Теория Золота: Седые дни Юности

Спокойная улыбка уже стала мягко сходить на нет, сменяясь на лице кожаного брата сонной гримасой пробуждения.

Ещё пару раз «случайных» касаний стройного живота и краешка бедра, заставили мою миледи оторваться от нашей беседы.

- Он уже не спит, да?

Слегка скривив носик, девчонка улыбнулась и ловко выскользнула из-под шаловливой ручонки, оставив меня вновь валяться на бетонной глади остановки.

- Думаю, у него это просто рефлекс... всё же, у вас и правда есть, что оценить.

Ещё немного пошутив и организованно собрав вещи, моя милая спутница игриво помахала мне кончиками пальцев и на прощание улыбнулась.

Лишь тяжело вздохнув, я проводил её взглядом за край остановки, куда она шустро скрылась от раскрывшихся глаз моего старичка, и даже ловко избежав расставленных камер.

- Ну что, старикан? Выспался?

Для лёгкой бодрости пройдясь ему по запястью током, я кивнул ему в сторону дождя.

- Уже прояснивается, хватит дрыхнуть.

- Ладно-ладно, не мурчи...

Сладко потянувшись, мой кожаный питомец вытер своим грязным рукавом запотевший дисплей, так грубо отличившись на фоне нежных пальчиков скрывшейся миледи.

И всё же, она была лишь приятным сном... а он семьёй.

Я задумался, наслаждаясь приятной влагой смазанных шестерёнок и даже не заметил, как Рой окинул взглядом написанный материал.

- Кузь, а чего это ты так главу то назвал?

Кожаный смотрел на начало главы, что я ещё не успел даже начать, но название само уже соскочило с уст, найдя вдохновение в столь прекрасной встрече с моей миледи.

- Я вот решил сам хоть глянуть чего ты тут наврал, а потом сижу вот и думаю, что же это значит? Красиво, но...

- Красиво?

Я вновь бросил взгляд на камеры, в которые мне, с улыбкой, помахала моя прекрасная незнакомка.

- Пожалуй ты прав...

Хоть и не мог не согласился, растянув дисплей почти до ушей, но кожаному вряд ли удастся понять, что говорил я совсем не о главе. Впрочем, оно и правда отражало не только миледи, но и всю нашу жизнь, о чём я и решил ему напомнить.

- Русь, ну ты чего? Пафос наше всё. Панты пантами, а твой плащ до сих пор у этой плоскогрудой.

- И что?

- И что, и что?

Я перекривлял его как мог наигранно и глупо, от чего тот даже не стал злиться, разлив по чашкам закипающей воды.

- И так тут за тебя мемуары пишем, а чем ещё ты интересен, как не название, а? Хоть так наследника твоего заинтересуем чтивом.

- Как знать, как знать... может, тут было и кое-что ещё.

Рой бросил взгляд на мою свежую смазку и сухое пятнышко от лежавшего рядом чемодана. Состроив очень подозрительный взгляд, этот до чёртиков догадливый кожаный, с задумчивым удовольствием посмотрел на руку и пару раз с улыбкой сжал пальцы, словно вспоминая края её прекрасной фигуры.

- Что же, пускай останется твоим секретом ха-ха-ха...

Снова протерев меня грубой тряпкой, мой брат лишь похлопал по корпусу и не стал пытать неудобными вопросами.

И всё же... мы точно семья.

- Давай заметку... хулиган ха-ха-ха!

Внимание! Внимание!

Выпуск дня: Мая фон Тэшен

Заметка 3 Мая фон Тэшен

Машина ехала долго. Хозяин бы такого не простил. Время... сладкое время. Даже сейчас, только ты оставалось со мной, продолжая отсчитывать минуты до следующей встречи с братиком. Как же хочется уже приехать и увидеть его снова... хотя бы как всегда издалека.

Резкий тормоз и удар головой о Стейси отдался звоном в ушах, но даже после этого, она не стала меня привычно бить или таскать за волосы, а просто схватившись за голову, отлетела на соседа. Все лежали кувырком, кто тихо, а кто, громко пошмыгивая носом, пока створки стальных дверей не отварились и в машину не пробились первые лучики света.

Счёт сбился, пока нас выносили на руках из вагона на яркий, прям как дома, свет. Белые при белые горы никогда ещё так сильно не слепили глаза, словно не желая, чтобы их кто-то считал, а мрачные дядьки тащили нас вперёд за шершавый канат, не давая сосчитать даже пинки.

Братик...! Где же ты, брат!?

- Нет, пустите, меня... пустите!

Я смотрела по сторонам куда только могла, но кругом была лишь белая пелена и звучные крики, мешаясь по округе с гулким эхо стрельбы.

- Сердце... болит, нет, пустите! Я...я...

Ноги подкосились, и я упала навзничь, сама, не зная от чего.

- Брат... мне страшно, братик. Спаси... меня.

Сердце колотилось прямо в ушах, вытесняя уже любые звуки, кроме своей громкой канонады.

- Сюда! Быстрее! У неё кислородная интоксикация!

- Что ещё!?

- У неё шок! Чёрт тебя возьми, тупой ублюдок! Дай сюда!

Над головой жгло белоснежное солнце, выжигая в глазах лишь белые пятна от отблесков с белоснежных гор.

Дышать... не могу... как хочется... спать.

Вдруг всё стало сереть и быстро превратилось в одно большое тёмное пятнышко.

- Девочка! Девочка, слышишь меня!? Эй!?

Не знаю, сколько прошло неподсчитанных секунд, но глаза немного открылись, и передо мной всё так же оставалось уже маленькое чёрное пятно. Через пару мгновений показались глаза. Ещё спустя три, её белое лицо...

Сама не знаю почему, но я как-то заплакала. Впервые, за всю свою жизнь, я заплакала от радости.

Наконец-то... наконец-то я снова смогла посчитать.

Не думала, что когда-нибудь, смогу перестать считать... и при этом не умереть.

- Слава Богу, ты жива, малышка! Напугала! Эй вы, несите её внутрь!

Тётенька убрала от моего лица мягкую, противно пахнувшую резиной и душной комнатой, штуку, а в нос снова ударил, режущий от холода, сладкий запах свежего снега. Меня подняли на ноги и, впервые пнули так, что я смогла сосчитать.

Как же я рада... наконец, всё снова, как дома.

Нас загнали, в окатившие горячим воздухом, огромные ворота, захлопнув за нами дверь, но это место уже казалось родным. Пинки чётко и ясно давали понять, что происходит и от сердца сразу отлегло, стоило только посчитать до боли родные щелчки электронного замка. Для старого дома, это мой последний щелчок, но всё здесь было знакомым и простым... всего лишь новый и чистый загон.

Яркие лампы мелькали над головой... три... пять... пятнадцать.

- Может уже перестанешь считать? Прозудишь мне всю плешь, отродье.

Голос братика прозвучал очень близко, словно был прямо передо мной.

- Что? Но как? Где ты?

Может, он и правда рядом, а коварные лампы всего лишь не дают увидеть то, что по-настоящему важно?

- Может уже будешь считать хотя бы то, чего хотелось бы больше всего...? Для всего остального всё равно тебе не хватит и пяти рук, не то, что пальцев.

Его голос звучал где-то очень близко, но как не смотрела, вокруг была лишь густая пелена и проплывавшие белые лампы. Неужели это...? Может, это всего лишь... да нет, брат точно где-то рядом.

Нет... я в порядке. Всё же, я бы не могла перепутать его голос и среди тысячи других... тем более со своим.

- Ты же точно здесь, мне не показалось, братик? Я же не просто пускаю слюни, как в детстве... правда?

Брат промолчал...

- Нет! Мне не могло показаться...

Лампы всё продолжали мелькать, уже давно перевалив числом за пять рук, которые я ещё могла сосчитать даже со всеми пальцами в придачу. Их уже стало так много, что, подвергаясь ревизии всё меньше и меньше, пока, наконец, они полностью не скрылись за закрытой дверью, где больше не было ламп.

- Точно... ты прав брат, даже лампочки хотят, чтобы я считала только то, что правда люблю... а для этого хватит и одной руки.

Перед глазами было темно, но мне не было страшно. Вокруг летали или пробегали дорожками яркие всполохи, а по закрытым векам, простой россыпью разбегались пёстрые светлячки, перепуганные таким резки исчезновением света окружающих ламп.

Этот мир был куда красивее и проще... в нём не нужно было даже считать. Впрочем, к этому меня точно не нужно принуждать...

- Мир тебе кажется таким простым? Мая... не веди себя, как маленькая. К чему всё это? Всё в подряд подсчитывать это уже болезнь. Впрочем, сколько ты овец не считай, а животным сны не снятся...

Братик как всегда мило называл меня кудрявой овечкой, но сейчас он был не прав.

- Мир всегда был безграничным... всегда был далёким, как и ты... как моя славная сказка на ночь.

И правда, стоило было начать их слушать, как я уже никогда не дожидалась конца... как и не разу не дожидалась встречи с единственным моим белоснежным принцем.

- Мир заветных родительских сказок... даже ты терялся в такой же манящей, непроглядной темноте, уходя вдаль с яркой россыпью звёзд.

Голос брата немного прохрипел, но потом, уже откровенно посмеиваясь, вновь отозвался из глубин этого уютного тёмного мирка за плотными завесами из век.

- Неужели ты хочешь меня в нём найти? Ну, мечтай-мечтай.

- Ты же обещал меня защитить... а я спасу тебя. Только дождись, и я приду...

Брат Лерой перестал говорить со мной в моём маленьком мирке, уступив новым возгласам мерзкого мира вокруг, чей отвратный голос звучал звонким, и до боли знакомым смехом, не затыкаясь ни на секунду... прям как хозяин.

Ничего... когда-нибудь, даже у мира выйдет его время.

Заплатив им за этот прекрасный испорченный момент...

- Ая...! Смотри, что мне дали!

- Книжка... ха, чего кричишь, как дитя малое? Только не говори, что ты снова хочешь, чтобы я тебе почитала. Для чего у тебя ИИ? Ты ей хоть имя дала, дурная?

- Ну, Ая, не будь букой...!

- Я тебе покажу буку! И это тебя-то папа поставил за старшую... ой беда-беда.

- Ну не бесись, принцесска. Как папа вернётся нас забрать, так всё ему и выскажешь, а сейчас почитай. Пожалуйста...

Звонко цокнув и недовольно охнув, девчонка всё-таки прошуршала на редкость дорогими бумажными страницами.

- Эх...что с тобой поделать? Что там у тебя? «Снежная королева»?

Задумчиво промычав, голос затих, но потом вернулся вновь.

- Ладно, давай, садись. Тоже мне, лентяйка. Не думала я, что придётся читать старшей сестре.

- Гы...! Ну своему Питеру ты будешь заливать другие сказки... голова ещё не болит?

- Ах ты ж! Не такой должна старшая пример подавать! Читай сама!

- Ну всё-всё, лапуль, не злись!

- Да и вообще, Кён, я... хотела поговорить.

- О чём? Сестрёнка всё расскажет. Надо же мне младшую уму разу учить.

- Ой, забудь!

- Ну, всё-всё, я слушаю. Прости, не смогла удержаться.

- Эх... ну, тебе-то я доверяю всё равно больше всех, так что...

Голос вновь на шесть секунды умолк, отсчитав за них всего одни взволнованный, подрагивающий вдох.

- Хотела поговорить о Питере. Слава Богу, Дианочка не пострадала. У меня хоть от сердца отлегло, правда её куда-то унесли. Я не видела куда. И всё же... я места себе не нахожу.

- И не говори. Как её увидела, так сразу полегчало. Правда, ей досталось, но уверена, с ней всё хорошо. Её увезли сразу, так что не пропадёт. Как пойдём осмотреться по школе, так сразу и найдём. В медпункт и столовую, где же ей ещё быть ха-ха-ха!

Успев сделать ещё одни вдох, голос первой девчонки понемногу пришёл в себя и уже немного уверенней раздался спустя всего четыре секунды.

- Да, ты права... наверное. Ладно, я хотела поговорить не об этом. Питер, он... как сказать? Ну, помнишь того старичка, что никогда не мылся и хотел обменять хлеб на конфеты?

- Воняет что ли?

- Да нет же... ну, он...

- Да поняла я... Всё-таки только ты говоришь, что я дурная. Хоть про старичка поняла и не сразу. Просто не хочешь о нём говорить плохо, да?

- Да... Он милый, но когда я рядом, то...

Краем глаза я смотрела в их сторону, не замечая никого, кроме моей прелести, хоть её сестра была почти точной копией. И всё же свою прелесть я узнаю из тысячи... только братика и её.

- Что? Увидела в ней родственную душу, да?

Вдруг голос братика резко пронзил голову, заставив аж встрепенуться, но тело не могло даже вдохнуть, не то что двигаться.

- Чего ещё ожидать от таких нелюдей? Сплетни и только! Между прочим, они говорят о моём брате... эх, так уж и быть, о твоём тоже.

Братик снова проснулся, нашёптывая мне прямо в ухо из глубины непостижимо воздушной подушки, скрываясь где-то в её белоснежных облаках.

- Где же твоё спасение? Вроде как обещала меня спасать, а тут обижают моего Питера, и ты ничего не сделаешь? Впрочем, твоё животное блеяние и словами не назовёшь, так что я не удивлён.

Да, он прав. Я не могу позволить оскорблять его... он же тоже братик. Как же их много... семья.

Попытка оторваться от кровати не привела к успеху.

- Пожалуйста, дорогая подруга, не надо его обижать... прошу.

Мышцы сковало болью, не дав сил даже разорвать мерзкую плёночку меж слипшихся губ.

- Ой, да брось, мне аж больно на это смотреть. И с кем я говорю...? Ты даже встать не способна. Думаешь тебя услышат? Смотря на твои потуги, даже вспомнилась песня «запрещённых барабанщиков» про твоего убитого собрата. А это ещё-то творчество... ох уж этот лихой 21вый. Век отборных расистских шуток... тебе ли не знать. А какая глубокая ирония... какой смысл. Тебе бы точно понравилось.

Девчонки в тоже время продолжали просто сидеть в обнимку и тихонько шептаться о своём под шустрое шуршание книжных страниц.

- Ладно, я ухожу. Лежи тут и жди, пока придёт шаманка. Может, хоть эта тебя воскресит...? Твоя прелесть, что её ха-ха-ха!

Голос брата лишь прыснул, словно сплюнув на пол, и медленно растворился в темноте под удаляющийся смех.

- Пф, тоже мне, нашла кумира...

Хотела бы я попросить его остаться, но мир снова разлучил нас своим отвратительными звуками, и не будь он голосом моей драгоценной подруги, я бы лучше ушла вслед за моим принцем... в мир уютной россыпи звёзд.

