Шизе показалось, или там тоже что-то хрустнуло? Или это опять палец? Вся боль, все насмешки стражников слились в сплошную какофонию. Мельком Охотница увидела Дейриша. Он стоял чуть позади, руки за спиной, на губах — все та же улыбка.
Но когда кто-то из стражников рванул тунику у нее на груди, маг поднял руку.
— Не увлекайтесь, ребята. Этим мы займемся после праздника. Нельзя же сразу открыть все подарки, так не получишь никакого удовольствия. На сегодня хватит. Доставайте мечи, и уходим.
«Неужели он...»
Только сейчас Охотница заметила, что стражников ровно восемь. С суеверным ужасом она следила за тем, как они обнажают оружие и выкладывают клинки ровным полукругом. «Нет!» Охотница из последних сил забилась в цепях. Бесполезно.
Когда последний меч был уложен, стражники выстроились цепочкой и потянулись к выходу из камеры. Дейриш замыкал процессию. Он то и дело оборачивался, с улыбкой наблюдая, как пленница корчится от боли, как восемь мечей выкачивают из нее жизнь.
* * *
— И не забудьте драгоценности!
Только получив приглашение на свадьбу, леди Андраэль почувствовала особенно сильный всплеск приворотной магии. Сгорая от ревности, Ее Светлость решила во что бы то ни стало затмить невесту. Андраэль пыталась подавить эти порывы, но безрезультатно. Чем больше она старалась не думать о предстоящем празднестве и о том, как будет снимать приворот, тем хуже получалось. Мысль о том, что она наконец увидит Дейриша лично, вытесняла все остальные.
— Если порвешь кружево на подоле, будешь годами отрабатывать его стоимость! — Раздражение жгучей волной подкатило к горлу. — Мерзавка криворукая.
Похоже, служанка услышала. Она поджала по-щмински подведенные губы. Леди Андраэль хотела уже попенять девице на неучтивость, но тут баронесса чуть заметно тронула ее за плечо.
«Ваша Светлость, вам не кажется, что вы берете слишком много вещей для... ммм... столь краткосрочной поездки?»
«А тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело?»
Все негодование Андраэли вылилось на леди Ренну.
«В таком случае зачем вы пожелали, чтобы я помогала вам в сборах?»
Ее Светлость посмотрела в раскосые глаза советницы. Баронесса встретила взгляд с обычным спокойствием. Оправившись от смерти матери, она словно воспряла духом. Сейчас Ренна выглядела так уверенно, что Андраэль не смогла придумать достойного ответа. Глядя на невозмутимое лицо баронессы, она вспомнила, сколько горя род Аурсолемно принес семье Ренны. «А она стоит здесь, возможно, единственный верный мне человек». Ее Светлость отвела глаза.
«Прошу прощения, Андраэль-дан. Думаю, так на вас действует заклинание. Заставляет воспринимать поездку как шанс завоевать расположение Дейриша. Я напомню, вас пригласили в честь его помолвки».
Андраэль словно окатили ледяной водой.
«Да как она смеет?!»
Но в этот раз ей удалось обуздать всплеск приворотной магии. Куда сдержаннее Ее Светлость ответила:
«Ты права. Но градоправительница Диала, города-законодателя моды, не может появиться на балу в чем попало».
Баронесса промолчала, но Андраэль затылком чувствовала ее недоверчивый взгляд.
Вдруг раздался громкий треск. Служанка, до этого чуть не оторвавшая кружева у одного платья, умудрилась испортить костюм для верховой езды. Черные глаза Ее Светлости от гнева потемнели еще больше. Прежде словно неживое, сейчас ее лицо стало поистине зверским.
— Ты...
— Ваша Светлость, может, чаю?
Частью сознания Андраэль понимала, что предложение Ренны очень кстати. Чай поможет не сорваться. Но едва сдерживаемое раздражение вырвалось бурлящим потоком.
— О боги! Ты хоть что-то удержать в руках можешь? Свободная, а неповоротлива, как рабыня!
Служанка склонила голову и сделала реверанс, хотя глаза продолжали дерзко буравить Ее Светлость взглядом. Увидев это, леди Андраэль разъярилась еще больше.
— У тебя еще хватает наглости поднимать на меня взор! Какая неблагодарность! Я больше не желаю видеть тебя. Убирайся. Чтобы к вечеру тебя не было во дворце.
Вот теперь служанка, похоже, действительно испугалась. С нее мигом слетела спесь, и лучшая камеристка Диальского дворца стала похожа на тех забитых девушек, что шмыгают по самым темным углам коридора.
— Ты не расслышала? Вон отсюда!
«Зря вы так, Ваша Светлость, — сказала леди Ренна, когда за служанкой закрылась дверь. — Я хорошо помню эту девушку. Она не очень-то покорна, но сегодня оплошала впервые за несколько лет».
«Налей мне чаю».
Все-таки надо успокоиться. Андраэль осторожно взяла дымящуюся чашку. После слов баронессы она тоже вспомнила эту служанку.Несмотря на очевидную строптивость, девица была расторопна и аккуратна. Вроде бы Ее Светлость даже повышала ей жалование...
«Да, неприятно получилось. В любом случае, отменять решение будет еще глупее», — подумала Андраэль, звоня в колокольчик. В дверях тут же появился слуга.
— Что вам угодно, ваша светлость?
— Пришли сюда кого-нибудь вместо той девушки. И поскорее!
Когда он удалился, Ее Светлость обернулась к баронессе.
«Тебе не кажется, что приворот сделал меня несколько... раздражительнее?»
Та замялась. В лицо Андраэли она не смотрела.
«Будь со мной откровенна, Ренна». — Собственный голос прозвучал мягче, чем ей хотелось. Тут же нахмурившись, Ее Светлость перебила сама себя:
«Можешь не отвечать, я сама чувствую. Лучше скажи, как, по-твоему, можно это изменить или хотя бы сделать не таким очевидным?»
Наконец баронесса подняла взгляд.
«Вы действительно хотите моего совета, Ваша Светлость?»
«Ну же, хватит дуться, Ренна. Ты знаешь, как мне важно твое мнение».
