Глава 6
Нигде не было такого двойственного отношения к магии, как в Дольции. Любой житель любого города мог оказаться в темнице по подозрению в колдовстве, а при доказательствах и попасть на костер. При этом градоправителя с детства учили оборонным и атакующим заклинаниям, «на случай иностранного вторжения», а кое-где даже работали придворные маги. Зачастую им поручали охоту на еретиков и колдунов, а иногда придворные маги выступали и палачами. Тем не менее, магия в Дольции все равно практиковалась. Слабая, несовершенная, работающая кое-как, она привлекала новых адептов и любопытных дольцийцев.
Уже больше часа у Визара создавалось ощущение, что лес куда-то их ведет. Лошади шагали вперед, словно заведенные, и никакие попытки направить их в другую сторону не работали. Лиска шепотом ругалась, на лице Гримберта застыло сосредоточенное выражение. Убедившись, что ни уговоры, ни понукания на лошадей не действуют, он выпустил поводья из рук.
«Что думаешь? Уж не ведьма ли какая заманивает в ловушку?» — спросил Визар.
«Ведьма? В окрестностях Веефа, в двух шагах от обители? Нет, тут что-то другое... Возможно, мы чем-то не угодили местным духам. А может, они хотят от нас помощи. Не узнаем, пока не дойдем».
Вскоре к чистому лесному воздуху стал примешиваться запах гари. С каждым шагом он становился все сильнее. Лиска чертыхнулась чуть громче обычного. Прямо навстречу ей, чуть не попав под конские копыта, промчался заяц. Не успел Визар удивиться, как на тропе показались мелкие грызуны. Через несколько мгновений трава скрылась под бегущими со всех ног животными, мелкими и крупными. Каким-то чудом никто из них не попал под копыта.
— Пожар, — предположил Визар.
— И еще какой, — Гримберт обеспокоенно потеребил бороду.
Лошади, учуяв дым, фыркали, трясли гривами, переступали копытами, явно не прочь повернуть назад, но продолжали идти.
«Неужели духи хотят, чтобы мы потушили пожар?» — подумал Визар. Как неудачно они здесь оказались! Только этого не хватало!
Деревья поредели. В лица путникам неслись клубы дыма, так что разглядеть что-нибудь стало почти невозможно. Разорвав кое-что из запасных вещей и смочив их водой из фляги, Гримберт сделал всем троим повязки на лицо. Глаза все равно слезились от дыма, а вот дышать стало заметно легче.
Впереди показалось поле, вернее, то, что когда-то им было. Теперь в нескольких шагах от путников расстилалось настоящее огненное море. В лицо Визару пыхнуло таким жаром, что он почувствовал себя окороком на вертеле. Лиса зажмурилась от яркого света.
— Обратите внимание, какой странный пожар, — сказал маг. Из-за повязки на лице голос его звучал невнятно. — В поле горит все, что только может гореть. Будь это обычный пожар, огонь давно перекинулся бы на лес, но этого почему-то не происходит.
Визар с изумлением посмотрел на Гримберта. Даже он почувствовал мощнейшую магическую вибрацию, исходящую от этого места. Или это очередная проверка?
— Смотрите!
Они повернулись туда, куда указывала А Лиса. Виз заметил мелькнувшую в глазах мага досаду. Значит, все же проверка.
Жаль, что Визар не успел возразить Гримберту: теперь не было никаких сомнений, что поработал очень сильный маг. Метрах в двухстах от места, где остановились путники, росло одинокое дерево, совершенно не тронутое огнем.
«Похоже, мы набрели на след Дейриша!»
И не только на него: со стороны дерева до них долетел душераздирающий вопль.
— Там кто-то есть! — вырвалось у Виза.
— Ну, ясное дело, что не дерево там визжит, — приглушенно фыркнула Лиса. — И что ты предлагаешь, рыцарь? Лезть в огонь спасать непонятно кого?
— Одно могу сказать точно: кто бы это ни был, он не в дружбе с Дейришем. И этот кто-то может рассказать что-нибудь полезное...
Самое время применить кое-что из того, чему Визар успел научиться. Глубоко вздохнув, он четко произнес заклинание защиты от огня. Тут же накатила волна слабости. Значит, хотя бы частично получилось. Осталось проверить на деле.
Ударив коня пятками, Визар послал его вперед и... чуть не вылетел из седла. Конь наотрез отказался нестись навстречу опасности, и убежать ему не давала только неведомая сила, приведшая их в это место. Спешившись, Визар помчался вперед пешком. Жар опалял лицо, кончики волос начали тлеть, но до живого факела было еще далеко. Только сейчас, оказавшись в непроглядном огненном море, он сообразил, что на защиту лошади сил вряд ли хватило, а если хватило бы, то неизвестно, сколько бы продержалось заклинание. По телу прокатилась волна паники.
«А насколько хватит моей защиты? Что, если я вспыхну, как пучок соломы, на полпути?»
Это придало Визару сил, и он еще быстрее помчался к дереву, смутно видневшемуся сквозь пелену дыма.
Существо, безвольно поникшее у ствола, сначала показалось Визу человеком. Но потом стало понятно, что перед ним нечто иное: слишком большая голова и глаза, волосы, выделяющие мгновенно застывающую клейкую жидкость... «Эээ... может, все же было не очень хорошей идеей это спасать?» — пронеслась в голове мысль.
— Помощь нужна?
Обливаясь потом, к ним бежал маг. А Лисы у него за спиной Виз не заметил.
Гримберт подоспел очень удачно: спеша к дереву, Визар совершенно не подумал, как будет освобождать несчастное существо. «А сам еще Лиске пенял на импульсивность!» Впрочем, вряд ли он справился бы сам: как оказалось, беднягу удерживали... цепи!
Гримберт нахмурился. Наклонившись, он забормотал какое-то заклинание.
— Отойди, — велел он.
— Но...
— Быстрее!
Визар быстро отпрыгнул. Вовремя: с оглушительным хлопком цепь лопнула. Останься он на месте, получил бы по лбу отлетевшим концом. Кое-как размотав остатки цепи, маг ухватил существо за руки.
— Бери за ноги и пошли. Защищать обоих не так-то просто.
На обратном пути Виз успел порадоваться, что направление задает Гримберт. Из-за дыма сам он еле видел, куда ставит ногу, а уж в какой стороне спасение, не мог сообразить и подавно. Хорошо, что хотя бы ноша оказалась почти не тяжелой.
По сравнению с полем в лесу царила первозданная свежесть и благодатная прохлада. А еще после огненного моря все вокруг казалось едва различимым в окружающей темноте. Неудивительно, что, вернувшись на опушку, Визар чуть не врезался в дерево.
Уложив спасенное существо на траву, маг и ученик в изнеможении повалились на траву. Тут же в бок Визу ткнулся сестрин сапог.
— И это я у нас безрассудная, да? Это я, значит, принимаю идиотские решения, ни с кем не посоветовавшись, единственная в семье?!
Заклинание настолько истощило Визара, что он даже не нашел сил ответить. Да и права она, как ни крути. Вряд ли без Гримберта он смог бы разомкнуть цепи, не говоря уже о том, чтобы разделить защиту от огня еще и на существо.
— Это... это вообще живо еще? — С долей беспокойства А Лиса приложила руку к шее спасенного. — Похоже успели.
Унося ноги с поля, Виз даже не удосужился проверить, жив ли его подопечный!
— И, думаю, нам неплохо бы убраться отсюда куда-нибудь, где почище и... побезопаснее, — добавила сестра. — Если вы с Гримбертом, конечно, удержитесь в седле.
Приподнявшись на локте, Визар глянул на мага. На Гримберта было жалко смотреть: все его тело словно усохло, стало меньше; под глазами залегли темные круги, взгляд устремлен в пустоту. Похоже, магия далась ему тяжелее, чем казалось.
Похоже, неведомая сила хотела именно спасения существа: теперь ничто не мешало путникам направлять коней. Визар трясся в седле мешком с картошкой, через луку было перекинуто спасенное создание. После таких нагрузок надо хорошенько отоспаться, а значит — терять день. С другой стороны, в любом случае придется приводить в чувство и расспрашивать это чудо-юдо с клейкими волосами. Теперь, когда удалось получше рассмотреть его, Визар заключил, что это, скорее всего, женщина. Нежное лицо, изящные руки с чересчур длинными пальцами и острыми ногтями...
Наконец путникам попалась подходящая полянка. Стреножив коней, все трое с облегчением растянулись на земле. Только сейчас Визар в полной мере ощутил облегчение. Он смог успешно применить заклинание. Он спас женщину (вроде бы женщину) из огня и выжил. С широкой улыбкой повернувшись к Гримберту, Виз сказал:
— Я даже не думал, что моего заклинания хватит так надолго.
Почти заснувший маг приоткрыл глаза.
— А его и не хватило. Без меня ты изжарился бы еще у дерева.
* * *
За окном бушевал весенний ливень, град стучал по стеклу. Поплотнее запахнув халат, Алистер ди Манселла хмуро глядел в безлунную ночь.
— Ты идешь? — Леди Келестина подняла глаза от книги. Тусклый свет ночной лампы блеснул в стеклах пенсне. Возраст потихоньку брал свое, и читать без очков миледи уже не могла.
— Их нет уже почти год, я беспокоюсь все сильнее. А тут еще этот метеоритный дождь под Вевво... я не думал, что Дейриш настолько силен.
— Ты умный человек, Алистер, ты редко ошибаешься. И я думаю, что с ребятами ты поступил правильно. Не могут же они вечно прятаться за нашими спинами, правда? Виз и Лиса почти совсем взрослые, а ты боишься отпустить их дальше, чем в соседний город. Неужели ты вних сомневаешься? К тому же, они с Гримбертом. Ты сам говорил, что всецело ему доверяешь. Да и судя по тому, как они задали жару Джину с Полом и остальным, все у них в порядке.
— Не знаю. — Губы Алистера были плотно сжаты, на висках вздулись вены. Сейчас он выглядел лет на двадцать старше.
Отложив книгу и пенсне, леди Келестина пересекла темную комнату, встала рядом.
— Они вернутся, я уверена. С твоей-то выучкой.
Алистер выдавил скупую улыбку.
— А захотят ли? Не подумают, что я не приму их назад?
