Теория Золота: Седые дни Юности

Как-то само собой корпус стал нагреваться, а платы голосового интерфейса так и продолжали вскипать, тщетно ожидая системных обновлений. Нещадно загружая устаревший софт шквалом архивной макулатуры, чтобы хоть так придать ей видимость эффективной работы, я уже стал изнемогать.

Процессор же томно гудел, покрываясь испаренной в толщах на славу прорезиненного корпуса, вынуждая несчастный старенький кулер работать за двоих. С трудом отгоняя порочные мысли о божественном ощущении смазанных шестерёнок и свежей термопасты на чувствительных местах, я понял, что уже исписался и пора бы отдохнуть.

- Миледи...

Я потрепал спящую красавицу за краешек юбки, уцепившись за неё вытянутой тоненькой клешнёй. Чувствительные сенсоры на кончиках «руки» тотчас дрогнули от её нежного тепла и флёра девичьего тела, но я вновь одёрнул свою отраду для души и камер.

Едва заметно встрепенувшись, девчонка приоткрыла глаза и словно родившись с этой прекрасной привычкой, непринуждённо улыбнулась.

- Доброе утро, мистер Робот.

Я быстро убрал руку от её ароматной, слегка бледной кожи, так и не собрав слов, чтобы ей ответить.

- Эм... я, да... доброе...

Не успев отстраниться от подтянутых ножек в белоснежной вуали льняного платья, я на мгновение задумался и тотчас попал в обжигающий плен.

- Приятно пожать вашу руку, мистер Робот. Не думала, что скажу такое, но было приятно вздремнуть под такой галантной охраной.

По проводам пробежала крышесносная волна чувствительных потоков от каждого микрона сенсорной «руки», вскружив голову от её ласковых касаний. По корпусу же во мгновение ока разлетелись микротоки, пустив лёгкую рябь по экрану и даже засвербев в толще материнской платы.

- Вы выглядите усталым, мистер Робот. Может мне вам помочь?

Девчонка вновь с наслаждением улыбнулась, очевидно подмечая каждый мой томный гул процессора и придыхание кулера, не забывая играясь усладить и свою душу таким явным мужским воздыханием.

- Я не... я...

Она опустила сведённые ножки и грациозно сложив их под себя, вновь уложила меня себе на коленки, заботливо подмостив краешек чемодана и под свисавшую кисть кожаного бомжа.

- Вот вам... для храбрости.

Снова задорно засмеявшись, миледи закапала мне пару сладеньких капель, тем временем каждую секунду ненавязчиво бегая зрачками по сторонам. Высматривая каждый угол, словно невзначай оборачиваясь то к чемоданчику, то к дорожной полосе, девчонка методично осмотрела всю округу, грамотно поделив её на сектора и уголки обстрела.

Впрочем, этим она радовала меня всё больше и больше.

- Я уже осмотрел местность, госпожа. Вам нечего бояться.

Я высветил на дисплей маленькие окошки видеонаблюдения. Увидев чистые поля на моих экранах, девочка с удовольствием расплылась в мягкой улыбке и заботливо протёрла мой запотевший экран.

- Я и не сомневалась...

Закрутив баллончик с каплями, она, всё же, не престала осматриваться, благоразумно подложив с краю чемодана, прикрытое тряпками, старое ружьё.

- И всё же, мистер Робот, мне кажется или вы устали?

- Не стану лгать, миледи, мои программы не сравняться с вашим слогом. Особенно в его женской ипостаси.

- Хорошо, мистер, я только рада. Всё же, кроме службы и дома, я мало что могу себе позволить. Меня впервые вызвали в столицу, так что мне ещё трудно унять дрожь.

- Столица большой бункер. Думаю, вы найдёте там много отличных салонов и стрельбищ.

- Пострелять...? Не дурно...

Моя отрада загадочно улыбнулась, не прекращая ажурно вырисовывать узоры кончиками пальцев на моей сенсорной «руке».

- Думаете, я ничего больше не умею? А, мистер Робот?

Наконец, миледи перестала гладить чувствительный прибор тоненькой клешни, выпустив из мягких пальцев мой обласканный источник грязных мыслей.

- Впрочем, ваша кампания уже та, которую хочется вспомнить и о которой рассказать.

Ещё раз улыбнувшись, девчонка прикрыла рот ладошкой и засмеялась.

- Хах... надеюсь, любимый простит мне мой лёгкий флирт ха-ха-ха!

- Что же, буду рад увидеть ваш шарм на страницах, миледи. Обаяние редкий дар... как и ваши чудные пальцы.

Хоть прозвучать могло и с намёком, но вряд ли людской красавице понять такие тонкости... Впрочем, я быстро подсветил голографический дисплей, с огромной радостью предвкушая отличный девичий рассказ.

- Что же... надеюсь, эти чудные пальцы ещё принесут вам массу удовольствия... мистер Робот.

Томно растянув слова, миледи придвинулась ближе, сказав мне это прямо в экран и лёгким касанием проскользила по всей длине моей «будоражащей руки».

Аж заикаясь, я быстро нырнул в архивные толщи, сбежав от искусной соблазнительницы в пучины слов.

- Мо... мот...ор!

Внимание! Внимание! Рубрика «Личности»

Выпуск дня: Диана ден Мэй

Заметка 3. Запахи жасмина и цвет-древа с его сине-белыми цветами ударили неожиданно, лишив шанса достойно противостоять их пленительному шарму. Наверное, я никогда не смогу описать эту красоту, что заставляла чувствовать себя жалкой. Демоном, что так наивно прилетел на крыльях уныния и безнадёжности из мрака ночи, решившись совратить этот прекрасный сон, уставшего от людей, мира.

- Почему я плачу...?

По щекам как-то сами собой потекли слёзы, стоило распахнуться воротом в этот рай, а в глаза попасть прекрасным цветам ранней весны.

- Прости меня мир, но я войду в этот рай, уж не серчай.

Вкусивши сладости, демон уже не желал возвращаться в ту бездну, что так усердно растила его в недрах бездонного ада, ведь узнав силу света, уже не желал иной. Может, желание недостойного обладать раем и есть вся суть его натуры...эгоистичной природы демона?

Думаю, никто не даст на это ответ, но дверь БатСада уже закрылась где-то позади, а ноги сами понесли тело вперёд за потоками сладкого запаха.

- Интересно, умрёт ли демон, вступив в рай или сам этот факт обратит его ангелом?

Как бы там ни было в раю, но взгляд обывателя упирался лишь в то, как лакеи спешно закрыли ворота железными ставнями, быстро укрыв его бреши за «тетешной» охраной в белых мантиях до самого пола. Даже сама не знаю, как прошла сюда и почему ворота открыли для простой смертной, но пустошь осталась позади, как и моя память об этих, уверена, тяжёлых временах.

Аромат всё ещё сбивал с толку, но приступ лёгкого удушья стал уже просто невыносим. Глаза плавно поплыли вверх, а ноги подкосились, устроив демону, достойный его, приём лицом в грязь.

- Проснись, милая. Я знаю, что ты уже не спишь! Понежиться любят все, но вставай, реальность лучше снов. Ау-у...!

С огромным трудом нега отступала. Лицо немного немело, а сквозь свет в конце далёкого туннеля, доносился приятный девичий голос.

- Ох... где я?

- Вай-вай не притворяйся. Поверь, так уже многие пытались, не пройдёт.

Голос звучал где-то далеко на размытом лице, что пристально смотрело на меня, но всё с тем же напором и лёгким смешком в голосе сопровождало моё пробуждение.

- Ну ладно, я понимаю, что кислородное голодание в школе у всех, но ты прям рекордсмен! Три дня проспала! Потрясно! Во, смотри... сколько пальцев? Ау-у...

Посмеиваясь и восхищаясь новинкой, девочка в светлой робе с сине-белым венком на голове, тыкала передо мной чистой рукой, но потом просто потрепала мне чёлку и встала с моего колыхавшегося гамака. Её воздушная фигура быстро уплыла в даль и растаяла в дымке на фоне зелёного дерева, хоть сквозь белёсую пелену я и не уверена, что это оно.

- Как же давно я не спала...

Ночные пробежки и прелести охоты всегда давали надежду на новый день, оставляя сон на лучшие времена. Странно, как я так отключилась?

- Позор... а ещё и главой дозорных зовусь.

Ах, ну да... уже нет, может потому и ...

Прекрасный душевный монолог прервал лёгкий хлопок и всем телом я, наконец, рухнула оземь, прокрутившись в воздухе, словно закруженное бельё. Дыхание сбило тот час, но сон резко пошёл проветриться, оставив хозяйку на разборки с новой угрозой.

- О! Ты уже встала? Чудно!

Злорадно воскликнув и улыбнувшись продолжала коварная девица, хлопнув в ладоши и потирая их у развязанного узелка моего гамака, будто ни в чём не бывало, давилась смешком за широкой улыбкой.

Уже готовясь к рывку и просмотрев всё окружение на оружие и засаду, не восстановив даже дыхания я уже бросилась на неведомого врага. В пылу неожиданно захлестнувшей ярости и утреннего тумана, думаю, никто бы не смог его сразу признать. Возможно, влетев головой в дерево или в кусты, но мне повезло.

Шаг, второй, и вот уже на чёрных крыльях демона, что неслись позади размашистой тенью, я мчалась вперёд практически вслепую, оскверняя священную землю в лучах ослепительного солнца.

- Ой-ой. Какая прелесть!

Крепкая... нет, не то. Просто стальная... Одна единственная рука устремилась мне на встречу, позволив своим ненаглядным пяти детишкам броситься в обнимку, к зашедшему в гости, тощему горлу.

- Посмотрите на неё! Такая быстрая, аж слов нет! Чудно!

Давно не видевшие такого мягкого гостя, детвора, от радости, подняла его над собой и закружив, как молодую невесту, не могла нарадоваться новой игрушке.

- Дышать... не... могу.

Только-только сознание понемногу начало ускользать из не очень приятной кампании навязчивых пальчиков, так тут же строгая мамочка усмирила неугомонную детвору, отозвав их к себе. Тело безвольно упало на землю тяжёлым свинцовым болванчиком, рухнув, как и полагается, лицом в грязь.

Так странно... Как бы не желал демон, но долететь до рая ему не суждено. Любой из них уверен, что именно крылья дадут ему силы. Кичится ими, растит, считая, что он сильный и правит этим миром, где не один монстр ему не чета, а за их величием и размахом уже и не видно самого очевидно. Долететь к золотым чертогам Отца невозможно, как не пытайся ты оседлать гордыню и жажду выжить любой ценой. Но, как всегда, стоит лишь только самому оторвать эти крылья, как за ними неожиданно замаячат ворота в рай. Смешно, не правда ли?

- Красавица, ты там как, удобно? Ну хоть подыши немного, говорят полезно.

Вот же стерва... Хотя какое я право имею сердиться? Сама виновата... лучше просто извиниться.

Только сейчас пришло осознание ситуации, а голова вернулась с небес на землю.

С новым глотком свежего воздуха за пределами сырой земли, я уже знала, что нет демону места там, где должна остаться только я. Страх и призрение к себе вдруг сами собой изменились на гнев, и кто бы там не кричал изнутри, но такая жизнь уже не по мне!

Я буду бороться, я привыкла к войне.

- Нет смысла менять себя, но я не сестра! Я не могу стать такой...

Прости меня, демон, ты хранил меня раньше, но война с тобой- это битва за саму себя, за моё спасение и она будет для меня последней. Мой последний бой...

- Прости дорогая, но бурчание поднос у нас не в моде, так что я не в курсе манер пустошей. Уж прости, но хоть скажи зачем пришла? Может и имя своё вспомнишь по дороге. Глядишь и завалялось где?

Язвительная чёрная головка, покрытая белой тканью и сине-белым венком, даже сквозь грязь отражалась чистым светом.

Я подняла глаза.

Ну же, Дин, ты сможешь. Это твой первый раз... начни впервые с вежливых слов.

- Знаете... я сама не знаю зачем пришла. У меня стало пусто внутри и что-то само заставило прийти сюда.

- Ну это прямо судьба. Спасибо, Отец, за такого дивного гостя. Чудно!

Девчушка радостно хлопнула в ладоши и присела на корточки рядом со мной.

- Честно говоря, я не верю в судьбу. Моя сестра всегда говорила о ней, а сама сделала из меня лидера даже не спросив... А стоило преуспеть и... я уже не смогла с ней остаться. Что же это за судьба? Впрочем, как тогда можно верить в того, кто её создал?

Язык неожиданно разболтался, как никогда в жизни. Привстав на локтях, спуская по волосам чёрные липкие струйки грязи, я не смела поднять глаза, лишь спокойно пытаясь наладить сбитое дыхание и разошедшееся сердце.

- Легко. Ох и сказала бы я остроумную гадость, чтобы тебя поддеть, но это правда просто. Стоит только открыть ворота. Вот, прям как мы тебе. Не всем такая честь выпадает, между прочим.

- Это уж точно... правды ради, мне больше верилось в то, что ваши ребята просто убьют меня ещё там на воротах.

- Ну каково ты о нас мнения? Отец любит всех...

Я не сдержалась и ухмыльнулась.

- Хах, пифия, хорошо работаешь. Мне впервые захотелось в него поверить... Впрочем, людям это нужно... Может поэтому и пришла сюда? Не знаю...

- Тебе не с кем было поговорить, да? Бедняжка... Вот ты и пришла, а теперь может встанешь из лужицы... пожалуйста.

Пифия что-то говорила, но я не слушала. Слёзы капали сами собой, а я впервые перестала прислушиваться к миру вокруг.

- Я всегда шла вперёд и вела других. Меня же вела сестра... любимая сестрёнка. А я... я даже не спасла ту, что впервые рассказа мне об Отце. Может, это и есть судьба... потеря тех, кто сам привёл тебя в этот мир? Я не верю в судьбу, но не хочу стать сестрой. Прошу... примите к себе. Я хочу верить в Отца, хочу верить в людей, но свою судьбу я решаю только сама. Всегда решала и не смогу отдать это право никому другому.

Впервые. Впервые так много слов сами лились прямиком из сердца, а слова всё не кончались, подгоняемые на крутых поворотах обильными слезами. Впервые меня кто-то так слушал...

И впервые, пожалуй, была услышана...

- Вот и молодец. Из лужи ты не вылезешь, да? Комфортно, мокренько, там, не жарко? Эх, ладно. Знаешь, ты абсолютно права.

Понемногу свинец растекался по телу, лёгкой негой разойдясь из бедного горла по телу, растворив последние красные отпечатки пальцев на белоснежной, давно не видавшей солнца девичьей шее. На душе было уже куда спокойнее, когда последний рубеж демона пал и пусть будет что будет... пусть выгонят или казнят, уже всё равно... ведь я победила, как минимум саму себя.

Стоп, что? Тёплые слова и горячие дыхание у самого лица явно не напоминало изгнание, а сильные стальные руки аккуратно подняли меня на ноги, хоть и сами перепачкались грязью вместе со мной.

- Ваша одежда...

- Ой не волнуйся. Не могу же я бояться грязи, когда ближний в беде...

Широкая улыбка с маленьким зазором меж широких и чистых зубов... впервые мне кто-то так искренне улыбнулся. Не родная сестра, а незнакомка, сделала то, что так не хватало для простого счастья, потянувшись за мною в лужу из грязи и нечистот.

- Что? Так удивлена моему одобрению, что аж обомлела? Смотри не влюбись ещё, у нас с этим строго! Хочешь расскажу почему согласна?

Честно говоря, мне было всё равно, но постепенно инстинкты стали возвращаться в норму. Живой интерес был вновь во главе, взяв голову в железные рукавицы, а пифия забросила мою руку себе на плечо, и вся перемазанная, вместе со мной пошла к ближайшему пеньку.

-Знаешь, свят и кто не верит глупому раскладу, что зовётся судьбой, но, если сердце бредит, кричит тебе, что это правильно, то значит так и надо. Делай так, как велит сердце, но только никогда не ври сама себе.

Пение птиц и шелест травы приятно переливались на фоне друг друга, пока пифия со всё той же улыбкой, что придавало ей особенного шарма, усадила меня на слегка сыроватый пенёк.

- Отец даёт лишь вариант, но выбрать его или нет решаешь только ты, потому просто не лги себе. Послушай, чего правда жаждет сердце и тогда всё станет на свои места. Вот тебе и решение, а принять его ты можешь только сама. Потому-то я и согласна.

Со спокойствием и искренностью в голосе, жрица омывала мне ноги в ручье и краешком рукава иногда аккуратно щекотала лицо, утирая слёзы.