«До чего докатился наш мир? — подумала Андраэль про себя. — Я, градоправительница, уговариваю какую-то советницу!»
В покои прошмыгнули две служанки.
Ренна сочувствующе посмотрела на нее.
«Ваша Светлость, я бы советовала отвлечься от поездки. За пять дней вы успеете десятки раз отрепетировать заклинание. А ваши подданные будут рады, если вы уделите им немного внимания».
«Отвлечешься тут». Вслух же леди Андраэль сказала:
— Здесь такой спертый воздух. У меня разболелась голова. Мы прогуляемся в саду. Если мы вернемся и увидим, что не все еще готово или хоть одно платье измято, мигом вылетите отсюда! — Ухватив леди Ренну за руку, она направилась к выходу.
Погода для променада выдалась очень удачная: дул приятный теплый ветер, солнце скрылось за облаками. Прогуливаясь по аллеям, Ее Светлость оценивала работу садовников. Казалось, на свежем воздухе разум немного прояснился.
— А это еще что?
Она замерла у маленькой клумбы, блеклым пятном выделявшейся в зелени сада. Всю клумбу наглухо оплела дрезра. Необычный цветок был едва виден среди стеблей сорняка. Прямо как в том сне, только змей под ногами не хватает. Не в силах преодолеть суеверный страх, Андраэль глянула вниз. Ничего, обычная мощеная дорожка.
— Думаю, просто недосмотр, Ваша Светлость, — пожала плечами баронесса, поправляя платок на голове. — Я велю предупредить садовника...
— Я выгоню взашей и его! Он позорит великий город! Он позорит меня, свою градоправительницу! — Андраэль не заметила, что трясется, как сумасшедшая. — К вечеру ноги моей не будет в этом рассаднике лени и разгильдяйства! Надеюсь, к нашему возвращению здесь останутся только надежные слуги!
Восклицания Ее Светлости заглушили тихий вздох Ренны.
* * *
Несколько часов назад случилось то, чего Дилат так боялся: лошадь чего-то испугалась и сбросила его. Все обошлось куда лучше, чем могло бы. Брат Дилат не раскроил череп и ничего не сломал, только лодыжку ушиб. Проблема была в другом. Никаких припасов он с собой не взял, даже не подумал об этом. К вечеру жрец уже умирал от голода. Казалось, живот бурчал на весь лес. Дилат настолько ослабел, что под конец дня чуть ли не полз, как недобитое животное. Некогда белая ряса из просто грязной стала напоминать половую тряпку, настолько она изодралась и испачкалась. Под ногти забилась земля, ноги горели от напряжения. Завидев просвет между деревьями, жрец поспешил вперед, надеясь передохнуть на поляне.
Но вместо поляны там оказалась быстрая и глубокая речка. Это было даже лучше. Рухнув на берегу, Дилат стал жадно пить. Он черпал воду горстями, поливал лицо, фыркал, словно в жизни не пробовал ничего вкуснее.
«О Виверран и Форенцо, благодарю вас за оказанную милость! Спасибо, что сжалились над презренным смертным!»
Напившись вдоволь, жрец растянулся на песке. Теперь его легко найдут. Ну и пусть. Может, так даже лучше. Не убьют же его совсем. По крайней мере, если победил Адар. Глядишь, доставят домой, в обитель. А там он готов хоть до скончания века чистить конюшни. Всяко лучше, чем в одиночку тащиться через лес. Сил сдвинуться с места все равно не было. Что уж говорить о переправе...
— Да очнись же! Околеешь!
Все еще плохо соображая, Дилат открыл глаза, осторожно пошевелил окоченевшими пальцами. Вокруг было почти совсем темно. Ночь вступала в свои права.
Над ним склонился румяный женоподобный юноша. Заметив, что жрец в сознании, он сильнее потряс его за плечи. С трудом соображающий Дилат кое-как приподнялся на локте. Видимо, спаситель отчаялся добиться от жреца активных действий, так что он просто вздернул его на ноги. Брат Дилат вскрикнул. Юноша не обратил на это никакого внимания. С неожиданной для такого хрупкого тела силой он поволок Дилата следом. Жрец катился за ним, как мячик, не переставая удивляться скорости незнакомца.
— Ты кто? Посланец богов? — пропыхтел Дилат, еле переставляя ноги.
— Нет. — Юноша мелодично засмеялся. — Я дрий. Должок за нами. Сестрица моя вроде как околдовала тебя ненароком. Нитте, помнишь такую?
Наконец они остановились. Дрий отпустил руку жреца.
— Скоро тут пройдет парнишка. Вот он тебя и вытащит.
Дилат обессиленно опустился на землю. Только сейчас он заметил, что нога больше не болит. Неужели дрий вылечил? Дилат поднял голову, чтобы поблагодарить спасителя, но того и след простыл. Оставалось только сидеть и ждать обещанного парнишку.
Похоже, жрец снова забылся, потому что следующее, что он увидел, было темное небо. Земля под Дилатом ходила ходуном, над ухом раздавалось тяжелое сопение. Куда-то несут, догадался он.
«Значит, не обманул дрий».
Очнулся брат Диат на чем-то мягком и теплом. Над головой нависали закопченные потолочные балки. Какое-то время он просто лежал, приходя в себя. Кто-то переодел его в сухое — по крайней мере, промокшая в реке ряса уже не липла к телу. И, похоже, Дилат все же простудился: нос забит, голова пульсирует болью, в горле будто скребутся кошки.
«Только бы разбойники досюда не добрались. Точно, разбойники!»
Он подскочил как на углях. Но слабость тут же дала о себе знать, и брат Дилат бесформенным кулем повалился назад. Бритый затылок чиркнул по низкому потолку, но в голове билась одна-единственная мысль:
«Я пропал! Они меня найдут! Из-за меня погибнут люди, которые меня приютили!»
Где-то внизу послышалась возня. Похоже, спасители Дилата догадались, что он проснулся. У изголовья показалось женское лицо. Дилат изумился, увидев перед собой еще молодую ешсинку.
— Как вы себя чувствуете, жрече?
