Глава 19: Сердце в синих лепестках
Город тонул в вечернем золоте. На стеклах машин отражалось солнце, превращая улицы в поток света и теней. Но даже этот мягкий свет не мог укрыть присутствия Авеля. Он стоял на углу у дома Рэми, где Эстель выходила после короткой встречи с подругой. Его пальто было распахнуто, руки в карманах, а взгляд пронзал, как нож.
— Ты снова за мной? — спросила Эстель, не удивившись.
— Я не за тобой. Я — к тебе.
— Ты опоздал на много лет.
— Я опоздал на страх. А теперь — ничего не боюсь.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— А я боюсь только одного: снова начать верить тебе.
Он шагнул ближе. Но Эстель отступила, будто невидимая граница выросла между ними.
— Между нами ничего нет, Авель. И не будет.
— Пока он рядом, ты думаешь, что сильна. А что, если он исчезнет?
— Тогда я всё равно выберу не тебя.
Он замолчал. И в этой тишине был стук отверженного сердца.
— У тебя с ним нет будущего. Он не из тех, кто умеет сохранять.
— А ты из тех, кто умеет разрушать.
Она пошла мимо. Не оглядываясь.
Пентхаус Дерина находился на последнем этаже башни с панорамными окнами. Она поднималась в лифте, чувствуя себя не гостьей, а героиней сцены, в которую наконец пустили свет. Когда двери открылись, пространство встретило её тёплым светом и нежным ароматом. На полу — дорожка из лепестков тёмно-синих роз. Любимых. Таких, какие она когда-то рисовала в тетради на полях, не веря, что они существуют. На стенах — мягкие гирлянды, как свет звёзд в закрытом пространстве. Дерин стоял у окна, в белой рубашке, без галстука, с тем выражением на лице, которое бывает только у тех, кто ждал. Долго. Настояще.
— Ты серьёзно? — прошептала Эстель.
— Слишком, — улыбнулся он.
Он подошёл. Подал ей один цветок — тёмно-синий, бархатистый, с каплей росы, словно с живого холста.
— Ты сказала, что эти цветы выдумка. А я нашёл. Как и тебя.
— Это самое прекрасное безумие, — прошептала она, вдохнув аромат.
Он провёл её внутрь. Там был накрыт стол, тихо играла музыка, вино отражало огонь свечей. Они ужинали молча. Но в этой тишине были слова, которых хватило бы на книгу. После — он поднялся. Достал из кармана коробочку. Открыл. Кольцо. Тонкое. С сапфиром. Тёмным, как её глаза в полумраке.
— Это не помолвка, если ты не хочешь. Это — якорь. Чтобы ты знала: я здесь. Я с тобой. Я не уйду.
Эстель смотрела, не мигая. А потом — надела кольцо. Медленно. Осознанно.
— А если я исчезну?
— Тогда я буду искать тебя даже в аду.
Они сидели на полу у стеклянной стены, наблюдая, как ночь поглощает город. Она легла на его грудь. Его рука — обернулась вокруг её плеч. Было ощущение: ничто не разрушит это. Но он пришёл. Всё равно. Дверь пентхауса распахнулась, как удар. Дерин резко встал, заслоняя Эстель.
— Авель?
— Ты думал, я сдамся?
— Ты не приглашён.
— Мне не нужны приглашения. Мне нужна она.
Авель вошёл, не скрывая ярости.
— Ты называешь это любовью? Подарками? Розами? Он покупает твоё внимание!
— А ты чем лучше? Манипуляцией? Шантажом? — голос Эстель зазвенел холодом.
Авель подошёл ближе. Глаза горели. Он дрожал.
— Я любил тебя тогда, когда ты была сломана. Когда никто не верил. Когда ты сама себе врала.
— Именно поэтому ты не подходишь. Потому что ты любил мою тень, а не меня.
— Он — не выдержит тебя.
— Зато я выдержу его. И в этом разница.
Дерин сжал кулаки.
— Уходи, Авель.
— Нет. Не пока она не скажет мне в лицо, что ненавидит меня. Что не помнит, как я держал её за руку, когда всё рушилось.
Эстель подошла. Резко. Встала перед ним.
— Я помню. И именно поэтому я говорю: мы закончили.
Авель замер. Медленно отступил. На лице — пустота.
— Он тебя потеряет. Он сделает ошибку.
— А если и так — это будет моя боль. Не твоя.
И тогда она снова поцеловала Дерина. На глазах у Авеля. Медленно. Властно. Глубоко. Как будто закрывала за собой дверь. Авель вышел. Больше не крича. Больше не борясь. Только сломав тишину.
Ночь вновь окутала город. Но в пентхаусе свет не гас. Дерин держал Эстель за руку. Кольцо мерцало в темноте. Розы всё ещё дышали ароматом. Она посмотрела на него и сказала:
— Я устала бояться, что всё разрушится. Но знаешь что?
— Что?
— Даже если разрушится — я выстрою заново. Пока ты рядом.
И он ответил:
— Я буду рядом. Пока ты дышишь.