ГЛАВА 11
Этот лес потом долго снился Шэ Юэ. Лес, где мертвецы встают из могил. Лес, из которого нет выхода.
Во сне она бесконечно сражалась с толпами мëртвых разбойников, но наяву эта битва длилась недолго: болтун Хуань не сдержался и принялся дышать во все стороны пламенем, хлестать кнутом как бешеный.
Принц Цзиньюань следовал за ним, добивая корчащихся в пламени, и, казалось, не замечал ни жара ни дыма, холодный и бесстрастный.
Покончив с врагами, он сорвал с себя плащ и принялся тушить огонь, ни словом не упрекнув Фэнбао. Шэ Юэ смочила платок, обернула его вокруг лица братца Юя и молча присоединилась к принцу, не жалея плаща.
На самом деле, принц пугал еë больше чем мертвецы, больше чем страдания братца Юя. Она не могла понять причину его холодности. Он так внезапно появился посреди леса, что она нет-нет да и думала: вдруг он тоже неживой, как разбойники? Вдруг он тоже наваждение?
Если б он улыбнулся ей как раньше, ободрил...
Она даже поплакала немного, делая вид, что это просто глаза слезятся от дыма. Ей уже не нравился этот поход, но невозможно было повернуть назад. Чтобы отомстить демонам, нужно всë перетерпеть.
— Нельзя медлить, — сказал болтун Хуань. — Кто бы их ни послал, он наделает ещë.
— Ты думаешь, это куклы, а не мертвецы? — спросила Шэ Юэ, чтобы отвлечься. Возможно ли ... что кто-то мог сделать куклу Цзиньюаня, неотличимую от живого?
— Не знаю я, что это. Но не иллюзии точно. — болтун Хуань ругнулся и отправился искать лошадей, испугавшихся огня. Принц отправился за ним.
— Куклы... — прохрипел Юй. — Что если создать армию кукол... тогда никому не пришлось бы... нет...
— Всë будет хорошо, Юй-эр... — Шэ Юэ отëрла его лицо. О, братец Юй! Зачем старший брат заставил его поехать?!
Отец и матушка всегда просили братца Цзюэ быть с Юем помягче. В детстве тот часто хворал, а после смерти отца начал страдать от какой-то болезни, мешавшей ему дышать, если он разволнуется. Дядюшка Жуань-цзы смог вылечить его игрой на флейте и обучил успокаивающим душу мелодиям для гуциня . С тех пор болезнь не возвращалась, но всë же... как братец Цзюэ мог так поступить?! Почему все мужчины вокруг так безжалостны?!
— Я его понесу, — сказал бесшумно появившийся болтун Хуань. — Но имей в виду: будь это обычный лес, оставил бы болвана на съеденье диким зверям!
— Тогда я не дам тебе нести братца Юя! Я сама его понесу! — Шэ Юэ знала, что выхода нет, но не могла рассыпаться в благодарностях перед этим грубияном.
— Что это на тебя нашло, девчонка?! — Болтун Хуань оттолкнул еë и подхватил братца Юя легко, как ребëнка. — Неужто ты не видишь, как это серьëзно! Похоже его ранили не обычной стрелой.
Шэ Юэ давно это поняла. Стрелы мертвецов, возрождающихся каждую ночь, не могут быть обычными. Но единственный, кто мог узнать яд, сам был отравлен.
Она решительно загородила болтуну дорогу.
— Юй мой драгоценный брат. Если ты не будешь с ним бережен, я убью тебя!
Болтун Хуань рассмеялся.
— Ты? Меня? Да тебе надо тренироваться сто лет, не меньше! Тогда может быть сможешь меня задеть один раз.
— Фэнбао. Прекрати. — Принц Цзиньюань вернулся, ведя за собой лошадь Шэ Юэ. Проходя мимо, он вложил поводья в еë руку, коснувшись ладони. Пальцы у него были тëплые, как у живого.
***
Остаток пути они проделали в молчании. Чем дальше, тем круче становилась лесная тропинка, взбирающаяся на холм. Фэнбао, видящий в темноте, уверенно вëл их вперёд, но Шэ Юэ казалось, будто они топчутся на одном месте. Сперва она даже не поверила, заметив просвет в деревьях и мелькающие огни, решила, что это просто светлячки... но вскоре ветер донëс звон храмового колокола, и в еë сердце снова встрепенулась надежда.
Люди! Там люди и они помогут братцу Юю!
Не в силах больше ждать, она обогнала болтуна Хуаня, и во весь опор вылетела из леса.
Тропинка, достигая вершины, извилистой тропой змеилась вниз с холма, к огням городка, уютно устроившегося в тени двурогой горы.
Принц Цзиньюань догнал еë и остановился. Шэ Юэ замерла, зная, что теперь-то он скажет ей хоть что-то... хотя бы: «какой чудесный вид».
— Ты говорил, что впереди деревня! — крикнул принц, обернувшись к болтуну Хуаню. — Это на неë не похоже!
Через некоторое время болтун Хуань показался на опушке. Он слегка встряхнул Юя, поудобнее устраивая его на своей спине, и прищурился.
— Деревня Пэн была здесь триста лет назад. Видно с тех пор они разбогатели и хорошо зажили.
— Но... — Шэ Юэ нахмурилась. — Тракт в стороне, и тропинка по которой мы ехали, была нехоженная...