Брат Дилат прохрипел что-то нечленораздельное. Голос отказывался слушаться.
— Ох, да что ж это я! Вы, наверное, есть хотите!
Жрец энергично закивал. Есть он хотел всегда. Лицо пропало. Брат Дилат приподнялся на локте, пытаясь лучше разглядеть место, куда он попал. Под рукой что-то хрустнуло.
«О боги! Неужели я что-то сломал?»
Но оказалось, что это всего лишь зашитый конверт. На нем было разборчиво выведено: «Брату Дилату лично в руки».
«Это еще что? Неужели отец Лассааф нашел меня?»
Он попытался разорвать нитку. Это оказалось не так просто: неуклюжие сардельки жреца никак не могли подцепить ее. В конце концов Дилат не выдержал и просто разорвал конверт. С нарастающим удивлением он читал аккуратно выведенные строчки.
«О боги, какая удача! Благодарю тебя, небесная покровительница!»
Жрец возвел глаза кверху. Тут в носу у Дилата засвербело, и он оглушительно чихнул. Ложе и без того было узковато, а стоило Дилату дернуться, как он и вовсе свалился. К счастью, падать было невысоко. Печка оказалась приземистой, так что жрец отделался парой синяков и легким испугом.
На шум прибежала хозяйка. За спиной у нее Дилат увидел высокого мужчину. Наверное, супруг. Он тут же бросился на помощь.
— Я... в порядке, — прохрипел жрец, опираясь на предложенную руку. От смущения брат Дилат потел больше обычного. Сбивчиво бормоча благодарности, он кое-как уселся на широкую лавку.
Хозяйка принесла еду. Дилат тут же набросился на горячий суп.
— А ы ея аи? — спросил он с набитым ртом. Вышло не очень-то разборчиво, но хозяева поняли.
— Наш сын нашел вас в лесу, — ответил мужчина. — Я задержался на охоте, и он пошел меня искать. Вместе мы донесли вас до дома.
— Вы не представляете, от чего меня спасли!
Дилат уже проглотил большую часть и теперь говорил куда четче. Он предупредил хозяев о разбойниках.
— Какой ужас! — воскликнула хозяйка.
— Нас они не найдут, — сказал хозяин, нахмурив брови.
— Мне так жаль, что я подвергаю вас опасности! Не беспокойтесь, я сегодня же вас покину. — Тут брат Дилат закашлялся сильнее прежнего.
— Куда вы пойдете в таком состоянии, жрече? — запричитала женщина. — Да и одеть вас не во что: вашу рясу уже не починить...
Только сейчас Дилат заметил, что нарядили его в широченную ночную рубаху. Да, в город в таком виде не отправишься...
— Ложились бы вы спать, жрече. Утро вечера мудренее.
Хозяин помог ему взобраться на печь. Супруги убрали посуду и задули свечу.
Но сон все не шел к Дилату. Шмыгая носом, он напряженно думал. Как же быть? Неужели придется просить денег у этих замечательных людей? Нет, исключено, он и так им обязан. Вылечиться за пять дней не получится, это и так понятно. Разве что магией... Но это незаконно. Да и где он найдет колдуна, в этакой-то глуши?
На ум приходил только один вариант: подождать еще пару дней, подлечиться, а потом отправиться в Олом как есть, а там будь что будет. Если боги помогут, найдется для него и ряса, и еда. А нет — потерпит до праздника. Там и наестся, и ребенка заберет.
* * *
Вайсанна раскрутила меч и обрушила его на противника. Голова крестьянина раскололась, как глиняная миска. Кровь брызнула во все стороны.
Этот оказался последним, кто оказывал сопротивление. Остальные сгрудились на площади и с ужасом глядели на захватчиков. Стоило Вайсанне сделать шаг вперед, как первые ряды торопились отступить, наступая на ноги задним. После боя она напоминала какое-то чудовище из сказок: одежду и лицо забрызгала кровь, верхняя губа приподнялась в животном оскале, голубые глаза затуманены. Казалось, Вайсанна готова наброситься на кого угодно. Налис переминалась с ноги на ногу. Она не сводила полного ужаса взгляда с сестры.
Вайсанна несколько раз встряхнула головой. Наваждение спало. Теперь она выглядела просто уставшей и удовлетворенной, словно наелась до отвала после долгого похода.
— Кто у вас за главного? — спросила Вайсанна, обводя взглядом трясущихся крестьян. Кто-то указал на человека с разрубленной головой, которого она прикончила последним. — А, ладно, без него разберемся. — Она снова вгляделась в ряды пленников. — Обычно, захватив деревню, мы берем новобранцев: два живых за одного мертвого. Но этот бой обошелся без потерь, так что вам повезло. Ребята, берем только деньги, еду и одежду. Местных не трогать!
«Ты уверена, Вайя?» — спросила Налис с плохо скрытым омерзением. Она не принимала участия в бойне, но все равно чувствовала себя так, будто сама перерезала защитников деревни.
Сестра сделала вид, что не услышала.
«Оставь им хотя бы одежду! Зачем вам столько? У вас осталась всего пара «рыжих». Да и деньги вроде есть».
Вайсанна резко обернулась, посмотрела Налис в глаза.
«Вот как? «У вас» осталось? А ты что же, сама по себе? — По лицу сестры расплылась жестокая улыбка. — Нет, отсюда ты чистенькой не выйдешь. Ты не сражаешься, но ты такая же разбойница, как и мы. А разбойники за «спасибо» ничего не делают. Не волнуйся, ты тоже можешь взять свою долю».
Вайсанна снова повернулась к крестьянам. Сейчас она казалась особенно отстраненной. Как никогда бросалось в глаза ее не совсем человеческое происхождение.
Вдруг вперед выступила коренастая девица.
— Возьмите меня к себе!
— Добровольцы? Вот уж не ожидала! — Вайсанна не смогла скрыть удивления. Она критически оглядела крестьянку. Бледненькая, страшненькая, но вроде крепкая.
Разбойники заухмылялись, селяне застыли, не зная, как реагировать. Наконец опомнилась какая-то женщина. С воем пробившись из задних рядов, она попыталась втащить девицу назад, в толпу.