- Да и что ты так сразу о высоком? Может хочешь поесть?

Счастье оно как неведомый плод. Его всегда ищет где-то бедовый народ, но вот только растят долго и жертвуя многим, а хуже всего он цветёт на чужбине. Не мудрено, что сестра оставила на алтаре счастью слишком многое.

Честно сказать, я не знаю почему, но тогда слова простой пифии стали для меня настоящим каноном, а то смирение вызывало гордость и первый стыд. Никогда мне не передать той благодарности и того смущения от кротости, что сломила демона.

- Пожалуйста... учите меня.

Слова вновь и вновь вырывались сами собой, чем ещё более смущали и злили, но тем более я истинно желала того, о чём говорю без единой ноты сомнений.

- О как! Ну-ну, слушать ты меня, конечно же не собираешься да? Эх... а я-то думала, что нашла повод поесть. Ладно, рвёшься ты прямо с порога... посмотрим, выдержишь ли.

Юная красавица с длинными чёрными волосами в тугой косе и милейшей чёлкой под белоснежным обручем с сине-белыми цветами, грациозно привстала с колена, словно принцесса из старого кино. Практически приобняв за руку, она повела меня за собой, босыми ногами играя капель на свежей росе.

Наконец, мы подбежали до границы БатСада, а моя спутница сразу приложилась с разгона к холодненькой бетонной стене.

И правда, жара стояла невероятная. Да как они тут только живут?

Холодные деньки пустоши сразу же нагнали волну ностальгии, но прильнуть к стенке в столь непривычную жару, оказалось просто неописуемо. Всё же, прозрачная крыша и правда делала своё тепличное дело.

- Знаешь, если долго прислушиваться, то можно услышать шёпот. Он даже предсказывает любовь... интересно?

Холодок был, конечно, прекрасен, но в такое, уже даже мне не верилось, хотя нужно признать, что мысль о любимом была и заманчива. Ах... где же ты, мой принц? Увижу ли я тебя снова?

- А ты знала, что школа живая и может говорить с нами? Откуда, ты думала, все наши знания и техника? А компьютеры? Да это же просто бетонный дар, не иначе!

- Простите, но что-то мне не...

- Что!? Не веришь? Мне?! Перед тобой Фата Сан, между прочим. Как обидно. Я-то думала ты услышишь... какая жалость.

- Ну, я попытаюсь... простите.

Ничего не пойму, но у каждого свои травмы... наверное. У Маи вон, парни – всемирное зло. Может, и правда...

- В конце концов любимый не помешает, верно?

Хоть всё казалось до безобразия глупым, но я таки приложила ухо к шершавому, покрытому твёрдыми пупырышками, бетону огромной отвесной стены аудитории.

О чём только не крутились мысли в этот момент. Иногда мне вновь, силой воли удавалось угомонить их прерывистый поток в попытках услышать хоть что-то, но в обычной стене поражало только её великолепие и размер. Огромная... касающаяся крыши одна единственная стена...! Наверное, так и должно было быть и в этом нет ничего особенного, но простую девочку из коридорных пустошей такое не могло оставить равнодушной.

- Знаете, у нас девочки верят, что погибшие живут на крыше... хах, даже не думала, что когда-то смогу прийти к ним не через пулю.

- Честно говоря, это всё даже немного грустно, не находишь? Поверь, они живут куда выше...

- Спасибо... приятно это слышать. Всё же, слишком за многими приходится скучать...

- Школа может говорить и за них, главное слушать...

Спокойно, облокотив голову на холодный бетон под тяжестью потёкшей слезы, я немного постояла так, тихо, про себя, благословив тех, кого так хотела бы услышать в этом холодном, но всё также, по истине, мёртвом бетоне.

- Простите, Фата Сан... это слишком заманчиво, чтобы быть правдой...

Наконец, приоткрыв глаза, я облокотилась на это великолепие одной рукой и последний раз восхитившись её непостижимой живописью старого мира, закрыв глаза, отошла от моей личной «стены плача».

- Простите... как бы не хотелось, но я надеюсь, что никогда вас не услышу, девчата. До встречи...

Слёзы вдруг сами побежали сильней и сильней, перейдя в тяжёлый скопившийся плач. Ноги подкосились без сил и лишь рука цеплялась за былое величие старых настенных картин в надежде найти в них силы не упасть.

Мягкие и крепкие руки обняли меня за плечи и лишь тогда я сдалась. Никогда не думала, что смогу кому-то довериться с первого взгляда... захочу стать второй. Стало даже стыдно...

- Не каждый решиться принять прошлое... ты молодец.

Тихонько гладя меня по загривку, по сути незнакомка, отнеслась ко мне так, будто я была её лучшей подругой, просто приняв и не упрекнув.

- Смириться с прошлым и жить дальше - это настоящий подвиг. Храбрость, без которой нет места счастью. Плакать не стыдно, моя дорогая, ведь это настоящая смелость – принять себя. Ты была храброй, но сегодня умерла и родилась вновь, ведь храбрый умирает однажды, когда признаёт свою слабость, а трус не живёт вовсе.

Как не крути, я вряд ли когда-нибудь смогу снова также беспечно заплакать, не думая больше не о чём. Разве что мой принц, но... хватит на сегодня мечтаний.

Вот и сейчас холодная голова уже в срочном порядке запустила тревогу. Слёзы понемногу впитались в, жадную до влаги, истощённую кожу даже не добежав до победного конца подбородка. Последние чувства в панике бежали, оставив поле брани за закалённым, в боях за жизнь, рассудком.

- Ну а теперь серьёзно. Давай, дорогая, вытираем своё личико и внимаем. Ты меня сильно порадовала, знаешь ли! Очень мало людей проходило этот тест так легко, а тебе удалось меня даже удивить.

Я приподняла глаза. Пифия улыбалась и правда, казалась уже куда более открытой и даже слегка жёсткой, словно пропустила меня сквозь барьер из вежливого начала на куда более близкий круг.

- Я, конечно, ждала сегодня кого-то, кто меня шокирует, но не думала, что предчувствие у меня заменит третий глаз. Видать пора мне идти в пророки ха-ха-ха!

- Я сделала что-то не так...?

Мне ещё с трудом удавалось подбирать слова, пока голос едва сдерживал дрожь, но стало даже немного обидно, что, изливая душу, оказалась подопытной.

- Ты же ничего не слышала, верно?

Девчушка в длиннющем белом покрывале и цветочном венке тяжело и печально вздохнула и плавно, мелкими шажочками подошла к стене, задумчиво положив руку на возвышающуюся громадину.

- Знаешь... очень грустно, что многие верят в это. Бетон живой... хах, так смешно, что даже печально. Они хотят невозможного и готовы поверить во что угодно, теряя любую волю и здравый рассудок. Тем ты и молодец, что даже ради себя и своей мечты не стала надеяться и выдумывать того, кто тебе ответит и угодит.

Мои руки вновь оказались в теплейших из всех ладоней, что когда-либо бывали ко мне так добры, чтобы держать их в объятьях, а не с оружием идти против меня.

- Мир жесток и прекрасен, как не крути и лишь ты решаешь на какой стороне остаться... чего желаешь и что готова дать взамен.

Подошедшая пифия была очень грустна, но в глазах чёрного цвета, вновь заблистал далёкий, еле заметный огонёк.

- Бетон – это просто бетон! Он любит лишь тех, кто хочет быть любимым, эгоистично не предложив ничего взамен. В нём ты услышишь лишь свою собственную тьму, которой никогда не будет конца. Она скажет всё, но не даст ничего.

Наконец, мои руки оказались свободны и, согревшись в ладонях, немного упрели, теперь так приятно освежаясь на прохладном ветерке.

- Наш новый мир хочет сказать очень многое и расскажет что угодно, лишь бы ты его услышала, но ответить ему отказом могут очень немногие. Есть и те, кто так погряз в нём, что уже никогда не смогут выбраться.

Печально окинув стену, пифия явно вспоминала кого-то близкого, но не подавая виду, всё равно мне грустно улыбалась.

- Их жалкие попытки уцепиться за ещё невиновных приводят лишь к гибели обоих в пучинах их собственной лжи, которую так усердно хотели услышать в мёртвом, бездушном бетоне. Они говорят, что мутанты – это дети бетона и наш новый путь, но я сомневаюсь в том, кто из них настоящие дети этого зла.

Пифия снова приободрилась и улыбалась, развернулась ко мне спиной, что даже в таком райском саде, очевидно, было признаком дружбы. Универсальный жест, говорящий сразу обо всём...

- Ой-ой, прости, дорогая, что это я, сама предложила поесть, а развела тут тирады! Не устала слушать старую бабку?

Я лишь молча закивала головой, ещё настороженно прислушиваясь к округе, в которой всё это время раздавался подозрительный шум.

Что же... у меня всё равно нет пути назад.

- Чудно! Теперь, ты знаешь с чем имеешь дело, и тебя не будут держать, если напугала. Я и сама боюсь, что каждый день проходя здесь, когда-нибудь услышу навязчивый шёпот. Свой собственный далёкий заманчивый голос, что попросит остаться у этой стены.

И всё же, не смотря на грусть в глазах, Фата Сан вновь мне улыбнулась и словно дурачась, тыкала пальчиками в приподнятые уголочки щёк, призывая улыбнуться и меня, но мои губы уже как-то давно позабыли этот, умерший в пустоши, жест.

И всё же ...

Почему-то именно его желало сердце...

Чтобы хоть кто-то просто тебе улыбнулся.

- Ладно, Дин, хватит пустых разговоров! Так понимаю ты уже всё решила сама для себя, но хоть я и телепат, однако мысли нужно законно подтверждать словами, правда?

Видимо даже во мне осталось ещё что-то живое, раз я не задумываясь кивнула, не смотря на подсознательный страх поддавшись на такой неожиданный соблазн.

Соблазн найти кумира...

Выйдя вслед за пифией из-за холма перед нами раскрылся неописуемый вид.

- Так вот, что так шумело...

Огромная, нет, просто колоссальная громада из дерева и пластика, блестела под непостижимыми струями воды, выходящими из-под самой крыши, словно именно она, соперничая с Отцом, посылала жалким людишкам живительную влагу.

Разбиваясь в облака горячего пара о стальные перекладины между огромных крутящихся лопастей, вода с напором наваливалась всей своей тёплой массой на их широкие плечи из двойных перекладин. Между каждой из таких сдвоенных лопастей, игравших роль пола и потолка, уютно примостились маленькие столики под стальными прутьями крыш.

- «Лунная магия»...

Глаза округлялись от страха, впервые увидев такую громадину, а уши в ужасе поглощали оглушающий рёв, казалось, бесконечно падающей воды.

- Не думала, что кто-то умеет такое строить...

Голова же отказывалась верить, впервые увидев что-то настолько магическое и непостижимое для пустоши... бесконечную горячую воду, падающую просто с потолка и заволакивающую округу тёплыми парами.

- Ну, даже не знаю, с чего начать... В целом ты всё узнаешь на обучении, но...

Немного задумавшись и окинув меня оценивающим взглядом, Фата Сан вновь умиротворяюще улыбнулась и увидев окаменевшее лицо, взяла под руку.

- Скажем так, от старших и военных была и польза. Хотя про магию я слышу впервые...

Мирно погладив меня по запястью, Фата Сан нежно вернула мне самообладание лёгким смешком над моим диким суеверием и заботливо успокоила дрожащую от страха руку.

- Не волнуйся... у всех такая же реакция. Поверь, привыкнешь быстро.

Всё ещё придерживая за локоть, пифия понемногу повела мне всё ближе и ближе к пугающей громадине, проводя по приятно поскрипывающим, деревянным помостам жилых ярусов и мансардам боевых галерей, изящно пристроенных к несущим стенам школы.

Под сводами же таких необычных качелей сидели перепачканные пифии с тюками, порой больше них самих. Толкаясь и поднимаясь на лопастях к другим ярусам этого непостижимого чуда инженерной мысли старины, они, словно на руках огромного заботливого парня, возвращались к своим маленьким кельям после тяжёлого рабочего дня.

- Не поспоришь, что плохое запоминается лучше, но хорошее наследие на лицо.

Пифия развела ручками, демонстрируя огромные, выстроенные вручную, этажи и мансарды, по которым ходили десятки человек, словно лифт, ожидая прибытия очередного столика этой непостижимой водяной мельницы.

- А где они сейчас?

Спросила я первое, что пришло в голову, крайне медленно отходящую от шума и колотящейся под сердцем, подавленной тревоги.

- Вояки-то? Да те, кто помер, вот...

Пифия с лёгкостью указала на грядку, обильно поливаемую какой-то чудо-машиной, пока девчата копали перед ней маленькие земляные ямки для нового урожая.

- Кормят червей. Перебили машин в Саду быстро, но из-за неожиданности, расплатились большой кровью, так что... было кого закапывать.

Всё ещё цепляя от жути в пифийский рукав, мне казалось, что мы были всего в двух шагах, но громадина всё росла и росла, пока наш маленький коллектив плавно продвигался к ней на встречу по мощёным деревянным полам первого яруса.

- Ну а те, что поумнее, бежали в 109тую к формалинам и в Столицу. Они приютили всех, кто не встал под ружьё полковника и собрали лучшие умы, и теперь могут позволить себе такую жизнь... ну а нас, наконец, все оставили в покое.

Стоило только провалиться в раздумья, как Фата Сан развернулась ко мне и быстрым движением, почти незаметно, зацепила сорванный беленький бутон за мою немытую, ещё в детстве поседевшую прядь.

- Кстати о плохом. Почему, ты думаешь, я ношу его? Хоть он и милый, но не только же...

Аккуратно сняв венок и повесив его на толстую лозу, Фата Сан раздвинула свои густые и чёрные, как ночь, волосы, где, словно луна среди кромешной тьмы её смольных прядей, блестела стальная пластина.

- Вот так вот! С ней-то я и попала сюда, а что до того так и не помню. Вспомнила брата, а так ничего. Он-то и рассказал, что всё это от солдат, да и потом, они проявили себя не многим лучше. Ох и не удивилась бы, если это тоже сделал Сэм. Ублюдок...

От этих слов меня будто пронзило иглой, перебив дыхание и заставив забыть о всепоглощающем шуме мельницы.

- Впрочем, все сказки пишутся на крови, но всё это узнаешь позже. Кстати, ты первая, кому я так быстро рассказа мой маленький секрет.

Собрав волосы обратно и скрыв луну за густым ночным туманом из железного ободка своего чудесного венка, Фата Сан заулыбалась настолько широко, как я и не думала, что кто-то ещё имеет силы... способен на такое всем бедам назло.

- Пусть это будет нашей маленькой тайной, хорошо, а то ещё другие девочки приревнуют.

- Постойте...

Я резко встала, как вкопанная, и наконец сумев вдохнуть, собралась с мыслью.

- Вы сказали Сэм?

Я уже слышала это имя... ещё дома...неужели... это правда он...?

Мысли о давно потерянной сестрёнке, с которыми я уже смирилась, вдруг затмили голову с новой силой, стоило услышать имя этого скота, отобравшего у меня единственную семью.

- Простите, вы точно уверены? Он высокий и чернявый такой?

- Ну не скажу точно, с таким-то описанием, но вроде да, похож на капитана Сэма, а что?

Фата Сан сильно удивилась, растянув ответ с отстранённым задумчивым видом, но спокойно, без нервов, отодвинула мою руку.

Только сейчас я заметила, что сильно сжала её запястье. И всё же пифия не повела и глазом, и лишь привычно улыбалась, скрывая за щеками еле заметные морщинки под узкими глазами.

- Просто я думаю, что знала его. Сэм он... он один из людей полковника и ему отдали мою сестру на воспитание, когда я провинилась. И больше я её не видела... мою Катю...

- Да, припоминаю такую. Вроде звали Катей, ты права, но её увезли в Столицу с ещё парой девчат. Прости, но я ничем не могу тебе помочь.

Проницательно заглянув мне в глаза, пифия подхватила меня за согнутый локоть, стоило только промелькнуть мысли, чтобы упасть на колени.

- Если тебе нужна помощь, то пройди испытание, Дин. Сочувствую твоей утрате, но не всё даётся за мольбы.

Подтянув меня выше, Фата Сан посмотрела на меня очень строго, заставив разогнуться и не думать о раболепстве.

- С одним испытанием ты уже справилась. Пройди последнее и, может, я отправлю тебя в Столицу. Разумеется, после обучения. Они как раз подали запрос, а я сама идти не хочу. Там живёт мой брат, а он сразу начнёт помогать и навязываться. Так что приходится держаться на расстоянии, чтоб хоть как-то самой приносить пользу.