Леди Келестина успокаивающе коснулась его плеча.
— Для этого у них есть Гримберт. Как же ему, наверное, тяжело. — Ее низкий голос действовал умиротворяюще, но напоминание о друге всколыхнуло в душе Алистера новую волну горечи.
— Не дай боги никому такого испытания. — Он устало вздохнул.
Алистер ди Манселла привлек жену к себе. Они стояли в полутьме и слушали стук града.
* * *
После отбоя в шатре Дейриша состоялся совет. Разумеется, не с новобранцами, не могущими отличить правую руку от левой, и не с Таной, хлопочущей над вечно орущим ребенком в соседнем шатре. Слава богам, что в Сьисоли удалось разжиться еще одним, а то от воплей у Дейриша уже треснула бы голова.
В общем-то, «совет» — очень громкое слово для собравшихся в шатре мага двоих человек — его самого и Шизы. Наемница развалилась напротив и довольно скалилась, поглядывая на начальника из-под прикрытых век. После казни Мозраэны она заметно воспряла духом. Пропали куда-то постоянные вспышки гнева, лицо почти перестало кривиться в тиках и судорогах. Шиза даже немного подобрела к бестолковым новобранцам, прекратила высмеивать их неуклюжесть и непривычность к походной жизни. Напротив, наемница начала потихоньку обтесывать вчерашних крестьян, учить их основам рукопашного боя. Это оказалось очень кстати: показательная казнь возымела действие, прямо противоположное тому, на которое надеялся Дейриш. Да, новобранцы устрашились командира и его мощи, но уважать больше не стали. Даже наоборот, все чаще недовольно косились в сторону шатра, сбившись в тесные кучки, вполголоса о чем-то переговаривались. Участие и внимание грозной Шизы хоть немного польстили воякам, показали их значимость для мага. Мужики начали успокаиваться, а Дейриш порадовался, что теперь ему не грозит открытый бунт двух десятков обозленных крестьян.
И все же такая резкая перемена тревожила мага. Шиза славилась, конечно, перепадами настроения, но чтобы настолько и так надолго... А может, это Мозраэна ей житья не давала? В любом случае, стоит держать ухо востро. Как охотники за ребенком не знают, что на уме у Дейриша, так и сам он не может представить, какие мысли варятся в голове этой дылды с арбалетом. Не сомневался маг только в одном: у Шизы есть какие-то свои цели в этом деле, и эти цели она почему-то скрывает.
— Итак, ты собираешься остановиться у градоправителя одного из самых бедных городов Дольции? — Наемница отхлебнула из кружки с травяным отваром, блаженно прикрыла глаза.
— Именно. — Дейриш взболтал остатки своего отвара. И что в нем такого вкусного, что она аж жмурится?
Олом, городок чуть побольше Веефа, зажат между более крупными городами и постоянно оказывался втянут в междоусобные войны. Никаких крупных рек рядом не было, ресурсами Олом тоже похвастаться не мог. Единственное, почему его еще не поглотили жадные соседи, был мало-мальски приличный придворный маг, защищавший город и очень удачно скончавшийся пару недель назад.
— Да, ты вовремя подсуетился, маг им сейчас очень кстати. Будет еще лучше, если градоправитель так же радушно примет и нашу бравую «армию».
Пообносившиеся и исхудавшие в переходах, «воины» Дейриша, и до этого не блиставшие внешним видом, сейчас еще больше стали походить на шайку бандитов. Дополняли образ несколько самых настоящих разбойников, прибившихся к отряду в надежде на поживу.
— О, не волнуйся, я обо всем договорился. Его Светлости очень, очень нужны свежие люди. Можно сказать, нас ждут с распростертыми объятиями. — Рот сам собой расплылся в самодовольной улыбке.
Блаженство мигом слетело с Шизы. Глаза раскрылись шире, спина выпрямилась, да и вся наемница подалась вперед.
— Ты же не собираешься тратить людей на междоусобную грызню?
— Мне в любом случае рано или поздно придется столкнуться с армиями почти всей Дольции, так почему бы не начать, заручившись поддержкой Олома и их гарнизона?
— О да, «непобедимая армия»! — фыркнула Шиза, и на миг в ней проступила прежняя нахальная язва. Впрочем, почти сразу же ее лицо вновь приняло прежнее расслабленное выражение. — Без твоей магии они и деревни не возьмут.
Она зачерпнула из котелка еще отвара. Молниеносное движение — что-то просыпалось из рукава в чашку. Пыль? Наемница взболтала напиток, тщательно перемешала прутиком. Сахар? Вот жадюга, припрятала! Неспешно сделала глоток. И тут же по лицу Шизы поползла идиотская улыбочка, зрачки расширились, а голова склонилась на бок. Да это же какая-то расслабляюще-галлюциногенная дрянь типа толченых семян дрезры!
Лицо мага мгновенно налилось кровью. Накачиваться дурью прямо на военном совете, на глазах у начальства! У всего есть грань, в конце концов! Он открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Шиза его опередила.
— Ты что же, хочешь стать послушной собачкой, приносящей в зубах захваченные города? Так шел бы в армию, чего дурью маяться?
После новой дозы наемница потеряла осмотрительность, а ее речь — четкость. Но Дейриш, взъярившийся еще пуще, решил повременить с гневной тирадой. Пусть и в оскорбительной форме, но Шиза задала именно тот вопрос, которого он ждал.
— А я и не собираюсь ничего ему приносить. Я же говорил, что мы с Его Светлостью кое о чем договорились. И, согласно этой договоренности, я получу не только место придворного мага.
Дейриш многозначительно смотрел на Охотницу, явно ожидая продолжения расспросов. «Я что тебе, сельская дура, в угадайки играть? Говори уже до конца!» — пробилось привычное раздражение сквозь пелену блаженства. Земля под ногами приятно покачивалась, убаюкивая, заманивая в чудесные дали. На плече у мага отчего-то сидел фиолетовый заяц. Он так забавно дергал ухом, что Шиза чуть не рассмеялась вслух. Интересно, что он тут делает? Сказать Дейришу о непрошенном госте или не стоит? Наверное, он специально сотворил зайца для каких-то своих магических нужд. Но почему фиолетовый? Как спелый виноград... Может, ему одиноко, и он решил завести себе питомца?
Двуликая совершенно не понимала Дейриша. Местами абсолютно безумный, порой он был чертовски рассудителен. В точности как она сама. А еще миссия Охотницы порядком затянулась. Только встретив Дейриша, Шиза надеялась, что слухи о его магических способностях сильно преувеличены, и она найдет в Степи выжившего из ума полукровку с парой заклинаний, а оказалось... Именно поэтому избранный ребенок, которому даже не удосужились дать имя, все еще здесь, руках мага. Дейриш окружил свой трофей такими мощными заклинаниями, что при активации они могли разрушить небольшой город.
При таких колоссальных запасах силы удивительно, что маг еще не разнес страну одним щелчком, ведь ему это вполне по плечу. Похоже, это решение просто не приходило ему в голову. Подсказывать Дейришу Охотница точно не собиралась.
Взгляд Шизы окончательно расфокусировался. Она вообще услышала? Скривившись, маг пнул наемницу носком сапога. Задел только совсем чуть-чуть, но та встрепенулась, подняла голову, посмотрела почти осмысленно.
— Можешь поздравить, у меня появилась невеста.
В сложившихся обстоятельствах заготовленная заранее фраза прозвучала глупо. Но как ни странно, Шиза не залилась смехом и не выдала какого-нибудь бреда по типу «а у вас фиолетовый заяц на плече». Она вполне четко уточнила:
— Дочь градоправителя? А как же леди Андраэль? Лучше начинать с Диала, тебе не кажется?
— Если все удалось, то ей свадьба не нужна, она мне Диал и так отдаст.
Теперь пора переходить к воспитательной беседе, пока Шизу вконец не развезло. Моментально приблизившись, Дейриш навис над наемницей. Гнев его только усилился. Как посмела эта жалкая мокрушница дойти до такой наглости? Неужели не понимает, что играет с огнем? Неужто не рассмотрела метеоритный дождь во всех подробностях там, на поле?
— Слушай сюда, тварь! — прорычал маг, встряхивая Шизу за плечи. И понял, что сейчас он не добьется ни ответа, ни вообще какой-либо реакции. Наемница уснула. Придется отложить кару на потом. Даже, наверное, не на завтра, а на пару месяцев. Лицо Дейриша расплылось в мстительной ухмылке. Да, точно! Когда она расслабится, забудет о том, как набралась на совете или подумает, что это ей приснилось, вот тогда он снова поймает ее на горяченьком. И вот тогда, тогда она за все ответит. Главное, не перестараться. Неизвестно, насколько толковые люди у градоправителя Олома.
У одной из стенок шатра, вжавшись в землю, лежал белокурый новобранец в надвинутой по уши шляпе. Паранойя Дейриша была очень избирательна. Так, он даже не подумал защитить шатер от прослушивания.
«Ничего, Охотница, я тебя еще уделаю», — думал Ангел, потирая обрубки рогов сквозь ткань шляпы.
* * *
Жаркое диальское солнце пекло голову даже сквозь платок. Леди Ренна повела лопатками, чувствуя бегущие по спине капли пота. И зачем только она оставила леди Андраэль одну? Почему Ее Светлости приспичило в храм именно когда ни Ренны, ни первого советника не было во дворце?
Вернувшись из таверны и переодевшись, баронесса решила заглянуть к градоправительнице. В последнее время Ее Светлость казалась какой-то утомленной. И так раздражительная, она все чаще становилась и вовсе невыносимой. Чай помогал только наполовину, а давать более крепкий отвар Ренна опасалась: непонятно, как отреагирует на него истощенный организм леди Андраэли, а если первый советник как-то заметит разницу, то баронессе лучше самостоятельно броситься из окна градоправительских покоев.
Первая советница ожидала застать свою госпожу нервно ходящей из угла в угол или с припухшим ото сна лицом покрикивающей на прислугу. Но в покоях оказалось пусто, только на письменном столе запечатанный конверт с именем баронессы. Внутри оказалась записка. Леди Андраэль сообщала, что она направилась в загородную обитель Альфаренны. Из комода были в беспорядке выдвинуты несколько ящиков: собиралась Ее Светлость впопыхах. Леди Ренне захотелось выть. Иногда вроде бы взрослая градоправительница, которую с детства готовили на эту роль, поступала настолько глупо и необдуманно, что баронессе оставалось только молиться.
