Теория Золота: Седые дни Юности

Как бы не было странно, но даже такая подготовленная леди, как моя милая спутница, была не в силах устоять перед соблазном вздремнуть под умиротворяющие звуки дождя.

Мило клевая носом под ритмичные покачивания от лёгкого ветерка, она всё меньше и меньше отзывалась на мои ненавязчивые вопросы, а потому и я учтиво перестал тревожить мою прекрасную леди.

- Ну что же... она хотя бы не храпит, как этот бомж.

Её ушки чутко дрогнули, поймав мои нарочно не самые лестные слова, а улыбка проскользнула так незаметно, что я лишь позавидовал её уверенности.

- Всё же, приятно, что вы нас не боитесь...

Решив во что бы то ни стало разбудить её до того, как проснётся кожаный и мирно загудев, я проверил, ещё по приходу сюда, расставленные мини камеры дронов «мух» и более не стал тратить времени. В пятый раз пробежав глазами по написанному моей спутницей, мне оставалось только продолжить, со всех сил перестав завидовать её куда большему таланту.

- Что же, милашка, отдохни... я не подведу. Мотор!

Внимание! Внимание! Рубрика «Личности»

Выпуск дня: Авдеев Руслан Арвильевич

Заметка 3 – Мама! Я здесь!

Радостно размахивая рукой, я побежал к маме, стоило только завидеть края её платья ещё из далека.

Она обернулась и приветливо улыбнулась, помахав мне в ответ. Всего одна дорога и мама будет рядом.

Я бежал и не видел ничего вокруг. Лицо же мамы резко сникло, а руки потянулись мне на встречу.

- Я иду, мама...

Вдруг что-то с силой дёрнуло меня за капюшон. В глазах мелькнула чёрная размазанная точка и в тот же миг машина улетела куда-то вперёд, лишь больно стукнув по голове краем своего бокового стекла.

Хоть мир и закружился, а удар отбросил на пару шагов, но я смог обернуться. В тот же миг мы оба рухнули на землю, потеряв равновесие, а сверху на мне очутилась моя спасительница.

Так я впервые встретил Фрею...

- Держи... вот так. Теперь опусти палец на крючок. Тише... да, вот так.

Я прижимался всем телом к Фрее вставая на носки, чтобы хоть как-то доставать ей до уха.

Высокая...

Стало даже как-то стыдно, что я такой мелкий. Впрочем, она лишь смешно подрагивала, когда я шептал ей на ушко, что нужно делать, едва дотягиваясь одни глазком до мушки пистолета.

Прижав её руку к основанию рукояти старого хромированного кольта, я наконец, перестал жалеть, что отдал его ей. Думаю, она-то не потеряет... не то что я. Тут уследить хотя бы за Судьбой, не то что за стволом. Да что уж там... с гром-палкой она меня просто унизит, если решусь хоть раз пострелять с ней на спор.

- Целься хорошо. У нас больше нет патронов, так что попади напоследок.

Она промолчала и зажмурившись со всей силы надавила на курок. Раздался оглушающий грохот, а урчание в животе заглушило раскатистым эхо.

- Ты же специально, да?

Бороться с её раздражающей привычкой я уже давно перестал. Зажмурилась и хрен с тобой... вот только волноваться за эту дурёху от этого я меньше точно не стану.

- Ладно, коль попала, то злиться не буду. Пошли есть...

Что сказать, сегодня нам повезло.

- Ах... давно же я так не ел.

Набив себе недельный паёк, я подвязал верёвку за синеватую ножку смурфа и потащил за собой, едва волоча его тяжеленную тушу, а Снежок побежала вперёд.

Спустя битый час борьбы с неподъёмной тушей, я наконец доплёл ноги до дома. Фрея уже сидела на корточках у нашего костерка и ворочала ложкой в мирно булькающей над ним каске с ароматным запахом найденных недавно грибов и мха.

Укромно укрываясь в конуре от ветра и разного зверья, моя высокая заноза радостно высунула свой длинный носик сквозь узкую щелочку прохода и завидев меня, с силой раздвинула проржавевшие створки нашего убежища.

Сильная...

Многозначительно промолчав, я кивнул хозяйке и едва тоща за спиной свежую добычу, пролез внутрь старого кабинета. Спасибо отцу за такую подругу, конечно, но уж слишком часто мне было за себя стыдно. Всё же, я знал её столько же, сколько себя, но было досадно, что девчонка оставалась сильнее меня и во дворе и даже здесь. И чего только не взяла, и сама не дотащила? Твоя же добыча, но нет... мальчики сильнее.

После таких волшебных слов и не отвертишься...

- Фух... еле дотащил!

- Ничего, бездарь, не всё же мне делать.

- А вдруг война? А я уставший!

- Садись уже. Я налью... защитник.

Фрея вырвала у меня из рук верёвку и усадила к костру. Порывшись в куче сваленного добра, Снежок вытянула что-то глубокое, быстро заполнив его желтенькой водичкой из котла.

- Вот тебе, для сил... защитник ты мой. Держи...

Она протянула мне суп и достала в него единственный кусочек мха и маленький грибок.

- А ты?

- Я же девочка... мне хватит и так. Главное, не забудь защитить...

Мне стало стыдно.

- Дразнишься, да?

- Нет...

Фрея слегка надула губки и отвернулась, угрюмо помешивая ложечкой блеклую водичку без единого кусочка мха.

- Не гоже тебе жир по воде гонять.

Достав пальцами из супа грибок и разорвав его пополам, я завернул один из их в раскисший лоскуток мха и протянул Фрее.

- А-а-а-м...

Она мило улыбнулась, состроив ехидную мордочку. Так и хотела, значит? Чертовка...

Белобрысая заноза во что было мочи раскрыла свой розовый ротик, давно не заботясь о манерах, как при первой встрече, и со смаком схватила губками свою выклянченную добычу.

Едва сумев сомкнуть рот, она довольная собой улыбалась, поднимая внутренние уголочки щёк, умудряясь при этом ещё и радостно чавкать.

- Ты хоть запей. Подавишься.

Девчонка с умным видом кивнула и приложилась к чашке, жадно запивая добро горячим отваром. Блаженно выдохнув и пустив со рта горячее облачко, Фрея, наконец, перестала дрожать, сняв с ног обледеневшие шерстяные обмотки.