— Ты с ума чтоль сошла, Ава? Чтоб девке — да в мужицкий лагерь мечом махать? — Крестьянка подняла глаза на Вайсанну, но тут же уткнулась взглядом в землю. Судя по отчаянию в голосе, это мать или близкая родственница. У Налис сжалось сердце. — Вы уж простите, госпожа! Кровь молодая, горячая, вот и глупит девка. Мы вам вместо нее кого угодно дадим! — предложила женщина, заглядывая в глаза то Вайсанне, то другим разбойникам. Крестьяне заворчали. Никому не хотелось покидать родной дом из-за неосторожных слов односельчанки.
Тут женщина заметила Налис, подошедшую поближе. Крестьянка бросилась к ней. Рухнув на колени, женщина ухватила ее за штанину.
— Ну хоть ты пойми меня, вижу же, глаза у тебя добрые! Девка-то у меня на выданье! Она ж пропадет совсем!
Налис было жалко их обеих: и крестьянку, у которой отнимали дочь, и Аву, мечтающую о приключениях и совсем не представляющую себе жизнь разбойницы. Налис уже хотела поднять женщину с колен и сказать что-нибудь утешительное, но тут Вайсанна спросила:
— Сколько лет девке-то?
— Двадцать, — гордо ответила Ава.
— На той неделе исполнилось, — горько добавила крестьянка и залилась слезами.
— Да погоди ты выть, теть Сим. — Из толпы вышел мужик. Лицо у него было довольное, словно в голову ему пришла гениальная идея.
«Только бы он нашел компромисс!» — взмолилась Налис.
— Я вот чего предлагаю, — начал мужик. — А что, если мы нашу Аву с кем-нибудь из ваших поженим? И вам подарки, пир горой, и нам в деревне защитник. Что скажешь, атаманша?
«Он что, решил лишить разбойников еще одного человека? Какая глупость! Неужели он не понимает, что Вайя ни за что не согласится?»
Все надежды рухнули. Зато тетя Сима замолчала как по команде. Налис аккуратно отцепила ее руки от своих промокших штанов.
— Авонька, соглашайся, а?
Но Ава отскочила от нее, как от чумной.
— Ну уж нет, не согласная я! Теть атаманша, возьми меня в разбойники! Я и мечом махать научусь, и зашить что-нибудь при случае могу.
Девица напомнила Налис какую-нибудь гагошпинскую попрошайку. Внезапно нахлынула тоска по дому: по жарким пыльным улицам, по выкрикам торговцев, по пестрым одеждам прохожих. Но голос Вайсанны вернул ее в реальность.
— Вот что, — сказала сестра, разглядывая Аву, словно лошадь на рынке. — Девка твоя уже взрослая, совершеннолетия достигла, сама за себя решить может. Я против бабы в отряде ничего не имею.
Ава аж засветилась, чуть не запрыгала от радости. Среди остальных крестьян снова поднялся ропот. Тетя Сима бросилась в ноги Вайсанне, принялась целовать сапоги.
— Кого угодно забирай, матушка, только Авоньку мою не тронь!
— Я и так могу забрать кого угодно, — ответила та, брезгливо отстраняясь. — Найдите штаны девке.
С этими словами Вайсанна развернулась и направилась к местной корчме. Разбойники потянулись следом.
«Идем?»
Рядом с Налис застыл в нерешительности Лейн.
«А? Да... Да».
Они шли почти в самом хвосте. Налис есть совсем не хотелось. На рубаху Лейна попала кровь.
«Ты... убил кого-нибудь?»
И без того выпученные глаза чародея, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
«Я? Ты что! Ты же все видела! Я только защищал разбойников».
Налис не ответила. Хоть она и видела все до последней детали, восстановить события по порядку не получалось. Весь бой для нее смешался в череду кровавых сцен с Вайсанной в главной роли.
Лейн тронул ее за руку.
«Вымоталась?»
«Да. — Налис вздохнула. — Как они могут с аппетитом есть мясо после того, как устроили бойню среди невинных людей? И Вайя...»
«А что Вайя? Неужели опять?..»
«Да нет же. Неужели ты не заметил? Тебе не кажется, что она все больше становится разбойницей и все меньше — купеческой дочерью?»
«Она пыталась тебя убить. Не очень-то похоже на купеческую дочь. Хотя, по-моему, она и была такой, разве нет?»
Налис тряхнула волосами.
«Да нет же! Ей нравилось сражаться, но никогда я не видела ее такой кровожадной, как в эти несколько недель. Вайсанна ведет себя, словно ей... хочется жить среди разбойников, хочется убивать и грабить».
Лейн пожал плечами.
«Ты уверена? Вы никогда не были особо близки...»
«Но раньше Вайя стремилась выполнить задание, шла напролом. А теперь мы останавливаемся у каждого села. Она словно нарочно тянет время. Как будто ей хочется подольше покомандовать».
Они вошли в корчму, и разговор пришлось прервать.
— Располагайтесь, народ, — скомандовала Вайсанна, поднимаясь наверх, к жилым комнатам. Она прошла по коридору, заглядывая в каждую. — Налис, нам эту. Чудика — в соседнюю.
Сердце Налис забилось быстрее. Ей совсем не хотелось делить комнату с сестрой. А вдруг Вайсанна снова попытается убить ее. Налис погладила амулет, висящий на шее. Защитит ли он от нападения?
На столе между двумя кроватями лежал конверт из плотной бумаги. Вайсанна пробормотала какое-то ругательство и собралась выкинуть письмо в окно, но Налис схватила ее за руку.
— Погоди! А вдруг оно кому-то нужно? Давай лучше спросим местных, не терял ли кто.
Сестра только фыркнула и скомкала конверт, чтоб лучше летел.
— А вдруг там что-то полезное для нас?
— В случайном клочке бумаги? Не смеши меня!
Вайсанна размахнулась и зашвырнула его в окно.