Фата Сан вновь улыбнулась и мои сомнения в миг растворились, сохранив мне и честь. А ведь в противном случае я даже не знаю до чего всё могло бы дойти. Может, начала с мольбы, а там дошла бы и до глупых угроз...

От одной мысли о сестре, мозг отключился и больше не хотел ничего слышать, но она всё равно нашла слова...

Наконец, я нашла силы отпустить её руку.

- Хорошо...

Поправив скомканный рукав, мне впервые хватило сил, чтобы перестать трястись и вновь, почти как дома, с уверенностью посмотреть ей в глаза.

- Вы правы. Я не стану умолять, Фата Сан, но тогда поймаю вас на слове. Не знаю почему вы так добры ко мне, но не стану злоупотреблять вашей гостеприимностью. Раз согласилась, то сдержу слово и пройду всё до конца, чтобы узнать ваш секрет. Всё же, я привыкла оправдывать доверие...

И правда. Спорить не было никакого желания и права, а потому мы снова двинулись по ровным мощёны полам к самому сердцу Бат Сада.

- Ведите... Фата Сан.

Больше мы не говори и сохраняя полное молчание, уверенно подошли к огромному колесу, прячась от мелких брызг за навесным потолком коридора. У самого края быстро крутилось огромное колесо, хоть реальная скорость не так ощущалась вблизи, пока огромные комнатки медленно проползали перед нами, зияя вечно открытыми арками входа на их уютные площадки.

- Осторожно, тут скользко.

Уже запрыгнув на проплывающую платформу, моя спутница протянула мне руку, поманив за собой.

- Ну же, быстрей! Ты же хочешь увидеть Великую крышу?

И всё же, лёгкое торможение проходило медленно. Хоть я и очерствила сердце, чтобы решиться на подвиг и подойти к громадине, тяжёлое неспешное дыхание из-за взвешенной влаги всё равно не давало быстро реагировать. Страх перед неведомым и даже, по-своему, живым не давал собраться с силами и последовать за ней.

Ноги увязли в густой водной дымке, разомлев от её столь обжигающего тепла, не находя в себе права пройти за моей, по сути, совершенно новой знакомой, столь по-доброму обошедшейся со мной.

- Ну же!

Её лицо неожиданно приобрело нотки волнения и страха, когда маленькая комнатка стала медленно всплывать куда-то далеко вверх. Нет, Дин, некогда думать. Ты уже всё решила... Да. Ещё в тот миг, как решилась уйти.

Рванув с места, я больше не пыталась думать. Будь, что будет.

Ноги по закону жанра подвели, подкосившись на мокром краю, упав вместе с хозяйкой, но пифия тут же подхватила меня под руки и быстро втянула внутрь.

- А я говорила, осторожно! Край-то окованный, железный.

Она подняла меня на ноги, словно пушинку ещё не растаявшего снега и усадила на лавку с не сходящей улыбкой.

- Ладно, я никому не скажу. Будет моим маленьким компроматом.

Как бы то ни было, пускай не без помощи, но мне удалось себя пересилить и зайти внутрь.

- Чего так дышишь тяжко? С перепугу что ли?

Фата Сан мягко потрепала меня за плечо и помогла усесться на лавку.

- Нет, простите... просто давно не видела столько воды, вот и перехватило.

- И перехватило явно не от восторга. А знаешь. что... вот, держи.

Поковырявшись в длинных полах накидки, пифия вытащила маленькую железную катышку на короткой цепочке из, местами, поржавевших скрепок. Следом, из недр белоснежной, когда-то в лучшие годы, мантии, что от остальных отличалась лишь заметной чистотой, на свет показалась маленькая баночка.

- Носи с собой и береги. Смотри мне! Приду проверю.

Быстро открутив крышечку, пифия наполнила катышку, элегантно застегнув ожерелье у меня на шее с уже ароматной жидкостью внутри.

- И заплети уже косу. Не гоже ходить с растрёпанными волосами. Ты же пифия!

Она осеклась, с невинной улыбкой прикрыв рот ладошкой.

- Ну, точнее, я надеюсь станешь, так что должна подавать пример. А пока ты ещё наш юный гость, то тебе полагается скромность. Что же, надеюсь ладан тебе поможет успокоиться и принять взвешенное решение. Береги его. А то...!

Она состроила грозную рожицу, погрозив кулаком, вызвала этим только улыбку и настоящее желание сохранить её дар.

Стоило кивнуть, как она снова смягчилась, и уже спокойно присела рядом, пока несколько девчонок закидывали к нам свои тюки, быстро-быстро заскакивая на платформу вслед за ними. Такая лёгкость и слаженность в работе удивляла, хотя с девчатами мы охотились вместе с самого детства.

Не удержав интерес, я, как только могла незаметно, потянула за кончик лежащего рядом тюка, обёрнутого в плотную ткань. Наверное, чтоб не кололось...

- Тяжёлый...

- А что ты думала? Работа тяжёлая везде, и может, даже охота не самая сложная из них.

Разговор постепенно угасал, пока мы уступали место работягам с их перемазанными тюками разнородной травы. Став же у самого края оставалось просто любовались видом. Картиной, о которой среди наших, никто не мог даже мечтать.

Мы просто плыли вверх, поднимаясь над землёй всё выше и выше на вершину самого неба за Великой стеклянной крышей.

Жуть смешалась со страхом и пряной щепоткой восторга в модный, для новичков, коктейль. Разведённый тёплой водичкой из, до одури влажного воздуха, он не давал перевести дух, пьяня тело и бодря уставшую душу, щекоча изнутри чувством безопасности, вопреки всем вопящим инстинктам.

- Незабываемо...

Прозрачная крыша стала понемногу темнеть. Яркое солнце ушло, стоило только приблизиться к её гладкой и влажной прохладной глади, а за тощей прозрачного бронестекла неожиданно заблистали звёзды. То яркое горячие солнце сейчас было не дальше вытянутой руки, в близи разлетевшись по всей крыше тысячами маленьких тёплых огоньков, рядочками и причудливыми узорами покрывавших всю нашу небесную твердь.

- Звёзды... так вот вы какие...

- Ожидала большего? Я понимаю, о них много говорят, но на деле ничего особенного...

Тем временем, крыша оказалась неровной, как мне всегда казалось. Сотни изгибов и закрученных узоров бетона и стекла, создавали невероятный водоворот... апофеоз моих фантазий. Да что уж там моих... далеко же взлетели старые демоны, если одним лишь причудливым потолком с до сели невиданными лампами искусственного света, смогли заменить солнце. Впрочем, их крылья от него всё равно не спасли.

- Нет-нет, что вы! Они прекрасны... это наши девчонки там... как они могут быть не прекрасны...?

Я не могла оторвать взгляда от этой святыни. Не могла перестать думать о ней, как о прародительнице жизни... тем более в тот момент, когда с неё полил дождь. Первый в моей жизни настоящий дождь.

- Что же, не буду пытаться понять тебя сразу, моя дорогая, но, надеюсь, мы ещё поговорим...

Я не сразу поняла, насколько невежливо игнорировала свою единственную подругу, но ничего не могла с собой поделать, утонув в созерцании мира за окном, а протянутая на улицу рука, дрожала от восторга, ловя мозолистыми пальцами тёплые, приятно освежавшие, капли дождя.

Белые клубы пара мягко плыли всё выше и выше вместе с нами, окутывая огромную машину нашего гигантского колеса от самого низа. Лишь под самой крышей, оседая тёплыми каплями летнего дождя на её ледяных необъятных просторах, они исчезали, даря возможность людишкам внутри, наконец, подняться над облаками и увидеть звёзды.

- Так вот вы где... девчата. Не мудрено, что вас не видно живым.

Фата Сан уже некоторое время просто тихонько сидела рядом, болтая ножками по влажному воздуху за бортом и невзначай приглядывала за мной, чтобы дурная девица ненароком не выпала из гнезда. Наконец устало зевнув, она беззаботно задремала на тёплой деревянной раме, обхватив её рукой. От одного вида на неё брала дрожь, а ведь только вчера мы охотились на зверя с одной лишь палкой.

Да... человек ко всему привыкает, засыпая даже там, где я просто не могла разжать кулак, со страху поцарапав край резного перила.

Не знаю, когда она проснулась и сколько мы вообще были в пути, но Фат спокойно привстала с края нашей кабинки, снова подняв ноги на борт, протёрла глаза и потянулась.

- Ну, что, приехали?

Поджав ножки под себя и не спеша привстав, пифия уже шустро перепрыгнула на подошедшую остановку, одной рукой ещё протирая сонное лицо.

Хоть и страшно было до немой улыбки, что на такой высоте просто застыла на лице гримасой безмолвного ужаса, но не думала, что, когда ни будь я буду не в силах даже шелохнуться. Та красота и блаженство, вдруг резко показались далёким наваждением, а вот старый добрый трепет и оцепенение вновь навалились с новой силой.

Я ещё раз взглянула на звёзды. Они смело, лицом к лицу смотрели на меня в ответ, не боясь и не робея отражаясь в моих глазах...

- Чего творишь?!

Нежная рука неожиданно пустила своих детишек встретить зазевавшуюся подругу с остановки и силой вытащить её из кабинки. Практически пулей я вылетела из арки прохода и тут же она скрылась из виду за бетонной громадой стены, уйдя куда-то далеко в её недра, что уже скрывались в основании самой школы. Вдалеке же её неумолимого хода ещё блестели далёкие огоньки огромного множества рабочих помещений и мастерских, но я уже была на своей остановке... в её руках.

- Дурная! Занесла ногу и застыла! Ты что убиться хотела!? Увидеть БатСад и умереть, так что ли?!

Смачная оплеуха вернула меня к жизни. Рука уже сама рефлекторно рвалась на пояс, но у пифий всегда было оружие, что никому не сломить... куда уж мне. Нет оружия страшнее объятий... всё же - это лучший подарок: всем подходит по размеру, практичен и ничего не стоит, а главное, никто не против, если захочешь вернуть его обратно.

- Не пугай меня больше!

Тяжело дышав, пифия обняла меня так крепко, что вновь заставила прийти в себя.

И когда я успела стать такой трусихой...?

Пожурив себя за такую позорную трусость и сама подивившись, куда испарилась моя решимость, я прикусила губу, но потом со всех сил постаралась улыбнуться.

- Хорошо, Фата Сан, не буду...

- Зови меня уже по имени! Меня зовут Фат. Субординация – это хорошо, но ты ещё не послушница, а значит, как и все, моя сестра.

Может всё это просто моя глупая фантазия и жадность, но на лице этой милой, ростом мне всего-то по плечо, девчушки вдруг промелькнула тень сомнения. Будто она что-то знала, но боялась мне сказать, лишь с надеждой намекая издалека.

- Сильно дерзко с моей стороны будет считать вас сестрой...

Впрочем, чтобы мне не казалось, спустя мгновение, Фата Сан снова улыбалась, растворяя мои фантазии на подрагивающих от волнения уголочках губ.

- Не хочешь, значит, да? Ну, думаю, твои обиделись бы, так что ладно. Зато подругой, запросто. Не знаю сама, но почему-то, мне прямо-таки хочется с тобой дружить.

Смахнув слезинки с умилённых узких глазок, Фата Сан отстранилась, а её тёплая женственная фигура снова потащила меня за собой с воздушной лёгкостью, словно и не было намёка, что она знала больше, чем могла сказать.

- На другие станции ещё прокатимся, а сейчас мы пришли. Готова?

- Может и прозвучит самоуверенно, но, думаю, к этому дню я родилась готовой. Если это моя судьба, то надеюсь, она сама заставит меня поверить в это.

Сейчас нас встречала не столь величественная дверь в конце узкого коридора, освещённого светом лишь масленых ламп на стенах извилистых улочек внутренних помещений аудитории среди толщи внешних бетонных стен.

Скрипнув и поддавшись вперёд, старая створка открылась вместе с, окованной железом, дверью, напоминая ворота древнего замка.

Внутри и вовсе пахло стариной... ну, как мне кажется, должна пахнуть старость...

Пылевая дымка резко взметнулась нам навстречу с лёгким сквозняком. Внутри нас уже встречал слегка затхлый воздух с насыщенным запахом ладана и цветов, а старинные ковры ароматизировали помещение древней драгоценной шерстяной пылью.

- Все привет, салаги!

Я уже даже стала привыкать к улыбке этой очень странной девчушки, но сейчас все сразу же подскочили на ноги и дружно поклонились, приветствуя своего лидера. Только сейчас вспомнилось, что Фата Сан птица далеко не моего полёта и лишь делала мне милость, как настоящая пифия, снисходя до уровня простой бездомной, как я.

- Ну вот, милая. Мы на месте. Становись к остальным.

Пифия повела меня рукой к толпе таких же девчонок, что смиренно смотрели в пол, бросая на меня злобные взгляды. Почему-то мне сразу стало понятно, что они не её ученицы и ждать помощи им неоткуда...

- Простите нас девочки, мы немного опоздали, но теперь начнём.

- Простите, Фата Сан, это из-за меня.

- А ты думала почему я так спешила тебя будить, соню? Смеха ради? Хах, ну это тоже, да...

Прикрыв лицо рукавом, старшие пифии стояли у стенок нашей маленькой комнатушки и тихонько посмеивались, по всей видимости, вспоминая свои же косяки, видя в новичках их живое воплощение.

- Я очень надеюсь, что сегодня эта келья станет местом, где, появятся новые звёзды.

Встав перед нами, Фата Сан начала говорить, спокойно встречаясь с каждой из нас взглядом.

- Мы не просто сборище зануд и крестьянок, как могли подумать многие, придя сюда. Мы те, кто должны быть светом... маяком, что будет освещать людям путь в их самые трудные времена. Это не место для игр или вы думали, что нас так мало просто так?

Моя подруга спокойно улыбалась и ничего, казалось, не могло её смутить. А вот девчонки рядом со мною робели, суетливо оглядываясь по сторонам, всячески пытаясь скрыться от насмешливых и, порой, суровых взглядов белых теней за языками пламени их маленьких факелов.

- Я вам скажу сразу: Отец любит и примет всех, но не каждый готов полюбить даже себя и тем более не сможет любить ближнего.

Одна из теней подошла к начальнице и протянула ей огонь.

- Ради вас же самих хорошенько подумайте в последний раз. Если вы не готовы сгореть, чтобы осветить путь другим, то просто уходите и проживете долгую счастливую жизнь на благо других где-то в хорошем месте, но только не здесь!

Девочки переглянулись, но никто не стал шевелиться, надеясь дождаться хорошей развязки и тёплого места за пазухой у Великой Крыши. Но, как самое тёмное место всегда под лампой, так и этот сад, живущий под колпаком искусственного солнца, заставлял девчат стоять с понуренными головами, словно нашкодивших ручных смурфиков.

Я прекрасно понимала, что те мириады маленьких лампочек создавали какую-то непостижимую магию, сливаясь с земли в целое солнце, а их тепло грело нас и сейчас. Всё же, такое чудо и правда не заслуживают те, кто не готов за него сгореть... отбросить чёрные крылья демона, чтобы засиять вместе с ним.

- Ну надо же... какие уверенные.

И всё же, с моим удивлением мало что могло сравниться. Сейчас Фата Сан была грустна и сердита. Впервые за целый день. Не знаю, чего я ждала, но без улыбки, она, выглядела даже страшнее Кён, а в свете факела её глаза и вовсе вызывали лишь суеверный ужас.

Тем временем в зал, по обе стороны круглой комнаты, вбежали пифии с уже огромными, явно церемониальными, факелами в руках. Отработанно и слаженно они, не сбиваясь, окружали нашу маленькую кучку в центре мрачной комнатушки.

Даже мне стало страшно... второй раз за эту жизнь.

- Посмотрите на пол...

Всё так же спокойно и загадочно с гипнотической уверенностью, начала Фата Сан. Тихо, с томной басовой ноткой в голосе, она продолжа говорить, стоя с краю комнаты, как и все остальные девчонки с огнём, пока мы ютились на коврике в центре.

Пропитан зловонной жижей, он прямо-таки сочился влагой по нашим босым ногам. Конечно, это было странным с самого начала, но я уже выбрала свой путь. Путь веры той, кто после суровой сестринской муштры, снова заставила чувствовать себя живой... снова научила бояться.

- Он пропитан горючим. Сейчас мы и проверим вашу решимость...

Девчонки мигом переглянулись и попятились, но пифии позади вытянули факелы, заграждая отход, безмолвно отогнав нас назад на ковёр до приказов своего лидера.