— Фэнбао нарисовал карту известного ему пути. За столько лет могли появиться и другие дороги, — возразил принц Цзиньюань всë ещë не глядя на неë и первый начал спускаться с холма.
Шэ Юэ понуро последовала за ним.
Пэн еë совсем не поразил: однажды она с матушкой и шисюном навещала родственников в городке вроде этого. Всë было как она и запомнила: кругом толчея, суматоха, яркие огни. Зазывалы пытаются друг друга перекричать, уличные торговцы нахваливают товар. На узкой, заболоченной речушке толкутся лодки, вода воняет нечистотами. Совсем не то что дома, где так тихо, зелено и привольно! Разве может братцу Юю полегчать в этом гаме?
Куда ни кинь взгляд, сияли гирлянды разноцветных фонарей, весëлая компания вывалилась, распевая, из кабачка напротив.
— Фрукты в карамели! Фрукты в карамели!
— Только один вечер! Госпожа Ароматная Бегония готова сыграть для вас на лютне!
— Заморские ткани!
— Горячие булочки!
— Я — мастер Огненный кулак, герой цзянху! Я достану эту монету из кипящего масла голыми руками!
Шэ Юэ хотела протиснуться сквозь толпу и крикнуть этому огненному кулаку, что трюк с кипящим маслом и уксусом давно известен и ничего героического в этом нет, но ради братца Юя решила пощадить шарлатана.
Мало того что это шумное, грязное место, так ещë и полное обманщиков!
Только один дом ей понравился: он был украшен цветочными гирляндами и шëлковыми лентами, а у входа стояли самые настоящие качели с мягкими алыми подушками.
На качелях раскачивалась самая прекрасная дама, какую Шэ Юэ приходилось видеть: с высокой причëской и целым веером золотых шпилек, накрашенная изящно, словно фарфоровая куколка, и в шуршащих одеждах всех оттенков розового и сиреневого. Она была как настоящая принцесса! Но что тут делать принцессе?
Из-за узорчатой занавески за еë спиной доносилось хихиканье, и показывалась то изящная белая рука с веером, то ножка в парчовом башмачке.
— Не хотят ли господа послушать пенье фей среди тысячи хризантем? — спросила дама на качелях. — Вы, юный господин, выглядите таким невинным... откуда вы прибыли?
Шэ Юэ оглянулась, не понимая, кого из еë спутников назвали юным господином, но Фэнбао и принц ушли вперёд, и никого рядом не было.
— Я? Но я не... — Она покраснела. Ух, ну конечно! Еë дорожная одежда вовсе не похожа на женскую.
Ей стало стыдно. Какой же замарашкой она выглядит перед знатной дамой, раз та приняла еë за мальчика!
— Ну же, юный господин. Проходите, и зовите своих друзей, вы наверное устали с дороги, — вновь позвала дама и улыбнулась ещë приветливее.
— Спасибо за гостеприимство! — Шэ Юэ скрестила руки на груди и сделала голос погрубее, чтобы дама продолжала думать будто она симпатичный юноша, а не испачканная золой уродливая девчонка. — У вас и правда мило. Наверное нам нужно остаться... простите, я не спросил, как ваше драгоценное имя!
— Что вы делаете? — Спросил вернувшийся принц.
— Ээ... — Шэ Юэ с ужасом поняла, что не может перестать изображать этот странный голос. — Эта госпожа пригласила нас остаться, и дом правда красивый, взгляните, везде цветы...
Принц посмотрел на неë как-то странно.
— Барышня Шэ, — мягко сказал он. — Это бордель.
Шэ Юэ открыла рот и тут же закрыла, радуясь, что лицо у неë в саже, и не видно, какое оно пунцовое.
Низко наклонив голову, она поклонилась даме, и сбежала, догоняя Фэнбао.
Принц, тем временем поймал какого-то человека, вешавшего у резных дверей новенький фонарь с надписью: « Чайный дом " Сон Дракона"», и потребовал назвать ему лучший постоялый двор в городе.
— С удовольствием покажу и расскажу, господин! Но не остановитесь ли сперва отдохнуть у нас? Наше заведение только сегодня открылось! — зачастил человек.
Фэнбао, разглядывавший что-то на стене, отвлëкся.
— Дубина! Не видишь, что ли, что у нас тут раненый? На нас напали разбойники в лесу. Слышал что-нибудь об этом?
— Как же не слышать, господин! Их главарь — Гао Лю по прозвищу Кровавый камень. Сюда они не суются, но в округе промышляют!
— Понятно. — Фэнбао нахмурился. — А о Белом лотосе Ван Сиюе тебе что известно?
— Только легенды, господин.Только разговоры, что живëт в горах такой уважаемый отшельник, но сам я его никогда не видел.
Фэнбао вздохнул.
— Так я и думал. Если он и жив, то вряд ли интересуется делами смертных. Давай, показывай, где тут приличный постоялый двор.
Пока слуга объяснял, Шэ Юэ дала братцу Юю напиться. Принц Цзиньюань неожиданно помог, поддержал его голову. Всë так же молча.
— Спасибо, — сказала Шэ Юэ, но он лишь кивнул.
До самого постоялого двора он не проронил ни слова. Шэ Юэ тоже не хотелось говорить. Она так устала, что едва добравшись до места и устроив братца Юя на кровати, просто легла на пол в его комнате.