- Не бойся, Ая, я рядом. Ничего, расскажешь, когда захочешь. Я рядом.

- Я просто не могу его понять. Понимаешь, Питер милый, но, когда смотрит на меня, я просто начинаю дрожать... не знаю почему. Не знаю, Кён... понимаешь?

- Конечно, мне не очень понятны ваши личные вопросы, но я всегда на твоей стороне, Ая. Ты же знаешь, как Питер мне противен...

- Знаю... Но может, так и надо? Может, я просто влюбилась и всё правильно, но я не знаю, что такое любовь...? Это незнание хуже любой правды.

Тихим хлопком закрыв книгу, девчонка рядом с моей прелестью вновь замерла аж на семь секунд, противно растягивая своё отвратное блеяние в сторону моей семьи... его семьи.

- Питер смотрит мягко, но словно сверху вниз. Оно как бы понятно, всё же он правда высокий и сильный, но... я чувствую себя маленькой ценной игрушкой, которую просто нельзя сломать, потому что одолжил у друга. Чувствую себя котёнком, которого нельзя пнуть, потому что вокруг много людей, понимаешь?

Тоже мне... были бы у всех такие проблемы. Пнуть - это указать путь... лучше быть ценной игрушкой, знающей место, чем не знать, для чего жить вообще.

Хоть братик молчал, но я почувствовала, как он одобрительно кивнул.

- Кён... Кён! Я так боюсь потерять тебя... Сейчас, когда папы нет рядом, я боюсь остаться одна... боюсь, что даже ты бросишь меня.

Она разревелась... за такое не прощали вовсе. Никакого счёта... никакой жалости.

- Не ссы сеструха! Такую принцесску нельзя бросать. Кто же будет за тобой стирать, когда ты со страху замочишь штанишки?

- Ах так!

Плакса тут же взбодрилась и с раскрасневшимся лицом ударила мою прелесть книгой.

- Ну всё, малявка! Держись!

Не успела я разозлиться, как моя драгоценная подруга тут же схватила засранку за косу. Завалив плаксу на спину, они уже вдвоём засмеялись и завизжали, катаясь на шуршащей бельевой прослойке кровати, явно стараясь защекотать друг друга и ущипнуть.

- Весёлая семья...

Семья... Неужели братика тоже взяла в плен какая-то злобная королева... какая-то плаксивая дрянь?

- Братик... ты всегда был холодным... неужели?

Нет...не мог же он... Неужели тебя заколдовала и увезла в свой ледяной плен коварная злодейка? Как же жаль, что я не слышала конца этой сказки...

Отметя грустные мысли о том, что братик всегда был заколдован холодной тёткой и лишь от того был столь строг, я открыла глаза.

Да, братик, я тебя обязательно спасу... не отдам твоё сердце ледяной злыдне. Растоплю лёд...

Согрею... чего бы мне это не стоило.

- Ану извинись перед книжкой, малявка! Их и так мало, а ты не ценишь!

Тем временем, резкая попытка встать привела к неожиданно острой боли, и я снова упала на кровать, перепугав всполошившихся девчат.

- Ты очнулась? Не бойся, Мая, мы здесь.

Девчонки с усадьбы почти в полном составе окружили кровать, снова приподняв меня, и тихонько усадили к стенке. Холодная бетонная глыба противно обожгла кожу, до скрипа в плечах, сковав онемевшую от постоянной усталости, спину, но даже отпрянуть от неё не было сил.

Вокруг суетливо расселись мои любимые подруги, оттеснив на задний план тех, кто по обычаю предпочитал воровать у меня еду. Напротив же сидели засранка и прелесть, уже тихонько вдвоём листая пожухлые страницы книги.

- Ха! Обыск!? Меня досматривать!? Ещё чего, плебей!

За дверью послышался знакомый голос и звуки общей суматохи. Да, такого хозяин бы точно не допустил...

- Ну, вы им и показали, Питер. Пусть эти вояки знают своё место!

- А то! Кто-то сомневался!?

С ноги открыв дверь в комнату, в неё ворвалась толпа мало знакомых парней, но... среди них был брат.

- Братик...? Лерой!

Уже не задумываясь о боли я оторвалась от стены.

- О! Псина! Какая встреча... что-то у солдатни совсем мозгов не осталось, парни! Ну вы видали!? Нам устраивают допрос и лапают, а какой-то собаке тут кровать подогнали! Видали...!?

Мой принц с, растянутой до ушей, улыбкой быстро прошёл в комнату, громко горя с незнакомыми мне господами.

- Нет... ну после ручищ этих плебеев мне точно не хватает ласки ха-ха-ха...!

- Ты таки пришёл...

Я протянула к братику руку, чтобы хоть раз в жизни прикоснуться к нему... сделать это самой.

- Куда руки тянешь, нелюдь!?

Брат с ужасом отстранился, сильно ударив меня по кисти своей кожаной перчаткой.

- Какой к чёрту Лерой!? Совсем из ума от доброты выжила, псина!? Уже не различаешь хозяев? Брата здесь нет...

Братик Лерой брезгливо снял с руки перчатку и бросил мне в лицо, почему-то говоря, что его тут нет.

- Всё, парни! Уже нет сил терпеть! Уведите этот сброд от сюда, чтоб не мешали! Можете взять тех, что понравятся.

На удивление, толпа подхалимов и слуг оказалась даже мягче заколдованного брата, быстро выводя «посторонних» за пределы и без того тесной комнаты. Девчата повизгивали, но не пытались брыкаться. В конце то концов, когда ещё удастся угодить господину...

- А я хочу поиграть со своей...

Один из парней подошёл к моей драгоценной подруге и взяв её за кисть, потащил к выходу.

- Отпусти её, Питер!

На удивление плакса взяла себя в руки и сжимая на груди свою ненаглядную книжку со всей силы закричала на брата.

- Стой...

Братик положил руку слуге на плечо, но было поздно. Моя прелесть уже сама держала беспомощного здоровяка за ладонь, зажимая ему болючую точку под локтем.

- Хах... а ты не промах, Кён. Теперь я понимаю брата... может мой «кубик» не такой и дурак.

Вскоре толпа растворилась за пределами комнаты, захлопнув за собой дверь.

- Эй ты, подымайся. Перестели бельё и сдвинь кровати.

Привычно холодно позвав меня рукой, любимый брат пошёл к плаксе, робко жавшейся у кровати. Неужели правда она? Но почему, братик? Почему твоё сердце тает только к ней...?

- Что...? Прости, Питер, но ты о чём?

- Золовка, ты...!

Дорогой братик Лерой слегка замахнулся, но тут же осёкся. Быстро сжав раскрытую ладонь в кулак и заведя её за спину, он лишь натянуто улыбнулся.

- Ты же не против, если это будет наша с ней комната? Правда, Кён? Я-то о твоей сестре хорошо позабочусь... научу, как не кричать на суженного.

- Она тебе не игрушка, Питер! Сколько мне ещё терпеть твои побои на моей сестре? Думал я не вижу?

- А тебя, видимо, придётся учить молчать по-старому...

Уже не сдерживая раскрытой руки, мой любимый, единственный достойный мужчина, от пояса замахнулся и наотмашь ударил прелесть по лицу, отбросив её на кровать.

- Кён!

Плакса тут же бросилась к сестре, приподняв её прелестную голову с разбитой губой.

Боль... никакое время не залечит эту вездесущую вечную агонию. Боль от того, как рушатся мечты...

Не замечая онемевших рук, я была уже в шаге от брата, что так поступил с ней... нет, он не мог так поступить. Нет... только не брат.

- Нет! Нет! Нет!

Наверное... я просто что-то не поняла.

Хоть меня ни разу не касалась его рука, обняв или похвалив, но братик Лерой был единственным, кто меня не пинал... он единственный, кто давал выбрать путь самой. Это не мог быть он...

- Спаси меня... Мая!

Будто чувствуя моё смятение, братик снова закричал у меня прямиком в голове, даже не раскрывая своего благородного рта. Предстал передо мной с вечно гордыми глубокими голубыми глазами и протянул ко мне руку, падая навзничь уже от ответного пинка.

Всего на мгновение... на долю секунды белоснежные волосы братика неестественно мигнули проступившей чернотой, а у глубоких синих глаз проступило тёмное пятно обманчивого дна. Словно перегнившая тина под прозрачными толщами воды.

Словно всё это... вся глубина - лишь мой бредовый налёт поверх простого и бездушного тёмного дна.

- Ты обещала мне... Мая!

Голос сорвался на визг, выбив меня из мыслей о чём бы то ни было и заставив тут же дёрнуться к нему.

Нет... всё не так. Это точно Он! Я не могу ошибаться... Брат нуждается во мне, и я...

Я не подведу...

- Вы как, Лерой?

Упав рядом с ним, я приподняла его голову и положила себе на колени.

- Брат...!

Утерев принцу разбитый нос и отвернувшись, от вновь проступившей в его глазах, черноты, я как могла задрала любимую светлую голову. Плаксивая засранка же попыталась подойти, но эту тварюку мне точно больше нельзя подпускать к брату.

Дико оскалившись, я почти укусила её за протянутую ко мне руку.

Плакса тут же попятилась и с перепуганными глазами уселась на кровать.

- Помоги мне... Мая. Ты нужна мне... сестра.

Впервые господин назвал меня сестрой...

- Что же вы так, Лерой?

Тут мне надо смущаться, а не вам, брат. Чего вы закатили глаза?

- Эй... Эй!

Из носа брата обильно пошла кровь и только сейчас я поняла, что ему плохо.

- Конечно, Лерой, сейчас. Не засыпай...

Впервые братик был так близко... так близко, что я снова разглядела величественные черты его лица, совершенно забыв о, наверное, просто приболевших глазах. Разорвав остатки робы, я кое-как перемотала его разбитый нос и запрокинула голову, прижав её к себе и тихонько покачивая на груди.

Я гладила его волосы в тщетной попытке оттереть налипшую чёрную грязь, но она словно убегала от меня, переливаясь на его прекрасных волосах серовато-чёрной дымкой.

- А!? Что!? Отцепись, собака! Подними меня!

Брат снова пришёл в себя, закатив обратно свои... абсолютно чёрные глаза.

От неожиданности я отдёрнула руку и прикрыв рот рукой отползла к стене.

- Ле... ле...рой.

- Ах ты ж, девка! Я не посмотрю, что ты её сестра!

Братик быстро подскочил на ноги и неуклюже шатаясь снова замахнулся на мою прелесть.

- Ты... Ты не мой брат...

Рука на губах дрожала, пытаясь удержать истеричный вопль от увиденного чудовища... от этих непроглядных чёрных бездушных глазниц.

- Как же... как же я...

Драка всё набирала оборот, опрокинув обе кровати, а на визги засранки за дверью уже ломилась внутрь набежавшая толпа.

Стена не давала сбежать... Царапая пол и оставляя на нём лишь следы стёртой резины башмаков, я плакала, глядя на смольные волосы оборотня...

- Как...? Кая же я... как я могла... Братик! Где ты! Где же ты, брат!?

Предательски холодно голос в голове молчал...

Так привычно статно и брезгливо, достопочтенный брат показательно молчал, оставаясь всё там же... в недосягаемой тишине мира россыпи звёзд.

- Да... ха-ха-ха... да!

Руки продолжали трястись, а картинка мутнеть. Последние мысли скрывались, впопыхах сбегая в чернеющий мир по краям глаз от всё сужавшегося передо мной светлого пятна.

- Не он...ха-ха-ха... подделка. Бра-к-к... Х-ха-ха...!

Чудовище развернулось.

- Чего ржёшь, скотина!? Открой дверь! Зови на помощь! Быстро!

- Не-е-е-т ха-ха-ха!

Я подняла голову и расплылась в кривой дрожащей улыбке, подведя уголки губ широкой красной линией с окровавленных рук.

Взгляд чудовища похолодел от ужаса, когда я достала из башмака спрятанный перочинный нож.

Да, у братика тоже был холодный взгляд. Такой прохладный в жаркие дни, а это... глаза полные лишь злобы.

Стоило оборотню отвлечься, как удар с ноги в спину оттолкнул его на меня, заключив в мои объятия.

Мир... мир полный прекрасной россыпи звёзд.

Мир, где я могла жить и не считать...

Прекрасный мир... где живёт лишь самое дорогое, сейчас просто молчал, поглотив всё моё естество.

Мир, где я дождусь своего братика... не смотря, ни на что.

Мир... где подделке нет места.

- Брат...

- Отпусти меня, собака! Прочь!

- Скажи брат... ты её ударил? Ударил мою прелесть...?

Отвратное чудовище с глазами тёмными, как ночь, яростно рычало и вырывалось, метаясь в крепко сжатых мозолистых руках, но всё равно молчало.

- Да... тебе не нужно слов. Братик никогда бы не ударил... подделка.

Он такой горячий... не как брат. Он не такой... не такой! Не такой...!

Не похож на мужчину...

Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

- Брак...

Мягкое тело у ребра разошлось как масло... стоило только нажать. Кажется, я говорила, что мне хватит и одной руки для всего чего люблю...

Я подняла голову и посмотрела оборотню в глаза, со всей душой вогнав нож по самую рукоять... Чудовище дёрнулось, задрожало и пустив изо рта отвратную массу своей мерзкой натуры, повисла у меня на руках, упав мне на плечо своей патлатой башкой.

- Брак... Ещё и лохматый...

Со смаком вырвав нож из его брюха, я забрызгала кровью застывшую в ужасе плаксу, заставив её побледнеть и заорать.

- Питер!

Засранка мигом оказалась у его тела, словив падающий труп... первую жертву палача.

Все стояли в изумлении, а я лишь с надеждой подняла глаза на мою прелесть.

- Я же всё правильно сделала? Я же не плохая? Я же... я...?

Моя прелесть была на взводе, тяжело дыша во всю грудь с растрёпанными волосами двух милых розовых кос, но с ярко пылавшими глазами.

Прекрасными глазами полными огня.

Кён молча посмотрела на меня и лишь тихо кивнула, пока под вопли истерички в комнату, наконец, не ворвались огромные дядьки и прочая толпа.

- Она рада... она рада! Моя прелесть... рада!

Даже удар увесистой палки по лицу не смог омрачить моего счастья... будто впервые попила молока.

- Я не виновата... она счастлива. Ничего, моя драгоценная, я всегда рядом.

Кён тоже не миновала участь сильного пинка, уложившего мою прелесть на мягкую кровать.

За спиной послышались тяжелые шаги. Сапоги...? Да, точно сапоги. Неужели... братик?

Я не смогла распрямиться, чтобы встретить моего настоящего принца, но, хоть и с трудом, подняла глаза.