Я усмехнулся. Рад, что она довольна. Хоть не будет задирать.

Взяв пальцами свой горячий кусочек я с радостью занюхнул его жирный бодрящий запах и отпил из того подобия посуды, что дала мне Снежок.

- Киса...!

Вдруг откуда не возьмись послышались звонкие шлёпанья детских ножек по бетонному полу и столь страшные в такой ситуации крики.

- «Киса»?

Мы переглянулись и мигом бросив чашку в котёл, побежали к двери.

Лишь высунув наружу по краешку любопытного носа, мы увидели совсем маленькую девочку, так беззаботно бежавшую по пустоши без шипастой подошвы на ногах и звавшую «кису».

- Ты чего?! Бегом к на...!

Фрея сильно дёрнула меня за воротник и затащила внутрь.

- Ты чего творишь?! Её же съедят!

- А тебя!?

Снежок испуганно пучила на меня свои голубые глазищи, намертво вцепившись в мой рукав.

- Что я? Хочешь её бросить?

- Если она тут, то значит точно пришла с кем-то? Её найдут.

Скрипя зубами, я отстранился и снова прильнул к узкой дверной щёлке.

Маленькая девочка, закутанная в чёрный звероменский пушок, неуклюже стояла на покрытом тонким льдом бетонном полу. Лишь задумчиво оглядываясь по сторонам в своих мохнатых сапожках, она едва стояла на ногах, постоянно проскальзывая на тонком гололёде.

- Киса...!

Снова стала звать свою кошечку эта совсем маленькая глупышка, очевидно не понимая, что кошечек уже давно съели. Может даже раньше, чем она родилась.

Вдруг из-за угла показалась «Киса». Очень по «кошачьи» улыбаясь, она пускала довольную слюну со своих челюстей и словно пытаясь замяукать, стала противно скулить, всё также не вылезая из тени своего дальнего угла.

- Эй ты! Беги к нам!

Я не мог больше ждать. Девочка удивлённо покосилась в нашу сторону без особого интереса, а спустя секунду уже с радостью побежала к своей долгожданной находке.

- Киса!

Фрея ещё пыталась ухватить меня за пушистый воротник, но я быстро выскользнул сквозь, на удивление легко, раскрывшуюся дверь.

Клыкастая морда даже не смотрела в мою сторону, неумолимо скалясь на свою вожделенную добычу.

- Эй! Ты! Я здесь! Эй!

Псина не реагировала, но брошенный в неё обледенелый снежок заставил встрепенуться и встать на дыбы. По «кошачьи» зашипев и нахохлившись, прогибая свою костлявую спину, морда развернулась ко мне и прижавшись к земле упёрлась лапами в бетонную стену для рывка.

- Киса!

Девочка возмущённо закричала, строя мне разозлённые глазки, но остановилась. Слава Богу...

- Эй ты! Блохастый! Знаю, что ты меня понимаешь... Давай! Нападай!

«Киса» не заставила себя ждать и метнулась ко мне. Благо я не успел убрать гром-палку.

Умная перекошенная морда в миг осеклась на пол пути, стоило только завидеть перед собой хромированный серебристый металл. И откуда они только знают, что это...? Загадка.

Руки дрожали, едва сдерживая в руках ледяную рукоять, а пар изо рта перекрывал обзор, замерзая на тяжелеющих ресницах.

Киса лукаво подтянула свою трёхпалую морду в уголках зубастой пасти.

- Чего ухмыляешься, гадина?

Гортанно прорычав, зверомен лишь прижался сильнее к полу и украдкой стал подползать всё ближе и ближе.

- Не ссорьтесь!

Вдруг не с того не с сего эта маленькая глупышка заревела. Киса тотчас повернулась к ней и бросая на меня косые взгляды стала пятиться к мелкой незнакомке.

- Ану стоять!

С огромным трудом разогнув окоченевшие пальцы, я взвёл курок. Тварь тут же прижалась к полу ещё сильней, почти слившись с его незримой ледяной гладью, так по-умному впившись в лёд проступившими коготками для возможного рывка.

- Девочка. Не смей при мне плакать...! Я ненавижу, когда девушкам грустно из-за меня.

Девчушка закрыла свой маленький ротик и лишь насупив нос да втянув потёкшие сопли, притихла, наконец начав медленно пятиться ко мне.

Псина сердито провожала её взглядом, приглушённо рыча и уже во всю скаля свои крючковатые зубы.

- Вот и стой там, тварюка! Я... я не...

Руки перестали слушаться и сжать курок почти не осталось сил. Ну же, Русь, давай... скажи, что ни будь! Заболтай ей пасть... Фрея же смотрит. Ещё засмеёт.

Девчонка прижалась к моей ноге, и я кое-как стал шарахаться к нашей укромной двери.

Нет, постой...

Голову пронзила очевидная догадка.

Нельзя к двери! Она же учует Фрею...

Отступать к домику было нельзя. От страха на глазах проступили слёзы. Единственное убежище было занято...

Едва согнув дрожащую ногу, я шагнул назад от нашей двери.

Неужели... неужели всё?

Руки стали ходить ходуном, уже едва наводясь на цель передо мной, а храбрость как-то незаметно растворилась в белёсом налёте серых стен.

- Крепись, малышка. Пожалуйста, только не плачь...

Как назло, девчушка снова разревелась, а «Киса» больше не церемонилась и почти в полный рост шла за нами вслед.

Позади осталась дверь. Снежок едва показала свою белёсую макушку, но я как мог помахал ей головой, всё не отводя взгляда от крадущейся псины.

Надо смотреть ей в глаза. Не дай Бог она поймает мой взгляд...

- Только не выходи, Снежок... только не выходи.

Слава Богу она поняла и беззвучно расплакавшись скрылась за промёрзшими створками двери.

Псина покосилась на тихий хлопок. Нет... только не это.

- Ты! Сюда!

Я наконец смог нажать на курок. Холодный. Бездушно скрипнувший метал выдал лишь лёгкий щелчок.

Патроны... их нет. Лицо перекосило от удивления и досады.

- Точно... вот же я дурак...

Киса тут же обернулась. Словно смеясь надо мной, она вальяжно отошла от прикрытой двери, где сидела Снежок и медленным шагом стала приближаться к нам.