Собрав кое-что для обители и выбрав четырех самых надежных людей из стражи, первая советница направилась к храму. Хотелось верить, что у леди Андраэли хватит благоразумия дождаться эскорта. Но в обители Ее Светлости не оказалось. Жрицы сразу отмели возможность, что она разминулась с Ренной — леди Андраэль до них не доехала.
И теперь, обливаясь потом от жары и беспокойства, баронесса вместе с двумя стражниками ехала к ближайшей обители. Еще двоих она направила прочесывать окрестности рядом с храмом Альфаренны. Может, леди Андраэль заблудилась? Или просто передумала и решила посетить другой храм? Уезжая, леди Ренна велела никому не входить к Ее Светлости, объяснив это тем, что та неважно себя чувствует. Но еще пара часов — и придется сообщать лорду Саранею, что они умудрились потерять своего монарха.
* * *
— Чем вас привлек этот цветок, миледи? — спросила одна из дам. Ее голос эхом разнесся по саду, словно они находились в пещере, а не на свежем воздухе.
Андраэль снова оказалась на одной из прогулок после инаугурации. Молодые (и не очень) аристократы и аристократки увивались вокруг, гул их голосов все нарастал и нарастал, похожий на шум растревоженного улья. С удивлением Ее Светлость увидела среди гостей и отца. Не такого, каким он был последние несколько месяцев перед смертью. Нет, это, скорее, был тот отец, которого Андраэль помнила в детстве. Сильный и добрый великан, способный решить любую проблему.
Услышав какое-то шипение внизу, Ее Светлость опустила взгляд. И обнаружила, что вместо дорожек по саду извиваются клубки змей. Еле удержавшись от крика, Андраэль, наконец, посмотрела на цветок, про который говорила дама. Невзрачный на первый взгляд, он привлекал внимание необычными резными лепестками. Несомненно, он был интересен. Возможно, Ее Светлость велела бы сделать с ним гербарий, если бы какой-то вьющийся сорняк не обвил цветок почти целиком. Леди Андраэль уже хотела позвать садовника, чтобы как следует его отчитать, но тут в толпе послышалось:
— Да у нее же шрам!
Раздались ахи и охи, даже змеи под ногами зашипели громче, стали извиваться так, что Ее Светлость потеряла равновесие. Андраэль судорожно вдохнула... и проснулась.
Голова все еще трещала после падения. Осторожно поворачивая шею, Ее Светлость выяснила, что находится в скромной келье, на узкой кровати. Похоже, ей все-таки повезло, и нашли ее не разбойники и не беглые рабы, а жрецы храма. Интересно, узнали ли они ее? Наверняка. Да и как не узнать?
При мысли о том, что ее, градоправительницу, нашли без сознания в каком-нибудь овраге, Андраэль затопил стыд пополам с раздражением. Чем, ну чем она думала, уезжая за город в одиночку? Запланированное паломничество вызвало бы куда меньше вопросов, чем эта самовольная отлучка. Сколько времени она тут лежала? День? Два? Может, ее уже похоронили и проводят выборы, как тогда, после ранения.
Покачиваясь, Ее Светлость встала с постели. Ее одежда была выстирана и аккуратно разложена на единственном стуле, но сумки с подношениями Андраэль не увидела. Похоже, лошадь она потеряла навсегда.
В тазу для умывания миледи изучила свое отражение. Пара ссадин на лице и шее, чуть расквашенный нос, но в общем-то ничего страшного. Кое-как одевшись и переплетя косу (не то чтобы после этого прическа стала выглядеть сильно лучше), Ее Светлость вышла из кельи. В коридоре Андраэли никто не встретился, но во внутреннем дворе деловито сновали жрецы в одеждах песочного цвета. Один из них, с самой замысловатой татуировкой, заметил ее и направился в ее сторону.
— Ваша Светлость! Приятно видеть вас в добром здравии! Мы рады приветствовать вас в храме Брееды. Как ваше самочувствие?
Андраэль сдержанно улыбнулась.
— Благодарю, уже лучше. Спасибо, что приютили меня. Я везла дары в храм, но, боюсь, они были утеряны.
Жрец лишь вежливо улыбнулся. Уже немолодой, он явно знал, когда не следует задавать вопросов.
— Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к любому из нас.
Официально распрощавшись со жрецом, Ее Светлость отошла в тень, представляя во всех подробностях лицо Ренны. Солнце уже клонилось к закату, и валящая с ног жара сменилась вечерней прохладой, так что Андраэли даже не хотелось срочно сбежать под крышу.
Баронесса ответила сразу.
«Андраэль-дан, где вы? С вами все в порядке?»
Даже через расстояние Ее Светлость могла расслышать укор в голосе советницы. И все же явное волнение Ренны отозвалось теплом в душе Андраэли.
«Все в порядке, я цела и почти невредима. Упала с лошади. Как долго меня не было? Кому еще известно о моем отсутствии?»
«О, всего несколько часов. — Как же сильно баронесса беспокоится, если начала так язвительно говорить? — Я как раз собиралась связаться с лордом Саранеем. Кроме меня, еще четверо, но с них я взяла клятвы. Куда за вами приехать?»
«Я в храме Брееды. Как долго вас ждать?»
«Примерно полчаса. Не беспокойтесь, мы скоро будем».
«Как с ребенком разговаривает, ей богу», — фыркнула про себя Андраэль и оборвала связь.
Пока они едут, как раз есть время помолиться. Конечно, лучше обратиться к своей небесной покровительнице. С другой стороны, богиня домашнего очага, наверное, ближе к сердечным делам. Ее Светлость направилась к бревенчатому храму, больше похожему на охотничий домик. Чувствуя почти что умиротворение, Андраэль разулась и переступила деревянный порог. Прошла по теплым доскам в основной зал. Опустилась на колени перед статуей Брееды.
Никогда, даже после смерти отца, миледи не молилась так искренне.
— О Всевышняя и Всемогущая, услышь мой зов! Направь заблудшую дочь свою. Я сбилась с пути, я не знаю, как спастись от ужасного недуга, который наслали на меня. Я не хочу подвести свой город, не хочу превратиться в глупую околдованную марионетку. Защити меня, Владычица!
В храме стояла звенящая тишина. Андраэль так и не поняла, услышали ее молитву или нет.
* * *
Впервые за несколько недель брат Дилат спал на кровати. Наконец-то! На двадцать третьем дне путешествия вконец обессилевший и истощавший (по сравнению с прежними габаритами), он вышел к рыцарскому замку. К вящей радости жреца, хозяева радушно приняли «настоящего служителя богов». Замок стоял в глубокой провинции, и путники сюда захаживали нечасто. Дилата уговорили остаться на три-четыре дня (впрочем, он не то чтобы очень сильно возражал). За это время портниха как раз обязалась сшить жрецу новую рясу: его прежнее одеяние давно стало из белого серо-бежевым, а полы сильно истрепались.
В замке он ел за троих, чем невероятно порадовал хозяев и огорчил повара. Только одно обстоятельство мешало Дилату полностью насладиться обилием пищи: каждый раз, садясь за стол, все обитатели замка начинали расспрашивать гостя его странствиях, да так подробно, что он, и без того не очень красноречивый, и вовсе терялся. Помня советы матери Виле, Дилат упомянул некое «особое задание храма», не говоря прямо о специфической цели своего путешествия, хотя умолчать о том, что путь к замку ему указала сама Брееда, все же не смог. Слушатели вежливо кивали и ахали в нужных местах, и жрец так и не понял, поверили ему или нет.
Неожиданное появление Дилата явно привнесло оживление в рыцарские владения. Все хотели поговорить с гостем, узнать его мнение о любом вопросе, показать что-то необычное или интересное. К четвертому дню пребывания в замке Дилат уже успел поженить двух крестьян и произнести похоронную речь над каким-то стариком, и то и другое — впервые в жизни. Смущение гостя не уменьшилось со временем. Он чувствовал себя словно на чужом месте, как будто отнял работу у другого жреца, хотя ближайший «другой жрец» жил в соседней деревне за несколько километров.
На следующий же день после прибытия брат Дилат написал отцу Лассаафу. Он честно рассказал обо всех своих неудачах в преследовании Дейриша и похищении ребенка. В душе Дилата теплилась слабая надежда, что, прочитав о невзгодах своего жреца, отец Лассааф смягчится и разрешит ему остаться здесь, в замке, а на поиски пошлет кого-нибудь еще. Конечно, здорово и почетно было бы выполнить задание, но после падения с утеса Дилат совсем не был уверен, что эта задача ему по плечу.
В письме он изложил и свои планы, впрочем, не то чтобы на уме у него было что-то конкретное. Брат Дилат хотел добраться до ближайшего города, а потом... А потом будет потом, об этом жрец еще не задумывался.
Замок он покидал с провизией, в новой одежде и в радужном настроении, которое омрачала только мысль, что после прибытия в город придется делать что-то для поисков Дейриша. Один из местных предложил подвезти Дилата до окраин Гочева. По пути они болтали, закусывая припасами жреца. Возница рассказал кое-какие новости о городе.
— У них там тюрьма рухнула, все никак не отстроят, представляете, брате?
— Как так? — Дилат даже перестал жевать.
— Да колдуны какие-то удрали. Вы за сердце-то не хватайтесь, никто их близко не видел. Сгинули, небось. Иль в другие края уехали, кто ж их знает. Не приведи боги встретить таких. Вот моща — целую стену по кирпичику разнесли! Только вот разбойного люда теперь — видимо-невидимо: вместе с колдунами и простое ворье посбегало. Говорят, аж с четвертого этажа сигали!
— И что же, поймали хоть кого-то? — Окружающий пролесок перестал казаться таким дружелюбным.
Мужик неопределенно пожал плечами.
— Ну, всех-то вовек не словить. Кого-то назад упекли, а кто-то до сих пор колобродит.
— И не страшно вам так запросто ездить, без охраны? — Дилат поежился.