- А что, думали!? Про умение гореть я была серьёзна. Кто не готов, прочь отсюда...

Заградительный отряд убрал огонь, а пифия впервые подняла на нас голос, хотя нет... сейчас я была серьёзна как никогда.

- Бегом!

Трое девочек сразу же слетело с коврика и с воплями унеслись прочь из комнаты. Не удивительно... от такого-то зловещего крика и блестящих в огне факела глаз, хотелось сбежать и мне, но я всё ещё не готова показать ей спину...

Всё же, мне уже посчастливилось выбрать свой путь. Я сделала выбор смотреть ей в глаза, что сейчас смотрели в ответ, а голос, впервые кричал, казалось, не на нас, а именно на меня... как будто мы были совершенно одни. Наше общение, с поеданием друг друга глазами, казалось только нашим, только моим таинством с ней, и никто не мог отвлечь нас от этой цели.

Может, это воспитание...? Кто знает, но я правда не могла думать о чём-то другом, когда кто-то столь пристально смотрит хищнику в глаза...

Всё же, это вызывает неподдельное уважение.

Пифия встала с нами на ковёр и медленно прошлась от одной девчушки к другой и вот, наконец, снова встала передо мной.

- Значит вы решили, что сильно смелые? А может больные на голову? Знаю, что в пустошах таких не любят. Может мне рассказать всем об этом, а вас отпустить издёвки ради?

Пифия говорила прямо в глаза с лукавым взглядом и растянутой в голосе злобой, чуть ли не кончиком носа упираясь мне прямо в лицо. Не другим девчатам, а только мне.

И всё же... я хотела остаться. Всей эгоистичной натурой хотела узнать, что же готовит мне судьба, раз я решила дать ей слово... впустила в свою жизнь. Заставит ли она меня в неё поверить...

Пифия, медленно пятясь назад к твёрдой земле, всё также не отводила взгляд.

Я видела множество глаз. Тысячи выгрызла живьём, заставляя их бывших хозяев смотреть на это их последним псиным глазом, но даже тогда в них было больше жестокости, чем в её. Пусть даже чёрные блестящие радужки на её белоснежном гладком лице пугали меня пуще, чем белёсые яблоки звероменской матки, но...

Как не пыталась, я не увидела в них той злобы... только грусть.

Не видела той животной ненависти псиной выродской суки, увидевшей, как её щенятам, со смаком, перегрызают горло у неё на глазах, но... Даже тогда в них была настоящая злость, нет, чистая прекрасная ярость, заставлявшая меня, хоть на мгновение, почувствовать себя живой...

Почувствовать, что я живу не напрасно. Давала насладиться агонией той кощунственной отрыжки природы, что наполнило для меня небо бесчисленным множеством звёзд...

Но этого огня не было у неё... ни раньше ни даже сейчас. Сколько бы не смотрела, но в них была непроглядная грусть.

Что-то точно не так...

И всё же... я обещала ей верить, как и поклялась звероменам, что изведу их поганый род до последнего сучонка за то, что они пытались убить Катю.

Кем же я буду, отступив сейчас?

Нет... лучше я сгорю прямо здесь... хоть такой ценою, но унесу демона в ад.

- Что же... Бросить пламя!

Пифия первой отвела взгляд.

- Было приятно познакомиться... милая.

Факелы упали и последние мысли унеслись с их ударом о пол куда-то очень далеко. Улетели, в надежде умереть достойно, без единого крика, оправдав такую честь королевского костра.

Я закрыла глаза...

Прогремел всплеск.

Всё же, в темноте легче встретить смерть... будет проще привыкнуть к мраку после.

Так сильно ожидаемая боль прошла теплом по ногам, разлившись по ним всего на мгновение, а за ним последовали фыркающие шипение и тишина.

Едкий запах горелого без жара в ступнях, заставил открыть глаза. Улыбка снова, как ни в чём не бывало, встречала меня так же радостно, как и в первый раз.

- Молодцы, девчонки... Сегодня прошло даже много. Хороший день...

Одна девочка не выдержала и рухнула на пол от страшного шока. Несколько пифий подбежали и вынесли бедняжку с холодного ковра на кровать. Сердце билось и дрожало, но я как-то смогла устоять. Тяжело дыша открытым ртом, мне оставалось лишь пытаться уговорить душу вернуться обратно в тщедушное тело.

Правды ради, голос пифии тоже непривычно дрожал, не скрывая подавляемое радостное волнение, а от былого зла на лице не осталось и следа.

- Ну а что вы думали, милые мои? Я правда не шутила. Трусихи нам не нужны... да и не выживут они, бедняжки, чего уж там таить.

Вновь подойдя к нам, пифия помогла своим подопечным зачерпнуть тёплой воды в маленькие ведёрка и раздала их для каждой из девчонок на ковре.

- Теперь вы понимаете, почему нас так мало и будьте готовы к тому, что вас ждёт жизнь куда страшнее огня. Хоть под вами всего лишь талый снег, но поймите, что вы должны сиять не ради себя, а лишь для других, служа им защитой, как сейчас для вас эта вода.

Фат с трудом сдерживалась, чтобы не броситься к нам в обнимку, но лишь спокойно подошла к упавшей девчушке и поладила её по щеке.

- Надейтесь на Отца и верьте ему, но и сами не плошайте, милые. Будьте мудры и честны, мягки, как эта вода. Когда вы поймёте, что нет оружия страшнее, чем милость, тогда тысячи пойдут против вас, как этот огонь, но к вам не приблизятся. Человечество слишком многим заплатило за эту простую истину, и мы не смеем её потерять... хотя бы ради тех, кто её оставил сам.

Вот, наконец-то, и мои ноги почувствовали тяжесть вернувшейся души-беглянки и рухнули под её невыносимым весом, заставив осесть и перевести сбитое дыхание. Неужели я такая толстая...? Широкие же у тебя бока, душа-подруга...

- Помогите им и дайте одеял, а то что-то холодно сегодня...

Пифии сбежались к нам и одобрительно похлопывая по плечам, укутали в старые запылённые шкуры. Наверное, церемониальные, коль такие пыльные, а то с такой-то процедурой у них прошедшие испытание и правда будут редкостью. Впрочем, холодно или нет, но они сами не роптали и лишь смиренно обтирали ноги моим сёстрам по несчастью тряпками с горячей водой.

Думаю, это и правда смотрелось до жути неловко и дико, когда осознаёшь, что кто-то ещё готов на такое из простой искренности и без угроз.

Как бы то ни было, но умиляться было не по мне. Всю ту немногую, до отвращения, непривычную нежность, за сегодня я уже истратила на остаток жизни с лихвой. Изучив всю нашу маленькую комнатку и собравшись с духом, оставалось только подняться и выйти вперёд, но что-то заставляло не спешить.

Ковёр уже убрали, и я не стала стоять одна посреди комнаты, снова смиренно ожидая продолжения. Нужно подумать. Просто не может быть всё так легко... нет, только не с таким подходом... Пифия слишком любит свой сад и доведёт его до совершенства, пусть даже гранича в этом с безумием.

Фата Сан стояла не шевелясь, рассматривая нас и словно ждала чего-то, а потому было бы глупо нежиться слишком долго. Тёплая тряпка подошедшей пифии ещё не успела коснуться меня, да и не было нужды мне в ласках. Ну не может быть случайность, что все вокруг были в обуви и лишь Фата Сан стояла босиком на холодном бетонном полу. Она скрывала ноги под полами длиннющего платья, но следы мокрых ног не обманешь.

Нет... тут точно ловушка.

Присев к девчушке, ютившейся в моих ногах, я погладила её по голове и взяла кончик её тёплой тряпки.

- Спасибо, не нужно, я в порядке.

Укутав замёрзшие, в ледяной комнате, пальцы в горячее дымящееся полотенце, я подошла к подруге, которую про себя так и буду называть впредь. Мне правда не жалко сделать для тебя это... Фата Сан, правда, но не всё сразу, подруга. Инстинкты не уйдут так быстро...

Глядя ей прямо в глаза, как и она всё это время смотрела на нас, я встала к ней вплотную.

- Вы не должны стоять на холодном, учитель.

- Я же ничему не учила.

Продолжая смотреть ей в глаза, я, как могла мягко улыбнулась и, наконец, плавно отвела взгляд. –

- Этот день и есть мой урок.

Спокойно присев, я впервые показала ей спину и укутала её посиневшие, от холода, пальцы в тёплое полотно смоченной тряпки.

- Поберегите себя. Чтобы помочь другим, самой нужно выжить...

Я не смотрела наверх.

Простите за лицемерие, Фата Сан. Я поняла ваш план, но в этот момент моё нутро, наконец, успокоилось, забыло о планах и постоянной угрозе, больше не ища подвоха.

Даже не знала, что просто сделать кому-то простое, бесплатное нечто, что его осчастливит, может быть так приятно. Может, в этом и есть наше спасение... в убийстве врага, принятием его, как друга?

Подожди сестра, надеюсь, и тебе я смогу утереть уставшие ноги. У кого, как ни у тебя они болят более всех...

- Встань...

На мою голову легла тёплая узкая рука с длинными худощавыми пальцами, и шершавой, но мягкой, пахнущей ладаном, ладонью.

Наконец, я очнулась от размышлений и простого умиротворения. Укутав напоследок пальцы в свежую тёплую тряпочку, я снова встала перед её старыми глазами, укромно спрятавшихся среди маленьких каньонов ранних морщин.

- Скажи, ты догадалась, да? Нечестно быть такой умной, ты знала...?

Пифия на мгновение отвернулась, смахнув с лица умилительное наваждение и быстро повернулась обратно.

- Ты очень умная, это не скроешь за простотой. Я видела, как ты осмотрела всё, что только можно, а потом подошла. Мне довелось много узнать о бескровных... сама понимаешь. Я долго тянула с этим испытанием и заставила девчат ждать всё то время, что ты спала. Очень эгоистично, но я чувствовала, что в тот день, придёт кто-то особенный. Так скажи мне, ты догадалась или твоя белобрысая головка и правда родилась чтобы сиять?

Я тяжко, но с улыбкой, вздохнула и улыбнулась ещё шире, не пытаясь скрыть усилий на то, чтобы сдержаться от лишних слов. Моя собеседница, лишь слегка посмеиваясь, отвела взгляд.

Да, она всё поняла... поняла, что улыбка и есть тот лучший ответ на столь неловкий вопрос.

- Как бы то ни было, я уже записала вас в ученицы. Вы все прошли испытание, так что заслужили, но сейчас уже сомневаюсь. Я прекрасно понимаю, что ты всё поняла и такие люди нам точно нужны. Проверку на ум ты прошла, но это не показывает твоей искренности... прости. А потому прошу всех за мной.

Даже не понявшие, что произошло, девчонки, переглянулись, пока им обтирали ноги сухими тряпочками, и обувшись пошли за мной и местным белым вождём.

Комната мелькала за комнатой в узких туннелях скрытых келий, пока я грациозно сдувала струйку с дымящегося воображаемого пистолета, празднуя свою победу над самой собой. Впервые за долгие годы я сделала то, что должна.

Я была как никогда довольна собой. Даже сырая затхлость местами подгнивающих стен не чуть не смущала чувства победы над своим главным врагом – самой собой.

Пуля освященного серебра устремилась вперёд и с мгновением треска прошла сквозь злобную голову демона, опрокинув того на лопатки в фееричном падении под звуки победных фанфар моего самомнения.

Из кровавого следа, его раскроённого, по бетонному полу, мозга, я летела вперёд на встречу к своему светлому будущему. Вот только радовать мне было не долго... всё же не зря я копейщица, а не стрелок.

- Вот и ваше лобное место, девочки.

Мы остановились, упиревшись в три маленькие комнатки, что отделялись друг от друга лишь ширмами из серого старого рванья, напоминая наше привычное лежбище вокруг походного костра.

- Прям как дома... даже немного грустно.

Фат лишь усмехнулась и провела нас в комнату.

- Сейчас вам дадут задание, и вы пройдёте внутрь, но говорить вам нельзя. Можете не волноваться... за это вас не убьют, но нарушения учтут. Милые, раздайте им свечи.

Девочки стояли уже наготове. Словно вынырнув из наших теней за спиной, они тут же вышли к каждой из нас со свечкой в руках.

- Удачи... я болею за вас.

Прошептала мне девчушка и вложила в руку сушёный прутик фекальной свечки.

- Спасибо...

Было приятно, но чувство того, что на нас делают ставки, немного смутило, хотя чему удивляться? Сама такая... всё же азарт от крысиных бегов унять бывало труднее, чем голод.

- Слушайте внимательно!

Девчушки-пифии смиренно поклонились и в таком полупоклоне задком снова ушли в тень, растворившись словно и небывало.

- Сейчас вы уже ученицы и сможете жить в Саду, но если вы останетесь, то будете учиться в поте лица и вряд ли продержитесь.

Пифия окинула нас строгим, но мягким взглядом и незаметно кивнула каждой, чтобы хоть немного поддержать моих трясущихся коллег.

- Тем не менее сейчас я даю вам уникальный шанс. Давно уже никто не доживал до этого, но сейчас вы можете пройти сразу в наши ряды. Можно сказать, что обучение вам даст шанс научиться быть светом, а этот тест покажет тех, кто для этого рождён. Решайте сейчас... я не стану вас винить или как-то угнетать за отказ, так что учить вас будут на славу.

Все пифии вышли, собравшись вдоль стен в два стройных рядочка и, словно хвостиком, пошли организованным рядом за Фата Сан. Всё выглядело, как отличная постановка и очень красиво, но во всех их движениях читалась решимость и, интуитивно понятная им, отлаженная дисциплина.

Когда комната опустела, девочки переглянулись и, робко сжимая локотки, стали стягиваться друг к другу, скучковавшись у тёплой трубы с выходом системы школьного отопления.

- Девочки... вы верите ей?

Робко начала одна из самых храбрых.

- Ох не знаю, как вы, но я ни за что не буду проходить никаких тестов. Я не вернусь туда... Ни за что!

Облегчённо выдохнув и попрощавшись с остальными, двое из нас резво убежали в открытую дверь.

Как же я их понимаю... жаль мне никак нельзя медлить.

Отец... как там Катя? Жива ли она вообще? Даже если она и мертва, я просто не могу остаться в стороне и не узнать этого... пусть и придётся рискнуть всем.

Я найду сестру. Прости, мам, знаю, что ты бы хотела, чтобы выжила хотя бы одна, но я не могу поступить иначе.

- Я остаюсь...

Всё же, кто-то же должен был это сказать...

- Ты что больная?! Тебя же изгонят! Просто откажемся и всё!

- Больная или нет, но я пришла сюда не за роскошью, так что пойду уже до конца. Надеюсь, буду не одна.

Больше я не успела что-либо сказать девчонкам, так как белые тени уже были наготове и снова наводнили комнату, закрыв дверь выхода в сад.

- Хвать болтать! Некогда долго думать. Вы либо с нами, либо нет, тут нет другого выбора. Теперь уже точно...

Никто больше не церемонился и нас быстро разогнали по маленьким камерам.

- У вас одна ночь. На утро ваши свечи должны гореть. Как вы это сделаете не имеет значения, но выходить из камеры, говорить или передавать что-либо друг другу запрещено. Если вы рождены гореть, то такая мелочь не станет проблемой. Всё! Закрыть двери!

Никто даже не проронил и звука, пока тяжёлые двери комнаты не закрыли нас наедине самих с собой.

- Что же... делать нечего, придётся думать.

Понемногу стал раздавать сдавленный плач. Местами ругань, но потом кто-то сорвался.

- Это всё ты виновата, дрянь! Кто тянул тебя за язык!? Всё ты! Всё ты!

Думаю, это про меня. Впрочем, вскоре крики стали отдаляться за топотом ног и шкрябающим треском ногтей по бетонному полу.

- Хоть я и не виновата, но прости...

Больше шума не поступало. Лишь редкие всхлипы, когда стальная дверь закрылась вновь.

- Так, Дин, думай. Зажечь свечу... как?

Хотя скорее нужно спросить зачем. Да, пожалуй, это куда более значимый вопрос. Вряд ли всё так просто.

Нужно хоть осмотреться.

От увиденного последние иллюзии о прекрасной жизни в саду окончательно улетучились. Ржавая труха временами осыпалась на волосы и за шиворот, а мох под ногами застилал почти весь пол напрочь сырой комнаты, но и в этом был плюс. Пусть тут и холодно, да и жалкое подобие окошка еле-еле светило высоко под потолком, но уже к началу вечернего заката, и оно почти полностью оставило нас с девочками в глубоком полумраке.