Ей, однако, не спалось: слишком большой дом, слишком много людей, и запахи странные. Да и... как спать в чужой постели? Матушка дала им в дорогу особый порошок, чтобы посыпать подушки и одеяла от клопов, но об этом даже думать было противно!
За приоткрытыми ставнями кто-то разговаривал. Шэ Юэ насторожилась, но поняла, что это болтун Хуань и принц говорят у окна соседней комнаты. Она бесшумно подползла поближе, чтобы даже тени еë не видно было...
— ...а то, что Кровавый камень был в этих местах известен ещë при мне! Триста лет назад!
— Кто-то мог назваться его именем. Его потомок или подражатель.
— Не нравится мне это. — Скрипнули полы, видно болтун Хуань принялся ходить из стороны в сторону. — Ты заметил? Тут на всех домах печати, усмиряющие призраков. Значит местные что-то знают.
— Ты думаешь, те разбойники... но почему отшельник ничего не делает?! Это его долг!
— Может его вообще здесь и нет . Когда я встретил Ван Сиюя, он гонялся по Поднебесной за расхитителями гробниц и отбирал награбленное, почему бы ему и не вернуться к старым занятиям.
— Я кажется слышал о таких людях... так он из школы Облачных одежд?
— «Приходят тихо, как облака на вершину, убивают богохульников одним взмахом рукава». Да, он был из этих. Может и сейчас ушëл в очередной поход или обустраивает чей-то погребальный дом, а у себя под носом ничего не замечает. Завтра поднимемся к нему и узнаем.
Кто-то зевнул. Наверное принц.
— Да, завтра. А сейчас я намереваюсь лечь. Спокойной...
— Обожди, не так быстро. — Скрипнуло близко, будто болтун Хуань уселся на подоконник. — Что с тобой сделали в столице? Папаша железное копьё засунул куда солнце не светит, и ты с тех пор ходишь такой прямой и сердитый?
— Тебя это не касается.
— Меня может и нет, а вот девчонка чуть не плачет.
Шэ Юэ покраснела. И ничего подобного! Зачем этот злодей такое говорит?!
— Демон Фэнбао, с каких пор ты заботишься о ближних? — холодно спросил принц.
— Я ни о ком не забочусь кроме тебя, баоцзы, и то потому что я твой слуга. Я просто от природы любопытный. Давай, расскажи, а мудрец Хуань выслушает и может даст совет.
Молчание. Потом вздох.
— Может быть... а может я пожалею о том, что тебе доверился. Мне нужно это обдумать. Скажу только, что я кругом виноват перед барышней Шэ. Если я не говорю с ней, то лишь для того чтобы оттянуть момент, когда она меня возненавидит. Вот и всë. А теперь спокойной ночи.
Шаги удалились, где-то хлопнула дверь.
— Ну? — спросил болтун Хуань громко. — Всë слышала? Не забудь потом отблагодарить старшего. Я люблю медовые шарики в кунжуте.
С этими словами он захлопнул своë окно.
Шэ Юэ осталась наедине со своими мыслями. Сон слетел с неë как не бывало.
Принц Цзиньюань боится, что она его возненавидит! Но за что?! У неë в голове не укладывалось, что ужасного он мог сделать в столице. Разве только...
Она зажала рот, чтобы не вскрикнуть и не разбудить братца Юя.
Он женился! Его женили на какой-нибудь принцессе или знатной даме! А он ... наверное он вовсе этого не хотел!
Она вскочила и тихо, но решительно заходила по комнате.
Но что если он счастлив? А что если несчастлив? Что же хуже? Проклятый болтун Хуань, зачем, зачем он всë это устроил?!
Шэ Юэ бросила одеяло на пол и улеглась сверху, скрестив руки на груди.
Нет, нельзя об этом думать, нужно спать! Утром она сама всë спросит у принца... и пожелает ему счастья... а потом гордо отвернëтся и уйдëт, и никогда больше не доверится ни одному мужчине. Никогда!
***
Шэ Юэ разбудил братец Юй, сам вставший налить себе воды и запнувшийся об неë.
— Юй-эр, зачем ты встал? Ты мог меня позвать.
— Я и так... доставил хлопот. — Братец Юй подошëл к окну и распахнул створки. — Что это за место?
— Город Пэн... кажется. — Пользуясь тем, что он встал, Шэ Юэ вытряхнула его одеяло и поправила подушку. — Странно, ранним утром тут так тихо! Людей совсем не слышно, прямо как дома.
— Наверное в городах люди спят дольше, чем у нас в деревне. — Братец Юй усмехнулся. — Помнишь, как намучились мы, вставая ни свет ни заря, когда матушка решила завести корову? Городским такие испытания и не снились.
— Корова! Мы клан воинов, а пасли еë по очереди, как крестьяне! До сих пор стыдно вспоминать! — Шэ Юэ рассмеялась. Братец говорил наконец связные вещи, и на душе у неë полегчало. — Юй-эр... ты так напугал меня вчера...
— Я вовсе этого не хотел, мэймэй. И больше не собираюсь. Я пообещал старшему брату.
— Забудь ты про обещание! — О, как она сердилась сейчас на старшего братца! — Болей столько, сколько захочешь!
Братец Юй тихо рассмеялся.
— Я совсем не хочу болеть. Я всю жизнь мечтал быть таким же сильным, как вы все, и вот когда почувствовал, что кажется ни в чëм вам не уступаю... ну ничего. Взгляни лучше на все эти цветы, как бурно они разрослись везде! Как отрадно, что даже в городе люди ценят их красоту!