— Жрать захочешь — поедешь, — ухмыльнулся возница. — Да и у меня супротив них кой-чего сыщется. — Не без гордости он вынул откуда-то пару мечей. — Времена сейчас лихие, маленько подзащититься не помешает. А уж с таким здоровяком, как ты, брате, нам и медведь не страшен!
Мужик хлопнул жреца по плечу. Дилат не стал уточнять, что мощное оно вовсе не от упражнений и с мечом он обращается примерно так же хорошо, как благородная дева.
Вдруг новая мысль осенила жреца.
— А как они выбрались? В тюрьмах же блоки от магии. — Вот оно! Конечно, это все сельские байки. Кто же пробьет тюремную защиту? Значит, и разбойников никаких нет.
— Да почем ж я знаю, брате? За что купил, за то и продаю. Я-то к колдунству отношения не имею, вы не подумайте! — вдруг испугался возница.
Дальше разговор не клеился, но Дилату все же стало немного спокойнее.
Они проехали деревню, где мужик закупился всем необходимым, и двинулись дальше. К вечеру впереди покажутся стены Гочева. Возница клялся и божился, что успеет до закрытия ворот, но жрец все равно волновался.
Вдруг колесо телеги на что-то наехало, да так, что путников подбросило, а сама она накренилась вбок. Ехать стало почти невозможно. Грязно выругавшись, мужик полез оценивать повреждения. Дилат остался на месте, вздрагивая от каждого шороха. Все истории о сбежавших из тюрьмы бандитах перестали казаться пустыми разговорами.
С ужасом он наблюдал, как из леса один за другим появляются грязные оборванцы. Многие из них были в рыжих рубахах. Над ухом просвистела стрела.
Решив, что если он будет сидеть сиднем, его куда вероятнее убьют, Дилат ухватился за меч и грузно свалился с телеги. Жрец изо всех сил пытался воскресить в душе храбрость, о которой столько говорят в героических легендах и балладах, но почувствовал скорее прилив тошноты.
Владей Дилат мечом, он, быть может, сумел бы отбиться: нападавшие были вооружены в основном камнями и палками. Реже встречались ножи и вилы. Судя по тому, что лучник умолк, стрел у разбойников было тоже немного. Но неуклюжий, неловкий жрец, взявший меч в левую руку (хотя был правшой), рухнул в дорожную пыль, чудом не проткнув сам себя. Встать Дилат уже не смог: его подхватили крепкие руки разбойников. В приливе вдохновения жрец навалился на них всем весом. Ему удалось уронить обоих бандитов. Правда, Дилат упал вместе с ними, так что в следующий раз его держали уже шестеро.
Возницу тоже схватили, но у телеги продолжалась возня. Сначала Дилат подумал, что разбойники просто растаскивают покупки возницы, но в какой-то момент между спинами бандитов образовался просвет. Стало видно, что непонятно откуда взявшийся мальчишка успел схватить второй меч и теперь отбивается от палок и вил. Выходило у него гораздо ловчее, чем у Дилата. Но тягаться с шестью взрослыми противниками паренек не мог. Через несколько напряженных минут его потеснили. Когда мальчика присоединили к пленникам, жрец узнал в нем младшего рыцарского сына. У Дилата упало сердце.
— Как нам повезло с возницей и как катастрофически неудачно подвернулись жрец и мальчик. — Вперед вышел мужчина среднего роста. Он наверняка пользовался успехом у женщин: мускулистое тело, умный и проницательный взгляд, шрамы, придающие лицу мужественности. По тому, как остальные оборванцы почтительно отступили, Дилат понял, что это главарь банды. По взмаху его руки разбойники осмотрели телегу, забрали все ценное и выпрягли лошадь.
— Что вы с нами сделаете? — спросил Дилат и сам удивился, как глупо и испуганно прозвучал его голос.
— Для начала поблагодарим за мечи. С вооружением у нас туго, — усмехнулся главарь. Его смуглое лицо пересекли морщинки. — А теперь вас станет на одного меньше. — Он небрежно указал на возницу. В тот же миг из груди у него словно вылезло окровавленное лезвие. Выпученными глазами мужик смотрел вперед. Он был уже мертв. Дилат, казалось, забыл, как дышать. Впервые в жизни он увидел смерть человека. Конечно, еще в мирской жизни отец брал его с собой на охоту, чтобы привить сыну «мужские развлечения», но это совсем другое. Одно дело — видеть, как загоняют могучего вепря, и совсем другое — как убивают человека, с которым ты только что разговаривал. Расплакаться Дилату помешало только изумление: не дав мертвецу остыть, разбойники ловко стащили с него всю одежду, оставив голый труп на земле.
Главарь повернулся к мальчику.
— А к тебе у меня вопрос. Я видел, как ты управлялся с мечом. Хочешь примкнуть к вольным налетчикам?
Сын рыцаря с опаской посмотрел на лежащего в пыли мужика. Губы паренька были плотно сжаты, похоже, он едва сдерживал слезы. «Только не отказывайся, только не перечь им! И, богов ради, не пытайся затеять драку!» — В безмолвной речи жрец был не силен, но сейчас ему, похоже, удалось достучаться. Безуспешно пытаясь скрыть страх в глазах, мальчик медленно кивнул.
— Чародейным языком владеешь? — Вновь кивок. — Тогда приноси клятву.
Этого Дилат уже не мог стерпеть.
— Прямо здесь?! Рядом с...? — Выговорить слово «труп» у него не хватило духу.
Но за первый храбрый поступок жреца быстро наказали болезненным тычком под ребра. Под диктовку главаря рыцарский сын поклялся в верности.
— А с этим что делать? — спросил кто-то из разбойников, тыча пальцем в Дилата. — На кой он нам сдался?
— Зажарить его! — раздалось из толпы. Бандиты весело загоготали.
— Убивать жреца — грех! — возразил кто-то еще. Несколько человек отозвались согласным ворчанием.
Главарь снисходительно подождал, пока все успокоятся. Когда над дорогой распространилась относительная тишина, он спросил, внимательно глядя на Дилата:
— Послушай, брате, ты в каком храме служишь?
— Хра-ам Виверрана в В-веефе, — пролепетал тот, молясь всем богам, чтобы не увидеть клинок торчащим уже из своей груди.
— Хм... Не так далеко отсюда. И жрецы там вроде бы небедные... Вот что... Дорого за тебя там дадут, захотят ли выкупить?
— К-конечно! Я любимый ученик отца Лассаафа! — заверил Дилат безо всяких сомнений, чуть не падая от облегчения.
— Тогда нам в Веефскую обитель, — объявил главарь, и его карие глаза вспыхнули предвкушением.
* * *
Визар приподнялся на локте и встретился взглядом с огромными розоватыми глазами. От неожиданности он чуть не повалился на землю. Но Алистер Ди Манселла не зря уделял особое внимание боевой подготовке детей: в руке Виза тут же блеснул клинок. По некрасивому лицу спасенного существа пробежала усмешка.
— Зачем спасали тогда? — Конец фразы потонул в приступе исступленного кашля. Существо скорчилось в три погибели и содрогалось всем телом. В какой-то момент Визар даже решил, что сейчас оно все же умрет от удушья. Но, откашлявшись, существо село прямее. Впрочем, выпускать из рук меч он не торопился. Мало ли, на что оно способно. Кто это вообще такой?
— Да не боись ты так, я после фокусов братца еле могу с места сдвинуться.
Оглядев существо попристальнее, Виз был вынужден признать, что это правда. Горькая усмешка не могла скрыть дрожащих рук и тяжелого дыхания, во всклокоченных волосах застрял лесной мусор, через дыры в одежде проглядывала болезненно-бледная кожа.
Параллельно Визар прокручивал в голове последнюю фразу существа. Что-то в его словах зацепило Виза, вызвало смутное воспоминание. Что-то из этого уже говорил Гримберт на одном из переходов... Понять, что именно сказало существо, было непросто еще и из-за свистяще-щелкающего акцента. Визар крутил фразу в голове так и эдак... И тут его как осенило.
— Так ты — сестра Дейриша, полукровка? — Визар поморщился от собственной бестактности. Лиса еще могла бы выдать что-нибудь наподобие, но он? «Похоже, сестра начинает плохо на меня влиять!»
Видимо, у него был какой-то особенно глупый вид, потому что собеседница рассмеялась. Правда, смех быстро перешел в кашель.
— То есть ты даже не знал, кого именно спасаешь?
Почему-то эти слова привели Визара в замешательство.
— Я просто не мог смотреть, как кто-то страдает посреди пожара.
— Где же тогда твой белый конь и сверкающие доспехи? Да и Дейриша ты откуда-то знаешь, так что нечего играть в бескорыстие.
Над ухом у девушки зазвенел крупный комар. Вместо того, чтобы его прихлопнуть, она продолжала сидеть как ни в чем не бывало.
— Мы надеялись, что ты поделишься с нами кое-какими сведениями... Если ты хочешь, конечно.
«Дожили! Она почти что твоя пленница, а ты оправдываешься!». Действительно, Визар чувствовал себя так паршиво, будто сам поджег поле.
Долго выбирая место, комар сел на взъерошенный локон и... прилип. Сестру Дейриша это нисколько не взволновало. Аккуратно сняв с волос еще жужжащее насекомое, она...положила его в рот. В наступающей темноте блеснули чересчур острые, треугольные зубы.
Визар понадеялся, что сумерки достаточно хорошо скрывают его неприязнь, потому что это... отвратительно! Глядя на то, как собеседница выуживает из волос и других насекомых и жует их, как орешки, он даже подумал, что Дейриш, быть может, не так уж и не прав. Конечно, никто не спорит, что поместить сестру под метеоритный дождь — чудовищно, но, может, в ней все же больше от животного, чем от человека и ей нужны... особые условия?
— Наш договор с Дейришем утратил силу, так что я не против поболтать. Но сначала я бы хотела попить. Не поверишь, но после нескольких часов на пожарище горло ужасно пересыхает.
— О, конечно! — И как он сам не додумался? Ведь у него тоже будто песку в рот насыпали. Кажется, вчера на подъезде они видели блеск воды. — Ты подожди тут, я принесу воды... — начал Визар и осекся. Оставлять полукровку одну — не дело. Даже если сейчас кажется, что она не пройдет и двух шагов без помощи.