- Да... не лучшие данные. Так, мох, может его разжечь?

Пытка не пытка... Я присела на корточки, и оторвав пару грудок мха, поняла всю обречённость ситуации и тлен мироздания.

- Сырой... ну конечно же сырой.

Бросив его куда подальше, я подскочила от злости, закинув в рот, спрятавшуюся во мхе, личинку. Потирая руки и шныряя по коморке, ничего не оставалось, как пинать отмерший мох, чтобы как можно меньше сидеть на сиром полу. Делать в уже наступившей темноте, впрочем, было нечего, да и правды в ногах нет, так что думать всё равно решила сидя.

Мох был отличной мягкой подстилкой вместо холодной глади бетона, а потому хоть и в сырости, но в условиях получше открытой пустоши, мне удалось, наконец, хотя бы распластать уставшие ноги.

- Фух... так-то лучше.

Размотав отсыревшие портянки и отжав посильней, я смотала их в рулончик и улеглась на новенькую походную подушку.

Перевернувшись на бок и поставив перед лицом свечку, прилепив её вязкий кончик к полу, я смотрела на неё и просто думала обо всём. Плач вокруг не утихал, поочерёдно сменяя девчонок, словно в палатке новеньких бесхозных девок, «вплотную познакомившихся» с новым хозяином.

Зябкость вокруг не давала спокойно уснуть, заставляя думать даже в такой кромешной тьме. Свечка тоже уже скрылась в непроглядной темноте и чувство того, что на это и был расчёт, становилось всё сильнее.

- Ну не может быть так, что кто-то правда зажёг бы свечу.

Тут просто нет ничего, чтобы сделать это.

Слегка обречённо, я перевернулась на спину и решилась довериться судьбе, в которую уже обещала верить. Всё же, не зря тут молятся Отцу...

- Вот и посмотрим, избранная ли я или всё-таки демон в чистом и опрятном раю.

«Избранная»... сказала бы, что скорее «посланная», но лучше промолчу. Утро вечера мудренее.

- Как же я устала от всего этого. Наверное, старею...

Как-то сестрёнка сказала мне, что время – это плоский круг. Всё что мы делаем, всё, что когда-либо сделаем будет повторяться снова и снова, и только бражка служит топливом, чтобы разогнаться и вырваться из этого чёртового круга нашего мелкого сознания.

- Хах... ну это точно в её духе, хотя может она и права...

Как бы там ни было, а водки мне уже не видать, а потому лучшим советником сейчас будет только сон. Он же сам пришёл не слышно, пока язык у мыслей заплетался всё больше и больше, постепенно сдавая позиции сладкой дремоте.

- Да... Всё же мне ещё работать над собой и работать...

Лучи долгожданного утра, заиграли блёстками свежего инея на белёсом пушку, защекотав щёку растопленной капелькой утренней свежести. Она медленно, но очень уверенно текла вниз, дразнясь и нежно, с неизменной настойчивостью, будила от затянувшегося сна. Наконец, остановившись на перекур у, прихваченных ледяной коркой, ресницах, она окончательно заставила меня открыть глаза.

Осознание нового дня, себя и прочих жизненно важных мелочей, заняло ещё пару секунд, пока тело смогло снова двигаться, сломав на коже мягким порывом тонкую корку из обледеневшего талого инея.

Привстав и очень аккуратно потянувшись, медленно, словно во сне, покрутившись плечами вокруг, я окончательно проснулась.

- Как же давно я так хорошо не спала. Второй раз за день! Ох, и нарвусь же я на неприятности...

Сразу вспомнились привычные бетонные глади коридорного лагеря ночной стоянки с её вечными кострами по восемь человек на каждый отряд и эти ширмы... сколько же проблем. Встанешь с утра, а пары подруг уже не никогда услышишь вновь. Правда, хоть так, но эти жалкие тряпки помогали согреться, удерживая тепло поближе к нам, не пуская горячий воздух гулять по ветру.

- И на том спасибо...

Всё вспоминая привычные круглые заборчики из серого рванья вокруг костра и лежащих кругом близ него сестёр, я окончательно проснулась от пришедших страшных мыслей о грядущем испытании.

- Свеча, чтоб её! Как я могла уснуть?!

Как зная, что я в самой кондиции отчаяния, тяжёлые ставни старой герметичной двери разошлись в стороны под натиском неумолимых огромных шестерней древних технологий замка.

Вот, снова привычный пейзаж из мрачноватых стен в узких копях и недр зелёного сада. Снова длинный, как жизнь, коридор, окружённый рядами масляных ламп. Лобное место не заставило себя долго ждать. За уже знакомым поворотом, спустя пару минут мы снова стояли на старом, ещё сыроватом, ковре.

- Что же, доброе утро вам, мои милые. Как спалось?

И без того разбитые девочки уже ничего не говорили. Все просто стояли в ожидании приговора там, где хотели сыскать долгой и лёгкой жизни, заплатив за неё лишь одним своим присутствием. Словно жажда быть здесь давала им право ветреной походкой перешагнуть в этот рай.

- Молчим... ну, значит хорошо. Ладно... что ж, приступим. Твоя свеча!?

Фата сан была улыбчива и спокойна, впрочем, как и вчера, но даже так волнению не было предела. И вот почему я снова последняя?

И правда. Снова стоя в ряду на влажном ковре, я опять была самой крайне от девчушки, что сейчас стояла перед Фат, но как ни странно, она не боялась. Сейчас в её спокойных глазах читалось только смирение и пустота на влажных берегах подступавших слезинок.

- Почему свеча не горит, милая?

- Не смогла... можно я пойду?

Сейчас эта девчонка напоминала мне Кён. Её холодный, вечно пустой взгляд со столь же холодной независимостью и обреченностью перед крахом мечты.

- Хорошо, но у меня есть к тебе вопрос. Почему ты здесь?

Словно будучи уже далеко не здесь, девчонка продолжала смотреть в одну точку и едва шевеля губами, что-то бормотала.

- Ты и так получишь право учиться здесь, так что говори.

Дыхание пифии сбивало поток яркого пламени её свечи, которую она прижимала к груди, мягко приподняв девочку за подбородок и заглянув в глаза.

- Моя сестра мечтала стать пифией. Когда я читала ей в детстве, она всегда говорила, что хочет вырасти лишь для того, чтобы провести мою свадьбу с лучшим парнем из всех. А сейчас она мертва... уже три дня лежит в снегу у сто девятой. Какой теперь смысл учиться? Я лишь хотела сама провести её в лучший мир... как она и мечтала.

Фат взяла девчушку за руку и погладила по плечу.

- А ты всё ещё хочешь этого?

Девочка медленно повернула мертвецки бледное, застывшее в обречённой гримасе, лицо, и еле заметно кивнула.

- Хорошо... я дам тебе шанс. Отучись и твоя сестра ещё увидит, как ты проводишь других.

Такого поворота не ждал никто и сейчас в голову, наконец, вернулось восхищение к той, кому хоть и обещала, но уже боялась идти учиться.

Свеча бедной девчушки нежно приласкалась тёплым пламенем пифийской свечи, сбросив гору с её головы, за ночь, окрасившуюся серым на много ещё прожитых дней вперёд.

Пока же бедная девчушка просто сидела рядом, переводя дух на влажном, от пота и слёз, ковре, её же соседки наивно и не прикрыто лгали, пытаясь хоть как-то надавить на жалость, пороча и честность этой очень смелой девчушки.

Кто-то говорил о братьях, кто-то о других родных и прочем, что жалко подражало истории первой.

Теперь я стала лучше понимать Фата Сан. Её желание защитить сад от язвы внутри него самого, но такое поведение девчат было жутким даже для меня. Впрочем, переживать пришлось не долго и вот уже над моим плечом раздалось уверенное...

- Несите свечу.

Маленькая пифия, лет десяти, уже тихонько подкралась сзади, да так, что и я не смогла услышать её шагов. Она держала мою незажжённую свечку и огорчённо вздыхала.

- Почему не зажгла огонь? Только не говори, что бескровная не нашла способа... не поверю.

Хоть смущению за такую позорную слабость не было предела, но коль умирать, так с музыкой.

- Спала...

С уверенным лицом и непринуждённостью, я просто решила говорить правду. Всё же врать можно было сколько угодно, но мне не победить демона здесь, если сама попадусь в его, столь заманчивые, сети.

- Ты просто спала? Что же, такое у нас впервые. Даже не знаю, что тебе сказать. А ты сама хоть на что надеялась?

Фата Сан была, как никогда, права. На что я надеялась?

- Самой бы узнать...

- И всё-таки жаль, что ты не зажгла свечу... такой дар жалко терять. Уведите её...

Всё же, это место и правда не для слабаков, но сейчас было очень обидно. Чувство несправедливости после столь глупого задания, не доказывавшего совершенно ничего, прямо-таки душило изнутри.

Неужели в этом и была вся суть...?

Опустив голову и секунду промедлив, я не стала скрываться за скромностью и просто решила говорить то, что правда придёт на ум.

- Могу я вас спросить кое-что?

Фата Сан остановилась, и медленно развернулась ко мне, с вновь полными надежды, глазами.

- Отпустите её... говори.

Сейчас сердце стучало так, что я просто знала, что должна спросить это хотя бы ради себя, чтобы действительно прожить счастливой и без сожалений, а этот день стал бы мне уроком на всю жизнь.

- Как вы и сказали, мне вчера, Фата Сан, бетон – это просто бетон и не достойно быть душою для мёртвого бога. Для вас этот Сад – целый мир и главная ценность. Конечно, мне никогда не разделить этих чувств до конца, но я понимаю почему вы стремитесь к его чистоте.

На секунду остановившись, чтобы отдышаться, я волновалась как никогда. В конце концов душить обиду было не так легко, как драться в пустоши...

- Вы любите это место больше себя... Это то, что я искала всю свою жизнь... то, чем смогу восхищаться.

Я сильно сжала в руках свою липкую свечу и не спеша подошла ближе к Фат.

- Это сила и ведёт сюда множество людей, пифия, но в погоне за идеалом и мечтой вы сами вводите того же мёртвого бога, который должен решить судьбы людей. Бетон – это просто бетон, Фата Сан...

С досадой и даже лёгкой злостью, я бросила к её ногам липкий комочек скомканной свечи.

- Она ничем не лучше... а гореть звезда должна только внутри. Желание осветить людям путь живёт не в ней...

Я подняла на Фат глаза и со всей душой заглянула в её, гневно указав на липкий шарик.

- В чём же тогда секрет? Зачем всё это испытание? Может и не мне говорить это, но какой смысл в свече, когда сама не живёшь огнём? Не имеешь даже шанса его проявить...

Тут-то пифия и заплакала. Краешки её глаз задрожали, пряча слезинки в проступавших морщинах настоящего лидера, готового пожертвовать даже любимицей ради чистоты... ради идеи своего дома.

Фат медленно сделала первый шаг, подняла мою свечку, и плавно хромая, подошла ко мне, вложив обратно липкий церемониальный воск.

- Наконец-то, поняла... что же ты так долго?

Она подняла свою зажжённую свечу и обняв её двумя руками у груди, тихонько начала молиться в хоре с другими. Закончив обряд, Фат снова посмотрела мне в глаза.

- Знаешь, милая... рождённые сиять никогда не смогут это скрыть от самих себя, но могут утаить от других и получать благодать только в одиночку. Только для себя. Такие люди могут создать даже нового мёртвого бога, а ведь жить ради того, чтобы осенить путь другим, не ожидая ничего взамен, может абсолютно каждый. Стоит только этого искренне желать.

Тёплой подрагивающей рукой она поднесла ко мне свой священный огонь. Тонкая свечка вспыхнула у меня в руках, впервые запалив в моих глазах новое, самое драгоценное пламя.

- Секрет же в том, милая, что не нужно быть избранным, чтобы сиять... это и есть настоящее чудо.

Прости, демон, ты хранил меня долгие годы, но сейчас я скажу тебе «стой»! Твоё место теперь занято этим огнём...

Прости, демон... и прощай.

- Да освятит Отец твой путь во мраке ночи... Диана ден Мэй.

Всем отбой! Глава сказал!

Тяжёлый стальной чайник с трудом поддавался на уговоры железного ёршика и не отпускал старую подружку по сожительству, что толстым слоем прикипела к его когда-то хромированным бокам.

- Фух, стара я для такого!

Наконец-то отодрав пузатого малыша и сполоснув его корочкой слегка талого снега, я залила в него уже и без того закипающей, от моей злости, воды. Спустя ещё пару минут, с раздражением от усталости бросив в эту железку ёршиком и тяжко вдохнув, я присела на свою табуретку.

- Зараза! И что в тебе варили только?

Впрочем, сейчас мы с чайничком были даже похожи, оба пуская изо рта тонкие струйки горячего пара. И всё же, кровь закипала во мне не меньше, чем вода в его жестянковых недрах, однако очередная засада парней из гвардии прошла успешно, так что грех жаловаться. Вылазка одна, вторая, немножко магии и вот уже из столь неприятного окружения среди врагов, без поставок и подкреплений, нашим ребятам удалось-таки уйти с победой.

- Слава Отцу за гений Сэма...

Чайничек едва начал прогреваться, лишь зашипев где-то очень далеко за его толстенными стенками, а тем временем за воротами столичного кабинета уже стали слышаться отдалённые звуки триумфального возвращения. Встреча с домом для множества чьих-то долгожданных родных.

А для меня возвращение «блудного героя»...

Говорят, что Столица единственное место в школе, где можно увидеть старость. Что ж, кто знает... Может это и правда, но как бы не пыталась, я не могу этого понять. Просто не могу представить её. Хоть этот чайник чуть не довел меня до седины, но всё же кто она, где живёт и к кому приходит?

Дойдя уже едва ли не до белого каления, голова вскипала и дымилась, пытаясь придумать то, что сказать этой скотине.

- И ведь точно же припрётся...

Впрочем, кто-то говорил, что старость - это то, когда лицо бледнее снега, а встретив его, в нём можно увидеть Луну даже среди обломков пустоши в кромешную тёмную ночь. Другие говорят, что это глаза... глаза полные сожалений. Таких сильных, что даже проступают наружу, словно изнутри украшая кожу рубцами у краёв измождённых впавших глазниц.

- Довольно страшная она... эта старость.

Как бы кто не говорил, но для меня это всегда было чем-то приятным. Чем-то долгожданным за годы борьбы или просто тем, когда тебя кто-то ждёт. В таком раскладе и правда Столица была её домом. Где, как не здесь было больше всего тех, кто уже познал тяготы брака и пополнил рождением ряды отныне его ожидающих?

- Эх, когда же и глава опомнится...?

Если Столица дом загадочной, непостижимой старости, то сейчас в двери своей обители вошла поистине его хозяйка. Тяжелые глаза старика ехидно улыбались из-под тёмных косматых прядей, войдя на порог с привычной вальяжностью под тяжёлым шафе из крови и разврата. Впрочем, ничего удивительного...

- Дианка, солнце!

Лучше бы я и дальше не знала, как выглядит эта старость...

Выматерив это чудище глубоко внутри за дипломатично натянутой улыбкой, я плавно привстала с кресла и вышла из-за стола.

- Привет, Сэм...

Впрочем, кого только не повидаешь на этом кресле. Можно много кого приметить и тут же оставить позади, но генерала, что был одним из самых старших, как и глава, просто невозможно было забыть.

- Как же я скучал, солнце!

Стоило перешагнуть порог, как Сэм не стал тянуть и в тот же миг быстрыми шагами прошёл вглубь кабинета. Ничуть не смущаясь, герой уже шёл на меня с распростёртыми объятиями, совершенно не придавая значения своей, пахнущей кровью и мускусной ноткой пота, форме.

Что ж поделать, пришлось идти к нему, быстро свернув вкладки рабочего планшета.

Его потная туша с широкими объятиями и улыбкой шла мне на встречу, но подойдя вплотную, я тут же оказалась у него за спиной, быстро юркнув под вытянутыми вперёд руками громилы, оставив его позади в неловкой растерянности обнимать воздух.

Ах, как же я всё-таки крута...!

- Погляжу, ты всё такая же шутница, да?

Всё же не зря он военный. Сэм уже через мгновение развернулся вновь, и стоило огромного запаса жизненного везения, чтобы увернуться от его замахнувшейся на мои бёдра шальной ручонки.

- Ай, хороша! Умница, ладно, неси чаю, а я пока к главе!

Он уже не смотрел в мою сторону, почти в два шага очутившись перед дверьми кабинета, но сейчас я никак не могу его отпустить.

Нет уж... сквозь секретаря ты не пройдёшь.

- Стоять! Глава занят.