- Безымянка... слушай сюда. Когда скажу, то беги к той куче. Заройся в обломках и сиди тихо. Поняла?

Девчонка лишь расплакалась ещё сильнее, заставляя трястись и меня. Впрочем, говорить было больше нельзя.

- Вперёд!

Я со всей силы бросил пистолет в клыкастую морду и сразу потянулся к Судьбе. Благо девчушка меня услышала и тут же побежала к завалу. Пистолет лишь неуверенно упал рядом с псиной и звонким эхом разнёсся по всему коридору. Ноги едва не подкосились, и я с трудом устоял.

Ну всё... сейчас сбегутся остальные.

С явной издёвкой и недоумением Киса наклонила голову, будто бы смеясь мне в лицо, с поразительным пониманием кивая облысевшей головой на мой пояс. Я осторожно отвёл с неё взгляд и посмотрел на меч.

- Хах... а я-то подумал, что слабак.

Гладкая серебристая сталь короткого меча лишь вяло дёргалась на поясе, даже не думая вылезать из намертво примёрзших к ней ножен.

Киса, словно наслаждаясь происходящим, довольно мурчала и не спешила нападать, растягивая сладострастный момент охоты, перешедшей в потеху.

Вот на горизонте показались и остальные, повысовывав свои чёрные морды из самых непостижимых щелей и мерзко заскулив.

Коленки окончательно перестали слушаться и подкосились, а храбрость, наконец, полностью исчезла без следа.

- Не... не подходи!

Не знаю, как удавалось сдерживать голос и не сорваться на визг. Наконец все чудовища показались во всей красе, плавно окружая со всех сторон, а главный загонщик всё продолжал смотреть мне в глаза и скрипуче скулить.

В панике я даже не заметил, как сорвал с пояса ремешок. Больше Киса не собиралась ждать. Властно подойдя и встав прямо передо мной, она ещё раз оскалилась и не спеша раскрыла свою троглодитскую, словно щупальца, пасть.

Почему-то только сейчас во мне проснулось желание жить. Как мог быстро, я вскинул руки вперёд и держась за зачехлённое лезвие, воткнул гарду псине по самые гланды.

Мгновенно отскочив, Киса с гортанными стонами отрыгнула выбитый зуб. Со всех сторон тотчас послышался протяжный скрипучий вой. Псина тут же напряглась и вжавшись в землю, грозно зарычала, озираясь по сторонам. Вопли в миг стихли, а стрекотавшая позади ещё одна зловонная пасть с силой толкнула меня в спину.

Со злобным оскалом, Киса пнула носом в мою сторону отрыгнутый меч и затянула протяжный прерывистый вой. Все остальные тут же завыли в ответ, а стоящая сзади меня тварь снова больно пнула в спину.

- М-м-м-меч?

От страха язык заплетался и мокрые штаны противно примерзали к замёрзшим ногам и ледяному полу. Едва соображая, что происходит, я указал пальцем на Судьбу.

Стая снова завыла и даже погонщик со злобой кивнул головой.

- Я не...

Голос наконец перешёл на писк, но больше псина не стала ждать. В один прыжок она снова оказалась над головой.

Даже не знаю, сколько лет жизни у меня заберут за такую удачу, но тело само подбросило меч. Уже через мгновение огромная пасть целиком вцепилась в зачехлённое лезвие и брызжа во все стороны слюной, повалила меня на слизкий пол.

Я не мог сдвинуться, зато тварюка не выпускала меч изо рта и тащила меня куда-то вдаль, словно вытирая скользкий лёд моими сырыми штанами.

Всё вокруг завертелось. Мир переворачивался даже чаще, чем меня било о мусор из битого стекла.

Удар. В глазах помутнело. Россыпи звёзд закрывали весь мир, а на голову с треском полетели обломки да сугроб желтоватого снега.

Грудь сковало горячей тяжёлой волной, плавно стекавшей по мне до самых ног. Даже не знаю, как, но протерев глаза, я был уже не в силах говорить.

Сто ладоней на то, что это просто растекались мои кишки... даю не глядя. Что же ещё это могло быть...?

И всё же, почему-то было не больно. Наверное, просто всему виной снежок. Так холодно и... так хорошо.

Спустя секунду я всё же решился открыть глаза.

Раскроенная трёхпалая пасть лежала прямо на моей груди, распоротая изнутри от уха до уха. Своей верхней зубастой челюстью она мирно отдыхала на моей макушке, разинув передо мной непомерно шипастую вонючую глотку. Рука ныла, испуская потоки бордовой жижицы по жёлтому снегу из разрезанной поперёк ладони, но сжимала в ней оторванные ножны.

Вдруг, сквозь гул в ушах, стали доноситься отдалённые крики и стрельба, а в спину стала упираться чья-то маленькая головка.

- Это ты...? Безымянка...

В ответ послышались только громкие стоны и хлюпанья, а выстрелы заглушали любые слова.

Вдруг кто-то сверху со страшными матами снял с тела горячую псину и быстро смёл с меня снег.

- Катя!? Катенька!?

Огромное лицо в круглой шапке со щитком, на секунду взглянуло на меня с облегчением и тревогой, но тут же скисло и с силой оторвало от земли.

- Эй малявка! Где моя Катя!? Отвечай!

Сердитый дядька в грязном камуфляже сильно тряхнул и из моих окоченевших пальцев выпал меч.

С лязгом он упал на пол, и дядька тут же бросил меня в снег.

- Так это ты её так...?

Он пнул Кису, а мне ничего не оставалось, как робко поднять Судьбу и прижать к груди, снова прикрывая маленькую дырочку, куда забилась безымянка.

- Полковник! У нас тут восемь трупов, но девчонки нет!

- Продолжать искать, Сэм!

Грозно скомандовал дядька, снова со злобой пнув облысевшую башку.

Вдруг в спину стала биться малышка, что-то неуклюже крича. Я как мог сильнее прижался к завалу, чтобы громила её не услышал, выставив меч вперёд, но было поздно.

- Катя...? Что ты там прячешь!?

Дядька выбил меч быстрым ударом тяжёлого сапога и оттолкнул меня в сторону. С криками радости он вытянул малявку наружу, закружив её на руках.

- Катенька! Доченька! Чтоб тебя...