— Ты дуйся, если хочешь, а я жрать пойду, — повела плечами Вайсанна, выходя из комнаты. Налис откинулась на комковатый матрац. Походная жизнь окончательно ее доконала. Это в приключенческих романах герои без устали топали по горам и долам к своим драконам и принцессам. А на деле оказалось, что походы означают еще и стертые в кровь ноги, скудную пищу, кажущуюся безвкусной уже на второй неделе, постоянную спешку, вонь немытых тел...
Кстати о немытых телах. Давно пора привести себя в хоть сколь-нибудь приличный вид, пока Вайсанна опять не сдернула с места. Вода в ушате оказалась холодной и какой-то мутноватой, но после недели в лесу и такая сойдет.
Помывшись, Налис все же решила спуститься поесть. Вряд ли сестра отложила ей порцию, но вдруг что-нибудь осталось. Внизу разбойники вовсю гуляли. Корчму наполнил гул голосов, смех, стук ложек и кружек. Вайсанна обнаружилась во главе самого длинного стола. Она ела, периодически вставляя пару слов в рассказ сидящего справа бородача. Лейна рядом не было.
Налис обнаружила его за тесным столиком в уголке. Разбойники сторонились чародея, да и он не очень стремился к шумным компаниям. Подхватив свободную табуретку, Налис направилась к Лейну, лавируя между столами.
— О, все-таки спустилась. Ты как раз вовремя: еще немного и я съел бы эти овощи. Будешь?
— Спрашиваешь. Накладывай.
Если у Налис и были предпочтения в еде, то тюрьма и скитания с разбойниками сделали избалованную купеческую дочку куда менее разборчивой. Овощи оказались не очень свежими и довольно холодными, но Налис съела их в два присеста.
— Извини, больше ничего не осталось, — развел руками Лейн.
— Я ж не дворовая собака, понимаю, — усмехнулась Налис. Но ей все равно было приятно. Так что она попыталась смягчить резкость. — Спасибо, я и не надеялась, что что-то останется.
Тут Вайсанна грохнула кулаком по столу.
— Внимание! Завтра с рассветом выступаем в сторону Шрана. Думаю, там найдется, чем поживиться.
Вот и все. Никакой мотивирующей речи, никакого «вы славно сражались!». Удивительно, как при своей немногословности Вайсанна мигом завоевала уважение бандитов. Если на Лейна смотрели косо, к Налис относились снисходительно, то сестра после победы над Адаром стала непререкаемым авторитетом.
Только вот... В голове у Налис всплыла огромная карта Дольции, висевшая в приемной у отца.
«Шран же совсем в другой стороне!»
«Я знаю».
«То есть как это? Знаешь и все равно ведешь нас чуть ли не в противоположном направлении?»
«Я же говорила, ребятам надо размяться. Чего непонятного?»
Вдруг в корчму влетел разбойник. Он вы глядел так, будто увидел призрака или многотысячную армию. Головорез кинулся к Вайсанне. Со своего места Налис не слышала, что именно он говорил, но разбойник то и дело сбивался и в итоге положил что-то на стол. С каждым словом Вайсанна мрачнела. Убрав то, что принес разбойник, в карман, она поднялась из-за стола.
«Надо поговорить».
Лейн встал было следом, но она пригвоздила его взглядом с другого конца комнаты.
«Может, это касается только нашей семьи?» — предположила Налис. Она поднялась следом за Вайсанной. Сестра летела как сумасшедшая, забивая пятками гвозди. Налис еле поспевала за ней.
— Что случилось? Что-то с отцом?
Вместо ответа Вайсанна протянула ей то самое письмо, которое несколько часов назад скомкала и бросила в окно. Теперь конверт выглядел точь-в-точь так, как когда только лежал на столике. Разве что сейчас на нем были написаны два имени.
— Налис Дзархаб и Вайсанне Расс, — прочитала она вслух. — Что за мистика?
— Вот и я о том же, — мрачно кивнула Вайсанна. — Знаешь, что мне рассказал тот разбойник? Конверт к нему в руки сам прилетел.
— Может, ты запретишь им налегать на выпивку?
— Тогда это что такое?
— Мммм... Коллективная галлюцинация?
— Ты давай не выделывайся. — Сестра нахмурилась. — Надо придумать, как бы его безопасно вскрыть...
— Зачем мудрить? Нитку выдернуть и все.
Вайсанна смерила ее долгим взглядом. По спине у Налис побежали мурашки.
— Мозги ты, похоже, внизу оставила. А если это ловушка?
— Все равно ты уже взяла его. — Налис изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал. — Глупо будет выбросить конверт во второй раз, даже не попытавшись узнать, что внутри.
И она дернула за нитку, прежде, чем Вайсанна успела возразить. Щеку обожгло. Голова мотнулась вбок. От неожиданности из глаз брызнули слезы. Сестра смотрела прямо на нее. На лице у Вайсанны была написана такая ярость, что Налис захотелось исчезнуть.
— Ты совсем дура? Дай сюда!
Внутри оказался лист плотной бумаги. Сестра пробежалась глазами по строчкам, швырнула листок в руки Налис. Письмо? Нет, приглашение. Налис читала и чувствовала, как глаза распахиваются все шире.
— Даже не мечтай, мы не едем.
Налис упала на кровать.
— Как? Только не заводи опять свою песню про «ребят», которым «надо размяться»! Нельзя упустить такой шанс.
— Вот именно. Тебе не кажется, что все слишком удачно складывается?
— Может, у него и нет никакого плана. Он же сумасшедший.
— Но он не один в Оломе. Думаешь, там некому подсказать?
— Мы же не обязаны играть по его правилам до конца.
— Помнишь, как мы переносились в Гочев? Первые несколько минут мы были совершенно беспомощны и сбиты с толку. Дейришу не составит труда схватить нас, как только мы появимся в Оломе.
Но Налис не терпелось закончить опостылевшие скитания.
— И что, ты просто проигнорируешь такой шанс? Поведешь своих людей в противоположную сторону? Заставишь нас с Лейном выносить тяготы пути?
— А он тут при чем? Если ты не забыла, чудик не имеет никакого отношения к нашему заданию. Была бы моя воля — катились бы оба на все четыре стороны. Мы не едем. Точка.