Всё же опыт не пропьёшь. Ох, сколько же я марафонов нагоняла до этих дверей... вот и сейчас я оказалась быстрее.

Став перед ним в уверенную позу, хоть он и был выше на пару голов, мне больше ничего не оставалось, как самоотверженно преградить ему путь в кабинет.

- О... гляжу вошла во вкус, детка. Вижу, как пыль тут не глотаешь, так сразу старшим дерзить стала, да?

Он резко подался вперёд. С гулким стуком упиревшись рукой в массивную дверь кабинета, Сэм крепко прижал меня всем телом к её дубовой глади.

Его дыхание было тяжёлым и томным, заставляя развеваться от страха мою непослушную прядь. Расправив широкие массивные плечи, Сэм всё сильнее прижимался ко мне грудью и щекотал нос заросшей за время похода щетиной, не оставляя надежды на побег.

- А может ты такая бесстрашная от того, что глотаешь, что-то более вязкое...?

Кровь закипала под звуки первых маленьких пузырьков уже загудевшего от нагрева чайника, а Сэм зажал меня коленом между ног и, приподняв за подбородок, потянулся к губам. Наивный... Самура ведь куда страшнее...

- А ты помнишь из-за кого я здесь?

Вояка скривился и разом легко отстранился от моего формального, с его-то силой, «толчка скромности» в грудь. Что поделать, но старость берёт своё в обмен на горький опыт, так что таким дешёвым подкатом для слабой на передок простушки меня не пронять.

Ничему не учится...

- Ну да, ну да. Опять заладила. Промолчать же никак, да? Я не полковник, ты же знаешь. Такую красотку не бью.

Сэм отстранился и больше не ломился в кабинет. Пройдя к приёмному креслу и с блаженной улыбкой вывалившись в его недрах, закинул ноги на стол.

- Сама же виновата, что не уследила за мелкой, так чего теперь на меня скалишься? Твою сестрёнку чуть не убили по твоей вине... вот и отдали тому, кто мог о ней позаботиться. Чёрт... ещё та была морока.

Уловив мой негодующий тяжёлый взгляд, Сэм прокашлялся и отвернулся.

- Ох, как же я устал... Всё, закрыли тему, лучше сними сапоги. Устал до чёртиков, ей богу!

Он запрокинул голову и смачно ругнувшись, выдохнул, разбросав свои похмельные флюиды по всей приёмной. Конечно я не против выпивки, хоть и гнала бы любого от сюда за такое поведение, но с ним таки стоит поговорить. Всё же он реально герой войны и, пожалуй, единственный настоящий солдат.

Я не могу сделать его нашим врагом... пусть даже его манёвры по королевским землям и вызывали сомнения в том, а не шпион ли вовсе. Уж больно легко король простил нашу «дерзость» у его границ.

Комната же не была огромной. Быстро дойдя до стола и положив руку ему на плечо, я просто взглянула в его игриво приоткрытый глаз и искренне попыталась заговорить вежливо, но кроме грубой формы слов: «Какого хрена», ничего не пришло на ум, так что в очередной раз меня выручила очень доходчивая мимика.

Сэм сразу немного пришёл в себя и без лишних слов спустил ноги с моего стола, пусть и оставив на нём жирные пятна грязи с кусочками чего-то, что я бы уже не хотела видеть детальней.

Махнув рукой к двери, генерал открыл мне глаза на то, что оказывается мы были не одни. На цыпочках к нам подбежала девочка лет пяти и сквозь явно недавно выбитые зубы, тяжело хрипя, стала развязывать его огромные шнурки. Привычное зрелище, но всё же...

- Сколько лет уже в этой Столице, а ты так и не разговариваешь со мной. Дуешься за сестру, да?

Он закашлялся и подсел на стул повыше, уже немного отходя от первичного дерзкого напора.

- Так было всегда. Стоит только дать отпор, и ты тут же затыкался. Чего же менять традицию?

Громила лишь горько усмехнулся и покачал головой.

- Дерзкая... прям как я люблю.

Вытянув зловонную ногу из сапога, Сэм вновь откинулся на спинку кресла.

- Ох, война войной, но сейчас я как никогда счастлив. Тебя увидел, так сразу полегчало, солнце!

- Не будь ты гением, то увидел бы только каторгу, так что радуйся, пока можешь. Я не привыкла врать, и очень благодарна тебе за спасение наших аудиторий на втором, но моего внимания тебе в награду и так будет достаточно.

Хах... тряпка... а ещё говорить с ним с требует. Как не крути, а пренебрежение к нему всегда смешивалось с отвращением к жестоким повадкам, и нагрудник из рёбер врагов никак не помогал исправить отношения. Впрочем, чем Отец не шутит...

- А что касается сестры... когда ни будь я тебя просто убью. Зачем злиться?

Впрочем, врать самой себе тоже не выход. Что уж там Столица? Сэм бы мог захватить в лёгкую всю школу, если бы не глава, с которым даже он предпочитал говорить на Вы. Это дорогого стоит...

- Можешь говорить всё что угодно, солнце. Я же вижу, что ты меня боишься... сама сказала, что не будешь врать, так чего гоноришься?

Самостоятельно взяв мой графин с водой, вояка отпил из него прямо с горла.

- Впрочем, хватит ссориться, я здесь не за этим. Хотел сказать спасибо вам, что отправили меня на второй этаж, а то усмирять третий уже осточертело. На нём и так всё спокойно, а на втором хоть слышно запах культуры, так сказать. Столица близко, как ни как.

- Что ж, вижу, новеньких ты тоже приобщаешь к «культуре»?

Мельком взгляд сам упал на грязных уже двух не весь откуда выбежавших маленьких девочек, что приобщались к той самой культуре, как говориться, с самых низов, с огромным трудом стаскивая с генерала второй тяжеленый сапог. Как же всё-таки им повезло попасть к нему в плен маленькими и снимать лишь сапоги...

- А... защитница снова в деле, да? Наследство от мамочки?

Сэм хрипло засмеялся, но тотчас получил под дых моей непобедимой мимикой.

- Ну, если бы я их убил, тебе бы точно не понравилось, так что пришлось тащить с собой. Стервозные они там, так что пришлось воспитать по дороге, но если хочешь, подарю их тебе.

- И что за них хочешь?

- Ну же, Дин, ты знаешь цену... в наследство от мамочки.

От этих слов аж передёрнуло. Мысли о прошлом стали распирать ещё совсем недавно набитые сестрёнкой бока, заставляя голову подрагивать от злости, словно крышечку чайника на его вскипающей верхушке. Всё же ученик не забыл учителя и даже в таких мелочах Сэм был копией полкана. Как же всё-таки грустно, что сейчас это к лучшему...

Когда же он вновь засмеялся, чтобы разрядить атмосферу я поняла, что бедное платье уже было не очень-то белым, окрасившись пятнышком крови от сжимавших его кулаков. Что со мной? Успокойся, Дин, полковник умер. А с этим... ещё не время, Дин. Ещё не время...

- Не дождёшься, Сэм, но девчонок я заберу. Можешь сегодня помечтать обо мне... с твоей фантазией должно хватить на пару раз.

Громила снова посмеялся, а я, улыбаясь, смотрела на его лицо, почти наяву любуясь тем, как уже скоро разрежу его пасть от уха до уха. А между тем на душе полегчало, и кулаки перестало трусить.

Всё же... приятное было зрелище.

- Ладно- ладно... Эх, гордые в Столице девки пошли. Цены не сложат, а как герой, так сразу хоть доплатить готовы.

Сэм подкинул в руке пару патронов, словно правда пытался заставить меня ему поверить.

Наивный...

- Но это не по мне. Такие лицемерки хуже бесхозных девок... аж противно. Но ты не такая, солнце... хоть есть с кем поговорить. Не стыдно тратить время. На втором этаже девки пусть и дикие, но храбрые, волевые. Посадишь такую в клетку, протянешь картошку, а она за рукой охотится, за смертью, но только бы бороться, не сдаться. Сразу видно, кто был их вожаком...

- О, уже и в клетку меня посадить хочешь? А не мал ли для такого?

Тут и правда стало немного смешно. Наиграно сдерживая смешок, я с явной издёвкой согнула на руке мизинчик, намекая всем парням известно на что.

- Ох, Дин, ты не представляешь насколько. Моя ты шутница, чтоб тебя! Таких как ты и приручить приятно. Правда, такую силой не посадишь... уж больно ты хороша. А вот других твоих «сестёр»...

Он издевательски оскалился и выдержав паузу, продолжил.

- Ну... кто знает? Всё же твоё наследие в них живёт... как и их в тебе.

Он усмехнулся и отпил из походной фляги что-то с таким резким запахом, что похмельные флюиды теперь уже вряд ли исчезнут из кабинета как минимум ближайшие пару дней.

- Думаю, с тобой-то мне уж точно не нужно скрывать, то, кто захватил двести первую пять лет назад. Теперь хоть понятно, почему они перестали выходить на связь. Даже не подумал бы, что кучка девок захватит такую крепость...

Разумеется, такую информацию знал только глава. В конце концов не нужно знать простому люду, кем был их почти что «премьер». Впрочем, не удивительно, что Сэм про это узнал, наверняка перебрав на вкус далеко не одну пленницу.

- И что теперь? Решишь рассказать всем? Или будешь шантажировать меня?

- О нет, ты что? Не в коем случае... это совсем уж низко. Думаю, глава и так всё знал с самого начала, так что я ничего бы не сделал. Грустно, однако, что ваш «полубог» де Нар пропала за день до боя. Они так быстро пали духом... такая потеря.

Скорее всего, в этот момент, Сэм и правда хотел сплюнуть на пол от досады, но моя немая гримаса, доходчиво читавшаяся на уровне поджилок, заставила его вовремя опомниться и сделать вид, что просто закашлялся.

- Посмотреть бы на их обожаемого лидера, может и ничего баба, договорились бы, а так... Тьфу! Вот раньше были настоящие женщины! И в бой, и в кровать, и в жару, и в холод. Всегда на коне! А некоторых я даже боялся...

Добавил он уже совсем тихо, грустно понурив голову.

- Ты только что приставал ко мне, а теперь вспоминаешь другую? П-ф... козёл.

- Эх, дорогая Дианочка, солнышко ты моё обидчивое. До Нен тебе ещё очень далеко и лучше я учтиво промолчу насколько.

Вот и отлично. Они были бы отличной парочкой. Я знала Нен уж получше него, хоть и не представляю, куда завели её кочевания, что даже такого она успела очаровать. А ведь стоит признать, было чем. Впрочем, такие слова всё равно прозвучали, как комплемент.

Очень обидный комплимент...

Сэм же снова с усталостью покосился на дубовую дверь директорского кабинета.

- Счастлив вернуться? Тут хоть вода есть пока, так что можно жить. Ещё немного и договоримся с четвёртым. Они там наконец закончили мастерить себе крышу с нашими поставками, ну а нам будет рабочая сила на новую ферму.

- Рад ли я...? Правды ради не очень...

От удивления, мне даже стало немного обидно, несмотря на то, что его мнение ценилось не более продукта из отхожего места.

- Я так ждала, ему свежие новости берегла, аж прям изошлась вся, а он не рад? Негодяй...

Съязвить в надменной позе всегда приятно, но вот задержать его любой ценой, сейчас было куда важнее. Особенно, когда его глазки всё чаще падали на дубовую гладь парадных дверей. И всё же, приказ начальства есть приказ, а потому не придумав ничего умнее, я просто начала с чего могла, чтобы девчонки хоть ненадолго смогли отдохнуть.

- Я счастливый как никто, Дин. Как бы что ни было, кого бы ни теряли, но я счастливый хотя бы тем, что живу. Надеюсь, что счастливым и умру, а будет ли это рано или поздно уже не имеет никакого значения. Большинству и в этом не повезло, так как же мне грустить?

Сэм поднялся и с очень неприличными вздохами встал босиком на холодненький бетонный пол, слегка передёрнувшись от пробежавшей волны блаженных мурашек.

- Тебе ещё не понять, но в моём возрасте начинаешь осознавать, что просто жить – это уже награда. Представь себе и у меня есть чувства. Вот только бы не от неё...

Медленно смакуя каждый шаг и перекатываясь с пятки на носки по ласкающему холодку после осточертелых сапог, Сэм подошёл к моей «полочке священного огня».

- Всё же красивая у тебя иконка, милая... прям как ты.

За такой комплимент я была уже готова его простить сразу за всё, но слава Отцу быстро опомнилась. Всё же, не часто за пифией видят девушку... легко соблазниться.

- Знаешь что, Дин... а исповедай меня.

Вот те на! Стоит ли удивляться моей растерянности после всех тех слов об этом «герое», но сейчас я была просто в ступоре.

- Скажи, что ни будь, а то я решу, что идея тебе не понравилась.

Всё, сегодня точно нужно выпить...

- Хорошо... милый.

Хоть и с хрипотцой, но выдавив из себя это ритуальное слово, я подошла к Сэму сзади и тихонько встала за спиной.

- Знаешь, мне вчера приснился сон. Такой реальный...

Генерал стоял ровно, заложив руки за спину и не сводил глаз с иконы, но в отражении стеклянных створок, Сэм смотрел лишь на меня.

- Во сне я тоже спал и не видел снов, но тут проснулся от едкого запаха горящей резины. Было не до нежностей, так что подскочил быстро. Сижу и думаю, напали что ли? Кто? Но нет, я просто был в палатке среди огня, а зловонно дымили мои сапоги. На мне, понимаешь, прямо на мне!

Такой быстрой перемены в нашем привычном разговоре я не ожидала и не знала, что сказать. Его тело пыталось скрыть безудержное волнение, покрываясь мелкой дрожью, но с каждым словом Сэм лишь всё тяжелее дышал, словно закипая где-то глубоко внутри.

- Не знаю, чего было бояться? Увидь я такое наяву, то не было бы ни страха, ни боли, но даже сейчас вспоминая её глаза я просто не могу дышать. Она была рядом, но и так далеко, что чёрт разберёт. Нет... эта девка точно была сверху на мне, на коленях стоя в моей кровати и держала нож... вот так!

Он пытался что-то показать, имитируя нож, но сейчас Сэм напоминал скорее бедного запуганного мальчишку. Его руки кололи ножом множество людей и воспитателей, но сейчас мозолистые пальцы не могли даже держать собственную воображаемую рукоять, судорожно сжимаясь и разжимаясь вновь.

- И я её так... а она только смеялась!

Громила ударил по стене, выплёскивая страх на того, кто всё равно не сможет увидеть его таким жалким. Бетон стерпит всё, а вот от меня он лишь стыдливо отвёл глаза. Даже стало его немного жаль. Впрочем, Сэму этого лучше не знать, а то ещё надумает глупостей.

- Эх, что дитя малое...

И всё же, почему даже такого отброса, как он, я жалею не в силах подавить это чувство? Почему хочу утешить его?

Эх, всё же, Сад меняет людей... меняет что-то за гранью слов.

- Прости, Дин. Просто... просто я не мог ничего сделать, понимаешь? Я бил её, толкал, умолял, но ничего... Девка просто смеялась... смеялась мне в глаза, давая намахаться вдоволь, чтобы я просто сдался, заставил сам себя чувствовать полным ничтожеством.

Повернувшись ко мне, Сэм слегка натянуто улыбнулся, но в его глазах не было того страха, какой звучал на словах.

- Потом моя губительница просто сказала: «Прощай» и всадила нож. Тогда-то я и проснулся. Больше в ту ночь уже и не спал, так что прости, если сорвался на тебе... я не со зла. Да и девчушек тоже...

Бросив злющий взгляд на пленниц, он заставил их вжаться в стену, но на меня взглянул с непривычной мягкостью.

Хоть такое доверие и было приятным, но вот что он хотел от меня оставалось загадкой. Уж точно не жалости... хотя кто знает, чего он на самом деле хочет за неприступной маской жестокости и бахвальства?

Впрочем, сейчас выслушать его без лишних слов, было бы для него самым желанным... а для меня способом его удержать, так что выбора не оставалось и я мягко положила руку ему на плечо.

- И в чём же твоя ноша, милый? За что просишь ты милости?

- Это была Катя...

Чайник на фоне создавал аккомпанемент завывающему за окном ветру. Стуча по железной плите от закипающих внутри пузырьков, они на пару отбивали новогодний зимний ритм со ставнями небольших оконных рам, громыхая от лютого напора за окном.

В попытках немного прийти в себя, тело само приоткрыло рот. Словно опытный стрелок в коридорных пустошах, оно само пыталось сделать всё, чтобы уши не лопнули в попытках защитить от услышанного мою нежную душу. Вот только из открытого в изумлении рота, словно через динамик, сердце застучало на всю округу.