Он прижал её к себе и быстро вспомнив об остальных, позвал их к себе.

- Нашлась! Нашлась, парни!

Девчушка тоже перестала плакать и повисла на шее страшного дядьки, словно только его и ждала.

- Папа... он убил кису!

- Да солнышко. Я вижу.

Полковник прижал к груди безымянку и подошёл ко мне, вместе с остальными окружая со своими со всех сторон. Вдруг у него за спиной мелькнула маленькая белая головка. Нет... только не Снежок!

Из-за огромной ноги показалась маленькая девочка, но уже куда старше безымянки.

- Ах вот ты где!

Дядька схватил девочку за волосы и с силой притянул к лицу, одной рукой оторвав от земли.

- Чёрт возьми, Диана... если бы не этот шкет, то я бы...! Как ты могла не уследить даже за ребёнком!? А если бы она пострадала!?

Полковник с силой дёрнул бедняжку за волосы и бросил на пол передо мной.

- Как же я тебя... Чёрт! Ану благодари!

Лишь тихонько постанывая, девчушка молча привстала, поджав разбитые коленки и не скрывая вины поклонилась в пол.

- Вот, Катенька. Смотри, как нужно благодарить хороших мальчиков. Он герой сегодня, а что нужно говорить героям?

Полковник развернул безымянку в мою сторону, приспустившись ко мне на колени. Малышка слегка сердито шмыгнула носом, но кивнула своей пушистой головкой, что-то застенчиво прошептав.

- Твоя сестрёнка провинилась и будет наказана, так что веди себя хорошо. Больше не забывай говорить спасибо, поняла? Ты же у нас молодец?

- Да!

С радостью похлопав в ладоши, безымянка вцепилась в сероватую бороду полковника, а он лишь по-доброму засмеялся и пошёл прочь.

- Парни! Соберите эту падаль и грузите в телеги. Сегодня будет пир. И возьмите мальца с собой. Он сильный, так что из него ещё будет толк.

Вояки разбежались по сторонам, спешно исполняя приказ, а беленькая головка с разбитым носом и свежим синяком, робко подняла глаза.

- С-спа-сибо...

Она едва могла шевелиться от побоев, но снова искренне склонила голову и упёрлась лбом в напольный снежок.

- Я Рой...

Едва сумев раскрыть рот, выпалил я в ответ и подал ей руку. Всё же мальчики сильнее, и я должен быть сильным...

И всё же... чертовски коварны эти волшебные слова.

Я даже не мог заплакать. Фрея точно засмеёт... а перед ней было слишком стыдно.

- Диана...

Несчастная незнакомка протянула ко мне руку и молча сдерживая слезу, снова поклонилась тому, кто спас её сестру.

Так я впервые встретил Дин.

- Теперь её воспитанием займётся Сэм. Эту дуру сбагрить на поля...

Уже уходя с дочкой на руках, скомандовал полковник. Подоспевшие же вояки вырвали Диану из моей руки и закинув на плечи, понесли куда-то вдаль.

- Слышь, парень!? А ведь ты молодец! Давно не видал достойных спиногрызов. Что же, если ты такой, то может с тобой ещё есть кто? Скажи, не стесняйся. У нас есть и еда и тепло, так что не бойся.

Серовато-зелёный мундир дядь был перемазан кровью. Хоть он смотрел по-доброму, а форма пахла жареным мясом, но перед глазами стояла лишь унесённая вдаль избитая Дин. Совсем незнакомка, но столь похожая на Фрею.

От одной мысли, что Снежка может ждать та же участь, в груди перехватило и я не смог сказать и слова. Лишь громко дышав, меня наконец догнали волнение и страх, заставив трястись в куче блестящего окровавленного снега.

- Парнишь... ты как?

- Нет... я один.

Из нашей укромной берлоги снова показалась такая родная головка. Милое с детства лицо, отдававшее настоящим теплом свежего мяса и заботливо зажжённым домашним огоньком. Такая противная высокая заноза, но не смотря на всё пахшая готовкой и таким блаженным холодком.

Я просто не мог бы сказать иначе...

Родная головка с вечно счастливым неунывающим лицом. Я... я не могу отвести её туда, где она не будет улыбаться. Моя единственная семья... та, кого я любил даже больше снега.

- Точно?

Я кивнул.

- Что-то я тебе не верю, парниша? Ты точно один? Смотри мне, не обрекай своих друзей на голод и холод. Тебе ли не знать, как это тяжело.

Дядя ещё раз спокойно улыбнулся и положил руку мне на плечо, протянув запечатанную довоенную сладость. Может я и правда ошибся? Может я обрёк её на голод и бросил совсем одну? Прости, Снежок. Прости... но пустошь научила не брать у чужих сладости. За них всегда слишком дорого платить... Пусть ты будешь голодна, но жива... я не могу рискнуть и тобой.

Всё же, у тебя теперь много мяса.

Мужичок печально вздохнул, убрав угощение за пазуху. Так я и знал... всего лишь «дешёвый жирок». Обманка...

Никакого мяса...

Подняв за воротник, дядька, словно мешок забросил меня в повозку, которая тут же покатила куда-то в даль... прочь, от Снежка.

- На поля его, ребята! Как раз крепкие парни там нужны.

Я не знал, что такое поля, но рядом сидела Дин. Не знаю, куда нас везут, но это место, где тебя не будет, Снежок, зато ты будешь свободна.

- Я найду... найду и ещё обязательно заставлю тебя улыбнуться...

Сидя напротив меня, уже успокоившаяся Дианочка поджала ножки и улыбнулась, заведя за ушко свою серебристую прядь и немного скорчившись от разбитой губы. Я улыбнулся в ответ. А ведь вы и правда с ней так похожи...

- До встречи... Снежочек. Я обязательно вернусь и ещё найду наше светлое будущее, где снова смогу заставить тебя улыбаться.

Всем отбой. Глава сказал!

Смрадный запах торговых палаток бесхозных девок и картофельной кожуры, затмевал сегодня даже столь фирменный, для «старой столицы», аромат формалина. Так вот как рождается тот самый «дух старины»...

- Может стоит перекусить?

Кузьма прерывисто замигал лампочками и брезгливо потушил дисплей.

- Денег у тебя разве что на «рагу», а холостяцкими кошурками картошки даже мне было бы стыдно питаться перед такой прекрасной дамой. Что скажете, Валерия Фреевна?