- Товарищ полковник! Разрешите доложить!

- Да что тут докладывать? Я не слепой с-с-с!

Огромный мужской силуэт говорил, уверенным в себе басом, очень сильно напоминая брата, но потом тяжко вдохнул и замолчал.

- Что с вами, полковник? Вы в порядке? Довести вас в лазарет?

- Ничего рядовой, я только оттуда. Строптивая выдалась ночка, так сказать. Разодрали мне спинку ха-ха-ха! Вон, смотри. Даже бинты есть.

- Погляжу, нынче с бабами не легко сладить...

- И не говори, Сэм. Кто жертва?

На перебой слышались крики и оскорбления, утихавшие на фоне головного звона.

- Рядовой, выгони ты уже этот сброд. Чего вы вообще их пустили в комнату к девкам?

- Это фон Тэшены, сэр.

- А... так вот откуда гонор. Так понимаю это один из них?

- Так точно, полковник.

- Хорошо. На одного козла меньше... тьфу.

Раздался звук смачного плевка.

- Сектанты чёртовы... и ничего не докажешь! А ведь я мог быть на ковчеге, но нет... их погань важнее. Да закрой же ты эту чёртову дверь!

Замок с гулом закрылась под звенящую пошлость брани и пары залпов холостых, а в комнате, наконец, повисла тишина. Дядька в грязном костюме с разводами зелено-бурых пятен достал из кармана блестящую коробочку и закурил.

- Интересные нас ждут времена, рядовой... Одна девка сегодня приторговывает собой, чтобы спасти ребёнка, а здесь...

Глубоко затянувшись, полковник скривился и взялся за бок, оставив папироску дымиться в, стиснутых от боли, зубах.

- Так что это точно карма. Хах... где прибыло там и убыло. Мир новый, а правила всё те же... чёрт.

Притушив сигарету о край кровати, дядька жестом разрешил рядовому хоть немного согнуться из стойки смирно.

- Что же, одним ртом меньше.

- А что с ними? За борт?

Дядька не сдержался и дал подопечному хорошего пинка.

- Нет... они же девки! Болван... это же бункер в конце-то концов. Кто разбрасывается «ценными вещами»? Разогнать по разным краям.

Отложив окурок рядовому в карман, полковник осмотрел нашу комнату и мрачно фыркнул.

- Хах... за них мне ещё кое-кто расплатится. Еды не хватит на таких лбов, как наш покойничек, а на малышню придётся отложить. Гидропонные сады сами себя не вырастят. Ещё и на крыше да по горам навесных плантаций на 200 соток. Ты пойдёшь пахать?

Солдатик молча кивнул, но все всё прекрасно понимали.

- То та же... ещё и новых придётся строить не меньше. Вот они-то и займутся. Эти же с усадьбы Тэшенов?

- Так точно.

- Что же, повезло... знают каким концом держать лопату. Разгоните всех по работам. По разным этажам. В 101вую нашему директору как раз пригодятся руки на прочистку труб, а там подтянется и второй, так что разберёшься. А мне больше не нужны проблемы... ещё хватит их и от той, что постарше. Эх, дети... чёрт.

Отступив от растекавшейся кровавой лужи, полковник подошёл к уже нарыдавшейся, подавленно сидящей, засранке и присел на корточки рядом.

- Девочка, ты не переживай. Поверь мне, он нашёл для себя лучший мир, чем тот, что ждёт тебя.

Плакса всё не выпускала оборотня из рук, покачиваясь с ним из стороны в сторону и пустым взглядом прожигая стену... по-видимому догорая где-то внутри самой себя.

- Смирись и живи дальше. У тебя ещё сто таких будет. Одна у меня уже так же ревела, а теперь посмотри... Во какая у меня от неё дырка осталась. Загляденье...!

Полковник погладил засранку по голове и аккуратно вытянул подделку у неё из рук.

- А кому мне оставить дырку... дядя?

Девочка едва подняла голову с пересохшими слезами и не дождавшись ответа уже тихо заплакала.

Полковник тяжело вздохнул. Взяв плаксу за руку и закинув на плечо окровавленное тело, пошёл к двери, снова скрывшись у меня за спиной.

- Я отнесу парня в 109тую. Устроим ему «костёр» с остальными. Девчушка пойдёт со мной. Пускай попрощается...

- Есть.

Засранка даже не стала что-то говорить. Бросив взгляд на кровать, уже через секунду с горящими глазами она скрылась у меня за спиной. С таким же огнём, как и моя прелесть... может даже страшнее, ведь такие глаза уже не умеют прощать.

- Отведи этих на работы, Сэм. Теперь это их новый дом...

Всем отбой! Глава сказал!

С отвратным запахом прокисшего жира, голое бритое лицо нависало рядом, кружась и плавно левитируя у самого носа. Словно зверомен над ядовитым клубочком свернувшегося смурфа, оно прислонялось всё ближе и ближе. Толкало детёныша лапой и щекотало его щёку мерзко пахнувшей пастью с маленьким мягким носом, словно это не хищник, а запоздавшая мамочка.

Голова и так раскалывалась, а лицо всё не унималось и дразнилось в ожидании того, когда мои глаза, наконец, откроются, как мягкий пушистый живот у наивного смурфа.

Вот только мне этой жути видеть решительно не хотелось, а мозгов я ещё не столько пропил, чтобы спутать отродье с вернувшейся мамой.

Я уже давно перестал верить в сказки...

Резкий удар по обеим щекам моментально раскрыл моё притворство. От неожиданности, я чуть не наложил в штаны, когда чёрные глазищи вытаращились прямо на меня, в упор прижимая голову к своему подобию лица с темнеющими кругами впавших глазниц.

- О... проснулся... а ты знаешь какое сейчас время... а?

Протяжно смакуя каждое слово, на меня таращилось существо с редкой щетиной на болезненно тощих щеках, смазанных застарелым звероменским жиром. Такое зрелище заставило окончательно проснуться. Попытка отстраниться привела к тяжёлой пекущей боли, а по спине потекла горячая струйка. Видимо, тащили по земле. Не церемонились...чёрт...сознание...

- Стоять!

Резкий удар вновь вернул к жизни, а внешний вид существа вызывал смутные подозрения, касательно того, жив ли я вообще.

- Время ещё придё-ё-ё-ёт... и ты увидишь...

Дрожащей интонацией лицо лихорадочно протягивало звуки, натужно унимая судороги и вынимая из-под робы дымящуюся трубку.

Так вот, что так воняло...

Тонкая деревянная трубка всё время лежала огнивом прямиком у него на груди, оставив там мерзкий пузырчатый след, а существу было плевать. Лишь смачно вытянув со всей силы то, что дымилось коптящим пламенем оно на мгновение закрыло глаза.

Через секунду обильная струйка с его поганого рта окуривала мне лицо горьковато-сладкой пеленой, но щекотка была уже не мерзкой, а даже приятной, под звуки трясущихся красных шариков его костяных бус. Словно красные глаза ада, они смотрели мне прямо в душу, подрагивая на нити из тоненькой человечьей кишки.

- Плиты времени разойдутся и мир падё-ё-ё-ё-т... не помешать... она не спасё-ё-ё-ё-т вас... в хаосе и есть мир... луна говорит мне... должны умереть и всё придё-ё-ё-ё-т к хозяину... приди же...

Какая Луна? Что происходит? Луна или луна? Это имя? Луна... Луна... лу... лу... а.

- Хватит! Шизо, сгинь! Не компостируй ему мозги! Он ещё нужен живым и...

Кто-то крепко сжал мой подбородок и заглянул в затуманенные глаза.

- Чёрт! Уже обкурил! Твою же на...! Ну что же... и в том польза будет. Слышишь, Рой? Эй... Поспи пока, поспи... поддайся и всё пройдёт...

Чей-то мягкий заботливый голос своей нежностью, будто лёгким касанием пальца, толкнул меня в пропасть беспамятства. Мир наконец поплыл, а бесовское создание растворилось в размытой дали, погрузив бытие в спокойное покачивание и приятный хаос снов.

Мир проснулся неожиданно ярким светом по сторонам, пока спиной я всё также был привязан к поржавевшей жерди.

Перед глазами стоял густой и прямо-таки вкусный туман. Дымка вязкой пастой обволакивала рот, но сквозь непроглядную белену и кровавую взвесь в глазах, рядом показалась причудливая, с красиво завивавшимся дымом, свеча. Или нет... целых три... ох моя голова... Пять? Да, точно пять. Ну ничего себе, на меня и такие траты?

- Ну хоть потратились на ритуал... черти.

Свечи дымили жирным беловатым дымом, а прямиком в душе раздавался чей-то противный, но оттого притягательный, гипнотический голос. Кровавый комок сильно давил в гриди и камнем стоял поперёк горла, видимо, не способный пробиться сквозь эту сладкую белену.

Стоило опустить голову, как обильный ручей тут же оросил фирменный плащ. Что же они сделали-то...?

- Ох... Ну же, думай...

Я заставил себя хотя бы шептать себе же под нос. Всё что угодно, лишь бы снова не провалиться в беспамятство.

- Нет... тело... девчушка...

Хотя это уже было очевидно, что её тут нет...

- Прости... не уследил.

Свечи кадили тонкими струйками дыма, сияя огоньками разной длины в причудливой форме, полукругом опоясав что-то белое в центре и вместе с ним теряясь в туманной дали. Вокруг же не было ничего из вещей, что хоть как-то всплывали бы в памяти.

- Ладно... пока о себе... где я?

Вместе с ручейком изо рта стекла и давящая в голову кровавая взвесь, хоть немного прочистив мозги.

- Подвал, морг...?

Нет, точно нет.

По ногам струилось мягкое тепло. Под пятой точкой тоже было тепло и простелено чем-то мягким.

- Королевство, значит...

Тоже не то, хотя вряд ли бы мои похитители ушли куда-то ещё.

Тем не менее, всё говорило, что это первый этаж. Лампадок с горящими фитилями вокруг было очень много, а окон нет... не мудрено, что так душно.

В последний раз окинув комнату, я так и не понял, где нахожусь, а вот тело вновь отдало сдавливающей болью.

- Думай-думай...

Впрочем, все внутренности отдаваясь болью при каждом шорохе. Попытка поднять голову удалась с трудом, под стоны нутра, что, наконец, могло заслуженно ныть и жаловаться на мою беспроглядную тупость.

Стёкшая по губам кровь отдавала железом сильнее обычного, очень темным пятном залив и без того перепачканные штаны.

- Плохо... так мне не долго осталось.

Что это... селезёнка, а может лёгкое?

- То-то дышать трудно...

Исплевав себе все кишки наружу, я-таки с трудом, но успокоился, снова вдохнув густого воздуха неведомой мне комнаты.

- О проснулся... пить не хочешь?

Раздался знакомый пацанский голос не далеко от меня. Странно... я не слышал, как он вошёл.

- Что со мной? Помню драку, а дышать вот как-то не судьба. Пояснишь?

Пускай выдавливать из себя каждое слово приходилось буквально из последних сил, я не смог удержать от столь привычных надменно затянутых речей. Себя не пропьёшь, а дурь тем более...

- Вижу сразу к делу перешёл. Хах... а первые мысли как всегда о себе любимом, да? Ладно расскажу, чего уж там.

Лёгкое шкрябание деревянного табурета и стук жестяной чашки раздавались позади, а треск камина дал понять, что меня не хотят заморозить. Если бы хотели убить, то бросили бы голым за обочиной или у пролома внешней стены.

Впрочем, если не так, значит это не наёмники. От этой мысли стало даже страшно. С чужаками нет проблем, только затраты, а вот близкие, родные...

- Чего желаешь? Воды, может чаю, у меня есть такой зачётный, прямиком из Сада, между прочим. Ты как-то плотно связался с ним в последнее время. Что, запал на монашку, негодник?

Сам пошутил, сам и посмеялся - это как раз про этого парня, хотя мне становилось всё страшнее от знакомой пресности шуток.

- Нет... только не ты... нет. Хватит с меня на сегодня предательств...

Шаги приближались, разнося по комнате волшебный запах от которого даже прочистился нос, пока густой горячий воздух за мгновение не растворил этот аромат в затхлости нашей конуры и едкой примеси пота.

- Кстати не волнуйся за кровь. Ты же всегда хвастал, что больно живучий. Я-то думал, что ты только пить мастак, а оно вон как! Поплюёшься немного и всё пройдёт. Мы тебя подлатали, пока ты отсыпался, но была гематома лёгкого, вот и скопилось кровицы.

Голос подошёл близко. Значит не боится, что раскроют...

Наконец, старые поношенные лапти из неведомой сурепки остановились передо мной, подняв аккуратно голову за подбородок.

- Нет... нет... это всё белена, она точно наркотик...!

Такое старое доброе лицо с печальной улыбкой в толще густых зарослей бороды сейчас смотрело на меня с далеко мерцающей глубокой грустью в глазах, умело пряча её за широким рядом пожелтевших зубов.

- Ну здравствуй... Русь.

Николаев сидел передо мной на корточках с чашкой прекрасного чая в руках и в длинном балахоне из чёрного тряпья.

- Нет... нет...

- Прости меня брат, но это правда. Ты всегда был проницательным на чувства других и сам понимаешь, что это правда. Жаль, что ты видел людей только внутри, но не подмечал ничего вокруг.

Старый добрый «Морозко» сейчас с печальной ухмылкой почёсывал бороду и не спешно помешивал свой разведённый чай.

- Хорошие парни живут не сами по себе, понимаешь? Все мы замешаны в одном стакане...

Постучав ложечкой по кружке, мой старый друг и, местами, учитель, вынул из-за пазухи старую перемотанную флягу и плеснул чего-то в чай.

- Ладно, не буду тебя грузить. Попей пока. Надеюсь ты не будешь строить крутого болвана и спокойно попьёшь. Тебе хорошо досталось, прости, но сам дёргался. Давай, вот...

И правда, я никогда не понимал героев кино, что всегда считали своим долгом плевать в лицо врагу, отказывая в его доброте. Сейчас шок не давал сил даже дышать, но непонятное чувство изнутри рвало и метало в попытке хоть краем носа унюхать это блаженство заваренных сине-белых цветов. Словно спасительный самогон после удачного вечера.

Как не крути, честь в победе, а не в пантах, так что я прильнул к так желанной кружке.

- Осторожно, он дорогой, не пролей. Я плеснул в него твоего любимого, чувствуешь?

Горячая, во всех смыслах, жидкость и впрямь была тем, что я бы хотел выпить последним и умереть счастливым. Лишь издали напоминая на вкус остатки белены, она освежала уставшее горло, словно рукой снимая боль в груди и смывая пыль с опустевшей души.