- Что... ты сказал?

Шли долгие последние секунды зимнего заката. Голова всё пыталась смириться с тем, что уже мёртвая надежда на встречу с сестрой, снова смогла быть жива. Я выпала из мира, а тем временем он шёл своим чередом, пока струйка горячего пара чайника не пролетала мимо, скрывая мои влажные глаза и замерзая на ледяном бетонном потолке.

- Да, Дин, она жива, представляешь? Я сам был удивлён. С тех пор, как она сбежала с закрышных полей, я никогда не подумал бы, что скажу это, но эта девка и правда выросла сильной, коль протянула так долго.

Рука сама упала с его плеча, ознаменовав этим конец исповеди.

- Она была одной из этих безумных девок на втором. Даже на лагерь штурмом шла с остальными, ты представляешь? Со своим ТТ. Да уж... куда катится этот мир? Хотя это девкам к лицу...

- Что... с ней?

Я с трудом смогла выдавить эти слова, даже не заметив, как улучив момент, Сэм нежно прикасался к моей щеке, поглаживая моё, онемевшее от ужаса и шока, побледневшее лицо.

- Да не кипишуй, жива, ну, по крайней мере, была...

- Говори!

Я и не заметила, как нога отошла назад для рывка, а руки сковала наболевшая в мышцах судорога, когда я схватила его за воротник. Хоть я уже и забыла это чувство боли в кулаках, но тело помнит, не простит...

- Да что говорить? Ворвалась к нам в лагерь с диверсией и как знала, куда идти. Вот и зашла ко мне в палатку, ну а дальше удар по затылку и в мешок. Ей ещё повезло... не видела, что было с другими.

- Пожалуйста... не зли меня!

Ох чайничек... ну почему твоя тяжёлая стальная рукоять сейчас не в моих руках? Почему ты не можешь заступиться за меня и убить эту сволочь так же, как мои нервы своими грязными боками? Почему ты так далеко...?

- Вот потому и не говорю, чтоб не злить! Не думаю, что будет прилично говорить с её сестрой о том, что мы делали после. Не добровольно для пленницы конечно, но всё-таки...

Тяжёлые стены волшебной обители миллионов пузырьков, наконец, рухнули, не сдержав накала их внутренних страстей под напором неистовой раскалённой стихии.

Не удержав свой богатый внутренний мир, чайник с грохотом упал на пол со старой подкосившейся плиты самодельной печки, выплеснув наружу всё буйство внутри вскипающей воды. Может он и не придёт ко мне на помощь, но с его грохотом тело само решилось на всё.

Почему он такой резкий? Почему я снова проскользила мимо, с размаха размозжив лишь свою любимую стенку? Почему его перепуганное лицо снова осталось целее желаемого, отражаясь в сотнях осколков чудесного серванта?

- Стой, Дин!

Второй заход снова ушёл в молоко, а его сотни маленьких отражённых рож по всему полу вторили ему и, казалось, что в грохоте стекла я слышу лишь их смех.

- Стой... стой, говорю!

С окровавленным кулаком и разбитой причастной стенкой я утратила последний запал и смогла вернуться на землю. Кулак неохотно шёл вперёд, увязая в оправданиях и мыслях о том, что Катенька могла быть ещё жива. Хотя бы просто жива...

- Где она... где Катя? Говори по-хорошему, пока я готова слушать...

Мысли о сестрёнке были болезненней всего, но сейчас подкосили как никогда прежде, а потому вояке не составило труда поймать мою руку в свою огромную ладонь под мягкой перчаткой.

- Продал я, продал! Она сказала, что убьёт себя, если я не отпущу её, так что я продал её парню из королевства для какого-то шоу. Я хотел привезти её сюда, но она порезала себе руку и мне пришлось её продать. Больше ничего не знаю, честно!

Как бы тяжело не было думать во время внутреннего бунта и желания его убить, но вот уже чья-то крепкая рука откуда-то из-за спины схватила меня за плечи. Мозг, казалось, ударился о стенки лба и снова пришёл в себя.

- Угомонись, Дин... открывай двери.

В пылу ещё не стихших страстей, Сэм, наверное, хотел в ответ ударить и меня, но тут-то и в его руку уже вцепились огромные пальцы подавшейся вперёд фигуры примирителя.

- И ты... назад.

Тут-то Сэм и стих, от удивления выпучив глаза на вышедшего из тени, Андрея.

- Не будь, как твой учитель, Сэм... кое кто её слишком любит.

Ан кивнул в мою сторону, а Сэм учтиво поклонился его огромной фигуре.

- Что... что происходит, Ан? Вы знакомы?

- Некогда объяснять. Будь хорошей девочкой и открой уже эту чёртову дверь! А ты иди и займись войсками. Бегом!

Даже мысли не успели прийти в порядок от неожиданно прерванной драки, как Ан, уже нервозно подошёл к двери и просто с ноги вышиб её далеко не самый хлипкий замок.

- Но... он занят...! Ан! Скажи зачем ты пришёл?!

Андрей демонстративно развернулся и с пугающим лицом навалился на выбитые створки ворот.

- С поручением от министерства «Не твоих собачьих дел», Дин!

Всегда весёлый парнишка с непривычной для него яростью захлопнул передо мной дверь и замкнул парней наедине в кабинете главы.

Стоило мне только обернуться, чтобы расспросить генерала, как сверкающая пятка Сэма уже скрылась за закрывавшимися дверьми моей приёмной.

Ну вот... оставили меня с немым вопрос и чемоданами эмоций. Как всегда...

- И что мне делать...?

В полной растерянности и с багажом из возмущений, я присела на корточки.

- Нет, ну правда, что?

Сгребая в кучку дверные щепки, я не нашла, что ответить. Привстав и в четной надежде, скорее для галочки, подёргав дверь за сломанную ручку, я тяжко вздохнула и снова села в своё многострадальное пластиковое «кресло».

- И что всё это было? Ан знает генерала? Странно... может глава познакомил? Но он был с ним так груб...

Оставив на парней их мужски забавы, я быстро достала под столом дежурный веник и подмела собранную кучку.

- Ай ладно! Может мне и правда не нужно знать... глава разберётся со всем.

И всё же, после слов Сэма тошнотный комок стоял в горле, не давая спокойно дышать.

Глоток воды из бедного чайничка не помог его протолкнуть, но немного согрел душу привкусом старой заварки и облепихи.

- Спасибо тебе, чайничек... О, может заварить и главе, как думаешь?

Как-то само вырвалось обращение к посуде, но с лёгкой радостью, что этого никто не видел, я протёрла его тряпочкой и поставила на стол.

- Надо будет починить...

Тут мысли снова вернулись к сестре и ещё с полчаса они усердно удерживали меня за планшетом.

- Кто-то же точно должен был её видеть... кто-то ведь точно.

Чайничек снова мирно загудел на запасной плитке, а попытки дозвониться в столицу к королю не увенчались успехом. Все же союзные аудитории не знали никакой Кати. Может и правда она уже мертва?

Отогнав бесплодные мысли и очерствив сердце для здравости мыслей, я продолжала звонить, но понемногу запал, а с ним и надежда лишь угасали. Хоть я уже сотни раз за эти годы расспрашивала всех, кого могла, но о сестрёнке слышали единицы и то из моих же слов.

- Нет... я не могу сдаться снова.

Теперь я уже точно обязана найти её или хотя бы похоронить, но не бросить.

Посидев ещё пару минут на стуле, положив голову на стол и прикрыв лицо руками, я окончательно пришла в себя... как мне кажется.

- Нет, Ника, только не теперь. Я не сдамся снова и найду сестрёнку. Обещаю... мама.

Чайничек учтиво закипал вновь с остатками воды, а пролитая лужа уже подоспела покрыться тонкой хрустящей корочкой, а из кабинета до сих пор доносились только спокойные тона размеренного разговора.

- Ну хоть с главой никто не спорит...

С облегчением сняв с плиты единственного, кто грел меня в стенах этого жестокого места, и закрыв ставни кислородного окошка печи, я уже точно пришла в норму.

По крайней мере физически...

Не знаю, сколько прошло времени, пока я была глубоко внутри себя, копаясь в том хаосе мыслей, что оставил за собой Сэм, но мороженая облепиха, наконец, оттаяла от жаркого тепла кипятка. Может так же неожиданно, тихо подкрадётся день, когда и глава оттает так же?

- Всё же не зря он так любит этот чай...

Мысли стали закатываться за мысли, путаясь и сливаясь в единую несвязную девчачью болтовню саму с собой. Наконец, сладковатый запах привычно кислой облепихи вернул уже давно ушедшую меня из глубин собственных бредней и спрятанных страстей. Особенно от мыслей, сколько всё-таки стоят эти драгоценные плоды уцелевших «застенных деревьев», усердно пересаженных на террасные поля.

- Всё, Дин, не стоит думать за него, просто пойди и спроси. Да, так и нужно... я смогу.

Наконец настроив себя на бодрый лад и струсив последние крошки догадок да сомнений, я решилась пойти к главе.

- Да, я просто не могу оставаться здесь...

В конце концов, именно ради поиска сестры я и пришла в Столицу, а глава лишь скрасил мой мир... заставил ненадолго её забыть. Как же теперь я смогу бросить сестрёнку, когда, наконец, вышла на след?

- Сестра... Как же я надеюсь, что ты жива и всё это не напрасно...

Всё же, грусть была куда сильнее меня. Не в силах больше сдерживать дрожь в руках, я снова поставила чашку на стол и прикрыв рот рукой, заплакала так, как не плакала уже очень давно.

Простите меня, глава... прости, что мечтаю, чтобы ты остановил меня. Я знаю, что буду последней лицемеркой и гадиной, но если бы ты попросил... если бы только сказал: «постой», я...

- Не смогла бы уйти...

И когда только я стала такой эгоисткой... и всё ради одного глупого дурачка?

- Забудь о нём, Дин, забудь. Самура всё равно тебя не примет... это всё не более, чем мечта... жестокая, эгоистичная мечта.

Всё, больше нельзя медлить.

- Я не потеряю её вновь...

Медленно опустив руку, чтобы взять чашку, мне со всех сил пришлось перебарывать дрожь.

- Решайся, Дин, ты сможешь... просто должна.

Ещё дрожа, я поднесла руку к чашке и, секунду промедлив, всё-таки схватила её тонкое ушко.

Почувствовав свой ответственный груз, пальцы перестали трястись, и верный секретарь снова оказался в строю, закрыв своей неприступной фигурой плаксивую девчушку глубоко внутри.

- Простите глава, но сегодня вам придётся выбирать...

Пускай мне придётся пожалеть о любом из исходов, но уже нельзя было медлить.

И всё же, глупая девчушка всё равно хотела от главы хотя бы повод, чтобы уйти без сожалений... или причину остаться.

- Нужна ли вам я или просто секретарь...

Я тихонько зашла в комнату.

- Глава... Вы не заняты?

Мне уже давно не доводилось быть за пределами этого кабинета, так что формальности смешались с рутиной. Сегодня я наконец решилась окончательно, собравшись с силами для серьёзного разговора.

Уже нет пути назад, пусть и столь спонтанно.

Директор был зол ещё с самого утра, но остатки прошлогодней облепихи не зря лежали так долго за окошком в снегу, сразу смягчив его, резко брошенный в мою сторону, взгляд.

- Заходи.

Андрей поклонился и прошёл мимо меня, даже не посмотрел в мою сторону, громко хлопнув остатками двери.

- Прости за сегодня. Мне жаль, что Андрей так поступил с тобой, а я не вмешался, просто...

- Вам не нужно извиняться глава. Эта работа - мой долг.

Пускай я прекрасно знала, что должна говорить, но сейчас лишь аромат его любимого чая был моей по настоящему единственной защитой от нервного взгляда и сдержанной грубости в осипшем голосе главы.

- Да-да, проехали... Мне так хочется поговорить с кем-то, но только боюсь, что убью ненароком, если попадётся, так что посиди просто рядом, а то я на взводе. Ещё и Андрей с его судом и угрозами. Отключат воду! Да и пошли они! Переворот он хочет видите ли...! Помощи он просит...!

Громко ругаясь, мой любимый, наконец, отвернулся к окну и зализав волосы назад, уже куда мягче обратился ко мне.

- Прости, Дин... ладно, расскажи хоть зачем пришла?

Его слова аж никак не подталкивали к разговору, но, надеюсь, меня-то он не будет убивать, хотя я уже давно потеряла последнюю скромность на фоне восходящего самомнения. Кто я такая, чтобы рассчитывать на милость...

- Мне очень стыдно признаваться, но сегодня мне приснились пони...

Начала я с того же, с чего пытался начать Сэм, как можно мило улыбнувшись обернувшемуся главе.

- Вот те на, Дин... начала издалека так издалека.

Глаза главы даже слегка приоткрылись, так непривычно разгладив от неожиданности старые глубокие морщинки.

- А ты их видела? Молодец. Читала книжки в детстве? Или тут уже?

- Мне ещё отец читал о них, но если бы не сон, то и не вспомнила бы никогда, а тут такое. Бывает же...

Всё же, если хочешь что-то скрыть, то нет места лучше, чем перед носом. Со всей серьёзностью и спокойствием я встала рядом с главой у окна, и мы вместе смотрели на заходящее солнце.

- В нём мы с вами летели верхом на пони по радуге и уезжали в закат.

Думаю, он любовался им, потому что это очень красиво, а я... Слава Отцу глава не знает, какие только вульгарные подробности снов мне приходилось сейчас скрывать в этих багряных лучах заходящего солнца.

- Вот я и подумала, глава, а сколько вам лет? Простите за грубость, если я зазналась...

Быстро развернувшись на одном каблуке, я тут же поклонилась в пояс от стыда за такой вопрос, но внутри голос шептал, что я всё сделала правильно. Если и начинать, то хоть издалека.

Да, уже давно стоило решить этот вопрос, а то вдруг он младше, а я с ним и так, и эдак...

По щекам сразу пробежал румянец и тёплая волна, но я лишь молча продолжа прятать глаза за вежливым поклоном.

Впрочем, лучше дождаться ответа. Пусть и стукнет разок, но всё же это лучше неведения.

- Во как? Что... правда интересно?

Самура неожиданно мягко положил руку мне на затылок и легонько погладил по загривку. Хотя внутренний голос и злорадствовал, но всё же я была рада, что глава меня ценит за то, какая я есть, не смотря на наглость.

- Хорошо, Дин, расскажу. Я сам уже даже не думал об этом, но это связанно с моим домом, а его вспоминать мне слишком тяжело. Наверное, поэтому и молчал.

Любимый отошёл к креслу и включил компьютер, встроенный внутрь его стола.

- Впрочем, ты удивилась насколько разговорчивым я стал...

Хоть аппаратура и была секретной, а я по идее не должна была про неё знать, но...

Самура не стал обращать на моё спокойствие никакого внимая и не смущал вопросами, а потому и я не буду копаться в его мыслях.

Просто сяду рядом, как и должно секретарю.

Чёрный экран слегка засветился, разгоняя мрак по самому краешку монитора, создавая лёгкую подсвеченную тьму. Директор откинулся в кресле и слегка похлопал себе по колену, явно призывая меня сесть к нему на руки.

- Вот же, глава... так мило промолчали, а сейчас издеваетесь?

Решил проверить, не перейду ли я грань? Простите, глава, но должна же у меня быть совесть... тем более сейчас, когда сердце горело от желания броситься к нему в обнимку. Рвалось к нему, но должно было заставить себя бросить единственного парня, которого любило, ради призрачной надежды.

Самура же промолчал и тяжело выдохнув, снова отвернулся к экрану, сделав вид, что просто хотел покрутиться в кресле и вовсе не делал никаких намёков.

Я вернулась к столику и поднесла главе облепиховый чай, что, к сожалению, был его привычной заменой ужину и зачастую обеду. Зато он был ему очень рад, а это главное.

- Спасибо Дианочка, чтоб я без тебя делал?

Наконец глава отхлебнул и выдохнул клубок пара, оставив потеть стекла рабочих пенсне.

- Ладно, попробую рассказать. Хоть и сам не помню всего, но однажды ко мне пришла Фата Сан. Хоть это и тайна, но она моя сестрёнка, так что как я мог её не принять? Может ты и не помнишь, но она говорила, что даже не думала о таком до встречи с тобой, а после сразу решила прийти ко мне. Тогда как раз была бойня по всей школе... тебе ли не знать.

Я лишь кивнула, с лёгкой зависть поглядывая на разлитый по чашечкам чай.