Лиса спала, привалившись к упавшему дереву. Похоже, и у нее не хватило сил выдержать дежурство после всех приключений предыдущего дня. Тронув сестру за плечо, Визар шепнул ей на ухо:
— Я за водой. Присмотри за нашей... гостьей, ладно?
Лиска что-то сонно пробурчала и отвернулась. Краем глаза Виз глянул на сестру Дейриша. Та с безучастным видом сидела на том же месте и, казалось, не обращала никакого внимания на окружающих. В голову Визару пришло еще одно решение. Недавно Гримберт показал ему простенький, но довольно полезный трюк. Самое время проверить его в деле. Сложив пальцы щепоткой и прислонив руку к щеке сестры, Виз прошептал заклинание. Похоже, он еще не до конца восстановился после предыдущего раза — отток сил оказался куда сильнее, чем ему помнилось, но заклинание сработало. С тихим щелчком между пальцами пробежала искра. А Лису ударило легким зарядом тока. Этого хватило, чтобы сестра подскочила на месте и обиженно уставилась на Визара.
— Ты больной?! Понежнее метода не нашел?!
Внутри начало расти раздражение.
— Не я же заснул на дежурстве. И вспомни, кто в пятнадцать лет щекотал мне пятки кинжалом, пробравшись ко мне через окно?
— Это не одно и то же!
— Конечно: сегодня нас могли убить из-за тебя.
Лиска пробормотала что-то явно обидное, но встала.
— Иди уже.
Взяв почти пустой бурдюк, Виз отправился на поиски. К счастью, память не изменила ему, и поблизости все же обнаружилась неглубокая речка. Набрав воды и смыв копоть, Визар направился к лагерю. Когда он вернулся, девушки уже сидели рядом и о чем-то говорили вполголоса. Услышав шаги, Лиса подняла голову.
— А вот и наш рыцарь, — сказала она, даже не подозревая, что продолжает мысль спасенной ими полукровки. — Ты бы хоть имя у барышни спросил.
Но сестре Дейриша было не до любезностей. Она почти выхватила у Визара бурдюк. Она пила так жадно, словно готова была осушить целое озеро. Только потом она передала бурдюк Лиске и протянула руку:
— Мозраэна.
Теперь она выглядела почти дружелюбной, хотя поблескивающие острые зубы заставляли в этом усомниться. Не без осторожности Виз пожал руку и представился. Ладонь Мозраэны оказалась очень холодной и грязной.
Пришло время заняться тем, чем они не озаботились сразу: развести костер. Сложив ветки «решеткой», Визар выпустил в них небольшой огненный шарик: это уже выходило у него почти инстинктивно. От пошедшего дымка Мозраэна вновь закашлялась. А Лиса обняла было ее за плечи, но полукровка ловко вывернулась и схватила бурдюк, протянутый Визаром. Лиса достала солонины, и все трое набросились на еду. Гриберт все так же спал, и будить его не стали.
Мозраэна очень странно смотрела на костер. Завороженно, поглядывая то на огонь, то на Визара. С восхищением и... завистью? Удивительно, уж она-то должна бы привыкнуть к магии.
Покончив со своей порцией, полукровка прожевала еще одного жука и улыбнулась. Выглядела она как-то неуверенно.
— Визар, я прошу прощения за небольшое... вмешательство в твои чувства. Уверяю, оно было минимальным, я просто усилила то, что уже было.
— Что? — Уж не тронулась ли она умом на почве пережитого?
Мозраэна продолжала смотреть ему в лицо, но в этом было гораздо меньше нахального вызова, чем раньше.
— Ты же чувствовал смятение, даже вину передо мной какое-то время назад? Можешь не отвечать, твоя отвисшая челюсть говорит сама за себя. Так вот, это были не совсем твои эмоции. Вернее, ты тоже это чувствовал, но мне удалось усилить их. Вы наверняка в курсе, что я не совсем человек. Вернее, человеческой крови во мне нет вовсе. Наполовину я дриада, наполовину, как и мой брат — нагайна. До недавнего времени я была уверена, что нажьих способностей у меня нет. Но этот пожар... Он изменил меня. Не уверена, что к лучшему. По крайней мере, аппетит у меня очно увеличился. И мне кажется, что теперь я могу влиять на эмоциональное состояние других. Когда я очнулась, мне очень захотелось, чтобы вы проявили сочувствие. Произошел зрительный контакт — сразу после твоего пробуждения, помнишь? — и тогда, я думаю, началось воздействие. Мне не очень нравится идея лезть людям в мозги, хоть они у вас и на редкость скучно устроены. Прошу прощения. — Она вновь приложилась к бурдюку.
— А вот ваши способности дриады вернутся, похоже, нескоро.
К костру подсел Гримберт.
Мозраэна смерила мага мрачным взглядом.
— Похоже на то. С таким кашлем и ростка не вызовешь.
Она помолчала, глядя в костер. Всполохи огня яркими искорками отражались на ее влажных от слизи волосах.
— Так о чем вы хотите узнать?
— На самом деле, о чем угодно, что касается Дейриша, его армии или ребенка. Если, конечно, это не противоречит вашей клятве. Не думаю, что Дейриш настолько глуп, чтобы верить вам на слово. — Гримберт тщательно выбирал веточки из бороды, словно на свете не было ничего важнее.
— О, об этом не беспокойтесь. Я уже говорила Визару, что с братом меня больше ничего не связывает. Дейриш напрямую причинил мне вред.
— Да уж, прямее не бывает, — хмыкнула А Лиса. Визар осуждающе на нее посмотрел, но Мозраэна не обиделась.
— Это точно. Засранец-параноик!
Полукровка в сердцах махнула рукой. Обгоревшие остатки рукава взметнулись следом, открыв глубокую незажившую рану на сгибе локтя. Ожог, выглядящий так, словно кто-то намеренно вдавливал туда раскаленное железо. Заметив, что все неотрывно смотрят на ее руку, Мозраэна опустила взгляд и тут же вернула рукав на место.
— Осталось от цепей, — сказала полукровка, как показалось Визару, чересчур поспешно. Гримберт, похоже, не особо ей поверил.
— Может, вам помочь с исцелением? Мы можем.
— А вы не боитесь стражи? — спросила Лиска.
— После метеоритного дождя? В лесу? Не думаю, что кто-то сюда сунется еще как минимум неделю. Никому не захочется иметь дело с лесным пожаром в действии. Да и заклинание Дейриша создало такой мощный фон, что все более мелкие затеряются. Так вам помочь, Мозраэна? Рана не то чтобы очень опасная, но если ей не заниматься...
Полукровка поморщилась, словно съела что-то кислое. Она долго смотрела на мага. Визар уже подумал, что Мозраэна и вовсе не ответит, но тут она отодвинула кусок ткани, оставшийся от рукава:
— Ладно. Что надо делать?
— Вам — только сидеть смирно и не двигаться. — Гримберт подсел поближе и склонился над раной. — Визар, подойди сюда. Я, кажется, не учил тебя Лечению. Самое время. Очень полезная вещь. Может не только исцелять физически нанесенные раны, но и обезвреживать кое-какие негативные заклятия. Думаю, оно очень пригодится, когда мы выедем за границу.
Виз беспомощно посмотрел на сестру и натолкнулся на такой же изумленно-испуганный взгляд. Только теперь, после слов мага, Визар осознал весь ужас их положения. Как бы удачно ни закончилось предприятие с ребенком, в Дольции всем троим уже не место. Алистер ди Манселла достанет их везде. Конечно, любопытно побывать в месте, где магия настолько слилась с бытом, что в ней никто не видит ничего особенного, где открывают магические университеты, где полукровок и женщин в штанах не считают монстрами во плоти. Но никогда больше не увидеть родную Ниведлу, не пройтись по самым отдаленным ее предместьям...
Видимо, заметив, как подействовали его слова, Гримберт успокаивающе накрыл ладонь Визара своей.
— Сейчас не время об этом думать, если ты не хочешь, конечно, криво применить заклинание и оттяпать ей полруки.
Усилием воли Визар заставил себя дышать ровнее, посмотрел на рану. Она уже успела покрыться темной коркой, но из-за постоянного движения корка лопнула, и сверху показалась кровь.
— Заклинание несложное, всего-то один слог, но тянуть его надо будет максимально долго. Смотри на ожог и представляй себе уже зажившую руку. Теперь тебе надо произнести на вдохе что-то похожее на «Вхааааааааа» и тянуть, на сколько хватит легких. В этом заклинании главное — концентрация, если не хватит воздуха, я помогу.
Визар уставился на руку Мозраэны. До чего же тонкая и холодная! И вены проступают так отчетливо... Представить на месте раны чистую кожу оказалось не так-то просто, реальная картина то и дело проступала сквозь воображаемую, красно-коричневая корка показывалась вместо белой кожи. Сама полукровка тоже не добавляла уверенности. Она неотрывно следила за Визаром, словно животное, почуявшее опасность. Но в ее внимании было не только беспокойство. Мозраэна словно боролась с какими-то чувствами, пытаясь запомнить при этом каждую деталь. Только когда Виз убедил себя не вскидывать глаза под пристальным взглядом полукровки, ожог зашипел по краям. Заклинание начало действовать! На глазах у Визара рана начала «срастаться», уменьшаться в размерах. Мозраэна тихо шипела рядом, но не дергалась. Голова начала кружиться, отчаянно хотелось зевнуть. Ожог все заживал и заживал, покрываясь свежей розовой кожей. Перед глазами появилась белая пелена, то ли часть заклинания, то ли от потери сил.
— Шрам убрать? — спросил маг.
— Оставьте. — Голос Мозраэны показался совсем чужим.
— Тогда можешь выдыхать, Визар.
С невероятным облегчением Виз выпустил воздух. И тут же повалился на землю. Чьи-то руки подхватили его. Постепенно головокружение отступало, в глазах прояснялось.
— Это Дейриш с тобой сделал? — с сочувствием спросила Лиса. Мозраэна не ответила.