- Спасибо... немного полегчало.

Растекаясь по фибрам и далёким уголкам, чай своим тёплым печением старого доброго алкоголя приласкал уставшее сердце, освободив в нем место для новых потрясений... и даже, может, прощения.

- Так ещё бы! Чай-то из эльёэля как ни как. Приходится его через другие кланы перекупать, так что он очень дорогой, а эти болваны тратят его на наркоту, представляешь? Чёртовы бетонщики...

Если бы не одна единственная смущающая цепь вокруг тела, то всё бы сошло за милую беседу старых друзей, а сейчас это больше походило на взрослые забавы старого извращенца и бедного юного пленника. Так не пойдёт...

- Коль, что происходит...? Расскажи попроще, не тяни уже.

Дав мне сделать ещё один глоток, Николаев убрал кружку и вновь задумчиво зарылся пальцами в бороде.

- Эх, ладно, вижу мозги у тебя прояснились, так что можно говорить. Ну сначала с приятного. Теперь ты «ветреный»... поздравляю, что тут скажешь.

- Чего...?

Хоть в его словах виднелся смысл в тени всего происходящего, но мне казалось, что «ветерок» «сдувает» окончательно не с первого раза.

- Хорошо хоть я не сбежал сразу, а то не узнал бы вовремя.

Приветливо усмехнувшись своей вернувшейся браваде, я наконец, стал слушать, а Николаев с улыбкой похлопал меня по плечу.

- Вот этот волшебный чаёк вернул тебе здравость мысли, ты же заметил?

Я молча попытался кивнуть.

- Так вот, это из того самого деревца, где вы с Шиной встречались впервые в Саду, ну ты же сам хвастал, помнишь? Знаешь, как завидно было? Вот всегда тебе все красотки достаются. Или это не ты рассказывал...?

Колька на мгновение задумался, но вновь похлопав меня по плечу, дал снова глотнуть бодрящего напитка.

- Вот это самое дерево растёт и в виде цветов вокруг него, а дерево-это так... что-то вроде вишенки на торте. Вообще если покопаться, то они все один цветок с общим корневищем, как у грибов. Эх, сколько же прекрасного можно узнать, просто подумав и немного капнув... Ладно, эльёэль вообще странная штука. И панацея, и яд, и хренов чёрт в ступе, но сейчас не об этом.

Друг смачно отхлебнул остатки креплёного чая и забрав от меня кружку, вытер руки о влажную бороду, аккуратно протерев и моё лицо рукавом балахона.

- Вот же грязнуля... столько пролилось. Хотя это ещё цветочки...

- Ну...?

Я настойчиво требовал объяснений, но Коля лишь встал и отошёл к столу, присев на него одной ногой и упиревшись в пол другой.

- Спокойно, уважаемый, у нас ещё много времени. Не торопи.

Николаев вальяжно налил себе ещё чего-то крепкого из новенького глиняного графина, и грустно вздохнув, опрокинул стакан.

- А вы тут хорошо живёте... и графины и камин, а в темноте что... ещё скажи армия воспитателей не иначе?

Я кивнул головой в тёмный, подозрительно не освещаемый угол, а Ник лишь повёл плечами.

- Это да, спорить не буду. Кроме войны у людей ещё много полезных занятий бывает, знаешь ли. Кому-то же надо чему-то учиться?

Вновь отлив из графина, Морозко не спеша растянул ещё один стакан и томно выдохнув, утёр рот рукавом.

- Впрочем, до темноты мы ещё дойдём, а вот твоя зависимость даже мне сейчас ох как не приятна. Отца своего благодари, что от него тебе хоть здоровье досталось. Он же у тебя военный был вроде, так что и не мудрено. Дворянство, тогда как раз баловались всякой ерундой... так сказать, пыталась сделать кровь «голубой» не на словах, а на деле. Впрочем, тебе и правда повезло. Другой бы сдох на месте...

- А вот не били бы, не сдох...

Ник очень тяжело вздохнул, с подавляемой тоской размахивая руками, но так и не решился одарить меня парой ярко окрашенных слов.

- Слушай... мы не хотели делать так. Попросили бы вежливо пройти с нами, но увы тебя смогли протащить бетонопоклонщики, так что пока мы прознали тебя уже накурили. В общем, чаёк и «ветерок», что он курил тебе в лицо из одного и того же дерева, а потому теперь тебе придётся сидеть на чём-то из двух. Иначе никак. Ломка будет... ну ты сам понимаешь. Благо чай правда полезная штука...

Интересно, но сейчас бояться будущего не было не сил ни времени, а вот сушняк по этому чаю начался неожиданно быстро, не оставив шанса на сомнения в его словах.

- Впрочем я только рад давать его тебе сколько душе угодно, но ты же понимаешь, что за всё надо платить. Уж прости, но мне придётся просить за тебя цену...

- Я-то? Кому я нужен?

- Рой-Рой... наивный ты дурачок. А ведь раньше ты бы сразу понял ценность в союзниках лидера «стражей зори». С твоим то халявным доступом ко всем дверям, ты просто незаменим, ещё и с преданными войсками, а с лёгкой руки Самуры теперь ещё и богат. Может к титулу ещё и не привык, но теперь ты нужен всем... кому живым, а кому и мёртвым. Лишь бы не мешал. Эх, пить меньше надо, товарищ... меньше.

- Кто бы говорил...

Я криво усмехнулся, поймав друга за растиранием трещащей головы. Ник же беззвучно посмеялся в ответ и потрусив пальцем, засчитал мой дружеский подкол...

Путы же на славу переплетали мои запястья в три слоя, оставив руки отекать и покрываться синевой где-то за спиной. Пару раз поёрзав в стороны, я бросил попытки освободиться. Дохлый номер... только больше опухли суставы.

- Больно...?

Николаев очень тяжело вздохнул и подошёл ко мне, немного расслабив цепь.

- Ай-яй-яй, Рой. Вот зачем же ты был таким упрямым? Хоть помнишь, как отбивался?

Я отрицательно помотал головой.

- Оно и видно...

Ник мягко отстранился и вновь присел рядом на корточки, понимающе кивнув мне в ответ.

- Правда сказать, я верю, что ты бы и не лез в это дело сам по доброй воле, но Сад положил на тебя глаз и теперь у нас просто нет выбора. Твоей новой подружкой займутся другие, а вот с тобой, брат, придётся говорить мне. И уж поверь, дружище... для меня старая дружба очень многое значит.

Расслабив цепи почти в половину, Ник зашёл мне за спину и перевязал опухшие суставы прохладной тканью с пахучим порошком.

- На тебя сделали ставки очень важные люди и их лучше не злить, понимаешь? Я тебе всё расскажу, но ты должен играть свою роль в их представлении, а иначе...

Он на секунду умолк, печально вздыхая и подбирая слова.

- Ох, как же я надеюсь, что словами всё и закончится... не хочу потом извиняться перед другом.

- О чем ты, Ник? Зачем тянуть тупую интригу и заставлять думать о чём угодно, кроме твоей пустой болтовни?

- Да-да, я знаю твой характер, можешь мне его не показывать... не поможет.

Коля погрустнел, присев рядом на пол, разведя ноги бабочкой впереди, но лицом заметно осел.

- Я знаю, что ты немного того со своим «мёртвый в душе» и всё такое, но нас ждёт задушевный разговор, так что постарайся, хорошо?

Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и замолчать.

- Сейчас ты оправдал девку из клана 201вой, а она полковница Шины – твоей влажной мечты. В свою очередь она имеет очень хорошие связи с Садом, а он-то наш враг, да и ты не простой босяк, а влиятельный страж. Полезный союзник... смекаешь?

- Ну и многоходовочка...

- И не говори! Это ещё ничего, а вот ты помнишь, как Ан рассказывал тебе про сигналы, что он слышал за пределами школы? Уверен для тебя тогда это всё было глупостью, но так думают далеко не все. Он всегда видел в тебе своего лучшего друга и поверил в твою невиновность, когда убили Аяно, но дружбы мало, чтобы поставить на кон всё человечество, понимаешь?

Хоть голова снова погрузилась в омут, а слова доносились словно из-под воды, интрига закручивалась всё сильнее. Обидно только, что всё это из-за той, что даже ещё не разу не дала, а идти на попятную не стоит героя. Как тут вообще себя уважать-то после такого?

Ситуация ещё то дерьмо... гадство.

- Может тогда вы и не были такими друзьями, как сейчас, не знаю, но в тот день Ан пошёл к нам. Я не стану называть подробностей и дат, но ты можешь нас называть просто «Орден», хорошо? Андрей хотел спасти школу, спасти наш оазис от того, что услышал тогда на телебашне и искал помощи у друга, но тот отказался.

Я не стал вставлять свои пять копеек о драке и том, что Ан пытался мня убить. Зачем? Всё равно это была и моя вина... всё же, мне и правда стоило слушать и куда меньше болтать.

- Потом, спустя годы, даже его жена была против и вовсе вынуждала отречься от этой идеи. Аяно была умнейшей девочкой, и я бы с удовольствием сам ей...

Ник с хитрецой улыбнулся и почесал, оттопыренную языком, щёку.

- Ну ты понимаешь... Вот только угораздило же ей мечтать о свободе... путешествиях блин, хотела снова увидеть свой дом, представляешь? А ведь в итоге сложила голову ни за что...

- Так вы...

- Да, Русь, да... хоть Орден и моё детище, но есть и фанатики, да ещё и эти поклонщики... чтоб их! Я не хотел этого, но кто-то из вашего клана провёл их к вам и... ещё и Кён! Мне правда жаль.

Гнев, а может даже ярость сейчас переполняла вены, но как бы не старались они разжечь сердце, а что мертво ожить не может. Как резко вспыхнув, так и исчезнув во мгновение ока, словно получив оглушительный удар по затылку ржавой трубой от здравого смысла, моя ярость сошла на нет после всего лишь одного дерзкого рывка. Руки и так стянуло ещё сильнее, проступив кровью порванной кожи на вывихнутом запястье.

Всё... хватит пустых геройств.

- Да, Русь, а ведь во много ты виноват во всём этом, так что не кипятись. Смотрел бы ты по сторонам и меньше пил, то уже давно бы заметил, что всё вокруг одна большая игра, где даже её создатели сами заложники своих же интриг. А ведь все просто хотят выжить... остаться или выйти это всего лишь предлог для своих мерзких уловок. Ты просто заложник всего этого дерьма... и я очень надеюсь, что ты выберешь правильный путь.

- Если они есть у всех, то в чём же твоя уловка, Ник...?

- Хах... как всегда в нападение, да?

Налив ещё одну чашечку ароматного нектара, Ник окончательно утопил в нём мою вспыхнувшую ярость и распив налитое вместе со мной, задумчиво подбирал учтивые слова.

- Знаешь, я сам стал членом Ордена, как пацанёнок, что просто не хотел служить гадам, которые кричали, что спасут нас и дохли при этом, как последние слабаки. А ведь кучка малолеток смогла спасти себя сама. Найти лидера... заслужить право на жизнь. Сначала это была наша игра, потом способ выжить, а сейчас я хочу лишь спасти всех остальных от них самих. Помочь им выжить, а может даже научить их жить так, как вижу это сам, лишь бы они остались в живых... как бы самовлюблённо это не звучало.

- Я так понимаю, за стенами школы что-то ещё есть? Люди? А почему бы не узнать это? Чего вы боитесь?

- А ты подумай о тех, кто больше никогда не вернётся. Или кто-то из вас в серьёз думал о подготовке? Снаряжении, картах? Ты то конечно нет, но те дурёхи из сада... ох, как я сомневаюсь, что они вообще знают что-то про компас. Не иначе как магия земли или того гляди, Великой крыши ха-ха-ха!

Коля ловко подбросил в руках маленький компас, заложив его мне в нагрудный карман.

- Что уж там до транспорта или брони. Думаю, тебе не стоит объяснять, что виверны делают с телом без защиты? А ведь люди бывают даже страшнее... чего же тогда будет стоить эта «свобода»?

Явно не восхищаясь всем происходящим, Николаев поднялся и взяв со стола книгу, вернулся обратно, промыв горло брагой, одевая свои уже давно изрезанные очки.

- Эх, брат... как же я давно так не просыхал? А ведь всё ради тебя... ладно, прочту. Хоть это и священное писание поклонщиков, но они слышат то же самое через свой бетон, хоть я и не пойму как.

Старый друг открыл пыльную книгу показав мне её пожелтевшие страницы. Хоть и написана она была ровным почерком на родном школьном, но по виду лет восемь назад. Уж точно не меньше.

- Как же долго всё это бродило под нами? Как же я упустил?

Хотя очевидно, что гарпии куда сильнее бросались в глаза, чем чьи-то подпольные козни, но Ник лишь с ехидством усмехнулся, постучав по груди, где у меня в кармане пряталась родная сердцу фляга.

- В общем, чтоб не перечитывать тебе всё вступление, скажу кратко. Поклонщики верят в то, что школа – это дочь Великого Бетона, который посылает своим детям видения прошлого и будущего, а само здание- земля обетованная. К слову этот Великий Бетон что-то вроде вашего Отца, ну если так понятнее. Бог короче...

Он стал читать по-видимому дословно записанную радиопередачу, с выражением похрипывая в местах прерывания записи, что смотрелось даже весело.

- Когда же всё пошло не так, друг? Когда мы стали чужими?

Ник снова на секунду оторвался от чтива, всё с той же до безобразия грустной улыбкой, постучав по груди.

- Война с... очень ... многие умирают уже с первых... Спасите школу... не дайте пробиться... они наше будущее... рано или поздно они найдут в ней... спасут нас... пока умрите... но не сдадимся.

Я ни черта не понимал. Ник читал о войне, но кого и с кем мне было совершенно не ясно. Тем более скрыто было и то, что все так жаждали найти внутри.

- Вот такая весёлая история, сын мой... уверовал?

Слегка посмеиваясь и надпивая уже четвёртую чарку, спросил подобревший хмельной бородач.

- Люди за стенами хотят найти что-то. Может стоит им это дать? Хотя я не верю, что они правда живы. Небось просто зацикленный шум. Впрочем, сейчас я к ним присоединюсь, вот и проверю.

- А это ты и не мечтай, мой друг, я не дам тебе умереть. Ты не поверишь, но мне очень грустно сейчас. Для меня ты действительно друг... мой миссия горящих труб, ты же помнишь? Я настаивал, что с тобой нужно просто поговорить и даже смог всех убедить, но бетонщики нашли тебя раньше. Теперь совет в тебе не уверен. Настаивают на жёстком подходе, но как же я, чёрт возьми, надеюсь, что тебе хватит моих слов и ты просто разорвёшь отношения с Шиной и Садом. От греха по дальше, брат... у нас ведь и чаёк есть, печеньки...