- Мальчик хочет поесть. Ну как я могу отказать?

- Да ладно, обойдусь. Может, куплю хоть столичный сувенир. Девочки будут рады гы-гы.

Как ни странно, но в недрах аудитории в разгар зимы стояла поистине неприличная жара, что активно участвовала в ароматизации всего государства. Обычно, одного «солнца» хватало, когда его часто топили газовыми свечами, что уже стоило целое состояние, но это же столица. Как тут без пантов?

Впрочем, сегодня было особенно тепло, ведь жар от «большого огня» центрального камина, исходил пуще прежнего.

Резные окантовки и невероятной высоты, колонны, поддерживали, сокрытые в дали, каминные своды, что возвышались далеко над парадным входом в «небесные чертоги» короля. Даже сама дворцовая дверь меркла перед колоссальным гигантом из кирпича и бетона, чьё нутро за высокой решёткой, освещало позолоченные ворота красными языками пламени, возвещая о знатном событии.

Вся эпичность происходящего, со струями вырывавшегося из камина жара, и усиленные торги, встречала день буйными распродажами, празднуя судейство самого короля. Это ли не знатное событие? Ну, по крайней мере для местных, уж точно.

Тем не менее, пути мои лежали куда подальше от суеты и пламени королевского тщеславия. Такого огня я ещё не видел, а потому огромная не взаимная любовь к теплу, решительно отвадила меня от через чур близкой встречи с камином.

Вместо приятных торгов тёплая волна раскалённого воздуха направила меня к стойке «торжественной администрации». Тем временем трусливое нутро всё сильнее цеплялось за каждую спасительную ниточку, не желая вновь возвращаться прямиком под устрашающе огромное «старое солнце».

- Не боись, не рухнет. У меня давно связи с Петькой налажены. Ну тот ИИ, что я рассказывал, помнишь? Так вот, он передаёт, что его «кожаный» только вчера проверял крепления этой люстры, так что не ссы. Вдруг там баба, а ты промокнешь!

Хотел бы я сказать своему «железному» пару ласковых, но какой смысл пререкаться? Кузьма всего лишь моё отражение... Я и сам бы рад его поддеть, но жара сбивала с мысли.

- Тебе хорошо говорить, Кузь, а мне всё равно страшно.

Помедлив секунду и перестав жаться изнутри от одного лишь взгляда на эту пылающую под потолком громадину, я пару раз глубоко вздохнул и расправив плечи, поправил плащ.

- Знаешь, промокать должны не мы с тобой, верно?

- Ай, молодец...! Моя школа!

Одобрительно улюлюкнув, словно по-дружески похлопав меня по плечу, похотливая железка и его, столь же благородный кожаный, пошли вперёд. Никакой страх не должен нас остановить.

Хорошо освещённая круглая стойка администрации стояла прямиком на солнечном пяточке, встречая нас яркими отблесками на начищенном паркетном полу. Огромные же ряды аудитории полукругом опоясывали этот уютный островок и ждали оформивших простенькие пропуски в этот «формалиновый край».

Вот только как всегда на пути в рай были только женщины, сдирая за билетик не скромные деньги. Вот и сейчас миленькая девочка за стойкой, сидела в чудаковатом наборе сохранившейся одежды из множества музейных эпох, но с прекрасным лицом, её парад смотрелся почти идеально.

- Хватит говорить о столице, кожаный. Хоть она ещё та красотка, но её живая милашка уже одиноко заждалась...

Может мне и показалось, но Кузьма довольно облизнулся.

- Не дела...

Отстегнув пряжку из пожелтевшей кости и сняв с плеч меховую накидку, я, как мог соблазнительно перекинул её через плечо. Поправив растрёпанные волосы, как заправский ветеран, я наконец-то, пересилил, уставшее сопротивляться, нутро. Взяв волю в кулак и не смотря на нависавшую над ней угрозу, я уверенно направился к одинокой башне приёмной, где меня уже дожидалась моя беленькая Рапунцель.

- Добрейшее вам утро, прекрасное создание. Что-то солнце сегодня тусклое, пришлось подойти ближе. Не знал, что кто-то может быть ярче легендарного «старого светила»...

Маленькие круглые очёчки едва приподнялись и оценивающе заблистали на маленьких складочках пренебрежительно сморщенного носика. Не прошло и секунды, как они уже с грубой ухмылкой, вновь опустились к бумагам.

- Брр... прям лёд и пламя в одном флаконе. Вот какова она - девица столичная!

Фыркнул Кузьма по внутренней связи, но не подкинул более вразумительных идей.

- Сегодня так жарко, не правда ли? От одного вашего взгляда мне стало так свежо и приятно, милая. Аж холодок по коже. Теперь я просто не смогу уйти без вашего имени, красавица.

- Документы.

- Ох... что-то немецкое, я прав?

Хоть, обычно, моего шарма было достаточно, но сегодня что-то не мой день. Снятая накидка не притянула ко мне привычных томных взглядов, а крепкий белёсый орешек, всё с тем же призрением, остудила одним лишь издевательски ехидным голосом.

- Документики или проваливай. Надеюсь, ты понимаешь немецкий...

Хоть я понятия не имел, что такое «немецкий», но это была уже война. Мой же подкат и против меня! Ничего-ничего... Пройдёт время, и ты забудешь, а месть придёт... но пока стратегическая отступление.

Не спуская марки, я вытянул уже старый, но всё такой же почётный пропуск судьи. Ну, хоть какай-то от него польза.

- Ну-ну, что это? Ну вот, а печать то старая, куда смотрел?!

Уже с неподдельным интересом и фирменным призрением, «формалиновый кремень» поднял свои очёчки и, наконец, подал признаки жизни.

- Иди в 105тую, там возьми пропуск у пограничников. Потом приди через три дня к охране на входе, а у них будет осмотр, потом...

- О премудрая, обрати же свой взор на подпись королевскую, а там и говори, чего делать.

- Себе посмотри куда солнце не светит, умник, а печать старая.

Брезгливо вернув мне пропуск, красавица строго грюкнула им о стол, прикрыв маленькой ладошкой.

- Не годится, мужчина, не задерживаем очередь. У меня обед.