— Цветы? — Вчера Шэ Юэ не запомнила никаких растений, тем более пышных. Наоборот, ей показалось что тут травинки не растëт, всë вытоптано людьми и мулами.
Она подошла к окну и ахнула. Улица и правда утопала в цветах, даже персиковые деревья ещë не потеряли убор. Розы, лилии, алый гибискус, хризантемы всех цветов и нежные лотосы, — чего здесь только не было!
— Я сорву тебе немного. И принесу завтрак! — объявила она братцу Юю, и, чтобы не тратить время на лестницы, выпрыгнула прямо из окна. Кто бы эти цветы ни посадил, их было так много, может хозяева не станут возражать...
Она остановилась посреди улицы.
Ухоженные и чистенькие дома вокруг, вчера вечером манившие мягким светом ламп, превратились в развалины: бумага на окнах порвана, дверей нет, внутри лишь пыль и запустение. Старые колеи заросли травой, в них едва видны следы... будто три лошади прошли в одном направлении, да лисица пробежала.
Но может быть ей просто показалось вчера? Может постоялый двор просто стоит в нехорошем месте, на бедняцкой улице?
Она бросилась бежать, заглядывая в каждый дом, пока не добралась до перекрëстка... но везде, куда хватало глаз, видела одно и то же: запустение и яркие, как праздничные фонарики, цветы.
— Вишни и хризантемы...
— В одно время не цветут, — произнëс голос у не за спиной. Шэ Юэ вздрогнула, собралась, готовясь защищаться... прежде чем поняла, что это болтун Хуань. Через плечо у него висела сумка, полная диких голубей со свëрнутыми шеями.
— Нас снова кто-то морочит! Значит это место — ловушка? — Шэ Юэ стало не по себе, захотелось схватить братца Юя и бежать отсюда...
— Может и ловушка, да только распахнута настежь. Я уже попробовал отсюда уйти, и ничто меня не сдерживало. Ни скверны тут нет, ни чужого присутствия.
Шэ Юэ прислушалась к своим ощущениям и кивнула.
— И вправду... здесь никого. Или какие-нибудь мастера, которые хорошо умеют скрываться!
Болтун Хуань хмыкнул.
— Мастера, как же! Если они и прячутся где-то, то пусть подождут сперва, пока я съем свой завтрак! Не то сожру на завтрак их!
— Пф, ты только о еде и ду...
В абсолютной тишине раздалось громкое урчание. Фэнбао насмешливо вскинул бровь.
— О. Может это кто-то из них себя выдал?
Шэ Юэ покраснела как пион.
— Д... да. Наверное кто-то из них!
Ох, она же обещала принести брату поесть... умыться и причесаться тоже не мешало бы...
Опустив голову, она молча последовала за болтуном Хуанем обратно . Как хорошо всë-таки, что он не мужчина, а просто корова в человеческом обличии! Коровы не нужно стесняться!
Каково же было еë удивление, когда она, вернувшись на постоялый двор, увидела принца Цзиньюаня, нарезающего молодые побеги бамбука и дикий лук для похлëбки. Братец Юй сидел там же на кухне, с чистой повязкой на плече, и следил, чтобы рис не пригорел.
— Сестрица Юэ как всегда: пока все заняты делами, улизнула нарвать цветов, — улыбнулся он, завидев еë.
Шэ Юэ покраснела. Как он может так говорить, когда принц всë слышит?!
— Я могу ощипать голубей, я хорошо это делаю! — возразила она. — А ты почему заставил Его Высочество готовить?
— Я не умею готовить, — с улыбкой возразил принц. — Я просто режу то, на что мне указали. Но может быть господин Шэ Юй меня научит.
Это был первый раз с их встречи, когда он улыбнулся ей и сказал что-то хорошее. Но всë ещë не хотел смотреть в глаза.
— Братец Юй готовит не хуже матушки, но его не заставить! — Шэ Юэ так боялась потерять его снова, что не могла молчать. — Хотя лунные пряники мы доверяем только ему. А его пельмени...
— Кулинария это такая же наука, как создание взрывных зарядов, — перебил еë смущëнный братец Юй. — Осваивая одно, я становлюсь лучше и в другом.
— И не волнует же вас, что вы посреди такого странного места, — усмехнулся болтун Хуань. Он отрастил когти на одной руке и обдирал голубя легко, словно пëрышки из пухового одеяла выщипывал.
— А ты хочешь, чтобы мы паниковали и бежали отсюда сломя голову? — спросил принц, насмешливо подняв бровь. — Господин Шэ Юй ещë слишком слаб, чтобы подниматься на гору, в городе пусто и убить нас никто не пытается. Так зачем спешить?
— Прежде чем что-то решать разумом, нужно успокоить желудок, чтобы не перебивал. Так всегда говорил мой отец, — вмешался братец Юй. — Юэ, помоги мастеру Хуаню.
— Держи эту тушку и поворачивай, — болтун Хуань вручил ей голубя. — А я буду дышать на неë горячим воздухом, так и обсмолим. Рассказывай пока, увидела ли ты что-то, чего я не заметил.
Шэ Юэ призадумалась.
— Здесь не только дикие цветы, но и такие, за которыми нужно ухаживать. Те, которые не должны цвести сейчас, но всë-таки цветут. И все они растут так, словно ветер развеял семена: на крышах, в домах... а через старые лодки, стоящие в реке, прорастают розы, а не лилии.