Казалось, что за смешком он едва сдерживал скупую мужскую слезу, но Ник лишь грустно улыбался, неизменно смотря мне в глаза с мягкостью и добротой.

- Как ты и сказал, друг, я просто не смогу теперь остановиться. Характер не пропьёшь. Я же страж этой долбанной зори... как мне спать, если всех не спасу? Пускай и придётся постирать портки от страха...

Почему-то мне стало смешно. Так смешно, что я даже засмеялся, тихо похрипывая через жгучую боль под ребром и в груди.

- Прости, Коль... ты не поверишь, но мы стремимся к одному и тому же, но я не буду похищать людей и играть в ваши «мерзкие интриги». Ты же знаешь, что мне не хватит на это ума. Хотя, если по чеснаку, то пригласи вы меня, как и собирались, я бы точно согласился, но себя не предашь. Тем более, когда у одной из ставок такие классные ножки...

Наконец, я вновь поднял на бородача глаза и сквозь ещё тягучую боль, вновь встретился с ним взглядом, дав понять сразу обо всём.

- Эх... вечный герой, да? Усрусь, но не покорюсь... чтоб тебя. Впрочем, я даже рад, что ты не меняешься.

Всё-таки жизнь жестокая штука, но когда кто-то просит тебя отказаться от девушки твоей мечты, то какой же рыцарь решиться её бросить? Может я и совершенно не знаю её, но сейчас просто обязан узнать больше. Уже ведь даже сделал предложение... чёрт. Почему-то сразу вспомнилась Фрея...

Мужчины держат слово... правда, Снежок?

- Скажи, Русь... ты уверен? Я бы не хотел убивать друга...

Очень грустно спросил бородач, явно понимая, что нам придётся бороться друг с другом, хотя по факту мы на одной стороне.

- Прости бородач...

- Что же... тогда и ты прости. Просто знай, что я не пытался.

Ник встал и подойдя ко мне, зачитал вердикт.

- Не волнуйся, Руслан Арвильевич. Я прослежу, чтобы тебя доставили заказчику в целости... поспи.

Может я многое не помню и разговор зашёл дальше, переполняя смыслом усталую голову, а всё услышанное просто утекло сквозь дырявый затылок, но последнее, что запало в душу была белена. Густая и сладкая, с пикантным привкусом навоза, вязкая масса запомнилась слишком хорошо, создавая во рту впечатление, что я нагадил немного не через ту дыру. Зато к своему стыду получил от этого массу удовольствия...

На долго запомнится мне его лицо, что сильно не хотело отходить от меня, когда сзади жадно потирало руки Шизо, отмашкой подзывая живого подсвечника со свечами в руках. Взяв их в свои он медленно, словно дразнясь, подошёл ближе и передо мной на колени опустилось дикое нечто.

Сухая чёрная кисть с растопыренными пальцами, словно пытавшимися уцепиться за пол ногтями, горела на их кончиках ярким красным пламенем предсмертной агонии, сжимая на ладони, по всей видимости, свой же когда-то череп. Пустые глазницы в диадеме из горящих ногтей этой зловонной жести, напоминали корону, венчавшую Бетона, но лысая башка позади черепа ехидно продолжала взывать, даря голос своему повелителю.

- Теперь ... ты Мой!

Пустые глазницы налились медленно разгоравшимся пламенем владыки преисподней, а из поганого рта костлявых остатков зубов повалил раскатистый дым, запрягая мне карету в Ад.

- Где я?

Стоило сознанию немного опомниться, а взгляду пробиться сквозь стойкую завесу из сладкого навоза, как я уже лежал в телеге, доверху напичканной бледными, как смерть пассажирами. Пролёживая на самом дне штабелями уложенных холодных тел и чуть ли не в десна целюсь с ними при каждом скачке, мы с почестями ехали вперёд ногами.

- Ты предал нас! Теперь наша очередь!

Не описать того ужаса, когда они все хором открыли глаза и заговорили. Видимо, самые потаённые страхи сейчас наводняли голову, что билась в попытке остановить бегство последних здравых мыслей, ведь я мог поклясться, что каждого из них уже где-то видел.

- Жизнь! Мы хотим жизнь! Ты решил убить нас?! За стенами смерть!

Страшный хохот оглушал, но провисающая на шмарклях челюсть одного из упырей наконец отвалилась, не выдержав резонанса их загробного смеха. Хоть на секунду прекратив мне страдания, оглушающий удар её костяной туши по лицу, погрузил глубоко в пучины пролитой крови, словно в садовый пруд, окружив со всех сторон толщами вод.

Голова разрывалась, словно пытаясь насильно протиснуться сквозь узкую щель, ломаясь и сминаясь в фарш, но только спустя, казалось, часы удушья в лужах горьковатой крови, в глазах расступились воды, вновь вернув меня к столь уютной жерди и цепям.

В дали же, на встречу мне шла она...

- Девчонка...

Мозг отказывался верить, что передо мной была та самая безымянка, но глаза врали лучше, заставляя голову бескомпромиссно верить во весь этот забористый ужас и бред.

Словно издеваясь на прожжённым нутром и здравым смыслом, она не спеша прошла сквозь из неоткуда возникший костёр и неистово бушевавшее пламя, оставляла позади себя лишь коптящий след и запах горелого мяса.

- А я и мертва. Не видишь?

Подойдя в плотную, девчушка... та самая безымянка смотрела мне прямо в глаза, медленно, словно ведя мой взгляд вслед за собой, опустила голову на торчащий в её груди меч.

- Красивый правда? Такой тёплый...

Густая чёрная кровь, словно мазута вытекала из-под острия, пока безымянка с лаской гладила пальцем узорчатый эфес, а вездесущая белена выжигала последние мысли, заставляя глупое тело верить во всё, как будто наяву и судорожно трястись от страха.

- А ведь я любила тебя... герой. Как ты думаешь, что значит этот бесполезный хлам?

Прямиком в её разжавшейся ладони оказался кулон с его маленькими блестящими камушками. Цепочка провисла вниз, словно маятник качаясь и даже успокаивая под её монотонный, но до жути в поджилках, голос.

- Хоть раз ты задался вопросом, о том, что вообще произошло? Кто я? О... ну мы же герой, не наше это дело, о мусоре думать, да!? Это было моё тебе признание!

Её голос всё нарастал с каждым словом, пока она исходилась на пронзительный визг, сдирая в истерике с лица его мягкую плоть.

- А теперь смотри, что со мной!

Кровь захлестала по глазам, открыв которые меня снова встретил пылающий череп в шарфе из разодранных кожи да глаз, что свисали на плечах, и лишь его белая дымка скрывала весь мир вокруг, поглотив и меня.

- Нет... хватит...хватит... Не смотри... Нет, не смотри...

Наконец сознание сдалось, потонув в молочных толщах сладковатого навоза, надломлено шепча себе под нос, но всё же я был прав. Всё далеко не просто, а глаза словно дверцы пропустили длиннющие пальцы.

- Ещё не время спать, герой!

Пара цепких уродливых ладоней силой разорвали веки, заставив вновь смотреть всему вокруг прямо в глаза, не имея шанса даже умереть.

- Проснулся... я ждала. Ты не хочешь меня видеть, обидно, но он точно захочет!

Девчушка была уже словно новенькая. Она всё так же спокойно отстранилась и за её плечом, словно для казни, очутился огромный костёр. Стоило только подумать, как на шесте в его жерле показался Андрей, словно дразнясь связанный так же, как и я.

- Спаси меня, брат... А!

Его ноги уже начали чернеть, а кончики пальцев красиво светились огоньками голубого пламени, словно диадема адской головы.

- Прости Ан... прости!

- А!

Девчушка подошла к его костру и нежно, с самой заботливой улыбкой оторвав от себя кусок, кинула его на угли. Пламя в секунду взнеслось до небес, окружив Андрея со всех сторон, но не прогорая в центре, словно запекая брата внутри.

- Ты ещё сможешь спасти его. Всего-то перережь верёвку, и он твой.

Безымянка не прекращала левитировать. Словно спросонья, она медленно вытащила меч из груди и ни на секунду не прекращая улыбаться, бросила сталь на пол пути между мной и костром, не прекращая с издёвкой смотреть мне в глаза.

- Твоя «Судьба» в твоих руках... герой.

Со страшным костлявым смехом она завизжала и рассыпалась в прах на языках пламени у ног своего венценосного господина.

Я честно рванулся вперёд, метался, тяжело дышал, но сдавив жердь в последний раз, без сил упал лицом вниз, оставив на нём следы пары зубов.

- Рой!

До ужаса знакомый девичий голос разрезал белену отчаяния и новый рывок дался сам по себе, утащив тело вперёд. Надорванная кожа уже не стала стесняться и лопнула вместе с раздробленной левой рукой. Запястье скрутилось так, как я даже не хотел видеть, но верный метал-таки оказался в руках и с самой сильной отмашкой оказался за спиной.

Всего один... только один...

Удар пришёлся прямиком в горящее пламя, рассекая его вместе с верёвкой, но среди сего полымя на меня выскочило до того неожиданное, красивое лицо. Я ждал кого угодно, будь то новые монстры или смерть, но сквозь пламя ко мне пришла именно она.

- Рой! Очнись!

Хлёсткая девичья рука прошлась по лицу и погасила ударной волной всё пламя вокруг, в миг разогнав опостылевшую, до безумия сладкую белену.

- Ан...? Ан!

- Его здесь нет! Очнись! Надо бежать отсюда, бегом!

Милое лицо сейчас уже не казалось каким-то знойным и красивым, а именно что милым и наивно испуганным, словно у мамы или сестры.

- Кён?!

Еле-еле удалось прохрипеть, на абсолютном автопилоте увидев знакомые черты.

- Чёрт в ступе! За мной!

Руки всё ещё каким-то образом были в цепях, а бумажная капсула мягкого патрона зашла в узкую щель замка, резким ударом приклада разорвав его скважину, словно вывороченный вареник.

- Идти можешь?! Можешь!?

- Да...

Никаких церемоний и ласк от красотки не последовало, сорвав меня с места, словно лишнюю одежду с новенькой бесхозной девчушки. Глаза всё так же застилала красноватая дымка и прорезавшаяся сквозь хаос пожарища острая боль. Однако в ушах прорезался звук и вокруг вдруг засвистели пули, увязая в толще белены, и проплывая у веска словно в замедленном кино, пока оглушительный пинок между лопаток вышиб последнюю дурь вместе с сознанием.

Холодно.

По ногам стал медленно катиться неприятный холодок, покалывая и обжигая стопы, словно пытаясь разбудить тычками, уже раскуренной сигареты.

Стоп... мне холодно?

Чувство навязчивого обмана уже чётко отделяло реальность от того, чего не могло ею быть, а потому я просто не мог замёрзнуть. Пожалуй, это была первая мысль, что за сегодня вошла в категорию здравых.

Я открыл глаза. С недовольным личиком и так по-детски насупленным носом, передо мной сидел мой спаситель... из неоткуда, словно бог из машины, взявшееся чудо. И вот почему именно она...?

- Шина? Это правда ты?

Сил удивлять не осталось, но боль плавно стихала, проявляясь уже местами и не столь сковывала грудь.

- О! Уже не Кён, ну надо же!? Что, твоя первая любовница или что-то такое?

С явным раздражением и сарказмом, знойная брюнетка сверкала своими узкими, полными гнева, глазищами, сидя напротив в сером углу комнаты.

- Было бы не плохо...

Не став развивать тему, я попытался присесть, как-то даже слишком легко оторвав тело от бетона.

- Плохо выглядишь, лохматый.

Брезгливо скорчившись, Шина окинула меня взглядом и злобно фыркнув, прижала к телу опухшее плечо.

- Это моя изюминка...

Моё чудо попыталась изобразить возмущение, но я уже не смотрел на неё и бесцеремонно оглядывался по сторонам. Серые стены не были новостью, но маленькая комнатка отдавала теплотой. Значит, не далеко ушли. Не мудрено...

- Где мы...? Что произошло?

- Проехали! Я не в настроении говорить...

Шина демонстративно выругалась и стала со злостью поправлять мечи, суетливо расфасовывая пульки по их баллонам.

- Прости... у вас тоже ведь есть такая... Кён. Я не хотел тебя назвать иначе... просто был в бреду.

Спасительница с силой пнула меня в распластанные ноги.

- За базаром следи. Она тебе не подруга! Сама бы убила, лохматый... но больно жалко потраченных гранат. Такую роскошь потратила и на что...!

Злобно выругавшись, девчонка строго стрельнула в меня своими милыми глазками и сетуя на действительно бесценный утраченный боеприпас, отвернулась к своим баллонам.

- Ладно-ладно. Там был Ан... я... я не смог спасти его.

Как-то сами собой слёзы стали наворачиваться на уголках глаз, хоть было совсем не до них. Его уже не вернуть, чего теперь грустить. Впервые я надеюсь, что он, наконец, с любимой. Счастливчик...

- Не знаю никакого Ана. Ты как придурашный сидел в цепях и слюни пускал. Дёргался только, как зверьё... хотя, чего ещё от лохматого ждать?

Как-то уж слишком обидно сплюнув в мою сторону, красотка нервно бросила заполненный баллон в мешок и прижалась к стене.

- Я пёрлась через два этажа, чтобы его увидеть, а он себе под ноги гадить вздумал, да ещё и головорезов вокруг собрал! Нет, ну это надо же! И чего я полезла?! Пусть бы и дальше те уроды в плащах плясали вокруг...

Шина продолжала страшно ругаться, размахивая у меня перед лицом своими любимыми заточками и швыряя в меня подобранные камешки, но мне было не до этого.

- Плащи, говоришь...

Я спокойно смотрел на беснующуюся кису и понимал лишь одно... Ник, всё-таки, объявил мне войну.

- Вообще ты мне должен говорить, что происходит и ноги целовать за спасение и...

- Прости, что заставил волноваться.

Шина замерла от неожиданности, услышав мой спокойный, даже слегка извиняющийся тон.

- Пфф... волноваться... за тебя-то? Не смеши... Сама не знаю, чего рванула с места. Видимо добрая сильно...

Опустив свою опасную игрушку и обиженно отведя взгляд, кисонька перестала кричать, снова приложившись к плечу и простелив его корочкой грубого снега.

- Это правда.

Она резко осеклась и засмущавшись, усевшись на место у собранного мешка. Давно же я не видел таких милых котят.

В душе что-то ёкнуло, отведя мысли в сторону от происходящего вокруг.

- Не балована комплиментами, значит... мне даже стыдно сидеть в таком виде.