Пожалуй, лучше просто промолчу. Даже самому интересно узнать, как Кузьма зацензурит мои эмоции, переполнявшие мою омертвевшую душу в тот момент. В миг, когда прямо перед носом на стойке взгромоздилась пыльная табличка «Обед».

- Нет уж... вызов брошен.

Бой за принцессу и не должен быть лёгким.

- Тяжёлая артиллерия идёт в бой...

Отойдя на секунду, я незаметно подошел и уже сзади схватил эту девчонку, подловив под белые рученьки прямиком на выходе из дверки её уютной стойки посреди солнечного пяточка.

Казалось, что я выкрал эту принцессу прямиком из-под носа огнедышащего дракона, так угрожающе сидящего на потолке. Она же лишь делает вид что для приличия сопротивляется, чтобы отчаянно сдаться под моим страстным напором.

Прижавшись к ее талии словно демон, я нежно прошептал ей на ушко пару фирменных фраз, чтобы сломать волю даже самой робкой девственницы, но... это уже совсем другая история.

- Ах ты ж...!

Ох, как давно я не испытывал такого удовольствия и азарта. Побыть хищником для парня всегда приятно. Вот только в этой истории и хищники бывают вкусными, когда просроченный перец баллончика, промаринует его сочное рыльце. Ох, это жгучие чувство страсти, что прямо-таки ощущалось всем лицом, я никогда не забуду.

Видимо солнце и правда светило сегодня не так ярко, если я перепутал дракона и робкую красавицу в беде.

- А по лицу и не скажешь, что она ещё та змеюка...

Словно читая мои мысли пробубнил Кузьма, наверное, пытаясь поддержать.

- Вот же! Не думала, что когда-то его потрачу... чего не сделают варвары ради прописки. Была у меня одна, что повелась на такое, а теперь... Ай, да кому я рассказываю?! Понаехали тут!

Суровая школа студёных коридоров не дала мне проронить ни звука. С закрытыми глазами со столь же спокойным голосом, я достал полученное официальное приглашение и, видимо, оно оказалось куда более сильным козырем в прохудившимся рукаве.

Грустно выдохнув, Рапунцель снова одела очёчки, и уже куда более дружелюбно, вздохнула.

- Ну вот, и ради этого я пропустила обед!? А сразу нельзя было? По-на-ехали...!

Вот, что значит изменять жене, да, Ан? Теперь я знаю откуда берётся верность, чтоб её! Запомню на будущее... гадство.

Тем временем, громкий и сердитый стук увесистой печатью, поставил точку в нашей милой беседе и моих амбициях.

Как не крути, но заветная бумажка получена, и дорога в светлое будущее, наконец открыта, освещённая по самый не балуй, заревом моего поражения.

Пройдя сквозь успешный перцовый маринад, как и положено дерзкому, храброму, а ныне вкусному хищнику, я отправился ближе к огню. Умостившись, как на противне, уже перед самыми позолоченными воротами, я устало рухнул на раскалённые ступеньки возле центрального камина.

Рука сама упала рядом перед лицом и лишь сейчас вспомнилась Фрея.

- Вот ведь... видимо за это меня и так наказали, правда? Простите Валерия Фреевна, уж не знаю, сгорю ли я от жары или стыда, но меня уже выбросили на помойку.

Ах... Фрея, даже в мыслях всё так же освежаешь. Не ценю я, что имел...

Всё бичуя себя за такой неудачный опыт, но не теряя общего настроя, я таки погладил ИИ по запотевшему, в жаре камина, экрану и включил голосовой интерфейс моей любимой роботёщи.

- Ах-ха-ха, ой не могу, пощади. Ой...! Ой, не могу... смех да какой! А-ха-ха! Были бы руки, так побила бы по столу, да всё кулаком и по громче, ой не могу ах-ха-ха...!

Истеричные смешки доносились ещё не одну минуту, плавно перерастая в настоящий гогот, но козырные нотки ботовского голоса, заставляли засмеяться и меня.

- Да-да, знаю, но она же милашка была. Кто же знал, что так выйдет?

- А вот нечего изменять моей дочурке! Я тут для кого красотку растила, а? Ладно ещё ваш «голубой вагон» с Андреем... работает на образ, но чем тебе Фрея не угодила, животное?

- Кстати о ней. А почему у вас был отключен голос? Вы же не разлей вода. Да и такую компанейскую болтушку отключать от дара речи, просто верх глупости.

- Вот только лесть тебе тут не поможет. Моя дочурка обидчивая стала, ревнивой. Я договорилась о мире с 201вой, но вот с её сердцем договориться оказалось труднее... хотя оно и не предаст, как они.

- Почему-то кажется, что лучше мне этого не знать.

- Ну, я же была с вами там в комнате, всё помню, знаю, записываю, так что не отвертишься. Ты же понимаешь, что я её за тебя выдать хочу? Так сказать, переманить тебя на светлую сторону ха-ха-ха.

- Я всегда на её стороне...

- Тогда что вы за комедию ломаете, не пойму? А эта девчонка отлично дала понять, что тяга на прекрасное у тебя всё та же, и от беленьких ты в осадке. Впрочем, как всегда. Ну вот точно же думал, когда рухнул тут, что её волосы такие белые и холодненькие... как хорошо бы в них зарыться, правда? Ну думал же, признайся!

Даже со спечёнными мозгами в мундире из черепушки, мне стало неловко, и прохрипев, я со сдавленным смущением, отвернулся.

- А-а-а... паразит, будешь знать! Я всё вижу...!

Уже издевательски протянула последнюю фразу моя роботёща, с прямо-таки всем телом ощутимой укоризной.

- Вот-вот! Так что, надеюсь, тебе самому всё ясно, и ты пойдёшь, и помиришься с Фреей. Всё, закрыли тему! Хоть выяснять отношения и нужно в пылу драмы, но есть сейчас дела по важнее, а побить тебя всё равно руки не дойдут!

Видимо очень довольная своей шуткой про руки, роботёща, наконец, замигала бодрыми лампочками электронной пенсионерки, и столь же усердными словесными пинками заставила меня «подорвать свою задницу».

Хоть и поднялась она с неохотой, разнежившись на раскалённом бетоне, но хандра прошла, а потому готовое блюдо уже само рвалось сняться с противня. Ощущение того, что одежда немного дымиться, неожиданно оказалось правдой. За это пришлось заплатить, завившимися от жира, волосками меховой накидки и отличным ароматом палёной шерсти под нотки проходивших мимо пленных и их конвоя.