— Почтенный Ван Сиюй занимался садоводством? — спросил братец Юй, пробуя рис. — Возможно ли, что здесь замешана геомантия?
— Хм. Он как-то говорил, что в обители Облачных одежд цветов полно. Но вот ему было не до того: резал мародëров и похитителей трупов направо и налево. — Болтун Хуань вручил Шэ Юэ нового голубя.
— Может быть он пытался защитить жителей города, расклеивая заклинания, но кто-то победил его? — спросил принц.
— Даже я смог бы только сдержать Ван Сиюя на время. Победить... — Болтун Хуань раздражëнно сплюнул. Плевок прожëг дырку в полу. — Если он жив, то все эти триста лет тренировался, пока я висел в цепях! Победишь такого!
Он встряхнул волосами, языки пламени пробежали между прядями.
— Ладно! Нечего трепать языками и строить из себя умников! Вы даже слишком глупы, чтобы испугаться! — Он отобрал у Шэ Юэ голубя и принялся рвать его зубами, хрустя костями и чавкая кровавыми потрохами.
Принц смотрел на это с нескрываемым отвращением, а вот Шэ Юэ было смешно. Это же надо было так обидеться на какого-то отшельника, чтобы аппетит разыгрался.
Болтун Хуань вытер окровавленный рот рукавом, вымыл пальцы прямо в кипящей воде.
— Недосуг мне тут с вами болтать! Сейчас полечу на гору, поймаю этого проходимца Вана, и угощу его крепкими кулаками, чтобы не смел больше насмехаться!
— Я не позволяю... — только и успел сказать принц, как болтуна Хуаня и след простыл. — Нет... я всë же с ним слишком добр!
— Раз господин Хуань ушëл, мэймэй, я хочу чтобы ты помогла мне проверить догадку, — сказал братец Юй. — Прошу, сорви для меня хотя бы лист или побег одного из цветов.
Принц нахмурился.
— Зачем вам это? Мы можем невзначай... разбудить это место.
— Я чувствую, что с моей раной что-то не так. Стрела нарушила не только целостность моего тела, моя ци также искажается. Я пока не понимаю до конца... но если моя догадка верна, то сорвав цветок вы никого не разбудите, и поможете мне. Я также дам список обычных лекарственных трав...
— Я буду сопровождать вашу сестру. Это может быть слишком опасно.
Братец Юй склонил голову.
— Как угодно будет вашему высочеству. Пожалуйста, позаботьтесь о ней за меня.
Словно солнце на мгновение показалось из-за тучи. Если бы не гробовая тишина и унылое запустение вокруг, можно было бы представить будто они все дома и завтракают в кругу семьи.
Братец Юй даже принялся читать какую-то книгу за едой, как обычно, и не было рядом матушки, чтобы его приструнить. Он никогда не был ни оратором ни душой компании, чаще всего молчал, но когда его не оказывалось за столом, все это замечали.
Он всë делал обстоятельно и неспеша. Хоть порой медлительность ужасно выводила Шэ Юэ из себя, она же и успокаивала: если братец Юй никуда не торопится, значит всë в порядке. А если он готовит еду, никто не уйдëт голодным.
Однажды в детстве Шэ Юэ спросила , как ему удалось выжить, когда напала Агатовая гора. Братец пожал плечами и ответил: «Я ведь медлителен. Пока я собирался в бой, всë уже кончилось».
Только став взрослее Шэ Юэ поняла, какая боль скрывалась в этой фразе.
Что произошло на самом деле? Неужели он и сейчас корит себя за случившееся и потому не стал перечить Цзюэ?
— Какова догадка вашего брата, как вы думаете? — спросил принц, когда они с Шэ Юэ вышли на широкую, залитую солнцем улицу. — Я думаю, что на месте этого города раньше было кладбище. Или оно здесь до сих пор, а заброшенные дома это тоже иллюзия... иллюзия в иллюзии!
Шэ Юэ не удержалась и фыркнула.
— Это так сложно звучит... простите, ваше высочество!
Он не выдержал и рассмеялся тоже.
— Да, пожалуй. Наверное это просто лисы шутят над нами. Ведь это хорошее место для лисьих нор.
— Я видела лисьи следы... А-а-а, у меня уже голова болит об этом думать! Лучше... — Шэ Юэ умолкла, комкая платье. — Лучше скажите... скажите... за что же мне вас ненавидеть? Нет, не говорите, я знаю!
— Знаете? — Принц побледнел как воск. — Вы всë слышали... нет, главного вы никак не могли узнать!
— Но я знаю! И... и желаю вам счастья, Ваше Высочество!
— Какое же это счастье?! — возмутился принц. — Разве могу я быть счастлив теперь?! Нет, вы ничего не знаете. Вы наверное думаете, что в столице я веселился и отдыхал, не думая о вас... но это не так.
Он остановился, стиснул кулаки.
— Я сражался! Хуже всего — я сражался со своим отцом! За всю жизнь я никогда не перечил ему вот так... никогда он не наказывал меня так сурово за непослушание!
Шэ Юэ осторожно коснулась его рукава.
— И это из-за меня... из-за нас вы так страдали... простите, простите меня!