На миг Налис захотелось дождаться ночи и отправиться в Олом одной или с Лейном. Но что они могут вдвоем против сильнейшего мага Дольции? С Вайсанной и ее разбойниками шанс на победу куда выше.
Тут ее озарила очень простая идея.
— Или мы телепортируемся в Олом, или я расскажу твоим «ребятам», что ты полукровка. — Голова кружилась от собственной смелости. Только бы сработало! Только бы амулет защитил, если Вайсанна нападет прямо сейчас! — Можем взять с собой всех разбойников. Уверена, в замке им будет, чем поживиться. Да и Дейриш вряд ли ожидает встретить целую амию.
На мгновение Налис показалось, что сестра ее все-таки убьет. Вайсанна крепко сжала челюсти, глаза ее метали молнии. Налис сделала пару шагов назад.
— Завтра.
* * *
Тишину ночи разбавлял только стук пальцев по широкому подоконнику. Сидеть на террасе было неуютно, но уж очень много народу набилось в тоннели. Феникс думал. В другой руке он держал приглашение вместе с конвертом. Написано Охотницей, это точно. И никакой сторонней весточки, ничего. Такое молчание тревожило. Вряд ли оно означало хорошие новости. И вот теперь — это безликое приглашение. Писала под диктовку. Дейриш заподозрил неладное?
Из открытого окна подул ветер, и Феникс поежилось, кутаясь в пальто. Ее пальто. С первого дня оно было велико, Феникс тонуло в нем, приходилось то и дело подворачивать рукава... Сейчас пальто, конечно, выглядело не таким нарядным, как в первое время: обтрепалось, испачкалось, на рукаве не хватало двух пуговиц. Они оторвались, когда Дети Пепла вызволяли Охотницу из казематов Вевво.
Как наяву Феникс видел ее бледное лицо с ввалившимися щеками. Но главное — ужас, плескавшийся в ее глазах. Такой Феникс не помнил Охотницу ни до, ни после тюрьмы. В ту ужасную ночь его поразило, как одна из самых опасных убийц Дольции, самоуверенная, надменная женщина, превратилась в загнанную жертву. Что же могло настолько лишить ее самообладания?
Первые несколько дней после спасения Охотница либо была без сознания, либо билась в истерике. Двуликую выхаживали не неделю и не две. Первое время после того, как ей полегчало, Охотница сидела тише воды ниже травы. А потом перепады настроения усилились. Охотница ни в чем не призналась, но Феникс подозревал, что она все же поживилась кем-то из заключенных.
Феникс в который раз перечитала приглашение. Последовать указаниям в письме было бы верхом глупости. Но попасть на праздник надо. Вряд ли представится еще такая возможность. Только вот сделать все надо по-своему. И у Феникса уже был план. «Алистер ди Манселла так и не решился на этот шаг. Посмотрим, что выйдет у меня...»
Феникс громко свистнула. Из-за двери показалась голова кого-то из новеньких.
— Беги в город. Найди мне Шашлычника и Стоглазого.
Похоже, он задремал: когда Феникс в следующий раз открыл глаза, за дверью отчетливо послышались шаги. На террасу вошли двое. Они были непохожи настолько, насколько это вообще возможно: бородатый гигант, больше похожий на улсартсинского воина, и неприметный сухонький старичок. Оба недоверчиво косились друг на друга.
Феникс поднялась с места, кивнула обоим. Шашлычник зевал в кулак, Стоглазый склонился в подобострастном поклоне.
— Полагаю, господа, наше сотрудничество состоится. Чтобы окончательно вступить в ряды Детей Пепла, вам надо будет поучаствовать кое в какой авантюре. Ознакомьтесь.
Оно протянуло им приглашение. Шашлычник в замешательстве уставился на лист.
«Они что, читать не умеют? Проклятье!»
Но тут Стоглазый ухватился за шанс показать превосходство. Выхватив приглашение у громилы, он менторским тоном зачитал текст. Старик выпрямился, расправил плечи. Казалось, он готов взлететь от гордости.
— Только идиот отправится туда, — пробормотал Шашлычник, дослушав.
В ту же секунду в шею ему уперлось ржавое лезвие ножа.
— Кажется, ваша сильная сторона — сражения, господин боевой маг? Так вот, я знакомлю вас с планом сражения, а не спрашиваю совета.
Странно было видеть, как огромный силач согнулся от угроз взъерошенного коротышки. По лицу Шашлычника было видно, что еще чуть-чуть — и он бросится наутек: лицо побледнело, в глазах появился такой знакомый страх. Феникс кивнуло и вернулось к окну. главное — не переборщить. Срочно искать боевого мага не входило в его планы.
— Стоглазый, я дам тебе еще пятнадцать самых внимательных. Завтра вы перенесетесь в окрестности Олома. Разведаете обстановку в городе. Послезавтра жду с отчетом.
— Простите, Феникс... А переноситься отсюда? — замялся старик, шаркая ножкой.
— Отсюда и только отсюда. Стража проигнорирует всплеск. Можешь идти.
— Повинуюсь, — сказал маг, спиной отходя к двери и не переставая кланяться.
— Теперь ты. — Феникс повернулась к Шашлычнику. — Приготовься послезавтра отправится со мной. С нами будут еще двадцать бойцов. Подробности — после отчета. Свободен.
* * *
— Как тебе вот это?
А Лиса указала на выставленное на витрине платье из синей тафты.
— Пятьдесят серебряных, — сказала хозяйка.
«Ты же понимаешь, что у нас нет этих денег?»
«Ну... вообще-то есть. — Лиска выглядела несколько смущенной. — Если не хватит, я кольцо продам».
Визар чуть не подскочил на месте.
«Ты и тут кого-то обчистила? Еще и кольцо? О боги, тебя же могут опознать!»
«Не держи меня за идиотку! Тут я ни одной души не тронула! А кольцо я... нашла».
Лиска деловито разглядывала платье, щупала ткань.
«И ты готова потратить столько на одежду? Мы расправимся с ребенком еще до праздника».