-Так, до суда ещё палата времени. Можно и пройтись, как думаешь?

- Ну если ты готов к нему, то да, однако, малец, я что-то в этом сильно сомневаюсь. Ты хоть дело-то читал, а? Свидетели там, все дела? Вот по лицу же вижу, что нет. Что же это за судейство?

- Ну, и где же мне их взять? Я и так не с того, ни с сего сорвался сюда. Придётся судить по совести. Да и возьмись я прочитать, то что там пойму-то? Было даже обидно пробовать... стыдно. Думал совсем дурак, но нет, оказалось есть и по глупее, да и вообще, вы хоть сами на суде бывали?

- Ой-ой, смотрите как заговорил. С чего это вдруг такие формальности, а? Сказать больше нечего, да? Ладно-ладно, с одной стороны я тебя понимаю, но... Твою мать, сзади!

Мирная прогулка по торговым рядам, что теперь уже казались прохладной гостиной, куда вынесли готовое блюдо на радость гостям, прервалась неожиданно. Как и всё за пределами больших аудиторий. Пустошь не прощает ошибок. Никогда. Ни завтра, ни вчера, и даже не в тот же миг, когда грянет буря... не будет и секунды.

Голова никогда не работает быстрее тела, как бы порой этого не хотелось. Это особенно заметно тогда, когда рука неуловимой тенью уже выхватила меч, тихо скрываясь вместе с ним под тёмным плащом. Его обычно холодный метал, сейчас был столь непривычно горяч от общей жары, что рука с трудом держала рукоять, уткнув лезвие за спину на встречу врагу.

Пока голова ещё не успела ожить настолько, чтобы хотя бы повернуться, раскалённая ручка уже упиралась в чей-то мягкий и тощий живот. Не знаю, была ли сталь горячее, но жгучая кровь смазала пересохшие, в зимних цыпках, руки.

- Вот же...

Опять проблемы! Ох, ну кто же решился на такую глупость... зачем? А мне теперь ещё и на допрос идти!

- Опять...

Уж не знаю кого мне было больше жаль в тот момент: себя или нападавшего, но вытягивать острее сразу я не стал, а просто плавно развернулся к тому глупцу, что пытался напасть со спины.

Девочка среднего роста, с красивой фигурой и приятным лицом, с волнистыми волосами прекрасного цвета доброты, чтоб это не значило, сейчас лежала у меня на руках. Её большие голубые глаза были из тех, которые сияют, когда она счастлива и маленький, короткий носик с вежливым лицом. Такой я и запомню ту, что сейчас смотрит на меня уставшими глазами с запёкшейся кровью и грязью, в подгнивающей копне слипшихся волос. Будь такая у меня, то хранил бы её у сердца своего, но сейчас, меня одарили лишь последней кровавой улыбкой на уже давно засохших изнеможённых губах.

- Простите меня, Ройсан... простите.

Всё так же улыбаясь, моя убийца тихо опустила руку, а из ослабевших пальцев ускользнула капелька чёрной крови, смочив заодно, и выпавший нож. Её глаза закатились и тело стало плавно падать назад.

Эх, везёт же мне здесь на мокрухи... а ведь я даже не пил.

Я быстро подхватил бедняжку, выскочившую, видимо, из того самого конвоя пленных, и прижав к себе у основания раны, не дал металлу меча выйти из ещё тёплой плоти, забрав из неё тем последнюю жизнь.

- Тише... тише, присядь, вот так, молодец, я рядом...

Потихоньку опустившись с ней на пол и уложив голову на колено, я склонился к её лицу и тихо шептал всё, что с перепугу посчитал ободрением. Не только ради неё, но, и чтобы не устраивать зрелища для сотен мерзких зевак. Смерть всегда таинство и нужно его уважать. Наверное, только в этом я был не согласен с королём. Одно дело убить, отобрать свободу, заслуженно или нет, но кем бы не был человек, а в последний путь всегда нужна особая честь. Смерть всё равно уровняет каждого.

Да, у каждой аудитории своя судьба и как бы не был молод этот мир, а для нас он живёт уже целую вечность.

Так и сейчас, под бешенный ритм мыслей, несущихся куда угодно, лишь бы избежать встречи с ещё одним маленьким умирающим миром, я сидел рядом с девчонкой, приобняв её за окровавленный мягкий затылок.

- Простите меня, Рой... я правда хотела вас убить, но-таки не судьба.

- Я не стану просить тебя помолчать. Если хочешь что-то сказать, я выслушаю всё, так что будь спокойна. Ты не одна.

- Хах... а вы не изменились. Прям как тогда... кхе-кхе... всё тот же... мой спаситель.

Сдавленный, подступающей из груди с кровью, кашель, вырвался наружу. Лишь сквозь лёгкий стон и булькающие звуки крови и слюны, девчонка пыталась что-то шептать, но слабые судороги истощавших мышц были на это просто не способны. И всё же от её слов мне стало не по себе. Кто вообще способен на пороге смерти, назвать своего убийцу спасителем?

- Кто ты? Имя!

- Хах... немного обидно, но я знала, что вы не вспомните. Я уже давно забыла, как звала меня сестра... Я безымянка...кхе-кхе... я просто ждала своего принца... Я рада умереть от ваших рук, Рой...сан. Рада, что их спектаклю конец...

Очередной приступ конвульсий был уже куда слабее и истощавшие мышцы груди просто не могли очистить себя от новой порции крови. Тёмная вязкая жижа осталась в горле, на этот раз решившись, помиловать свою хозяйку, тихо утопив её из своей жестокой милости.

- Ай... жжётся. Простите меня, Ройсан. Вы спасли такую дуру... простите...

Голову я мог наклонить, выпуская душителя наружу, но вот жгучая давящая боль в животе была мне и самому очень знакомой, почти родной. Наверное, только поэтому меня накатило волной столь непривычного, давно забытого сочувствия. Чувства, что уже давно выродилось в простой холодный расчёт того, кому стоит дать жить, а кому помочь умереть.

Никаких унижений, никакого рабства, но простая и понятная смерть... даже не думал, что ещё способен на что-то другое.