— Нет, ни в чëм нет вашей вины. Я дал слово и не могу его нарушить. Мне горько от того, что я не смог победить. За помощь император требует половину сокровищ и священный меч Юйчжэна. Я не узнаю своего отца! И как мне теперь смотреть вам в глаза? Чувствую себя хуже ростовщика!
Он был так расстроен! Но Шэ Юэ понятия не имела, как его утешить.
— Ну и что! — воскликнула она. — Вы заслужили добычу уже тем, что откликнулись!
— Если бы все думали как вы! Но... — Принц взглянул ей в глаза внимательно и настороженно. — Вы действительно не сердитесь на меня, недостойного, за то что я не смог противостоять отцу?
— Нет! Нет! — Шэ Юэ чувствовала, что сейчас разрыдается от облегчения. Кому нужны все эти волшебные игрушки и золото, когда Цзиньюань на самом деле не женат! — Дети должны слушаться родителей и почитать их! Вы хороший сын, и благородный человек, не вздумайте называть себя недостойным!
Принц улыбнулся, его тëмные брови взлетели .
— Вы приказываете мне!
Шэ Юэ опустила голову.
— Нет... я не смею, ваше высочество!
Она думала что он рассмеëтся и они помирятся, но принц вновь помрачнел.
— Но не только в этом моя вина перед вами. Я совершил низость, о которой никогда не смогу вам рассказать.
О, нет. Неужели...
Шэ Юэ начала перебирать в уме все низкие поступки, о которых слышала. Принц не опустился бы до воровства, и представить как он силой похищает чью-нибудь дочь она не могла. Он никогда не стал бы обижать стариков... или жульничать в поединке. Что же тогда?
— Почему не сможете..? — спросила она слабым голосом.
— Потому что вы девица! — Принц покраснел, но лицо у него было не смущëнное, а несчастное.
— У вас... есть внебрачный ребёнок? — О таком Шэ Юэ тоже слышала. Ей казалось, что любые дет и это замечательно, но в столице этому придавали большое значение.
— Нет... нет. У меня нет детей. Прошу вас, не гадайте больше!
— Может быть я девица, но я взрослая, и я это выдержу, потому что... потому что я... хочу знать о вас всë, и плохое и хорошее. Разделить... разделить ваше горе, ведь страдать одному так одиноко!
— Что вы делаете! — Принц отвернулся. — После таких добрых слов, как я могу вас разочаровать?
Шэ Юэ задумалась. Что же может его утешить, если это не помогает?
— Мужчины не волшебные небожители, они грубые, грязные, упëртые... даже мои братья такими бывают, а уж мальчишки-ученики — совсем ужас. — Она вспомнила, как случайно увидела братьев и учеников купавшихся в реке в жаркий день. Она после этого долго не могла смотреть им в глаза, всë вспоминала, что мужские тела смешные и ужасные. Как можно учиться боевым искусствам и читать поэзию, когда у тебя... такое?!
— И... вы тоже наверное бываете таким, ведь и вы просто человек. Я вас не возненавижу.
— Я напился допьяна и... предался разврату. — произнëс принц безжизненным голосом, даже не моргая. — Разве это можно простить? Я себя простить не могу! Я предатель и порочный человек! Пусть мы с вами не давали друг другу никаких клятв, но всё же...
Шэ Юэ замерла, даже дышать перестала.
— Я... Я пойду поищу лисьи норы! — сказала она, развернулась и быстро пошла вниз по улице, изо всех сил стараясь не бежать.
***
Конечно же она не обиделась на принца. И не возненавидела его. Она просто не знала, как теперь смотреть ему в глаза, как разговаривать с ним. Словно он вовсе не человек. Даже с демоном Хуанем было легче!
Демон Хуань явился на закате, разозлëнный, с репьями в волосах. Братец Юй как раз закончил варить снадобье и растирал листья в кашицу. Принц Цзиньюань на дворе точил меч.
— Господин Хуань! Вы нашли отшельника? — с надеждой спросил братец Юй.
— Как только найду, притащу сюда и отделаю так, что предки на том свете не узнают! — рявкнул болтун Хуань и полез в котëл с похлëбкой.
— Значит он наверное мëртв... — Шэ Юэ вздохнула. Вот и конец походу.
— Нет, этот пëс скрывает свою конуру! Всю гору я обошëл, но даже крыши не увидел! Ни ворот ни фундамента, ни черта там нет! А был и сад и резные беседки, я всë это помню!
— Но прошло триста лет... — возразил братец Юй. Болтун Хуань зыркнул на него поверх котла.
— Я нашëл бы обломки и развалины... хоть что-то! Нет, он здесь и прячется от меня! Ну, я его достану!
— Если вы друзья, зачем ему прятаться? Или вы рассорились?
Болтун Хуань скорчил мину.
— Когда-то он звал меня с собой путешествовать, да я не пошëл. Больно нужны мне эти кислые рожи из Облачных одежд! Он тогда обиделся. Но сам говоришь, это было триста лет назад! Всë, решено. Завтра беру с собой девчонку! Готовься, барышня Юэ, будешь жалобно просить благородного наставника тебе помочь!
Шэ Юэ хотела гордо отказаться, но потом представила одинокого старца на горе и еë сердце дрогнуло. Болтун Хуань рассказал ей о том, что Ван Сиюй потерял дочь, а потом и ученицу. Нелегко наверное было ему посвятить всю жизнь старинным гробницам...