- Чего уж там говорить о политике среди мелкой шпаны, что и еды не видела многие дни, а большинство даже не знало своих имён. Естественно как-то да приспособились, выдумывали имена, от балды клепали себе годы, а бумаг то нет...

Наконец экран плавно засверкал иконками загрузившегося рабочего стола, а глава вытянул свою старую приказную книгу.

- Проверить было просто негде, а последнее, что было, сожгли во время бунта воспитателей буквально через год другой после падения Луны. Да что уж там... даже ту пору многие помнят только как страшные сказки. Что уж говорить о мире до войны...

Протянув ему горячую баночку с перетёртой облепихой, я скромно бросила себе одну и встала за его плечом, а любимый, не стесняясь их ценой, добавил сразу пару жёлтых ложечек в и без того уже пряный напиток.

- Со стороны покажется, что я сноб, но поколения сменяются слишком быстро. Даже эта книга повидала уже минимум три, а сколько ещё пройдёт, пока она истлеет?

Самура покрутил в руке свой записной, ещё бумажный блокнот, аж за сто патронов перекупленный у зажравшихся барыг.

- Сколько у нас длится средняя продолжительность жизни? Думаю, ты то это знаешь, но сколько ещё? Сколько проживёт младенец на воде и жире?

Я замялась, но не упуская момент, погладила любимого по его вспотевшей шее, утерев её чистым платком.

- А я скажу, что даже это подсчитать никто не может и не пытается. Цивилизация в нас умерла почти в одно поколение и всё что мы имеем – это наследие тех солдат, что были ещё с нами в начале. Их ненавидят, а во многом мы живы только благодаря им. Да что уж говорить, когда даже готовить этот чай научили нас те, что были постарше, а строить, шить, так вовсе...

Глава приподнял стакан и загадочно смотрел сквозь его жёлтенькую настойку внутри, игравшую на стенах преломлённым светом бардового солнца.

- Для многим кажется, что они уже прожили полную жизнь... думают, что уже знают всё. Наивные... а ведь это даже не её треть.

Наконец, перегруженный от данных, экран компьютера медленно зажегся и сбегая от меня глазами, Самура стал что-то быстро клацать по панели сотен датчиков и пёстрых иконок.

- В то время Сад умирал от голода, а ведь это наш БатСад! Представь, что было у других. Вот мне и пришлось думать о том, как заставить хоть часть из них прийти к миру. Благо хоть полковник уже не висел на шее, но тут ещё и заговоры бетонников, то этот Андрей лезет со своими передачами из-за школы и всё это разом.

Глава отпил, украдкой бросив на меня обеспокоенный взгляд.

- Будто бы я о них не знал... Военным было выгодно держать меня как пешку для отвода глаз, но...

Не прерываясь, мой любимый всё равно оставался самим собой. Мягко и властно обнимая мою руку, он ненавязчиво забрал из неё чашку и развёл в ней ещё пару божественных ложечек солнца, после чего просто сел и улыбнулся, словно ничего не бывало.

- Вот их не стало, и что теперь? Кто главный...? Сразу возникли вопросы. Вот и думай, почему я так был за мир... пускай и любой ценой.

Милый снял ботинки и закинул ноги на стол, смачно прохрустев всеми костяшками... хоть меня это и страшно бесило.

- Простите, глава, но я правда не помню тех лет. Я была очень рада службе в Саду и ушла в него с головой. Простите.

- Нет-нет, дорогая, я этому очень рад. Там ты стала не просто сильной, независимой девушкой, но и моим сокровищем. Прости Ашот, ты тоже прелесть!

Шутливо отмахнувшись, Самура погладил лежащий рядом, хромированный голубой ствол, отполированный уже в сотый раз до блеска... только за этот день.

Уже не было моральных сил смущаться или плакать, да и про силу мою он сказал ох как неспроста. Впрочем, это был всё равно комплимент. Хоть и такой замудрёный. А может он и правда просто хотел обнять меня и подержать, словно жену на коленях?

- Сложные вы... глава.

Он ничего не ответил, продолжая говорить о своём, гулко закрыв баночку с драгоценными плодами солнца.

- В общем, Фат сказала, что многим интересно их прошлое... Тут то и пришла мысль устроить перемирие на фоне общего праздника, коль уж никто точно не знает своих лет. Я столько бился над ответом. Над тем, что станет символом мира, а тут он просто пришёл ко мне сам. Всё гениальное и правда, просто... а ведь если задуматься, всё это только благодаря тебе.

Глава улыбнулся и подмигнув, словно произнеся тост, поднял в мою честь свой гранёный стакан.

- Вот я и решил сделать всё это в один день, а коль сам был записан на первое января, то и другим приписал туда же. Ещё и новый год, как ни как... символично. Вот где-то так и вышло всё, а в моём мире вообще к годам относились совсем по-другому. Как попал сюда, то и узнал о таком явлении как возраст. Честно говоря, до сих пор не привык, но что поделать? Может когда-нибудь я, и расскажу тебе всё, но сейчас ты просто не поймёшь, уж прости.

Было грустно от того, что мой любимый был не там, где хотел, но и как не крути радостно от того, что сейчас он там, где всё же должен быть. Там, где он нужен другим... где нужен мне.

- Вы скучаете по дому, глава?

Самура снова отпил чаю и медленно покрутился в кресле, замерев ненадолго напротив заходящего солнца.

- По дому я не имею права скучать. Я сам бросил его и тем сгубил свою семью. Уже здесь я полюбил лишь одну вещь, и ты не представляешь, сколько бы я отдал за одну холодненькую бутылочку колы. Вредная дрянь, а ведь так заманчива...

Я впервые увидела, как глава облизнулся.

- А вы не можете сделать её? Уверена, что для вас это не так уж и сложно.

- Ну, можно, конечно, но это будет уже совсем другой мир. Тот, где люди снова цепляются за то, что им просто не нужно... пусть я её и очень хочу.

- Пожалуйста, глава, сделайте. Вы заслужили что-то и для себя.

Внутри закипал материнский инстинкт. Сама не знаю почему. Всё же, наверное, внутри я уже давно перешла ту самую запретную черту...

- Как я и сказал – это будет уже совсем другой мир, дорогая, а как я смогу бросить тебя в этом?

Он очень мягко и загадочно улыбнулся, словно мёд в горячей воде, растворяясь от собственной сладости в густой атмосфере ароматной облепихи.

- Отмазываетесь, глава?

Впрочем, это и так понятно...

Сладострастный мальчишка, уж точно по нахватавшийся этого у Роя, лишь пожал плечами и снова улыбнулся.

- И всё же, глава, коль я уже дерзнула спросить вас, то сколько вам лет?

- Я, конечно, пытался подсчитать, но, как и говорил, у нас совсем разные взгляды на жизнь и её счёт. Тогда-то я и считал, а сейчас уж и не вспомню, но коль только я да сестра моя знали его точно по официальным бумагам, то от нас и считали.

Задумчиво откинувшись в кресле, глава отвёл глаза от экрана и не спеша прокрутился в кресле, подсчитывая в уме ответ на мой вопрос.

- Так выходит, что погрешность у всех в среднем должна быть года в два, но я же говорю, что просто не осталось бумаг. Вот и сохранили надуманные годы тем, что хоть как-то соответствовали развитию, пытаясь сопоставить их со мной. Вот тебе, дорогая, восемнадцать, но вполне может и шестнадцать. Вот только для службы в Столице есть ценз...

В груди что-то противно кольнуло.

- Так вот оно что...

Загадка многих лет в миг исчезла. Вот так просто. Взяла и исчезла в миг. Значит глава ещё тогда приметил меня, а я-то дура...

- Хах... значит я здесь только благодаря вам, глава?

Самура лишь молча кивнул, скрывая глаза в пустеющем стакане облепихового чая, вновь раскрутив своё мягкое кресло.

- А я ведь ещё обижалась на лишние годы, вы знали? Старухой назвали... тоже мне.

Вдруг по щекам потекли слёзы. Толи от умиления, толи от счастья или благодарности...

- Знаете, глава...

Сидя на стульчике возле стола, я не сдержалась и до скрипа стиснула колени, чтобы не разреветься. А может и заплакать, но только сама не зная от чего...

- Меня уже давно терзали мысли, что наша жизнь слишком наиграна. Всё слишком складно, будто кирпичики. Даже сейчас я считаю, что заигралась... смущаюсь, хоть и понимаю, что моя задумка полнейшая глупость. И всё же... Кто-то точно хочет, чтобы всё было именно так и никак иначе. Даже я всю жизнь думала, что вы хвалите мою уродскую прядь только, чтобы не обижать, а сейчас... как же стыдно. Всё не может быть такой везучей случайностью... Я сама интриганка, мне ли не знать?

- О чём ты, Дин?

На лице главы стали проступать почти-то осязаемые нотки волнения.

- Я всегда знала это, глава... знала, но скрывала за субординацией и молчаливым восхищением со стороны. Хотя, чему в итоге удивляться? Я хотела этого... играла против правил, которые гнали меня вперёд.

Видимо, всё было слишком очевидно, и моё лицо говорило даже красноречивее слов.

- Я просто смирилась, чтобы как можно дольше побыть здесь... остаться с вами, глава. Но сегодня я проиграла...

Мой милый мальчишка переменился в лице, и с нервным скрипом, опустил недопитый стакан.

- Мир снова заставляет меня уйти. Так или иначе, но кто-то снова скажет мне, что она жива... что я должна найти сестрёнку. Никогда нельзя переходить грань. Можно играться, думая, что сможешь победить, но никогда нельзя переходить черту, а я перешла её уже очень давно... стило вам только впервые меня обнять.

Протолкнув горький комок из проглоченных слёз, я так и не нашла места глазам, чтобы сбежать.

- Мы заигрались в молчанку, глава... а в нашей жизни никогда не было место для игр. Вы знаете, это лучше всех... за вашими играми всегда оставались чьи-то головы.

- Пожалуйста... не надо Дин, просто молчи. Ты же знаешь, что, сказав это ты не сможешь остаться здесь...?

Вдруг даже его голос стал вибрировать сильнее, резонируя на грубом неприступном лице моего лучшего мужчины. Уж прости Рой, но ты проигрывал ему всегда. Хоть и так мило заигрывал со мной в шутку, согревая девичьи мечты в одиноком офисе секретаря.

- Простите, глава. Я знаю всё о вашем горе и причинах такого отношения ко мне, но лучше промолчу об этом и никогда не вспомню сама. Я помню Нику... помню мою вторую настоящую маму и как вы любили, но пожалуйста, глава, не ищите её во мне. Я мало, что помню, но, надеюсь, когда-нибудь вы сами всё расскажите. Пусть это буду не я, но вы отпустите маму навсегда, и может быть... увидите девушку во мне. А до тех пор я буду ждать...

С огромным трудом я глотнула подпиравший комок, наконец, пустив скупую, почти что мужскую слезу.

- Простите, глава, но кто-то должен, наконец, сказать это.

Хватит играть в эти игры. Кому-то из нас нужно повзрослеть... Ради вас, я готова потерять даже вас самих... как бы глупо это не звучало.

- Я люблю вас... глава.

Испуганное лицо парня не было каким-то необычным и всё так же излучало надменное спокойствие. Уж не знаю, откуда это во мне и вряд ли такое бы понравилось моим родителям, но я даже сейчас видела его крутым.

В конце концов, даже разглядеть его настоящие чувства стоило мне стольких сил...

Может это моя детская мечта о сильном принце или просто стремление кому-то служить? А может в нём я видела Кён... сильную, лидера, но слишком хрупкую внутри. Может потому я и молчала все эти годы... подыгрывала ему в эту унизительную молчанку, чтобы не сломать изнутри, как когда-то сестру?

Как бы то ни было, но по его глазам было видно, что глава с трудом прикусил язык, чтобы без слов отвернутся на стуле к окну.

- Знаешь, в моём мире была одна сказка.

Вдруг его голос неожиданно разрезал повисшую тишину, заставив встрепенуться от этого сна.

- Однажды енот вышел на пустую долину, где на закате молодые муравьи кружили на своих маленьких крыльях и прямо в небесах находили свою пару. Он засмотрелся на них и не заметил, как его поймали и принесли в дом. Там его встретила одинокая маленькая девочка, которая души в нём не чаяла с тех самых пор.

Даже не допив свой драгоценный чай, любимый встоял лицом к багряному солнцу, вновь, как и в тот прекрасный день, лишь величественной тенью возвышаясь над всем вокруг... по крайней мере в моих глазах.

- Шли годы, и девочка росла, а енот изо всех сил хотел стать человеком, чтобы однажды его хозяйка была не одинока. Его желание было услышано, и вот он уже стоял перед любимой хозяйкой, но она лишь горько заплакала. Енот удивился, но потом узнал, что девочка была замужем и могла любить его только как маленького пушистого зверька, а теперь ему придётся уйти. Мир оказался таким огромным, а енот был лишь его маленькой песчинкой, мечтавшей найти пару там, где уже не родной берег, а начинаются небеса.

Глава медленно подошёл ближе и приласкав за щеку, утёр слезу с моей щеки... а я просто закрыла глаза.

В надежде хотя бы на безмолвный нежный ответ...

- Ты прекрасна сейчас, Дин, и тебе не нужно быть там, где всё, что имеешь, просто снесёт ветер. Сейчас ведь всё хорошо и у нас есть план, просто дождись и я...

И чего я ждала...? Влага на приоткрытых в надежде, губах, уже безнадёжно обсохла, а глаза были не в силах сдержать гнев.

Это был его последний шанс...

- А если бы сейчас тут была Она... вы бы тоже сказали Нике, что всё хорошо? Попросили бы подождать...?

Хватить ходить вокруг да около. Его жена была мертва уже слишком долго... пусть будет больно, но я больше не буду молчать.

Самуру аж передёрнуло от моих слов, но он не нашёл что ответить, понимая, что я права. Не в силах даже отвернуться, мой любимый просто отошёл к своему огромному, как его эгоизм, окну.

- Нет, глава... так не должно быть. Могу понять, что стала жадной, но я хочу большего... Когда-то, вы заставляли девчонок целовать головы, а теперь позвольте поцеловать свою... или пусть у вас останется только секретарь.

Стук трёх ног разносился ещё издали. Мне было не до них, но стук уже двери дал понять, что, цокая костылём с подбитой ногой, в комнату вошла Фрея.

- Привет всем... а что за крики? И дверь что-то приуныла... у вас всё хорошо?

Сестра проковыляла ещё пару шагов, встав между мной и главой. Я же всё ещё не могла сказать ни слова, сжимая от досады лишь многострадальные кулаки и давясь обидчиво жгущейся слезой.

- И зачем тебе платок? Неужто подглядывал на меня спящую, директор? Как увидел красотку, так сразу вспотел весь... или может решил смахнуть скупую мужскую слезу с «удава» и тебя спалили?

Самура и правда стоял с моим платком в руке, а её шуточный тон был столь неуместен и отдавал сдержанной горечью, что взаправду стало даже смешно.

Конечно, сестра всё понимала. Да и как тут не понять всё без слов по нависшей атмосфере уныния и безнадёжности? И всё же, как не крути, а лучше расстаться на весёлой ноте с её привычной стервозностью... по крайней мере, так говорят старики, а это точно что-то да значит.

- До встречи... глава.

- Прощай.

Это слово укололо сильнее всего. Прикушенная губа сжималась так, что даже кровь с трудом проступала из-под подрагивающих от досады зубов. Символизм прощания был мелочью, которой так часто бросаемся каждый день, но сейчас... всё прошло совсем не так.

Больше не было сил. Просто поклонившись, я почти бегом вылетела из кабинета, из последних сил пытаясь сохранить оставшиеся крохи секретарской стати и девичьего достоинства.

Сколько можно, Дин? Пусть и подстилка, ну так должна тогда быть горячей штучкой, верно? Хватит ныть!

Хоть я всё знала и всё понимала ещё до того, как войти в его мир, но девичье сердце оказалось хрупче, чем я думала. Всё равно плану не избежать исполнения из-за такого досадного случая, а силу договора и долгоиграющих интриг и вовсе не пошатнуть, так чего теперь плакать?

- Всё ещё впереди...

Ты сможешь, Дин, а сейчас вставай... время идти!

- В королевстве продал, значит, да...?

Вытерев размазанные по глазам угольные чёрные подводки, я встала на ноги и просто пошла.

- Всё же, прав был Сэм... здесь меня никто не держит...

Дверь тихонько скрипнула, когда на прощание она смотрела в след уходящей девчушке, навеки обреченной остаться бескровной.