Сказал я тихо, но не пытаясь скрыть от милой спасительницы даже таких нескромных слов. А ведь и правда, штаны были не в лучшей форе, да и рубаха отдавала следами уже засохшей рвоты.

- Она меня тащила?

Покосившись на моё бурчание, девчонка лишь вновь брезгливо прыснула и отвернулась.

Да за таких баб точно нужно выпить, когда-нибудь, но...

Я похлопал себя по груди и едва не поседел от ужаса.

- Плащ! Где мой плащ!?

Метаясь в испуге, я попытался встать, но что-то в теле явно пошло не так и с немым криком осадило меня назад.

Вот же гадство... не в силах даже ругнуться.

Моя спасительница вновь пощадила мои нервы и кинула мне в ноги свернутый комочек, без лишних слов догадавшись о причине паники.

- Вот! Всё что нашла. Не до этого было. И вообще, как ты попался к ним? Не думала, что ты такой слабак...

Такой родной комок пушистой ткани с песцовой опушкой, упал рядом, а внутри что-то тяжело стукнуло о пол.

- Только не подходи ко мне! Не хочу запачкаться, а то ещё зверомены учуют. Если что будешь приманкой...

Внутри лежала маленькая глиняная чаша, по-настоящему пахнущая смертью.

- Вот же... не прощу...

Сжечь...безымянка... как вы посмели...? Такое кощунство простительно только 201вой, но Николаев...

- Говоришь... они что-то делали вокруг, пока я просто трусился? А вещей моих вокруг не видела? Может они кидали что-то вокруг или как-то так?

Скрипя зубами, я с трудом собрал слова в понятное нечто, чтобы не ударить в грязь лицом перед знатной дамой своим злобным рыком или чёрным матом.

- Да, было такое, а что?

- Думается мне, что они играли с моей головой, чтобы я сам себе придумывал что-то, сквозь бред видя знакомые вещи. Лучший спектакль тот, который фантазия нарисует сама. Умно... очень умно.

Шина ничего не ответила, лишь с ухмылкой пожав плечами и вновь отвернувшись к мешку.

- Вот... Всё что было отдала. «Судьба» вроде звать?

Она плавно перевернулась, немного открыв порезанную спину и вытащила мою прелесть, которую, даже такая как она, со всей осторожностью положила на ткань, двумя руками передав мне.

- Остальное у них. Уж извините, но пули ждать не будут. Хотя...

Киса на секунду задумалась, со сдавленным писком вновь присев к ледяной стене.

- Да, они рассыпали какой-то порошок на лицо, потом меч кинули... наверное, это меня и добило. Что с тобой не важно, а за меч не прощу. Была конечно мысль подождать пока ты сдохнешь и забрать его себе, но это слишком бесчестно. Всё же он прекрасен... Думаю, ты заслужил его за что-то, так что, когда-нибудь я отберу его в честном бою.

Сама не заметив, как улыбнулась глядя на меч, Шина тотчас осеклась и вновь насупившись, стиснула плечо.

- Спасибо тебе. Я очень рад, что ты пришла. Пускай и не ожил такой встречи...

Кошечка слегка смущённо отвела взгляд.

- Хах, ещё бы! Дымовуха пришлась как раз кстати. Так что с тебя ещё причитается! Ладно, слушай, у нас нет транспорта, так что скоро нас достанут. Есть идеи?

Наложив по ходу беседы повязку на кисть из обломка арматуры и старого пояса, я наконец стал думать хоть капельку трезво. Транспорт... так... ну лучше, чем ноги ничего на ум ничего не приходит, как не крути.

- Слушай, я не думаю, что мы сможем уйти. Тут ещё тепло, а значит мы у самой столицы. Скорее всего сразу за моргом. Так что лучше покажи мне спину, а то раненой от тебя будет мало пользы.

Шина грозно фыркнула, быстро отсев на шаг назад и ехидно улыбнувшись, обняла сама себя за плечи.

- Я тебе не подстилка. Хоть дубак стоит, но не настолько же!?

Очень сильно хотелось её стукнуть.

- Да что заладила эта женщина!?

Даже бедняга Кузьма уже вместе со мной выразил одну и ту же мысль по внутренней связи, заставив зубы противно скрипнуть.

- Терпи, Рой, терпи... она спасла тебе жизнь.

Грустить по брату сейчас тоже не время. Лучший способ почтить его память-это моё выживание и спасение этой красотки. Впрочем, сейчас, скорее, хотелось её слегка придушить, чтоб не рыпалась и хорошенько...

Быстро обсудив с Кузьмой детали процесса её «наказания» и успокоив нервы, мы не стали углубляться в детали.

- Угомони талант, женщина! Взяла и села! Без разговоров!

Еще заранее я намотал новых тряпок, оставив лоскуток по больше для девицы, сэкономив на руке, а она ещё тут выделывается... Ох уж эти бабы!

Тем не менее ошалевшие глазки были уже не злыми, а огромными от смущения и удивления, покорно подсев ближе и оголив плечо.

Грязные, не мытые, по всей видимости, уже несколько лет, волосы всё равно пахли сладковатым ароматом кожи и пороха. С неохотой покосившись на себя и неудовлетворительно сморщившись, я, как никогда, понял, что эта вредина действительно та, что могла бы меня понять... разжечь уже давно затвердевший камень, если не добротой, так хоть пламенной дерзостью.

Её-то прям хоть отбавляй. Не думал, что, когда ни будь, блевотина на плаще сведёт меня с бабой... гадство.

Тонкие и свалянные в крови пряди, сейчас казались тенью, с которой бы я навсегда хотел остаться под ярким солнцем, но мир пока что-то не спешит нас одобрять, загнав, как крыс в тёмные подсобки коридорных пустошей. Заплетённые в тонкие косички, как при нашей первой встрече, с маленькими патрончиками на концах, волоски щекотали нос, электризуясь от наших касаний, и ни капли не вызывали отвращения.

- Может и не зря пришла мне на помощь именно она и никто другой...?

Кузьма хотел что-то сказать, но кисуля бросила на меня настороженный взгляд исподлобья и первой подала голос.

- Ты любишь свой меч?

Спросила она, пока я без резких движений, подползал ближе.

- Конечно.

Шина немного скривилась.

- Любишь убивать, значит...?

- Ты глупая женщина, если думаешь, что оружие создано, чтобы убивать. Оно нужно, чтобы жить в мире... только и всего.

Удовлетворённая ответом, словно специально проверяя меня на только девочкам понятные критерии, мягко фыркнула и отвернулась, разрешив прикоснуться к её плечу.

- Не уж то я такой тяжёлый?

Плечо опухло и кровоточило, а сустав и вовсе вышел из берегов. Болит чертовски, тут и слов не нужно. А рана то...

- Не рискуй, кожаный. Не вправишь сразу, то она больше не доверится.

Взволнованный собрат с тревогой в голосе подсказывал мне то, как и куда крутить, но всё равно обеспокоенно жужжал на запястье и причитал.

- Не переживай. Думаю, ты и сам не против повисеть на женской ручонке?

Кузьма лишь усмехнулся.

- Что же... я предупреждал.

Хоть и замолк, очевидно предпочтя бы в хозяйки мне знойную красотку, Кузя, всё же, подсветил мне нужный ракурс на её плече.

- Спасибо, братан...

Ну, бедняжка... крепись.

Я крепко взялся за её руку и с довольным лицом через плечо покосился ей под накидку.

- А знаешь, ты очень крута! Такие сись...!

Шина смущённо покосилась за моим взглядом и тотчас начала предсказуемо дёргаться.

- Что?! Ты куда смот...

Резкий рывок вернул плечо на место, а душевные вопли разнеслись ещё дальше под самую Великую Крышу.

- Вот же, а вроде крутая... чего же орёшь?

Хоть было её немного жаль, но с чувством полного удовлетворения местью за оскорбления, однозначно заявляю, что это был самый приятный момент за весь день.

- Ах, какая же я неблагодарная скотина ай-яй-яй...

Хоть наглая Кузятина и промолчала, но отчётливо кивнула.

- Готово. Не бойся, шрама не будет, так что любой ещё замуж возьмёт.

Я легонько прихлопнул её по свежей повязке, с добрейшей улыбкой смакуя момент. Впрочем, Шина лишь тихонько промолчала и отсев, не стала ругаться, изредка косясь в мою сторону не злобным, слегка испуганным взглядом.

- Такая милашка, когда молчит.

- И не говори...

Я наклонился вслед её взгляду, поймав чёрную головку, неуклюже избегавшую встречи с моим. Она смутилась, словно припоминая что-то очень пикантное, но сглотнув, первой прервала тишину.

- Спасибо...

Немного подрагивая от остаточной боли, Шина впервые заговорила со мной без невидимого пьедестала своего кланового «бабского» достоинства.

- Пустяки... и я не врал. Мне было не выжить без тебя, так что к чему уже эти формальности. Прости, что отключился, как слабак. Тащила такую тушу, что даже выбила плечо... мне даже стыдно.

Очень неловко, словно заново учась пользоваться рукой, Шина так невинно прикрыла оголённые плечи изорванным плащом, что мне даже стало жарко.

- Чего ты такие влюблённые глазки строишь, киса? Я же так и не сдержусь... Прямо так впечатлил, что ли?

Хотел бы сказать я всё это, но вовремя прикусил язык, заменив на куда более учтивые слова для ещё не обвыкшейся красотки.

- Не уж то ваш учитель не знала, как его вправить? И вы протянули так долго? Вывих-то старый, а сейчас просто рецидив.

- Научишь?

Шина снова по привычке прижала руку к плечу, но не найдя в нём боли, очень душевно, непередаваемо мило, улыбнулась.

- Врагу да секреты?

- Ах... ну да...

Даже как-то грустно сказала киса, растеряв при этом свою обаятельную улыбку. Опиравшись на тетешник, она без слов поднялась и направилась к двери.

Может зря я так?

- Пойдём, Рой. Ты же хотел похоронить это? Путь не близкий.

Она кивнула на горшок с безымянкой и сразу отвернулась.

- И как же догадалась?

- Как ты и сказал, мы враги, но не держи меня за дуру. Уважай врага, а то какой тогда интерес?

Как-то слишком грустно склонив голову вниз и крайне вежливо ответив, Шина явно расстроилась или разозлилась, но всё же, не дожидаясь меня, быстро вышла наружу.

Хоть и с трудом, но я поднялся следом, уже куда проще вдыхая и даже разогнувшись. Киса вышла тихо. Так беззвучно и быстро, что мне удалось лишь аккуратно высунуть голову на пол макушки за стальную дверь нашей коморки, чтобы осмотреть пустошь по всем сторонам.

Холодный ветерок встретил сразу по выходу из комнаты. В ней тоже было никак не тепло, но вспотевший от боли лоб хорошенько сквозило холодком. Остужало буйную головушку, так сказать, не по-детски, но всё познаётся в сравнении.

Сейчас я был не самым горячим в нашей компании, всё же сохраняя холод мысли при выходе в пустошь. Впрочем, её теплота, как-то слишком сильно проступила на спине красноватой точкой, светясь, словно раскалённый, для литья пулек, металл.

Твою ма...!

Никто бы в здравом уме не среагировал так быстро, ещё и под горячкой свежих эмоций.

Было некогда думать. В прыжке, я уже летел прямиком на неё и без тени смущений сбил красавицу с ног, повалив на землю и прижав потной тушей к полу. В тот же миг пули так и засвистали над головой и впервые за долгое время я был рад нашим ужасным коридором с их ухабами в пол человеческого тела.

- Ты готова?! На счёт три!

Шина тихо ерзну головой мне по груди, которой, как настоящий герой, закрывал её от просыпавшейся каменно-бетонной крошки. Хотя даже не уверен, закрыл ли я её от мира или же мир от неё, словно взведённую гранату в невинной толпе.

Впрочем, я тотчас откатился, как только под животом почувствовал взведённый курок. Словно на валике для удобства, её тетешник уже лежал на моём боку, отстреливаясь в темноту наступившего вечера.

Послышались сдавленные стоны и скрежет металла.

- Ты бери левых, я правых!

- Поняла!

Раздав друг другу указы громким шёпотом, мы тут же выскочили из ямки и под свистящими выстрелами в слепую, пробежали до соседних обломков стены.

- Ох только не мутанты, только бы не они.

Вновь раздался родной голос по внутренней связи.

- Я уже проверил чертежи. Ещё три комнаты и там на право.

Скрывшись за углом, я жестом указал Шине на помеченную Кузьмой, комнату.

- Хватит стрелять. В темноте у нас нет шансов. Шевелись!

Мы кивнули друг другу и выдохнув, словно старая команда, рванули вперёд с шашкой на голо.

Свет... снова. Что-то сегодня мне явно везёт. Может всё это и вовсе сон, а вокруг носятся парни и Ан, пытаясь откачать своего напившегося до чёртиков шефа?

Как бы я хотел этого... как бы хотел.

Тем не менее, всё что было дальше, так это оглушающий рёв неведомой твари да сильный удар, после чего лучше было просто сдаться.

Граната, не иначе.

Как же я хочу, чтобы сейчас была ночь после дружеской пьянки и это я просто упал с кровати упившись в дрова, после сна рядом со знойной красоткой.

- Надеюсь, этой ночью, я хотя бы напоследок хорошо посплю...

Это была последняя мысль, пока от удара кровь не ушла от дурной головы в более нужные для жизни места.

Закрытые глаза дарили чувство долгого сна, но голова гудела так, что понять что-то внятно было нельзя. Опыт пьянок говорил, что проспал я всего пять минут, а привкус во рту предлагал и пять часов. Впрочем, прислушавшись к урчанию в кишках, мог бы сказать, что и все пять дней.

Голова трещала, а все сломанные рёбра стонали где-то очень далеко, шевелясь и от зависти перетирая мне все последние целые косточки. Возбуждение от боли менялось с тошнотой и головокружением, но я нашёл в себе силы открыть глаза.

- Не понял...

Я закрыл глаза снова и открыл заново, но зияющая чернота всего вокруг была совершенно непроглядной.

Я взглянул наверх, где из всяких соображений должна быть дыра куда мы так лихо упали с неизвестно скольких метров. Пролом явно был где-то наверху, пропуская ледяные потоки ночного ветра, своими порывами уже давно закатив солнце за горизонт, но видно было ровным счётом ничего.

- Ах да... Ну, хоть вопрос со сном сегодня ночью уже решился. Хотя бы одной проблемой меньше ха-ха-ха.

Пресно пошутили, сами посмеялись, что ещё нужно?

- Смейся, скотина, смейся! Нам ещё рано помирать...