«Да ладно тебе, не нуди. Мы и так поперлись в лавку готового платья, хотя могли и заказать, как все приличные люди! Между прочим, это платье — единственное, хоть чем-то напоминающее одежду, а не половую тряпку».
Визар стиснул зубы, чтобы не разразиться потоком брани на глазах у хозяйки лавки.
«Честное слово, если бы Гримберт не сказал купить одежду для приема на всякий случай, ноги бы твоей здесь не было!»
«О, у кого-то прорезались зубки?»
Виз вздохнул. Даже начинать этот спор не стоило.
«Бесы с тобой, Лиса. Выбирай скорее да пошли отсюда».
Он чувствовал себя бесконечно уставшим. От постоянных переездов, от спешки, от вечных пикировок на пустом месте.
«Хвала богам, хотя бы у меня уже есть подходящая одежда».
— Я беру вот это.
— Вы бы лучше примерили, барышня, — подала голос лавочница, аккуратно снимая платье с манекена. От «барышни» Лиса нахмурилась, но сдержалась. — Привыкли, наверное, что с вас мерочки снимут и по ним сошьют, готовое мерить надо.
— Поможете?
«Проявляешь чудеса дипломатии?»
«Да пошел ты!»
Хозяйка отвела Лиску в смежную комнату, а Визар прислонился к стене. От нечего делать он стал разглядывать развешенные наряды. Да, права оказалась Лиса, большинство из них явно шилось на девушек среднего класса. Появиться в таком на балу было как минимум неуместно. Только два-три платья подходили для более обеспеченной публики.
Наконец сестра вернулась. Хозяйка шла следом, бережно неся платье. Лицо Лиски было еще мрачнее, чем до примерки.
— Ну что?
— В плечах узкое. Пошли отсюда.
— Знаете, барышня, есть у меня одно как раз на вашу фигурку, — поспешно вставила хозяйка. Лиса затормозила. Лавочница вновь нырнула в соседнюю комнату. — Вот, взгляните.
Она держала на вытянутых руках белое платье, расшитое по подолу красными цветами. Лиска скептически оглядела предложенный вариант. Сморщила нос.
— Как на деревенскую свадьбу.
— Что вы, что вы, настоящий диальский шелк!
— Сказки свои сельским «барышням» рассказывай. Ты диальскую ткань хоть раз видела?
— Так берете или нет? — кисло спросила лавочница.
— Сколько?
— Двадцать серебряных.
— Я за эти деньги три таких куплю.
— Интересно, где вы найдете еще хотя бы одну лавку готового платья? — хмыкнула хозяйка.
— Да подавитесь вы, — рыкнула сестра, швыряя деньги на стойку. Тихо сопя, хозяйка принялась считать.
— Можете не проверять, тут есть ваши двадцать серебряных, — сказала Лиска на чародейном языке. Щеки ее порозовели. Плохой знак.
— Э, нет, барышня, тариф изменился. Тридцать.
— Как — тридцать? — удивился Визар.
— За моральный ущерб.
— Что?! Да я...
Лиса потянулась за кинжалом.
«Да заплати ты ей эти деньги и пошли, пока нас не разыскивают за вооруженное нападение. Все равно ты была готова заплатить больше».
«Она меня оскорбила!»
«Гримберт ждет, мы и так задержались».
Лиса смерила брата уничижительным взглядом, но вместо кинжала достала деньги.
— Эх, мне бы кто возместил моральный ущерб, — пробормотал Визар, когда они с Лиской уже подходили к таверне.
— Не начинай, а?
Стоило им войти, Гримберт поднялся навстречу.
— Что случилось? — Визар насторожился.
— Две новости, обе так себе. Обсудим наверху.
Виз поудобнее перехватил тюки с одеждой и пошел первым.
— Долго вы ходили, я уже собрался искать, — донесся снизу голос мага.
— Лиса решила поиграть в капризную принцессу.
— Не неси ты и мои вещи тоже, я бы тебе врезала, честное слово!
Когда Визар наконец-то сгрузил тюки на одну из кроватей, а Лиска достаточно успокоилась, чтобы слушать, Гримберт заговорил.
— Хорошо, конечно, что вам хватило денег на одежду, но, оказывается, мы могли не волноваться: пару часов назад Дейриш прислал внушительную сумму с запиской. Вот.
Такой же плотный, но не очень новый листок, как в прошлый раз, только без позолоченной окантовки. Визар пробежался глазами по строчкам.
«Я не имею представления о ваших финансовых возможностях, поэтому отправляю небольшое поощрение, дабы избежать неловкой ситуации на празднестве».
Почерк другой.
— Он хоть знает, что значит «поощрение»? — фыркнула А Лиса. — Или это специально? Вроде намека, что мы готовы принимать от него подачки?
— Н-да, звучит гаденько, — согласился Виз.
— Ну, это еще ничего. По крайней мере, по сравнению со следующей новостью. — Маг мрачно оглядел двойняшек. — Нам все-таки придется пойти на праздник.
— И что в этом ужасного? — спросила Лиска, нарушив трагичное молчание, повисшее на несколько секунд.
— То, что тебе придется надеть то селянское платье, — пошутил было Виз, но тут же осекся под взглядом мага.
— А то, что мы не можем причинить ни Дейришу, ни ребенку вреда. Даже косвенно. Мы связаны по рукам и ногам, ребята.
А Лиса смотрела так, словно увидела у Гримберта рога и хвост. Виз не сомневался, что и сам стоит посреди комнаты с отвисшей челюстью.
— Я действительно восхищаюсь Дейришем. Мы ожидали какой угодно ловушки: что нас телепортируют сразу на плаху, что испепелят, стоит нам появиться в Оломе. Но такого дьявольски хитрого и в то же время простого плана я еще не встречал. Дейриш наложил на приглашение довольно интересное заклятие с элементами приворотной магии: взяв лист в руки, человек испытывает непреодолимое желание коснуться печати. А то, что мы приняли за узоры по краю, оказалось дополнительным условием: телепортируясь в Олом с помощью этого приглашения, вы клянетесь явиться на праздник и не наносить Дейришу и ребенку, которого он опекает никакого вреда, ни прямого, ни косвенного. Мудрено, да?
