Глава 3
Она проснулась прежде, чем успела хлопнуть входная дверь. Поджала босые ноги, пряча их от внезапного порыва сквозняка, отвернулась к стене и зажмурилась, пытаясь снова уснуть.
Телефон на беззвучном режиме вертелся на скользкой поверхности стола. Лин поджала ноги еще ближе к груди и уткнулась носом в подушку. Ей не нужно было смотреть – она знала, что звонит Юнги из музыкального клуба.
Сегодня третья по счету репетиция, последняя в этом месяце. До благотворительного Рождественского концерта – всего ничего. Лин солистка и выступления без ее участия теряют смысл. Но как заставить себя встать? Петь? Ответить на звонок? Как открыть глаза, когда не хочется видеть? Как жить, когда противно от самой себя?
Тейен вошла в комнату по обыкновению тихо. Поставила на пол рюкзак, прошуршала босыми ногами по полу и включила настольную лампу.
В ту же секунду, как скрипнули старые пружины под тяжестью подруги, зажегся свет, настолько яркий, что казалось просвечивал сквозь веки. И скрыться от него не получалось: как бы высоко Лин не натягивала одеяло, как бы не прятала лицо в его складках, яркий безжалостный свет выжигал все на своем пути, забираясь в самые отдаленные участки комнаты.
–Уже вечер. – мягко произнесла Тейен, присела на край дивана и осторожно тронула ее за плечи. От нее пахло рынком: запахом слабосоленой рыбы, ароматами специй. – Ты не вставала?
Лин упорно молчала. Всеми своими мыслями она раз за разом возвращалась в тот день. Снова проживала его раз за разом и дергала головой, стараясь снять наваждение.
В тот день, она так и не выпустила деньги из рук. Вцепилась в увесистую пачку руками, пока Шань вызывал ей такси до дома. И всю дорогу, что Лин ехала – боролась с диким желанием открыть портфель и проверить наличие купюр.
Тейен шумно вздохнула, зашуршала пакетами и откинула угол одеяла. Лин дернулась, когда что-то холодное коснулось запястья, принюхалась и приоткрыла глаза – совсем чуть-чуть, чтобы впустить толику света.
– Немного подмерзли, но оттают и будут очень вкусными.
Горстка ямбери в ее руке пахла свежей осенней прохладой. Все как на подбор: шершавые, с темно-красной спинкой. Откуда? Ведь сейчас не сезон.
– Угостил продавец. – отмахнулась Тейен, увидев вопрос в ее покрасневших глазах. – А теперь вставай, поможешь мне на кухне.
Лин осталась лежать.
Тейен положила руку ей на голову, провела ладонью по спутанным волосам.
– Я понимаю, что тебе плохо. Но и ты пойми пожалуйста, от того, что ты лежишь и коришь себя, легче не станет.
Она закусила губу. Подруга ничего не знала. Лин так и не смогла ей рассказать. Молча бросила пачку денег на стол и заперлась в ванной. Всю одежду: укороченную рубашку, юбку, даже нижнее белье и колготки – выкинула в мусорную корзину.
– Ты ни в чем не виновата. – Тейен убрала несколько прядей с ее лица и Лин вздрогнула, когда холодные пальцы коснулись щеки.
– Давай хотя бы умоемся? Ладно?
Через полчаса, Лин выкупанная, завернутая в халат, покорно сидела на кухне, пока Тейен боролась с ее спутанными волосами. Темносерые пряди на кончиках совсем свалялись – даже кондиционер не смог их оживить и Тейен аккуратно срезала их ножом.
– Теперь у тебя самая модная прическа. – смеялась она, проводя расческой от макушки до спины. И Лин вдруг вернулась в прошлое, на несколько лет назад.
Тейен заботилась о ней с самой первой встречи, когда нашла ее зареванную, босиком и в ночной рубашке. Лин на всю жизнь запомнила, как шел крупный снег, как от мороза сводило челюсти, как стремительно мелькали люди, изредка обжигая ее равнодушным взглядом. И вдруг – Тейен. С ног до головы укутанная в зимнюю одежду, с крупной собакой на поводке.
Она ни о чем ее не спрашивала. Молча стянула с себя пуховик, накинула Лин на плечи и отвела к себе.
– Ты не хочешь кофе? Может быть, чай? – спросила подруга, аккуратно заплетая локоны в косу.
– Лучше вина. – хмыкнула Лин и поразилась своему тихому и хриплому голосу.
– Там есть еще половинка граната. – Тейен щелкнула кнопкой электрического чайника и полезла в холодильник.