Кузьма молчал. Ещё пару раз позвав его по внутренней связи и хорошенько ударив себя по щеке, я сквозь силу оскалился своей же пресной шутке. Иголка с драгоценными запасами лекарств вяло торчала из запястья под разрядившимся Кузьмой, так что в такой ситуации нужно было смеяться... смеяться всем бедам на зло.

- Да-да, я всё помню... помню, что обещал.

Кое-как смеясь и плача, я привстал на колени и поджав ноги под себя немного прогнулся, пытаясь сделать ещё хоть один вдох.

- Кузя! Ты как, цел? Лера Батькивна?

Я на ощупь оттряхнул своего собрата, и он радостно замигал лампочками, но они тут же блымнули и стухли, а тёща просто подсветила дисплей со смайликом, но тоже погасла.

- Ладно-ладно, я понял. Потом займусь вами, не волнуйтесь. Надеюсь у вас ещё остался резервный заряд. Может хоть на один выстрел хватит... На последний...

На этих не самых оптимистичных мыслях я, наконец, вспомнил о еле дышащей красотке, стонавшей, по звукам, где-то поблизости.

Немного подавшись вперёд, я тотчас осёкся, упав лицом в снег. Упиревшись рукой во что-то липкое и лишь сдавив второй рукой грудь, я смог слегка прохрипеть. Дыхание окончательно сбоило, рушась в груди на мелкие осколки, но сейчас только они и двигали меня вперёд.

- Соберись! Улыбайся... улыбайся...

Слёзы сами собой всё текли и текли под аккомпанемент костей и стонов, но улыбка замерла на окаменевшем лице, преграждая дорогу слезам и брызгая загустевшей красноватой слюной.

- Да... вот так, ты сможешь... давай, ещё один шаг... что красотка подумает!?

Наконец, успокоив мысли и прислушавшись к своему сердцу, я понемногу начал дышать всё глубже, а голова прояснялась под ритмичные звуки ударов ещё не сдавшегося мотора.

- Красотка...

Хах, как не странно, но именно она сейчас была моим мотивом.

Красотка... как же всё просто.

Боль отступала от звуков её далёкого дыхания и как же тут умереть, когда она так рядом? Когда так беззащитна?

Снова включив неудержимого героя девичьих сердец, я как можно уверенней собрался с силами и напряг заплетавшийся язык.

- Шина... Киса!

Лёгкий шорох в паре метров давал понять достаточно, чтобы из последних сил проползти к ней и случайно упиревшись пальцем ей прямо в лицо, наконец, взять её за слабую руку.

- Придавило... помоги.

Её шёпот доносился из непроглядной темноты, неуверенно звуча издевательски рядом. Стоило невероятных усилий найти края огромной плиты и упереться локтями в пол, чтобы, присев на корточки и выровняв спину, напрячься для последнего рывка.

И всё-таки, хорошо быть девушкой...

- А...!

Что-то внутри надорвалось, а пальцы просели, опустив глыбу на вовремя подставленные колени.

Да... раз умирать, так хоть ради ножек...

Едва не сорвавшись ей на голову и выблевав, вставший поперёк горла, комок, я таки поднял валун и без сил упал в толщу беспамятства.

Нежный... ласковый запах девичьей кожи с лёгкой кислинкой и сладостью пороха мягко вывел меня из темноты. Богатый опыт подсказывал, что так пахли только мои любимые ножки, которые я узнал бы даже в этой кромешной тьме. Впрочем, надеюсь, мраку не сломить меня изнутри. Хотя... там и так темно...

- Проснулся? Прости я не вижу, так что...

Шина заботливо гладила меня по голове и почувствовав движение ресниц от неожиданности дёрнулось, штрыкнув ногтем прямиком в глаз.

- Ой, прости! Ну нечего было просыпаться так резко! Я же... я же не...

Она резко замолчала и слегка задрожала, а капли густой мазуты, видимо из пыли и слёз, капали прямиком на мои пересохшие губы.

- Спасибо... почему ты так долго... страшно одной! Не умирай... только не сейчас... лохматый!

Даже в такой момент я был на удивление спокоен. В прочем, когда осознаешь, что сломанного в тебе больше, чем целого, то страх как-то сам собой отступает, но анестетик из дикого варева ордена мне ещё явно помогал.

Крепкая штука...

Посидев в темноте ещё пару минут, а может и вовсе часов, туман наркоты наконец стал расплываться... как и вся моя прошлая жизнь. Всё, что я знал и кого ценил...

- Слушай... нам надо идти. Понимаю, что некуда, но это лучше, чем ничего, понимаешь?

Шина тихонько кивала. Хоть это было ясно только по прерывистому дыханию, отдававшему холодком на моих мокрых от её слёз щеках. Мне сильно хотелось сбежать. Просто бросить её и сбежать, не оглядываясь на умирающего врага, но...

Я протянул руку к её лицу и вытер стекавшие слёзы.

И всё же... кошечку нельзя бросать.

- Знаешь, в темноте трудно быть одному, мне даже страшно немного, так что не могла бы ты взять меня за руку? Так мы не потеряем друг друга и когда-нибудь точно найдём дорогу назад. Ты согласна?

Она, не раздумывая, тут же схватила меня за руку и сжала так крепко, как не стискивал даже Андрей.

- Рад, что согласна... моя защитница.

Мягко улыбнувшись в темноту, я знал, что план по её успокоению сработал. Хоть такая и не признается, но как не крути, а она боится темноты и того, что может останется одна. Как бы то ни было, сейчас ей нужен был тот, кто не бросит и проведёт сквозь кромешную тьму.

Хоть прошло уже столько лет, Снежок, а всё ещё не могу умереть трусом...

Со скрипучей улыбкой, я согнул окаменевшие колени и привстал.

Всё же девушки... такие девушки. За пудрой бравады и тушью наглости всегда остаётся просто девочка. Пожалуй, это лучшая мудрость, что я когда-либо узнал от мудрейшей из женщин, имея честь выдать её замуж за лучшего из друзей.

- Пойдём... я как проснулся нащупал там проход. Уже лучше, чем ничего.

Опираясь на гладкий и липкий пол, я кое как поднялся и даже элегантно держа её руку, помог Шине встать с отсиженных, моею головою, ног.

- Наверное, отсидела, бедняжка...

Моя милая киса, храбрящаяся из последних сил, промолчала, сглотнув слёзы и вцепившись в мою руку, пошла следом. Прильнув пальцами к стене, мы на ощупь пробирались вперёд. По пальцам проплывали разные башенки и прочие мерзкие для человеческой фантазии фигуры, оставаясь в памяти лишь как зазубрены на изрезанных пучках и избитых о выступы лбах.

И всё же мы шли дальше.

Наконец где-то далеко впереди блеснул лучик света.

- Наверное, показалось.

Бредить я начал снова уже давно, то улавливая необычные звуки, то в грохоте сердца среди абсолютной тишины умудрялся расслышать монстра.

Темнота, с её вырвиглазной слепотой, казалась чуть ли не хуже белены, но вот снова.

Далёкий... далёкий как светлое будущее, огонёк снова мигнул, дразнясь своей неописуемой красотой.

Шина молчала всю дорогу, хотя это, наверное, к лучшему. Слушать её плачь или ругань, а то и вовсе бесполезные женские сплетни для храбрости, я бы просто не выдержал. Темень и так давила на нервы пуще всякой драки, но вот, на горизонте показался и заветный луч.

Под тусклым светом химической лампы, что и без того чудом до сих пор доживала свои последнее дни, виднелся маленький островок света. Давно же мне свет не казался столь желанным, как после нескольких часов в одинокой, слепой темноте.

Подойдя ближе, было нелегко скрывать радость. Впрочем, наши истинные эмоции поэтому поводу были слишком обширны, чтобы уложить их в слова. Даже думать сейчас было непривычно больно.

Только-только выйдя из непроглядной бездны подземных ходов, на единственном пяточке долгожданного света нас снова встречали лишь чьи-то могилы...

- Всё прямо как дома, правда?

Я попытался отшутиться, чтобы самому не свихнуться от страха, но немой вопрос завис в голове, по привычке ожидая ответа от Кузьмы.

- Как? Откуда...? Почему...?

Вопросов всё равно было больше чем ответов, а предательское чувство радости от тусклого пяточка света навеивало терпкую нотку кощунства, портя всю картину. Впрочем, думать где мы уже не хотелось.

Мы переглянулись.

Шина робко придерживала порванные лоскуты своей накидки и легонько цеплялась за мою ладонь, пряча так непривычно подобревшие глаза. И тем не менее мы поняли друг друга с одного взгляда, договорившись оставить раздумья до лучших времён.

И всё же, мы отличная команда...

Как бы не хотелось, но чем, как не безумием, можно было объяснить захоронение множества тварей в снегу, под толщами льда, что откуда не возьмись оказался глубоко под бетонной громадиной школы.

Под обледенелыми старыми плитами на зеленоватых камнях, кривым почерком в попыхах были нацарапаны чьи-то имена. Рядом лежали, а точнее хаотично валялись тела, окутанные странной липкой слизью, что тонким слоем покрывала всё вокруг.

Я присел к земле и осмотрелся.

- До полноценных тел им уже далеко. Частично сохранились, но...

Куски плоти, намертво примёрзшие к полу среди разбросанных повсюду выбитых зубов, не желали поддаваться, так что бросив попытки, я поспешил успокоить даму.

- Наверное, это были ещё «свежаки». Недавно обратились, вот и похоронили... по-человечески.

Да... когда-то это были безумные монстры, но, если задуматься, сейчас мы видим начало того, что теперь зовём повседневной рутиной.

- А ведь для этих людей это, возможно, была семья.

Грустно подметив и отпустив мою руку, Шина маленькими шажочками подошла к одной из плит. Присев на корточки и обхватив коленки рукой, она нарисовала у каждой из них по цветку.

Я просто застыл. Что же творит со мной эта девка...? Что у неё на уме? Где она настоящая?

- Хах, кто бы знал, что меня тронет какой-то жалкий цветок...

Кто бы знал, что даже глядя на могилы, я смогу кощунственно улыбаться и смотреть только на неё.

Оторвавшись, наконец, от её, присыпанной снегом, макушки, я подошёл ближе и присел рядом. Надписи на надгробиях казались совсем уж старыми, но я смотрел только на неё. На ту самую красавицу с косичками и в воздушном платье, от чьего душевно истощённого, но всё равно храбрящегося лица, как-то само собой забылся даже Андрей...

Впрочем, были вопросы и поважнее.

- Прости что прерываю, но на полу слизь... свежая.

Шина кивнула и встала с темно-синего, окислённого-медного цвета пола, все еще растекавшегося лужицей и источавшего невыносимое зловоние. Оно было и раньше, походя на просто затхлый воздух старой кладовой, но здесь вонь ощущалась сильнее, чем прежде.

- Надеюсь эта не чья-то кровь...

Склонив голову и помолившись, мы по-своему почтили умерших, молча поняв друг друга и уже настроившись на единую волну. По одному лишь касанию, потных от страха, ладоней в кромешной тьме, мы научились понимать друг друга быстрее, чем с помощью множества слов.

Даже забавно сколь мало нужно, чтобы кого-то понять...

- И зачем хоронить монстров? Даже лапы торчат... да и могилы раскурочены.

Я прошёл с другой стороны и поправил торчащую руку одного из бедолаг, уложив её под кучку навалившего снега.

- Хоронить уже почти что псин, чтобы самим умереть на их обочине? Странно всё это...

Моя спутница промолчала, лишь по-доброму взглянув на меня и потянув за руку прочь от могил. Впрочем, больше ничего не оставалось, как в кромешной тьме, на ощупь идти дальше, чтобы не пополнить их ряды. Идти вдоль стены, снова держась за руки, словно влюблённые, позабыв о вражде, как и о стремительно отдаляющемся пяточке света, намертво прикрученном к стене.

Вскоре начали исчезать пятна слизи, а коридор, на ощупь стал заметно ниже, резко уйдя вниз.

- Видимо, неподалеку выход.

Подметил я, уже сам засомневавшись в сказанном, когда в небытии послышались привычные и даже родные стоны да фырканья зверомена. Вдали же ему тотчас стали подпевать голодные собратья.

Неожиданно же искорёженный коридор оборвался, а у нас перехватило дыхание от нового, такого свежего запаха.

- Воздух... Прям как в Саду!

Радостно воскликнула моя «живая мотивация» прямо здесь не рухнуть в снег лицом.

- И правда. Отдаёт цветами... хах, даже с ноткой пыли и удобрений.

Девчонка крепче сжала мою руку, а я, пользуясь случаем, приобнял её пониже спины.

- Если мы под школой и ходили только Отцу известными путями, то почему бы не быть сейчас под Садом, верно?

Ясно. Так вот как они все выживали здесь. Что человек, что зверомен, а дышать любят все.

Шина же лишь радостно кивала, не обращая внимания на мои шаловливые руки.

Как бы то ни было, но приободрённая воительница, наконец, смогла заговорить своим подрагивающим от радости голосом и от радости даже на секунду выпустила меня из рук. Через мгновение вцепившись обратно мёртвой хваткой, она снова молча прилипла к моему плечу, оживлённо подталкивая меня вперёд.

- Надеюсь эта радость благодаря мне, а то иначе зачем тогда я тут храбрюсь?

Шина лишь больно пнула меня в бок.

- Что же, справедливо.

Под пальцами резко исчезла стена и теперь даже за жесткими, царапающими до крови, выступами я буду скучать, обнимая руками лишь тухловатый воздух.

Темнота окутала абсолютно и впереди был только мрак, оставив новоиспечённую радость от глотка кислорода далеко позади.

- Ну, если умирать, так с музыкой, ещё и с красоткой, так что надо идти!

Это последнее, что я решил, пока темнота проникала всё глубже и глубже, заполняя опустевшие фибры души отчаянием, а Шина уже не пускала руки к «источнику храбрости» по ниже поясницы.

- И всё же, завывания зверья не лучшая музыка...

Шаг за шагом наши скитания в этом древнем как мир лабиринте – переплетении отдельных помещений-ячеек, заводили лишь куда-то в глубь. В недра чудовищного хранилища вековечных тайн.

- И сколько ладоней сюда не ступила нога человека?

Как бы там ни было, но стены лабиринта наконец появились вновь, встретив гостей стремительным столкновением и лишь страх неизвестности уберёг нас от сильно удара.

Снова скользя пальцами по уже гладким, как кожа кисоньки, стенам, размазывая кровь с разорванной руки по их загадочно холодным сводам, мы упёрлись в маленький алтарь, где скромно лежала многовековая пыль. Ворох одряхлевшей, рассохшейся соломы лежал грудками перегнившей трухи в длинных ложбинках под светом всё такой же слабой химической лампы.