— Дедушке должно быть очень одиноко и печально, а ты, болтун Хуань, прибежал и начал на него кричать, как обычно! Конечно в этом деле нужна женская рука. Вот только сможем ли мы ещë ночь провести в этом странном месте? Что если нас убьют?
— Вот и проверим. — Болтун Хуань достал из котла голубиную кость и принялся обсасывать еë, причмокивая. — Идите лучше поспите немного, а я посторожу. Ночью головы у вас должны быть светлые!
Шэ Юэ повиновалась. Она помогла братцу Юю добраться до комнаты и лечь. К вечеру он снова побледнел, глаза лихорадочно заблестели.
— Братец... — Шэ Юэ коснулась его горячего лба. — Давай я передам тебе немного ци? Вдруг это хоть как-то поможет?
Братец Юй улыбнулся.
— Принц уже был так добр, что помог мне с этим. Не тревожься. Я сделал мазь, и если всë так, как я думаю, она должна помочь.
Он закрыл глаза и тут же провалился в сон. Шэ Юэ ничего не оставалось как отправиться в свою комнату и тоже постараться заснуть...
Но ничего не выходило. Она всë повторяла и повторяла про себя ужасное признание принца Цзиньюаня.
— Я его больше не люблю, — сказала она статуэтке журавлей в нише. — Он правда ужасный человек. И... он тоже меня не любит! Если бы любил, никогда не сделал бы такого! Как гадко! И как у него язык повернулся об этом рассказать?!
Матушка говорила ей, что столичные жители и аристократы — люди развращëнные и порочные, что им нельзя доверять. После того как принц уехал, каждый день у неё находилась услышанная от кого-то история про невинную деревенскую девушку, соблазнëнную богатым красавцем, — «просто к слову пришлось».
Шэ Юэ от всех этих историй отмахивалась, но теперь все они вдруг стали правдой.
Она вспомнила Фэн Гуанмина. Он тоже был красив и с идеальными манерами, ничуть не хуже принца! Да, драться с ним было скучновато, но ведь люди меняются... и он из хорошей семьи... Да, он слишком молчаливый и холодный, сопровождал еë один раз в деревню и всю дорогу молчал, высокомерно поглядывая по сторонам, даже ни разу не пошутил... но может быть он просто смущался?
«Знаешь, зачем мастер Фэн попросил тебя драться со своим сыном? — сказал ей братец Цзюэ. — Он хотел посмотреть, достойна ли ты стать его невесткой».
Тогда Шэ Юэ накинулась на него с кулаками, чтобы не говорил глупостей. Но брат редко ошибался. Он и матушка мудрые люди, они сразу разглядели в принце Цзиньюане плохое!
Стать невесткой Феникса золотой долины, ведь это хорошо. Разве она не этого хотела в детстве? Вот Фэн Гуанмин никогда не напился бы пьяным и не...
Она крепко обхватила подушку, глядя в потолок.
Что за мужчина так привлëк принца Цзиньюаня? Какие мужчины могут нравиться другим мужчинам?
Принц Цзиньюань такой умный, он выбрал бы самого лучшего...
— Неужели какой-то мужчина может быть лучше женщины?! Глупости! — твëрдо заявила она потолочной балке. — Глупый принц! Что ты вообще с ним мог делать? Там же некуда засовывать!
Она достаточно медицинских книг братца Юя прочитала тайком, достаточно картинок в них видела, чтобы знать, как всë устроено.
Она перевернулась набок и попыталась вместо этих гадостей представить Фэн Гуанмина. Такого благородного и серьёзного, такого... скучного! Невыносимо скучного!
— Шисюн... ты был прав, я должна мыслить как женщина, — прошептала она. — Лучше я навсегда останусь дома и стану опорой старшему брату. А эти... они все меня недостойны!
***
У неё всë же получилось заснуть. Ей казалось что она на мгновение закрыла глаза, но разбудил еë скрип телег под окном и крики погонщиков.
Город ожил в ночи! За окном, куда ни кинь взгляд, сияли гирлянды разноцветных фонарей, весëлая компания вывалилась, распевая, из кабачка напротив.
— Фрукты в карамели! Фрукты в карамели!
— Только один вечер! Госпожа Ароматная Бегония готова сыграть для вас на лютне!
— Заморские ткани!
— Горячие булочки!
— Я — мастер Огненный кулак, герой Цзянху! Я достану эту монету из кипящего масла голыми руками!
И эти запахи снова... ни аромата цветов, ни самих цветов не осталось.
Шэ Юэ мгновенно схватила меч и сбежала по лестнице. Постоялый двор так и кишел людьми, принц Цзиньюань, братец Юй и болтун Хуань сидели у самых дверей, делая вид что пьют чай и беседуют, а сами зорко оглядывали всех входящих и выходящих.
— Ну что? Это ведь лисы? — тихонько спросила она, садясь рядом.
— Не знаю. — Братец Юй осторожно повëл больным плечом, прислушиваясь к ощущениям. — Где ты сорвала лист?
— Кажется возле той чайной, где мы спросили дорогу. Никакой вывески там уже не было.
— Тогда сперва отправимся туда, может быть хоть тогда господин Юй расскажет нам, что он понял. — Принц встал помогая братцу Юю подняться. — Вы кажется редко бываете в центре внимания, иначе давно бы уже всë рассказали!
— Братец Юй вовсе не тщеславный! — Шэ Юэ и сама не поняла, почему вдруг так рассердилась.