Лин принялась чистить гранат. Сначала отрезала верхушку, после провела ножом по сочленениям, чтобы добраться до мякоти. И вот они красные зернышки. Лежат ряд к ряду, покрытые тонкой молочной кожицей. Зерна, что драгоценные рубины падали в глубокую тарелку. Лин не удержалась - попробовала несколько, тех, что упали на разделочную доску. Несколько зерен хрустнули, до невозможности кислый сок наполнил рот, мелкие косточки захрустели между зубов.
– Я еще купила сухофрукты к чаю. – на кухню следом вошла Тейен. Щелкнула кнопкой электрического чайника и полезла в холодильник. – Сейчас чай с тобой попьем, успокоишься.
– Тейен, а где деньги, что я принесла в тот день? – Лин сама поразилась неожиданности своего вопроса. А вот Тейен будто совсем не удивилась, только тяжело вздохнула и серьезно на нее посмотрела:
– Ты точно не хочешь пойти в полицию? Написать заявление?
– Ничего не случилось, – Лин покачала головой, и впилась ногтями в ладони. – Он ничего не сделал.
Тейен нахмурилась, полезла наверх, в ящик со специями и выудила оттуда свернутую пачку денег.
При ее виде, Лин вдруг стало мерзко и противно от самой себя. Она быстро встала, вытащила из стола зажигалку и выхватив деньги из рук Тейен быстро подожгла их.
– Ты чего?!
– Так нужно. – Лин поняла, что ей это просто необходимо. Она смотрела на то, как сгорают верхние купюры, как огонь странно вспыхивая пожирает бумажку за бумажкой. Здесь было не меньше ее нескольких зарплат. На эти деньги, можно было оплатить квартиру, купить продуктов, и расплатиться с должниками. Можно было, но...
Но Лин смотрела на огонь и чувствовала, как ей становится легче. Вместе с деньгами сгорали события того вечера. Сгорал ее стыд и ее ненависть.
Кончики пальцев обожгло и Лин, вскрикнув кинула пачку на ближайшую тарелку, прижав обожжённые пальцы к груди.
***
Лин вытащила из кармана связку ключей с нелепым пушистым брелком, открыла квартиру. Тихо вошла на порог и прислушалась: долго стояла, прижавшись плечом к деревянному косяку, боясь уловить среди звенящей тишины какой-либо звук.
Кого она ожидала услышать? Ксина? Так он на работе. Сама же подгадала время, когда он будет на работе, чтобы забрать немногочисленные вещи.
Она прошла в гостиную. Пахло здесь по прежнему теплой пылью и кислым дезодорантом. На диване лежал все тот же клетчатый плед, которым он укрывал ее по ночам, подушки с распродажи на байду и два контролера от плейстейшена на полу.
Неприятное ощущение кольнуло где-то в груди. Почему два? Может быть с друзьями сидел? Тэкхен приходил?
Вещей она здесь оставила немного: пару маек, какие-то шорты, фен, полотенце да косметику. Пока они с Тао встречались, жила она по-прежнему на две квартиры, после работы чаще оставаясь у Тейен. Так было удобней: от клуба до дома Тейен двадцать минут пешком, тогда как отсюда - час на автобусе, если повезет, если нет придется спускаться в метро. А с утра это место практически не проходимо.
Ее одежду Ксин заботливо положил на тумбочку, сложив стопкой. Лин открыла спортивную сумку и принялась аккуратно складывать на дно. Он даже постирал их - от одежды приятно пахло персиковым кондиционером для белья. Нос и глаза вдруг защипало и Лин поняла, что не может больше сдерживаться.
Ксин позвонил ей около месяца назад. Не люблю тебя больше - сказал он равнодушным голосом, а внутри у нее все оборвалось. И он предал ее. И он обманул. Они ведь пожениться собирались летом. К свадьбе готовились: записались на регистрацию, Тейен уже подобрала ткань для платья, да и не предвещало ничего расставания. Они даже не ссорились ни разу! Настолько хорошо все было. Или ей так казалось?
Лин вытерла непрошенные слезы рукавом кожаной куртки, часто - часто заморгала, восстанавливая дыхание.
Хватит. Она, итак, всю неделю проплакала у Тейен под боком. Ревела так, что срывался голос и нечем было дышать. Менеджер Сян ругался, когда она выходила на работу с красным и опухшим лицом, но БС не одобрял. "У вас эти сопли бабские, проблемы на один день. А ты споли уже вторую неделю размазываешь." - сказал он, однажды вызвав ее к себе.