— Слушать про ребенка будете или кудахтать продолжим? — неестественно сухо спросила она после длинной паузы. Убедившись, что все, даже не до конца пришедший в себя Визар, смотрят на нее, полукровка продолжила:
— Я знакома с Дейришем не так долго, почти два года. До этого я даже не подозревала, что у меня есть брат. Он внезапно появился в нашем лесу и предложил присоединиться к нему. Все дриады, конечно, подняли его на смех. Но я согласилась. Он пообещал научить меня вашей магии, и я была не в силах отказать. Я так ликовала, что даже не догадалась потребовать от него клятвы. Хорошо, что мать настояла на заключении договора, а то даже не могу представить, что бы со мной было.
Брат рассказал мне о пророчестве. Вместе мы выкрали ребенка. Я до сих пор поражаюсь невежеству брата в некоторых вопросах. Представьте себе, он пытался кормить младенца жареным мясом! Даже мне бы это в голову не пришло!
— Он хорошо охраняется?
— Кто? Брат или ребенок?
— Оба.
— Достаточно хорошо, уж поверьте. Дейриш — тот еще параноик, не надейтесь на его беспечность в этих вопросах. Он регулярно навешивает на себя и ребенка дополнительные слои защиты. Хоть бы раз обо мне вспомнил, скотина! Но, кстати, ни на кормилицу, ни на Шизу, их «генерала», защита тоже не распространяется. Этой Шизы вам стоит остерегаться. Настоящая машина для убийства, причем тоже с поехавшей крышей. Мне рядом с ней не по себе, а я не робкого десятка. Сейчас она вам мило улыбается, а через мгновение в ее взгляде появляется что-то такое... жуткое, как будто не из этого мира. Я думаю, что она убивает не только традиционным оружием. Может, магией. Или у нее тоже не совсем человеческая кровь.
— А нажьи способности Дейриша? Они как-нибудь проявляются?
— Тут вам повезло — никак.
— А насколько велика его армия?
— В последний раз их было чуть больше двадцати. Почти все — бывшие крестьяне, но есть и пара не очень удачливых разбойников, даже безземельный дворянчик из не особо знатных. Дейриш легко собрал бы больше. Он умеет быть убедительным. У меня сложилось ощущение, что ему это не нужно.
— Простите, если вам неприятен мой вопрос, но чем была вызвана ваша... размолвка с братом? — Голос Гримберта звучал мягко, успокаивающе.
На миг в глазах Мозраэны промелькнуло непонятное выражение. Она словно во сне дотронулась до поврежденной руки, где еще недавно зияла огромная рана. Но смятение быстро сменила злость.
— Говорю же, это гребаный параноик! Он... заподозрил меня в предательстве. Как всегда, не захотел ничего слушать и приговорил к казни.
Полукровка явно недоговаривала, но уличать ее никто не осмелился.
— И последнее. Что вы знаете о планах Дейриша? — спросил Гримберт после паузы.
— Меньше, чем мне хотелось бы. Он почти не делится планами. К тому же, в последнее время мы сильно отдалились. Он советуется с Шизой. Мне кажется, у нее есть более глубокий мотив, чем нажива. Возможно, она работает на кого-то еще, хотя доказательств у меня нет. Но в последнее время брат выглядел очень довольным. Похоже, его озарила очередная идея. Я видела его письма. Он ведет корреспонденцию с градоправителями нескольких бедных городов вроде Фечы или Олома. Но что именно у него на уме, не могу сказать.
— Спасибо, Мозраэна. Вы нам очень помогли. — Гримберт склонил голову. Визар последовал его примеру. Поколебавшись, А Лиса тоже коротко кивнула.
— Если вы надуете этого козла — всегда пожалуйста.
Лиска громко зевнула.
— Вы как хотите, а я пойду досыпать. До утра все равно не выдвинемся.
— Я тоже, — согласился маг. — Только поставлю защитный купол, чтобы никто не уснул на посту.
При словах «защитный купол» Мозраэна встрепенулась. Она подняла голову и изучающе посмотрела на Визара, так же, как когда он разводил костер.
— Ты маг?
— Я? — Визар чуть не рассмеялся. — Нет, что ты. Вот Гримберт — да, а я — так, кое чему научился в дороге. Если хочешь, попроси его, думаю, он не откажется дать пару уроков.
С минуту Мозраэна неподвижно смотрела в огонь.
— Нет, — наконец выговорила она.
— Но почему? Мне показалось, тебе хочется научится.
— Я тоже пойду спать. Надеюсь, ты не свяжешь меня на ночь, чтоб не убежала?
* * *
— Я не представляю, как такая девушка, как ты, могла отправиться в столь опасное путешествие по приказу отца.
— Такая — это какая? — с улыбкой спросила Налис.
— Беспомощная, бестолковая и болтливая! — прошипела Вайсанна впереди. — Может, хватит уже любезничать? — Голубые глаза с плохо прикрытой ненавистью впились в лицо сестры. — Для особо тупых: мы в незнакомом лесу. Это означает, что надо вести себя как можно тише, чтобы не попасться кому не надо.
«Да она ревнует, — вдруг отчетливо поняла Налис. — Вайсанне хочется внимания, вот она и лютует». От этих мыслей девушка сразу почувствовала себя увереннее. На миг ей даже захотелось сказать сестре что-нибудь успокаивающее. Но потом Налис вспомнила, как накануне побега Вайсанна намеренно ткнула ее носом в ночное нападение, и желание испарилось.
— А ты сопи погромче, заглушишь нашу болтовню. Может, хоть медведи примут тебя за свою и захотят поговорить, люди-то разбегутся, — сказала Налис потише, но так, чтобы сестра услышала. Голова Вайсанны дернулась. Налис позволила себе еле заметную улыбку. Вдруг сестра остановилась, подняла руку. Вайсанна настороженно вглядывалась в лес.
Слова сестры все не уходили из головы, мешали сосредоточиться. Проклятая Налис! Нельзя было подождать с колкостями до более подходящего случая? Ее лицо в тот момент... Налис не выглядела ни озлобленной, ни задетой. Напротив, она была на удивление... спокойна. Как будто резко стала на голову выше. А ее слова... Вайсанна давным-давно перестала обижаться на выпады сестры, но в этот раз внутри разлилась горечь.
Наконец Вайсанна сообразила, чем ее привлекли кусты впереди. Совсем недавно здесь кто-то проходил. Знаком велев спутникам оставаться на месте, она спешилась и подкралась поближе. Два человека. Скорее всего, мужчины. Следы глубоко отпечатались в земле, значит, несли тяжелое. На траве капли подсохшей крови. Вайсанна попробовала немного. Точно не человек, какое-то животное. Охотники? Возможно. В любом случае, у них есть мясо, а может, и еще что-нибудь съедобное. За те дни, что троица провела в пути, их запасы еды почти совсем истощились.
— Нам туда. Думаю, сегодня мы, наконец, как следует поедим. — На губах Вайсанны заиграла довольная улыбка.
— Следы крупного зверя? — спросил Лейн.
— Лучше. Тех, кто его поймал.
— Ты собираешься украсть их добычу? Не боишься погони? — Налис мигом растеряла всю спесь.
— Нет, если они не восстанут из мертвых.
Глаза Налис расширились, рот приоткрылся.
— Ты собираешься убить людей из-за куска мяса? Ты хуже, чем животное! Неужели тебе не хватает дичи в лесу?
Вайсанна смерила сестру уничижительным взглядом.
— Я — воин, а не охотник. Я могу подстрелить дикого поросенка, но ставить ловушки и мечом добывать пропитание я не умею. Если вы, конечно, не хотите человечинки.
Лицо Налис все так же пылало гневом. Сестра вскинула голову.
— Я не собираюсь в этом участвовать.
— Да как хочешь, мне-то что. Нам с чародеем больше достанется. — Вайсанна обернулась к Лейну. — Хоть ты-то хвост не подожмешь?
— Ну... Я никогда не применял смертельных заклинаний, — пробормотал тот, глядя куда-то под копыта своего коня.
— Отлично! Оставайтесь здесь, ковыряйте землю в поисках корешков и любите ближнего своего. Если вы оба сдохнете с голода, не расстроюсь. Отцу придумаю, что сказать.
Над этим, конечно, надо будет еще попотеть, но случай удобный. И Вайсанна вроде как не виновата: Налис сама отказалась следовать за ней. Вряд ли отец съест такую байку, надо будет придумать что-то поизощреннее.
Вайсанна вернулась в седло и двинулась по следу. Капли крови тянулись рядом со следом, не позволяя усомниться в выбранном пути. Сзади послышались медленные шаги коней. Поджав губы, она обернулась. Все-таки едут, не решились остаться. И если по поводу Налис Вайсанна ощущала только привычное раздражение, то вот наличие в команде чародея, пусть и такого несолидного, вызывало, скорее, облегчение.
Тропинка под копытами становилась все шире. С каждым шагом Вайсанна настораживалась все сильнее. Повеяло жареным мясом. Что-то мелькнуло в просвете между деревьями. Костер! Вайсанна спешилась и подкралась ближе, прячась в тени деревьев и кустов. Она рано обрадовалась, приняв тех двоих за одиноких охотников. Впереди располагался лагерь человек на тридцать. Почти все они сгрудились вокруг огня. Почти на всех были тюремные рубахи и штаны, но кое-кто успел разжиться и простой крестьянской одеждой. Взгляд Вайсанны заметался по деревьям и слабоосвещенным местам, выискивая часовых. Боковым зрением она уловила движение справа.
«Не двигаться!» — безмолвно велела Вайсанна спутникам.
И допустила ужасную ошибку. Она забыла, что имеет дело не с обученным отрядом. Лейн запаниковал и, неудачно повернувшись, вывалился из седла. Налис изо всех сил ударила лошадь пятками, но не смогла развернуться среди деревьев. Лошадь громко заржала, оповещая весь лагерь об их присутствии.
«И зачем нас сюда понесло?» — в отчаянии подумала Вайсанна. Запахи жареного мяса сводили с ума, вызывая желание не раздумывая броситься к костру.
Дозорный с вилами наперевес двинулся в сторону упавшего Лейна. Из лагеря донеслись крики, несколько человек вскочило с мест и двинулось на шум. Вайсанна продолжала лежать неподвижно. Один из подоспевших разбойников наступил ей на руку. Сжав зубы, чтобы не зашипеть от боли, она все лежала, краем глаза пытаясь разглядеть, что происходит у спутников.