От алтаря во все стороны расходились странные отводы и полые трубы, раскрытые к верху своими пустыми, как наши запасы храбрости, жердями и лишь на дне каждой из них тянулась всё та же седая труха.

Хоть было понятно без слов, что соломой тут и не пахло, пробовать на зуб сие вещество не хотелось. Впрочем, я просто высек на алтарь искру, разрядив последний заряд из ИИ, отправив тёщу поспать.

- Не хватало ещё, чтоб и за эту девчонку меня кто-то пилил...

Столб света в одно мгновение вспыхнул, разогнав кромешную тьму. Огромная струя бездымного пламени взнеслась до самого потолка, теряющегося в далёкой темноте. Спиральная труба над алтарём загорелась, почти моментально превратившись в огненный вихрь, замкнутый в своей собственной среде внутри прозрачной, по-видимому, стеклянной колбы. Огромным массивом она возвышалась от основания до далёкого потолка, наконец показавшегося пришедшему, людскому взору.

Красота спирали была слишком велика, чтобы горделиво остаться в ней, а потому скоростные огоньки разбежались во все необъятные стороны подземного города, что оказался, пожалуй, куда больше даже вечно зелёного сада.

Впрочем, его великолепие было совсем другим. Мрачная аура разгонялась струями пробегающего огня, разливаясь по маленьким каналам потолка, превращая весь огромный круглый зал в подобие сияющего звёздного неба, которое по случайности занесло в глубокие земные недра.

И даже тут оно не утратило своего величия.

Огненная паутина расползалась всё дальше и дальше, охватив уже целую крышу, всего за пару мгновений озарив даже пол под ногами. Разойдясь неистовым пламенем, по окружавшим нас, прозрачным стенам со всё той же трухой, они и создавали тот лабиринт, где нам посчастливилось найти его самое сердце и разжечь огонь.

Вопли же тем временем всё время приближались и приближались, но яркий бордовый свет тут же разогнал нечисть по своим тёмным углам.

Я подошёл к огромному, замкнутому в стекле, костру и положил на него руку.

- Хах... холодный, ты прикинь?

От удивления отшибло даже слова, заставив лишь с любопытством постучать по прозрачным языкам пламени.

- Полые? Да ну вы шутите...

Хрустальные стены были словно созданы для огня и освещали нам путь к алтарю и от него. Словно специально норовя подтолкнуть меня задаться вопросами своим устрашающим великолепием.

Спустя пару минут, Шина тоже рискнула прижаться к огненной ограде.

- У тебя не возникает чувство, что древние точно знали о своей смерти? Не могли же они просто взять и построить такое веселья ради?

Не найдя в себе ответов, я приобнял крепче её руку и решил осмотреться, чтобы хоть как-то унять боль в груди и кишках.

Технологии древности поражали, но даже такое сразу наводило лишь на мысли, что обычный огонь оказался надёжней всего. Крутые штуки и заумные приблуды хороши, но за века всё равно бы стали просто хламом, ведь даже своих хозяев, по сути, они не смогли уберечь.

Улавливая ход моих мыслей, Кузьма бы точно шарахнул меня током за такую крамолу, но сейчас он спал и не слышал моих слов. Мы же с кисой просто стояли и смотрели по сторонам, понемногу начиная приходить в себя, то снова шли по привычке вдоль стен, иногда теряя дар речи от вида огромных барельефных картин, покрывавших всю гладь хрустальных стен.

- Думаю нам сюда. Ты вряд ли видела такие рисунки, так что не отставай. Смотри, здесь начало.

Я указал пальцем на особенно ярко горящую стрелку, отливавшую голубизной на фоне алого огня чудаковатой сценки из старого кино.

- Думаю, это что-то вроде испытания для детей. Всё же, это была школа, а в ней должны были чему-то учить. Не скажу точно, что такое школа раньше, но тут точно что-то вроде загадки. Лабиринт...

- Веди... будет на кого законно злиться.

На удивление, моё по-девичьи трусливое чудо не брыкалось, легко согласившись с ролью ведомой. А ведь там на лестнице, казалась совсем не такой...

- Я же говорила, что если что ты будешь приманкой?

Я усмехнулся.

- Женщины...

Что же, только теперь, когда лабиринт освещал нам дорогу, вся картина понемногу вставала на свои места. Чёткий маршрут из логичных и само собой очевидных сюжетов гравюр не давал и шанса ошибиться в выборе очередного поворота. Ну какая сценка свадьбы может идти после первой встречи, верно? Толи дело стена слева.

Я окинул красивую стену с поцелуем.

- Ну вот... другое дело.

Впрочем, Шина почему-то повернула на право... пришлось тащить влево силой.

Так спустя всего пару минут последовательности немого рассказа, история о Золушке быстро выводила нас всё дальше и дальше от сердца огненного города. Историю мы узнавали и так, ведь во многом она была нашей... интуитивно понятной и родной, где доблестный принц спасал свою наивную принцессу от злой мачехи.

Впрочем, мне удалось её послушать ещё в детстве...

Как не крути, только люди могли придумать такой своеобразный пароль из хитрой ловушки огромных кривых коридоров, рассчитанных только на своих. Мутанты бы просто не прошли...

- Может это был тест? Урок истории или что-то такое?

Вопросы шли за вопросами, пока я размышлял и лишь местами отвлекался на историю, где она поправляла мои бедные знания о старом мире и порой развеивая теперь очевидные домыслы.

- Хотя важно лишь то, кто же их убил? От кого вся эта секретность? Точно не от людей...

Шина же просто завороженно смотрела вокруг, а в глазах читался благоговейный трепет. Наверное, для неё это место просто священное, коль тут столько огня.

- Хах... коленка Отца не иначе.

Мой тихий смешок уже не прошёл мимо, и знойная киса вновь спустилась ко мне на бренную землю.

- Что смешного?

- Ничего... просто любуюсь.

- Да... красиво.

Она тут же отвернулась и прошлась вдоль новых картин, так и не узнав, что любуюсь я только ею.

- Эх... недалёкая девица.

Ладно, так даже лучше...

Перекинувшись ещё парой слов о красоте вокруг, мы снова шли молча. Хотя скорее говорил только я, бесстыже заглядываясь на небрежно оголённые плечи спутницы, а Шина лишь заворожено смотрела по сторонам. Иногда упираясь в мою тушку взглядом, красотка искоса пускала в меня молнии из глаз и нервно отодвигала в сторону, чтобы не смел загораживать ей окружающее великолепие.

- Хах, что... я оскверняю всё своим лохматым присутствием?

Спутница снова грозно фыркнула, отстранившись как можно дальше, но не выпуская моей руки.

- И куда подевалась та робкая киса...?

На удивление Шина раз за разом проглатывала мои вызывающие слова, проявляя удивительную и необъяснимую терпимость, а вот её рука выглядит не очень...

- Наверное чертовски болит?

Вправить одно, а вот заживать теперь... ой, жаль девчонку.

Шина лишь промолчала и прикусив губу, крепче сжала мою руку.

Ну и ладно. Всё же я выше, а у неё за спиной открывался отличный вид. Зря храбриться. Я бы пожалел, а так грех терять возможность...

Отдыхая на, приятных глазу, вещах, и думая о том, кто же может понять этих баб, я уловил тонкий аромат.

- Волосы...? Нет...

Она пахнет куда слаще... это не то. Тут в воздухе навстречу нам поплыли легкие струйки пара, как бы от дыхания, приближающегося к нам, но еще невидимого существа, а потом послышались звуки, которые открыли нам глаза на реальность.

- Бежим!

Чёрт его знает, что нас ждало в гуще этого пара, но назойливая вонь снова ворвалась в ноздри, раздирая их уже изнутри, а потому трусливое нутро опрометью бросились наутек. В панике поджав хвосты, мимо проносились визгливо подвывавшие зверомены, позабывшие о своей излюбленной охоте из засад, тут же повылазив из своих тёмных углов, но даже так они не заставили меня разжать её ладонь.

Чёртовы бабы... вот так и умирают пацаны.

Как же хорошо, что псины всё-таки боятся людей... хотя бы иногда.

Гадкие, с противным металлическим скрежетом истошные трубные звуки доносились обманчиво далеко и в тоже время словно обволакивали со всех сторон. Будто бы старый рожок из звероменской башки, они настигали спину и, казалось, окружали мозг вязкой дремотной нотой.

Лично мне виделось, что в такие трубы могут завывать лишь мертвецы, что уже решились настичь врага любой ценой, пробив даже стены из жизни и смерти. О таком не редко травили байки у дозорных костров, а старая бородатая рожа Николаева уже не раз прожужжала ими уши на сборах новобранцев.

Не знаю, что сейчас видела в них Шина. Может и вовсе они будоражили её и возбуждали словно твёрдая крайняя плоть в опытных руках. Может её осенила такая же мысль или интерес ко мне, хоть и в столь изощрённом вопросе?

Впрочем, сейчас мы лишь бежали вперёд, карабкаясь всем, что могло цепляться за рыхлую обвалившуюся впереди почву туннеля, сами не понимая, как очутились здесь, оставив горящие стены далеко позади.

Убежать было естественно, но совершенно не верилось, что этот неведомый нам «крысиный король» потерянных этажей, был бы столь медленным, чтобы не догнать парочку шумных нарушителей. Вот только крики и трубы всё утихали, пока затяжные, прерывистые, словно булькающие стоны и взвизгивания дохнущей скотины, нарастали и нарастали.

И вдруг в один момент всё стихло. Даже последний визг утонул в, казалось, тяжёлой налетевшей волне.

- Не к добру это... не к добру.

- Пригнись!

Шина мягко схватила меня за шею и прижала к земле.

Усталое тело само рухнуло лицом в холодную, промёрзшую пыль да липкую слизь, а лёгкие просто горели огнём под мерзко похрустывающими рёбрами, так что я был рад её мягкой руке. Оставив немного крови на этой страшной земле, мне, наконец, удалось перевернуться и лечь на спину, чтобы хоть как-то вдохнуть и оглядеться.

Несчастно скуливший зверомен пронёсся в то же мгновение над моей головой, перепрыгнув нас с Шиной одним ловким прыжком и впервые в истории не остановился на лёгкой добыче.

- Что же их так пугает!?

Тут мало еды, так что же гонит их? Что же страшнее голода?

Снова вопросы и только вопросы, но даже так за мгновение, что пронеслось перед глазами как вся жизнь, я впервые смог в живую разглядеть эту тварь столь близко. Конечно, шансов было не счесть, но как-то нутро было слишком против.

И теперь я понимаю почему...

Перед глазами снова всплыла та самая «Киса»... Очень сложно передать простыми словами эти мандибулы со страшными складками вокруг и визг поджавшегося хвоста с его длинным и острым концом. Казалось, что Отец создал их специально для меня, чтобы доказать своё существование и унизить моё, нагадив мне в уши этим омерзительным стоном и слепящим видом вытянутых, как у собаки, многозубчатых раздвижных челюстей.

Пропустив всю свою жизнь перед глазами без лишних вопросов, я снова рухнул на землю, почти отключившись от сильного удара звероменской лапы. Случайно задев меня по самому носу, он освежил в памяти цену этой самой жизни.

Мягко прижимая меня рукой, Шина не поднимала головы, трусливо подрагивая, но продолжая укрывать и меня.

Хах... странно. Такая бесполезная, но отчего-то приятная боль в груди пригревала меня под кончиками её пальцев, заедая в голове вместо любой мысли о страхе. Шина всего лишь слабенький враг... наглая девчонка с тощим животом и куцей чёлкой, но сейчас я тут и всё равно думаю об этом.

Не в том ли её сила...? Сила заставить меня видеть в девчонке единственный источник света... смысл идти вперёд и не сдаваться ради её тёплого дыхания у самого уха, подогревавшего мою мальчишескую страсть быть героем...?

Наконец кровь опять стекла в голову по запрокинутому носу, а здравый смысл вытеснил романтичные бредни.

Облокотившись на локоть, я посмотрел вперёд. Темень отступала, вот только разглядеть что-либо отчётливо всё равно не представлялось возможным.

Мы же лежали без сил на вершине насыпи из обвалившегося щебня и земли на одном из краёв города огней.

- Пробежать столько всего на одном дыхании... по трезвяку такое впервые ха-ха-ха!

Моя милая глазу спутницу ещё не смела оторвать головы, истерически подёргиваясь от парализующего страха. Что же, впереди явно должно быть что-то на подобии тех коридоров и колонных галерей, что окружали это место.

Я огляделся и снова нашёл присмотренный ранее ориентир.

- Так, мы вышли сюда по тому, что слева, а значит...

Я аккуратно приподнял до белены запуганное личико и показал Шине предполагаемый выход, чтобы хоть как-то взбодрить красавицу.

- Они периодически появлялись, как ложные ходы и в конце других проходов за дорожкой из не логичных картинок. Мы пришли лишь по одному из многих. Благо верному.

Так... думай, Рой, думай... куда бежать!?

Лицо освежала лёгкая прохлада ветерка и этот сквозняк, хоть и разил хуже пьяного перегара Николаева, но вселял надежду, что где-то там есть выход. В голову пришла мысль, что, возможно, наш преследователь затеряется в лабиринте огня и именно для этого он и был создан, чтобы только люди прошли сквозь него. Впрочем, маленькие крысы-альбиносы пребывали в не стихающем ужасе и проносясь по ногам, сломя голову бежали прочь, пряча свои пропечённые хвосты.

- Стоп... стены же не горячие? В чём дело?

Я прислушался, задрав голову по струйке зловонно сквозняка.

- И этот запах... горелый с привкусом металла. Кислота? Как на смурфиках?

Плохи дела...

Как бы то ни было, но крысы точно чувствуют что-то ужасное, коль так стремительно тикают, не замечая нас. Надеюсь, они тоже отвлекут погоню на себя.

Быстро развернувшись обратно к вершине насыпи, я наконец-то смог разглядеть путь.

- Нашёл! Аха-ха-ха нашёл! Нашёл! Бегом!

Впереди виднелись маленькие узкие дырочки проходов, как и тот, через который карабкались мы, а к ним вели очередные дорожки из подсвеченных стен. Уверен, что из ложных картин. Посреди же их безумного множества зиял огромный проход мрачной колонной галереи... прямо как на пороге королевства, куда, как и здесь вела наша пылавшая колея из огненных стен.

Хоть и бережно, но на взводе, я подорвал обомлевшую Шину за плечи и потащил её к вершине, не чувствуя онемевших ног. И всё же, в туманной дымке, грязный, тусклый пол основного туннеля почти не просматривался, уже отличаясь от города света как небо и земля.

- Я выведу тебя отсюда, киса! Обязательно выведу...