Глава 16: Предел
Первые лучи солнца не согревали. Они резали по глазам, как бритвы. Эстель стояла у окна и смотрела на координаты, присланные в сообщении. Старый приют, выведенный из эксплуатации, по ту сторону леса. Он стоял на возвышении, где когда-то лечили детей, а потом — ломали. Она знала это место. Помнила. Оно часто снилось ей, только теперь оно было не во сне, а в реальности. На записке не было угроз. Только слова: «Если придёт кто-то, кроме тебя — он умрёт». Она не плакала. Не дрожала. Не спорила. Она просто сказала:
— Я иду одна.
Дерин не кричал. Только подошёл и крепко обнял её. В этом объятии было столько страха, что у неё сжалось сердце. Авель был рядом. Смотрел молча. И только сказал:
— Ты знаешь, что я всё равно найду способ быть там.
Эстель кивнула. Впервые — не в отказе, а в согласии. Потому что чувствовала: возможно, ей понадобятся оба. Один — чтобы спасти. Другой — чтобы разрушить.
•
Дорога заняла час. Машину она вела сама. Без охраны. Без трекеров. Только с маленьким ножом, спрятанным в рукаве. Это было бессмысленно, но хотя бы что-то. Когда она подъехала к воротам приюта, сердце пропустило удар. Здание было заросшим, облезлым, с выбитыми окнами. Но в окнах горел свет. И это пугало больше всего. Она вышла. Под ногами скрипел гравий. В воздухе висел запах гнили. И старого детства. Того, которое не было мягким.
Дверь скрипнула сама. Она вошла. Тишина. Слишком правильная. Полы чисты. Пыль стерта. Всё казалось... подготовленным. На стене — рисунок. Её. Сделанный в шестнадцать лет. Она вспомнила: рисовала ночью, на обороте учебника, пытаясь забыть. Голос отозвался из темноты:
— Ты пришла. Как я и сказал.
Он вышел из тени. Вэлл Корен. Старый, но крепкий. Лицо — сдержанное, глаза — живые. Улыбка на губах была спокойной. Не безумной. А будто доброй. От этого становилось хуже.
— Где он?
— Ты хочешь, чтобы я сразу его отдал? — он рассмеялся. — Нет. Сначала ты послушаешь.
— У тебя ровно три минуты.
— Эстель, ты всегда была особенной. Не такой, как другие. Ты не плакала. Ты смотрела. Наблюдала. Запоминала. А потом... ты ушла. Ты стерла меня из памяти.
— Я тебя вычеркнула. Это не одно и то же.
Он подошёл ближе. Она держалась. Рука сжимала нож.
— Ты сломала меня, когда рассказала правду той девочке. Она не выдержала. Сказала родителям. И началось расследование. Меня не посадили. Но я потерял всё. И знаешь, кто был причиной?
— Я.
— Да. А теперь... теперь ты вернёшь то, что забрала.
Он щёлкнул пальцами. За его спиной открылась дверь. Даниель. Привязанный. Глаза — живые. Он был в сознании. Увидел сестру — и вздрогнул.
— Отпусти его.
— Ещё нет. Ты должна пройти путь. Как тогда. Только теперь — без возможности сбежать.
Он провёл её по коридору. Там были комнаты. Каждая — сцена из прошлого. В одной — её кровать. В другой — её старый дневник. В третьей — фотографии. Чужие дети. Записанные страхи. Это была не ловушка. Это был театр, поставленный ради неё. Чтобы заставить вспомнить. Почувствовать. Сломаться.
— Тебе нужно простить.
— Я не прощаю монстров.
— Тогда ты — не та, кем себя считаешь. Без прощения ты — тоже тьма.
Он подошёл вплотную. Положил руку ей на щеку.
— Я не трону твоего брата. Если ты признаешь — что хотела, чтобы тебя любили. Даже так.
Она не выдержала.
— Ты больной.
— Я — правда. Твоя правда.
Он достал нож. И сделал шаг назад.
— Выбери. Или он страдает. Или ты признаёшь: я был твоим спасением.
В этот момент зазвучал шум. Окна — разбиты. В коридор ворвался Дерин. За ним — Авель. Сцена остановилась. Все замерли. Корен усмехнулся.
— Вот и маски сброшены.
Дерин первым пошёл вперёд. Схватил его за плечо, ударил об стену. Корен выронил нож. Но в глазах — не было страха. Только удовлетворение.
— Ты проиграл, — прошипел Дерин.
— Нет. Она проиграла. Потому что её спасли. А значит — она не свободна.
Авель в это время бросился к Даниелю. Освободил его. Тот обнял сестру. Молча. Дрожащими руками. Эстель стояла посреди комнаты. Всё тело — в оцепенении.
— Ты жив, — сказала она. — Ты жив...
И только потом позволила себе — упасть. На колени. В тишину. В слёзы. В себя.
•
Позже, когда они сидели в машине, Дерин держал её за руку.
— Прости, что не послушал тебя.
— Прости, что заставила выбирать.
Авель вышел первым. Молча. Он посмотрел на Эстель. И кивнул.
— Мы оба не были правы. Но я бы снова пошёл с тобой в ад.
Она кивнула. Не обещая, не прощая. Просто признавая. Дерин склонился ближе. В его голосе — страх и любовь.
— Он пытался убедить тебя, что ты сломана. Но ты — не обломок. Ты — осколок, который режет тех, кто достоин.
Эстель улыбнулась впервые за долгие дни.
— Тогда держи крепче. Пока не порежусь я.