Лошадь Вайсанны, испугавшись шума, унеслась в чащу. Сзади послышались глухие удары и чей-то скулеж. Похоже, чародея схватили. Лошадь Налис снова заржала. Похоже, бандиты окружили ее: то и дело раздавались их азартные выкрики. Налис молчала. Только когда ее начали стаскивать с лошади, сестра подняла такой нечеловеческий визг, что Вайсанне захотелось заткнуть уши. Теперь ее руку ничто не держало, и можно было попытаться отползти. Стараясь не шуметь, Вайсанна приподнялась на локтях...
— Не так быстро, красотка. — В спину ей упирался какой-то тупой предмет. Похоже, такой же дерьмовый меч, как у нее.
Боковым зрением Вайсанна даже видела его арестантские штаны с вышивкой. Правая нога разбойника совсем рядом...
— Сейчас ты медленно — медленно! — вынешь меч из ножен и отбросишь его подальше в кусты, ясно? И давай без геройства. — В нос ударило гнилостное дыхание говорившего.
Стараясь не делать резких движений, она стала доставать меч. В какой-то момент, почувствовав, что разбойник немного ослабил нажим, Вайсанна резко пнула его в щиколотку. Удар получился слабоватым, но эффект неожиданности сделал свое дело: мужчина взмахнул руками и пошатнулся. Сгруппировавшись, Вайсанна откатилась в сторону. Вскочив на ноги, она поспешила в чащу. Но тут подкрепление из лагеря как раз справилось с Налис. Наперерез Вайсанне кинулись четверо. Она успела рассечь руку одному и выбить колено другому, но со спины на нее накинулись еще трое, вместе с тем, которого она пнула. В затылке вспыхнула острая боль, Вайсанна оступилась.
Упирающуюся и брыкающуюся, ее потащили к лагерю. У входа уже сидели связанные Лейн и Налис. Лицо чародея было залито кровью из глубокой царапины на лбу. Сестра склонилась над ним, бормоча что-то нечленораздельное. Вайсанна с удивлением увидела на ее лице... слезы?
Разбойники оторвались от еды и собрались вокруг пленников.
— У нас еще есть веревки для этой?
Поднялся гул, разбойники закопошились.
— Кое-что осталось! — крикнули наконец из дальнего конца лагеря.
Вайсанну еще пару раз больно стукнули, так что теперь она еле держалась на ногах. Голова трещала, и поверженная воительница ругалась себе под нос.
Их отвели к еще одному пленному. Это оказался трясущийся от страха жирдяй в жреческой рясе, к которому Вайсанна сразу почувствовала отвращение. Служение богам требует совершенствования и духа, и тела, а не отращивания пуза!
— Посидите здесь, пока Адар не вернется с разведки, — сказал один из разбойников. С пленных сразу слетела усталость.
— Если он здесь главный, то у нас есть шанс. — Впервые за этот день на лице Вайсанны появилось подобие улыбки. — Шанс заполучить армию в тридцать человек.
* * *
Феникс запрокинула голову и выпустила клуб дыма в потолок. Развалившееся в кресле, закинувшее ноги на стол, оно напоминало инородное чудовище. Но ни уютные подушки, ни чистое помещение не давали чувства безопасности. Потолки слишком высокие для тоннелей и слишком низкие по сравнению с небом. Окна, хоть и под хитрой защитой амулетов, слишком велики. Улица, загроможденная лотками, тележками и боги знают, чем еще, почти не просматривается. Но у дома, подаренного градоправителем, был несомненный плюс: здесь больные и раненые шли на поправку куда скорее, чем под землей. Приходится мириться.
Его Светлость оказался тем еще скупцом: выделил Детям Пепла почти развалившийся дом в самом нищем районе города. Большой по сравнению с остальными, явно частный, но едва стоящий. Вот теперь привычка Феникса почти не брать процента со своих людей оказалась некстати. Денег на ремонт не было. Да, кое-кто пожертвовал остатки сбережений, чтобы по полу можно было ходить, не проваливаясь, другие умельцы натащили бревен для забора, но этого не хватало. Кое-где подтекала крыша, стены разъедала плесень, которую удалось отмыть не до конца. Зато в первую же неделю Дети Пепла прорыли новый тоннель. Теперь в дом можно было попасть из-под земли.
Выудив из кармана любимый ржавый нож, Феникс отрезал себе еще сыра. Лениво повертев клинок в руках, оно вонзило его в старую столешницу.
Дверь открылась, в проеме показалась голова Орлика.
— Вам корли... курве... письма, короче.
— Проваливай, - расслабленно отмахнулась Феникс, подставляя лицо лучам солнца. Никаких писем он читать не хотел. По крайней мере, до завтрака.
— Но они от Ши... Охотницы и Ангела, — растерялся парень.
Феникс приоткрыла зеленый глаз.
— Положи на стол.
Парень немного помялся, потоптался вокруг стола, пытаясь пристроить бумаги так, чтобы они не попали под ботинки хозяина катакомб.
— Феникс...
— Мм, чего тебе? — Нож резко скользнул по куску сыра. Орлик сглотнул. — Еще немного, и ты доведешь меня до раздраженного состояния. Тебе же этого не хочется? Тогда говори быстрее.
Громила шаркнул ногой по новому полу.
— Ээээ... Ты же не собираешься отдавать им ребенка?
Теперь приоткрылся черный глаз.
— Ну, а сам-то ты как думаешь?
Орлик растерялся. Несколько секунд он стоял молча. Когда парень наконец понял, что от него все-таки хотят ответа, он промямлил, избегая смотреть на Феникса:
— Наверное... нет. Ты не отступишься от цели так легко.
— И ты прав. — Трубка качнулась в сторону Орлика, и хозяин катакомб выпустил очередную струю дыма. — Эх, молодежь, учитесь, учитесь составлять клятвы! А то таких дел натворите...
Парень переминался на месте, не зная, как реагировать. Заметив это, Феникс вновь махнула рукой с трубкой.
— Иди уж. И дверь не забудь закрыть.
Сидя вот так, в кресле, на застекленной террасе, оно чувствовало себя не на своем месте. Словно дешевая копия Алистера ди Манселлы. Собака, подбирающая объедки со стола господ. Дом, «подаренный» властями. Что дальше? Шелковые ошейники?
Погревшись на солнце еще немного, она разлепила веки. Пора приступать к письмам. Итак, с какого же начать? Повертев оба конверта и оставив на них желтые следы табака, Феникс остановилась на послании от Ангела. Вскрыв письмо ножом, она приступила к чтению.
«Наиуважаемейший господин! Я надеюсь, что вы пребываете в добром здравии и спешу засвидетельствовать Вам свое почтение этим смиренным клочком бумаги...»
Феникс сплюнул на пол. Сколько патоки! Вдали от карающей руки всякий острить может. «Приедет — укорочу пальцы этому шуту!» Нехорошая улыбка пробежала по лицу Феникса при мысли о том, как он сломает шею наглому выскочке.
Пробежав глазами еще пару велеречивых абзацев, оно наконец-то увидело переход к делу.
«Ваш покорный слуга находится в лагере Дейриша под видом ополченца. Мне пришлось даже совершить некоторое хирургическое вмешательство и даже отстричь часть моих прекрасных волос! («Да кого волнуют твои кудрявые лохмы?») Надеюсь, все неудобства будут мне возмещены. Зато теперь даже ваша ставленница не может меня узнать, а солдаты Дейриша считают меня разоренным дворянчиком. Кажется, наш невменяемый друг решил перейти к более решительным действиям. Сейчас мы направляемся в Олом, чтобы оттуда начать экспансию других городов. — Здесь буквы были неровными, торопливыми. Похоже, планы Дейриша взволновали даже непробиваемого Ангела. — Сделать это он собирается с помощью дочери оломского градоправителя. В разговоре Дейриш упоминал леди Аурсолемно, диальскую градоправительницу. Я не очень понял, какое отношение она имеет ко всей этой истории.
Что касается настроения в армии, то тут однозначного ответа я дать не могу. С одной стороны, никто не любит Дейриша и Охотницу. С другой, многие видят в его затее возможность прославиться или заработать. Кому-то просто некуда идти. Так что немотивированными их не назовешь. Но и очень сплоченными тоже. Бывшие крестьяне то и дело устраивают мне мелкие пакости, пристают к кормилице...
Кстати, о кормилице. После долгих размышлений я вынужден был отказаться от идеи с ее использованием. Кормилица слишком глупа, она не сможет чисто выполнить возложенную на нее задачу. Придется искать другой способ. Дейриш ежедневно меняет заклинания вокруг ребенка, пока не знаю, как я буду с этим справляться. [...]
Думаю, вы слышали о громком происшествии недалеко от Веефа. Дейриш сжег сестру заживо метеоритным дождем. Выгорело целое поле, а все потому, что он заподозрил ее в измене и, похоже, небезосновательно... По крайней мере, поклясться она не смогла. Зато полукровка нам больше не грозит.
На этом прощаюсь с моим грозным, как само небо, повелителем...»
Эти витиеватые «бла-бла» Феникс пропустила. Отложив письмо, она затянулась, размышляя над прочитанным. Если кто-то, да еще и из знати, поверил Дейришу и согласился выдать за него дочь, шансы сумасшедшего полукровки чертовски сильно возрастают. А такой ли он сумасшедший? Этим вопросом Феникс задавалось не раз.
Само письмо произвело на нее двоякое впечатление. Под глупыми шутками и витиеватыми вступление крылась какая-то недосказанность, словно Ангел что-то скрывает. И почему он отказался от плана с кормилицей? Неужели настолько тупа?
Держа в руках послание Охотницы, Феникс испытывал необычный трепет. Как она там? Прогрессирует ли ее... дар? проклятие? Сколько в ней сейчас Охотницы, а сколько — Пожирательницы Заклинаний?
«Дай боги, чтобы она не поддалась искушению и никого не «выпила»! И дай боги, чтобы она не попыталась «выпить» Дейриша!» Это перевело бы дар Двуликой в завершающую, пятую фазу. Сила Дейриша затопит Охотницу, и она едва ли будет узнавать ближайших друзей. Смены настроения станут окончательно неконтролируемыми, Двуликая начнет бредить.