— А ты уверен, что он все-таки маг, а не колдун? — хмуро спросил Визар. — Все эти штучки...
Гримберт задумался.
— Хоть Дейриш и называет себя магом, чисто теоретически он действительно ближе к колдуну, по крайней мере, если судить по примеру с приглашением. Я уверен, что он сам изобрел эту ловушку. Я назвал ее «заочной клятвой». Интересно, сколько недель он провел, подбирая правильные слова и расставляя их в нужном порядке?
* * *
— Ты сильно не напивайся. Только из лазарета.
— У меня завтра выходной. — Габор сделал еще один глоток. Отвратительно теплое пиво пролилось на форму.
Поняв, что сержант не настроен разговаривать, солдат отстал. Лицо у него было знакомое, только вот имя никак не вспоминалось.
Сегодня Габор впервые вернулся на дежурство. Голова еще болела после удара, но лекарь лишь отмахнулся. «Вы, улсартсинцы, на удивление крепкие. Боюсь даже представить, какому здоровяку удалось оглушить вас». Это же волновало и всех остальных, от капитана замковой стражи до самого Дейриша. С тех пор, как Габор очнулся, у него не было отбоя от посетителей. Всем сержант рассказывал одну и ту же историю: он заметил, что товарищ заснул, подошел поближе, чтобы его разбудить, а дальше уже ничего не помнит. То, что Габор использовал все воровские штучки, которые взял с собой, оказалось очень удачно: в карманах у него не нашли ничего подозрительного. Всех дежуривших в тот день отчитали, но кроме этого никакого наказания не последовало. Это настораживало еще больше. Всю последнюю неделю Габор жил как на пороховой бочке, каждую минуту ожидая нападения или ареста. Но ничего не происходило.
Хуже всего было то, что Маккой не выходила на связь. Удостоверилась, что Габор в лазарете, а не в темнице, посоветовала, что говорить на допросе, и все. Сержант разрывался между беспокойством и облегчением. Вряд ли ей может что-то грозить дома, в Улсартсе, правда? Но что, если Маккой наткнулась на засаду в патруле? Или все же отправилась в очередной поход? Но никто не пустил бы ее, важную фигуру операции, в битву. Значит, Маккой просто не хочет лишний раз пересекаться?
От Маккой мысли скакали к собственной судьбе. Раньше Габору было совершенно очевидно, что делать, когда он вернется домой. Если вернется. Он сдаст ребенка руководству, получит повышение, женится на Маккой и будет жить долго и счастливо до следующего задания. Но теперь... Что делать, когда он получит этого ребенка, черти бы его побрали? Возвратиться на службу и каждый день видеть лицо Маккой? Принимать похвалы сослуживцев, чувствуя себя жалким ремесленником, предателем своего рода? А может, и вовсе не возвращаться, осесть где-нибудь в Фечы, подальше от знакомых мест... И прослыть в глазах предков трусом? Заставить мать разочарованно поджимать губы при мысли о сыне? Нет, ни за что!
— Бравый солдат страдает от одиночества?
Габор поднял голову и увидел перед собой размалеванную женщину. Вид у нее был потасканный: свалявшиеся волосы, грязное красное платье, дряблая кожа. На фоне недавних мыслей о Маккой женщина показалась особенно отталкивающей.
— Пошла прочь! — рявкнул сержант, замахиваясь полупустой кружкой.
— Ну и сиди себе, импотент.
— Как ты меня назвала?! — взревел Габор, хватая развернувшуюся было женщину за плечо. Та скривилась от боли.
— Эй, приятель, без рук. — Перед ним вырос вышибала. — Хочешь трогать — плати.
— Да пошел ты. — Габор сплюнул на пол. Оттолкнув женщину, он сжал пудовые кулаки. — Хочешь силами помериться? Ну давай, подходи!
Он размахнулся и изо всех сил засветил вышибале в глаз. Но от выпивки Габора шатало, так что он промахнулся и чуть не упал. Зато вышибала ударил точно. Голова сержанта загудела. Во рту появился металлический привкус. Бешено зарычав, Габор понесся на противника. Но сержанта опять подвела координация. На этот раз он все-таки рухнул, впечатавшись лбом в дверной косяк. Боль от предыдущих ударов вспыхнула снова. Сил на еще одну атаку не было.
Зато были у вконец разозлившегося вышибалы. Пинки посыпались на Габора. Тому оставалось только прикрывать руками голову.
— Усвоил урок, пьянь? — раздался голос над ухом. Габор почувствовал, как его приподнимают над землей. Короткий полет — и сержант вновь лежит, теперь уже на грязной мостовой.
Тепло и неумолкающие голоса завсегдатаев таверны превратились в промозглую серость улицы и редкие шаги ночных прохожих.
Габор не знал, сколько времени он провел на земле. Когда стало уже совсем невыносимо лежать на холодных камнях, он кое-как поднялся на четвереньки. Вокруг уже светало. Неужели он провел почти всю ночь на улице? У такого варианта был один плюс: хмель почти полностью выветрился из головы.
Но побои мешали идти прямо, так что через пару шагов Габор чуть не упал снова. Так, цепляясь за дома и хлипкие изгороди, Габор доковылял до замка. Но стоило сержанту переступить порог казармы, как навстречу ему поспешил капитан замковой стражи.
— Явился наконец, — сказал он вместо приветствия. Капитан с неодобрением оглядел помятого Габора. Тот попытался отдать честь, но получилось не очень. — Вечно вы, солдатня, так: только выйдете из лазарета, сразу бухать да по девкам.
— Чем могу служить, сэр? — Хвала богам, голос звучал четко.
— Придворный маг о тебе спрашивал.
Внутри у Габора похолодело. Остатки алкоголя мигом испарились.
— Хочет, чтобы ты откараулил сегодня на празднике.
Сержанту захотелось плясать от облегчения. Но он продолжал пялиться, не в силах вымолвить ни слова. Капитан стажи истолковал молчание по-своему:
— Да не бузи ты, восстановят твой выходной. К вечеру чтоб проспался!