- Я не люблю, когда девушки плачут. Мы рядом, так что если я твой герой, то улыбайся смерти в лицо, хорошо?

Я аккуратно перевернул её набок, дав крови стечь по разбитым губам и слегка постучав по спине, чтобы снять давление на лёгкие и продлить ей жизнь ещё на пару слов.

- Хах... хорошо, а знаете, ведь тогда вы сказали мне то же самое. Хах... и правда. Я ненавижу вас за то, что спасли меня, Рой сан. Вы спасли меня, дав жизнь полную страданий. Такой красивый... стоял гордо, спиной прикрывая маленькую принцессу... мама... только мама читала мне о таком... мой принц.

Было видно, что мысли уводят девчушку куда-то очень далеко по коридору до светлого конца, а подневольный язык уже с трудом догонял их ускользающую тень.

- Я ненавижу вас... они тоже... сказали убить и может простят её... сестра у них..., но я... простите... всё же очень люблю... мой... герой...

Вот тут-то стало уже не до шуток. Мне не было её жаль. Всё же, она напала на меня, и так подло из-подтяжка, но её мысли стали куда интереснее.

- Заговор? На меня? Так, дорогая, ну хоть скажи кто-подослал-то, ну же, пожалуйста!

- Возьмите... кулон... он спасёт вас... на счастье... берегите себя... мама... прощай.

Наконец, последний вздох коснулся моего уха, а бедняжка ушла в лучший мир. Рука безымянки обмякла и, наконец, показала тот самый кулон, который явно был слишком важен для неё, чтобы достаться алчным конвоирам. Да, скорее всего она напала на меня, чтобы достойно умереть от рук «героя», а не палачей. Или просто спасти кулон, кто знает? Ох... опять документы.

- Вот же! Прожжённый гад. Даже не попрощался с умершим, а уже о своём!

Кузя возмутился на меня по внутренней связи, но быстро умолк, потянув подальше из толпы зевак.

- Прости безымянка. Хоть и не знакомы, но ты напомнила мне, как это - быть виноватым... спасибо.

Опустившись к ней и на пару секунд коснувшись лбами, я немного пришёл в себя. Незаметно шмыгнул за широкие полы шляпы и таинственный деревянный кулончик, пока никто не успел разглядеть его сверкающих на солнце хрустальных блестяшек.

Уже подоспевшая стража примчалась спустя всего пару минут и нас окружили переполненные злобой и излишним весом конвоиры.

- Этот гад девку убил, стража!

- Да заткнись ты, не ори! Эй ты, анну подъём!

Не самые нежные руку в моей жизни, подхватили за плечи, и жёсткими ласками попытались скрутить меня под белые ручки. Как бы не хотелось побыть в пассивной роли, но не мужицкое дело, терпеть такое отношение. Строптивые охранники поняли это очень быстро, оставив меня идти самого, хоть и в окружении боевого конвоя старой столицы.

- О! Какие люди! Рой, ты ли это? А что же это не в цепях? Брутальные браслеты тебе к лицу!

На встречу вышел давно знакомый гвардейский капитан.

- И тебе не хворать, Брацслав. Да вот, твои парни что-то совсем уж размякли. Не решились невиновного-то казнить на месте, представь? Небось тебя дожидались.

- Вот и правильно. Так, пойдём пройдёмся. Парни, свободны!

- Есть.

Бравые молодцы быстро разбежались, сетуя на отсутствие быстрого полевого судейства, и привычной для столицы, казни дикаря, а мы с великаном поговорили о случившимся.

- Хочешь забрать труп себе? Серьёзно?

Удивлённо спросил Брацслав, всё ещё не веря в такое чудо.

Я же молча кивнул.

- Да пожалуйста, забирай. Мне же геморроя меньше. Вот только не пойму, а нафиг она тебе? Ты же не...?

- А вот по себе не суди, скотина! Нет у меня таких грязных фантазий. Нет, ну надо, аж аппетит испортил! Мне просто стало стыдно от её слов, а ты, думаю, знаешь, что такое случается редко. Потому и решил похоронить в саду.

- Хах! Ну ты дал! Да за похороны в саду и, собственно, умереть не жалко. А хоть деньги-то ты с собой взял?

- Ладно-ладно... вот!

Я вынул из-за пазухи припрятанный мешочек.

- Даже с похорон наживаешься. Беспредел...

- Да-да-да.

Мой старый знакомый не терпеливо склонил голову, тихо нашёптывая своё уверенное «да».

- Я тебя не замуж звал, чтоб ты тут поддакивал, громила.

- Да-да-да...

Всё так же задумчиво кивая, Брацслав прикрыл глаза и помахивал ладонью в ожидании совершенно «неожиданного» и «чудесного» появления в ней денег.

- И вообще, у меня патронов хватает и на живых... да и боевых подруг никто не отменял.

- Разумеется...

Слегка наигранно насупив брови, изображая «неподдельное» уважение, Брацслав кивнул на уборщиков, что уже приступали к работе.

- Ты же понимаешь, что они не самым лучшим образом относятся к трупам в свою-то смену.

- Намёк понял.

- Молодец.

Заболтать не вышло. Обидно... Делать нечего. Вытянув из прохудившегося рукава пару жетонов и обменявшись «дружеским рукопожатием», мы, наконец, договорились о цене. Жаль, но бедную девочку даже теперь ожидал лишь холодный металл камеры ожидания за порогом столицы.

- Не удивительно, что в своё время из сада-то сбежал, мародёр.

- Вали от сюда, пока с ней не остался! Благодетель хренов...

Плюнув мне на ботинок, Брацслав ушёл, показательно подкидывая в руке целое состояние и тем молча издеваясь над честным человеком, попутно матами разгоняя налетевшую толпу.

- И зачем тебе это?

Вдруг неожиданно воскрес голос притихшей Леры.

- И вот чего же не сторговались за меня, а? Что ж вы так меня не любите?

- Сам учись семью кормить, бездарь! Ладно. Купил так купил... ну хоть поступил благородно... молодец.

- Ну, надеюсь, на суде-то вы мне поможете, Валерия Фреевна?

- Давай иди уже, трусишка...

Куда мягче сказала моя почти что электронная родственница, когда стража небесных чертогов короля с двух сторон синхронно открывала перед нами великие золотые ворота.