— Я этого не говорил, — коротко ответил принц и вышел.
— Я-то надеялся что вы за день помиритесь, — прошипел ей болтун Хуань. — А вы чем занимались?!
— Я не буду с ним мириться! — прошипела в ответ Шэ Юэ. — Твой хозяин — ужасный человек! Теперь понятно, почему у него такой слуга!
Демон оскалил клыки в ухмылке.
— Что же он такого натворил... становится всë интереснее!
— Вот сам у него и спроси! — Шэ Юэ вытолкала его за дверь, чтобы не мешал выйти. Никто в сторону их возни даже не посмотрел.
— Не хотят ли господа послушать пенье фей среди тысячи хризантем? — спросила всё та же розовая дама на качелях. — Вы, юный господин, выглядите таким невинным... откуда вы прибыли?
Шэ Юэ застыла.
— Она и в прошлый раз приняла меня за мальчика! — прошептала она болтуну Хуаню. — Они повторяют то же самое, как те разбойники!
Болтун Хуань подошëл к девице и взял еë за подбородок, ощупывая и рассматривая лицо.
— Слишком живая для куклы, мягкая... может съесть её и проверить, будет ли несварение?
Девица оторопела, но на всякий случай рассмеялась.
— Какой вы шутник, господин!
— Нет, их нельзя трогать, — принц крепко взял его за плечо, и болтун Хуань со вздохом подчинился.
— Ты очень скучный, малыш Юань, знаешь об этом?
***
Всю дорогу до чайного дома Шэ Юэ оглядывалась по сторонам, находя знакомые лица, прислушиваясь к знакомым фразам. Не знай она, что город заколдован, ничего бы не поняла: просто люди изо дня в день живут привычной жизнью и делают одно и то же... бррр!
"Я бы не смогла жить в городе", — решила она. — "Но мне и не придëтся, я на всю жизнь останусь в нашей долине, где каждый день даже облака на небе разные! А лето и зима..."
Она замерла.
У дверей чайного дома слуга вешал фонарь с названием. Сегодня это удавалось ему плохо: у него не было одной руки. Оборванный рукав висел, хлопая на ветру.
— Я был прав! — шепнул братец Юй, его щëки горели от возбуждения. — Это не лисы и не морок! Это призраки, вселившиеся в цветы!
— Не остановитесь ли сперва отдохнуть у нас? — спросил слуга, заметив их. — Наше заведение только сегодня открылось!
Фэнбао подозрительно прищурился.
— На нас напали разбойники в лесу. Слышал что-нибудь об этом?
— Как же не слышать, господин! Их главарь — Гао Лю по прозвищу Кровавый камень. Сюда они не суются, но в округе промышляют!
Принц Цзиньюань вздрогнул. Лицо у него сделалось такое, будто его сейчас стошнит.
— Отвратительно... — прошептал он, сжав кулаки. — Это место... хуже чем кладбище!
— Малыш Юань!
Принц Цзиньюань не слушал.
— Довольно нас путать! Пора вам показать свои истинные лица! — крикнул он и сорвал со стены бумажку с заклинанием.
Город замер, как остановившийся часовой механизм. Все лица одновременно повернулись к Цзиньюаню.
— Я думал... что они превратятся обратно в цветы, — тихо проговорил Цзиньюань, глядя, как одежды горожан на глазах превращаются в истлевшие саваны, как удлинняются ногти и отрастают волосы...
— О, ты "думал", малыш Юань?! В этом я сомневаюсь!
Болтун Хуань выхватил кнут и хлестнул слугу чайного дома так, что тот отлетел внутрь, ломая скамьи и столы.
— Но он же ничего не... — начал братец Юй и еле увернулся от воткнувшихся в стену вил.
Шэ Юэ выхватила меч и по привычке встала спиной к спине с принцем. Пусть он и негодный человек, но надëжный в бою!
Болтун Хуань конечно же вырвался вперëд и принялся хлестать толпу кнутом, но призраки повалили со всех концов улицы, даже братцу Юю пришлось вступить в бой.
Шэ Юэ защищала его как могла. Призраки оказались не слишком умелыми бойцами, но их было много: разносчики с коромыслами, девицы с острыми шпильками, мясники с ножами, бродячие акробаты с булавами... пусть смехотворные, они не знали усталости. Вот шпилька вонзилась в руку принца, вот болтун Хуань пропустил удар по лицу. Огромный монах толкнул Шэ Юэ так, что она сбила с ног братца Юя, и подняться уже не смогла, — призраки навалились на них, кто-то наступил ей на руку, когтистые ледяные пальцы обхватили горло...
Оказывается, когда умираешь, слышишь небесную музыку. Прекрасные звуки гуциня, — будто круги от упавшей капли расходятся по ароматному чаю...
Хватка разжалась, и холод отступил. Братец Юй застонал, пытаясь встать.
— Гуцинь... откуда...
Шэ Юэ открыла глаза. Значит ей не показалось!
Призраки замерли, задрав головы, словно завороженные мелодией: на коньке крыши музыкант самозабвенно играл, устроив гуцинь на коленях. Луна серебрила длинные волосы, ветер развевал белые рукава...
Заслушавшись, Шэ Юэ не заметила как призраки исчезли, — вокруг простирался сплошной цветочный ковëр, и сладкие ароматы вились повсюду.
Болтун Хуань опустил кнут.
— Ван Сиюй... черепаший ты сын!