Когда-то они вдвоем, Феникс и Охотница, проштудировали все, что им удалось найти по теме Пожирателей. Собирать информацию приходилось долго и настолько обрывочными кусками, что в какой-то момент Феникс и вовсе усомнилось, что удастся хоть когда-нибудь разобраться и вычленить хоть одну связную мысль. Большинство фактов сводились к непроверенным слухам и байкам. Кое-что оно услышало от подвыпивших болтунов в тавернах. Куча сплетен, мифов, страшилок. И ничего утешительного.
Руки чуть тряслись, когда она вскрывала конверт. Проблемы со здоровьем или волнение?
«Ини,
Как ты, наверное, уже знаешь, мы едем в Олом. Дейриш избавился от сестренки (что, конечно, не может не радовать) и вбил себе в голову идею жениться. На удивление логичная идея. Честно говоря, я не очень верю, что у него получится. В последнее время мною владеет тягостное ощущение близкой беды. Может, не беды, а просто крупного события. Не все, ой не все уйдут из оломского замка живыми, попомни мои слова. Грядет что-то важное.
Паранойя Дейриша не ослабевает. После предательства сестры он совершенно свихнулся. Стыдно писать об этом, но я едва не попалась в одну из его магических ловушек. Пыталась напасть на него ночью. И только я подобрала подходящие амулеты к его защите, как понадобился еще один для нового заклинания! Оно завыло на весь лагерь, перебудив, наверное, половину животных в лесу. Конечно, Дейриш проснулся. Пришлось изображать, что его таланты пробудили во мне невероятную страсть. Похоже, мне удалось польстить его самолюбию. Какое счастье, что он был не в настроении и послал меня куда подальше. Хвала богам! Спать с этим говнюком я не собираюсь. Еще заражусь чем-нибудь. С другой стороны, может, смерть от болезни лучше, чем то, что происходит со мной...
Искушение обуревает меня все сильнее. Я еле-еле себя сдерживаю. В Дейрише столько магической энергии... Хватило бы, наверное, на троих таких, как я. Лучше бы сдох Дейриш, чем его бесталанная сестра, было бы куда меньше соблазна выпить всех в этом лагере. Хотя ее необычное происхождение накладывает отпечаток... [...]
Так отвратительно постоянно находиться среди тех, кто тебя боится и не понимает. Идиот Дейриш воспринимает меня как кого-то вроде своей комнатной собачки. А ополченцы, похоже, думают, что я могу убивать взглядом. Я устала от всего этого. Мне не хватает наших тоннелей. Может, мне и не стоило сразу после возвращения ввязываться в новые приключения.
Похоже, настроение опять меняется. Если я продолжу писать, то ты рискуешь получить несколько листов полной околесицы. Иногда я чувствую в голове совершенно чужие мысли. Мне так страшно. Иногда мне кажется, что пятая фаза уже совсем рядом, можно сказать, дышит в затылок. А иногда, наоборот, сознание настолько ясное, что чувствую себя почти здоровой. («Дури меньше принимать надо, и дольше протянешь», — подумал Феникс, теребя ярко-рыжую прядь. Впрочем, оно почти тут же почувствовало укол вины. Уж кто-кто, а Охотница пристрастилась к дрезре не от хорошей жизни.) Быть может, пятая фаза никогда и не наступит.
Вот теперь точно пора заканчивать — бумаги почти не осталось.
Береги себя».
Феникс провел пальцами по шероховатому рукаву пальто. Ее подарок. За годы почти не обтрепалось — значит, нитки с блошиного рынка работают. Покупая их у жуликоватого типа за баснословные деньги, Охотница была не так уверена.
Феникс вновь посмотрела на письмо.
«О боги, зачем мне было ее отпускать?»
* * *
«Какие... новости?» — Голос Маккой звучал неуверенно.
Габор тихо вздохнул и отхлебнул из кружки. Обвел мрачным взглядом таверну. Впервые за несколько дней Маккой с ним связалась.
«Кхм... Я сейчас в Оломе. Жду Дейриша».
«В Оломе? Что ты забыл в этой глуши?» — Неожиданность этого заявления пробила лед, возникший с предыдущего разговора.
«Да, похоже, весь Омно в курсе! Я последовал в ту же сторону, и оказалось, что этот нелюдь треплется о своих планах на каждом углу. Даже обогнать их удалось».
Подавальщица поставила еще одну кружку. Габор нехотя швырнул ей монету. Гребаные ремесленники! Живут, как сыр в масле катаются, а ведь вряд ли кто-то из них может держать оружие в руках!
«Ты настолько неуверен в способностях полукровки? — Тон Маккой стал заметно холоднее. — Хотя я бы, наверное, тоже проконтролировать захотела. Черт ее знает, чего наворотить может. — Она помолчала. — Хорошая идея», — словно заставляя себя, продолжила Маккой.
Габор насупился больше прежнего.
«Кстати, об этом... Похоже, все было зря. Говорят, дриада больше не с ними. По слухам, он сжег ее заживо».
«Заживо? Собственную сестру?» — Сержант почувствовал волнение Маккой.
«Если это действительно так, мне придется что-то придумать. У меня была идея податься к магу в армию».
«Ну, хоть часть казенных денег отобьешь».
Неожиданно для себя Габор почувствовал обиду. Неужели над ним смеются? Раньше слова Маккой ничуть не задели бы его, но теперь... Теперь он даже не знал, что думать.
«Ладно, некогда мне с тобой языком трепать. Пойду дежурить к городским воротам. Дейриш вот-вот приедет».
Наверное.
«А... Хорошо. — Ему показалось, или Маккой расстроена? — Удачи тебе».
Сержант вышел на улицу. Солнце брызнуло в глаза, заставив Габора невольно поморщиться. Чеканя шаг, он направился к воротам. Габор пробыл в Оломе всего пару дней, но успел обойти городок вдоль и поперек. Ничего интересного, сплошная разруха и беспорядок извилистых улочек. Без проблем добравшись до городских ворот, сержант немного задержался в толпе: совсем рядом находилась рыночная площадь. Пара оломчан недовольно заворчала, когда их протаранил огромный верзила, остальные молча расступались, испуганно поглядывая на могучую спину.
Габор даже не замечал их. Все его мысли занимала Маккой. Впервые в жизни он завидовал красноречивым людям. Умей Габор так же хорошо складывать слова, он, быть может, смог бы повлиять на мнение Маккой. Зачем, зачем он вообще взял эту клятву? Полукровка все равно мертва. Одним поступком Габор сломал жизнь себе и своей невесте. А ведь он ей все еще небезразличен, в этом сержант не сомневался. Такие долгие отношения не рушатся в один миг.
Вдруг его взгляд привлекло яркое пятно на периферии зрения. С долей удивления Габор поднял глаза. И тут же пожалел о том, что разорвал связь с Маккой. В толпе с рыночной площади он увидел ту самую странную парочку, что помогла ему с телепортацией! Что они тут делают? В случайные совпадения сержант не верил. Подозрительно все это...
Впрочем, как следует обдумать странную встречу Габор не успел. У ворот послышались препирания стражников. «Вот оно! Как хорошо, что в этой дыре только одни ворота». Габор прислушался. Он четко различил резкий голос с легким акцентом. Похоже, Дейриш. Маг раздраженно втолковывал что-то стражникам, все больше выходя из себя. В какой-то момент он стих, и заговорила какая-то женщина. Ее слова звучали негромко и уверенно. Волосы зашевелились на загривке у Габора. Он понял, кто это. Сержант уже видел ее в Сьисоли, с него хватит! Одно дело — знать, что в свите Дейриша будет Охотница, и совсем другое — слышать ее голос в десятке шагов от себя.
Сержант шумно вздохнул, пытаясь расслышать слова. Как назло, в этот момент из города послышались крики. Какой-то вельможа ехал по городу. Чтоб ему пусто было. и так ничего не слышно!
Крики все приближались, и вскоре голос Охотницы окончательно потонул в нарастающем шуме. Габор выругался. На площадь перед воротами выехал знатный всадник с небольшой свитой. Это он испортил сержанту все дело. Напыщенный индюк! Он хоть знает, с какой стороны меч держать?
На стражников его появление оказало мгновенное действие. Прервав препирательства с Дейришем и его людьми, они отсалютовали всадникам. Глаза их лучились собачьей преданностью.
— В чем дело, откуда такая толчея? — с важным видом спросил вельможа, подкручивая ус.
«Тебя не спросили!» — фыркнул про себя Габор, напряженно вслушиваясь.
— Тут целый отряд каких-то головорезов требует впустить их, Ваша Светлость! — отозвался один из стражников.
— Господин Дейриш, я рад, что вы так скоро откликнулись на мой запрос. — Лицо вельможи расплылось в улыбке. — Приношу извинения за заминку. Впустите этих людей, они прибыли по моему приглашению.
— Всех, Ваша Светлость?
— Всех, всех.
Так это градоправитель! Какие у него дела с магом? Это ставило под угрозу все планы Габора. Если Дейриш имеет такого союзника, то еще один солдат ему не нужен.
Габор пристально рассматривал въезжающего в город мага и его спутников. Сам Дейриш с довольным видом шествовал рядом с градоправителем. Следом грузно, как мешок с картошкой, ехала очень некрасивая женщина с радостно агукающим ребенком на руках. Наверное, кормилица. Габор повнимательнее пригляделся к малышу. Никаких признаков избранности. Обычный ребенок, год-полтора. Интересно, насколько мощны охранные заклинания вокруг него? И как их преодолеть?
За кормилицей следовала она. Охотница. Габор с трудом подавил в себе желание отвернуться и затесаться подальше в толпу.
Поймав его взгляд, наемница улыбнулась и кокетливо подмигнула сержанту. Минуту назад собранная и бесстрастная, сейчас она напоминала уличную девку. Габора передернуло. Узнала или нет?
Замыкали процессию конная свита градоправителя и несколько десятков пеших соратников Дейриша. Стражники еще как погорячились, назвав их «головорезами». Да, большинство были достаточно крепкие, но почти во всех угадывались бывшие крестьяне. Выделялся разве что бледный верзила в дурацкой шляпе. Вот он, может, что-то из себя и представляет.
Помедлив, сержант последовал за ними. В замке градоправителя у него будет последний шанс поступить на службу к магу. Или хотя бы в городскую стражу.