Фен она оставила в ванной, на стеклянной полочке. Ворвавшись в комнату, Лин застыла, увидев на батарее темно-розовые кружевные трусы. Они еще расстаться толком не успели, а он уже изменил ей с какой-то шкурой!
Схватив с полки фен, она кинула его в сумку, дернула молнией и поспешила уйти, оставив ключи под ковриком. Ни за что больше сюда не вернется. И номер нужно заблокировать, чтобы этот урод не звонил. А он будет звонить. Лин не сомневалась. Пьяный, будет умолять ее вернуться.
В конце концов глупо было начинать новую жизнь, не покончив со старой. И сделать это нужно было пять лет назад!
Не теряя ни минуты, она вытащила телефон и заблокировала контакт.
Теперь все будет по-другому.
На улице стояла невыносимая жара, парило как перед дождем и Лин в своей толстовке и кожаной куртке быстро стала обливаться потом. Пришлось остановиться и снять с себя кофту.
По дороге до дома она все прокручивала в голове их последний диалог. Почему он ее бросил? Неужели нашел красивей? Интересней? С ее то воспитанием, кто мог с ней сравниться? Они были идеальной парой. Оба отвергнутые родителями, но полные амбиций и воли к жизни. И он с ней так поступил!
В своих раздумьях Лин не заметила, как столкнулась плечом со старушкой. Маленькая, седая женщина в теплом свитере, стукнулась головой об ее плечо и упала на асфальт, уронив пакет с продуктами. По земле покатились пара яблок, какая-то крупа в стеклянной баночке и бутылка кефира.
– О, Господи! – Лин быстро пустилась перед ней на корточки, и стала собирать продукты обратно в пакет. – Простите, бабушка!
На них стали поглядывать прохожие. Лин злилась. Щас еще снимать начнут, но вот хоть бы кто подошел помочь.
– Простите, ради Бога! – она протянула ей ладонь, и поддерживая за плечи подняла на ноги.-Я не нарочно, простите еще раз.
Старушка ласково ей улыбнулась и отрицательно покачала головой. Немая – поняла Лин, низко наклоняя голову. Морщинистая рука все еще держала ее за запястье, Лин неловко поняла, что держит во второй руке пакет с ее продуктами и бабушка очевидно ждет, когда она их отдаст.
Заливаясь краской, она протянула вторую руку, возвращая пакет, как вдруг женщина с силой сжала ее запястье на правой руке. Лин подняла на нее голову и шарахнулась: Голова бабушки была вздернута, глаза закатились, так, что не было видно зрачков, только зловещие желтовато-белые пробелы.
Она хотела позвать на помощь, как вдруг бабушка заговорила:
– Берегись! – голос у нее оказался скрипучим и как будто прокуренным. Ее тощие, сморщенные будто чернослив, губы быстро двигались. Она говорила, что-то еще проглатывая слова и теряя окончания.
– Помогите кто-нибудь! – Лин свободной рукой вытащила телефон из кармана, собираясь вызвать скорую. У старушки точно был приступ.
– Дракон! Дракона берегись! Умрешь ты! – Вдруг громко закричала она, впившись в кожу на руке Лин отросшими ногтями.
Кто-то из прохожих подбежал к ним. Мужские руки схватили руку старушки.
– Бабушка вам плохо!? – послышался мальчишеский голос. – Бабушка!?
Лин вдруг застыла и затряслась всем телом. Слова женщины не на шутку напугали ее и сбили с толку. Кажется настолько, что она не вызвала скорую.
Подросток лет семнадцати наконец смог заставить женщину отпустить ее и Лин упала на асфальт.
– Нет! -по лицу старухи потекли слезы, теряясь где-то в воротнике кофты. –Не отвергай дракона! Погубит он, но в нем твое спасение!
Ее пробил озноб. Лин быстро поднялась на ноги, подхватывая свою сумку и кофту и бегом кинулась в соседний двор. Она пробежала несколько детских площадок, остановилась только когда оказалась возле своего дома.
От бега у нее сбилось дыханье и пекло в груди, сердце бешено стучало, заглушая все окружающие звуки.
Лин быстро вошла в подъезд. Что это было? Что за дракон!? Почему старуха сказала, что она умрет?! Еще и руку поцарапала. Вдруг заразная какая?
Все эти вопросы крутились у Лин в голове, но ответы на них она оставила несколько кварталов назад.
– Просто безумная. – тихо пробурчала она, поднимаясь на третий этаж. –Точно, чокнутая.
Оказавшись в квартире. она первым кинулась в душ. Смыть с себя липкое ощущение страха. На всякий случай обработала ссадину за запястье антисептиком. Кто знает где лазили руки этой женщины?